75 глава

Изабел вошла в комнату, где были устроены Сэс и ребенок. Мать уже кормила малыша.

— Я подготовилась к вашему приезду. Приказала купить детское питание, подгузников…

— Спасибо, дона Изабел, вы очень добры.

— Я рада, что ты жива. Девочка моя, я очень рада, — она порывисто обняла ее, потом, успокоившись, погладила лобик малыша, старательно сосущего бутылочку с молоком. — Я рада, что вы с Керро вместе, все-таки, ребенку нужен отец.

— Мы не вместе! И я хотела бы попросить, чтобы… чтобы у него была другая комната!

Изабел помедлила, не зная стоит ли ее спрашивать о причине такого решения. Все заметили этот пассаж в адрес ее дочери, но Сэс имела право высказаться. Что же делать?

— Может быть, ты надумываешь проблемы, а стоит только поговорить с Керро, ведь вы же так друг друга сильно любили.

— Вот именно любили!

— Но у вас есть ребенок.

— И это не обязывает меня жить с отцом этого ребенка! Пусть его женой будет месть!

— Да-а-а, — задумчиво протянула женщина. — Возможно, ты права. Но я хотела бы все-таки, тебе сказать, что Мелисса сейчас с Тони.

— Я видела, — усмехнулась Сэс.

— И я рада этому, потому что они подходят друг другу.

— Вы хотите меня успокоить? — тон Сэс был категоричным, так могла говорить очень уверенная в своей правоте женщина. Измененная Сэс мало нравилась Изабел, но она понимала, что девушка во многом права.

— Я хочу, чтобы вы не конфликтовали на пустом месте. Вы же были подругами, да Керро и Тони были близкими друзьями. Такая дружба не может просто так исчезнуть. И не стоит третировать Керро чужим ребенком. Нова — дочь Нелсона Велозу и в этом она ни перед кем не виновата. И еще я думаю, что ты тоже совершила немало ошибок, — Изабел не стала напоминать о связи с Нелсоном. Это было почти невероятно, и от этого болезненно.

— Дочь Нелсона? Как странно… А может быть вы ошибаетесь или хотите меня успокоить?

— Нет, я не буду хитрить в таком вопросе.

— Что же, они друг друга стоят!

— Кто?

— Керро и Нелсон.

— Ты на самом деле считаешь, что Керро и Нелсон не отличаются друг от друга? Но Нелсон — убийца.

— Керро тоже убил человека и не чувствует вины. Так чем они отличаются?

Изабел молча обдумала сказанное.

— Я могу сказать много оправдательных слов. То, что это месть за смерть матери, за то, каким мучительным страданиям подвергли его самого такие ученые фанатики, как Велозу. Но я не буду оправдывать его. Он на самом деле убил человека, — Изабел подумала не только о Нелсоне, но и о доне Луисе, который сгорел в лаборатории и, скорее всего, к этому приложил руку Керро. — Но дело в прощении… в твоем прощении. Ты сможешь его простить за то, что он пытался выжить, а не умер в ряду всех тех, кто подвергался опытам в НИЦ? Или ты не можешь простить его за то, что ты сама пережила…

— Не напоминайте! У меня слишком много претензий к нему! Слишком! Такого человека сложно простить и сложно любить! — Сэс отвернулась.

— Что же ты сейчас чувствуешь? — Изабел пыталась помочь ей разобраться с самой собой.

— Не знаю! Это не любовь! Так много всего произошло… Наверно, гнев, отвращение, страх… негодование! И этому научил меня Керро! И я… я не хочу повторять этот выученный урок!

— Ты решила его не прощать?

Но Сэс не успела ответить, как малыш запищал, недовольный тем, что на него перестали обращать внимание, и его мать тут же переключилась на него. Голос ее смягчился, на лице заиграла улыбка.

— Кайо нужен отец, — Изабел тоже коснулась маленького кулачка младенца. — И еще он ведь наследник графского титула.

— Какого еще титула? Он просто ребенок, который борется с тем, чем наградил его папочка! — отмахнулась Сэс.

— Ну, хорошо, ты сама решишь, что будешь делать с Керро, но Кайо тоже имеет отношение к нашей семье, ведь его отец наш родственник. Поэтому я так беспокоюсь и о тебе, и о твоем сыне, — Изабел собралась уходить, но неожиданно остановилась. — Может быть, ты по-иному посмотришь на него, если узнаешь более подробно, кто сделал его таким. Ты ведь должна, наконец, узнать всю правду о Велозу и их деятельности.

— Вы слишком заинтересованы, чтобы быть объективными.

— Я говорю не о себе. Тебе пора познакомиться со своей бабушкой, которая была спрятана в психиатрической клинике по приказу Велозу.

— Бабушка? — Сэс замерла. — О чем вы говорите? Моя бабушка умерла, когда я была совсем маленькой.

— О, нет, Агата Пиньон Грасси жива.

******

Появление Сесилии Пиньон Камойнс и ее немного агрессивное поведение впечатлило всех присутствующих, и Эдвалду хотел обсудить дальнейшие планы Керро и все подробности конфликта с Велозу.

— Что ты собираешься делать с этим?

— Я не знаю, — вздохнул Керро.

Тони подошел к другу и слегка хлопнул его по плечу.

— Мы вместе заварили всю эту историю с местью, поэтому надо ставить вопрос немного по-другому. Что все мы будем делать с этим?

Мелисса поняла, что Тони опять принял сторону своего друга и встал за его спиной, как верный страж. Их дружба подверглась испытанию, но выдержала. Но почему он так сделал? Он не ищет простых решений, не бежит от проблем, а хочет всегда смотреть в лицо трудностям.

— Мне очень повезло, — Керро пожал его руку, — в том, что ты являешься моим другом.

— Дело обычное, — Тони пожал плечами. — Я с тобой и с твоей капризной сеньорой.

И видя недоуменный взгляд друга, хмыкнул.

— С сеньорой Наукой, — Тони кинул взгляд на Мелиссу.

— Я не понимаю агрессивность Сэс, — произнесла девушка. — Она будто защищается ото всех, отталкивает всех. Это, вообще, на нее не похоже.

— Когда человек чувствует вину, он переходит в наступление, — пояснил Эдвалду. — Ты же сама говорила, что у нее была связь с Велозу.

Мелисса покраснела, бросив взгляд на Керро, а потом на отца.

— Папа!

— Это реальность, с которой придется столкнуться всем нам. И лучше сразу выработать линию поведения.

Керро сидел, погрузившись в размышления, будто отсутствовал, и не замечал выжидательных взглядов всех присутствующих.

— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, — пробормотал Керро, со стороны могло показаться, что он разговаривает сам с собой, хотя, может быть, так и было. — Она просто защищает ребенка.

— От кого? — удивленно переспросила девушка. — От тебя?

— Нет ничего тайного, что не стало бы явным, — повторил он. — Дело в наследственности. Мой ребенок унаследовал все мои… проблемы… Это ее очень пугает.

— У него те же способности? — Эдвалду даже подался вперед.

— Пока те же приступы, что были у меня. Но… она должна понять, что как бы она не злилась и даже ненавидела меня, ей придется быть рядом со мной ради сына.

— Почему? — спросил Тони.

— Потому что я могу влиять на энергетическое поле, — Керро вскочил и застыл на месте, пустившись в рассуждения, не замечая никого, кто стоял рядом. — У него не поражение мозга, а именно последствия воздействия препарата Ришера на моего деда, это измененный генетический код. Но я уверен, что создаваемая вибрация определенного диапазона может активизировать ДНК, то есть информационное поле вокруг нее и потом внести правильные изменения, вернув исходные данные. Ведь спиральная молекула ДНК — всего лишь приемник, сотворенный из плотной материи, позволяющий организму получать необходимую энергетическую информацию...

— О чем ты говоришь? — никто не понимал достаточно хорошо то, что говорил Керро. Его мог понять только один человек — это дон Луис Велозу, но его не было.

— Дон Луис долгие годы пытался изменить структуру ДНК с помощью химического воздействия, видел в формуле Ришера панацею, но он не учитывал энергетическое поле вокруг ДНК, потому что этим занимается квантовая генетика.

— Он и не мог этого сделать, это слишком новое направление для науки… некоторые и сути этого не понимают, — согласился Тони.

— Ну, да… еще недавно считали атом неделимой частицей, а оказалось, что это клубок сбалансированных энергий, — Керро посмотрел на друга. — Вот и ДНК — это матрица со со своим знаковым кодом — энергией, создающей свое поле… ДНК имеет тоже эфирную структуру, то есть имеет свое энергетическое тело. Я наделен способностью влиять на эту матрицу собственным энергетическим полем… И я смогу помочь своему ребенку балансировать свою информационную структуру… но… но мне не обойтись без медицинского оборудования, без возможности подробного медицинского исследования, потому что теории квантовой генетики слишком не изучены. Мне нужен доступ к медицинскому оборудованию в лаборатории… специальное оборудование, чтобы проследить динамику его состояния.

— Надо провести подробное исследование в какой-нибудь клинике, — предложил Эдвалду.

— Нет, я не могу доверить своего ребенка каким-то сторонним людям. Где гарантия того, что не появится второй Велозу, который решит изучить моего ребенка… Нет! Только я могу помочь Кайо, но мне надо подумать, как это сделать.

*****

Звонок Криспина поторопил Эдвалду приехать в агентство. Мужчина уже ждал его в кабинете, внимательно прочитывая свой отчет, корректируя и добавляя подробности.

— Ну, что? Рассказывай!

— Наш парень заварил кашу, а есть придется тебе… — Криспин положил бумаги перед Эдвалду.

— Этот парень сводит меня с ума! У него такие бредовые идеи, что нормальному человеку просто недоступны! — Эдвалду кивнул.

— Ты хочешь сказать, что гениальность сродни болезни? — улыбнулся Криспин.

— Я думаю, что вести процесс против НИЦ с таким свидетелем очень проблематично, потому что ничего не понимаешь, что он говорит. У меня голова кругом пошла от его теории!

— Возможно дело по НИЦ развалится в связи с гибелью главного обвиняемого.

— Что?! Нелсон умер? Ты же говорил, что он арестован!

— Он умер по дороге сюда. И в этом виноват твой парень. Я присутствовал при этом и скажу так, у твоего клиента большие проблемы.

— Керро убил Нелсона Велозу?

— Фактически. Я, конечно, не могу с уверенностью сказать, но там была дюжина свидетелей, — Криспин подробно рассказал о том, что произошло на фазенде.

— Хм, конечно, — усмехнулся Эдвалду, — экспертиза покажет причину смерти Велозу, но дело о гибели Велозу закроют быстрее, чем ты думаешь.

— Почему? А свидетели?

— Криспин, а ты веришь в сказки?

— Нет.

— Вот я так и думал. Надеюсь, что в полиции тоже в сказки не верят.

— Значит и дело НИЦ могут прикрыть.

— Я этого не допущу, потому что не хочу, чтобы очередной временщик, подобный Нелсону Велозу, пришел в НИЦ и продолжил опыты над людьми! По крайней мере, мы добились запрещения этих исследований в Центре.

— Но до главного заказчика мы не сможем добраться.

— Не сможем, — согласился Престес. — Государство никогда не допустит, чтобы его обвинили в антигуманных действиях. Мне надо подготовиться к решающему заседанию суда. Мне пора в Управление.

******

Последствия инсульта сказались на состоянии женщины, хотя она выглядела неплохо с едва перекосившимся лицом, но речь ее была плавающей и невнятной. Чтобы понять ее надо было привыкнуть. Изабел присела рядом с женщиной, указывая на девушку.

— Дона Агата, вы, наверно, и не узнаете эту девочку, ведь она выросла и стала красивой женщиной. Это Сесилия — дочь Далилы и ваша внучка.

Агата подняла глаза и, сделав усилие, произнесла.

— Я счастлива… Я счастлива, что дожила до этого… Сесилия… — на старческих щекам образовались дорожки слез.

— Бабушка, не плачь… Как хорошо, что ты есть… Я совсем осталась одна, а теперь ты будешь рядом, — губы Сэс дрогнули, но она сдержала себя, чтобы не пустить слезу, но обняла пожилую женщину. — В последнее время я так часто плачу, но больше не хочу… Сейчас все будет хорошо…

Изабел подала Агате воду, чтобы она успокоилась.

— Это такая радость, что вы встретились. Но ведь вы еще и прабабушка. Ведт так, Сэс?

— Бабушка у тебя правнук, — заулыбалась девушка. — Кайо… его зовут Кайо.

— И он похож на отца, — добавила Изабел, зная, что Агата очень привязана к Керро. — Он сын Керро. Разве это не счастье?

— Сын моего Раула? Нас все равно объединила … любовь… — Агата расчувствовалась, на глазах опять скопились слезы.

— Раула? — Сэс с недоумением посмотрела на Изабел.

— Она так называет Керро. Дона Агата, я могу ведь рассказать Сэс о том, что связывает вас и Раула? — и дождавшись кивка, Изабел продолжила. — Видишь ли, Раул — это дед Керро. И Раула и твою бабушку соединяла большая любовь, вот только вместе они так и не смогли быть…

— Злодейка — судьба, — прошелестела бабушка Сэс.

— Вот Керро и стал для твоей бабушки ее Раулом.

— Видимо, женщинам в нашей семье предначертано любить мужчин …

— Нашего рода, — поддакнула Изабел и заулыбалась. — Керро достоин твоей любви, Сэс.

— Знаешь, бабушка, я лучше покажу тебе моего сына. Хорошо? — девушка встала. — Я сейчас.

*******

Лима находился в подвешенном состоянии, потому что необходимо было писать отчет о совместной операции с полицией Кампу-Гранди по аресту Нелсона Велозу. Он уже второй час висел на телефоне, пытаясь выяснить причину смерти Нелсона и хоть как-то скоординировать свои записи с докладом своих коллег. Голова раскалывалась от обилия разных мыслей — одна невероятней другой. Эдвалду Престес, пришедший в Управление полиции для того, чтобы узнать о результатах их поездки в Пантанал, терпеливо ожидал объяснений. Впрочем, он уже знал о том, что произошло от Криспина, и теперь его интересовало, что предпримет полиция.

— Послушайте, он убил его! Убил! На наших глазах, не подходя к нему! Но это сделал именно он! Что это? — Лима бесновался от того, что не мог понять того, что увидел. — Убил! Вот экспертиза! — Дима бросил листок на стол перед Эдвалду. — У Велозу в голове каша! А вот это! Читай, Эдвалду, … « пять из семи шейных позвонков смещены…»

— Но он не подходил к нему? — осторожно переспросил Эдвалду, будто вопли полицейского его не интересовали.

— Не подходил! Он находился в двух или трех метрах от него. Но то, что я испытал было похоже на то, как будто меня поместили в … сауну с такой температурой… непереносимую человеком! И эти черные выгоревшие пятна на полу, как змеи ползли к Велозу! — Лима опять зашелся в крике. Видеть такое состояние мужчины, да еще и полицейского было непривычно, но Эдвалду не перебивал его. Лима замолчал, походил по кабинету и неожиданно остановился посредине.

— И что же делать?

— Что вы имеете в виду? — вкрадчиво спросил Эдвалду.

— На моих глазах, на глазах нескольких человек был убит Нелсон Велозу, я знаю, что его убил Керро Фриас, тьфу ты, де Соза, и…

— И вы не можете предъявить ему обвинения, — закончил за него адвокат, — потому что он не подходил к нему!

— Он… я не знаю, как объяснить смерть Велозу!

— Самоубийство, — хмыкнул Престес.

— Мне не до шуток! Самоубился?

— Так и бывает… Люди ломают позвоночники в разных ситуациях. Но моего клиента вам не достать. Сосредоточитесь лучше на том, чтобы дело НИЦ было доведено до конца, ведь там не один фигурант процесса.

— Почти все фигуранты убиты! — пробормотал Дьегиш, все еще не веря в рассказ напарника. — Что же мы можем сделать?!

— Что с этим парнем не так? — Лима остановился перед сидящим Эдвалду. — Я вижу вы, Престес, совсем не удивлены тем, что Фриас де Соза сделал!

— Мой клиент ничего не сделал, — Престес усмехнулся. — И вы этому свидетели! Он не прикасался к Велозу, он не угрожал ему оружием, и сам был ранен при задержании этого бандита. Лима, в чем дело? В чем вы хотите его обвинить? И разве суд примет к сведению ваши ощущения и домыслы? Боюсь, что вас посчитают сумасшедшим.

****

Мелиссе нравилось наблюдать за тем, как мужчины увлеченно обсуждали научные теории. И неважно, что она не понимала их до конца, важно было то, что их дружба выдержала трудные испытания. Она поймала себя на мысли, что следила за каждым движением Тони и его увлеченность и понимание сложных вещей, недоступных ей, восхищали ее, подпитывая ее привязанность к достойному избраннику. Она посмотрела на Керро. А ведь он всегда был чужим для нее человеком, не ее мужчиной. Керро предназначен Сэс. Но как же они будут вместе? Радость от встречи пройдет, и как они будут строить свои отношения? Как Керро примет то, что ее подруга натворила? Ложная потеря памяти ничто по сравнению со связью с отчимом. У Тони зазвонил телефон. Он, ответив, засобирался, сообщив, что ему пора на работу.

— Мне заехать за тобой или ты сама приедешь? — спросил он, целуя Мелиссу.

— Я буду ждать тебя дома. У нас много планов на вечер…

— Каких? — прошептал Тони, склоняясь к ее уху.

— Узнаешь…

— Я вижу, что у вас очень близкие отношения, — констатировал Керро, как только они остались одни. — Я рад этому…

— А ты как?

— Сложно… я не знаю, что делать.

— С Сэс? С тем, что произошло между ней и Нелсоном? — прямо спросила Мелисса.

Керро помолчал, вспоминая те чувства, которые испытал, когда узнал о «муже» своей любимой женщины. Его воображение рисовало неприятные картины того, что могло происходить между ними, и он злился и не мог справиться с этой ситуацией. Но в то же время он чувствовал, что его любимая Сэс связана только с ним. Мелисса поняла, что происшедшее задевает Керро, хотя он и не говорит об этом.

— Сэс сделала ошибку… — она вздохнула, решив стать лояльной. — Разве люди не делают ошибок? Но… может быть, можно закрыть на это глаза, потому что вы любите друг друга! Ты тоже поступил нечестно с ней. Ты поддерживал ее заблуждение о своей смерти! Это было жестоко! Впрочем, я тоже поступила неправильно, а теперь я жалею об этом.

— Мелисса, неужели ты так думаешь? Ты слишком добра, — он приблизил свое лицо к лицу девушки, чтобы увидеть в глубине ее глаз отблески этой доброты. — Что с тобой? Я ожидал от тебя раздражения или негодования, но ты изменилась.

— Меня тоже изменили эти события. Я иначе посмотрела на Тони. Он мой человек, он мой мужчина. Это он очень щедрый, душевно щедрый… И я хочу, чтобы вы были счастливы! — Мелисса добралась до последнего аргумента, что спал с соседней комнате в детской кроватке. — У вас ребенок! Такой замечательный малыш! Теперь вокруг него будет столько любви… Я хочу, чтобы у вас все сложилось.

Она потянулась к нему, чтобы прикоснуться щекой к щеке, поцеловать, как это делают друзья или родственники, когда хотят поддержать. И как — то неподходяще и неожиданно дверь в комнату открылась и на пороге застыла Сэс, глядя на поцелуй молодых людей.

*****

Моэма с восторгом рассматривала свою маленькую крошку Тесс, что принесли ей на кормление. Наполненная молоком грудь ныла и ребенок с легкостью смог справиться, закряхтел и заурчал от удовольствия, принимаясь за еду.

— Моя малышка… моя крошка, — шептала женщина, щекоча нежную щечку, — моя красавица. Где же твой папочка? Он должен увидеть тебя. Он будет любить тебя…

Дарио заглянул в палату, умиляясь открывшейся перед ним картиной. Такой просветленной Моэма еще никогда не выглядела, как сейчас, когда ворковала над маленькой дочкой. Даже когда родилась Нова, она не смогла оценить этот дар божий, и только с появлением второго ребенка к ней пришло успокоение. И теперь она была целиком погружена в счастливое таинство материнства.

— Дарио, посмотри на нее. Она прелесть! — прошептала она, не желая отвлекать сосредоточенную малышку от груди. — Она красавица!

— На тебя похожа, — Дарио взглянул на личико дочери.

— Угу, но нос твой.

— Ха, с чего это ты взяла? Он у нее курносый!

— Ну тогда уши твои.

— Ладно, мои, — согласился счастливый отец. — Врач сказал, что через несколько дней мы сможем выписаться.

— О, боже, я не подготовила нашу квартиру! Я не думала, что так получится!

— Я позвоню доне Изабел и попрошу что-нибудь придумать, — Дарио сел рядом с женой, склоняясь к ребенку. — Она женщина умная и добрая, думаю, не откажет помочь нам.

— Она напоминает мне дону Ванду, — кивнула Моэма. — Керро счастливчик, если рядом с ним всегда будут такие люди.

— И за нашими спинами всегда будут стоять те, кто никогда не предаст.

— Хм, — хмыкнула Моэма, — Ну, да, ну, да! Хотела бы я посмотреть, как две девицы будут делить Керро!

****

Сэс, вошедшая в комнату, застыла при виде почти интимной сцены. Внутри что — то всколыхнулось и лопнуло.

— Бывшая любовь не дает покоя?

Мелисса отшатнулась от Керро и покраснела.

— Ты неправильно поняла!

— Я, вообще, ничего не поняла и не понимаю, потому что я доверчивая дура, впрочем, как и Тони!

— Сэси, не говори того, что не думаешь! — Керро вскочил из-за стола и схватил девушку за руку, не давая ей демонстративно выйти.

— Ты еще не знаешь всего, что я думаю!

— Это просто ревность!

— Это я — то ревную?! А у меня есть повод?

— Нет!

— Тогда с чего ты взял, что это ревность, а не просто комментарий? Для того, чтобы ревновать, надо любить! — мстительно добавила девушка.

— Не ссорьтесь! — Мелисса попыталась встрять между ними. — Что вы делаете друг с другом?! Вы хуже маленьких! Вы же любите друг друга и у вас ребенок!

— А кто ты такая, чтобы решать, что мне делать? — вспыхнула Сэс. — Девушка на двоих?

— Сэс, прекрати! Мели… — Керро хотел извиниться перед раскрасневшейся девушкой, но его прервала Сэс и, почти кривляясь, передразнила.

— Ах, Мели? Мели… Мели… Не стесняйся, я не претендую на него! Можешь продолжать висеть на его шее!

— Извините, я не буду вмешиваться в ваши выяснения, а то еще хуже сделаю, — пробормотала Мелисса, ретируясь из комнаты.

— Беги, беги! Не забудь навешать лапши на большие уши Тони. Очень жаль беднягу!

— Что ты творишь?! — Керро схватил Сэс за плечи и встряхнул. — Тебе обязательно устраивать скандал из ничего?

— Ненавижу тебя! Ты виноват во всем! Думаешь, я выкинула из головы все эти месяцы после аварии, страх за ребенка и притязания Нелсона? А теперь еще и твою связь с моей подругой?

— Между нами ничего нет.

— И поэтому вы целуетесь и обжимаетесь, пока вас не видят?

— Ты все — таки, ревнуешь! — он едва сдержал улыбку, но приподнятые уголки губ взбесили девушку еще сильнее.

— Самоуверенный болван! Самоуверенность — это качество приобретенного графского титула?

— Угу, — он притянул ее к себе, пропустив между пальцев ее волосы и слегка сжав, будто строптивую кобылку, и зашептал ей в ухо. — Все мои титулы и деньги ничто по сравнению с любовью к тебе. Все это ничтожно, как пыль.

— Отпусти меня, — она засопротивлялась. Керро будил ее чувства: острые, жгучие и беспокойные: ярость и гнев, чувство глубокой обиды и беспокойства, желание исцарапать его красивое лицо. Но главное среди них — глубокое, томительное желание физической близости. Но и Керро был охвачен такими же ощущениями. Все перед его глазами вдруг завертелось безумной каруселью, превращаясь в затуманенном сознании в хаотичные видения. Это как будто энергетические следы того, что и кто касался его любимой, в виде зрительных образов. Он испытал ужас, когда увидел летящий навстречу автомобиль и странную искореженную куклу с лицом Сэс. Искаженное лицо Нелсона, который беззвучно закричал… Крик! Он не слышал его, а чувствовал. Крик его ребенка заставил Керро сжать плечи девушки. Он увидел и понял то, что пережила она, поэтому теперь не имело значение принадлежала ли она другому мужчине или нет, она имела право поступить так, чтобы любым способом выжить и спасти своего ребенка.

— Отпусти себя, — шептал Керро, но не рассчитал силу сопротивления девушки, которая неожиданно вывернулась, ударив его коленкой в самое незащищенное место. Керро согнулся от боли и упал на диван.

— Оставь при себе красивые слова и свою неудовлетворенность!

******

Эдвалду обдумывал собственную тактику в суде, решая насколько избирательными будут показания Керро против НИЦ. И дело было в том, чтобы не связывать убийство Нелсона с гибелью его отца. А ведь связь была, и она может всплыть во время слушаний. Вот тогда у Керро на самом деле будут проблемы. Как сообщил Лима экспертиза показала, что смерть дона Луиса и Нелсона похожа тем, что они оба сломаны, как куклы, а их мозг будто разжижился по неизвестной причине.

— И это дело рук нашего парня, — Лима сказал «нашего», потому что не осуждал его, но все-таки, был законником, как и Эдвалду, поэтому ему приходилось вести расследование несмотря на личные предпочтения. — Если на суде всплывет одинаковая картина смерти и будут показания против Фриаса, то есть де Соза, хотя бы по одному случаю, то парню придется давать объяснения.

— Кто даст показания?

— Не могу сказать. Сторона защиты может выйти на кого угодно, кто был на задержании. Возможно, и меня вызовут или вашего Криспина.

— И что же вы скажите? Вы же сами сказали, что он даже не подходил к нему…

И каждый скажет то же самое.

— Вот и сделайте так, чтобы все списали на галлюцинации из-за эмоционального напряжения или черт знает на что! — воскликнул Лима. — Это будет недалеко от правды. Вы это сможете, я даже поверю в это!

Эдвалду подумал о том, что расследование убийства Велозу скроет тайну о способностях Керро или даст пищу для размышления тем людям из спецслужб, что имели дело с разработками НИЦ. И Керро окажется под двойным ударом. Престес уже прибегал к необходимой защите, идя на сделку со следствием и увозя парня из страны, но сейчас может опять понадобятся такие же кардинальные меры. Эдвалду в полной мере осознал, как сложно живется в обществе людям с неординарными способностями, и почему Ванда так тщательно охраняла тайну своего сына. Теперь эту миссия возложена на него. Эдвалду, выйдя из Управления полиции, встретился с Криспином, чтобы обсудить положение.

— Легче всего вывести его из страны, — предложил Криспин. — Я мог бы это организовать.

— Что толку? Ему необходимо выбраться из этой истории без потерь, чтобы начать нормальную жизнь без тайн, без преследований и угрозы ареста, — не согласился Эдвалду. — Лучше собери мне весь материал о потенциальных свидетелях обвинения — присутствующих на фазенде, возможно, о тех, кто должен был проводить задержание Велозу. Мне надо знать, чего ожидать на суде.

— Хорошо, сутки — и будет информация.

— И еще приставь охрану к Керро и Сесилии. Не нравится мне эта заварушка вокруг него.

— Почему?

— Ну, откуда-то взялось это обвинения в убийстве Нелсона Велозу. Именно обвинение, а не просто докладная о задержании и смерти подозреваемого. Такое впечатление, что кто-то прощупывает почву.

******

Агата ждала прихода внучки, которая решила показать ей своего сына. Общение с малышом будет приятным времяпрепровождением для пожилой женщине, даст ей больше сил, чтобы как можно дольше быть рядом с ними. Как только дверь открылась женщина встрепенулась и медленно повернула голову.

— Внучка…

— Бабушка, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Поговори со мной…

Сэс подошла ближе, чтобы показать Кайо. Ребенок сучил ручками, разглядывал окружение и ему не было дело до бабки.

— Это мой сын. Бабушка, — Сэс приблизила малыша, чтобы ее бабка смогла лучше рассмотреть его, — он такой хорошенький! Правда?

— Теперь я вижу, он сын Керро. Удивительная судьба! Я так мечтала быть рядом с моим Раулом, что потеряла себя, а сейчас, наконец-то, мы вместе. Судьба нас соединила в вас, в вашем маленьком мальчике, — прошептала Агата. Ей было сложно говорить, но ее радость придавала ей силы. — Похож на деда. Такие же голубые глаза… как у моего Раула.

— Вот только отец ему попался тот еще… Я ему никогда не прощу лжи, в которой он окутал нас.

Агата с недоумением посмотрела на внучку, и Сэс пожала плечами.

— Прости, бабушка, но ты можешь защищать Керро, как внука своего бывшего возлюбленного, но я не могу … — Сэс говорила и говорила, выплескивая на бабку свои сожаления, негодование и страх, будто освобождаясь от них. Агата кивала, даже не пыталась возразить даже тогда, когда слова внучки казались несправедливыми, и лишь в конце, когда она выговорилась, женщина сказала.

— Ты его любишь!

— Вот еще! — вскинулась Сэс. — Одним своим существованием он приводит меня в негодование! Он смеет целоваться с другой! Он мне не нужен!

Ее ответ был настолько эмоциональным, что Кайо закапризничал, выгибаясь на ее руках, будто хотел освободиться. Сэс, пытаясь его успокоить, прижала его к себе.

— Боже, сыночек, ну, пожалуйста, только не это… только не надо, — и тут же сорвалась с места. — Керро!

Истошный крик младенца огласил дом, а Сэс, ворвавшись в комнату Керро и, забыв свою ссору с ним, уже просила о помощи, испуганно прижимая орущего сына.

— Что ты пугаешься? — Керро забрал сына из ее рук.

— Но он же кричит!

— Но он же маленький ребенок!

Он понимал, что в ней живет страх. Она замирает каждый раз, когда Кайю беспокоится или подает голос, и тем самым еще более воздействовала на ребенка. Их сын пока слишком чувствителен к колебаниям эмоционального фона окружающих. Так же было и с ним, когда он чувствовал на себе даже косые взгляды, не говоря уж о настроении людей. Их сын открыт и не умеет защищаться. Но и Сэс находилась в стрессовом состоянии и поэтому выплескивала свое недовольство, срываясь на тех, кто оказывался рядом. Керро погасил в ней страх своим простым объяснением, но все равно почувствовала какое-то скрытое напряжение в его голосе.

— Ты не обманываешь меня?

— Ты сама пугаешь его! Успокойся… Мы в ответе за тех, кого приручили…

Керро подумал, откуда же на ум пришли слова: «Мы в ответе за тех кого приручили» и неожиданно вспомнил голос матери, которая называла его своим маленьким принцем и читала эту сказку, а он успокаивался. Ну, конечно, пришедшее из детства воспоминание четко формировало в нем понимание того, что он не один и никогда не останется один, потому что у него будут друзья, хотя повествование в ней шло об одиноком принце. Больше всего ему нравились приключения на седьмой планете. Он положил сына себе на грудь, прислушиваясь к его сердцебиению и поглаживая его по спине горячей рукой, и произнес.

— «… А как это приручить?

— Это давно забытое понятие, — объяснил Лис. — Оно означает: создать узы.

— Узы?

— Вот именно, — сказал Лис. — Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете...

— Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц[1].

— Что ты говоришь? — Сэс напряженно сидела рядом, ожидая в любой момент детского крика. Керро взял ее руку и притянул, заставляя коснуться ребенка.

— Ты сама должна почувствовать своего сына. И неважно, что он не понимает, важна та вибрация, которая возникает от слова…

— Как чувствовать?

— Как когда-то мы чувствовали друг друга. Сердцем…

— В моем сердце из-за тебя царит полный беспорядок!

******

Мелисса чувствовала себя виноватой, будто она на самом деле поцеловала Керро. Но этого не было! Не было ни намерения, ни желания, всего лишь дружеское участие. Но возникло недопонимание со стороны подруги и оно могло разрастись и испортить отношения с Тони, если до него дойдет хотя бы только один намек. Между ними не должно быть тайн, но если она скажет, то возможно, что ее возлюбленный отреагирует также, как Сэс.

— Это всего лишь недоразумение! Неправильно понятое намерение, ничего же не было и не могло быть! — Мелисса мучилась от пугающей неопределенности, решая, что делать. Ее терзания завели ее в тупик и девушка решила, что лучше поговорить, но сделать это надо на сытый желудок. Разве мужчина устоит перед столом, празднично накрытым яствами и с зажженными свечами? Мелисса перерыла кучу информации в интернете в поисках какого-нибудь особенного блюда, желательно легко приготовляемого, потому что сама редко возилась на кухне и не могла похвастаться кулинарным талантом. Но она старалась! Выбрав что-то из салатов и закусок, она принялась за дело. Чтобы она ни делала, но все получалось неуклюже.

— Не могу справиться даже с такой ерундой, — вздохнула девушка, чуть не поранив палец ножом. Нет, конечно, что-то совсем простое она могла сделать, например, приготовить гренки, сварить кофе, но то, что было показано в инете на красочных изображениях никак не получалось. Постепенно Мелисса так увлеклась кулинарным поединком с продуктами, что не заметила прихода Тони.

— Потрясающее зрелище! Что ты делаешь?

— Я? — Мелисса обернулась. — Готовлюсь к самостоятельной жизни. Я же обещала тебе, что буду рядом с тобой… вот и пытаюсь вести хозяйство, ну, то есть, хоть что-то сделать полезное в доме!

— Любимая, — он подошел к ней сзади, обнял за плечи, целуя ее шею, — я сделаю все, чтобы у нас был свой настоящий дом и даже прислуга…

Хотя бы кухарка…

Он посмотрел на то, что получилось у Мелиссы.

— Да-а… аппетитно…

— Да, ладно, хватит прикалываться! Я старалась!

— Вот я и говорю аппетитно!

— Мне надо с тобой поговорить…

— А, вот почему такой сыр-бор, — хмыкнул парень, потому что такие усилия со стороны девушки могли говорить только о том, что разговор будет серьезным и неприятным. — Что случилось?

— Ничего, ничего! Ты не понял, — ее поспешность усилила подозрения Тони.

— В чем дело?

— Я…мне… Керро…

— Да говори ты! Ты решила, что мой дом настолько плох и… этому поспособствовал Керро?

— Глупости! Ты неправильно меня понял!

— Ты хочешь заставить меня ревновать?

— К Керро? — расстроилась Мелисса, но тут же нашла, что сказать. — Хочу проверить, насколько сильно ты меня любишь.

— Глупо! Я не буду ревновать тебя к Керро.

— Почему? — почти разочарованно произнесла девушка.

— Потому что сейчас за твой выбор ответственна только ты. Я ничего не могу поделать, — на лице Тони обозначилось напряженное ожидание. — Раньше он был виноват, но не сейчас…

— Ты всегда оправдываешь его! — Мелисса представила, что сейчас в недоразумении с поцелуем Керро будет виновата только она и разрыв с Тони будет окончательным, если… если она ничего не предпримет.

— Он мой брат, нет, он ближе, чем брат. Я никогда не говорил тебе, что мы росли вместе. Своего отца я не знал, мать же работала… в общем, занимаясь не совсем приличным ремеслом, до меня ей не было дела. Я рос почти в доме Керро, а дона Ванда была мне второй матерью…

— Я понимаю. Я никогда не встречала более сильной дружбы, чем у вас. Ты лучший…

— Да уж, — засмеялся Тони, — я улучшенная версия Керро? Более понимающий и прощающий…

— И любящий?

— Да, все еще любящий, — эти слова были фактическим признанием в любви, и Мелисса радостно выдохнула. — Но он сильней?

— Нет! — Мелисса с горячностью кинулась на шею парня. — Ты не должен сомневаться во мне! Никогда не сомневайся!

— Тогда что происходит? — пошептал Тони, все еще ожидая подвоха.

— Сэс и Керро ссорятся… из-за меня. Я не могу теперь даже подойти к нему, чтобы не вызвать подозрения. Меня это тяготит! Я не хочу, чтобы и ты поверил в нашу якобы тайную связь… Тони, я прошу тебя… никогда не делай поспешных выводов! — она выдохнула, как будто уже рассказала о дружеском поцелуе, и решила не вдаваться в подробности.

— Я думаю, что ужин можно приправить очень остреньким соусом, — игриво прошептал Тони, скользя рукой по ее ноге и забираясь под платье. Мелисса хихикнула и ответила на поцелуй.

[1] Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц», гл. 21