51 глава

Дарио догнал ее уже на остановке.

— Погоди, куда ты собралась?

— К Керро! Я приходила обсудить с тобой мое наследство!

— Какое наследство?

— Алмазы! Я собираюсь забрать свою долю наследства!

— Ты сошла с ума? Это была воля твоего деда. Он верил в Фогу больше, чем в кого-либо!

— Ну и что?! Моего деда уже нет в живых, деревня разорена, от племени остались ошметки, кто остался в живых, поселились в других деревнях или переехали в Кампу — Гранди. А я хочу получить свою долю наследства! — Моэма решительно направилась на автобусную остановку.

Пролетев мимо Ванды, Моэма оказалась в комнате Керро, ей и в голову не пришло постучаться и спросить разрешение. Тони, поселившийся на время здесь же, и теперь вышедший из комнаты на шум, был удивлен такой стремительностью девушки. Дарио извинился перед матерью Керро и Тони и пошел за бывшей женой.

— Мне надо с тобой поговорить! — заявила Моэма. — А это что такое? Как мило! Подарки неизвестной поклонницы?

Моэма подцепила очередную плюшевую игрушку, что валялась на постели.

— Привет, — Керро недоуменно поднял голову, отрываясь от работы. — Что случилось?

— Мне нужны те сверкающие звезды, что дал тебе мой дед. Ты отдал часть их Дарио, чтобы он купил себе лечебницу, а я? Я тоже хочу получить то, что принадлежало моему деду! — женщина с ходу предъявила претензии.

— Я верну алмазы, на них восстановится ваша деревня, потому что они принадлежат племени.

— Зачем мне эта деревня? Я хочу жить в городе, всегда хотела уйти из племени. Мой дед знал об этом, — повела плечами Моэма. — Здесь столько возможностей…

— Но я дал слово твоему деду, я просто не могу поступить иначе.

— Лучше скажи, что их у тебя нет! Ты их уже продал!

— Я не трогал ни одного камня… — Керро достал кожаный мешочек, который передал ему Аро-рибойя и высыпал камни на стол. Они сверкнули тускловатым блеском не ограненного камня. Тони присвистнул от удивления, потрогал их.

— Я такого еще ни разу не видел!

— Я наследница Аро-рибойя! — особой красоты в этих камешках не было, но Житман сказал, что они очень дорогие, поэтому Моэма настойчиво потребовала свою долю.

— Что с тобой, Моэма? Ты очень изменилась, — Дарио попытался решить ситуацию мирно. — Ты должна предъявлять претензии ко мне, потому что мы все еще муж и жена и у нас совместное имущество, значит и деньги от продажи наших алмазов были общие.

— Но теперь это лечебница! А мне зачем твоя лечебница?

— Я могу продать ее и отдать твою долю, — проявил благородство мужчина.

— Добренький какой! — фыркнула Моэма и посмотрела на Керро, ее нельзя было сбить. — Значит, не отдашь?

— Я уже сказал, что дал слово твоему деду, восстановить деревню… разве тебе плохо жилось в деревне? По-моему, ты была там счастлива…

— Да, я была счастлива, потому что любила тебя, — она неожиданно обхватила Керро за шею, притягивая к себе и решительно впилась в его губы. Дарио скрипнул зубами, но ничего не сказал.

— Ты чокнулась? — Керро разжал ее руки и буквально откинул женщину от себя. — Ты это делаешь специально, чтобы рассорить меня с Дарио?

— Хм, нет, хотела понять, что так меня притягивало в тебе. Я так тебя любила, так хотела твоих поцелуев, а теперь… они мне кажутся пустыми. Я ничего не чувствую к тебе! Я свободна от тебя! Вот так я изменилась! — она засмеялась и вышла из квартиры.

— Прости! Я не хотел… — растерянно произнес Керро, посмотрев на мрачного Дарио.

— У нее другой мужчина, поэтому мы ей не нужны!

— Мне жаль, что так вышло.

— Так должно было случиться. Я знал, когда женился на ней, что она не любит меня. Думал, что все придет, она сможет оценить мою любовь, но не вышло. Я никогда ей не был нужен, — Дарио направился вслед за Моэмой.

— По-моему, все мы теперь уж точно оказались в одной лодке, — произнес Тони, разглядывая приглашение на свадьбу Мелиссы, что лежало на столе Керро.[/size]

******

Леонарду торопил со свадьбой. На носу были выборы, в которых Киссер собирался участвовать, поэтому надо было создавать положительный имидж политика и человека, чем он активно и занимался. Кроме того, Мелисса ему нравилась и ему не составляло труда казаться влюбленным. Все было подготовлено за две недели, и венчание, и ресторан, и приглашения гостей были разосланы, оставалось лишь выбрать подарок невесте.

— Подари ей какую — нибудь дорогостоящую безделушку, — посоветовала ему Аманда, накручивая волосы себе на палец.

— Прекрати, — он сбросил ее руку, — мне не нравится, когда ты так делаешь.

— А что тебе нравится? Скажи-ка, милый, тебе нравится твоя будущая жена? Милая девочка… только глупа и слепа… разве такого прожженному мерзавцу можно верить? — она кокетливо погладила его губы и подбородок. — У тебя бесстыжие глаза!

— Я люблю свою невесту.

— Любишь? В прямом или переносном смысле? Ты хотя бы получил от нее то, что хочется каждому мужчине, хотя они в этом и не сознаются?

— И что же это?

— Ее непорочность? — захохотала Аманда. — Или она не так невинна, как ты рассказывал?

— Прекрати! Мелисса станет моей женой, и я требую относиться к ней с уважением.

— Я буду ее уважать, но еще больше я буду уважать ее мужа, — она встала с постели и стала одеваться. — Мне пора, а то мой муж заметит мое отсутствие. Ладно, милый, подари своей невесте медальончик — сердечко — пошло, но девчонкам это нравится.

*****

Приглашение на свадьбу Мелиссы, официально пришедшее для Керро, Тони воспринял, как приговор всем своим надеждам. Ему захотелось еще раз убедиться, что все зашло так далеко.

— Но они же знакомы совсем ничего! И месяца нет, о чем только думает Мел? Здесь что — то не так! Я должен с ней поговорить!

— И что ты ей скажешь? — Керро убрал алмазы и сел за прерванную работу.

— А хорошо ли она знает человека, за которого хочет выйти замуж?! — волновался Тони.

— Думаю, что не очень, но ее это не останавливает. Страсть… это, друг мой, страсть!

— Вот именно, но не любовь! А он может оказаться кем угодно!

— Мелисса не дурочка, вряд ли она выбрала себе негодяя, — пожал плечами Керро.

— Нет, я все — таки, позвоню ей, — Тони набрал номер телефона, — Мел? Мел, я… ты… ну, не знаю… да, дела идут… хорошо… как ты? Как дела? Да, когда-нибудь встретимся… да…

Она отключилась, а Тони запулил свой телефон в диван.

— Я… ты… как дела? — передразнил его Керро. — Ну и что ты ей сказал? Ничего! Потому что тебе нечего ей сказать, прими ее свадьбу, как неизбежность.

— Нет! Послушай, позвони ей сам, спроси о ее женихе… Скажи…

— Тони, а с какой стати я могу вмешиваться в ее дела?

— Вы же друзья!

— Но не настолько, чтобы она откровенничала со мной. Хочешь все выяснить, не сдавайся, звони сам, — Керро погрузился в свою работу.

— Для тебя важнее всего вот эти формулы, чем человеческая жизнь! — фыркнул Тони.

— Не передергивай, я, возможно, тоже пытаюсь спасти человеческие жизни.

— Что это?

— Очередной материал для статьи.

Тони побегал по комнате, потом опять схватился за телефон, чертыхнулся и бросил его. Керро вздохнул и позвонил сам.

— Мел, привет, да… я получил… рад за тебя… ты счастлива? Послушай, мне надо с тобой поговорить, это очень серьезно… хорошо, через час. Целую, — он отключился и посмотрел на друга. — Вот и все. Через час в парке. Понял или повторить?

— Спасибо.

****

Поцелуи Зеке были приятны, даже отчасти кружилась голова от того, что она решилась окончательно перечеркнуть прошлое. Но зачем ей это? Зачем делать вид, что готова принять другого, когда мысли только… Что она делает?! Сэс напряглась, отталкивая от себя разгоряченного парня.

— Что с тобой?

— Зеке, отпусти меня… я не хочу! Я не хочу!

— Ну перестань, чего ты ломаешься?

— Ломаюсь?! Зеке, убери руки! — она дернулась, натягивая на себя снятую блузку. — Ты слышишь меня? Я не хочу!

— Ну, ладно, ладно, я не буду настаивать… я готов подождать, только не сердись!

Его покорность заставила Сэс почувствовать свою вину за легкомысленное поведение.

— Зеке, прости, я не готова вот так быстро… я не отказываюсь изменить свою жизнь, но не могу я, пока думаю о другом.

Зеке промолчал, успокаиваясь, и, погладив ее по руке, кивнул.

— Я понимаю. Ну, а как же с моим предложением? Твоему ребенку нужен отец, с этим ты хоть согласна?

— Боже, Зеке, зачем тебе все это? Зачем тебе чужой ребенок, разве ты сможешь его полюбить? Это ребенок Керро. И этого ты не забудешь!

— Это твой ребенок, — он погладил ее по животу, Радуясь тому, что Сэс не отстранилась и позволила ему такой интимный жест. — А тебя я люблю.

— Я тоже тебя люблю, — вздохнула Сэс и мысленно добавила: «Но не тебя…»

— Ладно, я пошел! — он резко вскочил и охнул, сгибаясь от боли.

— Зеке! Что с тобой?

— Ничего, просто не рассчитал …

— Болит?

— Да, — он еще раз охнул, повалившись на бок.

— Надо вызвать врача, — Сэс вскочила с постели, но тут же была остановлена.

— Нет, я не хочу в больницу. С меня хватит… Это просто я неудачно встал, сейчас пройдет…

— Ты уверен?

— Да, — он опять попытался встать, но поморщился.

— Лежи спокойно!

****

Ночной клуб, где так часто можно было встретить знакомых, а когда-то здесь появлялся и Керро, теперь не радовал Дуду. Она страдала. Плохое настроение девушки сменялось буйным весельем, а потом она опять погружалась в состояние мрачной отрешенности. Тогда — то ее подруга и соседка по комнате пыталась вытащить ее из своей скорлупы, выслушивая ее бесконечные жалобы и угрозы в адрес неверного возлюбленного.

— Вот он где у меня, — Дуда сжала кулак и потрясла им перед носом Лижии. — Я одним движением могу его наказать!

— Дуда, тебе пора выкинуть его из головы! Сколько можно думать о человеке, который тебя не замечает, шарахается от тебя, будто от прокаженной? Найди себе парня, который будет любить тебя. Это мазохизм какой — то!

— Не повторяйся!

— Да это бесполезно! Повторяйся — не повторяйся, ты все равно будешь говорить только о нем!

— Я ненавижу его! Ненавижу!

— Ага!

— Не веришь? От любви до ненависти один шаг. Я с ним покончу… — алкоголь усилил словесные излияния девушки, и Лижия, не выдержав такой экспрессии, выскочила из-за стола на танцпол с первым попавшимся под руку знакомым. Дуда залпом влила в себя коктейль и заказала еще.

— Что так хреново? — спросил рядом сидящий за барной стойкой парень.

— Хреново! Вот почему вы, парни, такие неверные! Я ради него была готова на все… Люблю его! И он любит меня, да! Он меня любит, только эта моль путается под ногами! Эта моль расставила ему ловушку, еще живота нет, а уже носится со своим ребенком, будто хочет родить наследного принца! Если бы не этот ребенок, то мы бы давно были вместе, — затараторила Дуда, расширив глаза. — У нас не просто интрижка! Мы любим друг друга! Послушай, как тебя зовут?

Дуда приблизила свое лицо к собеседнику и прошептала.

— Я убью ее. Так как тебя зовут?

— Бенту, а ты несешь чушь!

— О, послушай, Бенту, ты знаешь человека, который может выполнить деликатные поручения?

— Что? Какие поручения? — парень суетливо и воровато оглянулся по сторонам.

— Убить человека.

— Ты сошла с ума?

— Значит, нет? Послушай, Бенту, — ее язык заплетался от выпитого, — мне очень надо! Я никому не позволю надо мной смеяться! Я заплачу!

— С ума сошла? Вали отсюда, — он оттолкнул ее от себя и скрылся в толпе.

— Все меня бросают… все, — ей стало жалко себя, от выпитого ее затошнило, и Дуда медленно направилась к подсобным помещениям, где находилась туалетная комната, но не успела дойти и ее вырвало. В зале смолкла музыка, непонятный шум заполнил помещение клуба, выкрики каких-то команд, визг перекрыли гул. Она подняла голову и поняла, что попала в полицейскую облаву и, скорее всего, кто-то слил информацию о продаже в заведении наркотиков. Ее подхватили и вытолкнули к полицейскому оцеплению. Почти падая девушка зацепила одного из полицейских и тут же оцепленная толпа подвыпившей молодежи с криками и визгом рассыпалась в разные стороны, сминая нескольких полицейских. Началась драка и паника достигла предела, девушке пришлось залезть под стойку бара и наблюдать за происходящим сквозь металлические ножки барного стула.

— И-и! Дай ему в рожу! Пусть не лезет… слева… в глаз! В глаз! — орала она из-под стула, гордясь собственной смелостью. Дерущиеся свалились рядом с ней, причем здоровенный пьяный бугай придавил полицейского и дубасил его здоровенными кулаками.

— Давай-ка, парень, надо делиться! — Дуда выкинула руку вперед и выхватила из руки пистолет, который полицейский успел вытащить из кобуры, но не успел им воспользоваться. Дуду схватили за руку и поволокли в подсобное помещение.

— Ты кто? — она увидела, что ее тащит Бенту, и побежала за ним.

*****

Леонарду прочитал строки из дневника вслух, смакуя каждое слово: «Когда мы уходили из лагерной лаборатории, то уничтожение подопытных проводилось с помощью газа Циклон В, который предназначен для дезинфекции бараков. Я никогда не чувствовал к ним жалости. Они были предметами, а не больными, клиническим материалом, а не пациентами… Мы уходили быстро… со мной были эти дневники и фальшивые документы. Весь мир рушился вокруг меня, и я уже перестал понимать, для чего работал всю жизнь… я не понимал, для чего предназначено мое открытие… лишь для осознания своей гениальности? Нас перевозили с места на места, но потом нашу лабораторию взял под патронаж известный фонд[1], правда, работа оставалась засекреченной, чтобы не было утечки…»

— Интересно, сеньор Велозу, что же вас больше задевает — то, что ваш отец был нацистом или то, что вам нужны его записи? И как эти дневники оказались в руках у Мелиссы? — он погрузился в раздумья, стараясь понять, что известно родителям невесты о содержимом дневников и о каком дальнем родственнике и наследнике всего состояния графа де Соза заикалась девушка, опираясь на эти записи. —

Потенциальный претендент на деньги, которые принадлежат семейству Престес, а значит, мне.

Он стал перечитывать записи заново и нашел всего одно упоминание.

— И это основание для того, чтобы отказаться от состояния? Но кто же этот наследник? — Леонарду решал, каким способом можно повлиять на своих будущих родственников, чтобы они прошлое оставили в прошлом и не влезали в дебри возможных семейных историй.

— Да с чего она взяла, что этот ее друг приходится ей родственником?! — решение было одно — надо было укрепить свою власть над Мелиссой, в руках которой находятся эти дневники, и убедив ее в ненужности таких изысканий, использовать их в собственных интересах.

*****

Ночь уступила свое место следующему дню, розоватые лучи солнца проникли в комнату и солнечными бликами заиграли на поверхностях предметов. Сэс потянулась, распахнув руки, и неожиданно наткнулась на тело в своей постели. Резко открыв глаза, она увидела спящего рядом Зеке и вскочила.

— Зеке! Что ты тут делаешь?!

— Я? — парень медленно открыл глаза, зевнул. — Сплю. Ты же вчера сама разрешила мне остаться.

— Да, наверно, я была не в своем уме, — она покраснела, хотя "тело" было одето..

— А мне понравилось. Лежать в твоих объятиях… — он мечтательно причмокнул губами. — Ты настоящая целительница!

— Между нами ничего не было!

— Разве?

— Что?!

— Мы спали в одной постели… ты даже сказала, что выйдешь за меня замуж.

— Прекрати ерничать!

— А мне понравилось! Я готов это повторить. Мы же скоро поженимся. Иди ко мне!

— Нет! Собирайся! Боже, что скажет мой отец, если увидит тебя?!

— Но твой отец не против, — добавил Зеке для увеличения значимости события.

— Он видел тебя? — ужаснулась Сэс.

— Ну, да, он стал свидетелем нашего единения, — хохотнул Зеке, вспоминая удивленно вскинутые брови Нелсона, когда тот заглянул в комнату дочери прежде, чем уйти на работу.

— Зеке, вылазь из моей постели и убирайся отсюда!

Но у Зеке было прекрасное настроение и он не собирался отступать.

— Карамелька, не прогоняй меня, ты такая сладкая!

— Я не твой десерт! Вон отсюда, — она попыталась столкнуть его с постели, невольно причиняя ему боль. — Какой из тебя герой-любовник?! О чем я только думала, когда разрешила тебе остаться?! Что я теперь скажу?

— Кому? Твоему Фриасу?! Я так и знал! Когда ты разрешила себя целовать, то думала о своей маленькой мести твоему Фриасу! — Зеке вылез из-под одеяла. — За счет меня лечишь свое самолюбие?

— Зеке, прости меня, — Сэс вздохнула и честно призналась. — Я и правда все еще держусь за прошлое и не могу не думать о нем.

— Ты его на самом деле так сильно любишь? — Зеке стал серьезным, понимая, что над искренностью Сэс смеяться непозволительно.

— Да, и очень боюсь за него.

— Боишься?

— Я не могу объяснить, но мне кажется, что ему что-то угрожает, а что понять не могу. Я чувствую его. Если бы это был фантастический фильм, я бы сказала, что между нами есть какая-то связь.

Зеке сел в постели, спустив ноги, и сгорбился.

— Как долго это будет продолжаться?!

— Я сказала правду. Если хочешь, я выйду за тебя замуж, но… я попробую, постараюсь полюбить тебя, но пока моя связь с ним очень велика.

— Эту связь надо разорвать.Тебе нужен другой мужчина, — он собрался, но неожиданно к нему вернулась веселость. — Но все — таки, мы провели ночь вместе…

*****

Инициатива Житмана была Нелсону по нраву, его «правая рука» обладала хорошими сыскными способностями и умением выбивать информацию почти из любого человека только одним своим видом. Уже к полудню он знал, где живет журналист, что влез не в свою игру. И только стоило ему вместе со своими людьми появиться в редакции и надавить на несколько коллег, как Шику Нэгла тут же заложили.

— Шику Нэгл? Придется навестить этого наглеца!

Дом, в котором обитал Нэгл, был на границе с районом фавелы, и его жильцы были разношерстной публикой, но самое главное, что его подъезд не был охраняем. Люди Нелсона поднялись к указанной квартире и вместо того, чтобы позвонить, распахнули ее с ноги, очутившись внутри.

— Кто вы? Кто? А-а-а, я не хочу! — забился в истерике человек, которого подхватили с разу несколько качков и встряхнули. — Что вы хотите от меня? Я все расскажу, что видел! Но я не хочу возвращаться!

— Нэгл, что ты сильно изменился! Там в толпе был такой смелый, а тут даже в лице переменился. Ты все расскажешь, чертов писака, иначе мы твои кишки развесим на гардину для просушки…

— А-а-а, — закричал он и забился в конвульсиях.

— Что это с ним? Притворяется? Или на самом деле так испугался? Зря ты про гардину, — сказал один их охранников. Житман пощелкал лежащего несколько раз по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Что? Где я? А-а-а, — жертва неожиданно бросилась вперед и вцепилась в шею Житмана.

— Уберите его от меня!

Кто — то ударил человека по голове, отключая его сознание.

— Вот черт! Смотри, что он сделал! Зверь! — Житман показал укус на шее и стер кровь. — Просто зверь! Давайте, парни, быстро все обыскать, ищем любое упоминание НИЦ...

Житман стал просматривать данные компьютера, как он пискнул, сообщая о пришедшем на электронку сообщении.

— Ого, что это? — он вскрыл прикрепленный файл и чуть не подпрыгнул от радости, что смог перехватить нужную информацию. — Да, это же очередной слив! Вот ведь гаденыш!

— Кто гаденыш?

— Да не этот слизняк! — Житман был уверен, что все неприятности в НИЦ были организованы Фриасом, к которому он питал спонтанно возникшую ненависть, хотя, нет, причиной было то, что его существование подвигло Житмана на предательство своего босса, которому он служил много лет. — Такого совпадения не бывает! Чтобы Фогу оказался в НИЦ и ничего не предпринял! Гаденыш торопится, понимает, что уже раскрыт! Уничтожьте все это, снимите жесткий диск…

— А что с этим делать?

— Ничего, — он вытащил пистолет и направил его в голову вопившего от страха человека. — Одним наглым журналистом будет меньше.

Но журналист неожиданно рванул вперед, сбивая Житмана с ног, и исчез в дверном проеме. За ним устремилась охрана.

— Уходим! Сейчас поднимется шумиха!

******

Полицейский участок кипел, звуки разговоров, раздающиеся то там, то здесь звонки телефонов создавали общий рабочий фон, к которому Лима уже давно привык и это не мешало ему думать, а, скорее, помогало.

— Дыма без огня не бывает. Смотри, какой скандал поднялся вокруг НИЦ.

— Да, Велозу не позавидуешь, — согласился Дьегиш.

— А ты его не жалей, — скривился Лима. — Преступник должен быть наказан.

— Это твое убеждение?

— На счет чего?

— На счет того, что Велозу — преступник, — уточнил напарник.

— Это интуиция. Вот только у него есть защитники и без тебя. Меня вызывали к начальнику Управления и настойчиво предлагали не совать нос, куда не следует. НИЦ — это табу. Кто бы сомневался в том, что Велозу занимается чем-то незаконным под прикрытием правительственных структур, — проворчал Лима. — Но мы его все равно достанем. Что там по делу его жены?

— Завтра похороны.

— Надо посмотреть на неутешного мужа. Сдается мне, что он ведет себя слишком спокойно. Ты видел с каким бесстрастием он подписывал бумаги о передачи тела? Будто доставку мебели заказывал.

— Это одни впечатления, на субъективном мнении дело не раскроешь.

— Это понятно. Так что у нас с задержанным у клиники? — Лима приказал привести подозреваемого для допроса. Задержанный вел себя апатично, что-то мычал себе под нос и не реагировал на окружающих. Но это состояние было обманчиво, в этом убедился Дьегиш, как только попытался обратить на себя внимание, коснувшись его плеча.

— Как ваше имя?

Человек шарахнулся в сторону, сбивая стул, забился в угол между стеллажами и огрызнулся. Все его поведение напоминало агрессивное поведение испуганного примата, что увидишь лишь в документальных фильмах про животных.

— Это тупик! Он невменяем! — Лима почитал выписку из его клинической карточку. — По документам предоставленным из клиники, он находился у них уже десять лет, и его лечение не отличалось мягким воздействием.

— Эй, послушай, зачем ты сбежал из клиники?

— Мои глаза болят…А-а, — он изогнулся, когда те, кто привел его на допрос подхватили его за руки и усадили на стул перед столом.

— Это ты убил всех этих людей? Зачем ты убивал людей?

— Я убил? Я убил, — забормотал больной, — у меня есть сердце… стекает багровыми каплями… кто это был? Мужчина или женщина? Да, да, мужчина…

— Нет, женщина, последней была женщина.

— Женщина? Да, женщина… кровь брызнула прямо на меня… и превратилась в ничто… зеленое лицо и капли крови… женщина… Разве женщина? Я чувствовал его душу, она выходила по треснувшим губам и стекала вниз… Я дал свободу … какая боль, и белый человек … я его тоже убил…

— Ты что-нибудь понял? — Лима и Дьегиш переглянулись.

— Несет какую-то бессмыслицу! Это бесполезно.

— У меня ощущение, что нам подсунули идеального убийцу.

*****

Сэс вышла из аудитории после лекции и направилась вниз, где договорилась встретится с Мелиссой. Подруга пребывала в эйфорическом состоянии счастья от приближающегося радостного события и хотела обговорить это с ней. Сэс не могла омрачать это событие, даже если в душе стояла кромешная мгла.

— Привет, дорогуша. Страдаешь? Мне так жаль, что на тебя столько навалилось, — перед ней выросла Дуда, будто специально ждала, когда появится Сэс.

— Не притворяйся, что сочувствуешь мне. Я не люблю лгунов.

— Ты не веришь в мое искреннее сочувствие? Я сожалею о твоей матери… и о Керро, но я предупреждала обожжешься… вот тебя и послали, — Дуда перескочила на излюбленную тему.

— Так же, как и тебя, — не осталась в долгу Сэс.

— Ты такая бледненькая, как ты себя чувствуешь? — сладость в голосе Дуды вызывала тошнотворное чувство, но оставлять за ней победу Сэс не собиралась. — Я так тебя понимаю, ведь невозможно встречаться с человеком, который хочет причинить вред твоей семье!

— Не фантазируй!

— Я фантазирую? Керро использовал тебя, чтобы подобраться к твоему отцу…

— О, эту песню я уже слышала! Да, они работают вместе, но Керро заслужил это место своим талантом и трудом, а не тем, что встречался с дочерью директора Центра.

— Вот смотрю на тебя и думаю, ты — наивная или дурочка? Не веришь? Не верь! А я сама слышала, как они обсуждали свою месть.

— Кто обсуждал? Что за шпионские игры?

— Керро и Тони! Да подожди ты, подумай, какие неприятности у твоего отца сейчас. Каждая газетенка вытерла ноги о него. А знаешь почему? Потому что в окружении твоего отца завелись термиты, что подтачивают основание дома…А у тебя не хватает фантазии додуматься до этого! А ты задайся вопросом, почему он тебя бросил, как только начались неприятности у твоего отца? Да потому, что отпала необходимость играть в любовь!

— Прекрати!

— Ах, разве твой Керро может быть таким подлым? Нет, он же твой личный супермен… вот только нафиг ты ему нужна, когда он добился своей цели!

— Отойди от меня! — психанула Сэс, отталкивая девушку от себя. — Чокнутая!

— Это я чокнутая? Если он не будет моим, я уничтожу тебя и твоего супермена, — зашипела Дуда, но Сэс это уже не услышала, устремившись к выходу.

Дуда довольно посмотрела вслед ненавистной соперницы, потом вытащила из сумочку телефон.

— Бенту? Помню… Хочешь меня увидеть? Не раскатывай губу! Ну, хорошо, я тебе должна, потому что ты вытащил меня из клуба… Встретимся.

****

Моасир отдышался, забившись в щель между мусорными баками. Преследователи пробежали мимо. Его все еще трясло от ужаса, который, как волна, нахлынул на него, когда он увидел того человека, что всегда стоял за спиной Велозу. Ему нельзя возвращаться в квартиру соседа, там его найдут и заберут обратно в этот стерильный мир с противным запахом и постоянной болью. Моасир выполз из своего укрытия и, пошатываясь, растворился в толпе.

*****

Нелсон вошел в лабораторию, сел за стол и стал наблюдать за разговором отца и Керро Фриаса, понимая, отчего его отец в восторге от общения с своим протеже.У него было прекрасное настроение, потому что еще одна проблема была решена. Эту ночь Зеке провел в постели Сесилии, что означает, что свадьбы не избежать, теперь стоило поторопиться над составлением брачного договора и ряда документов на передачу их части акций фармацевтического завода во владение Фонда Велозу, которые, пока не остыла постель, молодые люди подмахнут, не глядя.

— Один нейрон — это жизнь, два нейрона — это движение, а дальше наш мозг совершенствуется, развивается, вот только есть ли предел этому совершенствованию? Можно ли повысить коэффициент мозговой активности и расширить энергически-информационное поле человека? И каким способом? Изменением ДНК? Химическим воздействием на те же нейтроны или электрошоком, или встраиванием в живую ткань микрочипов? Если человек будет использовать свой мозг больше, чем на 25 процентов?

— Он сможет превращать свой мозг в мощный генератор энергии! — вставил свое слово Нелсон, наблюдая за выражением лица молодого сотрудника. Керро потер лоб и взглянул на своего руководителя с едва уловимой улыбкой.

— Разве Нелсон не прав? — дон Луис заметил его реакцию. — Эти вопросы принципиальны, когда занимаешься наукой.

— Да, когда занимаешься наукой. То есть вы, все-таки, ведете речь об элитарных вещах. А нужно ли человеку в своей массе эти 20 или 25 процентов и тем более, 50? — Керро пожал плечами. — Для того, чтобы удовлетворить свои животные инстинкты, человеку будет достаточно и трех процентов. Чтоб не умереть с голоду и успешно размножаться. Еще пару процентов, чтобы быть сытым и благополучно ожиреть. Еще пять процентов для коммуникативных навыков. И пять — на обучение.

— Это человеческая масса — плебос. В обществе всегда существуют элита и плебос, и даже в совершенном мире без этого никуда не денешься. Элита является авангардом общества, элите принадлежит мир, элита должна обладать мощной мозговой активностью, чтобы преступить границы неизвестного и недозволенного всем остальным.Только элите, — добавил Нелсон, усмехнувшись, — дано право убивать ради высшей цели. Как это сделал ты!

Велозу намеренно напомнил Керро о происшедшем в лаборатории. Керро дернулся, сцепляясь пальцами в край стола, и усилием воли заглушил возникший внутри жар.

— Не переживай, он был уже отработанный материал, — произнес дон Луис. — Его мозг не смог выдержать и 10 процентов, он просто вскипел. Но мой сын прав, ты — элита, потому что перешел грань пустого человеколюбия.

Керро сжал зубы, подавляя зашевелившегося внутри зверя.

— Извините, сеньоры, я вас покидаю, — Нелсон посмотрел на экран телефона, где высветилось сообщение от Житмана, — дела!

Он спустился на офисный этаж и застал Житмана в своем кабинете.

— Ну что?

— Корхальо исчез, в квартире пусто, а вот журналистик больше вас не побеспокоит, — Житман сделал знак пальцем по горлу, показывая, что с щелкопером закрыл счет. — Мы уничтожили его компьютер, забрали все бумаги… Что будем делать со скандалом в газете? И полицией?

— На полицию я найду управу, а вот с редакцией разобраться придется тебе. Найдеюсь, вы уничтожили сообщение на электронке прежде, чем раскурочили компьютер этого Нэгла?

— Ну, да… — Житман завис, понимая, что-то он не сделал. — Вроде бы удалил…

— Житман, иди к программистам и решай эту проблему немедленно… И еще проследи за тем, чтобы наш адвокат работал только с полицией, а не лез в разработки.

****

Эдвалду изучал документацию, предоставленную Велозу для ознакомления по деятельности Центра. Пока ничего противозаконного, за что могла зацепиться полиция, не было. Были договора с группой лиц людей, именуемых контрольной группой, все было оформлено. Эдвалду выборочно проверил существование людей, прошедших лечение экспериментальными препаратами, разобрал одну — две жалобы от пациентов, которые говорили об ухудшении здоровья, а значит, получили выплаты за ущерб. Все было в рамках, предусмотренных законом. Так откуда пошла эта волна негатива, захлебнувшая все газеты города?

Эдвалду открыл газету и внимательно несколько раз прочитал скандальную статью про деятельность Центра Велозу. Изложение материала было мало похоже на желтую прессу и это очень смущало мужчину. В статье утверждалось, что существует некая программа, которая имеет название «Потомки Зигфрида», которая предполагает совершенствование человеческой породы путем внесения изменений в ДНК человека. В статье даже называлось кодовое название группы препаратов. Которые способны воздействовать на биокод живой единицы, и возможные варианты развития биологического материала. В генной инженерии он не понимал, но понимал в официальных бумагах, с которыми он сталкивался еще в первый раз. Среди всех этих документов существовали договора с разными коммерческими компаниями, занимающихся манипуляцией с генами. Делалось это через Фонд Велозу, который оплачивал исследования по всей стране. Само по себе это не было незаконным действием, но направление исследований могло рождать массу предположений для желтой прессы.

— Мне надо знать наверняка, что вы не замешаны ни в чем противозаконном, чтобы защищать твои интересы, Нелсон, — Эдвалду положил газету перед собой и посмотрел на Велозу. Нельзя было сказать, что их связывала дружба, просто их дочери были дружны со школы и естественно, что семьи были знакомы. До него иногда доходили разговоры о том, что у родителей Сэс сложные отношения, но ничего более. Когда Нелсон предложил представлять его интересы в связи с угрозой потери конфиденциальности научных исследований, Престес согласился. Но одно дело давать консультации по защите конфиденциальности и интеллектуальной собственности, а другое разбираться с самими засекреченными разработками.

— Я даю слово, что все, что написано в этой газетенке полная чушь! Чья — то проплаченная грязь, чтобы мы потеряли часть разработок, разгласив все, что было достигнуто в течении многих лет.

— Зачем же такая секретность? Мне всегда казалось, что ученые всегда были против засекречивания научных исследований, потому что они работают на благо человечества.

— Эдвалду, не будь таким идеалистом! — усмехнулся Нелсон. — Наука всегда связана с бизнесом. Наши исследования делятся продолжительное время и доход могут принести спустя много лет. Если же мы будем вести политику открытости, то никогда не окупим свои вложения, потому что наши наработки потеряют ценность и ими будут воспользуется тот, кто придет не прикладывал никаких усилий. Секретность до поры до времени — это одно из условий любого исследования. Я прошу тебя заняться этой газетой, чтобы никого не пришло в голову повторить такой финт!

Эдвалду кивнул, собираясь покинуть кабинет Велозу.

— Хорошо, я посмотрю, как прижать ее, — он прошел по коридору и, попав в лифт, столкнулся с Фриасом.

— Постой-ка, молодой человек, ты мне и нужен.

— Добрый день, сеньор Престес. Связались с Велозу?

— Откуда такое презрение? — Эдвалду мгновенно почувствовал эмоциональную окраску фразы.

— Вам показалось. Так зачем я вам понадобился?

— Через десять минут обеденный перерыв, — мужчина посмотрел на часы, — я жду тебя внизу.

******

Тони волновался, прохаживаясь перед зданием университета, мысленно представляя, что скажет Мелиссе. Уже составил целую речь и успокоился, как голос девушки выкинул из его головы все продуманные фразы.

— Привет, ты как здесь? — красота девушки подействовала на Тони, как солнечный удар.

— Э… э… я… тебя жду! Я давно тебя не видел… — он смутился. — Да что это со мной?! Мел, я хотел с тобой поговорить…

— Но у меня назначена встреча с Керро…

— Нет, подожди, это со мной встреча, просто Керро помог мне… увидеться с тобой.

— А-а, — почти разочарованно протянула Мелисса. — Хорошо, давай поговорим.

— Э…э… я… насчет того, что… что… В общем, почему ты выходишь замуж? Нет, конечно, ты должна выйти замуж… но почему так быстро и … за этого … как его!

— Леоанрду, — подсказала девушка.

— Да, да, Леонарду. Ты же его не знаешь!

— Почему ты решил, что я его не знаю?

— Вы плохо друг друга знаете! Разве можно узнать человека за месяц? Или того меньше! Нет!

— Но я люблю его.

— Любишь? — сник Тони, но потом опять с жаром бросился объяснять ее ошибку. — А ты уверена? А он любит тебя? Он готов проводить с тобой все свое время? Он готов думать о тебе каждую минуту и не понимать, как жил без тебя?

— Тони…

— Как только ты появляешься… — Тони не понял, что стал описывать собственные чувства и не мог остановиться, — перехватывает дыхание, замирает сердце, а потом, наоборот, начинает биться со страшной силой… А вот тут вырастают крылья и хочется летать…

Мелисса растерялась, это признание в любви не было оригинальным, но таким искренним, что не ответить на его поцелуй она не могла.

— Тони, я… не знаю, что сказать… — она облизала губы и отстранилась. — Ты мне очень дорог, но мне нравится Леонарду…

— Нравится? Всего лишь нравится, но это не любовь!

Мелисса подумала, что в чем-то Тони прав, она до сих пор не разобралась в своих чувствах, а только шла на поводу и уступала настойчивости Киссера. Именно его настойчивость и привлекала ее.

— Тони, я сделала выбор.

— Он не дал тебе время подумать!

— Ты опять взялся за свое! — в сердцах ответила Мелисса. — Почему бы тебе просто не поверить, что мы любим друг друга? И не видеть в Лео угрозу мне? По-моему, ты заигрался в шпиона. Откуда у тебя эта привычка видеть в людях только самое плохое?!

— Мне жаль… — Тони отступил.

— Что тебе жаль? Или кого тебе жаль? — окончательно рассердилась девушка. — Не стоит обо мне беспокоится.

Она развернулась и пошла прочь.

******

Эдвалду устроился за столиком кафе, напротив НИЦ, ожидая прихода Керро. Он появился, медленно прошел к столику, гордо неся голову.

— Еще раз здравствуйте, сеньор Престес.

— Присаживайся… я хотел бы спросить мнение человека, который знает работу Центра изнутри… Нет, не думай, что я прошу разглашать какие — то ваши секреты, боже, упаси… но мне не нравится все то, что происходит в последнее время вокруг Велозу. Эти убийства, теперь скандал в прессе!

— Вам не дали исчерпывающей информации?

— Дали, но я подозреваю, что не так уж исчерпывающую, а я не привык, чтобы меня использовали вслепую, потому что я дорожу своей репутацией.

— Что вас интересует? — Керро не смотрел в глаза Эдвалду, был занят тщательным складыванием салфетки.

— Насколько секретные разработки ведет НИЦ?

— Ведет… — скупо подтвердил парень, не поднимая глаз.

— Хорошо, я спрошу иначе. Насколько эти разработки законны?

— Они законны…

— Ты придерживаешься постулата о неразглашении? Но я и не спрашиваю, какие конкретно проводят исследования, судя по всему, они связаны с генной инженерией.

— Тогда почему вы спрашиваете об этом у меня?

— Вот, — Эдвалду положил на стол перед Керро газету, на развороте которой была огромная статья «Страшная правда о благотворительности Велозу». Я хотел бы знать, насколько здесь правдивые сведения или это полная чушь?

Керро даже не взглянул на газету и, посмотрев на Эдвалду, сказал.

— Это правда.

— Что?! — у Престеса расширились от удивления глаза.

— А вы хотели услышать, что это выдумки журналиста и успокоиться?

— Поясни свое утверждение, — Эдвалду не обратил внимание на колкость парня, — как законные исследования могут вызвать нарушения в психике или стать причиной смерти людей, что говорится в статье? Это очень серьезные последствия.

— Все, что касается вмешательством в природу человека, приводит к серьезным последствиям и чаще всего неожиданным, — обтекаемость его слов не позволяла сделать однозначный вывод, поэтому Эдвалду стал терять терпение.

— Если ты сказал «а», говори и «б»! Что за неожиданные последствия? Ты проектируешь модели возможных результатов, именно ты должен знать все, к чему могут привести эти опыты. Если они приводят к смерти, то ты тоже несешь ответственность за гибель людей!

— Вы думаете, мне это нравится?!

— Объясни!

— Послушайте, сеньор Эдвалду, генная инженерия — это, как неизведанная зона, где ученый превращается в сталкера, и даже при все наших развитых биоинформационных технологиях, он не знает, с чем столкнется за углом. Это как… игра в боулинг…

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Вы берете шар, рассчитываете его траекторию, кидаете, и вдруг он отходит от заданного пути. Вы проиграли! — разговорился Керро. — А причина кроется не только в силе вашей руки, а даже в каких-то вмятинах на дорожке или микротрещинах на самом шаре, да в чем угодно! Так и в генетике, любой процесс может выйти из-под контроля и привести к серьезным последствиям, но сами исследования не будут являться незаконными.

Эдвалду чувствовал, что за логикой Керро кроется какое-то нетерпение, и его горячность говорит о том, что и сам парень находится в борьбе с самим собой.

— Значит, все законно?

— Велозу проводят опыты, используя людей в слепую, — наконец признался Керро.

— То есть?

— Есть контрольная группа, официально оформленные люди, прикрытие для отчетов. Они получают чаще всего препараты для улучшения мозгового кровообращения или, вообще, витамины… но есть те, кто рискует жизнью и не только не знает об этом, но удерживается силой. Они не фигурируют в отчетах НИЦ… Вот на них — то проводят настоящие опыты…

— Но это же невозможно скрыть! Велозу подотчетный… скажем, министерству здравоохранения, куче всяческих организаций, занятых не только научной работой, но и этическими нормами в медицине, — Эдвалду покачал головой.

— Почему же невозможно?! Отчеты чисты до запятой, результаты прекрасны, ну, подумаешь, не дали тех революционных результатов, которые были заявлены. Ничего страшного, надо продолжать исследования… а вот те показатели, что получены в недрах секретной лаборатории, идут на стол тому, кто прикрывает их, не считаясь с человеческими жертвами.

— Кто это?

— Я-то откуда знаю?!

— Сколько человек задействовано в секретной лаборатории в качестве подопытных? Кто эти люди?

— У Велозу есть скрытые резервы, — усмехнулся Керро. — Сеньор Престес, мое время вышло.

— Ты не доверяешь мне?

— А почему я вам должен доверять?

[1] Фонд Рокфеллера финансировал опыты над людьми нацистскими медиками