Глава 75

Глава 75.

Сумрачное ущелье. Два борца, Гай, Бест и высокий, сиятельный, излучающий тёплое свечение дроид — в кружок, остальные разлетелись. Белые Драконы унесли зрителей к новым развлечениям и покою Собственных Миров.

Формально Рута перешёл во власть Гая, переуступленный ему Буро. Фактически же Гай не обеспечил такому положению никакой силовой поддержки. Не полагался на неё. Что даст? Начало новой войны? С неё начал, и где оказался теперь?.. Гай оказался в тупике. Просить кого-то о чём-то ему было не легче, чем укусить себя за локоть.

Но он не успел даже произнести заготовленное: "Я возвращу вас на левое крыло..." А Дабл-Пирит успел лишь хлопнуть по плечу приятеля и ученика… Как дроид опередил их. Похитил Руту у компании!.. Дроид, без песни Огненного Круга, незамеченным способом подозвав, сидел боком на Белом Драконе. Эти вольные дроиды третьей расы, не определённые к Восходящему, соглашались и высшим дроидам послужить. Для виду, составить компанию, как раз тот случай, который называется — не в службу, а в дружбу! Ещё владыкам служили, признавали важность дела когда.

— Очень-очень надо! — подлетел к нему Дрёма, с бочку как-то, лихо и вкрадчиво, обдав теплом, озарив тихим сиянием в сумерках.

Вкрадчивые, лёгкие манера дроида удивляли, при вельможной его внешности. Сперва удивляли, со второго взгляда казалось: иначе и не может быть. Рута погрузился, — роскошь для хищника дружить с дроидом! — в ещё более тёплый, убедительности ради, ускользающий дроидский взгляд и оттаял. От гнева и плена. Со Псом они поладили, но само положение...

— Сейчас… — ответил он дроиду ласково, саркастично. — Ты, эгоистическая машина для усыпления чужих интересов!.. Глядя на тебя, Дрёма, ни в жизнь не поверишь, что дроиды для людей, а не наоборот!.. Вот в чём не сомневаюсь, торопливый дружок, что ты "очень-очень" беспокоился обо мне!..

— Рут-та!..

Серьёзный, величественный дроид, как мальчишка с Рулетки, облетел кругом, и дракон его радостно перекувырнулся, сальто и бочкой, фыркнув в ухо на подлёте, и он радовался освобождению...

— Ру-ута… За что упрекаешь? Я не могу заходить на рынки. Стану владыкой — смогу!.. Вот и помоги мне немножечко, ну, надо, Рута! Нам перемолвиться с ней, коротенько!

— Ой, ловчее не можешь врать? Научу: запоминай, что прежде выдумывал!.. Ты ж трон имел, ты когда врёшь то? Тогда или сейчас?..

— Трон трону рознь… Бывают широкие, высокие!.. А бывают низенькие… Рута, я знал, что всё образуется!.. Не очень, да, не беспокоился вовсе, мне напела Фавор...

— Всё образуется?! Нормально!.. А про то, что тебе сейчас отвечу, тоже напела?..

— Рут-та!..

"Дрёма, Дрёма, как же тяжело в неподвижности день-деньской на земле. И по белым крыльям драконьим я соскучился, и по тебе, чего уж там, и по дождю… Кожей попить, не из чашки, промчаться насквозь ливней пять-семь вряд!.."

— Дроид! Подожди… Минутку. Я оторву голову одному гаду и взлетаем.

Гай молчал. Бест смеялся. Тоже сидел верхом, понимая, что дроид по-любому человека утащит, раз задался такой целью. И от них, и от драки.

— Голову… до-олго!.. — пропел Дрёма, рассмешив всех кроме Гая.

Трудно сказать, чему подчиняясь, своей ли жажде погоняться, помокнуть, в связные непредсказуемые Впечатления с головой уходя, среди грозовых, ночных ливней, или магии дроидских глаз, поволоке тепла в шарфе, непременном атрибуте, парящему не спадая, на широкие, округлые плечи не ложась… Рута запрокинул лицо к тёмному небу, позвал дракона… "Метель, привет!.." Со спины его обернулся:

— Бест. Пирит… До скорого!..

Человек и высший дроид верхом исчезли в небе, в ночи. Гаю вновь оставалось только ждать.

Дрёма спешил, и спешка эта связана была в первую очередь с тем, чтоб как можно скорей убедить хозяина посетить его Собственный Мир и не отклониться с пути, а не с тем насколько быстро он туда доберётся. Дроид прекрасно понимал, что секунды близ человека увеличивают внимание, уделяемое ему владыками в геометрической прогрессии. И метки непостоянных орбит имеются, ориентированные только на Руту, только из-за их дружбы. Курсирующие стремительно от объекта до тронов, докладывающие… А что докладывающие?.. Фортуне ведомо, не его ж это метки! Но скорость их легко угадать по косвенным признакам, мерцающему бризу в пространстве. Шустро докладывают… Для дроида сыграть на опережение, означает победить. Вопрос, как быстро Доминго переадресует запрошенное в призыв другими метками тронов и "Большой-Стены", чёрных орбит, поставленных горизонтально. Сплетённых кольчугой. Орбит Чёрных Драконов, подчинённых Гелиотропа. Насколько убедителен будет Доминго, чтобы без промедления согласовать законность вызова?.. На всякий случай Дрёма отдалился от человека, желая к минимуму свести территориальные и временные возможности образования на пути пред ним Большой-Стены.

"Встретимся перед рамой!.." Освобождённому хищнику предстояло проделать долгий путь в одиночестве… Выглядит правда нагло? Вытребованный, грустный, одинокий путь?.. Видимость! Нет, нет и нет, — не для полудроида в полёте!.. Не для этих секунд, часов и лет слияния с третьей расой, когда общий их язык: скорость и снова скорость!..

Можно так сказать: всё состоит из орбит. В глубочайшем покое, при разглядывании цветов ледяных, например, полудроид осознаёт себя и окружающее, как столько орбит разом, насколько замедлился. И не трогает их. И он счастлив!.. Тонким блаженством, свободным в покое. Отвергнув действие и взаимодействие. Это прекрасно. Но восхитительна и прямая противоположность! В полёте он и Белый Дракон — одно целое! Это — раз, это взаимодействие. Два — полудроид, лихой наездник, гонщик, небесный бродяжка, на время ветреного пути тоже орбита. Новая. Временная. Он — счастливая частичка бытия, летящая и не летящая по ней, существующая и не существующая, ликующая и ещё раз ликующая!.. Всё побоку!.. И не человек я, и вовсе меня нету!.. Ловите!.. Ха-ха, некого ловить!.. Чем горячей в полудроиде подобное чувство, тем лучший он гонщик.

Отчего нужны метки и последовательные связи? Отчего случайны встречи в Туманных Морях? Оттого, что видеть друг друга, значит иметь хоть одну общую орбиту. Нарушение почти всегда. А чтобы встретиться второй раз, неслучайно уже, надо либо пойти на удержание человека в пределах нескольких орбит, уже дробь-нарушение, либо договариваться о месте и времени совершенно как человек с человеком!

Когда дроиды учились людей понимать, по Впечатлениям, они элементарной вещи никак уяснить не могли… Выходит некий человек из дома… Гуляет… И возвращается в него! Как?! Общего поля — нет. Территория не заложена картой в уме. Повороты — острыми углами. Ориентируется ежесекундно на миллиарды косвенных признаков. И всё это ради прогулки в пару километров. Направлений, поворотов — тьма… Более того, он и направления в уме не держит! И намерения не всегда… Как?! Для дроидов, это невообразимо сложная задача. Они все внутри. Себя. Туманного Моря. Семейства. Облачного рынка дроидов. Общего поля Юлы, поддерживающего.

Белые Драконы, суть те, кто имеет право целиком заключать человека в свои орбиты. Они не учатся эсперанто людей, по данной причине, не нуждаясь в нём. Так понимают! Сидя между белых крыльев, всадник целиком в природе дроида, как в Собственном Мире. И драконий кувырок не случайность! Эпизод добавленного блаженства. Кувырок — лишняя орбита, мгновенная. Ради мгновенного блаженства: объятье, ещё объятье!..

Исполняя желание Дрёмы, дракон и человек взяли свирепую скорость. Согласно пожеланию Руты — не пропускали ни дождиков, ни гроз в нужном направлении. Здоровски!.. И домой заглянуть Рута не против, и размяться после неволи! И всё-таки… Так долго, так далеко!.. Всегда!.. Мир Руты не покидал высокого неба, он всегда неимоверно далеко от континента. Подбрасывая всадника на виражах, упругий как стальная лента, Белый Дракон мчал со скоростью бури. Рута, подремавший и проснувшийся, уже ворчал про себя и ругался вслух, когда удавалась глотнуть воздуха. Сырого, поджидающими и прошедшими дождями насыщенного. Приятно и беспокойно вдыхать туман неба: Впечатление чудится, но чётко не разглядеть… Потому так многие гоняются за дождями, туман неба манит. Трудно, унюхав, мимо промчать… Не заглянуть в прихожую мира, в колокольчик дверной не позвонить...

Мчал и ругался. На свою отзывчивость, непредусмотрительность, на эгоистичного дроида. Клялся на будущее в самой укромной горной расщелине поставить шатёр только для перемещения, для сокращенья пути. На Южном неплохо бы, выкупить у кого-нибудь, к левому крылу поближе… Который раз клялся?.. Стотысячный! Впрочем, сейчас ему пришлось бы вылететь и прогуляться за рамой все равно. Дрёме требовалась пауза, промежуток прибытия к ней хозяина мира.

Авантюрный одиночка, с лёгким отношением одиночки к риску, он недооценил тревогу крупных тронов в связи с очищенным от снегов, рабочим дроидским Лалом. В Собственном Мире хищника. Недооценил степень внимания прикованного к нему. Что можно Доминго загодя согласовал, а что невозможно… То пока невозможно!

Задолго до прибытия Руты кристаллизовались они… В высоком небе, на границе тумана дроидов, в недрах скрывающего облачный мир и Лал, до куда хозяину ещё лететь и лететь, кристаллизовалась она, бриллиантово-чёрная, Большая-Стена. Отголосок дроидской войны, проверенное, отработанное на ней классическое построение Чёрных Драконов. Лучше бы Дрёма ожидал Руту в необщей форме!.. Белый Дракон, друг-приятель его буквально ударился об чёрно-чешуйчатую стену, двадцатью когтями, выставленных вперёд лап, приняв поневоле, смешное ему, вертикальное положение… "Ахш… Фрахш-ш-ш!.." — фыркнул он и кувырком отлетел назад. Пересечение разно-драконьих орбит взаимно неблагоприятно.

Чёрные Драконы клубились как дым, решивший вдруг распространяться точным геометрическим орнаментом, каждая часть которого расширяется, но всё в целом остаётся в своих границах. Так они перетекали, менялись местами внутри Большой-Стены, нагляднее не объяснить… Хвосты гневно змеились, вздрагивали, свивались кольцами. Скрип чешуи. Пульсирующие зрачки дроидов впивались, вкручивались спиралями из-под нависших бровей в ездового дроида и всадника… «Ооочень страшно!.. Особенно для высшего дроида!» Такое ощущение, что Гелиотроп откровенно развлекался, модифицируя их внешний облик. Изымать запретное они в теченье последней эпохи эффективней не стали, а дрались и прежде неплохо. «На кого это всё рассчитано?.. И почему, Фортуны ясный лик, он поставил их на задние лапы?! Фруу… На задние лапы!..» Такие мысли, поделённые на двоих, пронеслись у них при виде торжественной встречи.

В крупной броне, в чешуе напоминавшей щитки, Чёрный Дракон выдался навстречу, за пределы Большой-Стены и звонко лязгнул зубами. Два зазубренных клыка сверху, два снизу, ножницами заходили друг за друга, так что на бородатую челюсть выдавались верхние клыки, нижние — вверх, к наморщенному, с широкими ноздрями носу… Красавец! Гелиотроп определённо развлекался!.. Нос наморщился сильней, гармошкой, клыки со скрежетом разошлись и с выдохом дымно-синим… "Пых-ш-ш..." Выдохнул синими, — какая новость, драконы глотают орбиты меток, какая неприятность, синие! — Огоньками Доминго… И прогрохотал:

— Помедленнее!.. В общей форме! К ответу! Перед тронами! — произнеся формулу, дракон перешёл на низкий рокот и начал обратный отсчёт. — Тридцать три, двадцать два… Тридцать два, двадцать один… Девять… Тридцать один...

"Опа-па! ну и ну… Фавор быстрые крылышки! Ничего же себе же, хорошенькое дело… Нарушаешь аккуратно, считаешь дроби дробей… А тут раз и такое, обратный счёт?.."

С одиннадцати начиная, счёт ускорится и они уже смогут действовать силой. Вот как?! Белый Дракон и дроид, переставший изображать всадника, разлетелись в разные стороны. Перед пульсирующей, дымной, чешуйчатой стеной. Сверкавшей во мраке. Шла следующая ночь, и сами драконы сделали ночь вдобавок, блиставшую прорезями глаз. Разнообразных: прищуренных, хмурых, узких, круглых, как орех, острых, как лепестки, как лезвия, хитрых, гневных и насмешливых, всяких… Дракон Дрёмы, сияя крыльями, взвился вверх-вниз вдоль Большой-Стены, боевого построения, оставляя за собой спиральный след. Булькая, фыркая сдержанным смехом, и радостной мордой взвился снизу к нему, зависшему в тёплой ауре стоя, задумчиво.

— Фр-рах-х-х!.. Разомнёмся?! — толкнул в бок, носом его поддел. — Присмотрись, я не чую… Три ряда или пять? Три круга пробью, дальше сам. Проскользнёшь?.. Как тебе?

— Ох, Белка… — ответил Дрёма, напряжённо слушая цифры, истекающий ряд. — Направит тебя Фортуна к Восходящему, что я без тебя буду делать?

У высших дроидов все Белые Драконы "белки", по цвету просто.

— Это ещё когда! Как ещё мир переменится к тому времени!..

— Мир, но не вы, Белка… Не вы — белки!.. Нее, там не пять, там все двадцать пять рядов… Доминго меня уважает!

— Тринадцать… — пророкотал Чёрный Дракон.

Дрёма подлетел к наморщенному носу его и перебил:

— Тронов сколько, дроид? Перед сколькими тронами я должен предстать?

— Перед тремя… — раскатисто, но приглушённо пророкотал дроид.

Дрёма упал просто от такой наглости. Не ожидал!.. Для порядку спросил, время выиграть!.. Усмехнулся, отдалился. Концы невесомого шарфа, воплощённой средней орбиты, потянул вперёд, задумчиво, невзначай. Можно было видеть, что разрыв орбиты, концы шарфа не накручиваются на золотистые пальцы, а уходят в них и в ладони, замыкаясь там где-то, в пределах дроидской общей формы… Переводил взгляд со скрещенных клыков, зазубренных, на пульсирующие, бесстыжие зрачки. Дракон скривил в сторону морду. Щёки надул, заслуженная отповедь ему...

— Сторожите, да, интриганы?.. — угрожающе, пауз, ударений не делая, начал Дрёма, позволяя в гул сливаться словам и звукам, как никогда не говорил с людьми, даже вблизи людей. — Три трона, да?.. А четвёртый?.. То-то я думаю, столько рептилий на задних лапах, где нужен посыльный с меткой… С меткой в лапах, ящерица! Не в зубах!.. В лапах приносят метку, если она нелетучая!.. Зачем вам передние лапы, а? Ножки тронов держать и метки носить, ящерица!.. Интриганы… Подожди, сделаю из тебя улитку грызущую. У подножия Юлы, дроид… Кроме зубов ничего не оставлю, ящерица, молча грызи!.. Я запомню тебя, дроид!

Дрёма вновь очутился верхом, и Белый Дракон улыбался длинной мордой, длинными, назад развевающимися усами.

— Перед тремя?.. — ещё недоверчивей переспросил Дрёма. — Что-то не верю… Двумя?.. Одним?! Баста!.. Прочь пошли с дороги… А ты предай, дроид: "Доминго, я жду. Раз уж так сильно понадобился тебе". Теперь… Августейшего прошу сам о встрече. В необщей форме. В память прежних заслуг и как бывший дроид желания. Всё! Коридор!.. И хвосты приберите… Цирк...

Большая-Стена не может так сразу рассыпаться, только расступиться. Сквозь чешуйчатый, глазастый, нахмуренный и насупленный коридор, сквозь вызов не проявленный, исторически сложившийся меж них, чёрных и белых, Белый Дракон пронёс Дрёму. Не спеша. Иногда толкаясь, иногда мотая головой, усы топорща, раскланиваясь… Туда, где облачный мир Руты открылся ему.

У рамы ждал его владыка Дом. Шустрые метки...

Серьёзней, дольше и суше в интонациях оказался их пока словесный поединок, Рутой прерванный на самом интересном месте, дроид холода не стал пересекаться с человеком.

Быстрый отклик Доминго и драконья провокация не удивительны. Следили за Рутой давно, уникальность Собственного Мира его была известна, но до последних событий это была — потенциальная — уникальность. Настойчивые просьбы Дрёмы освободить от снегов Стократный Лал и Клок, подвернувшийся нежданно, перевели ситуацию на новый виток. К границе активных действий.

Доминго решил обратиться к фундаментальному. Сокровенному для каждого дроида — Фортуне. Бишь, конечной цели. Стоит ли преследовать её, не прикрыла ли она от птички Фавор на сей раз правое плечо?.. А прежде замахнулся Доминго подло, прямо и резко. Должен был узнать, уяснить кое-что. Вопрошая единственным троном, он не имел права спрашивать впрямую об антагонисте вольного дроида, о степени влияния на него. О самом главном. Проблеск — ключевая фигура. Какую степень близости, какое качество притяжения-отторжения сохранили они с Дрёмой по расхожденье семейств?

Густая, непроглядная ночь уступала черноте его трона. Абрис трона, с высокой, узкой спинкой — полумесяцем острыми рогами вверх — то проявлялся чётко до боли в глазах, ледяным сиянием обведённый, то распылял очертания внезапным ультрамарином. Доминго покачивался на раме, словно игрок на Рулетки, на равновесие, ногу подтянув к себе, пальцы рук в замок сомкнув на колене. Был мрачен.

— Без дробей одно! — напоминанием как выстрелом встретил он Дрёму, не долетевшего ещё, на расстоянии, с металлом в голосе. — Единственное нарушение прекращает дроида желания! Ты не забыл?.. Одно.

— Не совершённое, Доминго? Она ничего не сделала!

В общем-то, он и предвидел, и уловил провокацию, а всё равно повёлся. Общая форма жутчайше невыгодная, неудобная форма для междроидского. А в необщую, сквозь азимут Доминго зайдя, из неё и не выйдешь, пожалуй. По кусочкам разве что.

"Ага, — отчеркнул результат Доминго. — Ага..." И предпринял логичную, безнадёжную, неизбежную попытку. Отговорить. Уж очень много проблем снялись бы разом в случае благоприятного исхода.

— Дроид, прислушайся! Убеди человека избавится от Тысячекратного Лала! Как только это произойдёт… По первому моему слову… Августейший откроет для Проблеск наш Лал, законный! И она — покидает семейство. Да, прежде такого не бывало, но это не нарушение, это — исключение. И я властен потребовать его. Образуешь семейство. Дроидов-опоры я дам из своих. Ты выберешь! Не считая Проблеск. Что ещё надо?

Дрёма улыбался, слушая. Причём хамски, не ему, а дракону, подняв руками и заглядывая в белую морду, многозначительно кивавшую в ответ. "Чего ещё надо?.. Что ты перечислил, всё это и надо… Только в реальности, а не у тебя на языке...." Он был зол и на Большую-Стену и на недроидски грубую уловку. "Что с него взять, неизначальный дроид..."

— Надо?.. Ты проницателен как всегда: то и другое… Не обходным путём! — хотел сдержаться, но добавил. — Владыка неизначальный дроид. Владыке сложно понять...

— Я вызываю тебя! — бросил Доминго.

— Принимаю, — спокойно ответил дроид тепла.

— Тогда дальше...

Трон вокруг белой фигуры Доминго проявился и по щелчку его пальцев замер, больше не исчезая, чёрный, излучающий льдистый свет. Величественный, да. Неизначальный дроид, позёр.

— Дроид… Прислушайся! Одно дело трон-скользящий образованный посреди семейства, другое — посреди семейств! Трон ускользающий, непостоянный, подвижный… Центр, который то ли есть, то ли нет… Как ты себе представляешь? Одно дело, когда в текучем текучее правит, где нечему расколоться, другое — в кристалле! Ты имя своё ещё не забыл, дроид?! Ну, как ты воображаешь наперёд собственную удачу?.. Или тёплые дроиды о будущем не задумываются совсем? Оно для них всегда Там? Для приспешников жёлтого нарушителя...

— Оно и для вас всегда Там! — хмыкнул Дрёма. — Последовательно, постепенно… Владыка, кристаллы, они и хрупки, и таянью доступны. Заново кристаллизуются...

— Откровенно скажи: никак не представляю.

За время дроидского бытия Доминго столь же преуспел в турнирах, сколько потерял в лексиконе. Не только человеческое, дроидское эсперанто не являлось сильной его стороной. Интриги, перестановки он вершил безмолвной демонстрацией желанного и пугающего. Обсуждать ему было особо нечего и не с кем. Считал: решать, направление выбирать должен всегда один, глава. То есть, он! И у этой позиции больше плюсов, чем минусов. Плохо, что сам владыка теряет из-за неё: навыки мелкие и чрезвычайно важные, связанные с гибкостью, подвижностью. Итог — парадоксальная ситуация!.. Дроид изначальный, нарушитель, близкий с людьми, обошёл бывшего человека в умении вникать, преподносить, крутить на языке...

Посеять сомнения требовалось холодному владыке. При этом Доминго не просто боролся за власть, он верил в правильность существующего миропорядка. Тёплый дроид покушался не на его чёрный трон, а на законное, единственно правильное — центральное! — положение семейства Дом.

Стиль изложения его был такой: он перечислял аспекты, ключевые точки, пересечения азимутов и контуров. Для дроидов и семейств, которые заденет Дрёма. Перечислял, тем самым обнаруживая их связь и сложность.

Это работает, потому что дроиды в принципе не склонны разрушать, разъединять. Чем больше точек соприкосновения у некоторого числа явлений, тем больше вероятность, что дроиды станут укреплять их как союз, развивать и наращивать связи. Сложные соединения приближают их к устройству людей и кажутся красивы. И сами дроиды одни для других ценны и красивы по той же причине, и турниры по ней же крайне редко представляют настоящую опасность. Ловким ударом на элементарные орбиты не распылит слабый — сильного, царственного дроида, дверь в сиятельное семейство, и сильный — слабого, многообещающий задел новых связей. Присвоить орбиты по отдельности — ничто. Зайти в них, взрастить их, подстригая как бонсай, формируя в нужных направлениях… Отпуская и захватывая вновь… Это что-то! Это кое-чего стоит...

Так можно сказать по устройству: доказательство величия семейства в дроидских глазах, это охват. Если оно способно, не разрываясь изнутри диметрально противополжными тенденциями, расширяться вовне, распространяя влияние и рассылая метки, значит — крепкое. Организовано хорошо. Если собирает и надолго заключает в себе дроидов по природе склонных к другим семействам, ворует, сманивает из них, то структура его устойчива.

А что плохо?.. При широкий охвате, необходимая для него жёсткая кристаллическая структура начинает воспроизводить и вовне жёсткие схемы. Линейные. Однообразные. Диктующие какими метками, через каких дроидов владыке для Восходящего что-либо искать. Как если бы прекрасные тончайшие лучи начинали со временем слипаться и превращались в торчащие из солнца, звёздочки длинные палки!.. Некрасиво звучит. Так некрасиво и выглядит в глазах конкурентов, вроде Дрёмы, стремящихся переплавить, растопить застоявшийся трон!.. На посторонний взгляд, Беста, например, оба мнения ни к чёрту!.. И то, что с трона представляется Доминго волнами хаоса, не хаос. Таяние — не хаос. И то, что претит таким как Дрёма — не уродливая жёсткая стукура, а прекрасный, — и главное, живой! — кристалл.

Перечисляя аспекты непереводимые, недоступные уму людей, существующие только на эсперанто дроидов, Доминго касался поочерёдно в слушателе его орбит. Вслепую. Пока. Нет реакции — не понятно попал или нет. Если попал, дроид остановится на той орбите, задумается, это и есть кристаллизация. Начало внутреннего влияния. Точка сомнения.

Доминго и промахивался и попадал. Выражаясь попросту, он соблазнял и пугал, апеллировал к врождённой дроидской рациональности. Старался наглядно преподнести ущербы хаотических процессов. Выгоды последовательных. Ярко, зримо. И пока говорил, в говорящем и слушающем в миниатюре они совершались. Поэтому так и трудна им, как людям, откровенность. Напророчить страшное. Спугнуть желанное. Произнести и увидеть: не таково оно, каким представлялось, пока молчал. Доминго обидно для себя попадал не тем, на что рассчитывал, и досадно промахивался казалось бы надёжными аргументами.

Дрёма сохранил достаточно качеств дроида желания, чтобы противоречить ему было непросто, лицом к лицу, даже если противоречие с его стороны заключается в том, что он слушает и молчит!.. Руте его упрямство — тёплая поволока… Владыке… Ну, как подглядывая в окно наткнуться на встречный взгляд… На подзорную трубу, микроскоп и сканер одновременно!.. Дрёма сохранил столько этих хитрых, ускользающих свойств, что вообразить его главой не центрального трона, а просто крупного семейства — катастрофа!

Бесстыдно лгал Доминго в своём предложении. Он никогда не допустил бы подобного. Проблеск выйдет, если захочет… А она не захочет. Августейший не зря занимает свой трон. А если вдруг, то дальше… Эти два антагониста должны быть связаны. В разных, а если невозможно окажется разделить, в каком-нибудь из холодных семейств. Тёплый и холодный. В холодном. Даже если его для этой цели придётся нарочно образовать! Подарок… В честь перемирия… В тёплом ни-ни, жёлтый нарушитель мигом выпустит их, он такой...

Мягко назвав "обходным" путём к трону, Дрёма ясно видел расклад. Ооочень обходным! Аргументы Доминго, кстати, в большинстве достигали цели, владыку он понимал… Непостоянный, миру сна, миру яви не принадлежащий дроид… На чём устоит его трон? Или это будет карусель?! Как станут находить его его же дроиды? Каждый раз заново?.. Как чужие?! На что станут ориентироваться сопутствующие, подчинённые семейства?.. Одни вопросов, без ответов. Но дроиды не отступают. Пока не виден рубеж, это ещё не рубеж. Когда виден — уже не рубеж! В переводе на человеческий язык: прибудем — посмотрим!

Есть общечеловеческое, есть и в сфере дроидов подобное — общедроидское притяжение. Дрёме немного предавалось разочарование, досада Доминго. Сквозь красивый, правильный схематичный ряд формул, сквозь кристалл здравого смысла, Дрёма тоже переживал досаду несовпадения. Перед главным троном, заслуженным по праву. Перед его владыкой.

Ожидаемый турнир, вольный, на который напросился, его не пугал. Нет подведенья счетов дробей, от которых зависит степень предварительного раскрытия. Он проводится как бы вслепую. И в полных доспехах. А Доминго слишком жаден, умён и расчётлив, чтобы распылить его орбиты на зрителей. И слишком осторожен, чтоб присвоить вслепую.

Рута долетел наконец, избегая встречи с человеком, синими огоньками рассыпался холодный трон и величественный белый дроид...

"Гелиотроп изо всех выделил его… — так подумал Дрёма напоследок, завидев Руту вдалеке. — А я Гелиотропа и не видал… Может быть, зря рыпаюсь?.. Может, бывший человек — неслучаен на главном троне?.. Неслучаен из человеческой сферы сманенный им маленький фаворит чьё имя — суть Юлы, наша природа, лазурит, индиго..." Не такое сомнение желал посеять в нём Доминго… Ну, уж какое взошло!..