19.

Дженкинс бросил машину на грязной обочине просёлочной дороги, бегущей параллельно забору вокруг сада. Дом, скрытый забором, принадлежал Найджелу Муру, самому известному фермеру Мидуорта. Выйдя из машины, Хейз увидел невдалеке башни городского молокозавода.

Ферма была огромна. По форме напоминала треугольник, в одной из вершин которого располагался дом, а в двух других — хозяйственные постройки и тот самый молокозавод, чьи металлические башенки привлекли внимание Хейза. Пространство между зданиями было покрыто бетоном (возле дома) и непролазной грязью, которая угрожающе хлюпала под ботинками сержанта каждый раз, когда он делал шаг.

Он видел вокруг себя коров и случайно забредшую в стадо лошадь. Вик сделал глубокий вдох, ощутив всю свежесть прохладного утреннего воздуха, разбавленного, впрочем, едким запахом дерьма. Но даже эта вездесущая вонь не помешала Хейзу наслаждаться прекрасным утром.

Дженкинс заглушил двигатель «Пумы-1» и вышел из машины, захватив дробовик.

«Ты останешься здесь», — сказал сержант, когда они дошли до старых ржавых ворот, ведущих на ферму. — «Отсюда ты сможешь, если что, прикрыть меня и услышать рацию, если кто-то захочет нам позвонить».

Дженкинс кивнул вслед идущему к дому Мура сержанту, пытающемуся изо всех сил не вляпаться в особенно большие кучи коровьего дерьма. Констебль огляделся вокруг. Здесь было много мест, где могли бы прятаться твари. Он вздрогнул и поднял взгляд к небу, ища поддержки у всходящего всё выше солнца. Небо было безоблачным, синим и обещало прекрасный день.

Хейз наконец добрался до бетонной тропинки, ведущей прямо к дому. Он вытер ботинки от грязи прежде чем идти дальше. Дом не представлял из себя ничего необычного: стены выкрашены в белый цвет, увиты плющом, над домом, словно шляпа гриба нависает низкая крыша. Над порогом был сделан низкий притвор, и сержанту пришлось наклониться, чтобы не вмазаться в него головой. Вик постучал три раза, но никто не ответил.

Сержант обернулся, пожал плечами. Дженкинс почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он крепче сжал своё ружьё и стал всматриваться в пустой двор и поле вокруг дома.

Хейз вздохнул и постучал ещё раз. Не получив ответа, он по узенькой тропинке обошёл дом. Сержант какое-то время любовался огородом Мура перед тем, как постучать в заднюю дверь. Через несколько секунд он услышал, как щёлкнул затвор, и дверь открылась.

Первым, что увидел Хейз, была двустволка, направленная ему прямо в живот.

«Доброе утро, Найджел», — сказал Хейз, улыбнувшись и отодвинув оружие старика в сторону.

Мур пожал плечами. «Привет, Вик», — затем опустил глаза на ружьё, — «Ты извини, но осторожность в эти дни не повредит, не так ли?».

Хейз не ответил, окинув взглядом кухню, спросил: «Ничего странного не видел в последнее время?».

«Имеешь в виду этих тварей?», — в свою очередь поинтересовался фермер, его большое красное лицо выражало при этом крайнюю степень увлечённости.

«Всё, что угодно» — уклончиво ответил Хейз.

«Я облазил здесь каждый дюйм, проверил все амбары и сараи», — он энергично кивнул, — «заглянул на чердак и в подвал дома», — он широко улыбнулся. — «Если хоть одна из этих тварей появится здесь, я с удовольствием угощу их вот этим!» — он поднял дробовик над головой и потряс им в воздухе.

Хейз улыбнулся, отметив, с какой любовью и верой старик говорит о своём оружии.

«Всё настолько плохо?» — спросил фермер.

Хейз кивнул. «Очень плохо».

Мур покачал головой и вздохнул. «Никогда бы не подумал, что подобное может случиться здесь, в Мидуорте. А ты?». Неприкрытая грусть слышалась в его голосе.

«Я никогда не думал, что подобное может произойти в принципе», — ответил Хейз и повернулся, чтобы уходить.

Мур махнул сержанту рукой и закрыл за ним дверь. Вик бросил последний взгляд на выращенные Найджелом овощи и пошёл к ожидающему его у ворот Дженкинсу.

«Ничего», — сказал он констеблю. — «Старик Найджел в порядке. Он сказал, что сам проверил это место — здесь тварей нет».

Дженкинс с облегчением кивнул, и они вместе пошли к машине.

«Если хоть один из мертвяков решит напасть на Найджела», — сказал сержант, открывая дверь автомобиля, — «ставлю на то, что старик разнесёт ему башку». Оба полицейских рассмеялись и тронулись с места.