17.

Чарльз Бёртон закурил третью сигарету и сверил свои часы с часами над столом Ламберта. Он с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы и, потянув за ручку, открыл дверь.

«Где, чёрт побери его носит?!» — проорал Бёртон в гулкую пустоту коридора.

Сержант Хейз, как раз составляющий график дежурств, посмотрел на Чарльза словно на неразумное дитя и улыбнулся ему.

«Он скоро будет, мистер Бёртон. Не стоит так переживать».

Чарли со злостью захлопнул дверь, а Вик поднял руку с двумя растопыренными пальцами. «Жалкий ублюдок», — подумал сержант и снова погрузился с головой в работу.

Терпение никогда не было одной из добродетелей Бёртона, но именно сейчас, сидя в кабинете инспектора Ламберта, он чувствовал, что вот-вот взорвётся. Чарли ждал этого молодого щенка уже больше получаса и больше не собирался тратить на него своё драгоценное время. Редактор городской газеты, безусловно, заслуживал гораздо большего уважения. А этот Ламберт никогда ему не нравился. Дерзкий, молодой засранец, вот и всё. Разменявший четвёртый десяток Чарли вообще не понимал, как кто-нибудь настолько молодой мог возглавить полицию Мидуорта. Ламберт никогда не отличался тягой к сотрудничеству с прессой, а последние события и вовсе заставили его уйти в глухую оборону, никак не комментируя происходящее журналистам. А Чарли привык всегда докапываться до конца, до самой сути вещей. В конце концов, люди должны узнать наконец правду. Бёртон твёрдо решил не уходить, пока не добьётся от Ламберта хоть каких-нибудь объяснений того, что происходит в городе. «Если, конечно, этот ублюдок вообще придёт на работу» — подумал Бёртон, в очередной раз взглянув на часы.

Чарли был крайне возбуждён. У него не было такой серьёзной темы с тех самых пор, как он стал редактором «Мидуорт Геральд», но огромное количество смертей и исчезновений, произошедших за последние несколько недель в городе, одновременно и отпугивало, и будоражило кровь. Основными темами газеты обычно были благотворительные распродажи да нагоняющие тоску местные события, и Бёртон с удовольствием поручал освещение подобной чепухи своим немногочисленным работникам. Но этот материал он хотел написать сам. Если быть до конца честным, он просто не верил, что кому-то из трёх его постоянных репортёров удастся раскрыть его в полной мере. Те, кто попытается, обязательно пропустят важную деталь или намёк, обрывок разговора… Да что угодно! Ну и, кроме того, любого из них Ламберт отошьёт без труда. Бёртон твёрдо решил не принимать извинений и состряпанных на скорую руку объяснений.

Он снова посмотрел на часы и закурил очередную сигарету. Табачный дым в комнате стал практически осязаемым и Бёртон добавил ещё одну длинную струю сразу после того, как бросил в карман зажигалку.

Его жена подарила ему её на десятую годовщину их свадьбы. Он усмехнулся, вспомнив о супруге. Она, должно быть, уже дома. Моет посуду или пылесосит. Она постоянно что-нибудь делает. Убирается, переставляет мебель. Чарли уже волнуется за психическое здоровье своей благоверной. Непреодолимое стремление к чистоте, как сказали бы психиатры. Она буквально сходит с ума, если он случайно стряхнёт пепел от сигареты на ковёр — сразу мчится к месту преступления с пылесосом наперевес. Первые пару лет Бёртон мирился со странными привычками своей жены, но с течением времени её мании начали его раздражать. Он начал чаще задерживаться в редакции допоздна. Впрочем, она никогда не пилила его за это. Пока их дом был уютным и чистым, жена была счастлива. Ему казалось, что даже если разразится Третья мировая война, она не заметит этого при условии, что с домом будет всё в порядке. Он пропадал неизвестно где ночами, бухал, разъезжал по городу на своей тачке, снимал шлюх, но, когда бы он ни появлялся дома, она не задавала ему никаких вопросов. Только целовала в щёку и интересовалась, как прошёл день.

Сейчас у него была девушка. Барменша в «Колоколе» — пабе на окраине города. Её звали Стефани (он звал её Стиви) Лоусон и, несмотря на то, что она никогда не говорила ему, он догадался, что ей около двадцати. Только один раз Чарли пришло в голову, что он годится ей в отцы — после их первого секса. Даже воспоминание о той ночи вымотало его. Она и вправду была кровожадным животным. Она готовила ему ужин. Сегодня у Стиви был выходной, и Чарли не мог упустить такой момент.

Плавный ход его мыслей прервали шаги за дверью кабинета.