6.

Он дрожал, подъезжая к дому. Липкий, тяжёлый страх перед неизвестным сковывал его движения и мысли. Том бросил машину перед гаражом и вошёл в дом через парадную дверь.

Ламберт нашёл Дебби в гостиной. Кружка чая согревала её руки. Когда Том вошёл, она встала, поставила кружку на столик и подошла к нему.

«Я бы тоже не отказался», — сказал Ламберт, кивнув на кружку.

Дебби кивнула и исчезла на кухне. Том рухнул на диван. Ему нужно было хорошенько подумать. Он улыбнулся жене, когда она принесла ему чай.

«Ты в порядке?» — заботливо спросил Ламберт.

Дебби кивнула в ответ. «Что случилось на кладбище?»

Том тяжело вздохнул, уставившись в кружку, словно ответ лежал на её дне. «Обе могилы оказались пусты».

«Обе?» — озадаченно переспросила Дебби.

«Маккензи и Брукса», — он отхлебнул чай. — «С минуты на минуту жду отчёт о вскрытии отца Ридли».

Дебби села рядом, взяла его руку в свои и слегка сжала. «Как насчёт обеда, милый?».

«Не сейчас, дорогая», — сказал он, улыбнувшись, — «Мне кажется, я потерял аппетит». Он сделал ещё глоток чая, заметив, как чайный лист неосторожно выплыл на поверхность со дна чашки.

Дебби включила проигрыватель. Комнату наполнила музыка Элтона Джона.

Ламберт не заметил — он был полностью погружён в свои мысли. Дебби, впрочем, тоже. Когда пластинка кончилась, никто из них не встал с дивана, чтобы поменять диск. Поэтому долгое время единственным звуком нарушающим тишину комнаты было шипение закончившейся пластинки из динамиков.

Звонок телефона словно пробудил обоих ото сна. Дебби выключила проигрыватель, Том взял трубку.

«Слушаю», — сказал он.

«Том», — Ламберт узнал голос Кирби.

«Какие новости, Джо?»

«Что ж», — голос доктора был усталым, — «новостей не много. Ридли умер от сердечного приступа».

«Что его вызвало?».

На том конце провода воцарилось долгое молчание. Ламберту пришлось повторить свой вопрос, прежде чем Кирби, наконец, запинаясь, не произнёс:

«Сложно сказать. Святой отец страдал ожирением. Всё что угодно могло вызвать приступ. У меня нет полной уверенности, Том», — долгая пауза, — «но, исходя из состояния коронарных артерий и самого сердца, можно сказать, что причиной смерти стала острая сердечная недостаточность. Его сердце лопнуло, если говорить грубо, как грёбаный воздушный шарик».

«Джо, я начинаю терять терпение».

«Он умер от страха».

Слова прозвучали категорично, как приговор или вердикт. Кирби не искал путей, чтобы как-то смягчить заявление. Он просто передал Ламберту факты, как они есть. И Ламберт принял их к сведению.

«Что скажешь по поводу остальных повреждений?»

«Я сравнил раны на лицах Эммы Риз и отца Ридли».

«И?»

«Они полностью совпали».

Ламберт беспокойно задышал. «И что это значит?» Его разум, впрочем, подсказывал ему ответ, в реальность которого он не мог, не осмеливался, верить.

«Ридли был убит тем же человеком, который убил остальных трёх. Или мне это просто показалось. Я уже ничего не понимаю, Том. Всё это просто невозможно!».

Инспектор молчал долгое время. Ламберт положил трубку на стол. Голос Кирби, казалось, был очень далеко, словно пробивался сквозь вакуум.

«Том? Том!»

В конце концов, Ламберт поднёс трубку к уху.

«Извини, Джо», — его голос изменился, — «Ты не мог бы прийти сегодня ко мне?»

«Домой?»

«Да. Скажем, к семи».

«Хорошо. Скажи хотя бы, в чём дело?»

«Принеси все бумаги по прошлым жертвам и материалы по Ридли. Не забудь захватить отчёты о вскрытии Маккензи и Брукса».

«Конечно, но…»

Ламберт нетерпеливо перебил его. «Просто сделай это, Джон».

Они попрощались, и Ламберт со злостью бросил трубку на рычаг. Дебби посмотрела на него, он не отвёл взгляд. Ламберт присел к ней. Взял свой чай, сделал глоток, поморщился и отставил кружку — напиток уже давно остыл. С чистым сердцем он подошёл к бару. В любом случае, ему сейчас нужно было что-нибудь покрепче британского чая.