35.

Ламберт лежал на кровати, уставившись в потолок. Снаружи ветер осторожно шептал что-то оконным стёклам. Низкий, почти успокаивающий свист иногда переходил в вой, словно бы напоминающий о неукротимой силе природы, но сейчас всё было спокойно.

Часы на прикроватном столике продолжали отстукивать свой нескончаемый ритм, звучащий особенно громко в гудящей тишине ночи. Светящиеся стрелки показывали четвёртый час ночи.

Ламберт глубоко вздохнул и закрыл глаза. Образы и мысли заполнили его мозг с ужасающей быстротой.

Маккензи. Исчезновение Гордона Риза. Медальон.

Медальон.

Он показал его Дебби, и она подтвердила его догадку о том, что надписи на медальоне сделаны на латыни. Точнее, та надпись, которая идёт по центру диска. Белиберда, написанная на ободе диска, изрядно смутила её, как и Ламберта. Дебби сказала, что попытается понять, что всё это означает. В фондах библиотеки Мидуорта были подходящие книги. Но Том отмёл эту идею, заявив, что надпись на ободе вполне может оказаться просто набором букв. Что-то внутри Ламберта, однако, подсказывало, что с этой надписью не всё так просто. Сомнение вгрызлось в его мозг и уже не выпускало из смертельных объятий, словно горностай, поймавший беззащитного кролика.

Он встал, стараясь не потревожить Дебби. Она спала рядом. Её дыхание было тихим и спокойным. Таким же постоянным, как и тиканье часов.

Каждую минуту он ждал звонка из участка. Иногда ему даже казалось, что он слышит хрипловатый и слегка испуганный голос Хейза, который докладывает о том, что Маккензи сбежал. Впрочем, эту мысль Ламберт гнал от себя подальше. Это было невозможно. Дверь камеры была толщиной в фут, прутья решётки на окнах на два фута уходили в бетон. Он просто не мог выбраться из камеры. Ламберт сглотнул и провёл рукой по волосам. Затем закрыл глаза, поднял ноги на кровать и головой уткнулся в собственные колени.

Снова вернулись мысли. Чужие. Непрошенные. Вопросы, на которые у инспектора не было ответов.

Болезненная реакция Маккензи на свет. Его глаза (если это ещё можно называть глазами). Безумие, овладевающее им, как только на город опускается ночь. Жестокое убийство трёх человек. Почему у каждой жертвы были вырваны глаза?

«О, Боже!».

Он сказал это слишком громко и тут же проклял себя за это, поскольку услышал, как Дебби недовольно застонала во сне. Некоторое время он наблюдал за ней, волнуясь, что разбудил жену, но, поскольку она продолжала спать, Том вернулся в свою привычную позу — склонил голову на колени.

«Что случилось, Том?».

Её голос вывел его из состояния оцепенения, и он повернулся на звук.

«Извини, я, кажется, разбудил тебя». Он дотронулся до её руки и мягко сжал её.

«Что с тобой?», спросила участливо Дебби.

«Никак не могу заснуть».

Она придвинулась ближе, и он почувствовал тепло её обнажённого тела, прикрытого одеялом. «О чём ты думаешь?» — спросила Дебби.

«О том, о сём», — вымученно улыбнувшись, ответил он.

«Не пытайся отделаться от меня!» — сказала Дебби и сжала его ладонь так, что Ламберт вскрикнул от боли. — «Ты не можешь выкинуть дело Маккензи из головы, так?».

«Дебби, я никогда в жизни не видел ничего подобного. Он становится зверем. Но только по ночам. Боже, я понятия не имею, что происходит».

«Ты знаешь что-нибудь об этом медальоне? Может быть, стоит отнести его антиквару? Старый мистер Трефойль может помочь тебе. Возможно, он сможет даже расшифровать надписи на нём».

Ламберт кивнул. Он некоторое время молчал, потирая глаза. Том почувствовал руку жены на своём колене, затем она опустилась к бедру. Дебби придвинулась ещё ближе, а её рука, прорвавшись сквозь заросли лобковых волос, сомкнулась на его вялом члене. Она удивлённо подняла на мужа глаза.

«Ты и вправду чем-то обеспокоен», — сказала Дебби.

Он ухмыльнулся, она попыталась убрать руку, но Том не дал ей этого сделать. Уверенные движения её пальцев наполняли его силой, придавали члену привычную твёрдость. Когда член «встал», её указательный палец переместился с кончика пениса к яичкам. Ламберта захлестнула волна непередаваемого удовольствия, когда она сжала его ствол в руке и начала осторожно его поглаживать. Когда движения её стали более интенсивными, он откинулся на спину, двигая бёдрами в такт поглаживающей руке. В то же время он почувствовал влагу между ног Дебби. Его пальцы ласкали её клитор перед тем, как погрузиться глубже в исходящую соком щель её вагины. В конце концов, она буквально всадила его в себя.

Через мгновение они оба слились в животном оргазме и лежали, прижавшись друг к другу, долгое время после, пока чувства не улеглись полностью внутри них. Наконец, он откатился и лёг на спину, она поцеловала его, трогательно заснув у него на груди. Том осторожно гладил её по волосам, чувствуя шёлк её локонов под пальцами.

Он снова смотрел в потолок, надеясь, что с минуты на минуту заснёт, но стрелки часов застыли на четверти пятого утра, когда безмятежное забвение смежило, наконец, его веки.