Глава 69

Глава 69.

В день перед поединком, который вернёт ему Оливковый Рынок или вернёт его самого в изначальное небытие, прежний хозяин, основатель его на тренировки начхал. Дроид, Индиго заявился проведать Беста, соткался в полутени Архи-Сада, незваный, нежданный… С радостью принятый в круг. И Олив остался из любопытства, отвлечься… Понаблюдать за бывшим человеком, неизначальным дроидом.

Немноголюдно. Индиго чинно сидел на воздухе, на коленях, руки в замок… Его облик и манеры стали куда строже, менее земными. Статус что ли особенный приобрёл в семействе Дом?.. Повышение, расширение орбит, полномочий?.. Если глянуть на него сощурившись, пожалуй… Инистая ультрамариновая аура пылит короткими резкими лучами, а не облаком как прежде. Наклонив голову, Индиго слушал пересказ Впечатления из огромной бутыли Биг-Буро, его вопросов и удивлений. Бест рядом, в отличие от остальных ему с медальоном холод не мог повредить. Дроид внимательно дослушал человека, навсегда старшего приятеля, покивал головой: ну да, да… Всё так и есть, срок жизни возлюбленных делится поровну, и после смерти они станут первой расой. Что странного, в чём несправедливость? Ничего не понял...

— А если пара: человек — дроид? — ещё раз отдельно спросили непонятливого его.

— Так это, должно быть, вы очень старое Впечатление смотрели, — резонно предположил Индиго и добавил, прогундосил, подражая кому-то. — "Воплощение предосудительно. Признание запрещено..." Какое: человек — дроид? Как сложиться подобной паре?.. Сказали — запрещено...

— А прежде? — спросил Гром. — Раз уж ты ссылаешься на время, на древность Впечатления, значит, не всегда было запрещено. Как складывалось тогда?

— Плохо… — так же прогундосил протянул Индиго. — Потому и запретили.

— Дружок, — обратился Зарок к нему, — ты точнее можешь выражаться, конкретнее. Что значит "плохо"? Нам хорошо что ли, а изгнанничество дроиды пока, кажется, не запретили?

— Куда конкретнее? Долго не длился и пополам не делился их срок. Погибал кто-то один. По самым разным причинам, но без исключения. Как заколдованные!.. Обычно человек. Повторюсь, потому и запретили.

— Вот как… Слушай, а откуда такое разделение на три возрастающих в серьёзности запрета?.. Не иметь любимчиков, это понятно, сфера людей целиком — служба дроидов… Равно для всех...

Тут Индиго поднял бровь, но не перебил...

—… А следующие два? Воплощение высшего дроида, как мы поняли уже, наносит вред ему самому… Это ладно, по масштабу ясен запрет… Но почему же отдельным, третьим пунктом идёт признание, я — дроид? Что меняет?..

Индиго быстро-быстро, озадаченно поморгал светлыми дроидскими глазами, так что лицо озарилось до звёздного блеска, и стало ощутимо холодней. Некоторые поёжились...

— Ой, извините!.. — заметил он и взлетел повыше, подальше от них. — Дело в том, что… Как же им сложно изначальным дроидам с вами, людьми, если и мне сложно!.. Видите ли, признание всё меняет. Вообще всё в судьбе… Чего стоят слова "люблю тебя", когда "я" пропущено, меня нет?.. Обнуляет фразу, понимаете… Скажите, можно влюбиться на вашем Мелоди в мима под маской, в маску? Можно?.. Точно?.. В голос?.. А дорого ли это стоит? И стоит ли он любви, тот, кто маски не снял? Доверия?.. "Фортуна без Фавор, Фатум или вор..." Это наша, дроидская поговорка!

Соль подскочила на месте, дроидский фольклор, с ума сойти!

— Индиго, милый, повтори-ка ещё раз, запишу! А что это значит? И ещё поговорки есть?!

Индиго повторил и задумался:

— Есть, наверное, я в ближней орбите… В голове не держу, порой всплывают… Что значит? Да то и значит. Фортуна в человеческом обличье, но без птички Фавор, значит, или рок стоит перед тобой или лжец. Это просто присказка. Она значит, что встречный, каждый встречный — твоя судьба. Как бы вы ни столкнулись, колесо надежды, пока живы, для обоих поворачивается...

— Восхитительно! Если вспомнишь ещё что-нибудь, непременно расскажи!

Индиго кивнул и, приложив руку к груди, простёр к ней: всё для тебя!..

А обнимавший Рори Дабл-Пирит, не следя за темой чуждой ему, по-правде говоря, вспомнил вдруг свои давние недоумения. Пока меркантильность Дрёмы в отношении Руты не рассеяла их, не перевела в понятную плоскость, крутились в голове:

— Изгнанник из сферы людей, скажи ты мне попросту, как бывший среди нас, зачем вообще, вне службы сдался конкретный человек дроиду?! Почему ты вырвался в горние сферы, с одного взгляда кто угодно поймёт!.. А обратное, а воплощение дроида?.. Зачем?! Ерунда какая-то!..

— Н-да...

Индиго огляделся. На отшибе тосковал Гай. Как сказочный злой дракон над грудой самоцветов… Махараджа ещё не возвращался, а кое-кто, разграбивший его шатры, механику отдал Гаю. И расходные к ней, включая камни, линзы разной огранки. Опасаясь с нелюдимым технарём вражды. Многих форм и размеров, оттенков… Гаю они были даром не нужны. Некоторые выменянные, большинство — чья-то жизнь… Даром не нужны… Не в оправы же их вставлять на продажу?.. Он и в Собственный Мир не потащил, принёс и бросил в Архи-Саду, девушкам и коллекционерам поиграться...

Хищники видят вторую расу в общей форме так редко… При появлении Индиго в ауре напоминавшей цветом её Собственный Мир, незабвенный до последней метёлочки полевой, до василька, мир Юлии Альбы, Гай вздрогнул: оракул?.. Жизнь снова даёт подсказку ему?! Нет… Ничего в дроиде не напоминало возлюбленную. Ничто не наводило на мысль, как разрешить неразрешимое, человеческую, глупую вражду, за пару шагов приведшую Гая в зыбкие топи отчаянья.

Гай ждал завтрашнего дня с трепетом, напряжённей, чем Пёс и Олив. Эти хотя бы представляют, что их ждёт. Что им делать, представляют. Его же голова отчаянно пуста. Ни плана, ни надежды. Индиго он не слушал и не слышал, пока тот не попросил отойти в сторону. От его холода и самоцветов отойти… Гай пересел.

Дроид завис над внушительной горкой, блистающих красных камней, над раскатившимися по земле несостоявшимися пурпурными лалами. Их — в пример?.. Он предпринял попытку наглядного сравнения дроидов и людей. Поднимая один за другим и складывая в линию, розовые, румяно-алые, багровые, блистающие из глубины огранки преломлёнными лучами, как молниями, он спрашивал:

— Этот камень красный?

Одним словом...

— Красный, — отвечали ему.

Они все были красными. Индиго выложил ряд: от фиолетового до почти жёлтого и остановился.

— Показательно? А теперь представьте себе, что есть только одно слово "красный", и один цвет для него. Это и будет дроид. Теперь представьте, что этот ряд лалов тысячу раз огибает Морскую Звезду. И не содержит двух одинаковых оттенков. Это и будет человек… От вас, с вашей стороны кажется, что дроид величественный, могущественный, да? Большой такой, высокий, как я!.. — он рассмеялся, откинув голову. — А с нашей стороны дроид, это раз-два и обчёлся! Примитивный, простой до крайности!..

Индиго показывал изъяны:

— От меток, от поисковиков дроид зависит очень. От меток. Ещё больше инструментов наизобретено, дроидов неавтономных. И всё это количество возникло именно по причине ограниченности, крайней функциональной простоты отдельного дроида. Особенно в распознавании. Сфера его интересов, — да какая сфера? Сектор, вектор… — крайне узки, коротки. Иначе широкие орбиты удерживаться вместе не смогут. А в человеке, тесно сбитые, могут! Распрекрасно! И удерживаясь, распознавать. Человек для дроида очень сложен, непредсказуем и тем ценен. Сочетанием плавности и непредсказуемости… Он течёт, струится… К разрушению, к саморазрушению — возможно. Но петлями всегда, зигзагами, плавными… На каждом изгибе — полукружие. Полколеса надежды — свернуть… Передумать, почуять другой какой-то ветер… Дроиды не вмешиваются, кошмарно выйдет, острые зигзаги… А если и не кошмар, человека-то всё равно не останется. Изгибы воли пропадут… Воля, да, именно. Понимайте это слово, как свободу или как силу воли, воля-то и пропадёт. Я человеком, под ливень однажды попал, под Впечатление тюрьмы… Ужас! Так что я дважды знаю, о чём говорю… Ой, это запретное Впечатление… Ой-ёй, вы ничего не слышали!.. Я стану первым дроидом в истории, прекращённым за болтливость!..

Ауроруа слушала, не дыша… Голоса не подавая. Как удивительно пересекались его слишком образные, неточные слова с её образом мысли!.. Мыслей о Пирите, о счастье… О хищниках, о раскаянии их. О решающем повороте… "Вот, — думала она, — движение в одну сторону не отличается ничем от хода в противоположную сторону… А момент поворота? Кругл он или как? Или лицо протаивает в голову и возникает на затылке..."

Чудная параллель с Минтом!.. Рори вообразить не могла, что это не обязательно умозрительный образ, а всамделишное Чудовище Моря и неплохой охотничий приём!..

"Если кругл, если и медленно судьба разворачивается, что происходит в решающей точке? При завершении поворота на девяносто градусов?.. Какие бы силы ни толкали к хищничеству, к раскаянию, что происходит с ними в этот таинственный момент? Равновесие… Полный штиль… Что же выводит из равновесия? Третья сила, которой не было прежде?.. Её не было прежде? Или она не могла проявиться?.. Ничтожнейшая. Решающая… А направление? Откуда она, он, человек… Откуда знает, куда ему дальше идти? Остановился… Вокруг пустая равнина… Какой парадокс! Главнее всего — единственный указатель, его же злые следы! Его же ошибки. Память о них… Нет другого указателя. Без цепочки собственных следов остановившийся скиталец шанса не имеет выбрать правильно. От точки остановки все шаги равны, одинаковы. Последующий задан предыдущим. Ко злу или к добру, они просты, механистичны, линейны… Дроид говорит: никогда не линейны? Как змейка движется человек?.. Возможно… Значит из людей каждый всегда на пересечении, на распутье. В любую сторону шаг — первый. А за спиной прямая линия! Прямая-кривая… Но сверху-то видно, на отдалении видно, что это — линия… Змейка петляющих следов. Видно, куда привела, петляя..."

— Попытка последняя окончательная! — Индиго обратился к коллекционерам, к Грому. — Как и раньше помешаны обитатели континента на живых артефактах? По себе помню, желаннейшее приобретение… Живая игрушка, из-за которой теряют дракона и гибнут в драке. Так вот… Дроид любит людей совершенно иначе! Не как игрушку в комнате, а как распахнутое окно! Дверь, я бы сказал… Но это такая дверь, выходить в которую… Третий запрет, — да-да, мы вернулись к тому, с чего начали, — запрещено… Каким-то образом дверь это ломает, либо выходящего. Человек — окно в ограниченности дроида. Окно в такое… Многообразие… Из узости функции, формулы… В некое, ею же выражаемое, но...

— Ты сожалеешь, — спросил Бест, — о перемене? Нет, я вижу, что счастлив, ты, холодный, радостный дроид, но получается… Ты сменил большее на меньшее?.. И не оглядываешься теперь?.. Каково оно для тебя, как для дроида?..

Индиго рассмеялся. Взлетел ещё выше, чтоб людей не заморозить. Рассыпая холод и синие лучи, перекувырнулся по-драконьи, фыркнул по-драконьи. И… Не ответил!

— Я тебе, помнится, отвечал… — буркнул Бест.

— Я сожалею! О перемене… И мне нравится, что я сожалею! Очень нравится!.. Доволен ответом?!

Ауроруа приподнялась и попросила:

— Мы — окно?.. Дроид, будь добрым, пожалуйста, сравни тогда с чем-нибудь раму мира...

Неожиданно Индиго снизился… Он позабыл об осторожности, о холоде своём, и охватил краткими вспышками ультрамариновых лучей изгнанницу, Дабл-Пирита, Гая, оказавшегося поблизости...

Хороший вопрос для дроида то же, что для владыки обретение новой метки. Импульс возвратный и точный, важная вещь, новая степень могущества… И радости. Внезапно открывшийся горизонт, завершающий пройденное, открывающий неизведанное. Безоблачный горизонт… Дроид охватил людей холодом светлоглазого, экстатического лица и ответил, на губах подержав перед тем, дорогие для них слова:

— Собственный Мир… Изгнанница? Какое несчастье… Я, помню, считал изгнанником, что это моя беда. Я думал, моя досада — утраченный эскиз, им смешна, им всё равно. Им смешна… Наоборот, оказывается. Рама мира, изгнанница, это наоборот… Формально, это Огненный круг. Фактически для нас, это возможность дроиду побыть окном… Окном в мир… Понимаешь?.. — Индиго шептал. — Подержать в ладонях… Побыть окном в Собственный Мир… Понимаете?.. Из любого семейства, с любого трона сойдёт дроид, если Гелиотроп согласится сделать его Я-Владыка...

"Левая рука..." — подумала Рори, глядя сквозь холод ощутимо сильный, зримый холод синих лучей, как страстно жестикулирует он, неизначальный дроид.

Вопреки имиджу заумного технаря, она интересовалась и чисто техническими моментами хищнической жизни, практическими то есть. К примеру, выяснив, — а откуда ей изгнаннице было знать? — что невозможно связав человека, поймав в небе или на континенте, принудить его к передаче мира. На раме хозяин приглашает гостя той же самой, левой рукой, которой превращает за рамой. Она должна быть свободна. Магическая, особенная власть левой руки… "С чем это связано?" — спросила Рори когда-то у Чёрного Дракона. Он ответил: "Очевидно. С вращением Огненного Круга. Он сбрасывает, отбрасывает прицел сосредоточения вниз, в левую руку, в обыденность… "Обыденность?! — воскликнула тогда Рори. — Могущество превращать, по-вашему низшее свойство?!" — "Низшее, зауряднейшее… — ответил дроид, не шутя с ней, Чёрные Драконы столь же мало склонны к шуткам, сколь много белые. — Всё самое важное делается правой рукой… Человеческой, а не дроидской силой. И то, Аурора, чего не было прежде, из-за чего становятся над первой расой..." На диво в унисон Индиго добавил к её воспоминанию:

— Хозяину мира, настоящему, чистому хозяину в Собственном Мире цветок сорвать, много большая перемена, чем хищнику превратить гостя! Тут секрет, да… Хищник он отчуждён, не только там, отчуждён всюду… А не, не всюду!.. Гостем — нет… Приглашённые облачных миров в общем статусе находятся, они — гости. Под солнцем чьего-то мира… Понимаю, ерундово звучит, но как-то выходит так...

"А ведь подобное я уже слышал… — подумал Олив. — Недавно, Пта: "Ни одной веточки ради мены я не отломлю с него..." С дерева-мира… Подумать, дроид ровно про то же..." Тема гостя, тема распахнувшегося перед гостем чьего-то собственного пространства, куда больший вес имели и возымеют для обоих хищников и Гая и Олива, но пока нет возможности осознать.

Индиго выдохся, осёкся:

— Бест, ты звал меня за толкованиями старых, продроидских техно-вирту! А я в какие-то дебри с вами забрёл. Так по устройству, пока время есть...

Индиго похлопал в ладоши, словно покупатель возле полога шатра. Изгнаники узрели замечательное, старое, и тем более интересное дроидское вирту… Первый подчинённый Индиго! Не автономный дроид, инструмент, но здоровский!.. Ветер закрутился к ладоням, от них… Шире, хрустальнее, сгустился… В полупрозрачном куполе, соткавшегося из воздуха, хрустального лица Индиго остался сидеть на коленях, на высоте межбровья. Он думал, а оно говорило. Двигая губами, словно не выдыхая, а проглатывая слова. Ловя как снежинки и проглатывая, что властно притягивало внимание к невыразительным, правильным чертам… Не отвращал даже голос, определённо механистичный. Индиго старался выглядеть сосредоточенным, серьёзным, но выдавало его то, что от времени стрелял глазами на старых друзей: как эффект?.. Этот старый дроид предназначен для широких демонстраций и одновременно подсказок выступающему, будучи загодя информирован или связан с иными дроидами, находящимися далеко. Задействуя его в Архи-Саду, Индиго развлекался и испытывал новинку. Образованная форма быстровато и отчётливо проговорила:

— Тема: наименьший дроид… Наименьшие дроиды спонтанны, одномоменты, движутся хаотично. Принадлежат теплу или холоду. Функцию имеют. Да, одномоментную. Да, функцию. И да — они дроиды. Потому что… От одномоментно осуществлённого остаётся равнопродолжительное неосуществлённое. Где? В нигде. Оно мгновенно вступает в союз, оставаясь потенциальностью и усложняя подобного себе до дроида следующей ступени. Для него приходится: одно осуществляемое на два освобождённых. Усложнение выбора. В пределах функции. Продолжаясь, их взаимодействия образуют дроида следующей не ступени, а степени. Когда союз образуют два или больше дроидов начальной степени, они становятся доступны обнаружению через метки. Он. Прежде того, он подчинялся всеохватывающим сферам. Орбитам. Иначе сказать, общему полю и осуществлял заданное им — поддерживать тела людей и внешний мир в равновесии, в совокупности. Взаимопроникаемыми. Образовывал пространство вашего бытия. За этим базисом никто не следит, ни технические дроиды, ни владыки. Он сконструирован и самоподдерживается давным-давно. А что касается дроидов первой степени, появление таковых отслеживается второй расой 2-1, в чём их основная задача. Причина их, трудно выразимого на любом эсперанто, супердифференциированного многообразия. Оно не так часто пригождается Восходящим, как ежесекундно для просеивания огоньков. В поисках принципиальных основ. И если обнаружено что-то подходящее, чтобы усилить высшего дроида, расширить орбиту, уточнить метку, следующая задача...

— Оставить себе втихаря!.. — перебил Индиго, — А задача, не служащих вам, людям, Чёрных Драконов — отследить, отнять и принести владыкам! Или довести до их сведения. То и другое крайне редко. Большинство дроидов от первой ступени до сотой степени прекращаются на месте и продолжают служить вам внешним миром… Связующим компонентом: четырёх разновидностей влаги, Впечатлений и артефактов...

— Четырёх? — Ауроруа, и не только она, сощурилась, подсчитывая в уме.

— Да, три известные вам и плюс обыкновенная, настоящая вода в Собственных Мирах, изгнанники...

— Таким образом, — не без сарказма перебил Гром, — очевидно стало бы и тупой тени, что люди куда сложней дроидов!..

— Намного! — сам из ветреного, хрустального межбровья воскликнул Индиго, затем, глотая слова, хрустальные губы продолжили. — Даже основа человека, единая, для всех людей общая. Кристаллическая решёткой из мельчайших крепко спаянных дроидов с одной функцией "притяжение". Она спит там, у подножия Синих Скал там, в заснеженной степи, бесконечная потенциальность человека. И та сложнее. Хотя там самая основа!.. И она, кстати, без нашего участия притягивает от начала и до завершения Восходящего, до схождения Коронованного за ним, что ей требуется из огоньков дроидов. Снежинками. И хлопьями снега… Они кажутся снежинками, будучи связаны Свободными Впечатлениями… Когда ещё его назовут Восходящим!.. Не силой Огненного Круга, — когда ещё он получит его! — основа притягивает соответственное будущим: облику, характеру… Возможно, случайно. Наверняка случайно!.. Но совершенно сама. Ни мы — в хорошем, ни Чудовища Моря — в плохом смысле не способны повлиять на этот процесс… Впоследствии Восходящего укрепит Огненный Круг, но это и всё вмешательство...

Индиго сощурился, став действительно серьёзным, решил подытожить. Голос хрустальной формы обрёл от того некоторую тягучесть:

— Раньше, давным-давно все вышли из моря, захватив его, солёное с собой, в теле, в крови, оставшись им. На суше передавали как эстафету, когда тела образовывались из тел, долго-долго. Но круг замкнулся. Идивидуальное зарождение вернулось в Великое Море… Основа — огоньки дроидов "последовательное притяжение". Свободные Впечатления, притягиваемые в снежинке, в единстве с огоньками — развитие. Дальше — эскиз, мир, ливни, грозы, полные бокалы — наследие эпох… Связные Впечатления. Все люди наследники всех, каждый наследник всего человечества. До нас, автономных дроидов включительно. Да, это бесподобно сложно и красиво. Человеком я не мог оценить. Теперь мне безумно нравится, не знаю как вам… Мне — фавор!..

— А импульс? — спросил заинтересовавшийся технарь Гай. — Первоначальный импульс имеется? Если да, то откуда?

— Я не знаю… — Индиго там, в хрустальной сфере говорящего лица, подбросил, поймал самоцвет и запустил в траву. — Если угодно могу предположить. Как же создаётся высший дроид? При помощи лазурита, Стократного Лала и солнечного луча. Абсурдно предположить, что свет солнца проникнет до дна Великого Моря. Но как раз там покоится основание Синих Скал. На вершину которых попадают лучи… Правда-правда!.. Не из рам, а с неба, редко, вы не замечали, да и как заметить, откуда луч, если он тонюсенький… По ним, по скалам, вероятно, спускается импульс… Они вполне могут работать как проводник. К основе под снегом.

— Что же такое Синие Скалы?

— Склад… Ось. На дроидском эсперанто они называются Юла. Собственно скалы — ось, а юбка юлы — подбрюшье Великого Моря, покрывающее степь, откуда снежинки срываются. Она поддерживают общее поле земли, жилое пространство для вас, полудроидов. Юла — неисчерпаемый материал, полуфабрикат для создания нас, для скорого раскрытия дроидских орбит, как только создатель определится со схемой, по которой их раскрывать.

Соль наклонилась к Мурене и зашептала, стремясь немедленно поделиться настигшим её откровением: "Помнишь, помнишь тогда, про храм фортуны он нам рассказывал?! Спорю на что угодно, в их сфере, он ровнёшенько над вершиной Синих Скал!.. Давай слетаем туда?.. Просто так, посмотреть хочу… Теперь другими глазами..." Та кивнула, и подумала, что не они одни захотят поваляться там, на выцветшей голубой вершине, по-новому глядя в облака...

С ходом времени, даже когда на знакомые лица глядел, в Индиго нарастала чисто дроидская неуверенность, понимают ли его, слышат ли его вообще. И частые своевольные отлучки к Бесту, к изгнанникам объяснялись подспудным, обоснованным, увы, подозрением, что не вечно так будет продолжаться. Чтоб люди говорили с дроидом на одном языке. Уже для самого себя он начинал брать паузы и переводить понятия с их на своё эсперанто и обратно. Расходились… — интересы, взгляды. Образы, которыми мыслят. И сейчас напоследок, он решил повториться совсем простыми словами прежних эпох:

— Получается, Великое Море как бы мать, основа… А восхождение в Собственный Мир, собирание облачного эскиза, открытого к небу, открытого к солнцу, — это Восходящий возвращается к отцу.

Гром, впитывавший каждое слово, незаметно для себя очутившийся рядом с Бестом, высокий, в синем свете по плечи стоя, воскликнул:

— Дроид! Индиго, это так странно!.. А Морские Чудовища?! Почему там?.. Океан всепоглощающий, всеразъедающий… Если и соединяет что, то извращённым до предела!.. Он, практически, воплощение зла! Как же так?.. Море — гнездовье извращённого, и начало? Совершенное зло? А миры — абсолютное благо?!

— Ну-ну!.. — встряла Мурена, на удивление молчавшая до сих пор. — Гром, ты смешной до чего! В облачных мирах, кто спорит, неплохо… Но и в течениях весело. И в каменном лесу!.. Да в утробах кое-каких, спокойно можно продержаться!.. Если ты до сих пор пугаешься монстриков, это не их проблемы, твои! Подумаешь, глазом больше, глазом меньше? Зубки по бочине — от ушей до хвоста… Ах, красотища… Я тут такое видела… Ну, не суть. Извращённых!.. До предела!.. Ой, не могу...

Мурена подумала и бросила вдогонку:

— Может, не под снегом, а выше… В океане самом образуется жизнь, какой не бывало! Не извращённая, не из рухнувших в море, их называй извращёнными, если угодно… Но вдруг?.. Образуется тень однажды без Огненного Круга? Сама по себе?.. Не его жар станет импульсом для неё? Я бы взглянула, когда она решит выглянуть на побережье.

Амарант покачал головой:

— Выглянет и укусит тебя за любопытный нос… Ну что ты болтаешь? А основа? А код?.. Впечатления-то ложатся поверх...

— Да что ты говоришь?.. Ты, Амарант, на отмель ступал хоть однажды, а? Хочешь, прогуляемся, я подержу тебя за ручку?.. Ты и море — близко не лежали! Основы тоже когда-то возникли… Кто знает, какой может быть основа? Из чего, и как соберётся? И когда...

—… и когда кусит тебя за нос?.. Как только соберётся, так сразу и укусит. Она такая, ей не долго собраться… Мурена, ты грубиянка, но я не сержусь. В этом есть здравое зерно. Жаль, что ты напрочь игнорируешь в допущениях временные масштабы… С размерами, с величинами у тебя плохо. И хронический недостаток терпения.

— Ой, спасибо, теперь я всё-при-всё про себя знаю!..

Индиго не поддержал никого, но по лукавому взгляду, Бест отметил, что дроид склонен разделить авантюрный оптимизм Мурены. Как и прежде, как всегда. Хрустальный лик собрался в его лице, в его межбровье. На воздухе стоя, Индиго потянулся, расправил плечи, раскланялся:

— Исчезаю… Стоп, Бест, забыл! — он поклонился. — Выражаю почтение господствующему над первой расой… Ничего смешного! Я обязан. И без того, чувствую, ближайший турнир не сулит мне… Ох, не сулит. Неизвестно куда отбросит. До улитки грызущей...

Это такой универсальный дроидский кошмар, падение на низшую ступень. Из осознающих. Уж лучше быть прекращённым, разбитым и так перейти во владение победителя… Улиткой — обидно. Однажды простят, но долго ждать...

— Индиго, милый, — задержала его Соль, — ну, расскажи ещё что-нибудь удивительное напоследок! О чём мы бы и спросить не догадались, вроде той поговорки, а?..

— Соль, нет явления удивительнее, чем Собственные Миры… Они не часть этого, общего мира. Не облака, не дольки небес… Это Гелиотроп так говорит, "не дольку, а сколько?" Вот, возьми ещё поговорку, Соль!.. Она не про то вообще! Когда не турнир… На совете, при трансформации дроида, перераспределении в близких семействах, или претензиях на нечто, если обсуждается конкретный момент и дроид скромничает: "Мне бы его только, вот одну метку и всё..." По преданиям, я, конечно, не бывал на таких советах, Гелиотроп, а без него — Августейший, неизменно обращали внимание этими словами на то, что невозможно заиметь одно что-то, отдельное. Что всё идёт в связке. И желающий нечто обрести по договору должен не скромненько указать на желаемое, а конкретно очертить пределы влияния… За которое будет и согласен отвечать. По тому, насколько его оценка совпадёт с оценкой в глазах владык, будет принято решение. Дано согласие на создание дроида, метки, трона… Или отказ, если его представления неполны, легкомысленны, фантастичны… "Не дольку, а сколько?" — Сколько ты способен удержать? Гелиотроп про облачные эскизы повторил, создав, представляя их тронам: "Не дольки небес… Зёрна". Понимаете? Зёрна новых небес!.. По числу Восходящих… Так сказал, приумножив пространства… Единожды, хотел бы я встретить его в общей форме!.. До того собираемые Впечатления назывались "внутренним миром" человека. Была только одна внешняя реальность. Стало две… Не две!.. Миллиарды, то есть, бессчётное количество!.. Равновесных с той, изначальной, правда...

Индиго прекрасно видел, с какими кривыми усмешками слушают его оба хищника, в противоположность раскаявшемуся давно, влюблённому и рассеянному Дабл-Пириту… Его взяла некоторая недроидская досада. Желание, если не переубедить, так хоть уязвить их! Хищников, для которых посещаемые редко Собственные Миры — что-то среднее между кладовкой и тёмной норой. Спрятать что-то… Выспаться без удовольствия, но в безопасности… И досада вылилась в гимн… Начавшийся не с гимна… Впрочем, обратился он мимо хищников, к Бесту:

— Нелепое положение, для вас, для меня… О рамах и мирах рассуждать дроиду с изгнанниками и хозяевами миров, оставленных Я-Владыка, с теми, кто далёк… Я очень повзрослел, Бест, да, дроидом, не человеком. Но так суждено, фортуна… Не достаточно повзрослел, я бы мог что-то полезное разыскать для вас. Наверное… Вместо болтовни… Вы маленькие, и вас мало… На фоне… В сравнении… Знаете сколько их там, за рамами? О-о!.. Миллиарды чистых хозяев не покидают миры. Огромные и спокойные… Они воплощение самоограничения дроидов. Воплотившееся в самоограничении людей! Дроиды так хорошо всё придумали, что сделались не нужны. Им. Знаете, почему ещё примитивны дроиды? Потому что — вы — примитивны!.. Злые слова? Не так разве, Амарант, поправь меня. До дроидов люди накапливали знания, изобретали, каждый второй стал бы над первой расой, создав не существовавшее прежде! И всегда они делали это вместе! Кому бы ни принадлежали прорывы, автором был коллективный разум, так? А теперь? Вам ничего не надо. И нам, соответственно. Ваши запросы просты. Просты и наши ответы. Людям на континенте и бродяжкам кочевым, хищникам надо куда-то девать время. Они — немножечко вместе. Они придумывают игры, коллекции. Музыку… Голосов, артефактов, движений музыку… Танцы, хотел сказать, Бест я теряю ваши слова!.. Соревновательность тут расцвела. Союзность вряд ли уже расцветёт… Ей требуются равно: доверие и обособленность, нехватка и щедрость. Как руслу. Реке. Помнишь речку в том мире, что недолго пробыл твоим гостем, Бест? Нужно довольно воды, но и узкое русло, иначе болото. А в мирах...

Индиго запрокинул голову, как звал Белого Дракона, теперь друга, вольготно, счастливо… И продолжил:

—… совсем ничего не нужно… Что собирает Восходящий, эскиз, он собирает почти в слепую. Он не видит. Спешит. Он опьянён азартом, похож в этом на небесных бродяжек, на хищников. Но эксиз собран… И хозяин мира начинает осознавать… Его осознавать. Что сделал, осознавать… Открывать его, как неизведанную землю… Как распаковывать подарок себе… Он слушает пение Я-Владыка и наблюдает. Каждым следующим днём его отношения с Собственным… — поистине собственным! — Миром свежее. А не наоборот!.. Свежее!.. Сколько во Впечатлении Впечатлений?.. На сколько связных, разделимо оно, нерафинированное?.. То-то… Он вникает, видит, чего прежде не видел. Так в спешке нахватал… Он подробно и медленно думает...

Индиго взглянул на Гая:

— Медленнее, чем хищники смотрят в ледяные цвета. Его ум утончается. В Дом и Сад, собранными холодными дроидами, смотрит, замедляется, остывает. С ними сравняется однажды. В холоде или тепле, как сказать?.. Как посмотреть… И так, и так не совсем правильно. Потому что светит солнце, а он замедляется… Осознавая, тает… Вместе, вровень, в такт с окружающим. Сравнявшись, тает, идут дожди… С большим и большим блаженством. Не удерживая, осознавая медленное таяние. Бесконечный переход к теплу… Бесконечное приближение к недостижимой области Там… Достигаемой при каждом шаге… До последнего дня недостижимой… Таяние… Таяние… Выше к солнцу, к теплу… Но, не сравнявшись, не успокоившись, этого не достичь. Не начать даже… А сравнявшись, и однажды растворившись вполне, когда мало что осталось от облачного мира, он уходит в Там, в недостижимые пределы...

Индиго отвлёкся:

— Владыку Там что-то давно не видать. Никто не видел… И чехарда такая, ты обратил внимание, Бест, с областями в мирах?.. Трон его пуст… Его, конечно, дело… Но Доминго говорит, раньше такого не бывало. Миры прекрасны… Миры — вершина, выше Фортуны… А уж с возлюбленным, с гостем… — дроид в ультрамариновом сиянии вдруг встрепенулся. — Доминго!.. Ой!..

Драконом перекувырнулся и рассыпался на огоньки. Все засмеялись, красиво. Олив сидел, рукой прикрыв глаза, от ярких, синих лучей, наверно.