Глава 119

Глава 119.

Опустошение… Кусочек жизни вот… Где остальное? Где весь я?.. Что-то куда-то делось. Что? Куда?.. Определённо делось. Тут никаких сомнений. Было и — бац, словно и не было. Отходняк, конечно… Опустошённость. Провал.

Ветерок дул в лицо, и настолько велика была иллюзия, что грудь, как сито с Техно, — простая вещь, залежалую породу для модуляторов просеивать, — что Густав обернулся. В самом ли деле ветер проходит насквозь и спина чувствует холод? Он сидел лицом к ветерку, спиной к толстенному дереву сай, к отдававшему жар, утреннему кострищу за ним, ни сквозняка, ни дырок в груди...

Зависимо от степени везения, раненый на континенте попадал к Оливу или в Архи-Сад. Но везение Густава, кажется, никуда не делось. Он был в Архи Саду. Марика не было.

Вина была. Буро справедлив в гневе, с другими Хана не следовало равнять… "Да я ж ничего не сделал… Я, может, и передумал бы..." Амиго крутился в поле зрения, значит, его рукой как-то снят. Ну и отлично. Хана не было… "Где мой Хан?.. А вспомнил, он не желал тут объявляться… О, дроиды, Джокер!.. Так выходит… Сколько же лет ему, Биг-Буро?!"

Густав уже несколько раз уже пытался встать, ногами уйти… Плюнул, позвал дракона. Тот не замедлился. Обнюхал, обфыркал его, обкусал все уши, да вместо дороги домой, Густав так и заснул в постепенно таявших, кольцах чешуи, счастье — без кошмаров.

А на следующий день приятная девушка с карандашом за ухом принесла воды, настоя цветочного… И попросила его дождаться возвращения Беста. Своевременная просьба, Густав нуждался в ней. "Но где-то мой Хан?.."

Человек настолько образован, касательно устройства дроидской сферы, насколько это интересовало его Восходящим.

Густав — не образован вообще. Дроидские услуги воспринимал как само собой разумеющееся, так же и прекращение их. Общие правила жизни он не обсуждал, ни с другими, ни в уме своём. В отношении дроидов не имел ни интереса, ни претензий. Такие машины, так устроен мир.

Неожиданным и, в общем, безразличным стало приглашение Беста в дроидскую сферу. Объяснённое тем, что зван, как оказавшийся на не прояснённых перекрёстках дроида нарушителя… Важно для них. "В сферу..." Густав, ещё в отходняке, представил себя в прозрачном шаре… Выше облаков летит, кувыркается, и улыбнулся… "В сферу, прикол… А куда угодно, лишь бы не домой, в пески и не на Южный, не в таком состоянии".

— Из сада в сад, — мягко настаивал Бест, — дроидский!.. Ради пары вопросов...

— Ради твоей просьбы, хозяин прекрасного места, — Густав не утратил навыков. — Я единственный приглашённый?

— Последний из доступных… У Архи Сада нет хозяев, как же вы замучили меня! Бессловесный изгнанник, приведённый с высокого неба, понимает это, едва на землю ступив! Воля!.. Для хищников континента — непостижимые материи!

— Я не хищник, я… А впрочем… А как я очутился тут?

Густав указал на кувшины из-под Чистой Воды забвения, валявшиеся неподалёку. Не удивляйся, мол, пришлось отпаивать… Тогда понятно...

— Нормально, верхом… Друг вёл твоего дракона.

— Чёрт, облака, дракон, ни черта… Хан?

— Амиго...

— Ха, Амиго — друг… Ха-ха… Хотел бы извиниться.

— Там извинишься, да он не в обиде.

— А откуда вёл, ты в курсе? Может, не стоит звать меня к дроидам?

Бест жевал травинку, изучал угли, повернулся к нему, и Густав увидел, как мало похоже происходящее на праздный, необязательный разговор. Что приглашение не на партию в марблс, и даже не на бег Против Секундной Стрелки.

— Охотник, — сказал Бест серьёзно, глядя в глаза, — ты так помог нам, стольким вернул радость… Я могу отплатить предупреждением, честностью, остальное не важно. Помнишь, каким ты встретил меня в бурю, когда выручил меня?.. В чём дело, если не пойдёшь к дроидам теперь, всю жизнь будешь жалеть. Не узнаешь того, что надо узнать. Обычно людям надо. Узнать, понять. Обычно — очень надо… Шанс перед тобой. Не повторится.

Они не летели. Лишь до Туманного Моря дроидов. По пояс в воду зашли… Тёплая, спокойная. Перезванивается, перекликается, полный сгущающихся и разбегающихся огоньков плотный, лёгкий туман. Держались за руки. Густав заглянул в Огненный Круг… Лес феноменальной густоты и дикости восстал вокруг. Колючки, бурелом, шагу не сделать, Густав рассмеялся:

— У дроидов такие сады?!

— Предпочитаешь стриженные, регулярные?

— О, нет!..

Лес, меж тем, начал сменяться — сельва, тайга, дубравы, берёзовая роща, опушка какая-то… Каждый последующий просторней, светлей. Присутствие близости обжитых людьми мест нарастало… Дроиды 2-1, как эстафету передавая, вели их по розе ветров наверх, до предельных орбит Юлы, так быстрей.

И вот, вдоль канала, вдоль крепостной, мхом поросшей стены Бест и Густав свернули в распахнутые кованые ворота. Ажурная решётка. Сине-синий-фиолетовый ирисовый сад.

Владыка Сад пристрастен, как подлинно холодный дроид. Тематика узкая, легко предположить, что местный трон его главенствует над крохотным семейством. Но это не так.

Деревьев и тех нет в обширном саду. Есть закономерность: цветы, разнообразны и высоки, а кусты низенькие, причудливо сформированные или вообще стелющиеся. Ничто не должно заслонять его ирисов… Вдалеке — возвышенье холма.

А солнце?.. Они не под настоящим небом. Купол без облаков льёт яблочный свет, оранжевые лучи гуляют, как игра в огранённом камне. Всё должно подчёркивать фиолет его ирисов… Как же они высоки, оказывается. Вон, под ними, со всех сторон, сколько дроидов тут собралось!..

Приветствовали Беста. Без исключений, хоть по-разному, встав, поклонившись, издали, не подходя… Одинаковыми словами, но проявив спектр характеров, не менее широкий, чем среди людей. Обдавая теплом или холодом. Ветром или застывшим "динь", как глухота. На одном выдохе произносили или, чеканя каждый слог. Прикладывая руку к груди. Обнимаясь. Целуя. Серьёзные и насмешливые, подозрительные, присматривающиеся, что за человек. Отстранённые. Холодные дроиды на вид менее поспешны и более искренны. С некоторыми Бест первый здоровался за руку, подходил обняться.

Четыре трона стояли на возвышении. Пустые. Холм приближался. Владыка в одежде садовника поздоровался, холодный, поцелуями и тут же среди дроидов пропал.

" Из-за яда?.. Что случилось со мной? — думал Густав. — Я как сито, на земле, в этом нигде поднебесном, любой ветерок продувает насквозь… Мне пусто, мне чего-то не хватает..."

Изгнанники, попадая в дроидскую сферу, бывают ошеломлены ею. Чистые хозяева нет. Дроидское в их полудроидском существе воспринимает окружение естественно. Без удивления и трепета.

Они шли к тронам, петляли среди густых, ирисовых островков, обходили клумбы и компании дроидов, одиночек, напоминавших статуи, парочки, неотличимые от людей...

Густав обгонял, вёл за собой. Как на манок дроида, бессознательно шёл на знакомый звук и всё пытался припомнить, откуда знакомый. Если б не вторили звонкие голоса дроидов, не подсказывали, не спорили, понял бы сразу.

Две трещотки спорили, пытались договориться в каких-то привычных к ним руках. Одна в постоянный мотив возвращалась, а вторая пыталась закрутить его поновей, попричудливей. Обе знакомые… "Друг мой!.." — Трижды повторила трещотка в левой руке юноши, а правая успела вторгнуться настолько быстрой, птичьей трелью, что дроиды зааплодировали вокруг. Нежный юношеский голос посетовал кому-то:

— Трещотка одна была, нашёл парную, ту — потерял! Такая, "друг-песенки" — снова одна досталась! А вторым бы голосом мне хотелось, чтобы вписывалась сама, а не как я сейчас извернулся. Не везёт!

"Ловкие пальцы… Соловей?.." Густав не удивился. "Вот, значит, как устроено… Есть мир мёртвых, и те, кто умер в мире живых, тут живы… А кто там умер, они среди живых? Вещи тоже умирают? Трещотки? Я тоже?.. Мой мир успел растаять до конца? Артефакты сюда провалились? Сюда взлетели?.." Соловей, а рядом Амиго… И это добавило Густаву уверенности, что Архи Сад лишь почудился, а всё кончилось, и кончилось как-то плохо, но не вспомнить, как. С другой стороны, почему у мёртвого должна быть хоть какая-то достоверная память?..

Полный звёзд, полупрозрачный дроид отступил и оба юноши пришедших заметили. Густава заметили, Беста ждали… Пауза недоумения, и Соловей протянул обе руки:

— Встреча...

Густав взял их:

— Мы, вы, я… Мы дроиды или в загробном мире?

— Мы в саду несравненного владыки Садов! — отрапортовал Амиго, восхищения таким поворотом дел, не пытаясь скрыть.

Он вынудил визит у Беста, а тот у владык, занятых более серьёзными делами. Экстраординарный юноша-сказочник!

Встал и тоже взял Беста за руки:

— Извини меня! И очень пытался, но не мог вмешаться. Как в воске я в этой пирамидке стоял! Дроиды, Буро сердитый!.. Но если бы ты видел, как живётся ему, им всем, полуподводным...

— Я немножко видел. Ты пытаешься укусить меня своим извинением? Я всё про себя знаю...

— Нет, что ты! У вас, хищников свои законы, а у нас свои и я… Ты был на своём месте, а я… Из любопытства… Я не жалею! Но стыдно… Просто зритель, это так подло… Но я не знал, на какое представление иду… Стыдно. Извини...

— Я не хищник, я… А впрочем… Вы правы.

Соловей возмутился:

— Ты вовсе не хищник!

— А ты? Ты дроид?

— С чего бы мне сделаться дроидом?!

— Ты был превращён...

— Я сбежал! Освобождён был. И последовал твоему совету держаться подальше. Со второго раза.

— Спасибо.

— За что?

— За это.

Кусты, мягкие, неколючие хвойники поднимались до колена, иглы пушистые. Ирисы за ними выше самых высоких дроидов позволяли видеть лишь холм. Качались. Сад шелестел травой и благоухал, сменяя приторную ноту переспелости, бродящей, винной. Затем — нотой смолистой, тополиной весны. Лета, жаркого травяного ансамбля. Но холодок угасания проступал. Заморозки...

Миллион вопросов на языке, в душе ни одного… Что-то кончилось, пропало. Пусть его спрашивают, для чего зван. Угрожающее предупреждение Беста не пробудило интереса, скорее навеяло тоску. И о прошлом думать не хочется, и о будущем — меньше того. Сито. Ветерок насквозь. Крупное сито, ничего не задерживается. Ни эти красоты, ни тревоги, ни стыд прошлого. "Гад, и ладно. Проиграл, и ладно. Весь Южный знал, проиграл у всех на виду!.."

Как монпасье со сладкой и связной водой бросают в бокал Свободных Впечатлений… Чтоб разбить на кусочки морской солью… Одно-два или даже пять, горкой тающей и через них пьют. А теперь это монпасье из его жизни изъяли… И что успело раствориться, морская вода отняла, высосала сладость, превратила в самоё себя.

— Холодно… — вслух прошептал Густав.

— Сад! — отозвался Амиго.

А Бест сочувственно подумал: "Не в саду. Без тихого крыла холодно… Дроидом, с секирой стоял бы на вратах законов! Не от скуки придуманы, временем проверены они!"

Густав обратил внимание на кисти рук, на его ладони. Разный оттенок, смуглей — холодней. Печать первой расы, нераздельной с ним, в сфере дроидов видна. Амиго, нахватавшийся дроидского эсперанто пояснил:

— Руки — ум, потенциальность. А ум так, фигня. Через руки азимуты тёплые и холодные к центру Юлы по-разному идут, контурами разными отсвечивают.

— Стало намного понятней! — поклонился Густав.

Бест рассмеялся:

— Да? Хорошо!..

Фиолетовые, голубые… Лазурные… Однотонные и пёстрые. С крапинками, с разводами. Почти белые. Крупные ирисы тоньше папиросной бумаги. На просвет, сквозь один можно увидеть другой. Листва, трава в саду, хвоя и миниатюрные листья кустарников были синими, где до черноты, где до белизны, не яркое, обрамленье, оправа...

Заявились они с Бестом в область Сад, когда приходили с отчётом последние, званые дроиды, когда ждали "виновника торжества". Но тут Белые Драконы, непокорные соизволили явиться! Перебороли ящерицы и торжественность, и размеренность Сада, переиграли на свой, предсказуемый лад! Он вообще-то и не отказывались никогда приходить! Послушать, пофыркать… Что за вопросы к ним, претензии может какие?.. Однако пользы от того проистекало ровно сколько и от непоявления с визитом! Драконам — развлечение, сочувствующим — радость. Нарушителю и ущученным, ждущим объяснений — ни жарко, ни холодно. Да ведь таковы и они, не жаркие, не холодные, своевольные! Независимые навсегда.

С высоты обширный сад имел форму рыбьей чешуйки. Странно, Белые Драконы предпочитают этот знак… В их честь? Полукруг, ограниченный вогнутыми сторонами, сходящимися к тронам на холме. Фиолетово-лиловый, хозяйский стоял прочно, остальные зависли на воздухе. Выделялся чёрный трон Доминго, высокая спинка, острые, вверх направленные углы, подчёркнуты из-за них идущим свечением. Дальний полукруг решётки сада впускал всё новых и новых гостей. Некоторые в сопровождении Чёрных Драконов, приглашению недостало убедительности, драконы добавили её… Посреди сада находясь, люди отлично видели и ворота внизу и троны с другой стороны наверху. А так, никто не обращал на них особого внимания. Это мнимость, потому что дроиды тактичны и привычны к запретам, внутреннее самоограничение. Но если бы их пристальное внимание проявилось как линии или лучи, Густав бы очень удивился, они сходились не к тронам и даже не к «господствующему над первой расой»!

Тяготение высших дроидов к организованности проявилось в том, что и группки и одиночки расположились, занимая как-бы чешуйки в шахматном порядке между клумбами, можжевельником, стелющимися туями.

Амиго — точно ребёнок в игрушечном магазине, а ведь он давно здесь, раньше пришёл, крутил головой, едва не оторвалась. Побывал во всех углах сада, решил, что возле тронов лучше. Вернулся с мыслью в глазах, схватил Соловья и утащил за собой. Похожи они чем-то, фанатичны в своих областях. Перед уходом Соловей крепко, неожиданно поцеловал Густава и сказал, что: "Друг ты мне!.. Повторяю, друг..." И что: "Ещё не вечер, что бы они, дроиды, не намудрили, верь, да не верь!.. Ты меня там, на земле предупредил, как друг. И я тебя здесь предупреждаю. Не вечер ещё никогда". — "Все философы, — подумал Густав, — все знают что-то, один я дурак, ничего не понимаю… Я так рад, что он жив?.. Как-будто толкнули в спину, но удалось перемахнуть пирамидку… Так не мне ж, ему! Что за чёрт?.. И ведь это глупость. Уходят… Смешные… Первый промах и последний… Тоже промах. И я, как идиот, рад… Селена наколдовала?.. Я устал просто. Сколько можно. Гут, гут… Гудбай!.. Заказчики, дурашки, всем пока".

Любознательность Амиго, как радиация исходившая от него, действовала, похоже и на дроидов, превращая застенчивого юношу в симбиоз галло и лиски-намо! Он спрашивал, и дроиды — холодные! — без проблем отвечали ему! То есть, с проблемами, тщательно подбирая слова! И приближённые Доминго! У холодных тронов людям не самое подходящее место, но дроиды расступились, поменявшись местами так, чтоб окружили их тёплые. Юноши наблюдали отчёт вновь пришедших пред пустыми тронами и шептались: "Я сочиню музыку!.." — "А я слова!.." — "Пусть Чары на Мелоди нас вместе ловят!" — "А?.. Я боюсь Чар!.. — "Амиго, это будет фурор..." — "Нам никто не поверит!.." — "А зачем верить? Зачем им нам верить, скажи?.. Главное, чтоб подпевали!.."

По этому диалогу можно предположить, что происходило нечто захватывающее. Но переломный момент в судьбе Густава встретил его долгим, занудным наблюдением за рядовыми, непонятными, бесконечными отчётами дроидов. Однообразными, как колыбельная.

— Почему они разговаривают с пустыми сидениями? — спросил он у Беста.

— Трон часть дроида, — ответил Бест, — общие вопросы очевидны, заранее озвучены. Когда соберутся все, начнётся уточнение контуров, тихих и не прояснённых перекрёстков. Владыки здесь же, в саду.

Да, девяносто девять процентов информации владыкам давал формальный, традиционный отчёт: имя-функция, принадлежность в первой расе, — да, её нужно озвучить, становится видна степень, и прошлые переходы, если имели место. Имеется ли антагонист, оказывает ли влияние? Какое? А ты на него?.. Вопрос о принадлежности к семейству предполагал не актуальную, а все, когда либо случавшиеся, принадлежности. Личная история дроида бывает очень богата. И этот вопрос отнимал большую часть времени. Дроидам в принципе некуда спешить. Так они постепенно, в процессе отчётов, располагались на своих местах в контуре общей ситуации нарушителя.

По логике, человек, внезапно попавший в столь обширное собрание дроидов, да ещё в их сфере должен переживать что-то вроде возвращения к первым годам, к состоянию Восходящего. Ан нет, ничуть. Самого главного не было, манков, обращённых к нему. Личных. И привычка к людской, грубой речи застила чуткость горла. Единственно, что осталось, подспудное ожидание этого манка. Вопроса, ответа… Едва заметная откинутость головы маркировала это ожидание. А так… Густав попал в сообщество странноватых, разноцветных, оригинально одетых, не менее оригинально раздетых, до прозрачности, иногда светящихся, очень высоких и невообразимо красивых людей. Лопочущих непонятно. Выраженно излучающих тепло или холод.

— И от нас ждут какого-то ответа перед этими тронами? — спросил Густав.

— Эээ… — протянул Бест вполоборота. — Нуу… — протянул, отворачиваясь. — Ну, в общем, да.

— Я что-то не то спросил? А, понятно, ты же господствующий!.. Я один должен им отчёт, ты не отвечаешь, судишь вместе с ними! И где твой трон?

— Я и есть трон, — улыбнулся Бест. — В остальном правильно понял.

— У, серьёзно! Скажи, а в какой момент обретается этот титул? В момент некоего изобретения? Написания тех строк, что висят в Архи-Саду?

— Как же!.. Дроиды всеми силами избегают влияния из сферы людей! Им есть чего опасаться. Я ощутил способности, связанные со своим положением, в тот момент, как дроидские интересы пересеклись со знакомым мне человеком. Где я имею голос. Он, кстати, тогда и не понадобился.

— Бест, если это не грубо прозвучит… Я тут подумал… Не один же ты такой титул заимел, "господствующий" и так далее...

— Конечно, нет! Но хищники имеют голос только в обсуждении материального. Связных Впечатлений и артефактов… Ну, ты понимаешь почему… Не людских и не дроидских судеб.

Бест всегда говорил о своём статусе, будто извиняясь… И весело добавил:

— Зато эти обсуждения я могу пропускать!

— А что собственно такое, первая раса?

— Как?.. Дроиды… — Бест пожал плечами.

— Они присутствуют здесь?

— Они всюду присутствуют… В общей форме? Нет. Это пары дроидов, которые непрерывно от самой границы сходят к оси Синих Скал и возвращаются обратно… Такие орбиты у них. А контуры каждый раз разные, путь по иному пролегает… Как бы сказать, они — осознают этот мир. Обе сферы, и нашу и дроидов. Вечная прогулка для вечных влюблённых!

— В каком смысле?

— В прямом. Счастливые пары превращаются в первую расу...

— О… Чего только не узнаешь, да, помнится, говорили об этом… А несчастные?

— Ты так спрашиваешь, как-будто стать дроидами, это вариант бессмертия!.. Что до перехода во вторую расу, с натяжкой, да. А в первую… Видел у нас Морские Факелы? Что-то подобное...

— И Буро их же мне приводил в пример. Но про чудовище.

— Наверное, есть некоторая симметрия между небом и морем.

— Лишь на суше нет! Ни порядка, ни симметрии...

Они помолчали. Скучные отчёты продолжались перед тронами. Густав спросил:

— И что, все кроме меня люди свидетели уже были? Много их вокруг хулигана-дроида крутилось вообще?

— Очень! Рекордное число. Да не всех можно пригласить.

— Хищники? Не для этих мест публика?

— Не, живут далеко, не послать гонца!

— Дроидская шутка? Верю, что смешная, жаль, не могу оценить. А во что не верится мне, что без нас обойтись не могли, без меня, по крайней мере! И в чём суть нарушения, можешь мне объяснить? К чему подробные разборки?

Бест как-то засуетился, отвернулся...

— Ох, ни к чему. По большому счёту… Как жаль, что мы разминулись с тобой на Южном! Как мы погуляли у Буро! У вас на рынках бывают поручители? Если б не разминулись, мы стали бы чем-то подобным. Ваш конфликт исчерпался бы, не дойдя до… Ты так выручил нас, и он, что нашёл тебя!

Водопад восклицаний, охотник, натаскивающий помощника себе, не принял бы на экзамене! Густав улыбнулся, в строну же кивнув.

— Я не уходил от ответа, — понял Бест. — Как есть сказал, не приведёт ни к чему! Ты бы знал, сколько времени я уже провёл здесь, в частности, среди них! Все поправки, что вносят — минималистские! А на турнир гонор их приводит, не наш подсчёт! Мы и в пользу нарушителя подсчитывали. Зачем, спрашивается? Когда любой трон, задетый им, крикнет, что, мол, струсил! "А что, — предложит, — если, как ты, так и я за компанию — с разоблачением?!" И всё — замётано! Нафиг мы считали? В качестве бонуса яркое зрелище, трон, поджавший одну ногу — против нарушителя, скачущего на одной ноге, потому что отверг службу-оплату. А разоблачение дошло и до ног! Кинжал себе оставил, а две ноги, зачем? Правильно, одна же осталась… Он же не знал, что спешиться доведётся, герой! Сколько времени я потратил здесь!

— Не самое худшее место.

— Так зря ж! Когда зря, всё неприятно. Суть нарушения, а вернее, суть того, почему в этот раз не договорятся, вот она. Снова, снова… Белые Драконы вторглись в сферу и взаимоотношения людей. Как обычно! Поправка, что сейчас не мелкое, индивидуальное хулиганство, а участие в замысле дроида второй расы. Ключевое. Глобально вторглись… И не отдают! Понимаешь, Густав, это тупик, древний, как мир, как эпоха высших дроидов. Единственное, что могут сделать владыки, это объявить им войну! А чего точно не могут, её выиграть. Всем понятно. И им понятно! И уж конечно — драконам!

Густаву слегка странно показалось, что Бест перескочил организатора, заговорив об исполнителях, но, может, имелось в виду, что драконы станут его защищать, и подсчёты потому бесполезны? Бест отвлёк его, сказал:

— Заметил, что сад на углях стоит?

Он провёл рукой, отклоняя нежную, как бумажную блёкло-синюю траву… И правда! Как можно было сразу не заметить?!

— Так вот, — сказал Бест, — это ни разу не угли… Попробуй взять. Никак? Они ниже, да? Они — нигде. Увидишь, подожди. Это аргумент против Белых Драконов. Который не прозвучит. Лишнее свидетельство — не будет войны.

— А что это?

— Так, подожди же! Должно и тебе стать интересно. Скучаешь, я вижу. Недолго осталось… Белых драконов, ага, дозвались! Сейчас будет весело!

— Драконы разве говорят?.. На эсперанто?..

— Ха-ха!.. — Бест хлопнул его по плечу. — Ха-ха-ха!.. Хороший вопрос! Им часто задаются владыки!.. Кажется, нет!

Да, говорят. И хотя лексикон драконов разнообразием не отличался… Зато невербальной образностью блистал!

Густав видел их в облике людей, ишь ты!.. Юноши молочно-белые, рисунок чешуи украшал кожу и самую разнообразную одежду. Ящеры пронырливые, и торжественно идущие по-прямой от ворот до тронов. Вышагивающие на задних лапах. На передних, будто так и нужно! Притворяющиеся, что забыли на каких двух ходить! Две правые и две левые тоже имелись в качестве вариантов! Правая передняя, левая задняя, отличный выбор! К сожалению таких ходоков заносило… И они постоянно задевали высших дроидов, падали на них, извинялись!.. Хлопнув себя по лбу, вставали на другие две лапы… Комедия усложнялась, когда лап у ящера исходно оказывалось восемь! Прибывали драконо-кентавры, по пояс люди, юноши с драконьими головами. Хвостатые люди. А сколько рогатых… И ещё — закрутивших свои гривы в бараньи рога, огибавшие уши, массивные...

Причудливое — всё же вкрапления среди не пожелавших менять общедраконью форму.

В своём опустошённом состоянии, просеивавшем без задержки всё, что воспринимал, Густав не мог не отметить, насколько легче и радостней среди них. Что это мнение, разделяют и холодные, и тёплые дроиды. Природная, дикая, от природы уравновешенная и не желающая что-либо усложнять стихия зашла в гости к высшим дроидами. С подарком — драконьего веселья. Драконью покладистость предпочли бы троны, но, беда, таковой не имелось!..

Заявившийся прежде собратьев дракон, сложив крылья, вбежал на четырёх лапах, кривых, косолапых, расставленных широко. Он держался на цыпочках, подпрыгивал, куда ступает, внимательно смотрел, старался — на траву. И это не часть шутки, он-то очевидно понимал, что угли под ирисами — не угли… Хвост экстра-длинный завязан узлом, чтоб не мешался. Ирисы не ломал!.. Он постоянно развязывался, дракон останавливался и обратно завязывал уже другим, более сложным узлом. Причём основная часть комедии состояла в бессмертных попытках поймать хвост зубами! А затем удержать, вязать и рычать на него! Короткими лапами ловил. Подпрыгнув, укусил со злости, и хвост вырвался снова. Прыжок — мимо! Ещё — мимо!.. Прыг-прыг-прыг!.. По кругу за ним, волнами, длинное тело… Продвижение извилистым путём Белого Дракона к тронам сопровождал смех, фырканье, заливистый хохот и свист.

Узрев гостя издалека, Августейший немедленно занял свой трон. Поймал губами перо из нервно трепыхнувшихся крыльев, ноги на подлокотник закинул и приготовился смотреть. В кои-то веки развлекает не он, а его — другой автономный дроид! Дракон же тронов будто не видел в упор! Начал спрашивать дорогу… Бодался, носом тыркался, фыркал вопросительно, без слов пытался изобразить, что требуется найти ему… "Эти, в коронах..." Как уши, лапы поставит пальцы врастопырку над головой — корона… "Эти, на тронах..." И елозит, смешно усаживаясь на узел хвоста, пока он не развяжется снова и не пойдёт ирисы сносить вокруг… Опять лови! Вообще, этот конкретно дракон имел сложные взаимоотношения со своим хвостом… Как с отдельной личностью. И один выступающий клык у него был короче других. Новый… Рута узнал бы дракона, "осетра" с бутылочной мордой!..

По местам, по местам!.. И в самом деле, пора.

Владыка Сад занял центральный трон. На чёрный, высокий, справа, не спеша, поднялся Доминго. Обратил к собранию безупречное, холодное лицо. Застёжку на плече, цвета индиго тронул, поправил и чуть-чуть улыбнулся. «Белки придуриваются...» Есть время побыть в своих мыслях.

Четвёртый, рыжим цитрином и гранитом образованный, трон пуст.

Белому Дракону указали верную дорогу! Подбежал, всплеснул лапами! Нос вниз, лапы верх, над головой — низко поклонился, и начал выбирать, как усесться ему. Перед тронами!.. Удобную, но подобострастную позу… Хвост развязал… Хвост скрутился пружиной! Хвост растянул… Хвост связался узлом… Вздохнул, развязал… В ближних рядах дроидов вызвались его подержать. Ой, спасибо большое!.. На хвост уселся… Получилось — спиной к тронам! Ну, что за невезение! Вскочил, развернулся! Смешки перешли в хохот. Уселся на хвост снова… Неудобно!.. Выдернул хвост… Вокруг разложил… Передумал. Закинул на плечо, на другое… Вокруг шеи обвил… И остался доволен — аккуратно, вежливо. Чинно. Кисточку хвоста, плоскую, мягкую, как тройной язычок белого пламени торжественно приподнял. Красота… Или слишком вызывающе? Долго решал: опустить, приподнять?.. Опустить!.. Вскидывается! Приподнять!.. Загибается! Лапой схватил и горизонтально к плечу прижал… С ближними дроидами посоветовался взглядом круглых, тревожных глаз на выкате: « Как у вас принято-то, хвосты держать?..» — «У нас нет хвостов!..» — рассмеялись соседи. Челюсть дракона отпала. «Фррррау?.. Быть не может!..» Открытие, потрясение… Враньё?! Он воспылал желанием немедленно проверить этот, уму не постижимый феномен, превратив первые ряды в совершеннейший балаган!..

И Бест с Густавом обосновались неподалёку.

"Господствующий над первой расой" дважды, как дроид и как человек, мог оценить драконьи выкрутасы, но так получалось, в течение жизни, что не выпадало дней для беспечности… Недавно выпал один… И как закончился?.. Бест не доверял затишьям. И теперь, как-будто в его власти это, косился на охотника, думал про себя: "Легче тебе было бы, если трагедию, как трагедию и обставить? Если б выла песчаная буря? Не возненавидишь ли ты всех драконов, все звуки смеха после, вспоминая? Радости не проклянёшь? Дроиды светлые и не очень, дроиды полного мрака!.. Как невелика наша воля, и ваша, и моя, и Фортуна смотрит не на нас, а на свою непредсказуемую, вольную птичку с голубым пятном на горле..."

Дракон, удостоверившись в тотальной, повальной бесхвостости дроидов вокруг, оценил сокровище, коим наделён! Поймал, поцеловал в кисточку, чихнул… И превратился в серьёзного, остроносого юношу. С хвостом!.. Драконьим, огромным для него, торчащим за спиной пирамидально! Без тени улыбки, ещё раз, уже в новом облике поклонился тронам. Простёр руку вверх и назад к кисточке своего хвоста, извиняясь, произнёс трубным голосом, приглушённым:

— Не усмирить!.. Не знаю, что и делать… Совсем не уважает мой хвост тронов второй расы! Я ему: "Пойдём скорей!.." Он мне: "Не вижу четвёртого владыки!.." Он не видит, представляете?! "Общая метка, — говорит, — а не на три четверти, послана мне! Так и сказал — мне!.. Представляете? Ему!.. Сделайте милость, владыки, объяснитесь!.. Как такое могло случиться?

Эталонная хамская речь. В переводе с жаргона, сложившегося между расами, означает примерно: "И от хвоста моего чёрта лысого вы получите! Тем более — вы трое!"

Августейший руками и крыльями хлопал ему! Сад скучал. Доминго хмурился напоказ, скрывая, что не тут он, далеко в своих мыслях. Флегматично произнёс:

— Совесть имейте. Вы, с хвостом...

— Тю?.. — восхищённо и возмутительно отозвался дракон.

"Какая прелесть..." — тихо сказал Густав. Бест кивнул и жестом попросил знакомого тёплого дроида встать поближе к ним. Осведомиться насчёт переводчиков. Стало уютней и тише.

Драконов прибыло.

Владыке Сад не следовало выдвигать претензий, в том смысле не следовало, что драконий ответ предсказуем и срикошетит по другу владыки, по Доминго. Но разыграно представление, а ещё не озвучена суть. Как-то придётся её озвучить. Кому-то придётся начать.

Сад попрекнул "осетра":

— Перекрёсток человеческий пообкусал по высокие лепестки тоже твой хвост? Или пасть бесстыжая? Интересуюсь, в таком случае, не будет ли тебе удобней и спокойнее без хвоста? Обратимся к Гелиотропу, он отзывчив… Он минималист… Пришивает неохотно, а укорачивает — только так. И язык заодно. Дроид автономный, независимый навсегда, где перекрёсток? Куда потянулись все контуры смежные, что?.. Вас не волнует? Что дальше собрались воровать, Собственные Миры?

"Пообкусать по высокие лепестки" — вывести на внешние орбиты Юлы, недоступные второй расе. В сферу белок утащить. "Перекрёсток" — облачный рынок.

— Тю!.. — удивлённо присвистнул "осётр".

Не к владыке, к новопришедшему дракону обращаясь, белому, высокому длинноухому юноше с глазами навыкате.

— Тю?! — ещё удивлённей отозвался тот, и точно, срикошетил в Доминго:

— Обкусали?! Отфыркали!.. Кто-то чихнул, вот так, — и он оглушительно чихнул, образовав уши стоячие разного размера, прелесть, и гребень на сторону промеж них! — Кто-то из наших, да, вот с такими ушами! Перекрёсток и улетел! Ах, не я ли это был?! Не припомню… Он на волоске, на крайнем лепестки прямо-таки едва держался! Пообкусали… Обидно! Приняли под своё крыло! Кто-то, желаем мы узнать, кто, розу ветров так строит, в крайние лепестки столько прячет, что они отгибаются уже под тяжестью! Что же он прячет? Только ли перекрёстки или Собственные Миры?!

Мир Руты тому примером. Да, эта тактика Доминго не из блистательных.

"Осётр" поддержал атаку, не дожидаясь ответа, и снова обращаясь к приятелю:

— А слыхал ты, нафыркали тебе, что мы под отогнувшимся лепестком-то нашли? Восьмиметочную корзиночку! Вот что мы под высоким лепестком нашли! Какая приятная неожиданность, восемь отличных меток!.. Восьмёркой сложены и зациклены, отпускай — вернуться, не обкусает никто! Неужели, думаем мы, не нужны они? Неужели ломанные? Какое!.. Фррр, новые совсем! И такие новые, что в наши-то орбиты заглядывают! Хватает места на них, запросов нету… Кто бы мог так безобразничать? Вблизи — нашей… — сферы?..

Какое коварство!..

— Да нужны вы мне очень! — Доминго вспылил, выругался проклятием дроидов и ещё несколькими словами. — На что там заглядывать, на хвост твой?! Да чтоб Коронованный вовеки не вспомнил о тебе, морда крокодилья!

Загибаясь от хохота, жёсткого, резкого, как он сам, Августейший сполз и протянул Доминго серое перо:

— На, погрызи, меня успокаивает!..

Смешно.

— Морда крокодилья, на что вам метки?! Верни или я...

—… или что? — фыркнул дракон. — Что упало, то пропало! Нужное? Поближе к трону держи, и не на кого пенять будет. Возле нас прячешь — от нас не спрячешь!

— Да не слышать тебе сладкой песни Фавор! Верни!

— Я не вредный, владыка! Они, как воланчики, свежие метки! Они разлетелись давно! Как я их соберу? Не нужны… Обидно! Что мы, не люди что ли?! Не…

Доминго тихо застонал...

—… нет, ну, владыка, не как ты!.. То есть, не ты человек! Я — человек!.. Не человек, по-вашему?!

Доминго застонал громче, протягивая руку к Августейшему: где там твоё перо, давай сюда!

—… нет, я в том смысле, что мы тоже люди!.. Братишки пишут послания на них, братишкам… По контуру и кидают… Бумц! — И прямо в лоб! На такой-то скорости!.. Ну, не всегда в тот… Пуляются! Сочинил и — плюх! Отличнейшие, владыка, метки! У меня вот, смотри, — он отвёл гребень в сторону и опустил зачем-то ухо с той стороны, — до сих пор шишка на лбу!.. Чудо, какие шустрые метки! Сочинил и — плюх в нос! Чо-чи-фыр намедни такое в твоей метке Чо-пли-фыру накатил, охррр!.. У Чо-пли-фыра усы в трубочки закрутились!..

Крайне воинственный знак для дракона.

— А-га-га-га!..

— А-ха-ха-ха!..

— Уррр-фррр-фрауррр!..

Загоготали, зафыркали, захрюкали Белые Драконы. Кивая, подтверждая… Точно-точно!.. Всё так и было!.. А юноша с бараньими рогами поверх кудрей, в остальном красивый и пропорциональный добавил, хрюкая:

— Зато ж, Чо-чи-фыр до сих пор за нос держится, и когда летит, лапой его, подпирает его!

— Га-га-га!..

— Хррр-га-га-га!..

Августейший заинтересованно привстал на троне:

— Уважте старика, что вас ещё яйцами в инкубаторе помнит! Что ж он такого в метке понаписал, чтобы носу пострадать?!

— А-ха-ха-ха!..

— Ухррр!.. Га-га-га!..

— Фррр!.. Ухррр-фррр!...

— А то, аха-ха!.. — ответил "осётр". — То и написал, что, мол, Чо-пли-фыр так дерётся, как будто поселился под троном у Доминго! Прячется за его пятками!.. Выскочит, куснёт и обратно в норку! Правда ли это, спросил, не найдётся ли и ему там тихого, безопасного уголка?

Белки взволновано притихли, слушая это… А дослушав, разбушевались! Усмирять бесполезно!..

Августейший помотал плешивой головой:

— Нос был обречён!.. Дёшево отделался...

— Почему ты не прилетаешь к нам? — не в шутку, попросту спросил "осётр".

— Дел много, — вздохнул Августейший.

— На заднем фронту плотно сидеть? Потому у вас, высшие дроиды, хвосты и отвалились, что вы подолгу на них сидите. А хвост, он воли требует!

— Да!.. — захохотал Августейший, согласившись.

— Нет, — возразил владыка Сад с улыбкой, — Мы их нарочно отбросили! Когда повзрослели… А перекрёсток придётся вернуть.

— Обратно пришейте! Бу-ха-ха-ха!.. Не вернём!.. А-га-га-га!.. И не надейтесь!

— Почему же ты, — вернул паяц вопрос дракону, — не прилетаешь к нам? В наши сферы?.. Здесь более чем есть, куда нос засунуть.

— Ахррр?.. Ага-га-га!.. Уж лучше укушенным быть, чем тут его прищемят в воротах!.. Контуров продолжительных не терплю. Природа у нас такая!

Владыка Сад качал головой и переглядывался с Доминго:

— То есть, контуров мы не держим, а перекрёстки воруем?.. И сколько орбит в них сошлось, сколько контуров тянутся туда, по вашей милости, где обрели слепые, тихие участки?

— Тю!.. — ответил юноша с бараньими рогами, — Для вас слепые, для вас тихие!.. Мы — бдим!.. Спроси у меня, владыка, если беспокоишься!.. Да с ними всё гут-гут!

И Густав вздрогнул, услышав свою присказку. Он подумал вдруг, что не помнит, из какого Впечатления подцепил её. Показалось на миг, что от дроида слышал… Слышал давным-давно, от дроида перенял. Бред.

— О чём речь? — тихо спросил Густав.

Бест развёл руками, обозначая беспрецедентность события:

— Облачный рынок, круживший в высоком небе, на пограничных слоях, драконы угнали и не отдают.

— Угнали ещё выше?.. И что с ним не так?

— Так люди ж там! И эти, белки бессовестные в общей форме заходят! Что уж совсем никуда не годиться. Уверен, и в общедраконьей! В любой!

— Заходят?.. Летают в пределах рынка?.. О, интересный поворот… И люди не могут выйти оттуда?!

— Нет, нет, конечно!.. Да откуда знать?.. Нет, я уверен, что могут, и владыки уверены. Но всё же для них это — слепое пятно.

Бест понял, что тоже злоупотребляет дроидским эсперанто и решил развернуть:

— Слепое пятно крайне неприятная вещь для дроида. Альтернатива наличию антагониста. Который может быть в плюс, может в минус, сильно, слабо. Но главное, с ним возможно взаимодействие. Если даже худший вариант: антагонист имеет к тебе притяжение, ты отторжение и встреча обнуляет азимуты. Можно быть очень хитрым и шустрым и бесконечно долго этого избегать. Можно спрятаться за чей-то трон, как сейчас, ты слышал, поиздевался дракон над драконом. Трону выгодны не столько орбиты дроида, иначе он приложил бы усилия на провокацию, чтоб на турнире отнять, выгодна личность дроида: азимуты, точки фокусировки орбит, сумма которых и представляет азимут, который сам является частью контуров, завязанных с другими в дроидской сфере… А слепое пятно — неприятность небольшая, но постоянная. Она имеет раздражающее свойство тихой орбиты, удобное её носителю, но не тем, кто рядом, просыпаться внезапно. И превращаться в крупную неприятность. Или мощное орудие… А людям наоборот...

Осёкся.

— Что — людям?

— Ну, тем, кто рядом… Наоборот… Дроид может существовать, не проявляясь, рядом с человеком, как тихое крыло… Да и эта пружина однажды срывается… А какое грандиозное исключение из всех правил скоро ты можешь увидеть! — Бест резко перескочил на пример из другой области, — Вот, Тропос… У него оба крыла простираются на всю сферу дроидов! Оба — тихие, и… — никаких проблем!.. Пока не открывает рта… Клюва… Никаких проблем, кроме д-р-р-рожи… дроидской при его появлении!

"Имя из сна!.. Дракон в виде облака ночного, отрогов гор над горами… Спросить?.. Подождать?.. Подожду". Густав задумался про облачный рынок выше высокого неба… "Ни рыночных охот, ни Чудовищ Моря… Ни надсадного пения дроида в Собственном Мире… Можно жить! С удвоенным интересом он следил теперь за прибывающими, фыркающими драконами. Стараясь вникнуть в насмешки их и смешки. Охотник! Как умаслить, заболтать, заставить, навязаться туда?

Прибывало и Чёрных Драконов. Отчётов они не давали. Распределялись равномерно по саду. Вокруг тронов число достигло по отношению к белкам, три к одному… Уже пять — к одному. Равновесия достигло. Густав не знал этого, он и он почувствовал: не вполне дружеское мероприятие.

— Заварушки не жди, — заметил его оценивающий взгляд Бест. — Сколько раз окрысивались, и… — пых! в пустоту. Чёрные ящеры послушны. Приказа не будет. Беда, когда главный был бы из них… Из всех существ, что к этому моменту я знаю, Чёрные Драконы — племя по-настоящему отменно организующееся. Это, Густав, большая сила. В туманном море дроид сказал мне когда-то, у чёрных ящериц при построенье стены, общих орбит нет. Не образуется перекрёстков даже на одной, внешней орбите. Контура они не создают. Представил? Стена из гальки. Нормальная картина?.. Да, норма, как есть, снаружи. На вид. Но цемент? Без цемента?.. Но ведь даже люди, плотные, как троны, образуют перекрёстки, и контуры, и общую волну, азимут… Что-то настораживающее есть в этом.

Густав подумал и согласился. Однако его Чёрный Дракон не предстал из-за услышанного опасным. Приобрёл плюс к уважению.

К пустому трону начали подтягиваться дроиды схожие до неразличимости, как "пламена" сорокоглазой свечи, светильника в "день рождения", день становления на континент Южного Рынка.

Дроиды высокие, чей золотой свет пробивался сквозь, тоги напоминавшую, одежду. Ткань необычная… Испещрена надписями, буквально состоит из них. Отдельными иероглифами, сложными до кажущегося сходства с пейзажем. Или зверем. Со зверем в пейзаже. Крупные состояли из мелких, мелкие из неразличимых, но они не упрощались с уменьшением масштаба. Особенность начертания: плотно вписанные в круг, они все имели завиток, загогулину, деталь, в два-три раза выходящую за его пределы… Прямая аналогия имеется между этой загогулиной и драконьим хвостом...

"Экзотическое наречье? — шёпотом спросил Густав. — Их? Наше древнее?.." Бест отрицательно качнул головой. Это был необщий дроидский. Язык, где ни одно слово не повторяется.

Пришедшие не давали отчёта перед тронами, но совершали поклон, прежде чем расположиться вокруг пустого, четвёртого.

С их появлением количество Чёрных Драконов в ирисовом саду возросло настолько, что он перестал быть фиолетовым. Стал чем-то, вроде моря с высокими, неподвижными валами, рябыми, блистающими в чёрной чешуе, огибавшими островки иных дроидов. Сад порыкивал, поскрипывал кольцами, воздух сделался ощутимо теплей. Вместо ирисов — зубчатые гребни тут и там. Прижатые острые уши, похоже на рожки, вскидывались внезапно, чтоб покрутиться локаторами и вернуться в исходное положение.

Густав любил это тепло, драконье. И отметил, теперь было с чем сравнить, как отличается оно от губительного жара Лалов, от удушливых ночей в Собственном Мире. И от тепла жёлтого трона… Человек, знающий горячие цвета, нашёл бы эпитеты для сравненья: как песок нагретый, ржавчина, окалина — от размягчённого воска, от пожатья руки… И то и другое преисполнено жизни. По-разному. Густав оказался одним из немногих, которым умножение чешуйчатого племени пришлось по душе.

Настал перерыв. Белые Драконы все, кроме "осетра" приняли нормальный драконий облик, распределились в ближних рядах. Текучие силуэты выделялись в грозовой массе. Оказалось, флёр свечения есть и вокруг них. Троны разговаривали между собой, голоса их не охватывали сада. Слышалось то лязганье зубами, то утробный рокот, его прекращал Доминго поднятием руки.

Дроидское в полудроидском существе Густава осознало нарушение некой, критической точки равновесия: место теперь принадлежит Чёрным Драконам. Накинутые на сад, просочившиеся в него стали морем. Как море держали троны на себе, белых собратьев, вторую расу, его… Присвоили место. И он, как сито на их поверхности, легче воды, пропускающее воду… "Среди дроидов можно жить… — отметил, задумываясь про белками угнанный рынок. — С ног на голову там всё перевёрнуто, наверняка!.."

Бест ждал кого-то, перескакивал взглядом от горизонта, прерванной полосы ограды — к тронам. Перескакивал через кого?.. Через Густава. Для хищника абсолютно нормальная манера. Человек, подольше знавший Беста, удивился бы сильно… Густав констатировал лишь, что собравшиеся кого-то ждут...

— Кого-то из людей, — спросил он, — далековато живущего? Гонец всё же дошёл?

Бест, в сотый раз оборачиваясь, ответил мимо:

— Вроде того...

— Серьёзно? С перекрёстка, рынка того, про который речь?.. А я уже представил: торговец на Южном, заканчивает сделку, чтобы с дроидом отправиться в путь!.. Ха-ха, Бест, или от Секундную Стрелку перепрыгивает на последнем круге!

— Ты угадал. И то, и то… С Южного. С перекрёстка всех контуров… Нарушенных...

Волна пробежала по саду.

Скрип чешуи пробежал волной… Тишина за ним и перед ним.

"О, небо и море, правда, с Южного!.. Когда мы шли, на нас так не озирались! Но мы так и не опаздывали… Маричка, ты везде!.. Я соскучился… Ну, и наряд!.. Фу, Кайзера напоминает… С Мелоди ты что ли?.."

В безумном каком-то плаще, не подходящем ему совершенно, по размеру, и откровенно, фу… Каркасное-то, наподобие мимами сооружаемых маскарадных костюмов. "Приоделся… Купил, награбил?" Хан-Марик полубежал сквозь толпу. Плащ обгонял его жёсткими складками, воронёный, мятый, скрывавший под изнанкой то ли ломаную проволоку, то ли кости, как в крыльях летучих мышей, абсурдно разветвлённые… Отставал и летел за плечами. Нагоняя, полами облеплял. "Противоборство с плащом? Юморной, как драконы… Поверить не могу, что ждали его! Где Хан, а где — оппа… — сад этот неземной… Маричка, Маричка, Буро чуть не сожрал меня, по твоей милости. Впрочем, я виноват, а ты был вовремя, как всегда… Что Соме скажу?.."

Хан-Марик махнул ему в двух шагах, но остановился перед Бестом:

— Выражаю своё почтение, — пауза, — господствующему над первой расой...

— Владыка… — поклонился Бест.

Густав ничего не подумал. Ровным счётом.

Воронёный плащ, вблизи просто необъятный посыпался с широких плеч дроида. Это были драконы.

Как из необщего дроидского сотканы одежды приближённых тёплого трона, его последний наряд был соткан из Чёрных Драконов. И не тех, что служат людям. Заполонившие рынок драконы этим — по пояс. Неровня… Но похожи на того, который служит Густаву! Отчасти… Шипастые гранёными торами по туловищу, полусферами по лапам и голове… Броня… Ни губами, ни усами не прикрытые зубы… Скатились, встали стеной, закрывая обзор, лишь троны видны на возвышении.

Зеленоватое небо над садом… Несколько ирисов качаются, задевая колено… Угольная земля под листвой. Она блестит и сквозняком тянет по босым стопам...

Хан-Марик пугнул, топнул на чёрную, бронированную лапу с когтями, выставленную вперёд очень уж нагло. Дракон уркнул и лапу прибрал...

Густав улыбнулся. И Марик улыбнулся.

Способность мыслить вернулась. Но не как: дроид? — дроид? — дроид?.. Густав глянул окрест и подумал: "Хан?.. Это всё что ли… — против тебя?.."

Марика же волновало не своё ближайшее будущее, а Густава недавнее прошлое. Он шагнул, руками взмахнул: погоди. Огненный Круг обвёл по ходу и против хода одновременно, шире обвёл, целиком, вокруг Густава и пробормотал: "Гут-гут… Порядок..."

Привычка! Происхождение своё глава Там вёл от технических дроидов, дроидов регенерации! Более того, из вспомогательных! Само имя-функция "Там" происходит от траектории поиска проблемы. И относилось вначале не к горизонтам Собственных Миров, а к человеческому устройству! Владыка умело использовал его широту… Автономным технического дроида сделал Гелиотроп. Не единоличным решением, но… Многие сомневались, стоит ли… Технический… Своеобразный… Получается, владыка Там не то чтоб молод по дроидским меркам, но и не стар. До последних событий он оправдывал решение Гелиотропа стократно, тысячекратно. Служил зримым доказательством его прозорливости… До последних, да.

— Гут-гут… — повторил он, жёлтые глаза, тигриные. — Гут, Сальвадор… Разреши одну просьбу, единственную. Ты должен извинить Буро.

— Почему? — спросил Густав.

— Он очень...

—… почему — Сальвадор?

Марик развёл руками.

— Почему — Сальвадор?

— В тёплом кругу мы похожи! Сходные вкусы, выбираем сходные имена...

— Почему — это?

Дроид наклонился к нему, похитил жёлтыми, тигриными глазами и наставительно, как Карат курсикам произнёс:

— Потому что — невредимый. Потому, что с тобой всегда всё будет в порядке. Фортуна да слышит меня! Гут, Сальвадор?..

— Как с Буро? — безразлично переспросил Густав. — Вплоть до рогов на лбу? Он хотя бы распотрошил чудовище, дело… В порядке? Я был гадом всю жизнь, тебя вообще не было...

Бест вздохнул:

— Прибыло, Владыка, эхо к голосам на той стороне.

Дроид отмахнулся.

— Вся жизнь, Сальвадор, у тебя впереди.

— Марик!.. Не знаю, как тебя теперь звать, а меня по-прежнему!

— Сальвадор...

— Марик!

— Сальвадор… Гут?

— Не гут!.. Марик!

— Как скажешь. Но это твои полноценные, настоящие имена: Гут, Сальвадор. Так и будет, вот увидишь.

"Гарольд моё окончательное имя, — подумал Густав, — оно лишь и ждёт меня впереди..."

Драконье скрипящее море колыхнулось в едином порыве, обогнуло людей, а дроида унесло прочь. Осталось сито, холод, сквозняк, пустота… Сито столь редкое, что и Гарольду не зацепиться… Холод… Сквозняк… Ни тепла горизонтов, ни сна и ни полусна… "Дьяволы адских глубин, почему кто-то будет решать за меня?! Этот дроид — мой! Был моим! Чхать я хотел на их интриги, запреты и угнанные рынки!.. Я нашёл его! В море! Плевать, кто потерял!.."

К пустому трону, янтарному, гранитному катился драконий, чешуйчатый океан, передавая с волны на волну жёлтого, тёплого дроида. На подходе он окликнул воронёных ящеров по-драконьи:

— Тю!.. Не промахнитесь! Мне вооон туда...

Августейший поманил рукой, подтверждая его слова. Волны дрогнули, поменяли направление бега, и дроид очутился возле холодного трона. Заставил сад взволнованно зашелестеть, залопотать на необщем дроидском. Не ожидали, ага...

— Как же я тебе благодарен… — успел шепнуть владыка Там Августейшему.

Затевалась грандиозная свара и грандиозный торг! Хоть и ясно общее соотношение, окружающий троны ряд чёрно-бел, три к одному, и это не в пользу Чёрных Драконов пропорция! Все это чувствовали, как точку вероятного излома, напряжения. Кроме Густава. Едва тёплый владыка встал к саду лицом, Густав опять попал в состояние нормы. Не сито, а человек. Последний день и последние часы, когда пребывал в нём. "Теплое крыло", энергия тихой орбиты. Так долго таящейся и такой могущественной в охвате, в необратимости влияния… Густав не помнил, как жил без него и не знал, как будет жить дальше. Впрочем, пока не знал и того, что это предстоит ему.

Бест не нуждался, Соловей с Амиго получили общего, а Густав — отдельного переводчика. Не медальон, как Индиго когда-то, к огромному разочарованию Амиго. Нужды не было в дополнительном источнике тепла.

Дроид от трона Там подвёл дроида 2-1, одного из многих в саду. Местный, фиолетово-синий как ирисы, лишённый одежды, полупрозрачный и заполненный звёздами. Их вспышки, концентрированные огоньки дроидов и осуществляли перевод. Говорил от себя он обычным образом, если что хотел сказать. В тишине стало бы слышно, как перезвон, перекличка Туманного Моря дроидов исходит от них, возвращается к области горла, оттуда излучаясь более плотными волнами, непрерывным размеренным гуканьем совиным, приятным слуху, но воспринимаемым не через него. Гуканье — то же, что личный манок дроида.

Эта публика, переводчики, довольно молчаливая по закону хихикала больше Белых Драконов, прикусывая алые губы… Орбиты их широки, читают они постоянно на восемь сторон света!.. Дроиды разных семейств нуждаются в переводе чаще редких гостей из человеческой сферы.

Переводчики тем удобны, что быстры. А тем неудобны, что у них нет, — беда и особенность всех высших дроидов, — общего распределяющего-принимающего центра. Эсперанто они не обогащают. По смыслу переводят, в контексте, часто — потоком синонимов на одно новое понятие. В следующий раз его же переведут по-другому.

Ещё они уравнивают скорости разных орбит, чтобы дроиды могли лучше видеть друг друга. Естественно, что переводчиков в саду немногим меньше числа драконов.

Задача их в данном случае несложна: с эсперанто на эсперанто. Такому собранию как договориться на необщем дроидском!..

Густав отметил, слыша два эсперанто одновременно, насколько часто используются в дроидском языке числа. Все эти 2-2, 2-1 — лишь капля, что просочилась в известные людям названия. Непонятные союзы между числами, приставки к ним, добавляемые "Плюс" и "минус", отдельно и в степенях. Цифры, числа, формулы входили в имена, действия, обозначения орбит как технических дроидов и мест их пересечений. Восклицаний!.. Когда владыка Там остановился рядом с троном Августейшего, Густав мог поклясться, что холодный дроид рядом с Доминго выругался, употребив лишь цифры! Это не было переведено.

Собрание подводило итоги. Уточняло перекрёстки орбит.

Тёплый владыка активно и откровенно помогал им. Время скрываться прошло.

Для людей это звучало примерно как… "Такой-то дроид полтора сезона назад посетил такое-то семейство… Побыл в нём… Да и вышел!.. Изменения его орбит по выходу были таковы..." Иногда уточнения касались области, в которую вышел, нейтральная или как?.. В свою прошмыгнул?.. Встречен был, провожаем?.. Иногда полностью запрашивалось, к ситуации не имеющее отношения, местоположение антагониста в это же промежуток времени.

Дроиды воспроизводили картину от первого дня. Сотрудничество владыки нисколь не означало раскаянья, или заискивания, или чего-то подобного. Вольно и невольно совершённое, косвенно спровоцированное им, точно рассчитанное и счастливо сопутствующее — огромный массив нового опыта, связей. Весь этот массив, будучи осуждён и подвергнут исправлению до исходного, сколь это возможно, или, что почти невозможно, защищён на турнире, узаконен в качестве новых направлений развития, он в любом случае — сокровищница. Он то, что требуется зафиксировать и осознать. Занудно, долго, учитывая все связи, даже случайные и слабые. Но иначе дроиды не умеют. Фильтровать информацию каждый будет через свои познания и акценты, ради своих нужд после когда-нибудь.

А Густав смотрел в лицо новым, не охотничьим открытиям. И не с милого Техно… Внутренним. Он вдруг осознал необратимость. Всего в принципе, вообще всего. Времени… Как прыжки настоящей секундной стрелки по делениям. Ни одно не повторится на циферблате, и не замкнётся его бесконечный круг...

Что навело его на эту мысль?.. Ничего особенного… Тёплый дроид, оставив переводчика, вернулся к янтарно-гранитному трону, улыбнувшись извинительно на прощанье. За беспардонное разглядывание… Тогда Густав и подумал: "Мы, люди имеем органы чувств… Не пяти… Многих других, не имея для них и названия..." Копия владыки — вовсе не Хан-Марик. Густав не спутал бы их и в толпе, и у горизонта. И наоборот, Хан-Марик, став выше ростом, обретя вместо серых жёлтые глаза общей формы… — остался Хан-Мариком и никем другим.

Густав пошёл сквозь толпу на цитриновый тёплый блеск, к гранитной основательности, к пустому трону… Остановился и смотрел, смотрел… Как гуляки Южного на тени в "аквариуме" его. Смотрел на дроидов, на окружение тёплого трона… Понять не мог, как это получается. Что в нём знает эту очевидную нетождественность?

И почему с ней так тесно связана… Тоска какая-то… Не тем был проданный, кем оказался… Предательская сделка не завершена, и не могла быть завершённой… Вина?.. За подзатыльники дроиду? Не… Густав признался бы, честный с собой, что просто дураком себя чувствует, простачком, обведённым вокруг пальца, глупо… Но нет.

Какая-то тоска, вроде, когда правильно рассчитал всё, но не время… Не убежать. Не добежать… "Я что-то не успел… Не успеваю..."

Ага. Будь он ещё на пядь храбрей в откровенности, так и увидел бы, что откладывал всю жизнь, избегал и продолжает избегать! А совсем скоро и шанса не останется.

Зато Густав признался себе, что он — страстный коллекционер… Собирал не то! И нарочно! Нарочно выбрал наиболее чуждое, безразличное для него, карты и лица извращённых тварей. После утраты, после порчи мира, собранного со всей коллекционерской страстью, не желал ничего ценного, выбрал труднодоступную дрянь...

"Марика больше не будет рядом?.. Имея выбор, я бы пожертвовал драконом… Или за Лалы выкупил, ещё парочку прикупил!.. Дроиды, почему вас нельзя продавать и покупать?!"

Коллекционировать дроидов? Ещё не бывало таких коллекционеров! Но почему он должен покорно утратить то, что долго считал своим?! У полудроидов собственность определяется фактическим наличием в руках. И рамой мира. Находки — священны. Грабежи — законны. Для того, кто сильней! Теперь у Густава собирались вырвать из рук то, что его. Какого чёрта? Начинать новую жизнь с новой потери?..

Они очень похожи были, на самом деле, человек и дроид… И Марик кричал: "Моё! Буро, не тронь!.." И Густав не употребил другого слова ни вслух, ни про себя.

Переводчик отвернулся и прикусил алые губы.

"Мысленный перевод?.. В обе стороны? Сразу, и в уме?.. Шпион". С выводом Густав ошибся. Адресата не имелось для перевода от него. Человеческие ужимки сработали рефлекторно. Через руку, закрывшись, Густав присмотрелся к дроиду, полному звёзд. Дроид насмешливо, преувеличенно копировал его жест, подмигнув ярко-зелёным глазом, обжигающим как луч. Драконий разрез… И Густав ему поверил!

Правильно сделал. В маловероятном конфликте человек — дроид третий дроид примет сторону человека. Просто оттого, что люди больше нравятся ему! Этот самый переводчик непосредственно Восходящему может миллион лет назад раз послужил. А тут внезапно ему на несколько часов достался чистый хозяин Собственного Мира, спасибо владыке Там!

Перемигнулись и договорились. Дальше перевод шёл уже с подсказками, с пояснениями. Теперь уже Густав кусал губы, цепляясь за привычную непроницаемость лица, чувство юмора у этих 2-1 по-драконьи грубоватое, но отменное!

Охваченный дурными предчувствиями, Густав вернулся к Бесту и поинтересовался конечным результатом подобных прений.

— В случае владыки не знаю, — ответил Бест. — Обычный итог, степень невыгодности условий, на которых он вступает в турнир. Безоружности, разоблачения. И выбор соперника. Кто больше ущемлён или по жадности претендует на его орбиты. Старыми словами выражаясь: делят шкуру медведя вполне живого!

— И все, кто собрался, ущемлены? Все за это, против него?.. И ты?

— Что значит против? Речь о восстановлении равновесия. Баланса. Узкие интересы на кону, но их совокупность — сама возможность зрячего движения вперёд. Почему наиболее смущающие их вещи называются: тихая орбита, слепая зона?.. Поэтому. А речь о гигантском комплексе нарушений, замаскированных одно другим! Этот результат, не цель владыки, побочный эффект. И его в любом случае следует устранить.

Густав обернулся к переводчику вопросительно. Но между двумя людьми как он мог помочь?! Бест взмахнул рукой:

— Смотри, если некто, боец использует бич, например, след от удара остаётся на противнике. Не так с нарушениями дроидов…

Своевольный запретный поступок до поры до времени отпечатывается только в его орбитах. Искажает, разбалансирует их. Он, например, на что-то спровоцировал чужого дроида. Трон не узнает, хотя это он получил удар бича. Но однажды нарушитель промахивается, о нём докладывают четырём главным тронам. Или наступает момент, когда процент отпечатков превышает процент оставшихся стабильными орбит. И про это узнают все. Грубо говоря, тогда достаются все следы от бича разом.

— И в первую очередь троны желают понять, что это было. Естественно, не находишь?

Сам нарушитель исправить, по-хорошему договориться в последнем случае не может. Ему не на что опереться. Относительно турнира, у него нет нужных скоростей и силы удара. Он разбалансирован. В какой мере разбалансирован, в той проиграет. Если в планы победителя не входит прекращение дроида, он забирает его целиком, и балансирует заново, как принадлежащего себе, как дроида своего семейства.

— С главными тронами ничего подобного прежде не случалось. Прогнозировать невозможно. Умный нарушитель внимательно рассчитывает, когда быть пойманным и вызванным. И кем! И на каких условиях! Если что, даст оплеуху сам, сам и вызовет! А владыка Там… Он настолько далеко зашёл… Я не знаю. Есть много способов восстановления, Густав. Долгое пребывание техническим дроидом, улиткой… Да-да, как на Рулетки! Или в океане… Есть обнуление азимутов. Они это ненавидят…

Обнуление до равновесного, чистой исходной формы. Есть сужение орбит, что означает не уплотнение, отнюдь, а лишение внешних, широких, эллиптических. И это они ненавидят. А выиграв на турнире, нарушитель отвоёвывает законность всем своевольным поворотам! Право следовать ими впредь. То есть, буквально вся вторая раса в лице присутствующих на трибунах признаёт его такого, какой есть, каким сделал себя, со всеми отпечатками на орбитах отправной точкой дальнейшего пути!

— Ну, как у вас на Южном награбленное признаётся законным имуществом грабителя. Если некому у него отнять!

Амиго, сверхъестественным чутьём приводимому на запах интересной беседы, досталось другое образное объяснение.

Но сначала долго и упорно продирались от "кто его заставляет", относительно дроида, в чьи планы турнирный бой не входил, на "что же его заставляет". От грубой материи к понятиям.

— Ты же видел, — спрашивал Бест, — как летел плащ с плеч владыки, как рассыпались драконы. Разве они вели, тащили его? Разве для этого их так много?

— Не знаю… Похоже, что нет… А для чего?

— Чтобы видеть. Не упустить из виду. То существует, что охвачено вниманием. Орбита мало для кого видима когда широка. Когда очень тонка. Когда стремительна. Ещё, когда неправильной сложной формы и скачущих скоростей. Но это неудобно и для дроида. Владыка широк, огромен, тонок и быстр. Ради этого столько Чёрных Драконов. Вызов его официален. Драконы простираются как поле от точки в пространстве, где вызов вручён досюда. В противном случае, он мог бы прибывать кружными путями, занимающими вечность. И не сказать чтоб уклонился от вызова. Возможно, поэтому именно Чёрные Драконы и следят за порядком, что не объединяют своих орбит, а именно видят друг друга. Другая ступень пребывания информации.

— И что? На турнир он тоже идёт, потому что все его видят? Не уклониться?

— Ты знаешь, по факту, по ситуации — да! Чаще всего! Но по-сути… Представь семейства 2-2 в виде гор. Горных систем, кряжей. А намерение нарушителя, одностороннее, как устремившаяся к ним река…

Хорошая, вежливая река, сначала попросила бы их подвинуться!

А невежливая — во-первых меняет окружение семейства, препятствует входу-выходу, не нарочно, а оказывая влияние на двери, на входящих. Подобное влияние, как бы размывание рыхлых пород, земли, песка… Внутри семейства оно неощутимо.

У воды в отрогах горных есть, где лавировать, просачиваться, затапливать и переливаться через перевалы.

— Крепкие породы, это те интересы четырёх главных тронов, которые пересекаются, так или иначе, с каждым троном, малым и большим. Они называются — контуры, с добавлением, на сколько четвертей, как и метки от них. На одну четверть, на три, слышал претензию Белого Дракона? Или на все четыре четверти.

Один из главных тронов может сделать вид, что не заметил нарушения, хотя это не приветствуется. Два — реже, три — невероятно. Четыре — прямо не имеют права. То есть, если нарушитель вторгся в интересы всех четырёх главных тронов, он будет обнаружен Чёрными Драконами неизбежно. И вызван. Нарушения превзошли дроби. До такого обычно не доходит. Урегулирования начинаются раньше.

— Река сталкивается со скалой...

— Да. А контур четырёх четвертей, как бы подъём земной поверхности, вода не течёт, начинает прибывать… Переливаться. Или снесёт препятствие. Два варианта развития событий.

— Отступить?..

— Да, отступить… Как ни странно, это войти в задетое семейство. На нормальных правах, на время зайти, собой компенсировать.

Снести — отнять трон, которому нанесён ущерб. Доказать, что ты крупней, и лучше. Перелиться — отвоевать свою правоту на турнире. Проложить новые пути. Выше прежних… И между них оставить проход для следующих чьих-то взаимодействий, законных и незаконных.

— Суть в чём, Амиго, все своеволия, все искажения орбит своих и чужих вплоть до развязки никуда не деваются, пребывают в дроиде. Они — сила течения. Момент разбалансированности, ведь по природе дроид всё же — гора! Разбиться на малые ручейки и отступить — быть раненым, потерять часть орбит. Отдать их победителю. Прекращение дроида — отдать все...

— Бест, я правильно понял, что если они захотят, они могут попросту расступиться? Пропустить его?

— Могут. Настолько, насколько это согласуется со здравым смыслом, их пониманием перспектив. Признать искажения удачными, новое точки фокусировки орбит. Его, своих… Но сейчас не признают.

— Почему?

— Да потому что в них нет ни нового, ни удачного! Владыка служил одному человеку. Угробил несколько сотен высших дроидов ради него. По их желанию, да. Но, согласись, тупиковый путь. Ни о чём. Даже не взаимодействие, не контакт с людьми. Он подсовывал дроидов вместо жертв хищникам и всё.

Имелся и неведомый Бесту момент, почему владыка Там в тупике… Анти-тупике: не видна конечная точка.

Чтобы что-то существовало, продолжило или начало существование, оно должно быть зримо. Не воспринятое — не существует. А частью схемы нарушений стали Белые Драконы. Не открывающие своих секретов. Частью нарушений, значит и частью нарушителя.

Если какой-либо более мощный и крупный трон не берёт его под своё крыло вместе с этим слепым пятном, готовый с таковым мириться или компенсировать, то дальше — лишь турнир. Драконы не раскроются, не отступят, рынка не отдадут. Да владыка и не попросит их. Этих «фррр-ха-ха, тю-тю»… Им «ха-ха», третьей расе, независимым навсегда.

Однообразное, но неповторяющееся, обыденное, но не прекращающее развития существование дроидов внутри их сферы, к их огорчению, в считанных точках пересекается с людьми прямо и во всех — опосредовано. Соответственно считанные единицы в своде нарушений относятся прямо к людям, эта тройка: не заводить любимчиков, не воплощаться, не признаваться.

В чём же состоят остальные, весь массив, подсчитываемый как дроби целые и дроби дробей? Принципиально — в игнорировании тех обобщений, что уже сложились с начала последней эпохи. Обобщение — есть семейство. Чем крупнее семейство, тем крупнее дробь нарушения, даже если незначителен эпизод. Ну, внимательней надо с власть предержащими!..

А в чём само игнорирование? В передаче сигнала, запроса не по дереву, разветвляющейся схеме, а по цепочке, согласно личным предпочтениям. Это и способ образовать семейство, и способ попасть в нарушители. Пример...

Следуя манку своего главного дроида, Восходящий залетает под дождь. Впервые! Восторг, обилие, шквал Впечатлений, ничего не понятно! Ничто пока не имеет имён.

Положим, дроид этот именовался Салон, влёкся к тем ливням, где дождь по теме, и был близок, даже подчинён семейству Дом… Внимание его остановилось ну… На портьерах… Возможно? Вполне. Салон фиксирует это и предаёт часть запроса конкретной цепочке дроидов. Тех, что сохраняют варианты интерьеров. Тех, что за Там отвечают, за вид из окна, за дыхание ветра… Они передают дроидам с более узкой специализацией. Это нормальный путь развития, от общего к частному. Каждый проводит Восходящего под сколько-то ливней. Кто-то научит словам, кто-то нет. Кто-то воспользуется услугами поисковиков, кто-то переводчиков...

Положим теперь, что дроид Интерьер, реальный, влиятельный Трон, обожатель Доминго, делегировал запрос на рисунок портьер дроиду недавно перешедшему из одиночек. Близкому к Флоре и Там, далёкому от Доминго. И тот, избегая семейства Стилизация, увёл восходящего под лесные дожди!.. Он в праве так сделать, но — позже! После очевидно относящегося к делу! После уже накопленного в знаниях, тканей, узоров, символов… Настроения внутри дома! Крутой поворот должен совершить сам Восходящий. Нельзя грубо подталкивать к нему. Далее возможно увлечение только флорой, забвение начатого эскиза, потеря времени. Салон, как дроид, теряет весь тот опыт разветвлений, запросов, который достался бы ему из недр человеческих ассоциаций. Теряет несостоявшиеся связи с одиночками 2-1, которые были бы вызваны им законно, в ответ на последующие вопросы.

Нарушитель напротив — всё это приобретает. Так же, изменив курс, он может дать выгоду другому трону. На то, и на то он имеет право. Но — плавно, мягко. И в законной пропорции, в числе немногих попыток. Семейству Стилизация может достаться сто дождей, а тёплом трону Лесной-Дождь путешествие лишь под одну тучу и после. Задача интригана — выбрать настолько ослепительный, нерафинированный ливень Впечатлений, чтобы Восходящий сам забыл обо всём! Сам повернул в другую сторону. И домик с салоном его завершённого эскиза очутился в густом лесу!

А для нахождения таких уникальный туч, каждый раз заново, ведь всё постоянно меняется, дроид должен успеть завязать много связей, обрести широкие орбиты, охватывающие смежные области. Нуждается в том, чтобы их дроиды хорошо к нему относились, сообщали где-то идёт, дождит. Но самое главное, его собственные — наполовину опыт, наполовину интуиция, близко ли проливающееся в туче к человеческому запросу, мимолётному желанию, вечному представлению о красоте? Важны хорошие, быстрые метки, важны связи с поисковиками. И благосклонная помощь крупных тронов! Быстрая. А к тому, кто зарекомендовал себя нарушителем, интриганом, она быстро не придёт. Станут обдумывать, сомневаться...

Верх удачного нарушения, переманить Восходящего. Он слушает всё тот же манок, но под каждой тучей его внутренний взгляд выхватывает то, чем соблазнил нарушитель. Его тему. Его манок, дополнительный голос. Так нарушитель перехватывает все запросы и строит сам их дальнейшее древо или цепь.

Законно или нет, он обретает такое количество связей, что в них находится значительное число дроидов не желающих и по завершении эскиза удаляться от него. Получается трон. Имя-функция.

Последняя задача, если начал как нарушитель — отстоять право существования своего семейства на турнире. Когда исходные дроби невелики, а итоговая функция интересна, перспективна, против него не сильно злобствуют. Но!.. Если всё так, а он лично, каким стал в процессе службы, приглянулся сильному владыке, ущемлённому в чём-то… О, это даже опасней полноценного нарушения! "Джем на поде, иди по-хорошему ко мне! Зачем тебе, маленький, отдельно царствовать?.."

Пример, чтоб стало понятно, что дроиды, хоть одержимы людьми, но их жизнь — их отдельная сфера. Неустанные попытки объединить, классифицировать информацию. Унифицировать классификацию. Оказаться в заголовке таблицы. Наверное, это невозможно. И наверняка, это прекрасно! Можно заметить, что вечным балансом в какой-то мере обусловлено особое положение и крупный размер семейства Сад, где перемешиваются очень и очень разные, далёкие друг от друга категории. Где важнейшие черты для владыки — открытость и мягкость. Он и был таким.

Густав не понимал, в упор не видел масштаба владыки Там. Масштаба четырёх главных тронов. Для него, приятель-слуга, дружок, едва не проданный, дроид-хищник, казус...

"Нарушений?.. Отпечатков?.. — думал Густав. — Превращённых что ли они так, обтекаемо именуют?.. И это можно исправить?.. Ну-ну… А ещё про природу дроидов что-то втирали мне..."

— Но, Бест, вина Марика — моя вина. Мною пойманные люди.

— Какие люди?

Переводчик полыхнул всеми звёздами сразу и вмешался:

— Дроид не причинит вреда человеку! Ты что о владыке подумал?! На земле ли, на троне, на турнирной ли площади, он — достойнейший, добрейший изо всех дроидов от начала эры! Ко всем! От вас до последней улитки!..

— Ну… — Бест усомнился, — они сейчас и подсчитывают, ко скольким нет, не добрейший...

— Они сами этого хотели!

Да, порядка в дроидской сфере не больше, чем среди людей… Приставленный к человеку переводчик, забыв, ради чего приставлен, разругался с ним и с господствующим над первой расой!..

— Для дроида — нормально! Нормально и точка!.. Защищать людей! Мы и так слишком ограничены! Да если б голосовали все, кто согласен с ним, холодные владыки на тронах бы не усидели! Мы для чего созданы, с тем и разлучены!.. Я не понимаю, чего ради мы должны были перенять человеческую паранойю: страх смерти! Ведь его нет у нас!.. А так действуем, будто есть! Линейная продолжительность не имеет преимуществ перед дискретной!.. Почему — продолжать? Почему не — повторять?.. Дроиды обязаны сохранять всё, даже запретное, я согласен… Но не обязаны сохранять себя! Пускай Гелиотроп конструирует новых. Воспроизводит старых по схемам. Трон… Трон… Что трон?.. Ради власти волчком крутиться?.. Ради и всегда в стороне?.. Но некоторые, — большинство! — предпочли бы, как драконы! Завидуют драконам, признаю! Недолго, но близко! Смотря по ситуации, по своему разумению ориентируясь! Не бросая человека, когда… Когда… А они сами хотели! Не было схемы. Владыка дал им схему!.. Как шлюз! Как хлынула вода! Разве он принуждал? Или рвал орбиты, воронки закручивал вокруг себя, врал? Да ему выбирать приходилось! Брать одного, отказывать — десяти! Сотне!..

"Рвать и закручивать орбиты", значит, отняв орбиты у своего или зашедшего дроида, а чаще у вознамерившегося покинуть семейство, использовать их для уплотнения трона. Или создания трона, если столкнулись одиночки. Как правило, невосполнимо для жертвы. "Недроидское" в дроидской сфере, нарушение, касающееся лишь их. Крайне редкий и очень некрасивый поступок.

— Тема о чём? — не выдержал Густав.

— О том, — гукнул переводчик хмуро, — что ты назвал хищником владыку...

— Но столько людей он у меня на глазах...

—… на этих что ли?! — перебил дроид, вытянулся и отчеканил. — Дроиды Там на земле и на небе прокладывают пути!.. Говорил тебе кто-нибудь? Ни один человек не пропал и не мог пропасть от его руки с внешней иглы в Собственном Мире хищника! Постыдись!.. Услышит тебя Фортуна и отвернётся! Услышит Фавор и замолчит на столетья!

Какая страстная речь… Густав смотрел в звёздное, полыхающее небо дроида, удивляясь его возмущению...

— А нарушения… — спросил он. — А подсчёт?..

Бест ответил:

— Ты путаешь. Нарушения это одно, а невозможность причинить вред, совсем другое. Это их сущность, это сам дроид и есть.

— Бест!.. И ты, Туманное Море звёздное, послушайте! Я видел и получал, в руках держал вещи, сделанные из похищенных! Артефакты! Не иллюзия! Если, конечно, не иллюзия всё на свете, и сад этот, и мы, и наш спор! Артефакты — из — людей!

— Дроидов! — полыхнул переводчик. — Из дроидов!.. Полноценный человек из нашего брата никогда, увы, Фавор, не получится… Маловато материала… И мест для добавки… А вещь — легко! Какой пожелаешь артефакт!..

— Ты хочешь сказать, что на рынках чуть ли не каждый второй — дроид?.. И в небе?.. Я охотился на земле и в небе...

— Нет, — Бест повертел руками, будто шар обводя и круги в нём, путаницу кругов. — Не видно снаружи, привычка к плотности, к поверхностям… Не видно, насколько всё одно в другом...

Не видно, но Густав легко понял схему ловко задуманных и виртуозно осуществлённых владыкой Там безобразий.

Как владыка Там увидел Восходящего в ореоле непобедимого дроида, подрагивающие полупрозрачные веки, по чему-то неведомому скользящий, внутренний взгляд, тревожный, трагичный безнадёжным неведеньем, чуждым надежд, на коже — синь подводного восхождения, так сразу и понял. Как станет сопутствовать, как станет прокладывать пути. От начала — до турнирной площади.

Дроиды, задействованные в авантюре согласились с такой радостью, словно давно ждали! От начала времён. Где-то, да… Особенно Белые Драконы. Но им-то достался исключительно выигрыш, заведомо, в отличие от дроидов на подмену.

Надо заметить, что если сужение орбит и обнуление азимутов — проживаемые события, то прекращение дроида нет. Это отсутствие события, последняя мысль, последнее его намерение, протянувшееся бесконечно во времени. Как негативное оно не воспринимается ими, за исключением незавершённых планов, если были таковые.

Обнаружилось по факту, что и у самых амбициозных дроидов планов нет, сравнимых с заменой на себя человека в смертельной опасности.

Схема представляла собой матрёшку, законную на все сто! До последних мгновений.

Внешний круг — Белый Дракон похитителя. Готовность этих дроидов появиться по первому зову в любом месте, открытом к небу — следствие широты их орбит. Другое следствие — возможность много чего и кого заключать в них. Одновременно и без проблем. Всадника, разумеется… Похищенного им человека… Его Белого Дракона в необщей форме… Который в свою очередь в чуть суженной ширине орбит мог заключать меньше, не человека, иначе драконы катали бы людей и не оставаясь незримыми, но дроида второй расы, а именно — дроида на подмену...

Как известно, драконы не залетают ни в рынки, и в Собственные Миры. Вызванные в пределах торгового шатра, они проделывают стремительный путь от него до области Сад в Собственном Мире.

Вызванный дракон похитителя появлялся не один. В своих орбитах он заранее имел этих двоих: ездового зверя похищенного и дроида на подмену. Задача которых — воплотиться строго в момент зависания над миром, когда все растождествляются на миг, падают все. Когда хозяин мира взмахом, осознанным на раме, неосознанным в падении, совершённым не рукой, а целиком собой, приглашает гостя, падающего следом… Тогда в руке похитителя окажутся вместо человеческих дроидские связанные запястья. А похищенный обнаружит себя не на чужом, а на своём драконе.

Имитация внешности человека легка, если непродолжительна. Готовилась заранее. Действовать осмысленно дроид не способен за рамой мира, почти как в Великом Море. Всё наобум. Марик в гостях тому примером! И не требовалось этого. Пребывать лишь. Секунду-две бездействия. Вторжение за раму, нарушение такого масштаба, что дальше — прекращение. Всё равно где, тут сразу, на турнирной площади...

Зачем вообще понадобился дроид на подмену? Чтобы сохранить тайну. Как можно дольше. Чтобы минимизировать вмешательство в дела людей. И не только…

Похищение двумя драконами в сговоре возможно и без подмены, да, но это грабёж! Такое дело, — они согласились бы с Буро, Морским Чудовищем! — пойманный, конечно, ещё человек, но уже чей-то человек… Дракон похитителя участвовал бы в грабеже, наносящем ущерб его хозяину, и не факт, что так же легко бы на это согласился. А так, он участвовал лишь в спасении.

Был ещё один дроид задействован. Из технических, из тех, что собирают эскиз. Для превращения человека в артефакт он не нужен, есть Огненный Круг. А для высшего дроида нужен. Он усиливал и сохранял кучность, не рассеянно, правильно передавал импульс в субстанцию от левой руки. Не корректируя его, не угадывая, не ошибаясь. Исчезал там же. Поэтому артефакты, все, кроме Лалов, полученные в результате охот, завершённых Хан-Мариком, удались идеально!

На краткий миг, на секунду, на полсекунды попадает хищник в гости к хищнику. Не достойному доверия. Неспособному доверять. Вздумай кто-то из них примириться или торговаться, план бы рухнул. Но владыка Там не просчитался ни разу! Это и восхитило и разгневало многие холодные троны. Все заказчики Густава и других, игроков Против Секундной Стрелки оказались, увы — не рассуждающие, нераскаявшиеся хищники.

А человек улетал на Белом Драконе! По сути, его похищал собственный дракон… В рыночек, — ахххррр, фррр! — в облачный рынок, угнанный не без помощи тёплого владыки!..

"Да, что же там такого?! — единственная мысль, не дававшая покоя Доминго. — Ведь запереть перекрёсток драконы совершенно точно не могли!.. Чем привязали людей?.."

Драконы — молчок! Этим закоренелым нарушителям идея представилась великолепной! И сейчас они тявкали, фыркали на холодных владык: "Для вас эти люди мертвы! На что злитесь?.. Фрррау?.. На то, что для нас они живы?!"

— Но почему… — у Густава голова закружилась от представшей картины. — Почему, эти, в драконьей сфере, не обнаружили себя?.. Такие разные… Не вернулись — отыграться, отомстить… Или что ещё...

— А спроси!.. Вон белок-то сколько!

Переводчик, исполненный тихого, усмирившегося мерцания огоньков в кисельной синеве тела рассыпался смеющимся перезвоном Туманного Моря:

— Тронам они не отвечают, может, тебе ответят! Фортуне ведомо одной, сколько у них секретов, у этих зверодроидов неотёсанных! Я не уверен и в том, что их драгоценные всадники не возвращались! И даже не так… Что они улетали за пределы высокого неба! Ведь угнанный рыночек, если предельно конкретно, не означает рыночка где-то там, там, там!..

Тёплый владыка услышал и, смеясь, помахал им рукой.

— Это, строго говоря, значит, что он неизвестно где! Обкусать с верхних лепестков не значит оставить за ними! Туда они вытолкнули, а куда загнали потом, знает Фавор!.. А в чём я ещё не уверен, что технические дроиды общего поля Юлы — идеальная оптика. Не говоря о том, что можно спрятать в просторах Великого Моря. Впрочем, воображение меня далеко увело, для белок соль воды — не подходящая стихия...

— Я имел в виду, — уточнил Густав, — к людям знакомым не возвращались...

— Меня не удивляет, — сказал Бест. — Большое потрясение. Да и ты, представь, имея такую возможность, считаясь мёртвым уже, предпочёл бы вернуться под маской, наверное. Обдумать, как попал, другим взглядом на всех и на всё посмотреть… Домой зайти… В мирах же и время летит иначе...

— Тянется иначе, — возразил Густав.

— Кому как… Они на Собственный Мир взглянули бы другими глазами. И кто знает насколько зависли бы в нём...

— Но на земле объявился бы хоть один!..

— Дроиды Там, повторюсь, — сказал дроид, — на земле и на небе прокладывают пути. Теперь кто-то, может, и вернётся. Может, и нет. Когда владыку тайна уже не интересует.

— Густав, — сказал Бест, — ты подсознательно сопротивляешься мысли, что где-то скрывается и может вернуться одномоментно армия твоих кредиторов. Предъявив счета.

— Не боюсь.

— Не хотел задеть.

— Давайте не обо мне… То, что вы сказали сейчас, означает, что Марик… Не Марик… Рискует...

—… быть прекращён, — подсказал дроид, — жизнью, по-вашему рискует...

— …за то, что не дал завершиться стольким...

—… сотням, — подсказал дроид, прислушавшись к тронам.

—… сотням хищнических, не игровых даже, охот? За это?!

Оба собеседника неопределённо кивнули, и да, и нет...

Знал бы Густав, не за это… За день у него в гостях! Что гостем его был Марик! Слепой, потрясённый, счастливый! За это… Ну, и за сотни предотвращённых смертей. За сотни добровольно, — в переводе на их эсперанто: своевольно, — прекращённых дроидов. За драконью вольницу.