45 глава

Эдвалду пришел в себя в автомобиле на заднем сидении, над ним зависла Моэма, пытаясь привести его в чувство.

— Сеньор, сеньор, очнитесь! — она хлопала его по щекам и опять начинала причитать. Эдвалду с трудом открыл глаза.

— Что произошло? Что со мной?

— Ничего, перегрелись, — голос Керро заставил его сесть прямо и посмотреть на парня.

— Нет, я помню, как мы вышли из здания и… крик, — он повернул голову к Моэме, — ваш крик. И потом… что случилось?

— Моэма у нас обладает уникальной способностью, которая передалась ей от своего деда шамана, повышать голос до той степени высоты, что рядом стоящим людям становится плохо. Вообще, не представляю, как Дарио живет с такой сиреной! Но в этом есть свои плюсы. Представляете, сеньор Эдвалду, ни один бандит не рискнет напасть на нее, — спокойное лицо Керро и серьезный без намека на шутку тон придавали этим глупым доводам значимость, но Эдвалду казалось, что его дурят.

— Мне стало плохо?

— Да, сейчас мы отвезем вас в больницу…

— Нет, нет, уже все прошло! — он протер испарину на лбу. — Что же это было?!

— Не берите в голову, моя жена кого угодно может вывести из строя, — Дарио, сидевший за рулем поддержал Керро, и посмотрел в зеркальце на нахохлившуюся Моэму.

— Вечно я виновата! Сеньор, вот где справедливость?

— Меня зовут Эдвалду Престес, — несмотря на странные обствоятельства, им стоило познакомиться. Моэма кокетливо представилась, добавив, чтобы важный сеньор не должен верить словам этих болванов, которые катят бочку на бедную женщину.

— А как же моя машина? — Эдвалду вспомнил, что оставил свой автомобиль на стоянке перед полицией.

— Я перегоню ее, как только отвезу жену домой, — пообещал Дарио.

— Нет, нет, я попрощу кого-нибудь из офиса сделать это, — отказался Эдвалду имедленно выдохнул, чтобы окончательно прийти в себя. — Керро, завтра же я жду тебя в своем офисе. Ты понял? Не вздумай сам разбираться с Дудой, даже не подходи к ней!

— Хорошо.

Они подъехали к дому Престесов. Когда Эдвалду вышел из машины, Моэма налетела на Керро, пытаясь своими кулачками проучить его, но достать через сидение уклоняющегося парня было сложно, поэтому началась возня с воплями.

— Это я сирена?! Кто такая сирена? Что ты сделал с этими людьми, дурак! Еще я виновата… выгляжу полной дурой!

— Моэма, успокойся! Прекрати! — Дарио вильнул машиной, когда жена достала его.

— Моэма, прекрати драться! Я же тебя не задел! Ну, пытался не задеть!

— Не задел? Мне тоже стало плохо! — она еще раз стукнула его по спине и уселась, откинувшись на спинку сидений. — Зачем надо было выпендриваться? Этих придурков было двое и вас двое, нет, вас было трое, если считать сеньора Эдвалду! Теперь они валяются у полицейского участка в отключке, у твоего адвоката мозги вскипели, а я виновата! Хорошо, что с нами нет Новы!

— Кто это был? — серьезно спросил Дарио.

— Не знаю, я среагировал автоматически. Знаешь ли, тюрьма, — Керро повысил голос, чтобы укорить Моэму, — не располагает к дипломатии.

Моэма только фыркнула.

— Думаешь, Велозу? — спросил Дарио.

— Вряд ли, зачем им так рисковать, когда по указке Нелсона закрыли мое дело. Они же знали, что я выйду, пойду домой или приду в НИЦ, могли и там напасть.

— Нелсон помог тебе?

— Нам так объяснили, хотя все идет по неофициальным каналам. Я им нужен, как аналитик. Но, если им что-то известно, то в моем прилюдном захвате перед полицейским управлением нет ни логики, ни необходимости. А если не знают, то тем более нет причины. Нелсон не тот человек, что будет так светиться.

— Тогда кто это был? — спросила Моэма.

— Не знаю, надо об этом подумать.

— Пойдешь в НИЦ? — поинтересовался Дарио.

— Да, не стоит давать Нелсону повод для сомнений.

— Ты рискуешь.

— Я знаю.

***

Нервозность Дуды можно было объяснить тем, что ей сообщили, что Керро выпущен и дело его прекращено из-за недостаточности улик. Она повопила в телефонную трубку о том, что добьется справедливости и все равно посадит его.

— Вы сами отказались пройти экспертизу, дали его адвокату хорошую возможность поставить ваше заявление под сомнение, — пояснил Сиера. — Сеньор Престес предоставил слишком хорошие доказательства его непричастности и все они основаны на противоречиях ваших заявления и действий. Даже портье гостиницы заявил, что парень не провел ночь в номере, а очень скоро ушел. А в номере не было беспорядка, которое бывает при таком роде нападениях.

— И что?! Вы пожалеете об этом, и он заплатит за все, что сделал мне! — она бросила трубку и вышла из туалета. В университетском коридоре царила суета, что бывает перед началом занятий. Дуда увидела спускающуюся по лестнице Сэс и рванула к ней.

— Привет.

— Угу.

— Здороваться со мной не хочешь? — она не могла удержаться от перепалки. — Ты должна быть благодарна мне, потому что я забрала свое заявление из полиции и его отпустили.Что ни бывает между влюбленными?! То ссорятся, то мирятся. Мы с ним тоже поссорились, а теперь я поняла, что не смогу без него, да и наказывать его за то, что он хочет меня, тоже не по-человечески как-то!

Ее словесный поток был нескончаем, Сэс скрипнула зубами, но промолчала.

— Извини, подружка, но ты первая влезла в наши отношения, а сейчас я вернула то, что всегда принадлежало мне! Согласна, что способ был некрасивый, но что поделать, я сорвалась после того, как мы провели такую ночь, — она мечтательно закатила глаза, — ты же сама знаешь, какой он в постели! Он вдруг решил опять вернуться к тебе! Извини, я не могла этого допустить!

— Что тебе надо от меня? — устало спросила Сэс.

— Сэс, мы же были подругами! Пойми, мы любим друг друга, но у каждой пары есть свои кризисы! Я голову теряю, когда он смотрит на других. Пожалуйста, не вставай между нами! Нет, он, конечно, дал слово, что даже не посмотрит в твою сторону. Слышала бы ты его признания в любви… ох… но все — таки, он мужчина и я прошу тебя, оставь нас в покое, — жалобно просительный тон был обманкой, потому что как только Сэс отвернулась от нее, Дуда зашипела. — Не лезь к нему, иначе пожалеешь!

*****

Наконец, Керро вышел из ванной, где старательно смыл с себя всю тюремную грязь и, главное, запах пота испуганных сокамерников, который преследовал его эти сутки. Ванда отпросилась на работе и не отходила от сына ни на шаг, словно боялась, что он исчезнет, как только она отведет от него взгляд.

— Я испугана твоим задержанием. Что говорит эта девочка, почему она обвиняет тебя в таком непотребстве? Керро!

— У Дуды проблемы с психикой, у нее разновидность раздвоения личности — раздвоение желаний. Она думает, что любит меня и ненавидит одновременно, хочет и уничтожает. Считает, что я преследую ее своей любовью, но не уделяю должного внимания… выдает желаемое за действительность. Что-то в этом роде, вот отсюда такие выпады. Она даже вела за мной видеонаблюдение.

— Какое видео?

— Да брось, мама, я разобрался и сообщил об этом Эдвалду. Если что, он сможет воспользоваться этой информацией.

— О, Боже, но эта мания может выйти боком для тебя. Почему сеньор Эдвалду был так обеспокоен, почему он сказал, что ты не помогаешь ему, а своими действиями усложняешь ситуацию?

— Мама, ничего страшного не произошло, мне пришлось сделать так, чтобы в камере от меня отстали, не более того…

— У тебя был приступ? — мать испугалась еще больше. — Ты понимаешь, насколько ты рискуешь?!

— Мам, я уже научился управлять своими приступами и контролировать ситуацию. Видишь же, меня отпустили, ну, а контуженных поместили в лазарет — им же лучше, — усмехнулся Керро.

— Он еще и кривляется! — всплеснула руками мать. — Ты тоже хочешь всю жизнь оставаться в бегах?

— Нет, я хочу раз и навсегда разобраться с теми, кто устроил на меня охоту.

— Что?! Кто? Дуда?

— Нет, я просто образно сказал, — Керро опомнился, ведь мать не знала о нападении около полицейского участка, и ей не стоило знать. — Дуда скоро перебесится.

— Ты выдал себя в камере! Ты сам сказал об этом! Как ты мог подвергнуть себя такой опасности?! Боже, я не хочу, не хочу опять пережить этот страх, что в любой момент раздастся звонок и придут… — Ванда не выдержала и заплакала. — Я не могу остаться одна!

— Мамочка, не истери! Все будет хорошо. Разве меня можно взять голыми руками?

— Боже, — она обняла сына, не желая выпускать его из объятий. — Послушай, сынок, тебе нужна помощь. Сейчас тебе нужна помощь семьи, чтобы за твоей спиной стояли сильные люди, а не такие мальчишки, как Тони или Дарио.

— Ха, по поводу семьи — это ты имеешь в виду своего нового мужчину? И ты готова довериться совершенно чужому мужчине?

— Какому чужому?! — не выдержала Ванда. — Нет, он не чужой! Я должна с ним поговорить немедленно! Я не собираюсь ему говорить о твоих способностях…

— И как ты это представляешь?

— Я могу сказать, что ты … — Ванда замялась, подыскивая слова.

— А, ты меня представь, как человека дождя, а я подыграю… — он покрутил пальцем у виска.

— Не паясничай! Я сейчас же позвоню ему! Сейчас же!

— Мама, прекрати плакать, мне не нужен новый папочка, я уже давно вырос и могу решить свои проблемы сам. Если же тебе нужен мужчина, то не вмешивай меня в ваши отношения, а его — в мои.

Ванда успокоилась, понимая, что сын прав, погладила его по волосам.

— Да, ты вырос, совсем стал взрослый и чужой.

— Почему же чужой?

— Потому что не пускаешь меня в свою жизнь.

— Мамочка, я просто берегу тебя, я очень тебя люблю. Мне пора бежать.

— Куда? — опять испугалась Ванда.

— На работу, мамочка.

— Зачем? Ты только что вышел из тюрьмы!

— Неужели это уважительная причина?

*****

Сэс стояла у центрального входа на территорию университета, будто кого-то ждала. Занятия уже закончились, но работа продолжалась в библиотеках, лабораториях, мастерских. Керро выхватил взглядом стройную фигуру, казавшуюся на первый взгляд хрупкой, осмотрел, будто искал первые признаки изменений, но не нашел. Он подумал о том, сколько силы и энергии заключено в этом изящном теле, и его бросило в жар. Она не отпускала его…

— Сэс…

— Ты? — она резко обернулась. — Тебя отпустили?

Керро поморщился, значит, она все знает.

— Нам надо поговорить, — он нуждался в ней, все внем до мельчайшей частицы стремилось к ней.

— О чем?

— Я… должен объяснить все, что произошло …

— Не надо! Ваши отношения с Дудой меня не интересуют.

— Но у нас нет отношений.

— Поэтому ты спал с ней? — видимое спокойствие оказалось обманчивым, она вспыхнула. — Теперь я понимаю, что все твои уверения, что между вами ничего нет — вранье! Так ты ее изнасиловал или все было по обоюдному согласию?

— Что ты болтаешь? В тебе говорит злость! — Керро сделал попытку остановить девушку. — Я к ней не притрагивался!

— Вранье! Вас видел портье этого дешевенького отеля, где вы были! Мне все рассказали!

— Ладно, я ее поцеловал, я пытался … но… — Керро пошел на попятную, — но ничего не было! И меня выпустили… Да подожди, Сэси, куда ты бежишь?

Он догнал девушку и схватил за руку, но Сэс вывернулась, отскакивая.

— Не прикасайся ко мне! Он, видите ли, пытался, но ничего не вышло! Какая жалость!

— Сэси, я виноват перед тобой! — у него исказилось лицо.

— Это новая тактика? Делаешь вид, что сожалеешь о нашем разрыве?

— Я сожалею, что сказал о том, что не люблю тебя.

— Какой же ты … — Сэс задохнулась, не зная как реагировать на его слова, но потом взяла себя в руки. — Наверно, я совсем дура, если не могу понять твоих слов! Ты сожалеешь о сказанном, а не о том, что не любишь?!

— Послушай, — Керро коснулся ее волос, жест был наполнен нежностью, но Сэс отскочила.

— Я не понимаю тебя! Зачем эти объяснения? Ты свободный человек! Твои отношения с девушками необременительны и недолговечны! Я была одной из них, теперь настала очередь Дуды.

— При чем тут Дуда?! Я пытался вытеснить тебя из своей души, поэтому принял ее помощь. Но теперь расплачиваюсь за свою ошибку! Подожди, Сэси, — он подхватил ее за талию. — Не убегай! Я хочу поговорить с тобой, я пытаюсь это сделать… Я поступил … как это сказать? Отвратительно… Я понял, что подумал о тебе плохо… и поступил несправедливо.

— Несправедливо? Чего ты хочешь? По-моему, ты выразился предельно понятно. Нас ничего не связывает.

— Прости меня…

— Нет! Не хочу тебя прощать! Отпусти меня! — она уперлась руками ему в грудь. — Уходи из моей жизни, уходи, Керро!

— Ты этого не хочешь!

— Хочу! Больше никакой зависимости от тебя! Я хочу быть свободной и больше не любить!

— Но у нас будет ребенок!

— О! Вспомнил! — она засмеялась. — А может быть это ребенок Зеке? Кстати, мы собираемся с ним пожениться! И он сразу же признал будущего ребенка своим, в отличии от тебя!

— Ты просто меня дразнишь! Ты не любишь его… ты любишь меня, — он сжал ее, не давая возможности вырваться, — ты любишь меня.

Он поймал ее дыхание, целуя ее приоткрытые губы.

— Ты моя… люблю тебя… — слова признания сорвались с губ, — какая же ты красавица, поехали ко мне? — и тут же почувствовал, как ее тело напряглось. — Сэси…

— Отпусти меня! — внутри шевельнулось желание уступить ему, иона разозлилась на саму себя.

— Сэси…

«Идиотка! Готова тут же бежать за ним! Если я сейчас не смогу ему отказать, то потеряю всяческое уважение к себе! Его руки касались чужого женского тела, а может быть и нескольких, а я расстаяла от одних слов! Нет, он не достоин прощения!»

— Отпусти меня! Ты мне не нужен, чтобы стать счастливой… с Зеке! Мы будем с ним счастливы и я забуду тебя, выкину тебя из памяти, как ненужный хлам!

— Сэси, не делай этого! — его руки безвольно опустились, а лицо исказилось страдальческой гримасой. Ей показалось, что она увидела сверкнувшие голубые слезы. Лишь бы не кинуться к нему, выдержать этот вид побитого щенка. Она отвернулась и пошла прочь.

*****

Просто так достать информацию о деятельности НИЦ Велозу было не реально, Шику потыкался по разным фондам, лабораториям, поискал информацию в интернете, но найти подтвержедние тому, что утверждалось в присланном компромате, не смог.

— А если рискнуть и запустить лисицу? Напечатать в таком виде и подождать реакции? — Нэгл не раз пользовался таким приемом и ему удавалось взбудоражить общественность и раскрутить оппонентов, но иногда он был бит не только в переносном смысле. Здесь же информация отдавала шпионской игрой, засекреченной правительством программой из разряда Мирового заговора. Не было ни одного журналиста, который бы хотя бы на время не поддавался очарованию этой идеи, и Шику не был исключением, тем более, что это всегда интересовало читателя. Конечно, все это не тянет на глобальный заговор, но на малый заговор врачей потянет.

— Разработка уникального препарата, незаконные и опасные исследования на человеке — все вписывается в одну теорию, — он выложил все своему редактору, который отдал ему эту тему, но все равно отслеживал работу. — Что тут может быть от заговора? Эта затравка про заговор пойдет только на первом этапе, потому что она выглядит респектабельнее. И чтобы заинтересовать людей, которым недосуг вникать в сложные научные законы, надо обставить так, чтобы все выглядело, как раскрытие преступления против человечности.

— Но в работе любого научного учреждения есть элемент секретности, которая рождает всякие предположения. Например, заговор некой группы врачей или спецслужб, которые курируют их. А убийство и нападение… Постой-ка, Сезар, а эти непонятное убийство около здания НИЦ, о котором писали в газетах? — Шику взволновался, будто ухватился за нужную ниточку. — Надо проследить, как идет расследование. Кто же у нас есть из полиции?

— Я посмотрю. А кто ведет расследование?

— Сейчас, — Шику залез в интернет, выискивая газетные сообщения, — дело передано в Главное полицейское управление, на место выезжали детективы Лима и Дьегиш… Не знаю таких!

— Придется узнать, а я позвоню своему знакомому из Главного управления, он человек при должности, влиятельный, попрошу посодействовать, чтобы тебя направили на освещение этих событий.

******

Когда Мелисса узнала, что Керро освободили, то немного успокоилась. Теперь она могла заниматься своими делами или любовными переживаниями. Лео привел ее в кафе с живой музыкой, где можно хорошо провести время.

— Для тебя очень важна дружба? — Лео испытал душевный дискомфорт, когда девушка предпочла броситься на помощь другому парню, оставив его без особых объяснений. — Этот парень очень важен для тебя?

— Это не то, что ты думаешь, — она почувствовала настрой Лео. — Нас связывает больше, чем дружба. Возможно, он является нашим дальним родственником.

— Почему же возможно? — немного успокоился мужчина.

— Потому что все так запутанно! Но вот здесь кроется разгадка всему, — она погладила корешок толстого дневника. — И перевод, что ты мне помогаешь делать важен из-за исторической ценности записей, но и из-за того, что затрагивает нашу семью. Помнишь, я тебе показывала свой перевод и ты внес поправки? «Мой Георг — это природный алмаз, отшлифованный в безупречный бриллиант, он тот, кто может стать на вершине власти великого Рейха, моя «белокурая бестия», которую создал мой гений. Все исчезло в одно мгновение, как только вмешался этот граф. Откуда взялся этот португалец, посмевший заявить, что мой Георг — это его сын, и потребовать его возвращения после всего того, что я вложил в этого мальчишку! Раул де Соза? Я создал свое творение и дал ему свое имя — Георг Ришер, ничем и никем другим он не может быть».Так вот Раул де Соза — сын нашего родственника, погибшего во второй мировой во Франции и он же дед Керро.

— Теперь я понимаю твой интерес к этим воспоминаниям. Значит, семья воссоединилась?

— Нет, — легкость, с которой она рассказала все Лео, ее саму удивила, но стало проще и спокойней на душе. — Отец хочет провести экспертизу ДНК, чтоб уж совсем не возникло никаких сомнений, но…

— Что же но?

— А то, что Керро не предполагает о том, что он наш родственник. Дилемма, которую надо разрешить.

— А не просто ли сообщить ему об этом?

— О, нет, мой отец хочет быть полностью уверен в нашем родстве, потому что в таком случае Керро должен будет принять фамилию де Соза и титул, и стать достаточно богатым наследником того, что вернется ему по закону о реституции.

— Он будет богат?

— Не могу сказать насколько, но думаю, что да.

— Твой отец поступает неосмотрительно, связываясь с поиском наследника, ведь если его не будет, то все наследство отойдет вашей семье.

— Да… — Мелисса даже споткнулась, когда до нее дошел весь смысл сказанного. — О, нет, мой отец — благородный человек и никогда не пойдет на обман в корыстных целях.

— Да, конечно, — спохватился Лео и, чтобы пресечь дальнейшее обсуждение, он склонился к девушке, целуя ее. — Не кажется ли тебе, что наши встречи не должны зависеть от работы над переводом?

— Мы могли бы и просто встречаться, как… как друзья, — прошептала девушка.

— Разве мои поцелуи кажутся тебе дружескими? — он потянул девушку из-за столика к танцевальной площадке, чтобы была возможность сжать ее в объятиях. — Если ты и сейчас скажешь, что мы друзья, я уйду от тебя навсегда, а ты будешь посыпать голову пеплом.

— Нет, — засмеялась Мелисса, но тут же ее смех утонул в горячем поцелуе. Музыка сменялась одна за другой, а влюбленная парочка никого не замечала, пока они не услышали смех, аплодисменты и подшучивания со всех сторон в их адрес. Такая красивая пара привлекала внимание присутствующих, это очень нравилось Леонарду, который хотел произвести впечатление.

— О, боже, — ее взгляд выхватил из толпы серьезное лицо Тони, стоящего около ограды кафе и смотрящего на них, и Мелисса покраснела, а Лео с нескрываемым самодовольством поклонился публике.

— Лео, подожди, мне надо поговорить со своим знакомым, — она направилась к парню.

— Привет. Развлекаетесь?

— Тони, мы с тобой расстались…

— Да, конечно.

— Как Керро?

— Нормально, чуть полицейский участок не подпалил, а так все прекрасно, — усмехнулся Тони. Все-таки, он чувствовал себя уязвленным. — Кто твой парень?

— Лео… Леонарду Киссер. Он работает в перефектуре…

— Понятно. Твой франт ведет себя, как перед избирателями, даже тогда, когда целуется.

— Тебе ревность не идет! Хочешь, я вас познакомлю?

— Не надо, я не буду заниматься мазохизмом.

— Тони!

Тони хотелось спросить ее, почему именно этот франт? Что такого она разглядела в Киссере, хотя и понимал, что Мелисса не виновата в том, что с самого начала не любила его, вот только он-то продолжает ее любить и мучительно наблюдать за тем, как другой касается ее губ… Тони вздохнул и, надев на лицо маску безразличия, вышел из кафе.

— Кто это? Тот друг-родственник? — спросил подошедший Лео.

— Нет, это мой бывший парень, — честно призналась Мелисса. — Я хочу домой.

— А я думал, что мы проведем ночь вместе.

Мелисса не поняла, что имел в виду Леонарду и не стала акцентировать на этом внимание, но веселиться не было желания.

*****

Шику сидел за компьютером, погружаясь в информационное пространство. Огромное количество статей прошлых лет про деятельность НИЦи более свежая про убийства с большой скрупулезностью были изучены и систематизированы в досье. Его охватило какое-то эйфорическое предчувствие, которое появлялось только в тех случаях, когда он чувствовал, что за мишурой слов скрыта истина, которая может шокировать читателя. Но нужно было потянуть за веревочку, чтобы раскрутить все эти события, и, главное, раскрутить читателя.

— Это лишний раз, что я прав… не обязательно давать истинную картину истории, разглядев настоящих «кукловодов», надо сделать предположение с умным видом, а уж потом посмотреть, как отреагирует Велозу. Первая реакция скажет о многом — или чист или по уши в куче дерьма, — Шику был настоящим журналистом, ничем не брезгующим ради красного словца, поэтому мог искажать события себе в угоду, но всегда придерживался определенной линии, чтобы иметь возможность отступить без потерь или додавить окончательно. Тем самым, он был похож на таракана — противный, вечно снующий там, где его не ждут и исчезающий при первой опасности.

— Может ли быть совпадением то, что в Центре ведется секретное исследования и около него же происходят убийства, которые не расследуют как надо лишь потому, что Велозу имеет огромные связи. Нет… это не может быть простым совпадением! Это первые признаки определенного сговора. Исследования по разработке препарата, который воздействует на ДНК и… вопрос — к чему все это приводит? Скажем, к повышению агрессии или атрофируется центры воли и как следствие убийства, — он наметил несколько направлений, которые можно было раскрутить. — Это очень похоже на фантастический фильм про универсального солдата, но зритель и есть читатель, он съест все, что покажется вкусным.

— Работаешь? — в его кабинете появилась Сезария. — Что — то нашел?

— Куча информации, только надо правильно ее подать. Найти бы того, кто послал эти сведения, а, Сезария? Можно как-то выйти на этого человека?

— Нет, я пробивала адрес, с которого пришла информация — все подчищено. И не думаешь ли ты, что посылая такую бомбу, он не подстраховался?! Если он захочет, то объявится сам. Мне кажется, что анониможидает наших действий.

— Думаешь, проверяет, стоит ли нам верить?

— Что — то в этом роде. А ты что нашел? Теория заговора преобладает? — она торопила своего сотрудника, потому что тиражи газеты падали и нужен был убийственный материал, чтобы поправить дела.

— Не смейся, Сезария, теория может, если не объяснить, то хотя бы заинтересовать зрителя на первом этапе. Человек всегда несколько странно относится к таким глобальным вещам, как мировой заговор. Вроде бы это его не касается, потому что лично его не затронуло, но рано или поздно заденет, если оставить без реакции, но еще все непонятное вызывает раздражение, потому что он ничего не может с этим поделать или изменить. Сознание того, что от человека ничего не зависит, выводит его из себя. И если находится некто, в данном случае это я, который пытается сделать за них все дело, то за ним начинают усиленно наблюдать.

— Да ты философ, Нэгл! Это то, что нам и нужно, чтобы вылезти из финансовой дыры! — закончила Сезария, поняв к чему клонит журналист.

— Итак, судя по присланным документам, в НИЦ проводят опыты, незаконные, поэтому-то такие засекреченные. Сводятся они к… — Шику задумался, — моделированию человека будущего. Благая, в принципе, цель, но тут надо бы призадуматься, каким способом к ней идут. Возможны вариации…

— Какие же?

— Отвратительно, что я не разбираюсь в химии, сложные формулы и названия, — он путаясь в некоторых незнакомых для него понятиях прочитал. — Тут написано, что при введении даже небольшой дозы аце-на(D-IX)происходят изменения в ДНК человека, чем объясняются изменения чувствительности нервных структур, сдвиги в функции головного мозга, в корково-подкорковых взаимоотношениях, в ретикулярной формации, в гипоталамо-гипофизарных взаимоотношениях. Еще написано, что опыты проводятся далеко не на мышах и связаны с воздействием на ДНК. Если пустить эти записи без изменения в ближайший номер?

— В таком виде?

— Но если я обвиню НИЦ в незаконности опытов, то нас затаскают по судам. А так сторонний автор— аноним и информация пришла извне. Можно сделать ремарку, что это… — Шику осенило, — это глава научного романа. А еще лучше запустить нечто подобное в инет, как сплетню, слух, выждать сутки, а потом сделать на нее ссылку, будто мы взяли материал со стороны.

— Ха, этим балуются даже солидные газеты.

— В том-то и дело. Что взять с людей, у которых отсутствуют фильтры, а между мозгом и пальцами на клавиатуре совсем маленькое расстояние? — с иронией хмыкнул Шику. — Напечатаем сплетню, а ее подхватят все, кто прочтет, появится обсуждение, и оно разойдется, как круги на воде. Вот так и происходит обмен информационного мусора, а потом любая информация может породить спекуляции — сон разума порождает чудовищ[1], но разве мы будем отвечать за ссылку на обсуждаемый источник? — засмеялась Сезария.

— Ну что ж, давай попробуем.

******

Лео откинулся на подушку и закурил, разглядывая потолок. Мысли его уже были далеки от Аманды. «Она, конечно, хорошая любовница, но время ее ушло! Она сделала свое дело и пора с ней завязывать. Мелисса! Мелисса Престес — вот, кто сможет увлечь мое воображение. Чувственная недотрога, способная подарить большое наслаждение и не только… К тому же она из хорошей семьи и … наследница приличного состояния».

— О чем задумался, дорогой?

— О том, что у меня еще есть дела!

— Какие дела? Сегодня приезжает мой муж, а ты говоришь мне о каких-то делах! Неужели этот маленький ангелочек с пухлыми губками занимает твои мысли?

— Да, именно об этом деле я и говорю.

— Люблю твой цинизм, иначе бы не тратила на тебя столько времени.

— Я не удовлетворяю тебя?

— Ха-ха-ха, Лео, сегодня твоя неудовлетворенность принесла потрясающий результат, но впредь я не хочу становиться той, которая служит заменой твоей девчонки.

— У меня нет времени выслушивать твои претензии, — он встал и накинул халат. — Прости, Аманда, но мне надо работать.

— Что?

— Возвращайся домой и встречай мужа.

— Нахал, ты прогоняешь меня?

— Я предлагаю не усложнять ситуацию.

— Из-за крошки Престес? Чего ты хочешь получить от нее? — любовница усмехнулась. — Испорченный неумелый секс, деньги или поддержку ее родителей? В чем дело, Лео? — она не собиралась уходить. Аманда Аленкар была женщиной, знающей себе цену, и понимала, что удержать рядом с собой любовника может только почти по тем же причинам, что только что назвала-секс, деньги и поддержка мужа ее протеже. Она обратила внимание на него, как только он появился в команде мужа и был еще похож на молодого голодного волчонка. Аманда думала, что побалует свое самолюбие восхищением парня, покажет ему красивую жизнь, введя в круг своих светских тусовок, а потом найдет себе новую игрушку. Но спустя несколько лет, волчонок превратился в лощенного красавца, и его аппетиты возросли, а Аманда поняла, что завязла. Лео Киссер стал ее любовью «бальзаковского» периода, ради которой она была готова пойти на все, даже терпеть его циничную нахальность.

— Ты ее хочешь?

— Она идеальна для жены политика. Аманда, не думаешь же ты, что мы с тобой сможем пожениться?! Молодой политик должен иметь молодую жену и здоровых карапузов, тогда за него будет голосовать электорат.

— Значит, я для тебя стара?

— Ты жена моего друга и руководителя. И этим все сказано, — Лео увел разговор от возраста, не желая злить женщину.

— А часто ты об этом вспоминаешь?

— Хорошо, Аманда, я не образец беспорочности… — он вернулся в постель и обнял ее. — Ты очень мне дорога.

— О, Лео, ты самый порочный и ласковый мерзавец, которого я обожаю, — она страстно стала целовать его плечи, грудь, спускаясь все ниже.

*****

Нелсону доложили о приходе жены, когда Неслон пытался дозвониться до Ванды, но короткие гудки сообщили, что с ним не желают разговаривать. Секьюрити не выходил.

— Что еще? — раздражение давало о себе знать.

— Исчез начальник службы безопасности, мы не могли дозвониться.

— Житман не может исчезнуть просто так! — Нелсон подумал, что это дело рук сбежавшего «кролика». — Ищите. Фриас появился?

— Нет, но его выпустили.

— Хорошо, — он просмотрел последний отчет по анализу охранной системы, но не нашел причину отключения, не говоря чья это была воля, — ничего хорошего. Полиция опять крутится в НИЦ?

— Нет, дело о нападении на Зеке …… спустили на тормоза, никаких зацепок.

— Его родители просто так это не оставят, — Нелсон подумал, что свадьба Сесилии и Зеке могла бы отвлечь и парня, и его родителей от расследования нападения. Возможно, это неплохой выход. Он помнил о том, что дочь влюблена в другого, как утверждала Далила, но он руководствовался сиюминутной целесообразностью. Холодно поздоровавшись, вошла Далила и села на диван, дожидаясь, пока муж останется один.

— Зеке пошел на поправку, поэтому как только он выйдет из больницы, объявим о их помолвке с Сэс, — сразу же заявил Нелсон.

— Зачем же так спешить? — Далила даже растерялась, потому что мысль, что беременная от другого Сэс согласится выйти замуж за нелюбимого человека, ей была неприятна. Дочери успокоиться бы, прислушаться к самой себе и своему будущему малышу, а ее толкают к постылому браку.

— А что тебя не устраивает? Зеке из хорошей семьи… Я обеспечиваю ее будущее, она будет довольна.

— Как я?

— Не сравнивай ее и себя. Между нами с самого начала не было никаких чувств, а Зеке любит Сесилию и будет угождать ей. Влюбленный мужчина может положить мир перед своей женщиной, — улыбнулся Нелсон. — Ну, а если еще этот брак принесет выгоды в бизнесе, то все сложится благополучно.

Далила поняла, что беременность Сэс не остановит мужа в своем стремлении «осчастливить» дочь, скорее разозлит, и бедной девочке придется выслушать нескончаемый поток обвинений. Ей надо скорее разойтись, чтобы стать финансово независимой, тогда она сможет помочь Сэс стать более самостоятельной.

— Ты рассмотрел поправки моего адвоката в бумагах по разводу?

— Ты считаешь, что заслуживаешь большего, чем то, что я предложил? Все, что мы имеем сейчас, это плоды моей работы, а ты же только пользовалась ими.

— Но именно мой отец вытащил вас из постоянной нехватки денег… И я не избежала твоего скромного очарования… думала, что мне повезло, а ты запустил руку в наше состояние…Твоей целью были деньги!

— А ты думала, что мне нужна потасканная бабенка с ребенком? Кроме того, существует цель… ради которой можно отказаться от чувств.

— Цель?! — вскочила Далила. — Эти бесконечные исследования… ваша преданность науке — это монстр, который высасывает все соки из человека, монстр, который питается жизнью! Ненавижу тебя и вашу науку! С меня достаточно! Если не согласишься на мои условия, то я подам в суд, который наложит арест на все ваши счета… Ни одна копейка не достанется на твою новую шлюху, что я видела в ресторане.

На Нелсона нахлунула такая волна раздражения, что он замахнулся на жену, но не ударил, а только потряс кулаком перед ее носом.

— Попробуй только!

— И попробую!

— Стой! — Нелсон рванул вслед за выбежавшей из кабинета женой.

*****

Далила истерически разрыдалась, когда ей разрешили увидеть тело матери. Известие о ее смерти принес Нелсон. В последнее время он был очень внимателен с ней, давая понять, что заинтересован в ней. Молодая женщина, пережившая несчастливую любовную историю и родившая ребенка без мужа, сначала настороженно отнеслась к его ухаживаниям, но постепенно сердце ее растаяло. И сейчас он был рядом, когда в их дом пришло очередное несчастье.

— Нелсон, почему? Между ними не было любви, я знала, что они часто ссорятся…

— Возможно, она чувствовала свою вину в его смерти, поэтому не стала сопротивляться своему депрессивному состоянию.

— Но от депрессии не умирают!

— Не умирают, а умирают от следствия депрессии. Она просто подхватила вирус, а организм не стал сопротивляться. Поверь мне, как врачу, такое бывает, — Нелсон подошел к Далиле и обняв ее за плечи, помог подняться. — Дорогая, ты сама чувствуешь себя неважно. Ты бледна… Возможно, тебе самой надо будет консультация врача. Я не хочу потерять тебя…

Далила всхлипнула, поливая слезами рубашку Нелсона. Он увел ее в кабинет главврача, где шустрая медсестра сделала ей успокоительный укол.

— Тебе станет легче…

Сквозь затуманенное сознание Далила услышала слова о каком-то препарате, который требовал строгой дозировки и противоядия, но погрузившись в сон, забыла о странном разговоре. Курс лечения, что был назначен Далиле, превратил ее в очень апатичного, немного заторможенного человека, но из-за этого ей было легче пережить приготовления к похоронам матери. Через несколько дней Агату похоронили, а через несколько недель Далила стала женой Нелсона.

А в светлой безликой палате неподвижно лежащая женщина сделала судорожный вдох и воскликнула, будто чего-то испугалась.

— С возвращением, дорогая, — усмехнулся дон Луис, склонившись над Агатой. — Тебе понравилось умирать? Но ты не умрешь, пока я не узнаю, где мои дневники.

****

Моасир качнулся, опираясь на колонну рукой, приступ начинался с легкого мандража, но уже через несколько минут его тело скрутила адская боль, которая усиливалась при каждом движении. Он зарычал от неизбежности избавиться от этого проклятия. Ненависть ко всему, что безучастно окружало его, ко всякому, кто может жить нормально и радоваться всему, захлестнула его. Мысли его путались, ненависть не давала обдумать свои действия, поэтому Моасир выпрямился и направился к входу в подземный гараж. «Я достану их всех, все сгорят в адском пламени…» — он выскочил навстречу какой — то выбежавшей из здания женщине…

— Сучка! — мужчина схватил женщину за шею, сдавливая горло.

Она дернулась, пытаясь вырваться, но ощущение вакуума окутало ее: все звуки исчезли, из горла вырывались глухие хрипы, а глаза по-рыбьи выпучились, она беззвучно раскрывала и закрывала рот. И только убийца, чему-то улыбаясь, сдавливал ее горло все сильнее и сильнее, потом брезгливо бросил ее на асфальт.

Моасир отступил в темноту, в голове поднялся сильнейший шум, заставляя его сжать виски и застонать.

[1]«Сон разума рождает чудовищ» (исп. El sueño de la razón produce monstruos) — испанская поговорка, фабула известного одноименного офорта Франсиско Гойи из цикла Капричос.