Глава 84

Глава 84.

О, какой сюрприз ждал Густава за картами вечером следующего дня!.. На игру Против Секундной Стрелки он не пошёл, а зря, приготовился бы отчасти.

Густав понаблюдал забеги, полюбовался сокрушительными падениями сбитых лихачей над сложными участками лабиринта. Наслушался отрывистых, буйной скорости, аж гудело в ушах, ритмов там и тут указующих, грозящих, ободряющих. В масках и без, в развевающихся шелках, мчащиеся игроки обдавали ближние ряды ветром. Замирали, как вкопанные, разгадывали загадки, протанцовывали схемы, причудливые порой, что с удовольствием воспроизведут на бис, вспомнят на Мелоди. Видел случайные победы, видел и поражение опытных игроков, пришедших с облачных рынков. Внимательно, вдумчиво посмотрел, как ловит на подставку коварная механика, замаскированная под обычный артефакт. Лучи света, к примеру, из дешёвого фонарика оказывались паром кристаллизующимся, достигающим такой густоты, что становится частью механики и ловит, а простираются эти "лучи" далеко… Хорошая вещь, можно прикупить.

По традиции упавший товар доставался толпе, тому, кто успеет схватить, а для начала способен перепрыгнуть ограждение или просочиться в узкую щель. А ведь и упавшее на землю могло оказаться приманкой. Если и нет, то несколько претендентов в стычке имели вполне ощутимые шансы тут же зависнуть, на соседних торговых пирамидках. Густав шатался туда-сюда, делал короткие ставки на улыбнувшиеся ему отрезки маршрута, на успех конкретных людей не ставил.

Хан-Марик, следовавший и следивший, отлучался иногда. Феерически быстрый, одним своим появлением он отбивал охоту попытать счастья у соперников, выскочивших с ним одновременно на маршрут. Насобирал безделушек несчётно за первую половину дня! Набил ими карманы, что можно, за пояс нацеплял и продолжал ходить в таком виде за Густавом… "Сгинь ты уже!.. Пшик! Брось эту муру где-нибудь!.." Густав закатывал глаза, шипел на него и ради интереса попытался оторваться в толпе. Не получилось...

Вечером — карты. Он был зван обсудить короля Рода за карточной игрой. Плохо, что Господин Сома не добыл информации для него. Хорошо, что не нужно тащиться на Оливковый Рынок. Биг-Буро ради карт как бы отдал им шатёр на задворках, где изредка появлялся и сам.

Глубокий шатёр, вытянутый в глубину. Стены туго натянуты между круглыми столбами. Крыша — четыре ската. Флюгер на крыше — раскрытая ладонь, на большом пальце поворачивается. Флюгер?.. У Буро всё не просто так. Игроки не озадачивались. Удобное место, стильный вид. Стол и стулья внутри. Кресло с высокой спинкой ждёт хозяина, Буро. Редко дожидается. Оно повыше стульев, кто первый запрыгнет, имеет шанс заглядывать в карты, — и получить по носу!

В назначенный вечер Олив и Биг-Буро встретили их на пороге. Господин Сома за столом встретил улыбкой, забавная компания: Марик прибарахлившийся… Близилась туманная ночь и Чёрный Дракон Густава высился недопроявившейся горой за другим плечом, под обычный тент мог волне зайти. Но опасности не учуяв, дорастаял. Биг-Буро делал жилыми, защищёнными от сырости даже шатры-кладовые. Тени в его владения не просачивались, для крупных хищников моря далековато от побережья.

Расположились за столом, игра предполагалась парная, вроде подкидного. Однако Хан-Марик не умел и не стремился научиться, а Буро протопал вглубь шатра, греметь склянками, химичить… Где четвёртый? Солома, разбросанная по столу, остатки праздничного дня, скрашивала ожидание, но не напрягался и не скучал только Хан-Марик. Разложил на весь стол свою сегодняшнюю добычу и разбирался, кучками перекладывая, блестящее пробуя на зуб.

Олив, потемневший, посерьёзневший за минувшее время, неподвижный как скала наблюдал за ним с ничего значащей застывшей ухмылкой, обнажив один клычок, изогнув одну бровь. Он и одеваться стал в зелёное, словно бравируя тем, что раньше скрывал. Тем, что все они скрывают, пока могут… И тряпки на нём откровенно по морской моде, безрукавой. Демоны любят плащи, капюшоны и всякое закрытое, длинное… Но открытое по сторонам, где бывают: руки, дополнительные руки, плавники, ещё плавники, щупальца, шипы, колчаны и прочее разнообразное оружие. Ровный кафтан до земли с разрезами по бокам, белые хакамы, широкие как юбка. Обнажённые смугло-зелёные руки сцеплены в замок.

Господин Сома скучал, пробовал соломинки. Одна оказалась не травяной, хлебной. Он удивился, выпил и её схрустел. Надо же, не размокла, поджаристый, солоноватый хлеб. Хлебных вкусовых Впечатлений миллиарды, до конца времён они будут нравиться полудроидам, людям.

Марик собирался сделать то же самое с золотистой, тонко гравированной, имевшей расширение на одном и чубук на другом конце, как… Из абсолютно расслабленного своего положения Олив сделал выпад и выхватил у него из рук. Скучно… Тихо поднимающегося Марика тихо сужающиеся глаза парировала холодная улыбка, ощерившаяся выше клычков:

— Хан-из-Моря… Твоя соломинка?..

Буро вырос над ними, побарабанил по крепкому, как погон, наплечнику кафтана над зеленоватой рукой, не время для потасовок:

— Олив, — буркнул он, — маленьких обижаешь?..

Густав, безмолвно вздёрнув подбородок, спросил Господина Сому, чего ждём-то вообще? Тот понял и ответил:

— Колоду ждём, Густав. Кон...

Здорово… Густав считал вообще-то, не это главное. Так, предлог.

— У меня есть. В мариковом тайнике рядом. И не одна.

— Партию ждём...

— Вы что-то темните. Биг-Буро не желает? — Густав поклонился ему, не вставая. — Что ж, можно втроём, и переговорить о деле. Не обязательно вчетвером...

— Впятером...

— Парами? — окончательно запутался Густав.

— Парами. Не спеши, мы рано собрались, подождём кон и игрока.

— Четвёртого, а пятый?..

— А пятый в колоде...

Олив слушал, слушал и рассмеялся. Тихим, размеренным смехом, не злым. И не заразительным. Для Густава — точно… Чёрный Дракон проявился, сверкнул белками огромных глаз и пропал.

Ночь подошла вплотную, торговых пирамидок не имелось в шатре. Биг-Буро дёрнул за шнур под потолком. Что-то щёлкнуло, флюгер с крыши перевернулся под тент, и шатёр изнутри озарила раскрытая металлическая ладонь. Большим пальцем вверх. Из рядов казавшаяся небольшим, обычным флюгером, для жилого помещения она была велика, света хватало с избытком.

Представив себе туманную ночь, заполнявшую долину, дымными ручьями вливавшуюся сейчас в раму Южного, плывущую в шаге от него, за тугими, матерчатыми стенами, Густав резонно обеспокоился… И на скольких щупальцах, раз ждать его до ночи пришлось, спешит сюда четвёртый игрок… Карты как станет держать, веером? Или каждую отдельной присоской? Человек в здравом уме даже с телохранителем не отправится пешком куда-то в густом тумане. Но четвёртый приближался. Не ползком, не плавниками отталкиваясь, не на перепончатых крыльях зигзагами летя. Ногами шёл. И хоть не с драконом, но с таким телохранителем, с которым можно, закрыв глаза, гулять по дну Великого Моря. Глухое шуршание в такт неслышных шагов, как будто тёрлись жёсткие маховые перья. Провал глянцевой черноты волос, пятно узкого лица. Разрез глаз прикрывался, сверху затекал темнотой, и полностью моментально распахивался. Тихо стучал узел поясного шнурка о барабанчик...

Телохранитель, именно. Никто не понукал, не привязывал, не шантажировал четвёртого игрока. Вчера он ответил на некий вопрос, как сам понимал. В согласии с совестью. Ничего не оставалось сегодня, как сказанное воплотить. Ах, какой удачный вопрос подсказал Бест Бутон-биг-Надиру!.. Как полезно бывает в споре проиграть!..

Дошли до последнего из торговых рядов. Высокий силуэт сопровождающего замер. Глаза сверкнули, он дунул, и туман расступился до самого входа в шатёр… Четвёртый, которого ждали, не обернувшись на страшного спутника, двинулся сухим руслом, между рваных туманных берегов, у полога остановился. Набрал воздуха в грудь, как не полудроид, как человек сделал бы перед нырком. Не чудовище за спиной волновало его. Не чудовище, и не за спиной. Набрал воздуху и нырнул, откинул полог.

— Доброй ночи — добрый рассвет...

Он разительно изменился. Куда подевались восточные тряпки, борцовские знаки? Куда робость, наглость, непосредственность хулигана? Готовность откликаться каждому, от каждого ставящая в зависимость? Клок обвёл взглядом присутствующих, не задержав ни на ком, и поклонился, произнося традиционное ночное приветствие. Одет, как демоны моря, без рукавов, в длинных жилетке и юбке, чёрных как уголь, поблёскивающих, как стеклянный шлак в угле. Олив ухмыльнулся, оценил, говорящий стиль. Врущий, в данном случае, стиль. Не сам наряжался, Олива не провести. Чёрные волосы, по-прежнему собранные на макушке напоминали теперь не птичий хохолок, а жёсткую корону, перехваченную лентой с чем-то подозрительно напоминавшим горение Пурпурного Лала, маленького, но подлинного, в серебре.

— Поздравляю, — приветствовал его Господин Сома. — Вступительная игра и такой банк. Лал принесёт тебе удачу.

Клок молча поклонился в ответ.

С наслаждением наблюдал кое за кем Буро… Густав выпал. "Заколдованный он что ли?! Ну, ребята, вы не имели права!.. Не спросив охотника… При Махарадже такого не случалось". Они не спросили, но и он не оставил инструкций, не предполагал...

Биг-Буро сгрёб со стола солому, Хан-Марик убрал добычу и себя со стула. Клок занял его место.

Сказал:

— Густав… Благодарю. Группа приняла меня хорошо. Игра удалась. Теперь я один из вас. Могу быть заказчиком?.. Но не чар… Мне нужна не чар...

Густаву ничего не оставалось, как пожать холодную, протянутую через стол, руку.

Два ошеломительных открытия поджидают человека, сделавшегося хищником, в особенности, если пошёл сознательно на это...

Первое… Ничего не случилось!

Ничего страшного не произошло. Вот — он толкнул на пирамидку, или задушил, завершая бой, предпочтя дорогие призы, а не символические регалии, или в Собственном Мире проделал краткое мановение рукой… Вот — человека уже нет, а артефакт есть. Свист, топот, аплодисменты правого крыла… Мир не рухнул, ничего не случилось!..

Второе… Случилось.

Мир не рухнул, но что-то случилось, накренился, трещина пошла...

Второе открытие настигает через паузу, со спины. Без предупреждения, внезапно. Вы с приятелями давно нацеливались на этого, постоянно выигрывающего в марблс, увёртливого в гонках!.. Давно… Иногда ты пил с ним в гостях Впечатления у кого-то, иногда на Мелоди таскал из его кулька разноцветные монпасье… А потом он снова обыграл тебя. И ты перемигиваешься с друзьями за спиной у него, надоел, больно везучий. Или противный, или чужой… И одежда дурацкая...

Вот — уже нет чужака, охотник сработал чётко.

Но непременно наступит день, когда в доброй, веселящейся компании, где коллекция марблс успела переменить владельца, на следующей партии ты ждёшь знакомого броска, который умел делать только он, надеешься, что уж в это-то раз!.. Но нет той руки и того броска. Нет, и не будет… А после, когда разлеглись вокруг поля, придумывать условия для следующей игры, кто-то спросит тебя, вашего противника вспомнив: "И как?.. Получилось, что задумывал?.. Вписался ли артефакт в интерьер Собственного Мира?.." Спросит мимоходом, смеясь. А у тебя слова застрянут в горле. И вместо ответа ты, усмехнувшись, кивнёшь. Отворачиваясь непонятно куда, непонятно почему. И привыкнешь так усмехаться.

Большинство полудроидов мечтает о живом артефакте. Мечтает им дополнить Собственный Мир. Немало и тех безумцев, кто теряет статус осознано ради конкретного зверька. Почему же продают их? Почему живые артефакты ходят товаром на рынках? Да вот поэтому.

Возвращаясь назад...

— Как ты угадал?.. — прошелестел Дзонг, усмиряя гулкость морской речи. — Откуда ты знал, оуу, Надир?.. Раскаявшийся, нераскаявшийся, на лбу не написано...

— Я давно среди них, — ответил Буро. — Представь, это удобно, иметь дело с раскаявшимися хищниками. Они предсказуемы. Не спрашивай, почему. Я наблюдал, не знаю почему, но так.

Это, когда остались одни, а возвращаясь ещё назад...

Нужен сюрхантер. Дзонгу, чтоб скрыть лицо, имя, он не лжец… А Буро — чтоб уничтожить охотника по завершении дел. И ещё Буро не хотел, чтоб Дзонг скрылся откровенно за ним.

Тайна очень важна Дзонгу. До последнего рывка в Гала-Галло он должен оставаться в тени. Рывка?.. Дзонг даже не летает… Лучший охотник Южного, по словам Надира-Ача знает дорогу в Гала-Галло… Всемогущий в тумане и в море, в пути Дзонг будет зависеть от него. Он склонялся к последовательной ловле, к именным заказам. Как ни велико искушение повторить оглушительный разгром Файф.

Обитателям облачного рынка — непреходящий ночной кошмар, он днём, по здравом размышлении представлялся старой сказкой… Смешно и странно бежать. От кого бежать? Да есть ли он на свете? Придонной актиньей доживает!.. И то вряд ли… Ночь шептала другое… Так и жили.

«Оуу, нельзя их пугать… Кроха — первым номером. Гипнотическая Кроха… С занесённой над Вайолетом рукой… Остальные — после. Переловить! Оуу, нужен охотник...» Обязателен. Для поимки сюрхантера Дзонг с Буро перебрали все мыслимые варианты, начав с привычных им, морских. Яды, морочащие тени, ловчие… Общий их недостаток — разовое использование. Если раненый должен оставаться в сознании, сохранить свободу перемещения в Собственный Мир, в подземелья с Чистой Водой забвения, океан, наконец… Никуда не годится. Ранить и поймать можно, а дальше? Чем привязать? Чем же привязать сюрхантера?..

Буро переждал тогда шипящие, бурлящие раскаты "ха-ха-ха" и спросил Клока:

— Раскаявшийся хищник?.. И что следует из этих твоих слов?

— Что я не превращаю и не охочусь, что ещё?..

— Вот что, юноша… Я превращаю. И я охочусь. Густав осточертел тебе и мне. Ты отворачиваешься, так? Тогда… — я заканчиваю охоту. Он мог бы и пригодиться… Мог бы ещё пожить… — Буро сделал вид, что отвлёкся. — Как считаешь, юноша, он мог бы стать "раскаявшимся охотником", бывают такие?.. Не судьба… Я имел интерес к нему, но опосредованно, мне нужно чужое лицо. Ты отворачиваешься. Найду ли я другой вариант или избавлюсь от охотника, не твоя печаль, правда, раскаявшийся хищник?.. Густав здорово насолил тебе?.. Что ж, скоро его накроет большая волна. И ты увидишь это, поздравляю. Я не причиню тебе вреда. Я не Густав, отпустив с пирамидки, я на неё не возвращаю...

— Почему я должен...

— Ты не должен. Это было бы странно… Пока ты рядом, он — невредим. Но зачем тебе гадина рядом?.. Ждать когда подставит, кому продаст? В третий, пятый, сто сорок пятый раз?..

Клок уставился в землю, помолчал и ответил:

— Господин, я понял тебя. Но у охотника нет друзей! Он близко не терпит никого. Человека-телохранителя держит рядом, и то… Гоняет пинками, когда не нужен ему.

Буро ли не знать!..

— Господин, — Клок скользил по дельте своих размышлений, — Ты изобретаешь игру? Хитро закрученную игру?.. Хочешь проверить, способно ли раскаянье превратить хищника в дроида? Сомневаюсь… Ты не проверишь этого на мне, не на моём примере… Я, как вынырнул в бурю! И за крыло дракона смог удержаться, я счастливчик, не смотря ни на что, господин!.. Прыгнуть обратно? Стать чужим, твоим, господин, лицом?

— Не охотиться, нет, — подчеркнул Буро.

— Да, но… Как на волне, не продержусь живым возле него и дня!..

— Ну, на волне-то и лучше, чем при штиле… Волна-то всем волна, и тем, кто на ней, и тем, кто под ней… Да… Задержишься! У меня есть рычаги влияния. И ты их применишь.

— Я врать не умею!

— Зачем?.. Всё прозрачно. Мы научим тебя фокусу… Знатному фокусу… Раза хватит, что б по доброй воле охотник задержался при тебе, принял заказ от тебя. Наш заказ. Так и скажешь, что представитель, но промолчишь — чей. В чём сложность, юноша? Мало ли анонимных посыльных?

— Для его уровня таким способом принимать заказ...

— Ничего, фокус тоже будет ему по размеру.

— Почему же просто не нанять одного из них? Посыльных?

Буро преступил тяжело, поднимаясь, с ноги на ногу, в сторону цыкнул… Хороший вопрос. Ответ был бы похуже… Но ответа не будет.

— Просто нанять… Не просто… — неопределённо проговорил он. — Болтовня тут неуместна… Знал бы ты, сколько осведомителей, сколько торговцев секретами среди них!..

— Дорого? — не удержался Клок.

Ясно, чьих осведомителей.

— Да как всегда! — воскликнул Буро. — За чепуху торгуются, серьёзное выбалтывают между делом!.. Юноша, видишь ли… Ты видишь, всего не скажу. Но главное — да. Твой личный риск минимален. Ничтожен.

Подлинного сюрхантера Буро лишь начнёт из него готовить. Чтоб когда придёт срок, Густав обезумел от ненависти, чтоб без оглядки преследовал его, чтоб за словами и делами, и рядами Южного утратил контроль… Забыл про Марика, забыл про дракона, остался один! Прежде охотник-комодо не терял головы, думал об охоте, а не о добыче, суть разные вещи… Так пусть обезумеет, пусть потеряет голову.

Биг-Буро протянул, надломив, Клоку ещё палочку бамбука.

— Выпей.

Она оказалась морской водой. Цепочкой колючих Свободных Впечатлений. Их горечь, словно выхода ища, закружилась под нёбом, крутилась и не проходила.

— Не понравилось? Извини, я дам запить. Вот такова моя жизнь. Бедовичка, просителя твоего сейчас, я раз в тысячу лет прошу. Такова и охотничья, гнусная сущность чистого хозяина. Откажись. Завтра его не станет. Или продли его дни.

Клок отвёл в сторону предложенные ему запить, благоухавшие мёдом, персиками, лепестками увядающих роз, бамбучины. Горечь билась в нёбо, кололась и освежала ум. Возвращала куда-то к главному… Домой будто… К покою безумного, единственно верного решения… Хищник моргнул на сияние короны, на страшные глаза безмолвного Дзонга, заглянул в миндальные, усталые Биг-Буро и несвойственным ему образом, где-то торжественно, ответил:

— Я, господин, не знаю, что там, за поворотом. Не знаю и почему нужно свернуть туда. Хлопнуть дракона по шее, направить в обход кучевых миров, именно этих… К тем мирам, именно тем… Я просто не хочу прерывать полёт! Ты не поймал меня, я не знаю, надо вмешиваться или нет. Но, может быть, там узнаю?! Ну как иначе? Никак!.. И доложу тебе, господин… Тебе оно тоже неизвестно, что за гроза там, впереди!..

В результате, то, что для Беста являлось жизненной позицией, для Буро оказалось не более чем ловким приёмом. Запутать, не солгав. Принудить, не применяя силы. Клок же приняв благородное и нафиг не нужное ему решение, перемахнул не пару ступеней вверх, а — лестничных пролётов. Оказался на самом верху, как тогда, у распахнутого окна Собственного Мира, где Я-Владыка, счастливый возвращением, встретил его. Ещё легкомысленный, мечущийся, в Бесте он найдёт друга и брата. Повзрослев, не на гонках найдёт себя, и не на левом крыле. Окно, у которого стоял теперь, оказалось распахнуто к областям Там настоящим, наружу рамы, к людям, Чудовищам Моря, дроидам, ко всем без разбора, ко всем, кто проявляется в его жизни, в кружащем первом снегу. Это и правильно. Разберётся по ходу. Разрушенное отстроит.

Закладывая основание, приходится катить, поднимать самые тяжёлые камни. Предательства. Терпения. С Густавом за одним столом… В образе демона неморского, застывшего, отстранённого, с Пурпурным Лалом в чёрных волосах.

Из нагрудного кармана Клок достал игральные карты. Колоду, вместо коробки охваченную наперекрест широкими лентами, серебристыми, с тусклым, потёртым рисунком чёрных и красных мастей. Нажал, невидимая застёжка свистнула, и ленточный крест расправился у него в руке.

Холодный взгляд Олива оживился:

— Старый, не новодел! Кон Рода… Последний раз видел его… Ещё человеком. Я сдам? Юноша, твоё имя?

Они представились.

Господин Сома знал Клока по Архи Саду, с Оливом они там разминулись. Смотрел и изумлялся. Не ждал от хулигана подобного, выдающегося артистизма.

Какой артистизм?.. Клок не изображался. В странной ситуации, во враждебной среде… В ночи, в тумане… Как он должен был выглядеть, как на Мелоди в козьих плясках?.. Он вспоминал инструкции, прислушивался к внутреннему голосу, следовал песне дроида, не покидавшей его, как путеводной нити. Куда приведёт, туда приведёт, других ориентиров нет. И выглядел соответственно — весь в себе. Под мимолётными и прямыми взглядами, сканировавшими его, требовательными, изучающими, выискивающими несоответствия и их разгадки. И под взглядом Густава… Не так уж мало времени Клок считал его другом, не так уж давно...

Колода, ожившая у Олива в быстрых, зеленоватых руках, была тем самым коном, прощальным подарком Надиру-Ача. Сокровище, редкость. Но она напоминала ему Симурга, последний раз, когда видел его, стечение роковых ошибок… И для дела Буро её без сожаления отдал.

Кон состоял из обычных карт, единственно, в изображениях мастей тонко прорисованы волны. В чёрных — красные, в красных — чёрные. Тузы — осьминоги. Короли, дамы, вальты — обобщённые, невыразительные лица. Воспроизвести примитивные изображения с таких карт не трудно. Если б не Род… Вся колода — он, его род. В согласии с личной историей чудовища. Внимание Густава сразу же привлекла рубашка карт. Вогнутый ромб, абрис человека, не понятно с лица или со спины. Зелёный, мускулистый, вместо ног — красные рыбьи хвосты. Человек лысый. Трудно сказать почему, но голова его кажется прозрачной. То есть, как карта, насквозь. В этой рубашке и заключалась редкость колоды. Чтобы создать её, Рода надо видеть, выпить Впечатление с ним. Причём, выпить, а не заглянуть, он не открывается так быстро. Рубашка — специальное изображение Рода, не только, и не столько зримое. И сама карта бубнового короля с другой, лицевой стороны представляла ту же рубашку, без лица.

Карта, которую так искал выпала Густаву немедленно при раздаче. Заменить рубашку для проклятой колоды и всё? Нет, конечно. Он должен видеть Впечатление. Не важно, что карта уже в руках. И всё же он был потрясён, вот она...

"Кон Рода" — слившееся в одно слово "Конрад", имя и название одновременно. Посвящённые говорили о нём, как о живом. Человеке, чудовище… Конрад имел суеверно приписываемое ему магическое качество: ссорить собравшихся за игрой. И фактическое свойство в колоде, как воспроизведённого артефакта — мухлевать в игре. Как ни тасуй колоду, козырями становились буби. И в этой своей масти Род переходил из карты в карту свободно. Брошенную на стол, заменял собой. А себя брошенного превращал в карту любой масти. Что делало пользу козырей… спорной.

В проклятой колоде Кит — островок света. В своей, именной Род — воплощение тьмы. Безнадёжных, бесполезных усилий. Король стремящийся дожить до конца игры, никому конкретно не подыгрывая, со всеми предательски непостоянный. Говорили, что Конрад любит нечётные числа. Но не единицу, не одиночество. Новичку подножку поставит, желающего отыграться — предаст. К тем, кому достался в третий, пятый, седьмой раз при раздаче — благосклонен. И ещё по жизни к тем, кто не превратил, а задушил своими руками нечётное число, более семи человек, так говорят. Непонятно, причём тут чудовище.

Закоренелые, старые игроки, ненароком приблизив к губам веер карт, если туз бубей оказывался у них, шептали: "Подними волну, Кит… Юноша Кит..." Звали оседлать ту карту, которой боялся Род. Чтобы не успел сбежать, попал под туза, брошенного после него, вторым. Если Конрад оказывался бит тузом бубновой масти, игра заканчивалась по-честному, и ссора не угрожала игрокам.

— Во-от, Густав он и навестил нас, — насмешливо начал Олив, растягивая еле заметно слог-другой, и щерясь, — ответ на твой вопрос… Как узнать Рода? Чтобы увидеть, его надо увидеть, иначе никак!.. Чтобы узнать, надо узнать!.. Получше!.. Он — Род, Густав. Род теней. Он даже не глава рода, а весь целико-ом. Он мёртв. Их, в роду по-прежнему много. Их ещё больше стало, чем тогда, ха-ха, в Великом Море, когда переходил из тени в тень по масти, ха-ха, по теням!.. Его Впечатление на облачном рынке, его лицо — в Великом Море!.. Ха-ха!..

Густав швырнул короля на бубновую девятку, тут же превратившегося в шестёрку… И большую взятку пришлось забирать, дьявол! Ставок они не делали.

Буро и Марик гремели склянками теперь вместе в глубине шатра, презрев карточные страсти. Биг-Буро не держал в оливках злых теней, но Марик лазил в каждую откупоренную бутылку с такой бесцеремонностью, что Биг-Буро содрогался, ну, нельзя же так!.. Даже умея обращаться с тенями и ядами, умея блокировать их, случайно глотнув, испарять, он сам не рискнул бы так!.. Сдерживался, чтоб не поймать за руку и не прочитать нотацию, в отношении Хан-Марика — наибессмысленнейшее занятие.

Его не поймал, а себя поймал на том, что относится эта тревога не к бутылочкам… А к галло. К двойственной позиции, занятой им в отношении Гала-Галло. Безнадёжно двойственной. "Дроиды светлые, отвернувшиеся навек!.. Как упредить, как оттолкнуть их с пути преследователя?.." Со дня первого визита и шатры Буро, и ряды, и он сам находились под неусыпным вниманием Дзонга. И весь Южный! Ночи Южного принадлежали ему.

Сосредоточенный на одной цели, не хозяйничал, не разбойничал… Следов своего пребывания не оставлял на рынке.

И не охотился… Нервные, тревожные галло иногда, но бывают тут?.. Значит, к ним может вывести любой торговец. Неизвестно, кто пригодится, все нужны. Следил тотально. Во-первых его нюх. Буро не скрыть контакта с кем-либо, невозможно. Во-вторых, проходя по тем же рядам, Буро чувствовал изуродованными стопами, как барабаны Дзонга — тени, пустоты земные… Стучащие, образующиеся, распадающиеся внизу. "Озеро на месте рынка?.." Вопрос, которым не намеревался пугать, звучал в ушах у Буро, надеющегося лишь, что случайная встреча, к примеру с Мадлен, не заставит чудовище обрушить рынок разом, как цельную ловушку. Практически, он имел оду задачу и одно упование: не делать резких движений. Кто бы их в таком положении делал!.. На фоне вероятной угрозы, ряд точечных охот представлялся малой платой.

Но хозяйки галло… Охотницы галло… Его давние подруги… "Дроиды светлые… Мадлен выкрутится… Вот не знаю как, — выкрутится!.. Для Мемы драка в радость, ей тошно там. Лести-Чести… Мадлен, Кроха, Мема… Котиничка, будь умницей, не покидай океан, Чести… Дороиды светлые, как предупредить их?! Котиничка, Мадлен, Кроха… Лести?.. Хотя бы — Лести!.."

В противостоянии с Беспятым Дзонгом Ача Буро рисковал земным приютом. И жизнью. В партнёрстве — старыми знакомыми, которых редко и видал. Надменными. Редко, из меркантильных соображений посещавшими Южный. Континент, возлюбленный Буро пыльный рынок отражался в их глазах, как в озёрах подо льдом. Как грязь… А они в его, усталых, спокойных миндалинах глаз, как волшебные, — нынче нет таких, на Мелоди козьи пляски, — певицы вайолет… "Лести… Хотя бы Лести!.."

«Камень долго живёт...» — думал Дзонг за тентом, прислушиваясь, чуя и слушая воздух, как трогают воду, рукой, пальцами в воздухе поводя, центром ладони… «Соль долго живёт. Долго живут придонные монстры, чудовища в ледяном мраке. Я — чудовище. Я — ледяной, соляной камень. Как люди в глазах драконьих?.. Во всех, кто знал его, в последнем, кто видел его, отпечатан дроид?.. Я проглочу их, я выпью их, в горькой соли — я сохраню навек...»