1.

Часть II

Жизнь в Мидуорте постепенно налаживалась после бурных событий прошедших дней.

Местная газета (по приказу Ламберта) почти не углублялась в подробности убийств, совершённых Маккензи, и горожане потихоньку стали забывать о разыгравшемся кошмаре — у них появились новые темы для сплетен. Или отчаянных стонов. Многие попали под сокращение на сталелитейной фабрике, к тому же, вот уже несколько дней шёл непрекращающийся дождь. Люди возвращались к обычной жизни, запирая воспоминания о кровавых убийствах где-то на самых задворках памяти.

Разыгравшаяся бойня, безусловно, была шоком для такого мирного местечка, как Мидуорт. Но человеческий разум — очень гибкий инструмент. Людям свойственно достаточно быстро забывать мерзкое, тошнотворное событие особенно, если трагедия не касается никого из близких. Особенно трудно было поверить, что в таком добром, маленьком городке, как Мидуорт, где все друг друга знают, долгое время жил и ничем не выделялся из толпы такой жестокий убийца, как Рэй Маккензи. Поэтому всем стало проще забыть его, вычеркнуть из коллективной памяти города.

Его похороны не стали общегородской сенсацией со вспышками фотокамер и прочей лабудой. Впрочем, как и похороны Питера Брукса — последней жертвы Рэя, скромного санитара, до последнего выполнявшего свой долг. Оба нашли последний приют в благодатной земле «Двух лугов» — мидуортского кладбища — без лишней суеты и большого количества плакальщиков.

Ламберт часто проходил мимо этих двух могил, когда навещал своего брата. Со странной смесью облегчения и вины он больше не чувствовал необходимости посещать могилу Майка каждый день. Два или три раза в неделю и обязательно в воскресенье оказалось вполне достаточным, чтобы успокоить свою совесть. Воспоминания той ночи медленно угасали, словно отпечаток вспышки света на сетчатке глаза. Он заметил, что начал спать лучше, что больше не просыпается задолго до рассвета от собственного крика в холодном поту.

Никаких следов Гордона Риза так и не удалось найти. Ламберт уже начал склоняться к версии, что старик просто не пережил смерть жены. Кровь на найденном им осколке определённо принадлежала Гордону. Это подтвердили эксперты. Всё говорило о том, что пора закрывать дело.

Единственное, что всё ещё тревожило инспектора в этом деле, — происхождение медальона. Оно так и осталось невыясненным.

Уже три дня он ничего не слышал от Трефойля. Однажды он даже решил позвонить в магазин, чтобы узнать, как продвигаются дела, но, по здравом размышлении, понял, что всё это не так уж и важно. А со смертью Маккензи это вообще потеряло какой-либо смысл.

Мидуорт снова стал таким, каким и был всегда. Местом, где ничего никогда не происходит.

Ламберт отправил пятерых своих людей в отпуск, поскольку прекрасно знал, что оставшиеся констебли с лёгкостью разберутся с магазинными кражами, угонами велосипедов и жалобами на псов, гадящих на лужайках соседей.

Возвращаясь субботним вечером домой, Том впервые за несколько прошедших месяцев чувствовал небывалое облегчение. Сегодня они с Дебби ужинают в ноттингемском «Савое» (Ламберт ещё неделю назад забронировал там столик), потом клуб или кино — он ещё не решил. Улыбаясь во весь рот, как последний дурак, инспектор плавно вёл свою машину к долгожданному, простому, человеческому счастью.