44 глава

Леонарду потянулся, блаженно зевнул и тут же заулыбался от прикосновений женских рук.

— Аманда, прекрати, не начинай сначала.

— Не начинать? — замурлыкала женщина, продолжая путешествие по его телу. — Значит, не начинать? А я и не начинаю, я продолжаю!

— Аман… — она не дала договорить, закрывая его рот поцелуем. Леонарду ответил на поцелуй, но не принял ее более откровенные ласки.

— Все, хватит, я так устану уже с утра!

— Милый, это когда это мужчина отказывался от утреннего секса по причине усталости? С тобой что-то происходит. Что такое? — озадачилась Аманда, глядя, как ее любовник вскочил и стал одеваться.

— Ничего!

— А если ничего, тогда иди ко мне и докажи это!

— А тебе не кажется, что ты слишком задержалась у меня? Что скажет твой муж, когда вернется из поездки из Рио?

— А откуда он узнает? Если только ты ему скажешь, — она засмеялась.

— А прислуга?

— А ей — то зачем совать свой нос в дела хозяев? Откроют рот, то быстро окажутся на улице!

— Ты рискуешь!

— Ради тебя стоит и рискнуть. Иди сюда, — Аманда потянулась к нему и схватила его за штанину, — иди ко мне… Приедет Роберту, нам придется реже встречаться…

— Аманда… — он вернулся в постель, стаскивая с нее одеяло, и сжал ее в объятиях.

*****

У Эдвалду был долгий разговор с женой, где он рассказал о вновь открывшихся фактах, правда, в достоверности которых он все еще сомневался. Изабел долго изучала старую тетрадь, гладила пожелтевшие страницы, и все-таки, приняла сторону мужа.

— Я была бы рада, если бы все оказалось правдой, но мы живем не в индийских мелодрамах, где по родинке можно найти брата или сестру. В жизни так не бывает!

Мелисса выскочила из-за стола и устремилась в свою комнату.

— Я сейчас принесу вам подробный перевод именно этой части, который вчера сделал Лео.

— Кто такой Лео? — Эдвалду посмотрел на Изабел.

— О, вчера у нас был гость, — она кинула взгляд вслед дочери, — у нашей дочери появился поклонник. Леонарду Киссер. Довольно интересный молодой человек.

— Что? — Эдвалду даже выронил вилку.

— Тише, Эдвалду, не выкидывайся так, — Изабел снизила свой тон до шепота. — Ты слишком болезненно воспринимаешь ухажеров своей дочери!

— Но я должен знать, с кем встречается моя дочь!

— Она взрослая девочка и вполне разумная.

— Насмотрелся я тут на этих взрослых девиц, которые готовы спустить всех собак на парня, лишь бы заполучить его в свои владения! А другие взрослые девицы…

— Не заводись, Эдвалду! Но это не про нашу дочь! Потише, она сама решит, когда представить тебе своего молодого человека. Тебе не кажется, что знание языков говорит о том, что парень очень образован и имеет цель в жизни?

— Возможно, но я должен все знать.

Вернулась Мелисса и не замечая напряженности отца, протянула ему листы с точным переводом.

— Вот! Папа, мама, дед Керро был сыном графа Эдера де Соза… и родственными связями объясняется его сходство с Кассио Сиприану.

Изабел тоже прочла написанное, все еще сомневаясь, чью сторону принять.

— Хорошо, в дневниках говорится о том, что де Соза и Георг Ришер одно и то же лицо, но не стоит так безоговорочно доверять словам Керро о том, что Раул Фриас и Георг Ришер одно и то же лицо. Откуда он это может знать? Это всего лишь наши предположения… Не стоит спешить и объявлять ему о наших догадках.

— Почему, папа? Ему же будет легче, если Керро будет знать, что за его спиной стоит настоящая семья.

— Потому, что я не хочу, чтобы наша семья стала жертвой охотника за наследством! Здесь нужны более существенные доказательства в этой цепочке превращений — Де Соза — Ришер — Фриас. Даже вот это, — он показал на дневник Ришера, — нужно проверить на подлинность. Сейчас ради большого состояния люди идут на такие ухищрения, что дух захватывает. Уж поверь мне, я с этим сталкиваюсь каждый день.

— Папа! — хотела возмутиться дочь.

— Хорошо, если тебе не нравится то, что я сказал, то я объясню по-другому. Керро может ошибаться и вводить нас в заблуждение ненамеренно. Но от этого легче не становится. Сейчас он зависит от меня, и я смогу заставить его сдать кровь и нужные образцы на исследование ДНК. Это будет самым правильным и безоговорочным доказательством или опровержением. Ты же, дочка, не беги впереди паровоза, все-таки, это касается всей семьи… и успокойся, я и твоя мать заинтересованы в том, чтобы величие дома де Соза было восстановлено, — он собрал все свои наметки по делу Керро, складывая их в сумку. — У меня еще встреча в офисе, прежде, чем я пойду к Фриасу.

— Я хочу пойти к нему.

— Не стоит, появление около него девушек, может спровоцировать сеньориту Эдуарду Капри.

— Но ведь это и надо, чтобы все увидели, насколько она не уравновешена.

— Мели, я понимаю твое желание помочь ему, но если отец просит не раздражать ее, то лучше его послушать, — Изабел согласилась с мужем.

— Это не такое сложное дело. Думаю, что сегодня в обед решится дело о залоге и твой Керро выйдет на свободу, — Эдвалду решил успокоить дочь, но самому не терпелось перевести разговор на более интересную тему. — А ты продолжай перевод этого дневника… кто тебе помогает?

— Один друг. Папа! — Мелисса поняла, что Изабел проболталась. — Мог бы прямо спросить, кто такой Леонарду!

— Вот я и спрашиваю — кто такой Леонарду?

— Мой хороший друг, бывший ученик профессора ди Коста — моего научного куратора. А если хочешь услышать полный доклад о наших разговорах, то опоздаешь на работу!

— Но я вернусь!

Женщины засмеялись такой реплике.

— Эдвалду, займись делом, тем более твоя дочь так старается тебе помочь.

— Хорошо, — Эдвалду улыбнулся, поцеловав дочь в лоб, а жену в щечку и отправился на работу.

****

Зеке долгое время наблюдал за равномерно падающими каплями в капельнице. Совсем недавно от него вышли родители, обрадованные сообщением врача о том, что их сын идет на поправку. У него тут же побывала полиция. Детектив, представившись Дьегишем, долго выспрашивал о нападении, но в памяти Зеке все смешалось и превратилось в серо-черную мешанину. Среди всего этой тьмы он помнил яркое пятно — Сэс. Как только Зеке думал о ней, все отступало и на душе становилось спокойнее. Ее приход стал для него таким радостным событием, что он попытался даже встать.

— Сэси!

— Зеке, тише, тебе же нельзя вставать, — она бросилась к нему, останавливая все попытки выбраться из кровати.

— Да, ладно, на мне, как на собаке, все быстро заживает. Почему ты так долго не приходила?

— Прости, я так была занята, но я была, только ты был без сознания. Я так рада, что ты поправляешься, — она погладила его по лицу. — Ты очень бледный.

— Выйду из больницы на солнце и опять стану прежним… У меня немного болит … — он показал на живот, — но я вполне функционален.

— Функционален?

— Ну, как мужчина! Хочешь убедиться?

— Ха-ха-ах, — засмеялась Сэс, — Зеке, ты уже шутишь, значит, точно идешь на поправку.

Но обмануть своей веселостью не смогла, Зеке внимательно смотрел на девушку, отмечая во взгляде затаенную печаль.

— Что с тобой? Почему нет блеска в глазках? Ты не рада, что я жив?

— Зеке, не начинай! Я очень испугалась за тебя, когда этот маньяк напал на тебя.

— Я плохо помню. Его поймали?

— Нет, иначе бы писали в газетах, да отец бы сказал, ведь у него какие-то неприятности в НИЦ. Думаю, из-за этого случая, — Сэс вздохнула и замолчала, думая о чем — то.

— Сэс, тебя хоть провожает твой придурок. Несмотря на то, что я его недолюбливаю, он вполне способен… Сэс, что с тобой?

— Нет, я больше не работаю в НИЦ. Отец запретил там появляться, пока не закончится расследование, да и сама не желаю! — Сэс согнала с лица грусть и натужено улыбнулась, заставляя себя быть веселой. — Поэтому я сейчас свободна и могу почаще приходить к тебе.

— Вы поссорились? — угадал Зеке. — Я так и знал, я же говорил тебе, чтобы ты была с ним осторожнее! Он тебя обидел? Что? Не молчи! Я сейчас встану и набью ему морду!

— Зеке, прекрати! Мы расстались! Все! А объяснять тебе причину я не обязана! Я переживу!

— Слушай, Сэс, я говорил тебе, что он тебя не любит. Это я люблю тебя! Между прочем, твой отец говорил со мной о нашей свадьбе до этого, то есть до нападения. Я был рад… то есть, Сэс, ты хочешь выйти за меня замуж?

— Прямо здесь? — хмыкнула девушка, хотя ей была приятна такая пылкость парня. — Ты сначала поправляйся, а потом поговорим.

— Вау, стоило попасть в больницу, как моя карамелька согласилась стать моей женой. У нас будет роскошная свадьба, мои и твои родители постараются. Хочешь? Мы поедем в Италию или во Францию. Тем более мои родители хотели отправить меня в Европу, чтобы я продолжил обучение там, но с тобой я поеду, куда угодно.

— Зеке, ты наверно, отлежал свои мозги! Я только сказала, что подумаю.

— О нем думаешь?!

— Нет, но я должна пережить наш разрыв, а не заглушать боль, бросаясь к другому мужчине.

— Хочешь к нему вернуться? — насупился Зеке.

— Нет!

— Тогда поцелуй меня, карамелька?

Сэс склонилась к нему, даря ему целомудренное лобзание в щеку, но Зеке свободной от капельниц рукой притянул ее за шею, впился в ее губы голодным поцелуем.

— Зеке, — Сэс задохнулась и дернулась, освобождаясь от него. — Прекрати!

— Черт, теперь я убедился, что самое главное в моем организме работает. Потрогай, потрогай!

— Дурак! — опять засмеялась Сэс и направилась к выходу, — я приду к тебе завтра.

— Я буду ждать.

******

Над пространством полицейского участка нависла странная напряженность, будто люди не понимали, как себя вести из-за того, что просто не понимали, что произошло. Эдвалду прошел к следователю, чтобы узнать об экспертизе и заключении психиатра по Эдуарде Капри, но тот сообщил, что все будет делаться постепенно, так как потерпевшая слишком нервная.

— Не смешите меня, сеньор Сиера, теперь о какой экспертизе идет речь, если она заявит, что уже все смыла и добавит слезливую жалобу о том, что она думает о самом насилии над личностью! И как же теперь с рассмотрением залога?

— Да, я бы прямо сейчас отдал бы вам вашего клиента! Меньше проблем! С его присутствием здесь стоит ненормальная ситуация, все заключенные в один голос орут о своем переводе из камеры подальше от этого Фриаса.

— Я не понимаю, — Эдвалду недоуменно смотрел на Сиеру, думая, что тот шутит.

— Я тоже не понимаю, но передо мной двое сотрудников с глазами базедовой болезни и ни одного разумного объяснения. Ваш клиент молчит, а его сокамерники вопят от каком-то злом духе Эшу Мор, заместителе главнокомандующего…, что за заместитель, кто их поймешь, это что-то из африканской магии, — Сиера кинул на стол ручку. — Полный бред!

— Послушайте, что он сделал?

— Не знаю, кто бы объяснил без всякой этого словесного мусора и паники. А, — Сиера махнул рукой, — давайте по существу. Появился свидетель.

— Какой свидетель? Свидетель этой паники или насилия?

— Портье гостиницы, где эта парочка кувыркалась. Он видел их.

— Я могу с ним встретиться?

— Вот, — он протянул данные по свидетелю.

Эдвалду поблагодарив, направился в комнату допроса, чтобы встретиться со своим клиентом, и наткнулся на мать Керро. Ванда стояла у окна, прижав руки к груди, чтобы успокоиться. Это мало помогало, поэтому она всякий раз нервно бросала взгляды на снующих по коридору полицейских. Рядом с ней стоял Тони. Этого парня Эдвалду знал, потому что внимательно контролировал все знакомства своей дочери.

— Добрый день, сеньор Престес, — Тони увидел Эдвалду и подобрался, — нам сказали, что вы адвокат Керро? Мне позвонила Мелисса и сообщила, что произошло с моим другом.

— Да, я его адвокат. Сеньора Фриас, добрый день.

— А, сеньор Престес! Он не мог этого сделать! Все, что говорит эта девчонка неправда! — Ванда сразу же бросилась защищать своего сына.

— И то, что они хотели пожениться, и то, что он преследовал ее?

— Вздор! — всплеснула руками женщина. — Он любит Сэс, а эта…

— Но со своей девушкой они могли поссориться, и парень решил развлечься…

— Сеньор Престес, я свидетель того, что Дуда преследовала моего друга, потому что влюблена в него, — подтвердил Тони. — Если надо я могу дать показания.

— Вы специально говорите, что мой Керро легкомысленно относится к девушкам?

— Вам — да, потому что именно эти доводы будут приводиться в случае судебного разбирательства… Лучше обговорить это сейчас, чем оказаться совершенно неподготовленными. Согласны, Ванда? Я постараюсь сегодня же добиться рассмотрения дела по залогу, но скоро разрешения дела не обещаю.

— Боже, ему нельзя здесь оставаться, нельзя! — ее волнение усилилось, как только мимо них протащили парочку арестантов, один из которых держался за обожженную щеку и бормотал о каком-то проклятии. — Сеньор Престес, вытащите его, пожалуйста, иначе произойдет непоправимое!

— Что произойдет? — он коснулся плеча женщины, чтобы она ответила ему, но Ванда испуганно посмотрела на адвоката и замотала головой.

— Нет, нет, ничего. Вы совсем недавно убеждали меня, что между нами возможна родственная связь. Я понимаю, что это может быть и не так, но хоть на мгновение представьте, что это именно так и спасите моего мальчика!

— Я постараюсь, а вы идите домой, потому что ему нельзя нервничать перед рассмотрением дела о залоге.

*****

Тони вернулся в НИЦ с обеденного перерыва и стал делать вид активной работы. Он понимал, что за каждым из них сейчас ведется слежка и нельзя делать ни одного неправильного и резкого движения, чтобы выдать себя. Даже Кекс не выходил из своего кабинета, затаившись за монитором компьютера. Итак, Керро выбыл из игры, хотя бы на время, и они оказались обезглавленными. Хотя как посмотреть на ситуацию. Может быть, его друг и это просчитал, с него станется, ведь появление Дуды обеспечило ему непробиваемое алиби. В связи с таким эмоциональным и тяжелым обвинением, никому в голову не пришла мысль, проверить по минутам рандеву с этой психопаткой. Он в прямом смысле вышел из игры, а он и Кекс остались под подозрением. Их могут вычислить и не по тому, когда и как они выходили из здания, а если найдут следы того, с какого компьютера была запущена программа отключения камер. Тони пощелкал по клавиатуре, выводя на экран файлы видеонаблюдения.

— Как успехи? — голос Житмана был похож на гром среди ясного неба, Тони вздрогнул. — Чего нервничаешь?

— Я не нервничаю, просто задумался, проверяя файлы.

— И что нашел?

— Пока ничего, все чисто. Здесь есть, конечно, проблемный участок, но я еще не разобрался, — Тони понимал, чтобы усыпить бдительность, надо поступить подобно Керро — подставиться в малом, чтобы увести от большого. — Вот здесь уничтожена программы. Скорее всего, в систему запущен полиморфный вирус, который обнаружить по сигнатуре очень сложно, потому что он мутирует. Дело в том, что они генерируют абсолютно новые процедуры расшифровки при каждом новом заражении. Благодаря этому сигнатура вируса изменяется от файла к файлу. Он использует генератор случайных чисел.

— А проще нельзя? — Житман опять почувствовал себя дураком, как это было рядом с Керро.

— Вирус запущен и сжирает систему наблюдения.

— Какого черта вы тут сидите?! Зачем вас тут держат, криворуких придурков?! Делайте хоть что-то, чтобы все восстановить, — Житман с руганью вышел из кабинета, хлопнув дверью.

****

Сэс ковыряла вилкой салат, сидя в студенческом кафетерии, и была погружена в свои мысли, что не заметила появление подруги.

— Привет! Чем занята?

— Изучаю растительность в тарелке.

— Ты разговаривала с Керро?

— Я хотела с ним поговорить, звонила, но он не хочет меня видеть, даже не отвечает.

— Может, он не может тебе ответить, — Мелисса не знала, как сказать Сэс о положении парня, неизвестно, как она отреагирует.

— Не хочет, я ему не нужна, — она вздохнула, а потом улыбнулась. — Да, ладно, справлюсь! Сущая мелочь — несчастная любовь!

Смех получился вымученным, но Сэс не сдавалась.

— Представляешь, я сегодня была у Зеке. Он прекрасно себя чувствует! — у нее задрожали губы. — Он сделал мне предложение! Мелисса, почему ты молчишь?!

— Ты согласилась?

— Нет еще, но соглашусь.

— Зачем? Ты же сделаешь себя несчастной, да и его тоже.

— А сейчас я просто счастлива! Свечусь от счастья! — в ее голосе была ирония. — Мне всегда было хорошо с Зеке, он предсказуем и надежный.

— Вот уж не знала, что Зеке надежный, — усмехнулась Мелисса, она все еще не знала, как сказать о Керро, чтобы окончательно не добить подружку. — Зачем тебе это?

— Я… — Сэс всхлипнула, — я жду ребенка.

— Что? — охнула Мелисса.

— Что я скажу родителям? Как я буду жить? Я не знаю, что делать!

— Керро знает?

— Да, он сказал, что этот ребенок не его!

У Мелиссы открылся рот от удивления и она закачала головой.

— Нет, нет, он не мог так сказать! Ты же говорила, как тяжело он переживал гибель своей жены и не родившегося ребенка! Нет!

— Он любил ее и хотел ребенка, а моего он не хочет! Он все еще помнит о ней, а я просто текущий романчик и желательно без последствий! — Сэс шмыгнула носом. — Я так злюсь на него! Хочу ему позвонить и сообщить, что выйду замуж за Зеке и его ребенок будет носить фамилию моего мужа! Может так, я сотру с его лица безразличное выражение!

— Сэс, успокойся, не надо ему звонить. Зачем делать такие резкие заявления, зачем?

— Чтобы ему было также больно, как и мне!

— Он в полиции, его задержали… временно, — затараторила Мелисса, увидев, как расширились глаза подруги, — он и не мог ответить на твои звонки. Послушай, тебе не надо беспокоится! Боже, что я говорю, а сама делаю другое! Сэс, ты бы все равно узнала…

— Почему он в полиции?

— Его обвиняют в изнасиловании. Дуда и он … Дуда обвинила его в изнасиловании.

— Нет, он не мог… — Сэс помнила их ночи, наполненные нежностью и страстью, — Керро не способен на такое! Нет!

Она неожиданно вскочила и побежала в туалет. Ей было плохо, нет, ее не тошнило, но ей было очень плохо. Она закрылась в кабинке и села на пол рядом с унитазом, не в силах сдержать рыдания.

*****

Дон Луис сделал последние записи в своей тетради, не зря он не доверял этим компьютерным программам, в которые может влезть любой хакер и стянуть информацию. Когда Нелсону сообщили, что с их сервера долгое время копировалась информация с помощью какой-то замаскированной программы, дон Луис запаниковал, ведь все дело его жизни оказалось под угрозой, но потом успокоился.

— С этой информацией не пойдешь в полицию, для этого необходимы специальные знания и умение делать выводы из воздуха по одним наметкам. Таких людей в нашем окружении мало, а в полиции их просто нет!

— А если это конкуренты?

— Я не знаю, кто в нашей стране занимается этим же, хотя в США и Исландии ведутся активные испытания. Там идет работа с гаплотипами и широким спектром мутаций, — дон Луис пустился в рассуждения. — Только полное секвенирование генома дает возможность находить крайне редкие, относительно новые мутации — мутации настолько сильные, что они могут влиять на последующие поколения. В таких народностях, как индейцы, нельзя встретить сильные мутации из-за принадлежности их к древним ганотипам, но по какой-то причине наш индеец — это образец сильнейшей и опасной мутации.

— Но мутации происходят постоянно, — возразил Нелсон.

— Да, но я думаю, что здесь мутациям «de novo» — спонтанная, новая мутация, и возникла она под воздействием каких-то факторов, поэтому она слишком выражена и опасна своей неустойчивостью. Нелсон, если мы заполучим этого индейца, то сможем секвенировать его геном, изучить его мозговую ткань, и тогда все эти исследования в США станут ничем по сравнению с нашими. Ришер долгое время занимался опытным воздействием на геном, хотя в его время и не было этих новейших технологий и тем не менее он добился результата. Мне нужны записи Ришера.

— Я решу эту проблему, хотя старая ведьма уперлась и ни в какую.

— Даже если ты ничего не добьешься, найди мне индейца! — дон Луис в запальчивости стукнул по столу. — Я почти восстановил формулу Ришера, а вот упустить возможность изучить такой феномен, как этот индеец, нельзя.

— Мне надо решить проблему с проникновением в наши базы и ушедшей информацией…

— Эта информация не дает ничего, кроме предположений, а вот если наш «кролик» объявится в полиции и найдется тот, кто разжует им все эти коды, неприятности будут такие, что солнце будет в клеточку и надолго, — дон Луис прошелся в задумчивости по кабинету, потом неожиданно спросил. — Где Фриас?

— В полиции.

— Что? — дон Луис остановился, как вкопанный. — Нелсон, почему он в полиции? Он не должен быть там или он причастен к нашим неприятностям?

— Почему ты решил, что причастен?

— Потому что он именно тот человек, который занимается анализом и моделированием ДНК, РНК и белковых структур, вообще, генетикой. Он тот человек, который вполне может посадить нас, если его попросят объяснить эту информацию. Почему он в полиции?

— Хм, — Нелсон почесал пальцем затылок, что означало крайнюю степень замешательства, — девку какую-то оприходовал.

— Что? — не понял Велозу.

— Его обвиняют в изнасиловании, хотя все это полная чушь. Девица сама устроила тут скандал, чуть не прыгая на него. Но именно этот факт делает его непричастным к похищению нашего «кролика». «Жертва» так орала, что он ее насиловал в тот вечер, что он не мог быть в другом месте.

— Так если парень не виноват, вытаскивай его, пока идет доследственная проверка. Нелсон, звони кому надо, поднимай свои связи, но Фриаса надо вытащить из полиции под свой контроль.

******

Нелсон склонился над лежащей Агатой. Она была накачена препаратами и походила больше на невменяемую больную, что пускает слюни из-за заторможенности. Она вызывала лишь брезгливость.

— И это та, которую ты любил, отец?

— Я хотел ее! Она была заводной штучкой, но полезла туда, куда не следовало.

— Тебе всегда нравились стервы!

— Твоя мать тоже стерва! Хочет оставить меня без штанов, — заворчал дон Луис, напоминая сыну о том, что его мать пытается отнять при разводе.

— А чего ты хотел? Придется отвечать за шалости, — усмехнулся Нелсон. — Ваш брак тоже был игрой по интересам.

— Все ради науки. Мне нужны неограниченные средства для исследований, они не должны пострадать от того, что Ведомство теряет интерес к нашей работе и урезает финансирование.

— Тогда зачем надо было ссорить деньгами и ввязываться в невыгодное дело с Пиньоном, — Нелсон давно хотел высказаться по поводу необоснованных трат своего отца. — Он уже несколько лет проматывал свое состояние. Если бы он был жив, я бы спросил с него с процентами, но он умер! И теперь все его активы отходят этим глупым бабам! Что с них взять?! Наша часть акций, купленная тобой для того, чтобы сделать своей любовнице приятное, не будут иметь ценность, если Агата продаст свой пакет или отдаст его за долги, и мы потеряем контроль над компанией… Надо брать ситуацию в свои руки! От Агаты надо избавляться окончательно и бесповоротно.

— Нет, для тебя важнее деньги, а мне нужны дневники Ришера! Ты не понимаешь, насколько они важны! В них вся моя жизнь! В них моя научная состоятельность, а эта потаскушка уперлась рогом и не желает их отдавать! — Луис сжимал от злости кулаки, понимая, что ничего не может сделать. Оглушенная видом смерти подопытного, женщина вошла в состояние сомнамбулы и вяло реагировала на присутствующих, бормоча что-то про Магду… Иногда она приходила в себя и с особой злобой реагировала на его появление, бросала обвинения в убийствах.

— Я собираюсь установить свой контроль над Далилой, — огласил свои планы Нелсон, — потому что она законная наследница, что отписана на ее имя Пиньоном, а ты решай вопрос с ее матерью. Пока Далила думает, что ее мать просто страдает депрессией по поводу кончины мужа и скоро вернется домой. Но надо покончить с ее надеждами.

— Я все решу, а ты еще подумай о поместье Пиньонов, — согласился дон Луис. — Огромное поместье в окрестностях Кампу-Гранди, уединенное место близ индейских поселений. Оно тоже представляет интерес.Я бывал там с Пиньоном. Идеальное место для практики. Никакой полиции, никаких проблем с местным населением…Мне нужен расходный материал для клинических исследований, а там это сделать гораздо проще.

— Вот видишь, насколько много положительных моментов, для того, чтобы взять все под контроль… — Нелсон посмотрел на Агату, что безучастно смотрела в потолок. — Как только узнаешь, где дневники, она станет не нужна. Отец, только не вздумай вспоминать лучшие моменты с ней.

— Не учи меня, а займись ее дочкой.

*****

Прежде, чем вести Керро к судье, Эдвалду еще раз просмотрел собранные документы и встретился со своим клиентом.

— Ты видел свою мать?

— Нет.

— Почему?

— Я не могу смотреть ей в глаза.

— Она очень переживает.

— Я знаю.

— Керро, послушай, что вы скрываете? — Эдвалду неожиданно перескочил на другую тему. — Почему твоя мать так боится за тебя?

— Она — моя мать.

— Не надо меня дурить. У нее паника, которая граничит с помешательством, она считает, что тебе угрожает опасность. Это связано с тем, что весь участок стоит на ушах? В чем дело? Керро, что произошло в камере? Я должен знать, почему тебя обвиняют в причинении вреда своим сокамерникам?

— Не знаю, — пожал плечами парень.

— Прекрати! Я так тебя отсюда не вытащу, если ты сам будешь вредить себе! — Эдвалду вспылил. — Теперь к обвинению в изнасиловании прибавится еще и нанесение вреда сокамерникам, потом еще что-нибудь всплывет…

— Я не знаю, что там произошло, я спал!

— Ладно, — адвокат понял, что от парня ничего не добиться, — я все равно узнаю, но сейчас поговорим об Эдуарде Капри. У этой девочки проблемы с психикой, если мы докажем, что все ваши отношения — это ее выдумка, то дело прикроют. Но здесь есть одно «но», которое может иметь двоякое действие.

— Что?

— Она рассказывает о тебе слишком много подробностей… она говорит о твоей жизни так, будто на самом деле у вас очень близкие отношения, вплоть до того, какого цвета твое нижнее белье, — хмыкнул Эдвалду.

— Да не может этого быть!

— Может — не может, но если признать ваши отношения, то легче снимется обвинение в изнасиловании. Тогда можно надавить на то, что она просто ревнует или вы просто поссорились и, она из-за своей психической неустойчивости просто решила тебя наказать… Да мало ли что…

— Нет! Я не хочу иметь ничего общего с этой чокнутой!

— Хорошо, ты будешь настаивать на своей непричастности, тогда скажи, откуда эта девица знает о тебе такое, что может знать только жена?

Керро лихорадочно искал объяснение, мысленно прокручивая все возможные варианты.

— Черт, камера! Так это ее рук дело!

— Какая камера?

— Я недавно нашел в своей комнате «жучок» — портативную камеру для онлайн-наблюдений! Черт! Я думал… нет другого объяснения такой осведомленности Дуды, кроме этой камеры. Она лежит у меня в ящике стола.

— Ха, мы сможем доказать, что это она преследует тебя и я вытащу тебя из этого дерьма. Теперь я точно буду настаивать на ее консультации с психиатром. Но ты облегчишь мне задачу, если не натворишь ничего такого, как сегодня ночью, Эдвалду еще раз сделал попытку узнать о происшествии в изоляторе, но Керро упорствовал.

— Я ничего не делал.

— Вот так и говори! — вздохнул Эдвалду. — В конце концов, тебе придется сдать кровь, чтобы доказать свою непричастность…

— Сеньор Эдвалду, зачем вам моя кровь, если нет того, с чем сравнивать? — удивился Керро. — Или вы собрались заставить Дуду силой пройти судебно-медицинского экспертизу?

— И тем не менее я настаиваю, потому что твое действие покажет то, что тебе нечего скрывать, — Эдвалду терпеливо выжидал. — Дуду суд обязуется сдать пробы под ногтями, а также одежду на экспертизу, поэтому стоит это сделать и тебе.

— Ладно.

Эдвалду не показал свою радость, но с удивительной быстротой организовал приход эксперта и забор крови. Но как только все было закончено, в кабинет заглянул Сиера и протянул адвокату какие — то бумаги.

— Что это?

— Освобождение.

— Что?

— Кхм, — откашлялся Сиера, — пока доследственная проверка не завершена, вашему клиенту разрешено выйти на свободу под вашу ответственность, сеньор Престес. Вы этого хотели?

— В чем дело, Сиера? — Эдвалду с недоумением смотрел то на документ, то на следователя. Сиера поднял глаза вверх, показывая, что существует какие — то силы, которые заинтересованы в скорейшем завершении дела, при чем действовали они в пользу его клиента.

****

Изабел была обеспокоена случившимся с Керро, поэтому не могла сосредоточится на работе в Общественном центре, все перекладывала одну бумажку за другой, мало вникая в финансовую документацию. Николас заглянул в ее кабинет и залюбовался, столько лет, а он, как мальчишка, готов восхищаться одухотворенной красотой этой женщины.

— Что заставляет тебя так хмуриться, дорогая? Проблемы с Эдвалду или Мелиссой?

Изабел подняла голову и заулыбалась.

— Нет, нет, но ты прав, меня беспокоит парень…

— Опять пресловутый Керро? — спросил Николас.

— И тебя беспокоит общение Мелиссы и этого парня?

— Я думаю, что ничего опасного в общении нет, тем более, что мы не сможем оградить своих детей от любовных переживаний.

— Ты думаешь, Мелисса продолжает любить его? Она что-то говорила тебе? — обеспокоилась Изабел. Этот вопрос был вполне обычным, ведь ее дочь всегда доверяла свои секреты своему крестному.

— Нет, не думаю, что Мелисса испытывает к нему влюбленность, но почему — то она слишком близко принимает к сердцу все, что касается этого парня. Но и ты, Изабел, тоже беспокоишься о нем.

— Это так, а Эдвалду представляет его интересы в деле по изнасилованию…

— Что? Что за ерунда?

— Керро попал в полицейский участок по обвинению в изнасиловании Эдуарды Капри.

— Причудливы жизненные повороты. Иногда бывает такое, что и не можешь предполагать, — философски заметил Николас. — Думаю, что Мелисса утверждает, что это оговор?

— Да.

— Девушке должно претить любой вид насилия со стороны мужчины, и неважно, на кого оно направлено, оно должно вызывать осуждение. А вот Эдвалду, зная же его трепетное отношение к дочери, должен быть доволен тем, что она не связалась с таким парнем.

— Это так сложно… — произнесла Изабел. — Этот мальчик слишком похож на моего деда. Вот где причудливый жизненный поворот! Эдвалду хочет сделать анализ ДНК, чтобы убедиться, что это не обман зрения.

— ДНК? Неужели это так серьезно?

— Да, вот придешь к нам, я покажу тебе фотографию своего деда, и ты сможешь убедиться в том, что у нас есть основания для таких выводов.

— Хм, — задумался Николас, ему в голову пришла мысль о том, что и он мог бы провести анализ ДНК и убедиться или опровергнуть свои предположения. — А не мучиться сомнениями по поводу отцовства…

— Что? Сомнения по отцовству? — не поняла Изабел.

— Это просто мысли вслух. Я неправильно выразился, — пошел на попятную мужчина.

****

Звонок от Леонарду привел Мелиссу в легкое волнение, ведь в последнюю встречу он дал понять, что их связывает не только общая работа по переводу дневников, а она сама. Так тщательно она еще не собиралась. Ей хотелось выглядеть подчеркнуто женственно, но только без налета агрессивной сексуальности. Наконец, она осталась довольна своим выбором и, прихватив с собой дневник Ришера и простившись с матерью, выскользнула на улицу. Лео приготовил ей сюрприз — экскурсию туда, где он работал. Ему хотелось произвести на нее впечатление.

— Это мой кабинет, но я надеюсь, что я его скоро поменяю.

— Поменяешь? Сделаешь ремонт?

— Ха, — засмеялся мужчина, — нет, я планирую, что меня возьмет в свою команду губернатор штата, а потом посмотрю… может быть перееду в столицу в Управление делами президента. Тебя не смущают мужчины, которые делают карьеру?

— Нет, я ими восхищена, лишь бы способы были благовидные.

Лео опять засмеялся, ласково касаясь щеки девушки.

— Лео! — в кабинет с видом хозяйки вошла ухоженная женщина и остановилась от удивления. — Ты не один?

— Сеньора Аманда? Извини, я занят, — недовольный тон Лео заставил ее подобраться, но не остановил.

— Ты нас не познакомишь? — высокомерие светской дамы окатило Мелиссу с ног до головы.

— Мелисса, это Аманда — жена нашего префекта, — Лео положил свою руку на талию Мелиссы, показывая Аманде, что она здесь лишняя.

— Мелисса Престес.

— Престес? Вы дочь Эдвалду Престеса?

— Да, вы знакомы?

— Нет, но я слышала о нем, ведь мой муж имеет вес в этом обществе и знаком со многими полезными людьми. Лео, я хотела бы узнать, когда возвращается мой муж? Я не могу до него дозвониться, — спросила женщина, продолжая рассматривать свою соперницу. То, что эта девчонка является соперницей у нее не было сомнений. — Можно тебя на минуточку. Извини, Мелисса, я должна обсудить с вашим другом… одно дело.

— Подожди, — Лео кивнул Мелиссе и вышел вслед за Амандой. — Что?

— Кто это? — взорвалась женщина. — Как ты смеешь приводить эту девчонку сюда?

— Что в этом удивительного? Это префектура…

— Ты же готов выскочить из штанов при ее виде! Не смей меня обманывать, иначе пожалеешь, — с нее слетел весь лоск высшего общества и она, как ревнивая кухарка, была готова вцепиться в него.

— Не боишься, что твой муж узнает о нашей связи? — он схватил ее за руки и прижал к себе. — Любишь риск?

— Тебе тоже есть, чего бояться. Докажи, что любишь меня и поцелуй! — она обхватила мужчину за шею и подставила губы.

— Ты слишком любишь риск, — он притянул ее к себе и поцеловал. — Аманда, осторожнее, я должен идти.

— Мы сегодня встретимся?

— Да, — Лео вытер губы, поправил костюм и вернулся в кабинет.

*****

Шику Нэгл подъехал к зданию НИЦ, оценив его, и вошел внутрь, на ходу отмечая наличие усиленной охраны. То и дело поправляя очки, он подошел к ресепшен и показал в улыбке все свои зубы.

— Добрый день! Я из редакции журнала «Пиауи», — Шику назвал первое пришедшее в голову известное название, — вы могли бы соединить меня с сеньором Нелсоном Велозу?

— По какому вопросу? — хмурый молодой человек посмотрел на него исподлобья.

— По научному! Какому еще?! Или вы чем — то другим здесь занимаетесь? Я тут слышал, что в вашем Центре разработаны омолаживающие крема, говорят, просто, чудо! Раз и ты, как мальчик, — он перегнулся через стойку и показал свои проблемные места на лице. — Вот мои читательницы и читатели хотели бы получить достоверную информацию о ваших исследованиях… Вы проводите опыты над людьми? И каков результат?

— Сеньор Велозу не сможет принять вас, — выполняя инструкцию, ответил молодой сотрудник.

— Почему? Новейшие разработки требуют огромных денег… и чтобы их проводить надо же платить испытуемым. Я могу предложить свою кандидатуру, только чтобы убрали мне вот тут и тут эти противные морщинки!

— Уходите!

— Да что это за невоспитанность! Очень недальновидно выгонять человека, готового пожертвовать во имя науки собственной жизнью. Так крем — то есть?

Двое охранников подхватили его под руки и вынесли на улицу.

— Читатели требуют… руки прочь от журналистов, лесов и геев! Я еще вернусь, чтобы поговорить с вашим боссом! Боже, что я болтаю, — пробормотал Шику, залезая в свою машину. — Итак, охрана похожа на бультерьеров, на провокации не ведется, почти режимный объект. Зайдем с другой стороны.

Он завел машину и направился в Фонд исследований Сан — Паулу, где можно найти хоть какую — то информацию по исследованиям, идущих по стране.

******

Лео повел девушку в закрытый загородный гольф-клуб, что был моден среди тех, кого в обществе называли высшим обществом. Стремление мужчины попасть в этот закрытый круг доминировало и руководило всем и его действиями, но Мелисса пока этого не замечала. Ей было приятно внимание внешне самодостаточного мужчины, все ее поведение можно было охарактеризовать одной фразой: «И вот явился принц — она влюбилась». Они прекрасно провели время, бегая за мячиками, посидели в кафе и, чтобы оттянуть момент расставания, Лео предложил поработать над переводом.

— Здесь?

— А почему бы и нет?! Здесь есть очень тихие места для отдыха, где мы могли бы спокойно заняться делом.

— Ну, хорошо, я буду только рада.

Лео мало интересовал дневник о зверствах приспешников нацистов, но обещание есть обещание.

— «Я был равен богу, когда создал модель кристальной чистоты, обладающей необыкновенными качествами, и меня ниспровергли в пучину…» У этого Ришера огромные амбиции, — заметил Лео и продолжил читать. — «Никто не смог ответить мне на вопрос, где находится мой сын. Разве можно уничтожать такой образец высшей идеальной расы?! Придется все начинать сначала, воспроизвести весь процесс, что прошел Георг, но нет гарантии, что мне попадет такой эластичный материал, способный так быстро меняться. Не у каждой человеческой особи существует предрасположенность к такой трансформации мозговой ткани… Каждый раз, когда мозг сына чутко реагировал на воздействие препарата, я испытывал необыкновенную радость до кипения крови в жилах, до сладкого головокружения…

1945.06.24

Ничего не получается. Подопытные умирают, нет никакой динамики… И это потому, что я не смог закончить опыт в 1940-ом. Единственное, что осталось неизученным, так это какая часть мозга подверглась наибольшему изменению?! «Мистическая железа»? Не зря же Рене Декарт называл ее «вместилищем души»! Насколько она изменилась, превратившись в биологическую антенну? По моему, это уже метафизика! Мелисса, ты серьезно относишься к подобным восклицаниям?

— Вполне, — она представила необычную способность Керро воздействовать на окружающие предметы, что теперь стало еще одним доказательством родства с бедным сыном Альфреда Ришера. — Я даже считаю, что приобретенные качества в ходе этого эксперимента могли перейти по наследству… даже усилившись. Что дальше?

— Перевод бы пошел быстрее, если бы меня не отвлекали. Но в присутствие тебя я не могу сосредоточиться, — проворковал Лео, наклонившись к ней и демонстративно вдыхая запах ее духов. — Я мог бы посидеть дополнительно над переводом, если ты дашь мне эту тетрадь. Ты мне доверяешь?

— Да, доверяю, — Мелисса смутилась от его близости и интимного тона.

— Тогда завтра у тебя будет повод для встречи со мной, — он продолжил соблазнять девушку и, приблизив лицо, коснулся языком ее губ. Мелисса затаила дыхание, ожидая продолжения, которое не заставило ждать. И хоть ее девственная неискушенность сопротивлялась, но проснувшееся женское начало требовало продолжение. В какой — то момент его руки стали жадными, и одна из них бесстыдно залезла под подол платья. Мелисса замерла, оттолкнувшийся от мужчины.

— Не стоит, я не могу … так быстро.

— Чего ты боишься?

— Лео, мы же в клубе… — возразила девушка, — здесь столько людей…

— И никому нет дела, кто и чем занимается. И здесь все продумано для того, чтобы влюбленные могли остаться наедине… А ты мне так нравишься, что я теряю над собой контроль, — он не отпускал ее. Тишина, прерываемая журчанием искусственного ручейка в мини-фонтане, мягкий диван, горячая сладость поцелуев действовали на нее, как крепкое вино.

— Нет! Нет, Лео, я не могу! Я не хочу становиться женщиной мимоходом на диване гольф-клуба.

— Ты, — он удивился, — еще не была с мужчинами?

— Что в этом удивительного? — покраснела девушка.

— О! Прости, прости, я не предполагал, — он отодвинулся. — Мне казалось, что девушки очень рано лишаются своих иллюзий.

— Ты очень корректно выразился, но я предпочитаю оставаться девственницей, пока не буду готова к серьезным отношениям.

— Ты, как амазонка.

— Я не так воинствующе настроена, — засмеялась Мелисса, успокаиваясь от того, что Лео уважительно отнесся к ее «пунктику», хотя не отказался от желания обнять ее.

— Не беспокойся, я не подросток, чтобы не контролировать свои действия, — его губы пробежали по шее и лицу девушки и нашли ее рот. — Поцелуи — это все, что мне осталось.

*******

Житман был зол, но истинной причиной его злости был приказ Нелсона привести к нему Моэму с ребенком. Если раньше он мог спокойно планировать это похищение, то теперь, когда он прикипел к этой «кошке», он не мог представить, что отдаст ее в руки Велозу. Перед ним стояла дилемма без решений. Помаявшись часок, он не выдержал и позвонил женщине. Моэма взяла трубку и шепотом сообщила.

— Я не могу с тобой встретиться, у нас неприятности…

— С дочерью?

— Нет! Фогу попал в полицию, — выдала Моэма, — я должна его увидеть!

— Фогу? Твой индеец?

— Почему ты всегда называешь его индейцем? — она прервалась, потом зашептала. — Я не могу прийти. Пока, милый.

Житман уставился на экран своего телефона и выругался.

— Фогу! Все — таки, этот индеец где — то рядом! Тут же бросилась к нему! — он подумал мгновение и сорвался с места, выбегая из квартиры. Уже в машине он вызвал по телефону нескольких своих сотрудников, приказав приехать к дому Сангалу. Для Житмана это был единственный шанс взять Фогу не подставляя Моэму, ведь в конечном счете Нелсону нужен был индеец, а не женщина. Он с большой скоростью подъехал к дому Моэмы, сзади пристроилась вызванная охрана. Ждать пришлось недолго, и у Житмана проснулся инстинкт охотника. Варируя в плотном потоке машин, они жались к автомобилю Сангалу, не давая оторваться. Подъехав к полицейскому управлению Сан Амаро, они остановились, чего-то ожидая.

— Ну, что же вы ждете? — пробормотал Житман. — Почему не идете внутрь? Давай, девочка, укажи мне, где находится твой Фогу!

Его помощники, следя инструкции, медленно направились к входу в Управление, получив распоряжение брать сразу же того, кто окажется Фогу. Житмана же распирало от досады, когда он видел, как переживает Моэма и не может устоять на месте, бегая и размахивая руками перед носом мужа. Дверь открылась и из здания вышли Фриас и адвокат Престес.

— Фогу! — завопила Моэма и бросилась на шею… Фриаса.

Все остальное произошло мгновенно, секьюрити рванули к ним, раскидывая всех, кто попался на пути.

— Фогу! — истошный женский крик перекрыл пространство перед полицейским участком. Керро резко обернулся навстречу подбегающей охране, и казалось время замедлилось, а молодчики вдруг споткнулись, захрипели и прогнулись, оседая на землю и ощущая странную судорогу в горле. Житман, не выдержав, выскочил из машины и по его спине пробежал холодок, потому что сильный спазм в горле перехватило дыхание, и он никак не мог вздохнуть, никак не мог ухватиться за открытую дверцу автомобиля, чтобы удержаться на ногах. В голове, как будто что-то лопнуло, и он отключился, падая на дорогу вниз лицом.