13.

Этой ночью Ламберт ехал медленно по центру города. Он давно избегал именно этого маршрута. Инспектора очень раздражали толпы людей на улицах центра, толпа вызывала у него чувство опасности и тревоги. Он ехал в тишине, не включая радио. Ему вполне хватало собственного общества. Часы на приборной панели показывали пять вечера, и окрестные магазины уже начали закрываться. Солнце уходило за горизонт, предвещая скорое наступление ночи. Что принесёт эта ночь Мидуорту? Ещё больше убийств? Инспектор отмахнулся от мысли, как от назойливой мухи и остановился на перекрёстке. Он нервно постукивал по рулю в ожидании «зелёного», две девушки, переходящие дорогу, приветливо кивнули офицеру. Он помахал рукой в знак приветствия и продолжил путь.

Мимо проехал мотоцикл. Парень за рулём, конечно, был без шлема. В любой другой день инспектор наверняка включил бы мигалку, бросился в погоню и, скорее всего, выписал бы штраф. Но сегодня ему было глубоко наплевать на парня. Он просто пропустил байк и смотрел ему вслед, пока он не растворился в наступающей тьме.

Неприятная морось, сочившаяся с неба практически весь день, наконец, превратилась в настоящий дождь. Как только первые большие капли упали на лобовое стекло, Том включил дворники. Резиновые руки смели дождь со стекла, моментально размыв угол обзора. Когда Ламберт наконец добрался до дома, дождь разыгрался вовсю. Инспектор захлопнул дверь своей «Капри» и бросился к дому, не забыв аккуратно снять насквозь промокшие туфли в прихожей. Постояв немножко в холле, он закрыл дверь на оба замка и, удовлетворённо кивнув, прошёл в гостиную. Запах готовящегося ростбифа приятно щекотал ноздри.

«Дом Джека Потрошителя», — пробормотал Том, забрав с кофейного столика местную газету.

«Слава Богу, это ты!» — ответила Дебби из кухни, — «Я думала, вошёл кто-то, кого стоит бояться».

Том кивнул, бросил на спинку стула пиджак. Его глаза остановились на заголовке небольшой заметки на первой полосе газеты: «ПОЛИЦИЯ ГОРОДА ОПУСТИЛА РУКИ ПЕРЕД ТАИНСТВЕННЫМИ ИСЧЕЗНОВЕНИЯМИ». Он тяжело опустился в кресло и пробежал глазами текст.

«Вот ублюдок!» — в сердцах бросил Ламберт и отшвырнул газету, словно ядовитую змею.

Дебби вышла на звук. «Что-то случилось?».

«Ты читала газету?» — спросил Ламберт, указав на отброшенный и смятый листок бумаги. «Всё из-за этого ублюдка Бёртона. Я, кажется, ясно дал ему понять, что это нельзя публиковать в его паршивой газетёнке! Он звонил мне три раза на прошлой неделе, чтобы узнать, как продвигается дело об исчезновениях. Я сказал, что лично расскажу обо всём, когда придёт время».

Дебби подняла газету и прочитала заметку об исчезновениях в Мидуорте. В материале говорилось о количестве пропавших, но никаких имён или фотографий или сенсационных разоблачений там не было.

«Я не вижу здесь ничего криминального, Том» — успокаивающе сказала Дебби и положила газету на кофейный столик..

«Дело не в этом», — отрубил Том, — «Я говорил ему: «Ни слова об исчезновениях, пока я не разберусь, что за херня творится в этом городе». Засранец просто посеял панику. Он изрядно усложнил нам работу».

«Дорогой, об этих исчезновениях давно уже говорят», — сказала Дебби, возвращаясь на кухню.

«Кто?» — ошарашенно спросил Том.

«Да все. Брось, Томми, эта кровавая карусель — самая обсуждаемая в Мидуорте тема. Все эти убийства хорошенько встряхнули население нашего городка. В конце концов, здесь уже многие годы ничего не происходило. О чём ещё говорить?»

«Я с трудом могу назвать пять убийств и двенадцать исчезновений увлекательной темой для беседы». Том вздохнул и разочарованно покачал головой. «Боже, если бы они узнали правду, они бы сразу заткнулись».

Он включил телевизор и начал смотреть новости. Из выпуска в выпуск не менялось ничего. Забастовки, политические дрязги, грабежи и убийства. Том снова взял в руки газету и прочитал злосчастную заметку ещё раз. «Интересно», — подумал Ламберт, — «видел ли этот материал Главный инспектор-детектив Джеймс Бэрон?» Если видел, то уже завтра он найдёт Ламберта и обязательно спросит, что за чертовщина происходит во вверенном ему городе. Ламберт отложил газету. «Ну и что я должен ему сказать, если он действительно позвонит?» — раздражённо подумал инспектор.

Его судорожные мыслительные процессы прервала жена, зовущая инспектора к столу. Он прошёл в кухню, сел за стол и стал машинально есть, не произнося ни слова. Дебби смотрела на него, пока он уплетал со зверским аппетитом ужин.

«У меня был прекрасный день, дорогая», — саркастически сказала Дебби после затянувшейся паузы, — «Я рада за тебя, дорогой».

«Прости», — сказал он и улыбнулся.

«Добро пожаловать на планету Земля», — уже мягче сказала Дебби.

«Я просто задумался…».

«Ты всегда думаешь».

«…как бы ты назвала это? То состояние в котором сейчас находятся Брукс и Маккензи? Как бы ты объяснила то, что мы с Кирби видели прошлой ночью на кладбище?»

«Это невозможно объяснить, дорогой. То, что вы видели, просто произошло. Вот и всё».

«Но Маккензи. Это явно не жизнь после смерти. По крайней мере, не та, которую мы себе представляем. Он оживший мертвец. Труп, бродящий среди нас». Ламберт начал смеяться. Сначала тихо, затем всё громче и громче. Дебби впервые серьёзно испугалась за мужа. Он улыбнулся и покачал головой.

«Мне кажется, что я схожу с ума», — сказал Том и посмотрел на жену. «Всего этого просто не могло произойти. Этому безумию место в дешёвых фильмах ужасов». Его голос стал мрачным, глубоким. «Но я видел, как Эмма Риз, похороненная три недели назад, восстаёт из гроба, как бросается на Кирби, чувствовал её невероятную силу. Я видел это, Дебби. Мои глаза увидели то, что мозг оказался не в состоянии осознать. Я видел ходячего мертвеца!». Он с силой оттолкнул от себя тарелку и уронил голову на руки.

«Ты думаешь, я псих?» — глухо спросил Том.

Она покачала головой.

«Всё, что происходит сейчас, идёт вразрез с тем, во что я верил. С самого начала тебя учат быть открытым к миру, не отметать ни одну, даже самую невероятную, версию, собирать доказательства, тщательно изучать улики и никогда не делать поспешных выводов». Он печально улыбнулся. «Беда в том, что я обскакал свой разум. Все улики, все следы однозначно указывают на то, что, согласно всем законам природы, просто не может существовать — мертвецы возвращаются к жизни». Он замолчал на некоторое время, затем осторожно продолжил. «Я почти наверняка уверен, что все жертвы — буквально испарившиеся люди — пополнили собой ряды нежити. Яркое тому доказательство — Брукс. Маккензи убил его, в падении из окна больницы».

«Допустим, ты прав», — сказала Дебби, — «но в твою схему не вписываются первые две жертвы и отец Ридли».

«Вписываются вполне: тела Джун и Мишель Маккензи были кремированы, а отец Ридли умер не от рук этих тварей. Его сердце лопнуло от страха, когда он увидел, как из могил поднимаются Брукс и Маккензи. Отсюда напрашивается вывод — в монстров превращаются только те, кого убили монстры».

«Похоже на вампиров», — вскользь бросила Дебби, — «Их жертвы всегда становятся такими же, как их убийцы».

Ламберт покачал головой. «Нет, здесь что-то другое. Это похоже на какой-то странный алгоритм, ритуал, если хочешь. Создаётся ощущение, что за ними есть какая-то сила. Что-то гораздо более мощное, чем эти существа. Их явно кто-то ведёт, направляет, играет ими словно марионетками. Вопрос, зачем?». Он потёр подбородок. «Мы что-то упускаем, Дебби, я чувствую, что разгадка где-то поблизости. Надеюсь, мы найдём ответы раньше, чем Мидуорт окончательно погрузится в Ад».

Звонок телефона нарушил стройный ход мыслей Ламберта. Дебби хотела взять трубку, но Том мягко осадил её.

«Это, наверное, меня», — сказал он, мягко улыбнувшись.

Ламберт вышел в гостиную и ответил на звонок.

«Алло».

Трубка шипела, хрипела, стонала в его руках — сплошные помехи, ничего невозможно разобрать.

«Инспектор?» — донеслось до Ламберта сквозь шум помех, — «Это Трефойль».

Ламберт оживился. «Появились какие-то новости?»

«Было бы проще, если бы вы пришли ко мне», — старику приходилось буквально кричать, чтобы перекрыть треск помех, — «Как раз сейчас я…»

Связь оборвалась.

«Трефойль!» — орал Ламберт в трубку. В ответ — тишина.

Том держал трубку в руке ещё некоторое время, потом плавно положил её на рычаг. Его лоб избороздили глубокие морщины.

«Кто это был?» — спросила, словно бы появившаяся из ниоткуда Дебби.

«Трефойль», — бросил Ламберт и тут же добавил. — «Собирайся. Нужно навестить старика».

Она в недоумении посмотрела на мужа. Он объяснил, что нужно немедленно ехать в лавку древности Трефойля, и по тому, с какой силой Том сжал руку жены, Дебби поняла, насколько это важно. Набросив куртки, они выбежали во двор к машине и уже через несколько секунд неслись по дороге к магазину. Сердце выстукивало очень странный ритм, и Ламберт буквально вдавил газ в пол, только чтобы заглушить его грохот.

«Ключ», — это слово всю дорогу билось в его голове, словно загнанный зверёк.

Могла ли быть эта золотая побрякушка, которую нашли у Маккензи, ключом?

Инспектор подумал о том, как внезапно оборвалась связь и невольно поёжился. Возможно, у него слишком разыгралось воображение, но, запрыгивая в машину, и мчась на бешеной скорости по Мэйн-стрит, он истово молился, чтобы в лавке древностей их встретил только старик Трефойль.