Читальный зал: Отзывы и рецензии
 

  Борис Виан, скажу я вам, — это нечто. Вчера, пытаясь объяснить, почему у меня такие круглые глаза при чтении, я не смог подобрать определения лучше: «Тут черт знает что происходит, но это абсолютно волшебно».

Виан — французский поэт, писатель, джазовый исполнитель, драматург и черт знает кто еще — наконец встретился со мной, жаждущим прекрасноты после давнишнего просмотра экранизации его романа «Пена дней».

И это же божественно!

 

«На свете есть только две вещи, ради которых стоит жить: любовь к красивым девушкам, какова бы она ни была, да новоорлеанский джаз или Дюк Эллингтон. Всему остальному лучше было бы исчезнуть с лица земли, потому что все остальное – одно уродство».

 

Я не знаю, как рассказать, о чем этот роман, чтобы при этом не проспойлерить.

Ок. Попробуем.

 

 

С историей Крошки я начал знакомство здесь, в Мастерской писателей, когда первая книга ещё только активно писалась и редактировалась. Теперь, когда «Рождение экзекутора» завершено, у меня появилась возможность ознакомиться с результатом. И это была аудиоверсия в исполнении Олега Олешника. Озвучка получилась удачной: у чтеца приятный тембр голоса, текст прочитан живо и с должной эмоциональностью. В начале глав есть музыкальные вставки, которые прекрасно дополняют атмосферу книги. Единственное, что резало слух, так это «на́сквозь» вместо «наскво́зь», но этот крошечный недостаток простителен и не помешал мне насладиться историей.

 

Так совпало, что мне оставалось дочитать буквально две главы «Сочельника», когда появился пролог ко второй части «Рождества». Чего я, да и не только я одна, насколько мне известно, давно ждала. Поэтому я залпом проглотила оставшиеся две главы и эпилог, чтобы начать новую часть. И хотя я слежу за рождением романа и читаю по мере выхода, должна сказать, что понимаю тех, кто предпочитает дождаться выкладки произведения целиком, ибо впечатление совсем другое. Впрочем, мне не помешало и то, что я уже была знакома с сюжетом.

Моё знакомство с творчеством Сергея Катукова началось с «Последнего штриха», к которому была впоследствии сделана иллюстрация – и этому штриху предстояло стать первым. Позже появились иллюстрации к рассказам «И будете как люди…», «Мастер истории облаков», «Великий корректор» и «Семь бабочек Киамоту». Все рисунки выполнены в разных техниках и представляют собой пёструю компанию, но зато каждая из них отвечает духу самих рассказов.

Истории Сергея наполнены чудесными образами и сравнениями, порой неожиданными и причудливыми, но всегда точными, «теми самыми». Герои и персонажи самобытны, миры реалистичны и фантастичны. Авторский стиль, как живой организм: дышит, движется, существует. Каждый рассказ не только даёт пищу для размышлений, но и погружает в мир тонкого, невесомого волшебства, способного вдохновлять.

 

Сборник рассказов Сергея Катукова «Ангелёны и другие»

 

Друзья звали ее Стальным Подснежником, враги — упрямой и живучей стервой. Однако друзей все меньше, врагов все больше, а дар боевого мага не вечен. Теперь судьба леди Лавинии Ревенгар — стать разменной монетой в чужих интригах и королевской наградой для коменданта пограничной крепости, недавно потерявшего любимую жену. Лавиния верит: можно лишиться всего, кроме стального характера и чести. Комендант Эйнар знает: есть шанс вернуть погибшее счастье, но цена запредельна. Можно ли не ошибиться, выбирая между новой любовью и старой верностью? Расцветет ли стальной подснежник среди пепла и льда?

*************

 

Сыграть мы пьесу были рады,

 

И все старались искренне,

 

И все что видели вы, правда,

 

И все что слышали вы, правда,

 

Правда, да не истина.

 

Есть правда скромная, есть правда гордая,

 

Такая разная всегда она,

 

Бывает сладкая, бывает горькая,

 

И только истина всегда одна.

 

Есть правда светлая, есть правда тёмная,

 

Есть на мгновенье и на времена,

 

Бывает добрая, бывает твердая,

 

И только истина всегда одна.

 

Леонид Дербенев

 

 

Я давно и преданно считаю себя читателем Анны Алмазной и в особенности ее цикла о Рэми, его друзьях-товарищах и о мире, в котором все это происходит. Давно читаю, с интересом жду продолжения и не перестану ждать и читать, по крайней мере, пока к этому нет предпосылок. Поэтому сразу оговорюсь: моя рецензия не беспристрастна и не объективна – это рецензия если не фаната, то поклонника точно. В связи с этим я плохо вижу недостатки, признаюсь честно, но все-таки, постараюсь указать и на них тоже.

Давно я зарился на эту историю, давно обещал автору обратную связь, и вот, прочитав обе части, наконец-то решился эту обратную связь выдать. Правда, первую часть «Лепрозорий» я читал уже с полгода как, и тогда рецензию писать не стал, потому что рецензий на этот роман полно, среди них – хороших, всесторонних и правильных немало, и по большому счету ничего я в это дело не привнесу. Тем более, что мне не хотелось писать правильную рецензию, а хотелось позадавать вопросы и пополемизировать. Поумничать, короче. Теперь же я прочитал и вторую часть, «Детей Лепрозория», и вопросов стало еще больше.

Теперь уж я молчать не стану! Но это, конечно, будет не рецензия, а некоторое такое читательское мнение, довольно спорное… прямо-таки провоцирующее на спор. И да! Тут будет много спойлеров.

«Этот мир насквозь пропитан амбициями и ложью» ©

 

Недавно прочла комментарий некоего автора, что у некоего критика в отзыве не видно работы с текстом. Так вот, «работать» с текстом я не люблю и не хочу, я хочу в нем жить, хочу отдаться течению авторской мысли, довериться и наслаждаться чтением. Рецензия предполагает аналитический разбор, поэтому свой отзыв не стану называть рецензией. Это чисто читательский взгляд, впечатление.

Разве редко в прошлом ставили

Мертвый идол Красоты?

Но одни лишь мы прославили

Бога жажды и мечты!

Подымайте, братья, посохи,

Дальше, дальше, как и шли!

Паруса развейте в воздухе,

Дерзко правьте корабли!

Жизнь не в счастье, жизнь в искании,

Цель не здесь – вдали всегда.

Славьте, славьте неустаннее

Подвиг мысли и труда!

Валерий Брюсов

Век девятнадцатый (и немного начало двадцатого) обладает для сегодняшнего читателя просто магической притягательностью. Эпоха научного и технического рывка, освоение планеты, фундамент технического и гуманитарного прогресса всех последующих десятилетий. И не важно, что эпоха отнюдь не была раем для большинства, не важно, что эти же десятилетия заодно взрастили в своих недрах сначала мировую бойню, а потом фашизм и атомную бомбардировку Хиросимы. Всё равно Викторианская эпоха для Англии или последние десятилетия существования Российской империи будут окутаны романтической вуалью, загадочно скрывающую женщину-эпоху.

На свете живут разноцветные дети,

Живут на одной разноцветной планете,

И эта планета на все времена

У всех разноцветных всего лишь одна!

Давайте, ребята, назло непогодам

Обнимем планету своим хороводом!

Развеем над нею и тучи и дым,

В обиду её никому не дадим!

Владимир Орлов

Давным-давно, когда наука начала своё торжествующее шествие по миру, и мы принялись «даже Бога мерить циркулем», началось разделение литературы на «серьёзную» и «несерьёзную». До этого как-то обходились книгами научными для дела – учебниками и справочниками, и книгами художественными – которые предназначены были для души. (Ну, или поддадимся научной привычке – скажем «действовали на человека через эмоции, а не через разум».) Ну а сейчас все, конечно же, знают: есть книги с глубокой философской идеей и о смысле жизни – а есть «простенькие, отдохнуть для удовольствия». Первые теперь принято хвалить и рекомендовать обязательно прочитать для душевного роста (даже если сам большую часть только в руках подержал), а вторые мы стыдливо читаем, стараясь особо про это не говорить: несерьёзно ведь, я всего лишь расслаблюсь, спрячусь от проблем ненадолго.

 

Ссылку дать не могу, потому что роман в привате.

 

. Присаживайтесь. Я собираюсь рассказать вам самую невероятную историю, какую вы когда-либо слышали.

Майкл Флинн «В стране слепых»

 

Ну, здравствуйте, осколки сферы Дайсона и народы Основателей и Мастеров, создавшее общество, так похожее на наше; здравствуй, мир, в основе которого лежит энергия… Наверно, меня тоже можно назвать человеком, который с нетерпением ждал продолжения повести Киры Гофер «По осколкам» и, наконец его дождавшись, ничуть в нём не разочаровался. «Постарайся не ходить» не только гармонично примкнуло к «По осколкам», одновременно объяснив многое из того, что осталось за её рамками, но и в свою очередь стало самостоятельным произведением, которое можно читать и вне привязки к предыдущей повести.

Подымайте, братья, посохи,

Дальше, дальше, как и шли!

Паруса развейте в воздухе,

Дерзко правьте корабли!

Жизнь не в счастье, жизнь в искании,

Цель не здесь — вдали всегда.

Славьте, славьте неустаннее

Подвиг мысли и труда!

Валерий Брюсов

 

 

Легко ли быть единственным человеком в мире мутантов? Даже если над тобой трясутся как над редким, внесенным черными буквами в Красную книгу с белыми страницами зверем? Легко ли быть заурядным, пусть даже у тебя с детства есть талант к оперативному хрюканью, которое сейчас важнее математики?

Легко ли быть супермутантом в мире мутантов? Уметь то, чего не умеет больше никто? Даже если тебе удастся пережить младенчество, в котором все твои способности работают против тебя?

Легко ли быть сотрудником суперсекретного института, каковой институт решил за каким-то бананом воссоздать нормальное человечество с помощью того самого единственного человека?

Легко ли быть ангелом? Тем более когда твой брат супермутант? Да еще живущий в мире, который вот-вот накроется медным тазом?

Легко ли быть мутантом и вдруг в кого-нибудь влюбиться?

А легко ли быть главным по тарелочкам?..

Вопросов…

 

Целостность разнообразия или моё путешествие в Коровий Мык

«- Каково ваше величайшее достоинство?
— Я много всего разного.
— А величайший недостаток?
— Будучи многим разным, я склонен к тому, чтобы не быть ничем целиком». ©

 

У Гибсона – интересные названия романов, больше похожие на названия каких-либо научных статей или монографий. Так и хочется немного похулиганить: например, «Распознавание образов в условиях тотальной похожести индивидуумов». Или: «Периферийные устройства…» с массами вариантов продолжения – от «Инструкция по применению» до «…и их влияние на человеческое сознание». Но когда начинаешь читать, понимаешь: эти названия – не фантазии на тему наукообразных теорий, а нечто вроде той надписи, что горела над воротами ада в «Божественной комедии»; предупреждение человечеству, чем станет его жизнь спустя некоторое количество лет. В общем-то, иного предупреждения от человека, который не любит, когда его произведения называют «киберпанком», никто и не ожидает, ибо хороших пророков ни в одном народе отродясь не рождалось.

Итак, «Периферийные устройства»… Роман 2014 года написания и выпуска, Гибсону на тот момент шестьдесят шесть лет. На Западе он (в смысле, роман, но к автору это местоимение тоже может относиться) уже обласкан множеством рецензий, которые отмечают в нём «соединение революционной изобретательности «Нейроманта» и зрелой иронии «Страны призраков» и называют Гибсона «мастером формы»; утверждают, что он вылавливает крупицы пророческих предсказаний из моря окружающей информации и прекрасно выявляет те тайные силы, что управляют нашим миром… Естественно, как можно пройти мимо таких эпитетов, мнений и такого имени? Вот и я не прошёл…

 

О сборнике рассказов «Мифы Ктулху».

 

Я уже отмечал это, но повторюсь: одной из главных заслуг Лавкрафта, на мой субъективный взгляд, было составление мифологии. Того самого цикла мифов Ктулху, по которому его знают сейчас… в первую очередь те, кто не знаком с произведениями и знакомиться особо не собирается. Слово-то на слуху. Такая квазимифология – запишите себе где-нибудь, а то я потом забуду – дает возможность работать с уже имеющимся «миром», в котором, оказывается, могут жить самые разные герои, с которыми, в свою очередь, могут происходить всякие ужас… в смысле, разные вещи.

Другой заслугой было то, что Говард Филлипс Лавкрафт начал говорить о «космическом ужасе»: о страхе перед неведомым, о крайне невеликом значении человека как такового… Ну да об этом позже.

 

Аннотация:

Тысячи лет продолжается противостояние сатрианцев и анакимов. В преддверии зимы сатрианская армия вновь углубляется в Черную Страну, чтобы предать ее огню и мечу. Там, где военные достижения ценятся превыше всего, черные легионы анакимов терпят позорное поражение. Чтобы восстановить хрупкий мир и изгнать сатрианцев с некогда цветущих земель, Роупер, сын Черного Лорда из Дома Йормунрекуров, должен добиться любви и признания легионов. Величайшие воины способны сражаться где угодно. Но лучшие правители побеждают без сражений.

 

Ещё до выхода книги в свет, вокруг сломали немало копий. На одном конце ристалища был переводчик, которого роман привел в восторг, на другой – скептически настроенные читатели ознакомительного фрагмента, где обнаружились логические и стилистические ляпы. Да и вообще, активное продвижение и сравнения с Мартином (куда уж без него) сыграло с “Волком” дурную шутку – роман заочно стали хейтить. Сомнений добавлял и факт того, что fanzon издавало “волка” в мешке – роман синхронно опубликовали и у нас, и на западе. Лично я поспешных выводов не делал и к чтению приступил максимально непредвзятым. Более того, мне и впрямь хотелось найти под обложкой если не нового Мартина, то хотя бы Аберкромби.

Читая произведения Бориса Богданова, я не могу избавится от странного желания…

 

Но сначала скажу, что читаю я Бориса уже лет эдак пять. Вот как пришла в 2013 году на Мастерскую писателей, как наткнулась на его «фэ!» касаемо моего словоизвержения, так вот с той поры Борины истории и почитываю.

О писателе, чей творческий псевдоним так похож на поименование какого-нибудь сказочного героя, я узнал, конечно, через посредничество более раскрученного автора – мистера Г.Ф.Лавкрафта, который в «Сомнамбулическом поиске Неведомого Кадата» (и вообще в «сновидческом цикле») обратился к стилю лорда Дансени. Добавьте сюда известие о том, что Дансени считается одним из первопроходцев фэнтези (а я, чтобы стоять, должен держаться корней – или, по крайней мере, знать, где они проходят) – и станет понятно, почему я вцепился в эту книжку мертвой хваткой.

 

Вступление первое: Если бы эту книгу прочитал мой покойный отец, он наверняка сказал бы: «М-да… Лихо закручен сюжет». А сюжет там действительно закручен, причём так, что не сразу поймёшь, что к чему. Но дело не в этом (то есть, пока не в этом)…

 

Оффтопик

 

В неверный час тебя я встретил,

И избежать тебя не мог –

Нас рок одним клеймом отметил,

Одной погибели обрек.

И, не противясь древней силе,

Что нас к одной тоске вела,

Покорно обнажив тела,

Обряд любви мы сотворили.

Не верил в чудо смерти жрец,

И жертва тайны не страшилась,

И в кровь вино не претворилось

Во тьме кощунственных сердец.

Максимилиан Волошин

 

 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль