3.

«Чёрт подери, мы здесь до следующего Рождества не управимся!», — разочарованно воскликнул Рэй Маккензи, бросив на землю свою кирку.

Он смотрел на участок размером в половину футбольного поля, с трёх сторон окружённый плотно посаженными деревьями. Некоторые из них вторгались и на поле, которое им с напарником предстояло очистить. Трава и сорняки часто были по пояс, особо ретивый куст дрока расцарапал руку Маккензи до крови. Рэй пробормотал что-то себе под нос и с силой пнул куст-обидчик.

Заросший участок был за пределами главной части кладбища, примерно в двухстах ярдах от центральной аллеи, откуда они с напарником только что пришли. Расположенный в узкой низине, он был прекрасно скрыт от лишних глаз. Только верхушки деревьев, торчащие над гребнем, свидетельствовали о существовании этого места. Траву аккуратно подрезали ровно до вершины гребня, а у его подножия, где стояли Маккензи и его напарник, можно было во всей красе наблюдать буйство ничем не сдерживаемой природы.

«Проще оставить всё как есть», — проворчал молодой коллега Маккензи. Стиву Пайку сначала безумно понравилась работа на городской совет. Прополка сорняков на клумбах в городском саду, стрижка газонов в парке? Это казалось весьма неплохой затеей. Ровно до того момента, как он увидел заросли дрока, папоротника, вереска и прочей высоченной травы на этом долбаном участке кладбища за церковью.

Отец Ридли позвонил в муниципалитет и попросил отправить на кладбище нескольких ребят, чтобы они очистили участок земли. Послали, конечно, Пайка и Маккензи. Больше, наверное, посылать было некого.

«Что ж», — сказал Маккензи, — «просто так стоя и пялясь на кусты, мы ни черта не добьёмся. За работу, Пайк!».

С этими словами он вонзил свою кирку в землю и вывернул большой ком. Он поморщился, увидев размер червя, прицепившегося к острию. В несколько ударов он раздробил ком земли и продолжил копать. Стив всё это время неподвижно стоял и смотрел на Рэя.

«Ну же», — окрикнул товарища Маккензи, — «бери грёбаный серп и режь это дерьмо вокруг нас!». Он указал на заросли амброзии в пару футов высотой. Стив подошёл к рюкзаку, который они принесли с собой, вынул оттуда серп и начал продираться сквозь заросли непокорных растений. Рэй в это время заменил кирку лопатой и снова начал переворачивать землю. Но это была та ещё битва.

Стиву тоже приходилось несладко: он понял, что корни ежевики и дрока оказались гораздо глубже, чем он предполагал. Их огромные толстые усики цеплялись за землю, словно чьи-то костлявые пальцы.

Они продолжали работать. Несмотря на яростные усилия, мужчины вскоре начали замечать нечто очень странное. Оба буквально обливались потом, но в то же время дрожали от холода. Холода, с которым они ещё никогда не сталкивались. Глубокого, пронизывающего и даже жестокого. Маккензи бросил копать и поднял глаза к небу.

Ещё через тридцать минут работники решили, что настало время передохнуть. Стив осмотрелся. Они шли хорошо, учитывая размеры площадки. Без малого четверть участка была вычищена до блеска — земля под ногами была идеально чёрной. Маккензи бросил взгляд на часы. Секундная стрелка встала. Остановилась, когда часы показывали 9.30. Он потряс часы и что-то проворчал.

«Что стряслось?» — спросил Стив, затянувшись сигаретой Рэя.

«Мои чёртовы часы остановились».

Пайк закатал рукав и наморщил лоб, затем озадаченно постучал по циферблату своих часов.

«Как и мои!», — воскликнул Стив, протягивая руку, чтобы Маккензи мог убедиться. Стрелки часов были неподвижны.

Остановились в 9.30.