24 глава

«Утренний ритуал ее уничтожения», так называла Далила завтрак за общим столом, начинался с того, что дон Луис садился во главе стола и начинал читать утренние газеты, перекидываясь репликами с Нелсоном, который обдумывал планы на день. Их отстраненность усиливала чувство абсолютной ненужности у женщины. Далила нервно отодвинула от себя тарелку и взглянула на мужа.

— Я была в клинике и знаешь ли, моей матери становится лучше, она стала узнавать меня, — она решила поговорить, пока к завтраку не спустилась дочь.

— И что?

— Я рада такому прогрессу. Если так пойдет, то она придет в себя и сможет вернуться домой.

— Вернуться домой? — скривился дон Луис. — Ты имеешь в виду в мой дом?

— Но моя мать могла бы жить здесь, со мной и со своей внучкой…

— Нет уж, уволь, я не собираюсь терпеть в своем доме сумасшедшую…

— Но ей стало лучше!

— Лучше или хуже, но дурой она не перестанет быть. Впрочем, как и ты, — Нелсон скривился.

«Но дурой она не перестанет быть. Впрочем, как и ты! — Далила мысленно повторила слова мужа. — Дура! Что же это я разболталась?! Хотела посмотреть на реакцию Нелсона, а добилась лишь того, что теперь ему все известно!» Ей было противно от того, что ее окружали люди, способные с легкостью сломать жизнь человека ради какой-то непонятной цели. В случае с Риваресом было все понятно, там главную роль играли, скорее всего, деньги, но чем руководствуется Нелсон? Почему он до сих пор заинтересован в пребывании ее матери в психиатрической клинике?

В столовой появилась Сэс, источая радость, которую никто не мог испортить, и поздоровалась со всеми.

— Как первый рабочий день? — спросил с улыбкой Нелсон.

— Замечательно. Правда, я запуталась немного с бумагами, но я справлюсь… — Сэс сверкнула глазами и заулыбалась своим мыслям. Нелсон покопался во внутреннем кармане своего пиджака и вытащил бархатную коробочку.

— Милая, это тебе …

— Что это? — Сэс открыла и удивленно ахнула, любуясь красивым золотым блеском браслета.

— Давай я тебе помогу, ангел мой, — Нелсон обвил тонкое запястье девушки золотой змейкой и застегнул замок. — Это подарок… в честь начала трудовой деятельности…

— Спасибо, отец! — Сэс обняла Нелсона. Далила наблюдала за такой счастливой сценой семейного благополучия, не веря ни одному жесту и взгляду Нелсона, будто все это он делал лишь для того, чтобы продемонстрировать, какой он хороший отец, но все было фальшиво и нарочито. И эти слова «Ангел мой» вызывали в ней неприязнь. «Неужели я ревную его к дочери?! Нет, все, что я чувствую к Нелсону — это холодное неприятие… так почему меня это беспокоит?! Об этом я подумаю потом, а сейчас мне надо решить вопрос с матерью», — она молча выдержала, когда все семейство уехало из дома и только тогда бросилась к телефону, чтобы предупредить Ривареса.

— Боже, я вчера повела себя глупо, а если Риварес решит все рассказать Нелсону, то что произойдет? — она нетерпеливо дождалась ответа на том конце провода и затараторила. — Жозе, я всю ночи не сплю, все думаю, что была неправа… да, да, я понимаю тебя… но и ты пойми меня. Я хотела бы встретиться… да… на нашем месте. Конечно, встретимся вечером.

Вот уже и их место существует и общие тайны есть…

***

Агата прижала свою куклу к груди и зашептала ей.

— Ты же знаешь, что нас не разлучить… бедная Магда, ты и я единое целое, ты не предашь меня! — она разгладила тряпичные волосы куклы, заглядывая в пластмассовые кукольные глаза-пуговицы. — Ты всегда хранила тайны…

Медсестра, что принесла лекарства, застыла перед женщиной, протягивая стакан с водой.

— Выпей лекарства… Оставь в покое куклу!

— Не прикасайся к моей Магде! — воскликнула Агата. — Она, как я, страдает из-за любви!

Медсестра покачала головой, настаивая на таблетках.

— Если не будешь пить, то я пожалуюсь врачу и твоей дочери.

— Моей дочери?! Ах, Далила… это я виновата, что моя дочь стала заложницей…

Агата всхлипнула и подчинилась стоявшей рядом женщине, выпив таблетки.

****

Мелисса позвонила в дверь, понимая, что нельзя приходить вот так просто без предварительного звонка или приглашения.

— Если его не будет дома, то ничего не придется объяснять. Но если он будет дома, то скажу… Что я скажу?! Я сошла с ума, если сама пришла в гости к парню без предупреждения… — и дверь открылась.

— Мелисса? — Керро застыл перед девушкой.

— Извини, что я приехала так рано, но мне еще надо успеть в университет.

— Нет, ничего, я рад твоему приходу, и я тоже собираюсь на работу. Проходи, — он отступил, пропуская Мелиссу внутрь квартиры. Девушка прошла, оглянувшись на него, засмеялась.

— Что?

— Ты выглядишь несколько иначе… как — то по-домашнему… в этой майке… Я никогда не видела тебя в такой одежде.

— Да уж, каюсь, что не имею привычку ходить на улице в шортах и майке.

— А это что? — Мелисса подошла к нему и дотронулась до его плеча, на котором виднелась татуировка. — Странная татушка.

На светлой коже черными линиями змеился необычный узор, элементы которого замыкались в круг. Девушка зашла за его спину, рассматривая рисунок.

— Это солнечный диск? А что это за S-образный знак, проставленный на солнце? — она провела пальцем, повторяя узор.

— Да, это солнечный диск — символ богини Неба, а S-образный знак — символ ее паредра[1], бога Земли, в виде Змея. Сочетание символов бога и богини выражает их брачный союз, и как следствие символ жизни природы, а может быть — это знак вселенной, состоящей из двух миров — небесного и земного. Это старый шаман пометил меня так, когда благословлял наш союз с Бартирой…

— Шаман? Какой союз? С кем???

— Ну, когда я жил в племени почти год… — замялся Керро, понимая, что проболтался.

— У тебя была индейская жена??? О, боже, я об этом только в книжках читала или в фильмах смотрела, но ты! Никогда бы не подумала, что твоя жизнь будет настолько необычной! Я, конечно, знаю о том, что у некоторых индейцев принято отдавать своих девушек белым людям, чтобы обновить кровь для выживания племени, но на практике я не знаю таких случаев.Ты женат? — до Мелиссы, наконец, дошел смысл собственных слов, и она расстроилась.

— Нет, нет, я не женат. То есть моя жена погибла…

— Прости, — Мелисса засуетилась, — я не хотела тебя расстраивать.

— Ты и не расстроила, — он натянул на себя рубашку, спрятав татуировку.

— Прости меня, но я … — девушка решила хоть как-то объяснить свой приход. — Я хотела тебя спросить, ты больше не хочешь касаться прошлого своего деда? Я спрашиваю это потому, что профессор сказал о том, что нашел сведения о подобных кинжалах именно с такими надписями. И это значит, что мы можем узнать, в какой конкретно школе учился твой дед.

— Хорошо, мне придется пройти через это, потому что от сомнения не уйдешь. И если мой дед был в рядах нацистов, то, как говорит профессор ди Коста, надо принять эту ответственность.

— Вот, это диск с материалами, — она протянула ему DVD. — Ты можешь ознакомиться с ним … без меня, если считаешь, что я не имею права знать больше, чем ты позволил.

— Мел, ты очень деликатна, но сейчас мне было бы легче рядом с тобой, — они прошли в комнату Керро, чтобы посмотреть информацию на компьютере.

— Это списки учащихся, а также служащих нескольких школ Гитлера, ученики которых должны были быть переведены в один из «Орденсбургенов»[2], — они уткнулись в монитор, просматривая мелкий шрифт. — «Активная, властная, жестокая молодежь — вот, что я оставлю после себя! В наших рыцарских замках мы вырастим молодежь, перед которой содрогнется мир...» — это ведь слова Гитлера, что ж я могу ожидать, если мой дед готовился в ряды именно этой молодежи?

— Сколько же их?!

— И все мечтали учиться в таинственных замках. Вот! Школа в гау[3]Бранденбург-Берлин, — он неожиданно указал пальцем в то место, где мелким шрифтом было написано имя Герг Ришер. — Альфред Ришер был врачом при этой школе, где учился его сын.

— Почему так часто всплывает фамилия Ришера? При чем тут Ришер? — не поняла Мелисса.

— Мой дед носил имя Георг Ришер.

— Что?! — Мелисса была потрясена, но в то же время польщена тем, что Керро доверился ей. — Ты в этом уверен?

— Ты думаешь, стал бы я говорить об этом постыдном прошлом? — его экспрессия выплеснулась на девушку. Мелиссе показалось, как усилился запах его парфюма, смешанного с запахом кожи, и к лицу прилила кровь.

— Ты можешь быть уверен, что я поддержу тебя в любом случае. Ты сейчас в университет? — она заспешила.

— Да.

— Я могу тебя подвезти.

****

Сэс села за столик университетского кафетерия, оглянулась в поисках знакомых лиц, но по большому счету, ждала появление только одного человека. После их свидания девушка витала в облаках, если раньше она сопротивлялась своим чувствам из-за того, что считала Керро парнем своей подруги, то теперь ей казалось, что между ними никто не стоит и у них будет самое счастливое будущее.

— Привет, карамелька, — к ней подсел Зеке и осмотрелся. — Кого ждешь? Меня?

— Ха-ха-ха, работаешь в водевиле? — съехидничала девушка. — Тебе что-то надо?

— Да, хотел посочувствовать.

— Добрый!

— Да, ладно, Сэси, я на самом деле соскучился. Это ты сказала, как отрезала, а я люблю тебя…

— С детства…

— Что с детства?

— Любишь с детства.

— Да, думаешь, смешно? Мы всегда были вместе, школа, универ, вечеринки и что теперь? Я стал не нужен? Девочке захотелось свободной любви.

— Не хами мне, Зеке, — Сэс опять оглянула фойе, но тот, кто нужен, не появился.

— Я тут подумал, почему это ты вдруг взбрыкнула, и понял…— он не дождался ее ответа и продолжил. — У тебя появился другой? Нет, послушай, все сходится! Ты вдруг решила послать меня подальше, сказала, что хочешь уважения и всякой такой дребедени. Но ты просто хочешь другого мужика и, как их называют, новых впечатлений!

— Зеке, не придумывай, — она выпрямилась, что тут же заметил парень и, проследив за ее взглядом, увидел Мелиссу Престес со своим новым парнем. Онибыли на отдалении и что-то так увлеченно обсуждали, что не замечали никого кругом.

— Я даже могу предположить, кто!

— Это не он! — поспешность Сэс убедила Зеке, что он прав.

— Ты сама себя выдала. Не о-о-он, — теперь он передразнил невезучую конспираторшу. — Это парень твоей подруги, а ты лезешь между ними! Посмотри, посмотри, а они воркуют, как влюбленные голубки. У тебя нет шансов. О, посмотри, да он ее целует, — хмыкнул Зеке. Сэс ничего не могла с собой поделать и посмотрела, как Керро склонился к Мелиссе и коснулся губами ее щеки.

— Вот видишь, ты ему не нужна.

— Зеке, ты хочешь сделать мне больно? Да, мне больно. Ты рад? Ты не понимаешь, что мне плохо, когда он смотрит на другую. Если тебе смешно, то смейся! — Сэс окончательно выдала себя. — Ты же был моим другом, почему же теперь ты стал моим врагом?

— Я не враг тебе! Я хочу, чтобы ты глаза открыла! Что вы, девчонки, в нем находите? Мел, ты, Дуда… просто зловредный вирус! — Зеке чертыхнулся. — Кого ты из меня делаешь? Свою подружку, чтобы плакаться мне в жилетку из-за того, что этот тип строит глазки всем девчонкам подряд!? Хочешь, я врежу ему?

Зеке исподлобья наблюдал за соперником, который продолжал разговаривать с Мелиссой.

— Ему надо настучать по башке!

— Зеке, не смей, иначе я с тобой разговаривать не буду, — Сэсмстительно посмотрела на Керро, а он, будто почувствовав ее взгляд, повернул голову и…, — Зеке, поцелуй меня немедленно!

— Что?

— Поцелуй меня!

Зеке не отказался сорвать поцелуй даже по такой причине, как желание Сэс вызвать ревность другого. Их поцелуй был замечен, и Керро отвернулся.

— Ну и что ты добилась? Ему плевать на тебя.

— Отстань! — Сэсвстала из-за столаивышла из фойе.

****

Далила и Риварес встретились около ресторана, где они уже бывали и теперь подспудно считали его своим местом.

— Жозе, прости меня, мне кажется, что тебя обидела, но поверь, ты … многое для меня значишь. Возможно, поэтому я не сдержалась…если бы ты был мне безразличен, то я бы так не расстраивалась.

— Я не сержусь, потому что понимаю, насколько тебе тяжело, да и мне стыдно за то, что когда-то смог причинить боль твоей матери… — Риварес погладил женщину по щеке. — Я уже понял, что ее пребывание в клинике не сколько ее заболевание, а скорее, чей-то злой умысел. У нас есть такие больные, за которых платят большие деньги…

Риварес приоткрыл завесу того, что его работа иногда преступает законы и гражданского общества, и простой человечности.

— Помоги моей матери, Жозе… Ты прав, во всей этой ситуации есть тайна, связанная с моей матерью, моим мужем, его отцом, — Далила подумала, — я долгое время думала, что моя мать умерла. Меня в этом убеждали. Почему? Не из-за того же, что жалели мои нервы! Нет, мой муж не тот человек, который будет заботиться о моем благополучии. Он скрывает что-то очень важное…

— Давай зайдем в ресторан и поговорим об этом.

— Да, да, конечно, — Далила согласилась, направляясь внутрь заведения.

*****

В НИЦ Велозу Керро не вел собственный проект, а скорее был винтиком одного дела, которым руководил дон Луис. Каждый выполнял свою часть работы и фактически был рядовым исполнителем, которому был неизвестен конечный результат. Керро был исключением, потому что именно он выполнял компьютерный анализ и математическое моделирование возможных генетических и биологических процессов. И дон Луис получал удовольствие от общения с молодым человеком, раскрывая все больше и больше подробностей своей деятельности.

— Ришер работал над повышением эффективности мозга, концентрации внимания…, — когда он впервые назвал имя ученого, деятельность которого его интересовала, то уже не смог остановиться и выложил своему молодому сотруднику некоторые направления исследований. Керро едва сдержался и дон Луис поперхнулся, пожаловавшись на погоду, считая духоту, что нахлынула на него, предвестником дождя. Парень сразу же уткнулся в монитор компьютера, потому что любые логические цепочки формул приводили его мысли в порядок и успокаивали его.

— Конечно, современная наука уже создала ноотропы, которые способны повысить возможности человека, но еще никто не смог добиться того, что нейрофизиологические процессы в мозге вышли за пределы самого человека. Как он добился того, что его подопытный смог воздействовать на окружающий мир? Аминокислоты конденсируются друг с другом, образуя пептиды, влияют на количество митохондрий, увеличивая регенерацию структуры мозга и увеличение быстроту импульсов, но это опять не объясняет энергетический выброс за пределы тела человека. Хотя нет, если происходит узкое воздействие на определенный участок мозга, который вырабатывает DMT… — казалось, что дон Луис разговаривал сам со собой, но Керро слушал его очень внимательно.

— А вам не приходило в голову, что здесь сыграло роль генетическая данность, то есть наследственность. Она является своеобразным приемником, который принимает воздействие и усиливает возможности мозга при определенных условиях, — парень оторвался от монитора компьютера и посмотрел на своего руководителя.

— Ты хочешь сказать, чтоневозможно сделать из любого индивида суперчеловека одним воздействием ноотропов[4], если у него нет предрасположенности?

— Что — то в этом роде, — Фриас пожал плечами. — Я вообще думаю, что опыт Ришера был всего лишь удачным стечением обстоятельств. У него в руках оказался какой-то индивид, генетическая данность которого была такова, что произошло совпадение наследственного потенциала мозга и ноотропа Ришера. Ноотроп действует на каждого, но не у каждого одинаковая реакция на него, особенно при многократном приеме.

— Ну, да, ну, да. Это точно, хотя бы исследования одного из стимуляторов на солдатах Вермахта. Давая прекрасные результаты при разовом применении, при постоянном употреблении препарат разрушающе действовал на психику и на организм в целом. Первитин — первый медицинский допинг. Первые попытки создания чудо-таблетки, способной из обычного солдата сделать супер-бойца, относятся к 1939 году, как раз, когда Ришер достиг своего результата. В ноябре 1944 года в концлагере Заксенхаузен начался эксперимент по изучению воздействия на человека нового препарата, обозначенного как D-IX.Черт! — дон Луис совсем забыл об осторожности. — Мне нужны дневники Ришера, потому что я думаю, что приветин не был основным компонентом его препарата.

В кабинет зашел Нелсон и, будто не замечая Керро, а, возможно, и не придавая его присутствию большое значения, сообщил отцу об участившихся в последнее время кибератаках на базу НИЦ.

— Систему всегда можно восстановить, но вот если доберутся до того, чего они хотят получить, то все, что мы добились окажется у конкурентов.

— Кто доберется? — не понял Велозу, все еще пребывая в собственных мыслях.

— Ну, те, кто организовывает эти атаки. Нужна более сильная защита и более сильные программисты в нашу службу безопасности.

— Конечно, — согласился ученый.

— Отец, мне нужно с тобой поговорить, — Нелсон взглянул на Керро и пригласил отца в свой кабинет. Когда они остались одни, Нелсон сообщил.

— Афонсу нейтрализован.

— Хорошо, где?

— В своей квартире. Но там был еще какой — то мужчина, сообщил исполнитель. Я думаю, что Сангалу.

— Сангалу? Ну у этого не хватит мозгов, чтобы хоть как — то зацепиться, если Афонсу проболтался. Но твоим людям надо найти Дарио…

— Я знаю.

— И желательно быстро. Что еще? — дону Луису не терпелось продолжить разговор с Фриасом.

— Осталось решить проблему с защитой компьютерной базы и положить конец этой вакханалии.

— Найди хорошего специалиста, который положит конец этой вакханалии, — дон Луис кивнул.

*****

Тони пришел устраиваться на работу, пытаясь составить более подбробное представление о НИЦ, который представлял собой огромным зданием с множеством помещений оборудованных и изолированных по блокам. В каждом блоке велись различные исследования. В сопровождении охраны провели в административный блок, где его ждали, иногда не предполагая, кто и чем занимается. Конфициальность, секретность — этим характеризовалась вся работа Центра Велозу. Была и более открытая территория — административная часть, куда и направили Тони для подписания контракта, после чего показали его рабочее место и познакомили с командой программистов.

— Чем же ты смог заинтересовать нашего работодателя, что тебя приняли с такой скоростью? — заинтересованно спросил один из них, которого почему-то все называли Кекс.

— У меня своя программа защиты. Хотите посмотреть?

— Ну, да, — все остальные приблизились в ожидании загрузки. Тони защелкал по клавиатуре, а Кекс пристроился рядом, с томлением поглядывая на нового знакомого. — Ловко у тебя получается. Красивые руки.

Тони хмыкнул, но ничего не ответил на его реплику. Кекс был местным представителем свободы и толерантности и находился в поиске.

— Я мог бы ознакомить тебя со всеми особенностями нашей работы. Ты согласен?

— Мне бы понять свою часть работы и обязанности, а уж потом совершать экскурсии.

— О, я сейчас все расскажу, — Кекс не мог удержаться, чтобы не коснуться плеча Тони. — Мы станем друзьями.

*****

После утреннего поцелуя Керро и Мелиссы Сэс злилась на неверного возлюбленного, потом на себя, потом стала сожалеть, а к вечеру уже страдала от угрызений совести. Был один выход — это поговорить с ним сейчас, пока он находится совсем рядом в лаборатории НИЦ. После работы девушка задержалась, делая вид, что у нее есть незавершенная работа и дожидалась его появления. Она поскучала около часа, поняв, что парень полностью оправдывает звание научного сотрудника, готового с утра до вечера заниматься тем, что ей совсем непонятно, вздохнула, подхватила сумочку и спустилась вниз. Вечер обещал многое, но только не ей.

— Вот угораздило же влюбиться в сумашедшего профессораНимнула[5]

Около Сэс резко затормозила машина, из которой выскочил Зеке.

— Я знал, что я тебе понадоблюсь! Зацени, мою расторопность!

— Опять ты!

— Сэс, я за тобой! Поехали в клуб? Там компашка собирается, оттянемся!

— Отстань!

— Сэс, кого ты ждешь? Этого придурка? Ты сюда устроилась из-за него? — он попытался схватить девушку за руку, чтобы не дать ей уйти. — Ты же знаешь, что он встречается с твоей подругой!

— Прекрати, Зеке! — Сэс рассердилась. — Это нечестно с твоей стороны!

— Ага, а кружить голову сразу нескольким девушкам — это супер честно! Да он просто тащится от того, что имеет вас всех вместе взятых! С одной на приемы ходит, с другой тискается … Окучивает богатеньких девочек по полной программе!

— Придурок! — вспылила Сэс.

— А ты спроси Мел… или он настолько заморочил тебе голову, что тебе все равно, что ты отбиваешь парня у своей подруги?

Около входа в НИЦ появился Керро, понимая, что между Сэс и Зеке происходит бурное объяснение.

— Сэс, подожди! Нам надо поговорить!

— Ах, ты, гад! — мгновенно среагировал Зеке и бросился на соперника, отбрасывая Керро к стене. Натренированный парень мгновенно сбил его с ног и ударил ногой.

— Зеке! — завизжала Сэс, падая рядом с Керро. — Не смей его трогать.

Зеке подхватил девушку за руку и оттащил в сторону.

— Чего ты его защищаешь? Он не в состоянии дать мне отпор?

— Заткнись, Зеке! Твоя проблема в том, что ты рассчитываешь на свою силу. Возможно, кто-нибудь и оценит твои трицепсы и бицепсы, но не я. Так что не подходи к нему!

Зеке завертелся от бессилия, стуча кулаками по стене здания, но не найдя выхода своей злобы, бросился к Керро, который встал, откашливаясь и морщась от боли.

— Слушай, ты, смазливый недоумок, — Зеке не хотел признавать превоходство Керро, которое так восхищало Сэс, — я переломаю тебе ноги, если ты только взглянешь в сторону моей девчонки!

— Это ты послушай, фанфарон, не смей прикасаться ни к Сэс, ни ко мне, — прошипел Керро, чувствуя, как нечто глубинное вырывается наружу, и он не может это погасить. Рванувший к нему Зеке споткнулся на подлете, упал на асфальт и, скорчившись и хватаясь за горло, захрипел.

— Керро! — Сэс остановилась неподалеку, со страхом наблюдая за приступом Зеке. — Что с ним? Помоги ему.

Керро сполз по стене здания и сел на асфальт.

— Я не хотел причинять ему боль! — он сжал голову руками. — Сэс, не подходи ко мне! Не подходи!

Девушка заметалась между ними, а потом побежала в НИЦ, чтобы вызвать охрану. Навстречу выскочил какой-то человек, Сэс вцепилась в него.

— Помогите! Там, там человеку плохо…

Но незнакомец шарахнулся от нее, будто испугался. Сэс всхлипнула и побежала к центральному входу и позвала охрану. Когда они появились, то увидели, как Зеке, шатаясь и откашливаясь, пытался подняться с колен, а Керро исчез.

*****

Мелисса испытывала к Керро какое-то чувство доверия, основанного на том, что сам молодой человек, ощущая душевные метания, выбрал ее, как человека, перед которым можно открыться. Их сближало ощущение общей тайны и общего дела. Когда она уходила, то пригласила его на ужин, чтобы облегчить его ответный визит, но уточнила, что он не должен смущаться, потому что это всего лишь дружеское общение.

Однако Эдвалду и Изабел, которых предупредили о приходе молодого человека, восприняли этот визит слишком серьезно.

— Ты думаешь, что наша дочь неравнодушна к нему? До этого она никогда официально не приглашала парней, хотя среди друзей они существуют, — Эдвалду беспокоился.

— Эдвалду, только не воспринимай его предвзято, все-таки, Мелисса не может избегать сердечной привязанности всю жизнь.

— Изабел, не считай меня домашним деспотом. О! Звонок! Ты видела, как она побежала открывать дверь?

— Эдвалду, прекрати, — Изабел покачала головой, а он встал навстречу вошедшим в гостиную, чтобы познакомиться. Молодой человек обладал привлекательной внешностью и горделивой сдержанностью. «Наследный принц, не меньше!» — подумал отец Мелиссы, отвечая на рукопожатие. Изабел парень понравился с первого взгляда, чем обрадовала дочь. Они прошли в столовую, завязался разговор ни о чем, когда подали блюда.

— Керро — это испанское имя? Ваши родственники имеют отношение к этой стране? — Изабел не знала себе равных в светской болтовне, в которой можно за легкими фразами выудить много информации.

— Не думаю, скорее, к Португалии, а имя — это прихоть моей мамы.

— Португалии? — заинтересовался Эдвалду. — Наша страна наполовину связана с Португалией, а другой половиной со всем светом, потому что заселялась постепенно переселенцами из Европы.

— Я думаю, что мои корни не настолько глубоки, — Керро взглянул на Мелиссу, будто решая, что могла рассказать девушка своим родителям.

— Мой отец интересуется европейской недвижимостью, — девушка кинулась выручать своего гостя, доказывая, что интерес родителей к родственным связям Керро случайный, — поэтому его интересует Португалия.

— Да, особенно возвратом этой недвижимости своим бывшим владельцам, — подтвердил отец.

— Реституция? Интересно, что должны чувствовать те люди, которых пытаются выбросить на улицу прежние владельцы, которые появились из ниоткуда через лет сто — двести, — сквозь прищур глаз Керро просвечивала ирония, а на губах играла улыбка.

— Едко, но мимо, — засмеялся Эдвалду. — То, на что претендует моя семья не является чей-то жилой недвижимостью, наверно, кроме особняка в Лиссабоне, в котором сейчас находится какой — то реабилитационный центр.

— Ах, папа, представить страшно, как этих людей выселяют… — неожиданно Мелисса поддержала своего друга, и Эдвалду понял, что теперь другой уже имеет влияние на его дочь большее, чем он сам.

— Мел, я думаю, что государство найдет место для подобных заведений, если встанет вопрос о возврате недвижимости. Твой отец действует по закону, поэтому он прав.

«Вот ведь хитрец! Вывернул ситуацию, обвинив сначала, а потом оправдав, и остался на высоте!» — Эдвалду усмехнулся.

— Да, к тому же государство может выплатить компенсацию, если не в состоянии вернуть. Например, фамильные драгоценности, которые попали в частные коллекции, — отец согласился с Керро, но мысль обсудить этот вопрос с кем-то еще уже завладела Эдвалду, поэтому после кофе он пригласил всех в свой кабинет и выложил все, что смог собрать для иска, похвалив при этом Мелиссу, которая помогла в воссоздании семейного архива. Керро с интересом рассматривал фотографии того, что являлось исковой собственностью, иногда комментируя и оценивая возможные варианты. Эдвалду казался довольным, а Изабел посмеивалась над тем, как легко парень смог найти подход к ее мужу, лишь сделав заинтересованное лицо. Керро был серьезен, когда рассматривал фотографию с одним из драгоценным гарнитуром.

— Что это за кольцо?

— О, это семейная реликвия. К сожалению, во время войны хозяин этого кольца был убит, а нацистские мародеры сделали свое дело.

— Мародеры? — по лицу Керро пробежала тень.

— Папа, нам ничего неизвестно, — Мелисса хотела быть объективной даже в мелочах.

— Вы уверены, что кольцо было похищено?

— Не похищено, а украдено каким — то нацистским негодяем, и теперь неизвестно в чьих руках находится. А само кольцо очень примечательное… это печать, которая с 17 века передавалась из поколения в поколение от отца к сыну, — Эдвалду взял из рук Керро фотографию, рассматривая изображение.

— Я… мне… очень жаль, что так получилось, — голос парня дрогнул, потом парень собрался уходить, объясняя, что уже поздно и он не хочет быть навязчивым. Мелисса, проводив его до дверей, вернулась и с нетерпением поинтересовалась.

— Ну? Как он вам?

— Он не так прост, как хотел показаться. Его дружелюбие скрывает настороженность, — Эдвалду откинулся на спинку кресла.

— Разве? — удивилась Изабел. — А мне показалось, что он тебе понравился.

— Он старался понравиться.

— Это неудивительно при первом знакомстве. Было бы просто неприлично, если бы он этого не делал, — Мелисса расстроилась.

— Дочка, он тебе нравится, а что он чувствует к тебе? Я ничего не понял! Он закрыт со всех сторон дежурной вежливостью и напускной приветливостью.

— Эдвалду, ты предвзято смотришь на него, — Изабел поддержала дочь. — А мне парнишка понравился.

— А ты видела, как он изменился в лице, когда рассматривал фотографии фамильных драгоценностей, — настаивал ее муж. — Первое мгновение, я уж подумал, что объявился охотник за наследством, но кроме этого кольца его ничего не заинтересовало.

— Это чисто профессиональное любопытство, он тоже интересуется историей. Ты сам сказал, что старинное кольцо исчезло, кануло в лета, поэтому он и заинтересовался им, — Мелисса оправдала интерес Керро.

*****

1928 год.

Граф Арманду де Соза погиб случайно и от этого нелепо, причиной стало его увлечение в последние годы новинками автопрома. Коллекция автомобилей была его гордостью, хотя его жена графиня Линда де Соза не разделяла его энтузиазма. Ей всегда казалось, что это увлечение отдалит от нее мужа, так и произошло. Дон Арманду попал в аварию. Смерть отца заставила Эдера пересмотреть свое отношение к семье, к потере времени, которое он мог бы провести рядом с женой и сыном, а не в погоне за сиюминутными удовольствиями. Холодность Лусии стало наказанием за предательство мужа, именно так она воспринимала его связь в Алессандрой. Маленький Арманду стоял рядом с матерью и выжидательно смотрел на Эдера. Он не понимал, что такое смерть, но уже понимал, что такое отсутствие отца и слезы матери. Дона Линда после похорон ушла наверх в свою комнату, а за ней поднялась Лусия, подтолкнув сына к Эдеру.

— Ты правильно сделала, нашему Арманду нужен отец. Не на бумаге и не на словах, а рядом… Лусия, я не могу оправдывать своего сына, но скажи мне, ты все еще любишь его? — прошептала дона Линда и тяжело села в кресло.

— Разве я могу его разлюбить?

— О, дорогая, — дона Линда оживилась, — Эдер запутался… но он любит тебя, он ведь выбрал тебя и даже пошел против воли отца, а это многое значит… Лусия, ты — жена моего сына, поэтому верни его себе.

— Я подумаю, дона Линда, над вашими словами.

После смерти графа его титул и поместье с обширными землями, городской особняк перешли к Эдеру, и, вступив в наследство, он мог оставить службу и поселиться обратно в Португалии, но выбрал продолжение исполнения консульских обязанностей. Лусия была огорчена таким поворотом событий, посчитав, что причиной этого стало желание мужа вернуться в Париж к своей любовнице. Слезы отчаяния и обиды опять оросили мягкие подушки одинокой постели новой графини.

Эдер побыл с сыном некоторое время, укладывая его спать и отвечая на его вопросы и собрался уходить.

— Папа, что это? — маленький Арманду показал на сверкнувшее в свете ночника кольцо.

— Это кольцо, которое перешло ко мне от отца, придет время, и ты оденешь его на свой палец, Арманду. Это кольцо, как признание тебя истинным наследником рода де Соза. А теперь спи, — Эдер поцеловал сына в лоб и направился в кабинет.Сдавленные рыдания из спальни Лусии привлекли внимание Эдера, который понял, что непреступный вид жены, демонстрирющей его изо дня в день, всего лишь маска, за которой скрывается отчаяние и любовь.

— Лусия… — он открыл дверь и увидел жену, которая при звуке двери, вскинула голову.

— Что тебе надо?

— Лусия! Ты … расстроена…

— Да, мне нечему радоваться, — она вытерла слезы, скрывая свою боль под спокойным, почти отрешенным видом. — А ты побеспокойся лучше о своей матери. Она очень подавлена.

— Да, она очень любила своего мужа…

— Любила своего мужа… — Лусия отвернулась, — а он ушел! Мужчины рода де Соза всегда уходят…

— Лусия, я здесь и не собираюсь уходить.

— Неужели ты здесь рядом со мной? А мне кажется, что ты рядом с Алессандрой.

Эдер подошел к жене, которая встала с дивана, чтобы оказаться подальше от него.

— Ты даже здесь бежишь от меня.

— Чтобы не показаться слабой, — она вскликнула, когда он мгновенно настиг ее. — Мне не нужна жалость…

— Жалость? Любимая, я соскучился по тебе и сыну, это я был жалок, когда отпустил тебя. Любимая, пожалей меня, я люблю тебя, — он знал свое влияние на жену и пользовался этим, но и сам желал восстановить утраченное счастье. — Я не могу жить без тебя.

— А без Алессандры?

— Лусия! Я говорю о нас с тобой, — Эдер уклонился от ответа, зная, что пока он держит Лусию в объятиях, она не прогонит его. — Бесценная моя…

Лусия прижалась к мужу.

— Ты играешь словами.

— Нет, я люблю тебя, бесценная моя, — Лусия позволила поцеловать себя, и сама ответила на такой долгожданный поцелуй. Истосковавшаяся по его объятиям, она испытывала такое облегчение и такой всплеск чувственности, что ошеломила мужа своей страстью. Она хотела любить и бороться за свою семью.

******

Далила увидела мужа в обществе какой-то блондинки. Они сидели за дальним столиком и смотрели друг на другая, не отрывая глаз. Нелсон держал женщину за руку, касаясь губами женской ладони и заглядывая ей в глаза. Он выглядел влюбленным.

— Нелсон? — Далила была поражена этим открытием. — Нелсон влюблен и не скрывает этого.

Первым порывом было желание уйти, но женщина решила, что просто так ее муж не отделается, поэтому решительно подошла к влюбленной паре.

— Добрый вечер, дорогой. Не познакомишь со своей спутницей?

Нелсон вздрогнул, но через мгновение пришел в себя и даже улыбнулся.

— Нет, ваше знакомство ничего не изменит.

— Почему же? Давай проверим. Видите ли, я законная жена этого сеньора, а вы кто? Его законная шлюха?

— Извините, — Ванда подскочила со стула, — мне пора идти.

— Милая!

— Ах, она заслужила звание «милая»! — Далила усмехнулась. — Я хочу поблагодарить вас за хорошее обслуживание моего мужа. Вы, видимо, очень профессиональны, коль Нелсон удостоил вас таким титулом. Милая!

Нелсон вскочил и, схватив Далилу за руку, поволок ее к выходу.

— Не устривай сцен. Нас уже много лет ничего не связывает! Что это за претензии на супружескую верность?!

— Беги, Нелсон, иначе твоя шл… женщина уйдет, и ты сегодня ночью останешься без сладкого.

Нелсон бросился за Вандой, заставляя ее остановиться и выслушать его извинения.

— Я всегда говорил, что не люблю свою жену и не живу с ней много лет. Это был брак по расчету, теперь каждый из нас живет своей жизнью. Поверь, милая! То, что устроила здесь моя жена, непростительно. Я же никогда не скрывал, что у меня есть жена.

В его словах была правда, поэтому Ванда оттаяла, она хотела верить Нелсону. Она позволила проводить себя и выслушала все его оправдания.

— Ты простила меня? — Нелсон погладил волосы Ванды и притянул ее к себе.

— Мне не за что прощать тебя.

— Тогда, может, пригласишь меня к себе на чашечку кофе.

Ванде показалась эта просьба смешной и банальной, но тем не менее, приятной.

— Не могу, я не одна, — она взглянула на окна своей квартиры, они были темны. — Хорошо, если только ненадолго.

Они поднялись наверх и остановились перед квартирой.

— Сына нет дома… знаешь ли, молодые люди всегда чем — то заняты…

— Мы тоже можем заняться…

— Нет.

— Ванда, — он поцеловал ее, — не прогоняй меня.

— Я не прогоняю, я хочу видеть тебя день и ночь, но у меня есть обязательства, как и у тебя. Ты женат, а я не хочу сталкиваться с твоей женой, как сегодня.

— Да, я женат, но я не люблю свою жену. Я даже подумываю о разводе.

— Реши все дела со своей женой, — она слегка отвернула голову, показывая свою принципиальность, а Нелсон уткнулся в ее шею.

— Я решу.

— Реши, — поцелуи мужчины стали настойчивее, и Ванда уперлась спиной в дверь, отступая. — Я взрослая женщина… и я…

— Ты это уже говорила… — горячее дыхание вызывала сладостную дрожь.

— Знаю, но с тех пор я не превратилась в юную чаровницу, — Ванда открыла дверь, впуская в квартиру Нелсона.

— Меня устраивает взрослая женщина. И меня совсем не интересует кофе.

— Неужели? — вопрос завис без ответа, потому что Ванда увлекла его в спальню.

Когда она очнулась от любовного наваждения, то испуганно посмотрела на часы.

— Милый, Нелсон, пора, уже поздно, милый! Нелсон, — она поцеловала спящего рядом любовника, — тебе надо идти.

— Я остаюсь здесь, я никуда не пойду. Я хочу провести здесь весь остаток жизни, — пробормотал он и поймал женщину одной рукой, прижимая к себе. — Это любовь. Я не хочу потерять тебя, мой белокурый ангел.

— Значит, будь со мной всегда, — она на минуту расслабилась, но потом неожиданно вскочила, как будто что-то вспомнила. — Нелсон, немедленно собирайся! Нелсон, быстрее!

— Что случилось?

— Скоро придет мой сын!

*****

Изабел зашла в комнату дочери, которая сидела за столом и мечтательно смотрела в пространство.

— Молодой человек очень даже ничего. Умница и очень симпатичный.

— Но папе он не понравился?

— Боюсь, твоего отцу никто не сможет понравится. Для его любимой дочки нужен какой-нибудь супергерой. Но ты не расстраивайся, это у него пройдет, когда привыкнет к мысли, что ты взрослая и имеешь право встречаться с молодыми людьми, — Изабел подошла и села рядом. — А как ты?

— Я?

— Тебе Керро нравится? Понимаю, глупый вопрос, если ты пригласила его в дом, но все — таки, насколько далеко зашли ваши отношения?

— Нас связывает… — Мелисса задумалась, подбирая слова, — Мама, я не знаю, как объяснить. Я чувствую его, будто мы настроены на одну волну. Мы думаем одинаково, то есть не совсем, но мы понимаем друг друга. Это бывает редко.

— Да, такое бывает редко.

— Он доверяет мне, а я доверяю ему.

— А как же твои сомнения по поводу любви и страсти? Прости меня, что спрашиваю о таких вещах, но вы испытываете друг к другу страсть? Я не хочу, чтобы ты любила человека, который видит в тебе только друга.

Мелисса покраснела, вспоминая их легкий поцелуй, в котором не было страсти, но была нежность.

— Я ничего не понимаю в парнях! Он то нежный, и так смотрит на меня, что дух захватывает, то в следующую минуту, понимаешь, что он, вообще, о чем-то постороннем думал. Я не хочу спешить, пусть идет, как идет.

— Вот и хорошо! Не торопись, потому что если вы не разберетесь со своими чувствами, а… — мать помедлила, решая стоит ли так откровенно говорить с дочерью, и добавила, — станете любовниками, то и любви не найдете и дружбу потеряете.

— Мы всего лишь… ты не должна думать, что… я…

— Хорошо, хорошо, — улыбнулась Изабел и чтобы успокоить дочь, спросила. — Значит, вы понимаете друг друга? Что вас объединяет?

— История. Мы даже познакомились в архиве, где искали нужную информацию, — с воодушевлением начала рассказывать Мелисса. — А потом я познакомила его с Николасом, который смог помочь в поиске нужных сведений.

Мелисса не углублялась в перипетии их совместных поисков, потому что чувствовала, что не имеет право раскрывать то, что доверил ей Керро, но дала понять, что его семья имеет отношение к эмиграции из Европы во время войны.

— Да, наша страна принимала много иммигрантов. Ты сама — то выполнила поручение отца относительно родословной? Ему очень важно доказательно отследить линию наследования.

— О, да, вот посмотри, — она вскочила из-за стола и вытащила с полки коробку, покрытую атласом и открыла крышку. — Это вот ответы на мои запросы из Центрального исторического архива Лиссабона, а это из Салвадора. И, конечно, фотографии…

Изабел просмотрела бумаги, потом взяла несколько фотографий, рассматривая полустертые временем лица людей.

— Я думаю, надо передать все отцу.

— Конечно, — Мелисса кивнула, подбирая необходимые для отца документы, а мать увидела фотографию своего деда. Она помнила его и, будучи еще подростком, много времени проводила в его доме. А потом, когда она вышла замуж и уехала в Сан-Пауло с мужем, то видеться с родственниками пришлось не так часто, как хотелось. Но на фотографии он был совсем молодой с совсем еще юной женой.

— Странно, неужели надо мной шутит мое воображение?!

— Что?

— Нет, ничего. Наверно, вино за ужином оказалось слишком крепкое, — тем не менее Изабел растерянно рассматривала фотографию Кассио и Марии ду Кармен Сиприану.

******

1928 год

Эдер остался в Лиссабоне на месяц, пока мать не решила съездить в Бразилию, чтобы восстановить свое душевное состояние. Линда приняла это решение, считая, что родина может дать ей силы жить дальше.

— Посмотри, сын, смерть твоего отца привела тебя домой, и я должна побывать там, где родилась и где была счастлива, — она погладила Эдера по руке, коснувшись золотого украшения на пальце. — Вот и кольцо рода де Соза перешло к тебе. Теперь ты глава семьи, поэтому веди себя более ответственно, не подаваясь на авантюры и не обижай Лусию.

— Мы с Лусией смогли преодолеть этот кризис.

— Вот и не испорть все, — мать погладила своего взрослого сына по волосам и спросила. — Тебе обязательно надо возвращаться в Париж?

— Да, на меня возложены определенные обязательства…

— Эдер, правительство, которое накладывало на тебя эти обязательство ушло в отставку, да еще в следствие военного переворота[6]. Но я соглашусь с вашим отъездом, потому что на время этих событий будь подальше от Лиссабона.Я знаю, что говорю. Забирай Лусию и сына и уезжай.

— Я так и собираюсь сделать. У меня была встреча с генералом Кармоне, и думаю, нас ждет авторитарный режим. Но после такого количества забастовок и военных переворотов к власти должен был прийти жесткий лидер, — Эдер понимал, что не сможет подстраиваться под диктаторские замашки генерала, но признавал, что, возможно, что этот человек, сможет вывести страну из кризиса. — И меня никто не лишал своих обязательств.

— Вот и уезжайте в Париж, но не смей расстраивать свою жену.

[1] заместитель

[2]по некоторым данным, учредили четыре «Орденсбурген», находившихся под патронажем НСДАП: «Фогельзанг», «Зонтхофен» в Баварии, «Фалькенбург» в Померании и школа в Мариенбурге.

[3]партийные округа Германии

[4]нейрометаболические стимуляторы — лекарственные средства, предназначенные для оказания специфического воздействия на высшие функции мозга.

[5]самый обыкновенный сумасшедший ученый из мультфильма «Чип и Дейл: Спешат на помощь»

[6]в 1926 г. В Португалии произошел военный переворот, установивший репрессивный авторитарный режим на более чем пять десятилетий. Руководство страной перешло к генералу Антониу Оскару ди Фрагушу Кармоне, который пригласил на должность министра финансов Антониу ди Оливейру Салазара.