Глава 45

Глава 45.

Откровение, постигшее Гая в результате знакомства с чужим Оракулом, должно было бы вдохновить его на дальнейшие исследования. На новые попытки вытянуть начинку Зеркального Дневника, на поиск новых способов и развитие старых. Вместо этого — полностью выбило из колеи.

Гай изводился, упрекая себя: "Как можно было не обратить внимания?! Наиглавнейший момент!" Многократно, сто раз после того видел морды Белых Драконов в последнем прощании. Например, над бойцовкой схваткой. Внутри рынка их нет, а тающие морды над правым крылом — обычное зрелище… Над маревом шатра исчезала, увеличиваясь и бледнея, белая морда со зрителями в зрачках… А рядом с шатром рассыпался на огоньки Чёрный Дракон победителя, прощай дроид, здравствуй новый хищник! Милости просим. Счастлив ли ты победой, доволен ли призом своим?.. Много раз видел, но на мысли, на воспоминания и сомнения это зрелище Гая не навело. Что легко объяснить в действительности, Гай избегал вспоминать… День тот особенно, безнадёжный ужас того дня.

"Что же значит?.. Что это значит?.. Как же..." Таким оглушающим действием обладает лишь нежданная надежда. Предыстория рухнула целиком. Казавшаяся естественной цепь событий предстала миражом. "А существовал вообще похититель? Если нет, чего испугался тот, передавший ему дневник? И откуда он у него? И зачем передавать?" В подлинности артефакта Гай не сомневался, помнил такой у неё. И сердце подсказывало, по её, Юлии Альбы просьбе передан. Неспроста.

В Собственном Мире Гаю не сиделось. Да и прежде не сиделось, работалось там. Он вернулся на материк и метался теперь рядами Южного Рынка стремительным шагом. Приятели и незнакомцы отскакивали с его пути. Резко остановившись, уставившись в чей-то шатёр, он замирал в размышлении, озадачив хозяина… И продолжал бег по кругу.

Когда, завидев его, отступил в сторону и Хан-Марик, участливо разглядывая безумца, Гай осознал, наконец, что ведёт себя не вполне как-то… Странновато. Он тоже посторонился. Поздоровался с Мариком… Третий раз за день… И Хан-Марик третий, ему не трудно… Да… Гай огляделся, куда забрёл? Недалеко от шатра Раджи. Славно. Найдётся ли у него, что для Гая или нет, надо вытащить его погоняться в небе. Что бы и в самом деле не чокнуться.

Охотно. Гости Махараджи поддержали идею. Биг-Рамон и Гратия обожали гонки. Зарок, чужой на Южном, но известный на нём, в качестве нужного Биг-Буро человека, оказался у Раджи. Небесный бродяжка, гонки для него — само бытиё. Он с опаской подумал о том, чтобы обойти в игре стаю хищников. Но не отказался.

— Изгнанник?.. — недоумённо спросил втихаря, кивая на него, Гай у Махараджи.

Махараджа, улыбнувшись сочувственно и неопределённо, ну, совсем как Хан-Марик только что перед шатром, ответил:

— Дроиды… Гай, вы ведь у Буро пересекались… Ты ведь просил задержать на рынке человека, вычисляющего ветра и время. Я сделал. И я жду тебя с утра. Гай, что с тобой?

— Правда? Точно… Раджа, мне надо отвлечься!

Такой компанией, пройдя сквозь толпу у рыночной рамы, они оседлали Белых Драконов, взмыли и немедленно попали под радостный дождь Впечатлений: многоголосую, пёструю толпу! Лёгкий дождь, показавший вперемешку людей и первых, неавтономных дроидов — какие забавные! — омыл от рыночной пыли и остался ниже белых, драконьих крыльев, выпустив гонщиков как птичек в просторы высокого неба.

Невесть отчего, единогласно компания захотела гоняться по вертикали. Ещё выше к свету, ещё дальше от вечно полутёмных, пыльных рядов! А как гоняться? Ориентиром, целью быть никто не пожелал. Ветер, странное дело, крепчал по мере их подъёма, облачные миры текли и менялись слишком быстро, надёжный ориентир не выходил. Переглянулись… Предусмотрительный Махараджа усмехнулся и сильным резким броском без предупреждения швырнул в зенит Тропку. Пятеро гонщиков рванули за ней.

Тропка-клубок, иначе — Тропка-катушка, что ближе к истине, так как по сторонам у неё два широких колеса. На них убегала по воздуху в направлении заданном ей. С середины раскручивалась нить серпантином, кудрявая. Не прямо. Но непрерывно. Такой вариант Сигнальной Звезды. В отличие от неё, исчерпаемый. Синий, прозрачный, белеющий при значительном отдалении от самой Тропки серпантин растворялся, а не собирался к ней. Дорогая вещь.

Зарок впервые видел артефакт, замешкался немного, разглядывая спираль, уже нырнувшую за ближние облака.

Гай сразу вырвался вперёд. Белый Дракон в согласии с отчаянной его жаждой скорости и забвения, бешеного ветра в лицо немедленно устроил ему фору. Стартанул и ускорился так, что Гай скользнул по глянцевой чешуе до самого хвоста! За гребень удержавшись, подтянулся, запустил руки в длинную, жёсткую, хлеставшую его по лицу гриву, — не спрятавшись за неё ветер не вдохнуть!.. — в шикарную гриву, украшавшую дроида на плечах и груди. Вскарабкался… Там устойчивее. Но на хвосте — веселее! Кажется — и быстрей...

Гай соскользнул обратно, ухнул как в пропасть и рассмеялся! О, шикарно, великолепно! Белый Дракон обвил его руку до локтя гибким хвостом, последними зубцами гребня и влёк за собой маленьким, несмышлёным, задыхающимся от восторга и скорости дракончиком! Штопором вдоль тропки! Возносясь, играючи догонит её! Гай ловил призрачный серпантин свободной рукой и смеялся. Синие завитки, Тропка близко!.. Дракон перешёл на широкие круги и в каждом ещё успевал перекувырнуться. Никто не догонял их. Жёлтый плащ Махараджи сверкнул под лучом далеко внизу. Реально далеко. На другом вираже Гай успел заметить, как Гратию отвлекла чья-то рама, представшая внезапно, как Биг-Рамон подлетает к ней… А, вот Зарок, небесный бродяжка начал догонять его!.. Наконец, хоть кто-то!.. "Ещё! Прибавь ходу, дроид!.." Зарок скрылся из виду за растрёпанным, серым облаком, дождевым. "Пролился бы на него! Вода Впечатлений сильно тормозит..." Сам Гай вдоль синего-синего серпантина мчался между соседних, оглушительно ярких, высоких кучевых облаков. Как в ущелье. Если это и миры, то рам в них не видно… Подлетал резко, опускался плавно, на высоте всегда так, а это значительная уже высота. Его дроид порывисто менял траекторию: то над Тропкой, то под ней, шутя, подбрасывая гонщика. И словно плыл в толще океанской, извиваясь, взмахивая хвостом — Гаем взмахивая! — ища прохода в белых-белых купах сблизившихся облаков...

Замечательный способ забыться!.. Гай был почти свободен, почти чист от всяких мыслей. И тут в светящейся щели между облаками почудился ему кто-то ещё на драконе, с ним вровень… Несколько?.. На миг. Мелькнули и скрылись. Отражение своих, отставших? Мираж высокого неба? Явление, о котором слышал, но не доводилось увидеть. Какова вероятность наткнуться здесь на чужих? Ну, до смешного ничтожна.

Тропка колесом блеснула впереди, убежала крутым поворотом влево и вверх. Дракон Гая повторил её зигзаг, войдя в такой резкий штопор, при котором на спине его не удержался бы лучший всадник! Превратившись в хохочущий волчок, Гай только и успел, что правой рукой тоже схватиться за петлю хвоста, теряя соображение, всякую ориентацию в пространстве, полностью доверившись дроиду!..

Ух!.. Когда голова перестала кружиться, и возвратилось зрение, Гай осознал, догнать-то они догнали, но ловить надо было Тропку! И теперь в том же самом облачном ущелье они снова преследуют её. Расширившемся… Блещет ярко-синий серпантин… А с той стороны его, вдоль белой стены облачной, отражающей, распыляющей свет, несётся… Отражение Гая?.. Точно как он, держась за хвост, подлетая, когда дракону охота сделать очередной кувырок ликования… В клетчатой рубашке… Такая же, чёрно-белая?.. Кажется. Да разве тут разглядишь?! Синхронно подброшенные Белыми Драконами гонщики на долю секунды сблизились, зависли в верхней точке виража прежде чем ухнуть в нижнюю, и Гай рассмотрел открытое, азартное лицо парня. У отражения оказались русые волосы, растрёпанные, короче, чем у него. Парень подмигнул Гаю, попытался тормознуть своего дракона, в результате по инерции взлетел на спину. Очутился верхом и обогнал! На три драконьих длины!..

Да, ростом, стилем они были похожи. Безразличием к артефактам ради них самих, к подробности коллекций. Правда, клетчатые рубашки Бест предпочитал эстетически, выменивая при возможности и впрок, а на Южном кроме небрежного Гая никто такой дешёвки не носил...

"Проклятье, откуда ты взялся?!" Гай смеялся и злился, Бест заслонял от него Тропку. Серпантин шёл тугой синей спиралью. "Дроид, — подумал Гай, — как бы тебе объяснить… Забрось меня — туда!.." Он чувствовал, что не успевает. И дракон понял его! Уходя в последний кувырок, он махнул хвостом, развил крепко державшие руку петли и метнул всадника вперёд, через себя. Через свой кувырок!.. Чтобы поймать немедленно на белую спину, затормозив перед ехидной мордой Белого Дракона Беста, крупного, синеглазого. Подняв над головой, Бест держал в руке Тропку, проклятье! Покрутил туда-сюда и пустил Гаю в Глаза солнечный зайчик от внезапно пробившегося луча её блестящим колесом, насмешливо выдав победное:

— Тра-та-та!.. Скипетр и корона!

Он смеясь, повёл Тропкой вокруг-над своей макушки. Жест означающий: кто победил, тот царь, и дальше он ставит условия.

— Я не слишком огорчил тебя, незнакомец?.. — ещё сбитым дыханием спросил он.

— Чтоб тебя!.. Откуда взялся?!

Гай бросился отнять, но Бест щелчком пальцев отправил Тропку в следующее путешествие, на сей раз — к земле. Без вариантов! Оба кинулись вдогонку, отталкивая друг друга, вровень пока, хохоча. Их Белые Драконы вились вокруг серпантина… Ослеплённый нежданно ярким лучом из рамы, представшей прямо по курсу, Гай отклонился право, когда его дроид круто брал влево, и упал с него. Бест протянул руку и поймал его, не желая отрываться, так сразу выигрывать гонку. Гай снова оказался верхом, бок-о-бок, вниз, к земле!.. Дроиды образовали общий штопор! Бест мог бы поклясться, что они таким образом решили переговорить о чём-то… Тайном, дроидском… Раскрутились, разлетелись и продолжили спуск к земле. Виляя меж облаков, уже более плавно, дышать можно. Вдоль посветлевшего к серебру серпантина, Тропка успела отдалиться от них.

Краем глаза Гай видел Зарока, парящего невдалеке. Со стороны Беста Альбатрос и Соль следовали, не приближаясь. Махараджа наблюдал. Направление изменилось, условия непонятны, остальные в гонку не вступили.

Неблагодарный Гай снова и снова безрезультатно пытался столкнуть Беста с дракона. Промахивался. Наконец, сверзились оба. Сцепились, и расцепились, когда Белые Драконы подхватили их. Телохранитель Беста игнорировал их коротки схватки от первой, до последней. Так что, Гай имел все основания полагать, что перед ним хищник… И похоже, и непохоже… Чем дальше, тем больше, подспудно Гаю нравилось нахальное, весёло лицо соперника. А, в гонках, в небе и знакомые лица — другие, чем в паутине ловушек, рядов, и торговых шатров, и лжи. Гонка возобновилась, вновь рядом, уже без выкрутас, вдоль Тропки по-прямой. Скорость возросла ощутимо по мере приближенья к земле. Запал кончился, Гай устал. Смеяться и нападать. И падать. И смеяться. Он разглядывал незнакомца… Потому, или не потому — Бест выиграл снова.

Обе компании собрались над Великим Морем, над высокими его волнами, что замирали, вскинувшись, и рушились, чтобы встать. Самый низкий из облачных миров один заслонил на половине неба те, что над ним. Зарок подлетел поздороваться с Бестом. После чего перезнакомились все остальные. Гратия, вполне справедливо попрекнула обоих, продолжавших коситься друг на друга: никому не дали поиграть.

— Предложение! — откликнулся Зарок. — Продолжим на море. Ты Гай, верно? И ты хотел узнать что-то связанное с измерением времени? Там самое место.

— Прибой? — утвердительно спросил Альбатрос.

— Где же ещё?

— Соглашайтесь! — позвала Соль. — Обожаю это место. Если кто сомневается, там мрррачно!.. Но для морских хищников — неудобно! Играть… Почти безопасно.

Никто особо не опасался. На запад летели довольно долго. Над волнами, изогнутыми как драконьи шеи, над гребнями волн с металлическим, серым отливом.

В стороне показался не то чтобы остров, но шапка пены. Шипение и грохот волн, разбивавшихся в пыль, пыль ореолом стояла. Серп выгнутый к югу, блистающий обсидиановой чёрнотой подземелий, преграждал путь налетавшим на него волнам. Скалы образованные камнями, близкими по форме к кубам, поваленным в беспорядке. Нагромождённые вперемешку большие и малые. На малых прилепились, либо выросли совсем уж правильные кубики. Если отломить, без шифовки можно ставить в перстень. У Зарока был такой, чёрная печатка. И он не заказывал у хищника. Сделал грубо, примитивно, зато собственноручно, без жертв. Обсидиановый серп низкого островка был едва различим под пеной.

Они прилетели на особое место посреди океана, являвшееся точкой отсчёта, палатой мер и весов для Зарока и немногих подобных ему, бродяжек, но и технарей по сути. Для тех, кто желал, не полагаясь на память и благосклонность дроидов пролагать, запоминать пути посреди высокого неба. Разобраться в принципах изменений облачных миров, облика их, миграции. Пусть в малой мере, но — достоверно! И независимо. Полудроиды отлично ориентируются в сутках и годах и так далее, не забывают время, что прошло. А в меньшую сторону им нужно нарочно всматриваться, как в цвета ледяные, в секунды, в доли секунд. Группа игроков Против Секундной Стрелки так и назвала себя за мистическое значение этой стрелки, отсчитывающей кратчайшие, воспринимаемые ими без специальной тренировки, моменты времени. Шарик на цепочке — как перст судьбы. Вслепую ты играешь против неё или с открытыми глазами? Никогда сказать точно нельзя. На пределе, ни то, ни другое. Почему же Серп, иначе Прибой так важен? Для утончения, для восприятия тонкой дискретности времени. Для тренировки. Буквально — впитывания.

Потому что ряды тяжких волн неизменно, в любом сезоне, днём, утром, вечером и в ночи набегали и рушились на обсидиановую преграду с равной, не менявшейся скоростью.

Не только зрение… Грохот их, журчание, плеск, шипение пены, последних клочьев, исчезавших на камне — неизменно. Как часы, проговаривающие вслух, не последовательно, а разом, минуты, секунды… И доли, доли, доли… До тысячных, стотысячных долей секунд. Полудроид имеет потенциал воспринять, различив, не забудет.

Место Серпа для тренировки подходит любое. И не надо менять его. Надо стоять. Долго. Чем дольше, тем лучше. Где встал, там и мёрзни, мокни, вслушивайся… Думай о своём, но не двигайся, и за дыханием следи, это уж, как и со всем прочим.

Волны оглушают вначале. Потом шепчут, шелестят… "Много-много метрономов..." — если повторить эту фразу, похоже… Вспомнишь, про что речь. Если доводилось, конечно, постоять на обсидиановом Серпе, послушать его… Есть подспудная, вечная угроза в плавности вздымающихся волн, отсутствии фаз, они кажутся ускоряющимися, неотвратимыми. Нет мгновения, крикнуть: "Стой!.." Подходящего мгновения. Не выбрать, море валиться на тебя, волны растут, и нет спасенья. Вздымаясь на три человеческих роста, изгибаясь дугой, бросая хлопья пены и падая в них, на глянцевый чёрный камень, они были ужасающе размеренны, неукротимы и прекрасны. При полнейшем внешнем несходстве, облачные миры высокого неба производят на человека, впервые попытавшегося осмыслить их точно такое же впечатление… Непостижимость, бессчётность, бессилие… Постоянное преображение. Плавное, как нарастающая волна… А вот и нет! Фигушки!

Море Свободных Впечатлений, всё же часть природы, плавность её беспредельна. Облачные миры — изобретение дроидов. Тот, кто видит доли долей секунд, видит, как кратким вздрагиванием изменяются они. И если помнит время пути от континента, всегда найдёт и распознает облачный рынок по способу перемены в одно время года с любой стороны. Это самое начало, самое простое. Дальше надо учиться запоминать, как друг относительно друга и сторон света меняются Собственные Миры. У них есть закономерности, как бы галактики. Лепестки розы ветров… В центре — мир, меняющийся очень плавно, почти пролившийся. Ближе к краям — более резкие… Очертания меняют рывками, для тренированного взгляда… Ну, так в общих чертах, и всё вместе кружиться, теряет и притягивает внешний круг миров… Есть ещё всецелые ветра. Не скажешь, крутятся они вокруг чего-то или вокруг самой земли… Подвох — они спонтанны! То есть, дуть-то он будет долго и прямо. Но куда и куда? Когда начнётся? Отчего решит вдруг ослабеть и прекратиться?.. Зароку нравилось жить небесным бродяжкой.

С "безопасно" Соль, конечно, погорячилась. Под волной, в образованное ею почти совершенное кольцо, стремительно пролетать, рисковали самые отчаянные. Рисковали падением, исчезновением белого дроида в Свободных Впечатлениях, брызгах и пене. Но играли! И даже вслепую! Из рыночных Нико играла, но Раджу с собой не звала. Он бы в обморок упал, узнав, что именно у неё за гонки, за что лента в волосах! Посадил её на цепь, как Олив!

Альбатрос, ещё один любитель рисковых игр, но он умеет и не боится нырять, знаком с Великим Морем. Это меняет людей. Не сделавшихся ни хищниками, ни чудовищами тоже меняет. Что до отсутствия злых теней, верно. Вокруг обсидианового Серпа Прибоя действительно слишком бурная вода, нет стабильных течений, небыстрых, удобных для перемещения. Прибой Свободных Впечатлений беснуется, разбивая, откусывая, отщипывая, разбивая тени, вымывая связные Впечатления из тел. Разве что, гоня впереди Морскую Собаку, может подплыть к Серпу демон, не распрощавшись на уже подходе с присущими тенями… Гарантированно оставшись на выходе без собаки. Слишком бурное течение. Дело в том ещё, что Прибой, как шляпка гриба, представлялся отмелью, но не являлся ей. Скалы несколькими чёрными столпами, держали шляпку над поверхностью, уходя на значительную глубину, образуя и там препятствия, завихрения, водовороты. Превосходящие в силе бурю на поверхности. Если игрока успевала накрыть волна, возможности вынырнуть практически не оставалось. Он и призрачного шанса позвать дроида не имеет, его попросту затягивает глубина, уносит. Утаскивает туда, где караулят Морские Чудовища, не приближающиеся к Серпу, но ждущие от него подарков...

Зарок вкратце, очень шумно тут, вышеизложенное рассказал хищникам. Про миры, обращаясь к Гаю, приземлившись на гладь скалы, про значение промежутков и ритмов, запечатлённых, запечатанных вниманием. Как соотносятся преображение облаков с внутренним слухом. Как узнаешь место в небе и знаешь в какую сторону лететь от него, ища тот мир, что нужен тебе… В этой или в другой спирали, Симфонии Орбит… Чёткое чувство пространства, измеренное не проговорёнными, но очевидными тебе единицами времени. Расстояния, особенно громадные и прежде мерялись временем. "А время чем? — задумался Гай. — Пространством, скачками стрелки по циферблату… Несерьёзно. Закроешь глаза — и нет его, точности его нет и следа..."

Конечно, Зарок помнил каплю в море — несколько десятков Собственных Миров, пару десятков рынков, — но без дракона! Сам! Мог путешествовать от одного к другому, узнавая их и маршрут. Мог расширять сферу известного, круть! Гай оценил. Он так увлёкся их нерыночной игрой без призов и ставок, что забыл спросить, сколько, что должен за совет. И Зарок не подумал о плате.

Это грозное, роковое для многих место океана было в некотором смысле священным для него. Играл он, не соревнуясь. Рекорды скорости не ставил, побед не считал. Сам по себе, одну за другой пролетал пенные волны, чувствуя их безупречно. С кем ему соревноваться?

Вечерело. Точно под встающие пенные гребни светя, оранжевая, пламенно-золотая полоса обозначила запад. Обязательно наступает такой час в сутках на континенте, мниться, что там, на закате откроется чистое небо, покажется солнечный диск. Нет, мечта.

Развлечение их закатное вышло недолгим и мирным.

Под оглушительный грохот волн две пары перглянулись. Условились на счёт новичков. Альбатрос страхует Биг-Рамона, пролетая сверху над волной, Соль — Гратию. Обошлось без эксцесов. Волной не накрыло никого, посвящённые были мокры и счастливы. Остальные, более опытные летали без страховки.

Возвращаясь на континент, девушки весело болтали в полёте. Соль много чего порассказала, не менее жадно расспрашивала. Про Южный, про дальние, про закртытые, с воротами его ряды. Про Собственный Мир, а какой он у Гратии?.. И вдруг допустила бестактность. Огорчилась очень. Не поняла, в чём дело? Секретность в чём особая?..

— А у друга, у твоего Рамона какой мир?

И Гратия замолчала.

Господин Сома затем объяснял удручённой Соль:

— Хищники не ходят в гости к хищникам. Да и ни к кому не ходят…

Светло-карие, медовые глаза Соль расширились от изумления. Она решила, что ослышалась, или совсем ничего не понимает. Замялась, как уточнить:

— Господин Сома, но они ведь… Гратия и…

— Да, — кивнул Сома, — безусловно, они пара и любят друг друга. Искренне. Ты, Соль, потому и упустила из виду, что она — хищница, что видела её рядом с возлюбленным. Не видно, не так заметно… Но она — хищница, Гратия. И ещё какая.

— Она — милая! Вот какая! — выдала Соль, понурившись, ей не хватало подруги.

— Не обольщайся. И прости за отповедь. Соль, ты не понимаешь. И не надо. Они любят, но решиться зайти… Потому что, зайти гостем, то значит уже не хищником… Потому что, уже он начинает видеть… Потому что не может уже не видеть… Дроиды, я болтливый сегодня! И косноязычный… — Сома прервал себя, обнял До-До, приготовившегося как раз слушать дальше, поцеловал кудрявую голову и замолчал.

— Вы с ними поосторожнее, — подтвердил До-До.

Это после. Пока обе компании возвращались на континент и разлетались в разные стороны. Кто куда, изгнанники в сторону зелёных огней, в сад. Биг-Рамон с Гратией на Мелоди. Махараджаа и Гай собирались на Южный в общий шатёр, глянуть за день не попался ли кто, и обсудить с ребятами завтрашнюю охоту.

Пришили и на пороге шатра Махараджа между делом произнёс:

— Ловкий он всё-таки. Или дроид у него какой-то особенный. Про Зарока я не удивляюсь, всесь целиком там, в расчётах своих, а Бест… Нико рассказывала, что одному изгнаннику, Бесту под всякой волной удаётся… Ох, надеюсь она — только смотрит?!

— Уверен! — бесстыдно улыбнулся Гай. — Чего удаётся?

— Да, этот пролёт, «Игла в Петлю», как-то так… Игла опускается, нитка проходит в петлю… Он. В волну. И ни разу Белый Дракон не растаял.

— Что?!

Гай встал на пороге, как вкопанный.

— Раджа?.. Как ты назвал приём?!

— Да не помню я. Нить за иглой, возможно… Нет… Прыжок такой: дроид пролетает под волной, а гонщик её перепрыгивает… Ты фантастически странный в последнее время, Гай. Что стряслось?

Гай не ответил…

«Дроиды светлые, непреклонные что?! Что я должен делать теперь?! С этим морем! С этим изгнанником! С этим Оракулом?! Буро?.. Что Буро, что мне скажет Буро?.. Я знаю его, много раз присутствовал, он слушает, смотрит, вынюхивает и ждёт… Вечно ждёт… Он ничего не ответит мне. Кроме того самого «подожди, понаблюдай». Это я слышал уже… Нитка в петлю… Это человек. Он и есть мой Оракул. Этот изгнанник. В саду Красного Демона, вот где мой Оракул. Больше ориентиров нет. Не его ли зовут «господствующим над первой расой»? Не через дроидов ли он сможет ответить мне?! И за какую цену? И кто, чёрт возьми, этот Красный Демон?! Там узнаю! На месте!»

Развернувшись на пороге на сто восемьдесят градусов, — Махараджа рукой махнул, чокнутый, чего взять с него, — Гай устремился прочь с рынка.

Он так спешил, будто следовал брошенной тропке, серпантину судьбы, безобманному, но быстро тающему. Если немедленно, едва углядев, удержав направление, он не настигнет её, то пропадёт, потеряется навечно.

Дружественный, высокий золотисто-зелёный костёр оживлял ночь в Архи-Саду. Нынешние изгнанники так же сильно полюбили ночи, как прежде ненавидели их и боялись. Теперь безопасно… Морская Звезда окружала их со всех сторон, именно здесь, именно ночью они по-настоящему дома...

Гостей не ждали. Расположились вокруг чтеца, Амаранта. Гай потерянной птицей, белой вороной, белобрысой вступил из темноты в их круг. Бест поднялся с вопросительной улыбкой заново поприветствовать хищника. Раз ночью прилетел, значит что-то надо. Кто их поймёт, рыночных.

Привычный к скорым оценкам соотношения сил и позиций, Гай подумал: «Он тут вроде Буро…» И обратился прямо:

— Позволишь мне здесь остаться?

Бест лишь вздохнул:

— Я?.. Да кто ж тебя гонит? И рамы вроде бы нет… Могу чем-то помочь?

Гай покачал головой и опустился на землю, когда Господин Сома, не замеченный им, потянул за рукав… Сидел, слушал Амаранта… Наблюдал изгнанников. И так до утра.

Особого внимания на него не обратили. Ну, хищник. Ещё один. С проблемами…

Зелёный костёр потрескивал. Вытянутыми языками плясал. Потрескивал, согревал… Гай всматривался в него, когда проблёскивала голубизна, напоминая Собственный Мир, её — Юлии Альбы.