37.

Ламберту захотелось прикрыть глаза, не смотря на то, что он стоял за тонированным стеклом. Свет внутри лаборатории был ослепительным, он лился из четырёх мощных ламп.

Маккензи был плотно привязан к каталке в центре комнаты. Двое мужчин в белых халатах поспешно отвязали его от кровати и перенесли на стол, где тут же пристегнули ремнями. Один из мужчин — высокий блондин — подёргал каждое из креплений, чтобы убедиться в их прочности. Удостоверившись, он повернулся к окну, за которым стояли инспектор, Джо Кирби и доктор Стивен Морган, и поднял вверх большой палец. Морган сдержанно кивнул в ответ.

Доктору было за сорок, но на вид ему нельзя было дать больше тридцати. Про таких обычно говорят «хорошо сохранился». Он носил роскошные, ухоженные усы, которые, казалось, потеряли желание тянуться к небу, достигнув угла рта доктора, и безвольно упали вниз. Его пронзительно голубые глаза обычно были спрятаны за толстыми стёклами очков, которые он сейчас снял, чтобы протереть аккуратной шёлковой салфеткой.

Ламберт снова стал наблюдать за приготовлениями к исследованию. Маккензи, очевидно без сознания лежал на чём-то отдалённо напоминающем кушетку, положение которой можно было регулировать с помощью громадного винта сбоку. Интерн со светлыми волосами стал вращать его, постепенно устанавливая кушетку в вертикальное положение. Маккензи это явно не понравилось — он на мгновение открыл рот, словно бы пытаясь выразить протест, но практически сразу же плотно захлопнул его. Крошечная струйка желтоватой слюны вытекла из его рта.

Медсестра в крайне сексуальном белом халатике вошла в палату через дверь справа. Она остановилась у кушетки, бросила взгляд на Маккензи, затем вопросительно взглянула на Моргана, он жестом показал ей на каталку, стоящую в комнате. Она кивнула, достала ватный диск и погрузила его во флакон с прозрачной жидкостью. Смоченным диском девушка аккуратно отметила пять точек на голове Маккензи.

«Что это за жидкость?» — осторожно спросил поражённый разворачивающимся ритуалом Ламберт.

«Кондуктант», — объяснил Морган, «проще говоря, проводник».

Ламберт кивнул, делая вид, что понял всё до последней точки, и продолжил наблюдать за зрелищем. Медсестра тем временем подсоединила к отмеченным ватным диском точкам электроды. Она выразительно посмотрела на Моргана, словно бы в ожидании указаний, Морган же даже не поднял взгляд от тонкой бумажной линии, исторгаемой странной машиной, которая металлической рукой рисовала на бумаге электромагнитные волны мозга Маккензи. Ламберт едва сдержал смех. Эта машина напомнила ему детектор лжи, показанный в одном из криминальных фильмов.

Морган щёлкнул выключателем, и комнату наполнил красный свет, говорящий о том, что к исследованию всё готово. Он поднял руку, и медсестра с интернами поспешно вышли из комнаты. Через мгновение они присоединились к Ламберту в маленькой комнатке за стеклом.

Доктор щёлкнул ещё одним выключателем.

«Для начала проверим двигательные импульсы», — сказал Стив.

«Я думал, что машина записывает все волны разом», — разочарованно протянул Кирби.

«Большинство — да», — ответил Морган. «Эта модификация исследует каждый центр мозга по отдельности. Так проще определить источник проблем и, чёрт возьми, так значительно проще для меня».

Он нажал большую зелёную кнопку, и машина ожила.

«Началось», — сказал Морган.

Ламберт не знал, куда смотреть. Его глаза метались между Маккензи и работающей машиной — и то, и другое завораживало. Морган внимательно изучал отчёт и всё больше хмурил брови. Он поправил очки, словно это каким-то образом могло изменить то, что он увидел.

«Никакого движения», — осторожно сказал доктор. Металлическая рука с зажатым в ней кусочком графита была абсолютно неподвижна. На бумаге отражалась только прямая линия. Ни зигзагов, ни колебаний — ничего.

«Его мозг мёртв», — констатировал Морган, до сих пор не веря своим глазам.

«Может, машина дурачит нас?» — с надеждой спросил инспектор.

Морган покачал головой и повернулся к блондину-интерну: «Питер, выключи, пожалуйста, свет». Пит кивнул и щёлкнул выключателем. Лаборатория за стеклом погрузилась во тьму. На окна комнаты опустились массивные жалюзи так, чтобы в лабораторию не попал даже крошечный луч света.

«Боже!» — прошептал Морган, глядя на то, как игла с графитовым наконечником раскачивалась из стороны в сторону с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется на свободу. Она рисовала параболы, пирамиды огромными яростными рывками.

«Свет!» — скомандовал доктор. Комната вновь наполнилась ослепительным светом.

Игла сразу же прекратила раскачиваться и вернулась к своему обычному поведению — стала рисовать бесконечную прямую линию на тонкой бумаге.

«Невероятно», — пробормотал доктор Стив Морган.

«Теперь вы понимаете, что мы имели в виду, когда говорили о свете?» — поинтересовался Джон Кирби. «При ярком освещении он впадает в кому — состояние, близкое к биологической смерти, но во тьме в него как будто вселяется дьявол».

Стив задумчиво потёр подбородок. Он посмотрел на датчик, затем на лежащего неподвижно Маккензи. Доктор Морган никогда не видел ничего подобного, и любопытство исследователя взяло верх над доводами разума. Он повернулся к Питеру Бруксу — тому самому интерну — и попросил снова выключить свет.

Как только щёлкнул выключатель, датчик вновь заходил ходуном с бешеной скоростью. Он не останавливался ни на секунду, лишь раскачивался вверх и вниз, оставляя самые причудливые следы на бумажной ленте.

Ламберт встревоженно переглянулся с Кирби. Он заметил, что Маккензи пошевелил правой рукой, согнул пальцы.

«Немедленно включите свет!» — приказал Том.

Брукс не спешил выполнять приказ инспектора.

«Ни в коем случае!», — отрезал Морган, буквально очарованный данными отчёта. Он был настолько поглощён наблюдением, что не заметил, как Маккензи поднял голову и посмотрел сквозь стекло.

Медсестра с трудом подавила крик, когда увидела горящие кровью глаза, уставившиеся на неё из тьмы.

Ламберт подошёл к выключателю, краем глаза наблюдая, как Маккензи пытается освободиться. С громким треском лопнул один из ремней, сковывающих его руки, и Рэй начал с удвоенной силой пытаться порвать ремень на груди, намертво пристегнувший его к кушетке.

Морган с ужасом смотрел, как Маккензи сбрасывает с себя последние оковы.

Том щёлкнул выключателем.

Ничего не произошло.

В панике он щёлкнул им ещё и ещё раз. «Боже», — подумал Ламберт, — «что за чертовщина со светом?».

Маккензи уже сидел на кушетке, пытаясь освободить ноги. Ещё несколько секунд, и всё будет кончено.

В отчаянье Ламберт, что есть силы, ударил по злосчастному выключателю. На мгновение ему даже показалось, что это сработало — мощные лампы под потолком загорелись, Маккензи завопил от боли, когда свет достиг его воспалённых глаз. Но неожиданно, одна за другой, лампы начали взрываться, осыпая всё вокруг осколками раскалённого стекла, дым выходил серебристыми струйками из раскуроченных стеклянных тел, словно призрачная кровь. Комната погрузилась во тьму. Абсолютную тьму.

Маккензи разорвал последний сдерживающий его ремень и спрыгнул с кушетки. В смотровой в голос закричала медсестра.

Брукс бросился к двери, связывающей лабораторию со смотровой комнатой. Ламберт бросился за ним. «Надо включить в лаборатории свет!» — прокричал он на бегу.

Они ворвались в комнату для исследований одновременно. Ламберт остановился примерно в трёх футах от твари, словно бы заворожённый светом её глаз. Маккензи, недолго думая, ринулся на жертву.

Том со скоростью, удесятерённой страхом, отскочил в темноту и избежал столкновения. Маккензи врезался в каталку, но, едва ли даже почувствовав преграду, вновь бросился на инспектора.

«Жалюзи!» — прокричал Ламберт, — «Откройте грёбаные жалюзи!».

Руки Маккензи, словно стальные тиски сжались на горле Тома. Ламберт почувствовал смрадное дыхание на своём лице, с отвращением отметил, что желтоватая слюна монстра падает на него. Он ударил. Кулак попал прямо в лоб Маккензи. Хватка сразу же ослабла, Том, воспользовавшись случаем, с силой двинул Рэя коленом в живот. Чудовище согнулось пополам и зарычало от боли.

В это время Брукс подбежал к окнам и начал открывать жалюзи. Как только первый луч солнца проник в комнату, интерн едва не засмеялся, как малое дитя. Ещё секунда, и комнату наполнит свет полуденного солнца.

Тёплый свет очищающей рекой ворвался в лабораторию. Душераздирающий вопль Маккензи взорвал напряжённую тишину. Он тщетно пытался прикрыть руками глаза. Ламберт не упустил шанса — откатился в сторону и отчаянно искал что-нибудь, что можно использовать, как оружие. Маккензи тем временем повернулся к окну. Его глаза сузились от яркого света, но смогли сконцентрироваться на Бруксе, воюющем со второй шторой.

С гортанным рыком Маккензи бросился на интерна.

Он врезался в свою жертву с силой локомотива паровоза и вытолкнул прочь из комнаты.

Медсестра снова закричала, когда странная парочка выбила своими телами стекло.

Тела, слившиеся в смертельном объятии, на секунду, казалось, зависли в воздухе, чтобы со скоростью кометы обрушиться на землю с высоты в двенадцать этажей.

Ламберт поднялся на ноги как раз в тот момент, когда раздался тошнотворный глухой шлепок от упавших на землю тел. Холодным осенним ветром тянуло из разбитого окна, инспектор, стараясь не наступать на осколки, перегнулся через подоконник.

В сотне футов под ним, до сих пор не разомкнув объятий, лежали тела Маккензи и Брукса. Вокруг них постепенно растекалась огромная лужа крови, перемешивающаяся с осколками стекла, мило поблёскивающими на солнце.

«О, Боже», — простонал Ламберт, склонив голову.

Оставшийся в живых интерн пытался успокоить не прекращающую рыдать медсестру.

Кирби и Морган осторожно подошли к окну и тоже бросили взгляд на распластанные внизу тела.

Все молчали. Что тут можно сказать? Ламберт провёл рукой по волосам, тяжело вздохнул, неожиданно почувствовав боль в шее после нападения Маккензи. Он прикоснулся к больному месту пальцем и увидел на нём кровь, когда поднёс к глазам.

Кирби осмотрел порез. «Просто царапина, Том», — сказал он.

Ламберт кивнул.

«Не знаю, что и сказать», — пробормотал Морган. «Я никогда такого не видел. Никакой активности мозга».

«И это всё, что беспокоит вас?» — раздражённо спросил Ламберт. «На ваших глазах только что погибли два человека!». Он разочарованно вздохнул и присел на край кушетки.

«Вообще-то, это значит, что все наши проблемы решены», — вкрадчиво сказал Кирби. Он попытался сделать так, чтобы его голос прозвучал радостно. Получилось плохо.

Ламберт злобно зыркнул на Джона из-под насупленных бровей, хотел было что-то сказать, но промолчал. Кирби был прав. Он должен радоваться, что история с Маккензи наконец закончилась. Так или иначе. Теперь единственной проблемой инспектора было найти Гордона Риза. Пустяк по сравнению с тем, что ему пришлось испытать в эти несколько дней. Медсестра перестала плакать, второй интерн вывел её прочь. Морган смотрел им вслед.

Том поднялся с кушетки и тоже пошёл к двери.

«Куда ты?» — спросил Джо.

«Работать», — бросил, не оборачиваясь, инспектор и вышел вон.