20.

Дэвис проверил ружьё, передёрнув затвор, затем сел на своё место и уставился в лобовое стекло. Дома по обе стороны улицы были пусты. Сама улица была абсолютно безлюдна. Те, кого не убили, собрали свои вещи и свалили подальше из Мидуорта. Рэдхудс Авеню вымерла. И она была далеко не единственной подобной улицей в городе.

«Останови здесь», — бросил Дэвис, когда увидел, что Грин хочет ехать дальше.

Выбора не было — нужно было обыскать каждый брошенный дом.

«Как ты себе это представляешь?» — осторожно спросил Грин, глубокие морщины, свидетельствующие об усиленной работе мысли, прорезали его лоб.

«Очень просто», — ответил старый констебль. — «Я иду по этой стороне, а ты — по той».

Грин с трудом сглотнул. «Я боялся, что ты именно так ответишь».

Полицейские одновременно выбрались из машины, проверили оружие, наполнили карманы запасными патронами. Грин всё ещё надеялся, что ружья им не понадобятся. С тревогой он смотрел, как Дэвис включает радио.

«Пума-2 вызывает базу».

Гроган сонно пробурчал что-то в трубку.

«Это Дэвис. Мы вышли из машины, чтобы проверить каждый дом на Рэдхудс Авеню. Приём».

Гроган попросил доложить, если удастся что-нибудь найти.

«Обязательно. Конец связи».

Констебль отключился. Напарники посмотрели друг другу в глаза и каждый почувствовал, что боится.

«Как мы будем входить в дома?» — спросил Грин.

«Вламываться», — спокойно ответил Дэвис, развернулся и пошёл к ближайшему дому. Дробовик спокойно лежал на согнутой в локте руке.

Грин смотрел, как напарник подходит к двери, дёргает за ручку, обходит дом сзади, затем услышал звон разбитого стекла и понял, что Дэвис уже внутри. Констебль поймал себя на мысли, что не может двинуться с места. Просто стоит и смотрит на мёртвую улицу. Обычную улицу маленького городка. Узкую дорогу, обросшую на обочине травой и ухоженными деревьями, на ветвях которых сейчас не было ни одного листочка. Ничто не предвещало опасности, не внушало страх. Всё было, как всегда. Просто улица. Просто долбаная улица. И никаких мертвяков.

Коп пропотел насквозь за те несколько секунд, что шёл к своему первому дому. Он стоял прямо напротив того домика, в котором недавно скрылся его напарник. Подойдя ближе, Грин понял, что, чтобы попасть в дом, ему придётся повторить трюк Дэвиса. Вздохнув, он локтем выбил стекло задней двери дома, и открыл её повернув ключ. Он, что было силы, гнал от себя мысль о том, что кто-то с той стороны двери может поймать его за руку. Грин с облегчением выдохнул, когда чёрный ход с лёгким скрежетом открылся. Поудобнее перехватив дробовик, констебль вошёл внутрь.

Кухня была маленькой, ничем не отличающейся от прочих кухонь на этой улице. На дальней стене висел пожелтевший от времени календарь. Грин заметил, что никто давно не переворачивал его страниц. Если верить календарю, констеблю удалось чудесным образом переместиться на два месяца назад. Как бы ему хотелось, чтобы это действительно было возможным! Впрочем, в сожалениях и мечтах особой пользы не было, поэтому он просто продолжил исследовать дом. В гостиной он с радостью обнаружил распахнутые шторы, сквозь которые свободно проникало утреннее солнце. Маленькие частицы пыли танцевали в его лучах. Уже слегка приободрившимся, констебль поднялся на второй этаж.

В узеньком коридорчике он увидел три двери. Две из них были открыты, последняя заперта.

В здешних домах обычно было две или, в крайнем случае, три спальни и совмещённый туалет. Две открытых комнаты явно были спальнями. Значит, третьей дверью, скорее всего, был туалет.

«Какой идиот будет прятаться в туалете?» — успокаивал себя Грин, вламываясь в закрытую комнату.

Ничего. Комната оказалась пуста.

Как и весь дом в целом. Улыбаясь так, словно выиграл в лотерею, Грин едва ли не кубарем скатился на первый этаж и побежал к следующему дому на своей стороне улицы.