Глава 122

Глава 122.

В пустоту провалилась череда последующих дней для Густава, небесного бродяжки. Без цели, без смысла вообще.

Большей частью летел с закрытыми глазами, оставаясь во власти совершеннейшей иллюзии ветра проносящегося сквозь него, насквозь… Сито.

Ну, бродяжек и изгнанников разыскивать они умеют… Зарок, например. Первая раса, например...

Белый Дракон вынырнул из тумана обычных облаков и остался, привычный к командам гонщика, ноздря к ноздре с его драконом. Чужая рука потрепала гриву.

— Владыка был тебе близким другом, — спросил Бест, помнивший Часовщика, краткое знакомство, глубокую рану.

— Служил… Как Восходящему… — ответил Густав, не обернувшись, не понятно, открыв ли глаза. — Другом, да… Я знал, что это ты, Бест, издали ещё… Что это, печать первой расы? Мне ничего не понятно… Всё новое. Всего много. А меня словно нет. Почему с закрытыми когда глазами, два цвета проступают поочерёдно? Их вкус на ладонях. Да, именно вкус… Потому что мы амфибии, да? Я нашёл соломку запаянную… Я был под дождём, где вкус… Я никогда не замечал, что бездна между двумя восприятиями вкуса, из Впечатлений и с языка… Какие бездны мы ещё не замечаем?.. Зачем он грыз золото?.. Нет, не важно. Почему я, как сито… Нет, не скулёж, я, Бест, уверен, что чувствую ветер оттуда, из-за высокого неба. Почему? Почему он не… Не прекращается?..

Говорил он размеренно, без-эмоционально, как сам с собой...

— Я расскажу тебе всё, что знаю. В чём успел разобраться сам. А ты, когда разберёшься, что за правила изменил в дроидской сфере, поделись тоже, ладно? И как теперь общаться с ними. Пока практически не установишь, статус останется лишь словами. Пока не пройдены по разу возможные, открывшиеся ходы.

— Договорились.

— Дай пять! Мне очень не хватало человека, с кем поделиться, с той же морокой, что у меня! "Господствующего..." и бла-бла-бла дальше по формуле...

— Ты так говоришь, будто я уже прочитал вслух стяг ваш, твою конвенцию. Я прочитаю. Я согласен. А разобраться?.. Как?.. Через Туманное Море бродить?.. Жить туманным, дроидским бродяжкой? Я не привык без цели...

— Вот уж, за чем дело не станет!

Точно!

Архи Сад встретил их возмущённым птичьим базаром. Очередная потеряшка. Судьба второй раз намекнула Густаву насчёт его призвания. Место пропажи — Южный, именно — их шатёр, игроков Против Секундной Стрелки! Общая добыча. Игра в горах.

— О, это легко, — самонадеянно отозвался Густав. — И торговаться не стану. Выиграю. Давно пора начинать. Рухнул авторитет у меня, неудачливого коллекционера, не гут. А надо, чтоб гут. На Южном. Я не забыл, Бест, я прочитаю конвенцию, прямо сейчас.

Бест и Господин Сома переглянулись. Бест несколько торжествующе. Сома — и недоверчиво, и неловко недоверчивость проявлять. Ведь, кто он, — старый хищник. Густав — белоснежное существо на его фоне. Чистый хозяин, ох, трудно поверить.

Можно подумать, из космической бездны, где волен гулять один Тропос, от незнакомых созвездий ветер дует прямо сюда, прицельно в раму Южного!

Густав шёл по главному ряду даже не ситом, а призраком, продуваемым насквозь… "Да что же это за морок!.." Ничего особенного, знакомые места. Опустевшие. Густав обогнал стайку чар, перемигнулся с Райком, ведшим кого-то так непосредственно, разберёшься не сразу, с приятелем или охотится он, лучше не мешать. Густав решил заглянуть в свои шатры. "Столько отсутствовал, чего там делается?.. И как лучше распорядиться ими?.." Ушёл в свои мысли. Тут его и накрыло.

Звон ножного браслета послышался за спиной. "Демаскировка! Говорил же..." Косой взгляд вполоборота, всё отработано, всё автоматически… Развернулся на пятках и… Да, браслет, ножной… Целых два. Танцовщица, "голубь", с конвертом каким-то почтовым спешила в ту же сторону. Возможно, в его шатры. Таких "голубей" нанимают богатые люди. Маневр Густава напугал её, и девушка упорхнула в боковой, узкий ряд. Пусто. Никого. Ветер, сквозняк вселенной. И за пологами откинутыми никого. Странный какой-то день… Звон браслетов удалялся по параллельному ряду. Густав слушал его более жадно, чем дождь пил в Гала-Галло… Пустыня Южного...

Не совсем. Бест тронул его за плечо, верный себе, обещанье, к тому же...

— Возможно, сезон или год тебе стоит избегать рынков?

Густав не мог не улыбнуться на его вездесущность:

— Бест, я зайду, и выйду. Столько раз, сколько понадобится. И вернусь с вашим изгнанником.

Он исполнил обещанное. Как во зле, так и во благе удачливый до изумленья. До суеверного страха врагов. До обожанья друзей. Безнадёжно удачливый.

Густав остался в Архи Саду. Его "оставили", в смысле, крепко держали! Лишь перемирию с Муреной предшествовала долгая напряжённость.

Он притягивал людей, как магнит и постепенно начал приобретать особое влияние. Бест другой, он простоват, он часто занудно спорит. К нему с безусловным доверием собираются люди в беде, а в буднях… Изгнанники льнули к Густаву, особо новички. Бездомные они, а он — общий и никакой, да, это осталось. Он никогда не спорил о принципах и устройстве бытия. "Несправедливо!.." — так и осталось единственным восклицанием, в дроидской сфере заглохло эхо. Или блуждает по сей день. Но не в Архи Саду. В нём Густав интересовался, что и как? Что случилось, как дела? И советовал, что и как. И помогал в том и в этом. Принципы обсуждать оставлял другим, Амаранту вон, Грому… О непринципиальном тоже не спорил!

К юным, бессловесным изгнанником Густав резко переменился. С такими был непревзойдён. Мог часами слушать мелодичный, бессвязный лепет. Словно необщий дроидский понимал! Густав не отвечал, но изгнанник как приклеенный оставался рядом, не рвался никуда, глупостей не делал. И поднесённая вода, Густавом выбранная, давала словарный запас достаточный, чтобы воду для Общей Встречи ради Слов, выбирали не наобум. К слову, юные, облачённые в отсвет не свершившегося эскиза изгнанники, единственная категория людей, при виде которых, прошлое брало его зубами за горло.

Его вкрадчивая убедительность возросла до способности внушать без гипнотических приёмчиков. Его наблюдательность считали ясновидением. Новые охоты Густава стали эталонными. Без хвастовства и стеснения, если просили, рассказывал о них. Как можно в столь выгодном свете незнакомцу представить сущий пустяк?! Чтоб он пожелал его любой ценой?.. Как заставить погнаться за призраком опытного хищника и выдать этим всех сообщников?.. Выдать цель грабежа?.. Что угодно выдать!.. Густав мог узнать место тайника страстного коллекционера за день! Мог сторговать человека с пирамидки за битую раковину! Он реагировал согласно ситуацию и только. Как вела его. Люди, обсуждавшие охотника за спиной, не сошлись бы во мнении: обстоятелен, лаконичен? Щепетилен, груб? Искренний, фальшивый? Ни стиля, ни характера, ни собственных интересов. Его азарт состоял в поисках кратчайшего пути к цели. Чужой цели.

Для рынков он выполнял ту же работу. Сыщика. Сыщик-комодо. Титул остался за ним. Его вдвойне уважали и по-прежнему опасались. Вне сада он сделался менее скрытен и более авторитетен. Как вельможа. Как один из этих, из логова бешеной Секундной Стрелки...

Проблемы своей, Гарольда, он не решил и не приблизился к её решению. Антитеза не представлялось ему обнаружимой. В конце концов, тут тьма антитез. Любой хоть сколько-то светлый момент связного Впечатления противоположен состоянию адского гиганта, восстающего из бури, поднимающего бурю, помнящего лишь имя врага.

Изгнанники, гости Архи Сада порой обсуждали это. К общему решению так и не пришли. Лишь один мутноглазый парень с Ноу, знакомый Амиго усмехнулся. Неразговорчивый, промолчал он и в этот раз. Решил, что за информацию поторгуются с ним? Но Густав не верил в успех, и не сделал попытки. Зачем ему ещё одна чужая версия? Нет на сплавление тени двух шансов. Или корень Гарольда становиться половиной тени, или становится формой её. Или пан, или пропал.

Озарения не наступало, да нельзя сказать, чтобы Густав страстно его искал. Терпел, жил, не всё ли равно… Он избегал связных Впечатлений. Если под тучу заносило, спускался под землю, смыть, постоять под Чистой Водой. Свободные Впечатления Великого Моря благодаря Мурене, недроидскому её нападению открылись как спасительные и стали привычным питьём.

Ночами непредсказуемо и непобедимо так и восставал Гарольд из тёмных волн, швыряющих пену, его швыряющих прочь из сна. И каждый раз успевал померещиться запах жёлтой пудры, пушистые шарики мимоз, вкус настоянных лепестков в высоком бокале. Руки дроида. Губы дроида, тёплые и сухие… Но никого и ничего. Выбирая из этих двух кошмаров: выматывающего за ночь, и поманившего на секунду… Густав смирился бы с корнем проклятой воды, но избавился о пробуждения в тот день, что не наступит.

С Бестом они считались названными братьями, господствующие над первой расой… И скоро, — предсказанье владыки сбылось, — те, кто знал, стали звать его Сальвадором. Остальные — Гут. «К кому обратиться на Архи?» — «Бест или Гут, к любому из них!»

В целом, оглядываясь назад, Густав переживал облегчение, что не завис там… Больной дракон-комодо тащил, волок за собой мёртвый хвост, раз — отбросил. И не надо больше тащить.

Нечасто оглядывался, потому что там, кроме хвоста, там Марик… Там слепота. "Наверное, дроиды, — думал он, — так же ненавидят слепое пятно на контуре орбит. Не оттого, что ошибка вкралась или вкрадётся, нападёт, укусит кто. А от того, что там что-то предполагают важное, что не разглядеть… А обернётся круг, ты обернёшься, но уже поздно..."

Как в том сне, так и вышло. Очень спокоен, несчастлив. В саду, на траве, в центре мира.

Зеленели вершины громадных сай, и люди на Белых Драконах спускались к ним, к нему. Приходили, оставались, звали. Набивались в гости… "Никогда не мог понять..."

Густав в Собственном Мире не бывал с того самого дня, после правого крыла, с Мариком.

— Что так? — спрашивал Бест.

— Ни, не полечу. Зачем? На рынки, пожалуйста. А там мне нечего делать… Никогда в жизни не пойду. Я изгнанник.

С Буро получилось ожидаемо.

Прошло время. Волей, неволей интересы Архи Сада на Южном проходили через него, Бесту он содействовал всемерно, но поиски людей, артефактов, книг производил не Бест, а Густав. И взаимодействовали они с Биг-Буро через посредников, через испорченный телефон. Это начинало казаться смешным. Густав сделал шаг навстречу. Вместо Амиго он появился на пороге большого, сумрачного, сыростью дышащего шатра. На хмурый, вопросительный взгляд бросил:

— Мне всё-таки нужен Джокер.

И протянул ему руку.

Буро не взял её и не оттолкнул, хлопнув, переспросил:

— Так-таки нужен? А вот мне, Бедовичку, без шуток, помощника бы… Прогуляешься со мной?

Подземных ходов из Южного Густав не знал. Света в них не оказалось, темнота. В обсидиановом мраке он шёл на звук мягко, тяжело топающих шагов. До самого треугольного озера, в Которое Нельзя Оступаться. Там огоньки дроидов несколько осветили пространство. Огоньки Доминго, синие. Иные цвета как избегали этой воды.

Биг-Буро сказал:

— Видишь ли, Сальвадор… Это нельзя делать часто… И непременно нужен тот, кто подаст руку. Я могу нырнуть, могу вынырнуть, оттолкнуться ото дна. Но выбраться — уже нет. Если тебе нужен Джокер… А если Вирту, за которым Амиго должен был придти, то оно возле пятой ширмы слева от входа.

Сказал и, не дожидаясь реакции, нырнул тихо, без всплеска, Морское Чудовище, тяжёлых тканей, расшитых не сняв...

Так он получил Джокера. А Буро друга. Следующим нырял Густав, Буро посоветовал.

И предупредил:

— Купание не решит твою проблему. Но какое-то время Гарольду тяжелей будет вставать из волн.

Как же там было зверски холодно! Какой же он гад, вспомнил Селену!.. Если бы не Буро, остался бы статуей затонувшей. Пальцы и те едва силы достало сжать...

Их дружба, зародившись в треугольнике озера, смывающего даже память, мало-помалу приобрела достоверные черты весёлой ядовитости, взаимных розыгрышей. И как вельможи Южного они сосредоточились на игровых рядах. Придумывали аттракционы, вели посреднические цепочки. Наедине играли в острова. В карты тоже играли, четвёркой боссов: Архи-Южный-Оливковый-Техно, Густав-Буро-Олив-Карат. Иногда одна из чар с Мелоди заменяла Карата в четвёрке. Иногда он присоединялся к своим технарям: Нота, Ментор, Свасти. И так соревновались, картёжники. Густав играл заурядно, но ему и тут везло.

Не говорили они с Биг-Буро лишь о том, что связывало их, о Марике.

Как Буро мог не замечать очевидного внешнего сходства с того же трона приближённым, дроидом, вручившим оружие ему? Или он забыл уже за прошедшее время облик дроида?.. Или не хотел вспоминать?.. Общей формы — с видимостью хищника? И кому бы пришло в голову сравнить… Общие формы — не воплощение, недаром покровительство и своевольное воплощение два разных запрета. Но сходство лица?.. Ни о чём не говорило?

Человеческая сторона его жизни протекала так. Дроидская диаметрально противоположно. По всем статьям. Как рыба об лёд. Как муха в стекло. В бесплодных попытках нащупать твёрдую почву, укротить их, дроидов, хоть сколько-то понять… Не случайный человек заявил о правах на наследство. Лишь сами высшие дроиды сквозь естественные и приобретённые ограничения с таким напором пытались разобраться в человеческой природе.

Густав добивался прямых ответов. Добивался, чтоб появлялись, когда зовёт. Как же!..

Желая встретить специфического дроида какой-то темы, Густав вынужден был поступать как все. И владыки семейств и главные троны, если не знали, кому конкретно отправить метку, поисковиков, отправлялись на дроидский рынок. И он знал, что ищет, но не знал, кого ищет, кого именно. А рынок специальное место, где представляются, называют себя дроиды, затем и пришли. Густав коллекционировал имена-функции дроидов, без разбору, подряд. Это позволяло вызвать их, если в Туманном Море наткнёшься на поисковика. Поисковики отзывчивы. А меток для людей не существует. Коллекционировал имена антагонистов. Вёл себя как владыка семейства, как дроид, собирающийся его создать!

Не только Вепри и Выпи отзывчивы...

Улетая с Турнирной площади, представить не мог, что ещё раз в жизни, вблизи увидит это существо… На столетия, на тысячелетия затянулась их с Августейшим дуэль.

Если нет поблизости других людей, это холодный трон без проблем откликался на зов через первую расу. Густав не понимал, почему и зачем. И толку?.. Толк был, переводчик сопровождал Августейшего, так или иначе, но они расширяли эсперанто… Так или иначе...

Диалоги походили на… На обмен сентенциями?.. Претензиями… Насмешками… Походили, вот если бумажную книгу на клочки порвать и поставить на каждом клочке знак вопроса… Бессвязность зашкаливала. Клочки летели со стороны Густава! Пригоршнями летели в саркастичную рожу гаера! Осыпались, не коснувшись его. Августейший джокера своего, козырь, не существовавший прежде, с первой встречи предъявил! Он так продолжал бить им все вопросы, все обрывки вопросов. Как заигравшийся дракон бьёт менее ловкого дракона хвостом по носу!

Паяц выслушивал и произносил, плешивую голову наклонив почтительно:

— Чистый хозяин!.. Господствующий над первой расой!.. Сформулируй вопрос конкретнее!..

Отмазка лучше десяти тысяч отмалчиваний, преодолимых вполне! Один единственный вопрос Августейшего, крыл любое… "А точней?.." И баста!

Густав, в отличие от Беста, считал это за беспримесное издевательство. Пока вдруг не получилось! Удалось добиться ответа! Дроида можно загнать в угол, о!.. Развернулась мега азартная игра, в которой трофеи Густава были ничтожны. Драгоценны! Заманчивы! И для Августейшего такое положение отнюдь не довесок к удаче. Удача, Фавор! Они с владыкой Там столько раз обошли друг друга хитро-закрученностью интриги! Зов господствующего над первой расой — выход на людей безо всякого нарушения! Прозрачная часть стены. Автономный дроид при новых возможностях...

Что Густав хотел узнать, что пытался? Разные вещи. Пытался про Техно, про создание артефактов.

А в тайне хотел, надеялся как-нибудь… Это называется результирующей совокупностью: контур-азимут. И он как раз ни в чём не остаётся… В тайне надеялся узнать, остался ли Марик хоть в чём-то, в улитке, в схеме, в артефакте синего цвета… Не как копия, не с виду, как приближённые опустевшего трон, а как Хан-Марик. Далеко тут до "сформулируй конкретнее".

Вот что Густав изменил в дроидско-человеческих отношениях. Радикально...

Право десяти тысяч вопросов, отставляемых без ответа, осталось в прошлом. Машины не скрывают нарочно что-то от людей. Не игнорируют их. Не противодействуют, защищая свою автономность… Но они требуют конкретных запросов!

Из неконкретных разворачивается облачный эскиз. Связанные манком дроида, он и Восходящий в четыре руки разворачивают этот цветастый ковёр. Дальше — на равных.

"Господство" над первой расой!.. Справедливости ради, среди людей оно работало.

Густав всегда знал наличие или отсутствие предмета поисков. Потеряшки среди живых. Знал направление поисков. Клок подарил ему дроида, созданного Лазурным Лалом, дождался возможности другом назвать, забавная привязанность!.. Всех до единого людей на свете отображающий Лал, неавтономный дроид оказался весьма полезен… Показывал возле кого остановиться. А как заговорить, Густав знал всегда. Втереться в доверие… Поманить… И так далее, рутина. Неосознаваемая близость Закрытого Семейства позволяла ему угадывать без ошибки чего желает, чего опасается человек. Вскользь упомянутое он вынуждал раскрыть до полной откровенности.

Тёплые дроиды по-прежнему служили ему, на земле и на небе прокладывая пути, теперь для "господствующего", не нарушение. Служили и дроиды желания, для него изменилась проницаемость крепких стен. Королевы видели и слышали его, видели и через него проецировались на любого, кто рядом. Владыка Там не просчитался. Густав — сито? Но и стены Августейшего — сито для него. О злоупотреблении речи нет, Густав вообще не был уверен, что до сих пор живой человек. Он был инерцией. Ситом и ветром.

Что происходило по сути? Он исправлял орбиты. Свои и окружающего мира одновременно, как нераздельное целое. Каждый найденный и выкупленный человек сохраняет вокруг себя целый мир орбит, сложившихся контуров, от Белого Дракона, до влияния на общее поле Юлы. Густав платил по Мариковым счетам. Ему было позволено это. По справедливости. Сам затребовал? Да… Вот и плати.

Неспособный удержать тяжесть Закрытого Семейства, забрать шестерёнку из машины, он мог стать ею. Ещё одной шестерёнкой. Зайти. Исправлять. Все долги, все нарушения тёплого Трона достались Августейшему. Опосредованно. Через Густава. За стеной, внутри стены и в каком-то смысле внутри семейства, прошлое Марика, Марик, как прошлое, принадлежал сначала Густаву и, уж затем — трону. Получил наследство? Не ожидал, что долги?.. Увы!..

Густав изменил не только язык взаимодействия двух сфер, но и некоторые законы. Подтолкнул к пересмотру их и смягчению. Изменение статуса Густава подтолкнуло. "Господствующий", как и пытался объяснять людям Бест, тот, кто служит через первую расу, а не указывает через неё. Раз так совпало, пускай искажения орбит, привнесённые нарушителем, сохраняются в человеке. Исправляются им, если пожелает. Пусть по прежнему дроиды Там прокладывают ему пути. В нужную сторону… Посмотрим, захочет ли человек идти по ним. А человеку некуда больше идти...

Нарушитель трёх главных законов раньше платил по дроидским счетам, разоблачением, турниром и прекращением. Но ведь и человек платил заодно с ним, по дроидским же, справедливо ли это? Сначала он игрушка нарушителя. Затем он выброшенная игрушка. Раз так, пускай не пропадает, а разворачивается связь. Искажённое сглаживается, расширяясь… Может, пришло время перевернуть ситуацию? Пусть дроид платит по человеческим.

Но как осуществить?.. Гелиотроп задумался. Усмехнулся… И рассмеялся! Получи же, нарушитель, как человек, Чёрного Дракона! Не надсмотрщика, нет! Защитника конечно! Ах, как это унизительно для второй расы! Дракон будет иметь единственную задачу: сообщить тем, кто нарушителю предъявит счёт, что это дроид препутанный с человеком и против него можно использовать конкретный тип оружия, из мечей, забирающих лишь орбиты с опорой в первой расе на тепло! Если даже в результате турнира нарушитель не окажется подданным какого-то трона, он станет очень холодным дроидом, предельно холодым, что неизбежно приведёт его к Доминого или в пограничные области Туманных Морей 2-1. В любом случае, приближаться к человеку таким он может крайне дозированно. Изоляция… Постепенность… Нарушения орбит того и того будут выравниваться постепенно… А после? А про то знает Фортуна!

Был прецедент, был друг Феникса. Гелиотроп помнил его. И сожалел об ответственности не разделённой тогда. Сотрудничество человека с дроидами компенсировало нарушения сверх необходимого.

Остаётся ещё проблема вольных турниров, не связанных с расплатой. На них — любое оружие и любой исход. Не Чёрный Дракон, пусть дроид сам и решает, что ему дороже — гонор или возлюбленный. Ещё очень долго бойцом он будет крайне слабым.

Огромное Там не распалось. На трон взошёл дроид из внешних орбит его, столь уравновешенный в первой расе, что на их фоне почти холодный! Взошёл, как тот, чей контур равноудалённый от приближённых трона, охватил его функцию наиболее точно, никому не отдав предпочтения, то есть, не пригласив в соправители. Взроптали. Удивились: «Как он прошёл?!» По моментам кристаллизации, замедления. Не принято так! У них, тёплое же семейство! Кто шустрей, тот и больше имеет прав. А этот приглядывался, рассчитал, когда замершие точки сложатся в контур, исказил свои орбиты для одновременного попадания, прохождения через все и как пазл прошёл. Возник на троне. На месте, где их внутренние азимуты его увидели. Вот те раз!..

Ближний круг возмутился и замедлил вращение. Так что, пройдя до цели, выправить внешние орбиты новый владыка не мог, они замерли искажёнными в положении пригодном для лавирования, но не для правления.

Сутуловатый, похожий на недосвернувшегося броненосца. Ничего в нём от величия и залихватского шика владыки. Леопардовая лента по лбу… Диссонанс… Ему больше подошла бы угластая, как собор готический, корона...

— Чего вы хотите? — спросил новый владыка замедлившийся внутренний круг.

— Чтобы всё оставалось по-прежнему! Воли и танцевальных гонгов!

— Для этого я здесь… Давайте сохраним всё, как оно было.

Хороший приём, доведение до абсурда.

Самый разумный из близких прежнему владыке тяжко вздохнул. Конечно, они дураки, контраст застил разум. Что — сохраним? Что пело, что танцевало? Шкуру или напротив, скелет?.. "Фавор не поёт — Фортуна не танцует..." — так любит повторять Гелиотроп, не верящий в них обеих. И повторяя, не уточняет, кто же начинает из них, Фортуна или Фавор? "Может, и к лучшему, что он совсем не похож на незабвенного владыку..."

А новый трон думал: "Любопытно, сколько вызовов я прямо сейчас получу?!" Прятал усмешку. Они это могут… Особенно тёплые! Поэтому создавать семейство маааленькое, но своё — спокойней и надёжней, чем претендовать на крупные троны.

Но дроид поклонился, сменив тон, попросил:

— Назовись, просим тебя, уравновешенный с периферии.

— Порт.

Почти дом, почти город!

— Ничего себе! — воскликнули многие. — Открой нам, а как ты сохранил принадлежность в первой расе?!

— Да, что вы спрашиваете его?! — кричали другие. — Это ставленник Доминго!

— Погодите!.. — замахал руками дроид, спросивший имя. — Давно ли, Порт, новый трон, ты принадлежишь тёплому семейству?

Броненосец присел на трон с сутулостью пригнувшегося леопарда, пятнистая лента на лбу… Усмехнувшись, ответил:

— Дольше, чем все, кого вижу окрест...

— И терял ли ты за это время антагониста?

— Терял, — усмехнулся он исподлобья ещё шире. — Предупреждаю: хорошо, если следующий вопрос станет последним. Притом, хорошо не для меня. Мне так, и так неплохо...

Принадлежность в первой расе, бывшие притяжение-отторжение, и теперешнее местоположение антагониста, вот три соблазнительных, на многое проливающих свет пункта. Но дроид выбрал другое. И стал правой рукой главы семейства, так как вопрос и ответ устроили и трон, и вопрошавших.

— Владыка, — поклонился он заново, радуясь своей догадке, и тон его заново изменился к надежде, к Фавор, к теплу, — ты не под этим именем вошёл в семейство Там. Прошу, назови то, под которым...

— Ожиданье-в-Порту...

— Ааа… — прокатилось по контуру, ожившему, потеплевшему.

Трон принят. Типичное имя для Там, порядок.

И только один, смешливый, гибкий дроид из второго от трона круга, прикрыл рот, вняв предупреждению. Совсем недавно, по-дроидским меркам на днях, его служба, зашедши в тупик, нуждалась в побуждении от дроидов желания. На короткий момент грозный Вепрь доставил чудную девушку. Королева, красавица… Августейший счёл аргументированным запрос… На минутку, разобраться в тенденции, чуть продлить… О, класс, получилось, Восходящий имеет ввиду следы одной эпохи в последующей. Сложный запрос… Но дроид Там не был бы собой, не проводи её, сколько позволяла быстрота его при Вепре. И узнал имя. Её звали, лишённую антагониста, Ожидание-Августа… Красивое имя!

А в заброшенном мире, в наполовину золотом песке Собственного Мира новый Я-Владыка щурил жёлтые тигриные глаза и ждал, ждал, ждал...

Омывался в ливнях. Гулял со смерчами. Незримый стоял в раме, держался за её, будто собрался унести… Слушал трещотку, зовущее, троекратное: "Друг мой!.." Как свой голос. Бродил пустыми залами особняка. Ловил золотинки в фонтане… И ждал, ждал...

Густав оплатит долги и получит наследство. Так должно быть. И он ждал...

Счастливый, не знающий сомнений дроид. Которому удавалось всё и всегда. Бывший дроид регенерации, новый Я-Владыка. Его право! Забыл!.. Глава обширнейшего семейства, про каждого дроида помнил, про своё давнишнее законное право — забыл! Он, но не паяц, не холодный гаер… Автономные не забывают.

"Августейший, как же я признателен тебе! Как же я тебе отомщу!.."

"Ха-ха, отомщу!.. Ну-ну, отомщу!.. Ну-ка, ну-ка?.. В дроиды желания — не переходим?.. Как угодно! В первой расе к холоду не склоняемся?.. Как угодно, джем!.. Всё для тебя, всё, что пожелаешь!.. Придётся немножко побыть затворником, место ты выбрал сам!.. Такого начудил!.. Вот и оставайся запертым, при чудачествах своих! Это не стены семейства! Сюда не проникнут метки! Хитрость твоя не позволит отсюда сбежать, Белый Дракон не залетит, и никого из дроидов своих сюда не приманишь!.."

Августейший сделал ставку на сближение с Там, как правдиво сказал, на уравновешивание тепла и холода. Но ни в коей мере исчезновение азимутов владыки Там не выгодно ему. Это для самого владыки они — в первую очередь человечек, захвативший его сердце. Для Августейшего, это азимуты на которые ориентирован могущественный ближний круг Там. Настолько могущественный, что семейство, обретя нового главу, сохранило имя предыдущего владыки! И если ставленник не будет успешен, золотого, прежнего Там с распростёртыми объятиями встретят в его семействе! Кое-что из тронных орбит ему придётся вернуть… Не безвозмездно… "А пока, пускай дроидская сфера поскучает о тебе, джем!.. И человечек поскучает!.. А я погуляю с ним в их, человеческой сфере!.."

Дроидская сфера относилась к владыке Там с особой нежностью, не нашлось бы дроида, желавшего ему прекращения, уж никак не среди автономных. И конечно, был бы задет Гелиотроп.