21.

Тем временем Дэвис тоже ничего и никого не нашёл в доме по другую сторону Рэдхуд авеню. Разочарованный констебль вышел из здания и перебрался через невысокий забор, отделяющий дом от соседнего сада.

Раздался ужасающий треск бьющегося стекла. Дэвис посмотрел под ноги и понял, что приземлился прямиком в чей-то парник. Проклиная себя за неосторожность, он отошёл как можно дальше от осколков. Траву на лужайке не подстригали уже довольно давно — она вымахала до колен, составляя конкуренцию песчанке и одуванчикам. Ржавая газонокосилка валялась рядом с забором недалеко от уничтоженного парника. Констебль осторожно, стараясь больше ничего не разбить, пробрался к задней двери дома, которая, как ни странно, уже была открыта. Светло-зелёная известка кое-где отвалилась, обнажая тонкую, старую древесину.

Дэвис поудобнее перехватил ружьё и шагнул внутрь. На кухне пахло сыростью, но к приторному запаху примешивалась ещё какая-то странная, едва уловимая вонь. Запах был настолько сильным, что констебль закашлялся. Он осмотрелся в поисках источника аромата. Справа от него была белая дверь. За дверью, скорее всего, была кладовка. Запах определённо шёл оттуда.

Едва справляясь с рвотными позывами, констебль распахнул дверь.

«Твою мать!» — прорычал он, увидев источник вони. На нижней полке кладовки валялся гниющий кусок говядины. Он лежал там уже достаточно долго, и кровь ржавым пятном пропитала доски вокруг. Дэвис слышал недовольное гудение мух, некоторые из них ползали прямо по тухлому мясу. Огромные жирные черви копошились вокруг и внутри гнилого куска.

С отвращением захлопнув дверь кладовки, констебль вышел в гостиную. В комнате царил полумрак — тоненькие лучи солнца с трудом пробивались сквозь плотно затянутые пыльные шторы. Первым делом Дэвис отдёрнул занавески, буквально затопив гостиную живительным светом. Глаза некоторое время привыкали к солнцу. «Ну, где же вы, ублюдки?» — думал констебль. На первом этаже делать было больше нечего, и он с разочарованным вздохом поднялся на второй по узкой лестнице, где вряд ли бы смогли разойтись два человека.

На втором этаже было всего четыре комнаты. Две спальни, гардероб и ванная. Все, как назло, пусты.

Покачав головой, Дэвис спустился вниз и перебрался в следующий дом, думая, как там дела у его напарника на другой стороне улицы.