Глава 90

Глава 90.

Как у хаски, красивой служебной собаки древних времён, были светлы её холодно-голубые радужки, обведённые серым. Перед стартом, в гоночном кругу, вдаль устремлённые — суровые, пустые, взгляд — прямой бросок отододи. Но стоило притормозить и развернуться нос к носу их Белым Драконам, как эти глаза, озёра подо льдом, отразили лицо подруги, словно весеннее солнце — весенний лёд, и потеплели. До нежной лазури, с лучиками, с улыбкой в них. Азарт сменился вольготным штилем… Чести размотала шарф, закрывавший голову и лицо, встряхнула чёрными, короткими волосами, и вдохнула свободно, потягиваясь:

— Ещё отыграюсь! Ну, уж за Трассой мою Бум из этих никто не возьмёт!.. Жаль бумки, ни себе ни людям… Прыгай ко мне.

Всадница напротив протянула ей руку и была заброшена, — акробатки, — на петлю, предусмотрительным дроидом свёрнутую, драконьего белого хвоста. С широкой, как плавник, мягкой кисточкой. Смеясь, она положила голову на неё, соломенный сноп волос перепутался с белизной шерсти. Зарылась лицом, нравится, редко летала, драконий запах сладкой мяты… Связала шарфом подруги, а то ветер бросает в лицо, волосы длинные, по пояс… Да, Буро можно понять, пристрастное его беспокойство. Эта парочка олицетворяла гармонию противоположностей. Вместе они и не казались галло. Надменными галло… Два разных штиля: ледяной пустыни и расплавленного шоколада, полные противоположности. Карие, шоколадные, их не портили даже светлые ресницы, вишнёвые в сумраке, фиалковые на свету, глаза Лести смягчились ровно так же, но тревога не ушла с лица. Рука в руке сидели, пока Лести не сжала сильней и не отняла:

— Не могу поверить… Тебя и сейчас волнует пустячный выигрыш… Бисер… У кого?.. С закрытым лицом… Кто они, Чести? Что тебе до них?.. За десять бисеринок — одну бусину, за десять бусин — что там у вас дальше?.. Чести, ещё раз прошу, бежим из Гала-Галло! Сию секунду, отсюда, сейчас!.. Давай не вернёмся?.. Пока не поздно.

— За десять бусин — один узелок на шнурке, та-да-да!.. — Чести рассмеялась. — Ты не будешь гордиться мной больше — с узелком на шнурке?!

— Пожалуйста, Чести!..

— Нет, ты только посмотри! — черноволосая пацанка, хохоча, повесила короткий бисерный шнурок кольцом на ухо и покрутилась. — Мне идёт?.. Ещё бы! Издалека видно!.. Вот решишься ты, наконец, однажды, когда-нибудь, рано или поздно, а?.. Прогуляться на Южный… А я иду такая!.. И все видят: о, круто, десять Бум на Трассе! И все такие расступаются… И ты рядом со мной!..

— Ты шутишь над ним или он над тобой?.. Уверена, как на самом деле? Может быть, он подшутит в итоге, мишурный, пустячный, бисер...

— Пустячный?! Мишурный?! Не бывает мелких побед! Честных! Нечестных! Дорогих, дешёвых! Для-меня-нет!.. Все мыслимые победы, все вообще...

— Чести, перестань! Нам нельзя возвращаться! За этим я и тут… Гала-Галло пробит насквозь, он открыт для любого вторжения! Там хуже, чем у меня на сердце, так сквозит… Ты забыла Файф?.. Скажи, ты забыла?! Я нет, Чести. Я — нет… Он есть… Он никуда не делся… Я знаю. Его не разъела соль Великого Моря… Он демон, демон, понимаешь?! Он — не человек!.. Мадлен заигралась, тысячелетнее безделье сказывается… Цонг нашёл нас… Ты слышишь?! Ача!.. Я знаю, я чувствую!.. Чести, бежим! Сбежим из Гала-Галло!

— Ты несправедлива, — мягко ответила Чести, обнимая её светлым, бесстрашным взглядом хаски. — Мадлен не подарок, о да!.. Но до сих пор разве были проколы? Прежде грабителя? И она — не предатель… Успокойся, Лести… Ты говоришь о ползучей твари морской, которая даже не летает!.. Он нашёл нас? Большее, что он может найти — браслет с твоей ножки, если уронишь в море! То-то радости чудовищу!..

Лести прикусила губы. Вместо того чтоб успокоить, шутка ужаснула её.

— Лести, успокойся. Я согласна с Мадлен. Охотник что-то слышал про нас, и он блефует. Давай подождём. Смотри, что у меня есть… Последний. Завтра на других гонках, если выиграю, ещё возьму призом...

На крепкой, маленькой ладони клубилось облачко. Пробка от пробирки, опустевшая, выброшена прочь. Лести улыбнулась, роскошь какая… Из самой пробирки Чести вытрясла до капли морскую воду в облачко, зажмурилась, отвернувшись, руку подальше в сторону отводя. И обе захохотали. Шипение, треск, дым, пар, искры!.. Непосвящённый человек отдёрнул бы руку сразу. Но не опасно, разве искры в глаза, щекотно и только. С глухим хлопком сумасшедшее облачко превратилось в гриб. Ножка росла, поляна шляпки растекалась, и Белый Дракон с девушками остался под ней, укрывшей их синевой тени.

— Айда!.. Пока не уплотнилось! — Чести хлопнула дракона по шее, и он взвившись спиралью вокруг ножки гриба, вынес их, пробив коническую шляпку. — Йеесть!..

Чести спрыгнула на колпак воздушного гриба и стряхнула ошмётки его, пушинки. Крутая горка, края валиком загибаются. Пенная мебель для земли — одноразовая дешёвка, а для неба — одноразовая роскошь. На сутки хватает. Схемы её создания трудны для концентрации похитителя. "Колпаки" сделают не из похищенных, а на модуляторах Мелоди. Хотя, материал для них наверняка из похищенных… Так или иначе, роскошь. А по происхождению — школьная мебель! Предпоследней эпохи. Наверху колпака, лектор или воспитатель для малышни, по бортам остальные. Полудроиды катались как с горки, подбрасывающей! Надоест, основательно попрыгав на ней и примяв верхушку, устраивали пикник. С предосторожностями, нельзя воду проливать никакую, дырки прожжёт, равновесие утратит Колпак и всё, не усидишь на нём...

Покатались! Устали и растянулись наверху. Драконы, не желая покидать их, белые, усатые морды взгромоздили по краям, вздыхая, перефыркивась… И принялись раскручивать пенный, куском сахара блестящий конус. Драконы не покидали их, стремились рядом остаться… Кое-где на борцовских рынках считают это за плохой знак. Лести не бывала среди борцов. А Чести не признавала дурных знаков!

— Но-но, — погрозила им она, — не увлекайтесь, вокруг смотрите. Подальше от тучек, ладно?

— Ай, у меня голова кружится...

— Дроиды, раскрутите ей голову обратно!

— Ха-ха-ха!..

— Ты шутишь?! А я тебе верю, вот дурочка!

— Ой, не вру!.. Стоп, не крутите!..

Дроиды влекли сахарный гриб петляющим курсом вверх.

Чести не притворялась, пустячный, бисерный выигрыш, в самом деле, занимал её больше, чем невнятная угроза, нависшая над Гала-Галло. Дзонга она боялась меньше, чем другие, смерти не боялась вообще. С Лести, — и тут они радикально разнились, — противоположная история. Она изначально была одной из певиц вайолет, охотниц, чистых хозяек. А Чести вошла в их круг, потому что вошла бы в любой следом за ней. То вишнёвые, то фиалковые… То расплавленный шоколад… Скорее гонщица и азартный игрок, она превосходно охотилась с группой, отменно брала на слабо, заманивала на скоростях. В Гала-Галло скучала, была полезней остальных, охотно вылетая за новостями, за сплетнями и на разведку. И погоняться, как теперь. Но Лести так редко покидала облачный рынок, что гонки брошены на полпути, утренние не дали поймать Бум на Трассе, значит, завтрашние дадут. Непременно! Заготовленные сто тысяч аргументов противу беспокойства, анекдотов, — при Мадлен не расскажешь! — шуточек и сюрхантерских планов, — при Мадлен не стоит! — не пригодились. Лести совсем редко покидала облачный рынок… Ежедневный, еженощный дождь в пасмурном, стриженном саду… Давным-давно не летала вот так… Страх выгнал её и в распахнутом облачном небе растворился. Пропал… Обнявшись, летели и молчали, глядя на купы, долины, рамы… Мелькающие лучи, барашки рябые, над головой, далеко внизу… Морда драконья усатая… Лести заглядывала в глаза Белого Дракона фиалковыми глазами, на фоне облаков отражаясь в них, живой.