22.

Бёртон добрался до края заднего дворика. К этой минуте вой ветра заглушал все остальные звуки. Он обволакивал его, словно мифический зверь рычал ему прямо в ухо, и Чарли уже жалел, что поддался своему любопытству. Бёртон чертовски замёрз и почти ничего не видел в окружающей тьме, но всё ещё был полон решимости найти источник того неприятного шума. Он осторожно выглянул за изгородь, пытаясь увидеть хоть какое-нибудь движение.

Тщетно. Чарли разочарованно вздохнул и устало побрёл к дому.

Неожиданно его ноги что-то коснулось. Он, едва сдерживая крик, отпрыгнул и, перед тем, как бежать сломя голову от невидимого врага, бросил взгляд на землю. Всё, что увидел Чарли — милые пяточки спешащего по своим делам ежа, в мгновение ока скрывшегося на соседнем участке. Бёртон улыбнулся, проклиная себя за несдержанность и беспокойство по всяким пустякам. Он решительно повернул к дому, дав себе клятву забыться в объятиях Стиви до самого утра.

Чарли был рад вернуться в мягкое тепло кухни, и первое, что он сделал — надёжно запер заднюю дверь. Даже сейчас его всё ещё бил озноб. Он прошёл по тёмному дому и остановился в холле. Ему показалось странным, что весь свет в доме был выключен. Чарли покачал головой и нащупал выключатель на стене. Место сразу же озарилось ярчайшим светом. «Вот это другое дело!», — подумал Бёртон. Он начал подниматься по лестнице, но неожиданно почувствовал странный запах. Вонь больше всего напоминала аромат протухшей рыбы, и чем выше поднимался Чарли, тем сильнее она становилась. Вскоре Бёртону пришлось зажать нос рукой. На втором этаже зловоние уже просто сбивало с ног. Дверь в спальню Стиви была очень плотно закрыта, и Чарли пришлось приложить немалые усилия, чтобы открыть её. Наконец, у него получилось. Войдя в комнату, первым делом он щёлкнул выключателем на стене. Загорелся безжалостный, яркий свет, запах усилился до такой степени, что Чарли захотелось блевать. Он позвал Стиви и поднял глаза.

В комнате стояли трое.

Бёртон застыл в дверном проёме, не решаясь сделать ни шагу. Он не мог поверить своим глазам.

Существа, словно сошедшие с плакатов фильмов о зомби, окружали кровать Стиви, словно грёбаный алтарь. Когда зажегся свет, двое из них пригнулись, изо всех сил пытаясь защитить от него свои глаза.

Глаза?

С возрастающим с каждой секундой отвращением Бёртон осознал, что существа были начисто лишены глаз. Вместо них Чарли видел лишь пустые глазницы, заполненные засохшей или спёкшейся кровью. Третий участник этого жуткого трио — мужчина под тридцать — стоял над Стиви, держа руку на её лице. Его костлявый палец был внутри её опустевшей глазницы. Кровь из разодранной полости струилась пурпурными слезами на белоснежные простыни. Брызги крови были и на её груди. Возможно, от рваных ран на шее, возможно от ссадин, порезов, кровоподтёков, которыми было усыпано всё её тело. Подонки явно не жалели свою жертву. Она была безоговорочно мертва.

Бёртон не мог пошевелиться. Всё, на что он был способен, качать головой из стороны в сторону, словно бы отрицая увиденное, не веря, что всё это происходит на самом деле и с ним. Он хотел закрыть глаза и оказаться дома, под боком у своей жены. Он молился, чтобы всё это было лишь кошмарным сном, но не мог оторвать взгляда от разворачивающейся перед ним картины. Если бы Чарли мог адекватно мыслить, он бы непременно сложил два и два, осознав, что яркий свет может обездвижить тварей, но думать в таком состоянии он не мог. Всё, что он видел — чудовищ, нависших над Стиви, словно безглазые хищники.

Однако, кое-что заставило Чарли выйти из оцепенения и начать действовать.

Стиви села в кровати.

Очень медленно она повернула голову, две кровоточащие дыры, бывшие когда-то её глазами пристально уставились на Чарли.

Она улыбалась.

Бёртон заорал во всё горло, пригнулся, нащупал рукой небольшое зеркальце, сделал шаг вперёд и со всей силы вбил его в лицо ближайшего мертвеца. От удара зеркальце раскололось, и острые, как бритва, осколки стекла вонзились глубоко в морду твари. Удар был настолько мощным, что сбил нежить с ног. А приземлился монстр ровнёхонько на другого ожившего мертвяка — некогда весьма привлекательную особу двадцати пяти лет. Третий мертвяк — тот самый, что вырвал Стиви глаза, — перепрыгнул через кровать и вцепился Бёртону в горло. Рыча от ярости, Чарли, что было сил врезал под дых твари, она согнулась пополам и ослабила захват. Для верности Бёртон добавил хороший хук в голову и с наслаждением отметил, как под его кулаком проминается, ломаясь, пропарывая сероватую кожу, скула врага. Стоит ли говорить, что мертвяк рухнул как подкошенный и уже не подавал признаков жизни?

Он замешкался на какое-то мгновение, внутри осталась пустота. Единственное чувство — ненависть к тем, кто убил Стиви. Но сама Стиви уже стояла над ним, её острые ногти вонзались в лицо, оставляя глубокие порезы на щеках, жаждали вырвать его глаза. Он ударил её, рассёк нижнюю губу, но не добился ровным счётом ничего. Она сбросила его с кровати, прижала к стене, её руки сомкнулись на его горле.

Второй мертвяк — женщина — перевалилась через кровать и присоединилась к драке. Бёртон снова почувствовал острые когти на своём лице. Кровь брызнула из трёх свежих ран, он выпростал руку и схватил тварь за горло. Мертвяк издал булькающий звук, жёлтая пена заструилась изо рта, но, несмотря на это, он не остановился и продолжал превращать в лохмотья лицо Чарли. С ужасом Бёртон увидел, что этот труп тоже улыбается.

Они все улыбались.

Даже тот, первый, подползающий к журналисту с осколками стекла, торчащими из его вспоротого лица.

Бёртон завопил снова. Получился скорее хрип, чем стон. В отчаянной попытке освободиться он что было сил толкнул Стиви. То, что было его любовницей упало на подползающего к нему мертвяка и придавило его своим весом. Ударив без доли жалости вторую женщину, он ринулся к двери и захлопнул её за собой. В голове билась только одна мысль: «Прочь! Прочь из этого проклятого дома!». Вторая тварь нагнала его, когда Чарли уже стоял на верхней ступени лестницы. Он почувствовал прикосновение гниющих пальцев к своей руке. Мгновенно развернувшись, Бёртон всадил крепко сжатые кулаки в лицо зомби. Её нос расплющило от мощнейшего удара. Брызнула кровь. Несколько капель попали на одежду Чарли. Он намотал на кулак то, что осталось от волос девушки и швырнул её в лестничный пролёт, с наслаждением наблюдая за тем, как её тело бьётся о ступени и, наконец, заканчивает своё падение ударом о туалетный столик внизу. Наслаждение, правда, было совсем недолгим — Бёртон едва смог сдержать крик отчаянья и ярости, увидев, что девушка, как ни в чём ни бывало, поднимается с пола и идёт к нему.

В это время из спальни в маленький холл вырвались остальные твари. Они продолжали улыбаться. Ведомые Стиви мертвяки бросились на Бёртона, но он успел проскользнуть в ванную и закрыться там.

Один из мертвяков начал биться в запертую дверь. Чарли знал, что хлипкое дерево вряд ли сможет надолго задержать этих тварей. Бёртон часто и прерывисто задышал, его мозг лихорадочно искал выход из этой крошечной тюрьмы вполне способной стать его могилой. В ванной не было ничего, чем можно было бы защититься от зомби, здесь негде было спрятаться. Он прекрасно понимал, что вряд ли выдержит бой с четырьмя мертвяками. Бёртон уже почти сдался, удары в дверь стали чаще, яростнее, и вдруг…

Шанс всё-таки был.

Если бы он смог выбраться из окна на карниз, можно было бы забраться на крышу. Там твари его вряд ли достанут. А если всё же кто-то сообразит и попытается повторить его трюк, появляться наверху они будут по одному, значит, с ними можно будет справиться.

Раздался ещё один мощный удар, и дверь начала поддаваться. Не теряя времени, журналист бросился к окну и выбрался на карниз, используя раковину, как точку опоры.

Он слышал их возню в коридоре.

В двадцати футах под ним была бетонированная площадка, и он был благодарен небу за то, что не видел её, пока выбирался из ванной. Мощный порыв ветра ударил Чарли в лицо, он покачнулся, но устоял и, схватившись за водоотвод над головой, попытался забраться на крышу.

Со звуком пушечного выстрела вылетела дверь ванной, зомби ворвались в комнату. Двое сразу бросились к окну — ловить Чарли за ноги. Он заорал, одновременно пытаясь отбиться от мертвяков и забраться на крышу. Ветер рокотал в его ушах, руки тварей глубоко вонзались в его ноги. С усталой покорностью он понял, что из его затеи ничего не выйдет.

Сдаваться было не в правилах Бёртона. Он глухо зарычал и снова попытался подтянуться на водоотводе, но последний прогнулся под его тяжестью. Несколько секунд Чарли ещё держался, ему даже удалось перекинуть ногу за край крыши, но с тошнотворным скрипом труба переломилась и полетела вниз.

Издав полный отчаянья и боли вопль, Бёртон отправился следом. Прямо на бетонную площадку.

Удар раздробил ему спину и большую часть рёбер слева. Осколок одного из них пробил Чарли лёгкое. Голова едва не раскололась от удара, словно орех. Кровь наполнила рот. Странно, но перед тем как отключиться, ему показалось, что он наконец-то понял всё, получил ответы на все вопросы. Последнее, что успело выхватить угасающее сознание — мертвяков, выглядывающих из окна ванной комнаты и словно бы способных видеть его распростёртое тело. Даже практически не видя их лиц, Чарли знал, что твари улыбаются.

В эту ночь были убиты ещё двенадцать человек.

Она играла калейдоскопом голубых, ярких, мигающих огней, когда Ламберт остановил свою «Капри» на Виктория-Лэйн. На месте убийства уже были две полицейских машины и скорая помощь. Задорно мигая огоньками, они остановились на дороге возле дома примерно на полпути вниз по улице. Один из патрульных автомобилей был припаркован на тротуаре.