Глава 21 / Чистый хозяин Собственного Мира / Стрелец Женя
 

Глава 21

0.00
 
Глава 21

Глава 21.

Господин Сома слонялся по комнатам, не зная к чему себя приложить и что делать дальше.

Многие годы назад он последний раз проводил напролёт день за днём в Собственном Мире. Тогда вынужден был по очевидной причине: разумней переждать грызню крупных группировок, чем рисковать, выбирая чью-то сторону. Тогда провёл время за томиком Вирту… Куда забросил? Нифига не вспомнить. "Собственный", называется мир!..

Неужели он когда-то сам и азартно, притом, собирал эти коллекции? Оружейная комната. Сабли на стенах перекрещенные, ряд прямых мечей разной длины, друг над другом. Ножны кельтским орнаментом, чернением украшены так, что хочется сложить их квадратом, перевесить, создать ещё одну раму и уйти сквозь неё в следующий облачный мир. "Может там веселей? За такой богатой рамой должно быть веселей. Или продать их?.. Один раз в руки взял, не больше".

Фарфоровая комната. Есть ли сюжет или персонаж, который не отыщется среди этих статуэток? От пола до потолка полки и полочки, открытые, с бортиками, откидные, застеклённые. Столики с посудой. Посудными горками. Фарфор и серебро. "Зачем?.." На подоконнике вытянутые, узкогорлые, приземистые и крутобокие, тончайшие вазы с бликами солнца на них. С неувядающими лилиями крайние. "Я что ли когда-то любил лилии?! А, да — не пригодились, вспомнил… И славно, что ты меня опередил, давно погибший Пай, нехорошо охотится на неторговых рынках, такое моё мнение..."

За окном уличные вазы. Цветник в каждой. Дальше аллея к раме… "Выйти, полетать?.."

Вернувшись после игры в Большую секундную Стрелку и перед своим затворничеством на Южный, Господин Сома попал сразу под перекрёстный обстрел просьб и предложений, соблазнов и уговоров. Коварных планов, предполагающих его участие. Взаимоисключающих в некоторых случаях! В одном речь шла о личной мести: преврати во что хочешь для себя, Сома, но именно того человека. Отказал всем. Отказал, не смотря на давнишнее знакомство, не смотря на щедрую оплату. Устал. Переменился. Не смог. Все на рынке стали чужими ему, всё чуждым. И поговорить не с кем. Ушёл.

Вот, теперь бродил по комнатам. В тишине хрупкой, заставляющей вслушиваться, тревожной. Не тугой и густой тишине покоя, а безжизненной тишине неопределённости… До-До исчез куда-то… Не искать же его. И где искать? Возле его Собственного Мира? "Ты совсем уже, Сома, да..." Но если задуматься, что украсило бы шикарные, тысячелетиями собираемые, деталь к детали, интерьеры? Чего по-прежнему не хватает в них? Именно гостя. И тропинке между кустами жасмина. И разросшейся в зелёный тоннель липовой аллее. И отражению яшмовой, как львы при входе, беседки в озере… Как долго он создавал волны на нём, не повторяющуюся ни разу за день рябь, дуновения ветерка. Не хватает человека в пейзаже. Человека за столом. В низком гамаке. На горизонте Там, затянутом дымкой, над колосками полей и стрёкотом цикад не хватает странника, кудрявого небесного бродяжки, ступившего в чужой Собственный Мир. Господину Соме его не хватает! К пению большого кузнечика в саду примешался тяжкий вздох… И перебегающие нотки входного колокольчика! Хозяин сорвался с места.

 

 

До-До в рваной, плащом накинутой поверх остального, длинной рубахе-кимоно, с пчёлами вышитыми. Остатки прежней роскоши, выигрыш, на Рулетках давно не бывал. Взлохмаченный, он, отдыхая, лежал вдоль драконьей спины. Не ожидал хозяина мира так скоро. Но раньше, чем успел открыть рот, Господин Сома поднял и простёр руку в Собственный Мир. До-До перевалился через раму и сел на неё, удивлённый немного.

— Подрался? — спросил Господин Сома.

— Типа того.

— Завидую. Мне скоро по-хорошему и подраться будет не с кем. На днях рассорился с Либо-Либо, он хотел Саботу на мою пирамидку ловить, тот ещё злыдень, хрусталь для него нашёл, знал через кого приманить… Я отказался. Я устал от них. А отпускать такого?..

— Это неважно какого! — с горячностью неофита возразил До-До.

— Хочешь пить? У меня музыкальная коллекция в подвале.

— И цельные, древние музыки есть?

— До-До, это и называется коллекция. Не стандартный же набор с Мелоди...

— Ух!.. Уважаю. А можно посмотреть твой дом?

— Сколько угодно. И меняй, что хочешь. Если тебе надо, наделай себе артефактов, вон, кимоно хоть переделай своё. Мне всё здесь осточертело.

 

 

Любой был бы доволен таким гостем. Внимательным и восхищённым. Миновав анфиладу комнат, вмещавших последовательно: картины, голографические картины и движущиеся голограммы, остановились в фарфоровом зале. Они поделили музыкальное Впечатление, продолжительное, звонкое, духового оркестра. Лихое и торжественное, щемяще-одинокое временами. Господин Сома пил из бокала, а До-До захотел из серебряной креманки для мороженого, чудик. Перед оружейной комнатой Господин Сома отстал, уставившись, — откуда он здесь? — на глупый коврик у порога… Да ещё с лебедями… С кисточками!..

До-До тем временем под отливающим синевой лезвием обнажённого меча, шириной в ладонь, заметил странный артефакт… Приземистый цилиндр с зеленоватым свечением, исходящим от непрозрачного металла. По бокам возвышались остриями четыре крыла. На верхней плоскости горели угловатые цифры, ведя обратный отсчёт. Много нулей, тринадцать, а дальше мельтешащие секунды. Художественной ценности не представляет. Особенно по контрасту с воронёным мечом. До-До читать вовсе не умел, а цифры знал, но не любил в принципе, вид их, изображение, точность, конкретность не любил. Он опустил над артефактом руку и поднял ладонью вверх… Господин Сома так и подскочил в дверх, увидев это. Но было уже поздно.

— Что ты делаешь?! Настоящий, древний артефакт, не Восходящим и не хищником делан, ему миллиарды миллиардов лет!

— Извини!.. Я слишком буквально понял твои слова… Извини.

— Нет, ничего, всё в порядке, — Сома опомнился, — чёрт с ним, с артефактом! А что получилось?

— Песочные часы… Ты точно не сердишься? Всегда хотел забацать штуку наподобие...

Перед ними стояли теперь в подставке на двух столбиках две сообщающиеся сферы тонкого голубого стекла, с мечом наверху красиво сочетаясь. И песок лазуритовый, ярко-синий. Притом, он крутился смерчем в нижней сфере, улетая в верхнюю, собираясь в ней с тихим вкрадчивым шорохом. Звук умиротворял.

— Хорошая шутка, — одобрил Господин Сома. — Я ничуть не сержусь, меняй, что хочешь. Знаешь, я был бы только признателен, разнеси кто-нибудь и дом и мир… Надоело. Кроме цикад, пожалуй. И поля Там… Они были изначально.

— Покажи!

 

 

Стрекотал кузнечик. Пахло землёй, прогретой за день. Беседка, разноцветная галька озерного побережья, сад в меру заросший, в меру упорядоченный, соответствующий вкусу и чувству меры Господин Сомы, не изменявшему никогда, всё осталось позади. Да, цикады… Поле. Запах ночной травы поднимался, набегая волной на них, вдыхавших горьковатую свежесть сорванной, размятой полыни.

— Ты создал прекрасный и сложный мир… — задумчиво сказал До-До, и спросил вдруг, — А та креманка, она тоже из человека?

— Нет, — Сома улыбнулся, припоминая, — её мне, Восходящему дроид нашёл!

Он понюхал полынь, выбросил и тоже сел на прогретую землю.

— У тебя области Там везде предночные? — спросил До-До.

— С другой стороны предполуденные.

— Покажешь?

 

 

Обходя мир, Дом и Сад вокруг, они дорогой вдоль поля вошли под тень облаков. Миновали. Солнце светило вовсю. Начинались лиственницы, крепкие, низенькие. Кусты смородины между ними. С гроздьями ягод от зелёных, до спелых, алых. Гамак между лиственниц. Разбросанные ковры и подушки.

— Богатый мир!.. — выдохнул До-До, падая в гамак. — У меня всё так аскетично.

— У тебя тысячу раз лучше, — серьёзно ответил Господин Сома.

До-До хотел возразить и заметил Улей!.. На скатерти, на земле, сорванные невесть когда, лежали гроздья смородин и между них — Улей… Заметил потому что, ни раньше, ни позже, лепестками он начал открываться. Благоухать. Поплыл по воздуху снежно-белый цветок. Лилия, только маленькая, и лепестки в толщину папиросной бумаги… Ещё, ещё...

— Ого! Что это за чудо?

— Смотри...

Первый толстый шмель вылез и загудел по саду. Следом другие. Они не разлетались сразу, ползали по смородине. Цепляясь, перебирая чёрными лапками один изучал пальцы До-До.

— Волшебная штука! Живой артефакт?.. Из человека?

— Это подарок, — ответил Господин Сома. — И, не портить бы мне тебе настроение, сообщая, что он от Густава.

— Да? Всякое бывает… Сюда не заходит ночь?

— Нет. Настоящая смена суток только в доме. В центре мира, это закон. Ты не знал? По краям можно варьировать. Хочешь спать?

— Ага, на солнце. Поле, конечно, шикарное, но тут потеплей. Сделай одолжение...

Да, ради этого. Господин Сома хотел его видеть именно, собственно за этим… Понял, не мог уже не признать… До-До не стал ждать приглашения. Он перекатился вниз с гамака, и кудрявая голова легла на грудь Господина Сомы. Прислонилась к сердцу.

Всё-всё до последнего момента была полная, безоговорочная ерунда. Мусор, не стоящий внимания. Даже глубокий отдых в мире До-До. И сейчас юный хищник слукавил. Он не так уж хотел спать. Он хотел объяснить: кроме доверия гостя, есть и доверие хозяина. Вовсе не то, холодное: "Меняй, что хочешь". Совершенно другое чувство. Особенное… Что не помешало ему уснуть, вырубиться за минуту, под гудение шмелей и тихую мелодию, кроткую, как Лиски-намо.

Господин Сома, не зная того, в точности повторил его жест, обняв обеими руками кудрявую голову. Крепко. Он услышал своё сердце… Шмель опустился и шёл по запястью… Господин Сома заплакал. Рыжий шмель напоминал Эми. Нежность, горечь — тоже. И Эми, и всех остальных, и всю жизнь его, старого хищника, и каждый её день… Горе и облегчение. Долгожданная свобода от попыток оправдаться, вырулить как-то, переиграть… "Вот как должно было быть, Олив… Так — правильно. Эми, вечное горе твоё… И никак иначе… Я прожил дурную жизнь. Пустую и грязную..." Волосы До-До промокли. Но Сома не мог остановиться, и помыслить не мог оттолкнуть. "Какая же ерунда! Игры, и рынки, и каменная надёжность входной рамы, и глупые наши коллекции!.. Мир — это гость в нём. Мир — это объятие. Единственное сокровище… Простите меня все!.. До-До, будь я проклят, неужели я собирался уничтожить вот это?.." Шмель полз по руке, ветер и солнце играли в кроне пихты, в листьях смородины. Мир был закрыт и совершенен. Впервые, впервые, впервые… Как спасение, как предел желаний и надежд, Господин Сома прижимал драгоценного гостя к сердцу, к щеке, к губам. Песня полудроида, песня его самого наконец-то изливалась свободно. Со слезами вместе. Растворяя хищника навсегда.

 

 

  • Война с отражением / Песни снега / Лешуков Александр
  • «Вечный лед» / Вечный лед. Истории из Эрдвена / Roman
  • 8 / Верба и сера / Йора Ксения
  • У синего льда / Ночь на Ивана Купалу -3 - ЗАВЕРШЁННЫЙ КОНКУРС / Мааэринн
  • Киношное: боги / Киношное / Hortense
  • Ю / Азбука для автора / Зауэр Ирина
  • Волшебное кафе / Сборник первых историй / Агаева Екатерина
  • Дар даётся им не даром / В созвездии Пегаса / Михайлова Наталья
  • Шаги в тишину / КаХр Ирин
  • № 9 Мааэринн / Сессия #3. Семинар "Диалоги" / Клуб романистов
  • Солёный вкус сладкой карамели / №2 "Потому что могли" / Пышкин Евгений

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль