Глава 113

Глава 113.

Внешние орбиты семейства Там вовсе не нуждались в воротах и дверных колокольчиках. Гибкие, подвижные, между собой неравномерно сближенные — один необозримый, но лёгкий колокольчик. Качни — зазвенит. Где постучался, там в Там и пропустят тебя! Они не фильтровали на входе, шпионов не опасались. Пришедшему главное дальше разобраться, как целей визита достичь. Встреченные дроиды в поисках конкретного дроида или теперешнего местонахождения трона будут указывать маршрут внутри семейства, пролегающий через сферу их интересов. Пришедшего промежуточным дроидам стремятся показать, чтоб узнали что-то, связи установили на будущее, но и те имеют свои интерес… И так далее!.. Можно весьма долго блуждать! Дроиды Там редко ультимативно торгуются, приказывают ещё реже, а запутывают и отвлекают — постоянно!.. Порой и на выходе! Так-то идеально заходить к ним по поручению трона. Ради службы Восходящему они быстро проводят, или с поисковиком. В крайнем случае, с меткой, заранее ориентированной на возврат, старого типа, медлительной. Получив, остаётся лишь следовать за ней. А за метками последнего типа не угонишься!

Семейства Сад и Дом постоянные ворота имели. Сад — кованую решётку. Дом — монолитные, двустворчатые. В самом простом виде ворота этих холодных семейств представляли собой прямоугольники, горизонтальный и вертикальный соответственно.

Закрытое же семейство, оправдывая своё название, не имело ворот для дроидов, включая поисковики. Правда, оставалось избирательно проницаемым для меток. Тёплому, аморфному Там эти холодные, идеально круглые, стальные орбиты полная противоположность. Итог же один — где хочешь, стучись, услышат! Но у Августейшего вряд ли откроют...

Мысы, заливные луга Там делает закрытыми локально и ненадолго решение любого, находящегося по ту сторону дроида. Мало ли, надо ему… Пройдись несколько шагов, дальше кто-нибудь впустит.

Ограду Закрытого семейства делает проницаемой решение владыки. Тоже локально, на миг. А слух у него хороший...

Стороннему наблюдателю, случись таковой для необщей формы в сфере дроидов, заплутавший дракон, например, зрелище напомнило бы ночной Мелоди Рынок.

Купол жёлтый, искрящийся огоньками цвета неспелых лимонов, вперемешку со спелым инжиром, фиолетовым, заиндевевшим, снижался над сферой Закрытого Семейства. Светящийся как шары вокруг Мелоди, опускающийся как медузы светильников над ним, выстреливающие, парящие...

Купол образован был, в противоположные стороны вращавшимися, полосами всех оттенков жёлтого. От почти чистой белизны до тёмного тёмно-красного золота. И плавала по ним одна полоса. Вертикальная… Задумчиво плавала, будто кругами ходил человек по палубе, широкой смотровой площадке, глядя, как близится берег и крепость на нём. Блик задумчивости блуждал по нему самому, то задерживаясь на горизонтальной полосе, то покидая её… Эта полоса контрастировала с куполом, удивляла редким для дроидской сферы цветом: чёрным, но — синим, но — тёплым. Как убежавшая, в реке, во тьме ночной купающаяся летняя лазурь.

Купол снижался, расширялся и, наконец, совпал с поверхностью стальной сферы по приземлении. Растёкся. Заключил её в тёплое, безо всякой синевы свечение.

Из света поднялся жёлтый дроид в общей форме. В одеянии, бьющемся на ветру меток, что вынуждены обтекать эту сферу. В длинной юбке высоко обвязанной, выше солнечного сплетения. В коротком, распахнутом пончо с разрезом спереди и прорезями для рук, и чем-то вроде погон, широкие, жёсткие плечи. Лентой схвачены на макушке чёрные волосы в узел. Большой узел, небрежный. Одним витком жёлтая лента походит выше лба. Потому что это — корона. Дроид — владыка семейства.

Он улыбнулся, помахал кому-то… Метку поймал как муху в кулак, поднёс к уху и прислушался к ней… Отпустил, подбросил. Босой ногой постучал по земле, прислушался. Вздохнув начал развлекаться дальше… Оглядываться, то раскланиваясь, то маша рукой.

Ветер орбит без порывов, ровный в отличие ветра меток, охватил его в ответ на очередное приветствие, приподнял над стальным холодом поверхности… Друг! Привет!.. Он, как взлетел внутрь опала, лунного камня живого, пребывающего в движении. Распрощался. Одёрнул себя. И ветер утих. Дроид взглянул под ноги, на лишённую отражений, гладчайшую сталь, и постучался снова. Подошвой, пальцами, вежливо: тук-тук, есть кто дома… Как же не быть?

Поверхность стального шара дрогнула вся целиком, резко и жутко. Бесшумно. В зеркало превратилась под ним. И дроид канул в своё отражение.

— Оммаж?..

Августейший закинул кривоватые ножки паяца на подлокотник трона. Хмыкая, похохатывая, по ушам себе хлопал растрёпанными крыльями, не послышалось ли ему… Выдернул перо, погрыз и успокоился:

— Кто бы отказался принять оммаж от владыки!.. Но владыка, подозреваю, своеобразно понимает клятву верности!.. Не совсем понимает...

Щуря жёлтые, тигриные глаза, дроид не возражал и не соглашался. Улыбаясь, ждал продолжения… "Предтеча… Автономный… А хитрый!.."

Хитрый! И он — ждал продолжения. Кто пришёл, тому и расстилаться. Дроид улыбнулся ещё теплей:

— Владыка, конечно, не подозревает, конечно — видит насквозь! И, разумеется, будет снисходителен к моему… Недопониманию!..

— Не будет! Владыке нет охоты с Тропосом границы рылом пахать! Владыке и здесь неплохо!.. А что, мои скромные владения помнились тёплому владыке удобным перевалочным пунктом? Трамплинчиком?

— Августейший, куда? — с бесстыдной лестью, возмущённо развёл руками гость. — Куда выше взлетать, владыка?!

— Ах, ты ж, подхалим!.. Что же тогда? — вслух гадая, паяц запрокинул плешивую голову. — На сарайчик заброшенный похожи мои владения? Замок проржавевший, петли расшатанные, легко пробраться и отсидеться? Замки я смазываю, вообще-то...

Они продолжали препираться, но Августейший уже не елозил на троне, жабо не теребил… Плюгавенький лишь в суете, для стороннего взгляда, для смеха. Автономный дроид сохранивший чёткость машины в осанке и чертах. Широкоплечий. На такие плечи можно положить континент и не опасаться ни за континент, ни за них. Крылья поднятые, сведены за спиной, как гребень волны над головой нависают… Одна бровь круто изогнута, всегда. Точный, крутой завиток, от виска к переносице взгляд скатывается по нему… Хорошо задуман, хорошо воплощён. Как китайские императрицы рисовали себе брови подходящие к следующей аудиенции, так этот изгиб, не меняясь, выражал всё, что дроиду требовалось. Насмешку, упрёк… Подозрительность, проницательность… Отказ… Согласие, иронию, снисходительность, нежность...

Он сидел ровно, с высокого трона вперёд наклонясь, и лодочка тёплых рук владыки Там, стоявшего на одном колене, лежала в его очень холодных, сухих ладонях.

— Тигриные глаза, полосатая сущность неверная!.. Тайный зверодроид, — упрекал его Августейший, — ты и слово-то выбрал лишку сказавшее о тебе! Мало слов всяких на эсперанто?.. Оммаж!.. Человеком стать?.. Моим?.. Ой, ой… Или просто человеком?.. Оммаж, мало ли слов других… Я приму. Видишь, принимаю...

Холодный владыка поднял его, не отпуская рук, поцелуем коснувшись жёлтой ленты выше лба. Она закрутилась и обратно на волосы легла — перекрученная корона. Всё ещё корона...

С огромнейшим облегчением, которое невозможно скрыть, да и незачем, высший дроид обратно опустился, сел на ступени трона...

— Уф… Ха!.. У автономных дроидов случаются противоречия?

— А у высших — затмения?! Паузу, промежуток ты получил, не больше, пустую орбиту! Я-то принял, но благословляет Гелиотроп. Противоречия? Я дальше не вмешиваюсь. Не могу, не могу! Я — цербер, конструктор — он!

— А жаль...

— А уж мне-то как жаль!..

Дроиды переглянулись и расхохотались. Укоризненно качая головой, Августейший читал что-то, его лишь проницательности открытое, на самодовольном и просто довольном, породистом лице… Захлопал крыльями, пух полетел… Снова выдернул серое, маховое и грызёт:

— Брысь-ка, брысь, зверодроид!.. Из-за тебя без перьев останусь!.. О, ваши мысли нам, динозаврам древним всё сложнее читать!.. Скоро придётся вам договариваться совсем без нас, без каких бы то ни было посредников!.. Будете приходить к Гелиотропу, как к стократному Лалу, как со схемой, когда всё уже решено… Что, зверодроид, ты в пустой орбите как раз и заинтересован?.. Место, где спор раскачать? Турнир невозможен в неопределённом статусе...

— Возможен! — гордо и весело возразил Там. — Разоблачение невозможно! А против турнира, я всеми руками — за!..

— Ха-ха! А вот я на вепре выйду!

— Буду счастлив!..

— Ха-ха!.. Угадал я, трамплин всё-таки!.. В круг моего семейства ты не собираешься и зайти… Очень большое что-то на что-то маленькое надеешься обменять. Ищешь настолько большое, чтобы точно не отказали тебе.

— Возможно так… Но не рано ли ты заклеймил меня беглецом, владыка?

— Рано?.. Да где ты и прежде того был? До этого дня?.. Знаешь, за такую услугу ты должен мне откровенность! Почему все ищут тебя? Я захожу — ты дома. Гелиотроп заходит — ты дома. Для остальных нет тебя! Сад был удивлён, Доминго был недоволен. Нерешённое копиться. Владыка Снов, азимут твой осведомлялся про тебя у них, холодных тронов! Ну, куда это годится?.. От нас ты закрыт у себя, от остальных… На пограничных драконьих орбитах?.. Ловко!.. Только зачем?

— Недовольны? Удивлены?.. Разве в семействе Там случился какой непорядок, Владыка?

— Владыка! Там столько порядка в последнее время, что все мы, включая меня обеспокоены и удивлены!

Избыточно честный взгляд высшего дроида скатился по завитку нахмуренной брови. Августейшему — в пронзительные глаза древней машины...

— А чем вы дышите, автономные? Давно хотел спросить...

Серые крылья гневно хлопнули над головой.

— Я!.. Особенно тут!.. Шут — я, и я вопросом на вопрос отвечаю! Я, зверодроид, уже наполовину владыка тебе!.. Ишь ты… — он успокоился и расправил манишку. — О?.. У будущего, которое не случится, есть половина… Есть полвладыки… Стоит обдумать… В целом оно не случится, а две половины по отдельности не известно...

Паркет танцевального зала усеян был перьями, паяц грыз очередное:

— Вы — ими, мы — вами… — ответил задумчиво, подразумевая под "ними" людей.

— Неправда.

— Правда, в том смысле, что компас не фляжка с водой, но страшней потерять ориентир.

— А каждый день?

— Приходи, узнаешь! Оммаж… Полосатый интриган… А что если я буду спорить за тебя горячее, чем рассчитываешь? Что тогда?..

— Буду счастлив! — повторно воскликнул дроид.

— Ты уже что-то натворил! Другого объяснения нет! Но раз так, оставайся… — паяц подмигнул ему, и на стенах стальным куполом покрытой залы возникло отражение тёплого дроида в общей форме, но женской, девичьей под вуалями непрерывного исчезновения… — Оставайся сейчас. Мои красавицы каждый день заклинают о новой подруге. Из всех развлечений и игрушек хотят сильнее всего эту!.. Здесь, когда придёт Гелиотроп, тебе точно не грозит расплата, все нарушения обнуляются… Оставайся, будешь — дроид желания, Там-Август… Звучит?

"Не все обнуляются… — подумал дроид. — Но в этих пределах быть обнаруженным Гелиотропом, было бы наглостью эры!.."

Августейший внимательно изучал его черты, слушал его молчание и сказал:

— Той отказ — ответ на вопрос, почему.

— Да. Вам важней компас. Нам важней фляжка.

— Глоток? Один?.. Оставайся, глупец. Ещё распутываться и распутываться с твоим семейством...

— Намного. Важней и дороже.

Августейший склонился ещё ниже, не суетясь, закрыл тёплого дроида крыльями от отражённого металлического света. Создал затемнение, чтоб лучше видеть, как включают для того же свет… Несколько раз сказал: "О?.." Выругался, как ругаются Белые Драконы, пролетая над правым крылом Южного Рынка, и раскрыл ладони.

— Повторяй оммаж, словами и по всей форме.

Благосклонное внимание автономного дроида, отголосок всеобщего единства, позволяет высшему осознавать точку фокусировки каждой из своих орбит без усилия. А это — благословенный покой для дроида. Чисто дроидская его часть… Уравновешивает, умиротворяет...

На прощание поцеловал в лоб, и расстались.

Точка фокусировки орбиты, это не то, что "кружиться" по ней.

Кружатся "звёздные системы" технических дроидов. Состоящих в свою очередь из систем низшего порядка. И так вплоть до уровня, где нет дроида без антагониста. Вплоть до простейшего, подобного дроиду желания, огонька который одно из двух: лишь проявляется, лишь пропадает. Ответная фаза, движение антагониста превосходит в стремительности временное исчисление не условное, а фактическое, потому уничтожение невозможно. Пребывание тоже.

Точка фокусировки это и не центр. Это — тяготение, накопившееся в орбите. К сохранению стабильного состояния. К смещению. К искажению. К уплотнению с соседними. Или тяготению к отстоящим далеко. Возможно, к непостоянству, как общей тенденции. "Дрожащие, мерцающие" орбиты. Есть и тенденция к тому, чтобы быть "тихой орбитой", просыпающейся лишь иногда.

Когда совпадают точки фокусировки многих орбит, происходят радикальные изменения в существе дроида. В статусе, в функции, принадлежности к первой расе. И, как правило, вслепую. В той или иной мере, но для самого высшего дроида — вслепую. Гелиотроп мог производить их руками, как конструктор, ясно видящий целое и частности.

Августейший же не сделал ничего. Позволил взглянуть на себя изнутри нарушителю, тёплому из четырёх главных тронов, утихомириться… И сам полюбопытствовал заодно! Он там такое увидел...