Пролог

Её швырнули в крошечную камеру, в лицо ударил запах гниющей соломы, устилающей пол. Она продолжала кричать, даже когда тяжёлые ботинки вонзались в рёбра. Очередной удар выбил из неё дух, она почувствовала, как ломаются кости. Сильные руки неумолимо тянули её вверх, прижимая к холодной стене. В комнате, кроме неё, были ещё три человека. В конце концов, она оказалась лицом к лицу с самым высоким из них, намотавшим её длинные волосы на кулак.

Его лицо было скрыто во тьме. Отчасти, этому способствовал вязкий полумрак комнаты, но в большей степени это объяснялось широкими полями его шляпы. Он спокойно стоял и смотрел на жертву из-под полуопущенных век. Она встретила его взгляд едва заметной улыбкой, призраком коснувшейся её губ.

Те двое, что держали её, неожиданно ослабили хватку и начали сдирать с неё одежду. Её грудь была испещрена царапинами, алела едва затянувшимися рубцами. Она ничего не могла сделать, когда содрав последнюю вещь, мучители снова впечатали её истерзанное, обнажённое тело в стену тюрьмы.

Высокий медленно опустил руку в карман и вытащил из него какой-то предмет. Он выглядел, как кусок дерева тоньше пальца мужчины, но заканчивался длинной стальной иглой. Он подвёл иглу к её правой груди и с силой надавил на рукоять.

Тишину камеры расколол вопль пленницы, когда тончайшее лезвие пронзило её плоть. Первые капли крови появились на атласной коже.

Мучитель повторял процедуру, пока грудь пленницы не превратилась в окровавленные руины. Затем спустился ниже и вонзил клинок в её живот.

Боль наполнила каждую клеточку её тела, ей показалось, что она падает в блаженную тьму забвения, но чьи-то руки стали дёргать её за волосы, бить по лицу до тех пор, пока взгляд пленницы не прояснился, и она не пришла в себя.

Верзила сделал шаг назад, убрал в карман своё окровавленное оружие.

«Говори», — сказал он тихо. — «Где твой Хозяин?».

Она продолжала молчать. Её руку завели за спину, боль становилась невыносимой.

«Где твой Хозяин?» — повторил верзила.

Её плечо горело от боли тем сильнее, чем больше давили на её вывернутую кисть.

Её рот застыл в немом крике ужаса.

Не выдержав давления, с оглушительным треском сломалась рука. Осколок кости прошил кожу возле локтя, сила давления была столь велика, что плечо тоже оказалось вывихнуто.

Жертва заорала во всю глотку.

«Ты думаешь, он стал бы упорствовать, если бы оказался в твоём положении?» — спросил верзила.

Голова женщины безжизненно упала на грудь. Верзила дал знак своим компаньонам, и они выволокли несчастную из комнаты. Протащив пленницу через узкий, тёмный коридор, они привели её в более просторную залу, где приковали жертву к стене. Один из палачей облил её водой. Это оживило девушку, чистая жидкость омыла её тело, смешалась с запёкшейся кровью и стекла на каменный пол.

Пленница увидела, как верзила достаёт из печи раскалённое добела ярмо. Страх промелькнул в глазах жертвы, когда мучитель провёл раскалённым железом в нескольких дюймах от её лица.

«В чём секрет амулета?» — настойчиво спросил мужчина в шляпе.

Она оскалила зубы и замотала из стороны в сторону головой.

Верзила поднёс ярмо к лицу пленницы так, что она почувствовала кожей исходящий от него жар, а затем, на самой грани сознания и ужаса, ощутила прикосновение раскалённой стали к щеке. Её крик усиливался по мере того, как металл прожигал её плоть. Кожа под ярмом мгновенно стянулась в огромный сырой рубец. Едкая вонь горящего мяса заполнила ноздри, и несчастная потеряла сознание.

Для того, чтобы вернуть девушку к жизни, понадобилось крайне много воды и несколько яростных пощёчин.

Она снова увидела перед собой верзилу и раскалённое ярмо. Всё, что она могла сделать — закрыть глаза. Непрошенные слёзы заструились по щекам.

«Зачем продлевать страдания?» — спросил верзила свою беспомощную жертву. «Говори, правда ли, что диск поражает лишь тех, кто первым дотронется до него?» Он подошёл ближе. «Только те, кто первыми прикоснутся к амулету — прокляты? Отвечай!».

Она промолчала.

Он в ярости зарычал и впечатал раскалённый стержень в грудь пленницы.

После долгих усилий истязателей жертва снова пришла в себя, но лишь для того, чтобы ощутить ещё более страшную боль. Раскалённая палка щедро источала жар прямо между её раздвинутых ног. Железо снова успело побывать в печи, и теперь белое от жара ярмо зависло в нескольких дюймах от самой чувствительной части тела женщины.

«Правду ли говорят об амулете?» — ещё раз спросил палач, а стержень меж тем, словно пылающий, мучительно горячий член плясал между хорошеньких ножек пленницы.

«Да!» — выкрикнула она, — «Первый, кто коснётся амулета, будет проклят навеки, но никто после. До тех пор, пока мой Хозяин не завладеет амулетом вновь».

Верзила ухмыльнулся и отвернулся от пленницы. Он бросил ярмо в тлеющие угли и снова повернулся к женщине. Ей было плохо, боль, словно в кулаке, сжимала измученное тело, ломая кости, разрывая сухожилия, каждая клетка молила о милосердии. Подручные высокого мужчины сняли её со стены, как снимает мясник обескровленную тушу с крюка. Они выволокли жертву тем же коридором прочь из здания, под безжалостно яркий солнечный свет.

Сотни людей собрались перед зданием тюрьмы, чтобы в очередной раз насладиться чьей-нибудь мучительной смертью. Бранные слова полетели в пленницу, словно стрелы, со всех сторон, как только она очутилась на земле перед разъярённой толпой. Некоторые смельчаки умудрились даже плюнуть ей в лицо. Но гвалт, словно по мановению волшебной палочки, сошёл на нет, как только на сцене появился верзила и два его помощника.

«Пусть знают все, что в 1596 году от Рождества Христова», — начал он, — «эта женщина призналась во всех грехах, в которых была повинна. Она знает секрет амулета и того, кто им владеет».

Он обвиняюще указал пальцем на женщину.

«Есть лишь одно наказание за подобное богохульство!»

Всего минуту занял у палачей поиск верёвки с хорошим скользящим узлом. Двое из толпы набросили на её шею петлю и потащили к ближайшему дереву. Перебросив верёвку через одну из ветвей, они ухватились за свободный конец и вздёрнули девушку. Кажется, целую вечность она дёргалась и извивалась в петле. Кровь и слюна извергались из разбитых губ. Но вскоре её судорожный танец подошёл к неизбежному концу, и только ветер раскачивал её обездвиженное тело.

«Мы разобрались с учеником», — сказал верзила, — «Время уничтожить Мастера».

Толпа издала одобрительный рёв, в небо взлетели сотни вил и самодельных дубинок.

«Давайте раз и навсегда избавимся от этой чумы! Мы знаем, где её источник. Так чего же мы ждём? Почему не сотрём его с лица земли силою, данной нам Богом?!»

Последняя фраза ещё не успела сорваться с языка верзилы, а обезумевшая толпа уже увлекла его за собой. Им показали цель, словно помахали морковкой под носом у кролика, и они ринулись в бой, полные решимости, во что бы то ни стало, эту цель выполнить.

Тем не менее, многие дрогнули, когда над их головами неожиданно начали клубиться чёрные тучи и беззвучные вилы молний раскололи небосвод.

«Не стоит бояться», — прокричал верзила, — «С нами Бог!»

А грозовые тучи продолжали сгущаться. Словно дурное предзнаменование.