50 глава

Неприятности сыпались одна за другой нескончаемым потоком. Нелсона выводило из себя ощущения, что события стали развиваться вне его воли, и он уже не в состоянии повлиять на них. Все программное обеспечение системы охраны Центра вышло из строя именно тогда, когда он собирался выудить необходимую информацию.

— Это взлом, сеньор Велозу. Мы засекли его, он работает из офиса.

— Что? Крыса у меня под носом? — взбесился Нелсон. — Кто он?

— Сейчас… это… это… работает компьютер в одном из соседних кабинетов, — растерянно ответил один из сотрудников.

— Где? — Нелсон вместе с Житманом бросились туда. Кабинет был пуст, вертящийся офисный стул медленно поворачивался, показывая, что его хозяин только что его покинул. Житман бросился в коридор, давая распоряжение на перехват… и остановился.

— Так кто это? — он вдруг понял, что это не Фриас, а совсем другой человек, имени которого он не знает.

— Какого дьявола я содержу штат IT-специалистов, долбанных системщиков по информационной безопасности, когда меня так нагло имеют здесь прямо в моем же Центре?! — бушевал Нелсон. — Проверяйте, что он успел сделать и, главное, что он хотел сделать!

Нелсон оглянулся назад и уставился на Кекса, что затравленно выглядывал из своего стеклянного кластера.

— Кто он? Кто сидел на этом месте? Ну?

Житман подскочил к Кексу и приподнял его над полом за аляпистый галстук.

— Антонио Корхальо… — запричитал Кекс, — он программист, ой, сдохла!

— Кто сдохла?

— Ну, вот — он показал на синий экран, — Тони очень хороший программист. Он принимал непосредственное участие в создании системы защиты информации…

Нелсон со злостью сгреб клавиатуру со стола и запустил ее в монитор.

— Чего сидите? Делайте хоть что — нибудь! — заорал Нелсон на охрану. — Житман, где этот Корхальо? Сами приняли на работу этого проходимца! Что же ему было нужно? Займитесь восстановлением!

В кабинет опасливо заглянула секретарша Нелсона и пропищала о том, что принесли свежую прессу.

— И что?! Не видите, что я занят?!

— Но, сеньор Нелсон… сеньор Нелсон, там о нашем НИЦ… о вас… такое пишут! Весь Центр гудит!

— Что? — Нелсон выхватил из ее рук газету и, найдя статью, прочитал. — Что происходит? Откуда эти данные? Откуда этот журанлюга пронюхал об опытах…

Он устремился в свой кабинет и более тщательно прочитал статью. Житман топтался рядом, ожидая реакции шефа.

— Тут такие выводы, и выкладки, будто кто-то рядом стоял!

— Корхальо? Он мог, — подсказал Житман.

— Корхальо! Эта системная мышь? Он разбирается в генетике и биотехнологиях? Если он в чем-то и замешан, то есть еще некто, кто подготовил эту статью, оперируя профессиональными терминами! Ай, да аферист! Житман! Достань мне этого мерзавца!

Житман рванул вслед за шефом и переспросил, как только они оказались вне слышимости других сотрудников офиса.

— Так мне вплотную заняться Корхальо или…? — Житман кивнул в сторону кабинета видеонаблюдений, имея в виду Кекса.

— Это недоразумение в штанах? — огрызнулся Нелсон. — Вытряси из него все, что он знает.

Житман вернулся в кабинет программистов и буквально навис над Кексом, пытаясь выяснить о его коллеге.

— Где Корхальо? Я же видел, как вы вместе шушукались…

— Я ничего не знаю… мы не были друзьями… у нас разные компании… он был человеком новым, ни с кем не успел сойтись.

— А кто был с ним на короткой ноге? — Житман назвал несколько фамилий, но как только прозвучала фамилия Керро, Кекс непроизвольно дернулся. — В чем дело?

— Спина чешется.

— Наверно, крылья растут, решил в ангелы записаться, — в словах прозвучала угроза.

— Я здесь ни причем! Я вообще ничего не знаю! — захныкал Кекс. — В чем вы меня подозреваете?

Житман, как яркий носитель мужской доминанты, относился к представителям сексменьшинств с едва скрываемой брезгливостью, поэтому, как только Кекс стал канючить и хватать его за руку, он шарахнулся в сторону и ретировался из кабинета.

*****

Кекс выскользнул следом и несмотря на трусость, заглянул к Керро, где и сообщил о том, что горилла Велозу хочет намотать кишки Тони на свой кулак.

— Из-за чего?

Кекс не успел ответить, как увидел надвигающийся силуэт Житмана и юркнул под стол.

— Горилла!

— Ты чего делаешь, придурок? — Керро крутанулся на стуле, и стремительно направился к двери, столкнувшись с начальником охраны и тем самым отвлекая внимание от того, что происходит в самом кабинете. — Вам что-то надо?

— Нет… пока, но запомни, я до тебя доберусь.

— Откуда же такая ненависть? Наверно, ощущение ущербности бьет по мозгам.

— Чего?

— Ничего. А может еще чего? — иногда тавтология спасает положение. Житман отпрянул, чертыхнувшись, и направился дальше по коридору. Фриас облегченно выдохнул, потом торопливо набрал номер телефона друга и, переговорив с ним, тоже исчез из кабинета, оставив Кекса в полной душевной неразберихе и под столом.

******

Криспин приехал к Эдвалду, совместив приятное с полезным, потому что был приглашен к обеденному столу, и только потом мужчины отправились в кабинет хозяина.

— Посмотри, — Эдвалду передал Криспину письмо, в котором сообщалось о приглашении на заседание суда по делу о реституции наследников графа де Соза. — Пришло время решать вопрос наследования. И решать, что делать, придется мне.

— И как?

— На днях придет анализ ДНК и есть вероятность, что Фриас, все-таки, наш родственник и прямой наследник де Соза. И даже в этом случае, мы можем оставить все, как есть, признав лиссабонскую собственность за собой. Это вопрос чистоплотности, когда дело касается больших денег. По-настоящему больших, — Эдвалду задумался, а Криспин стал наблюдать за ним. Его друг был поставлен в щекотливое положение.

— И как же ты поступишь?

— Не знаю.

— Но есть доля вероятности, что Фриас не имеет никакого отношения к вам.

— Да, есть. Столько лет прошло, что все может быть, а верить старым записям сомнительного происхождения опасно, чтобы ни говорила моя дочь.

— Что же, я не буду тебя осуждать, потому что мальчишка для вашей семьи незнакомец, чужак, и как ты решишь, так и будет.

— Что ты собрал о нем еще?

— Вот отчет по слежке. Парень, как парень! Пока ничего необычного в нем не проявляется. Ну, может быть излишняя нервозность есть, потому что он чувствует за собой слежку.

— Чувствует? — удивился Эдвалду.

— Ну, мне так показалось. Я столкнулся с ним, и взгляд был у него очень неприятный, он будто решал прихлопнуть меня, как надоедливую муху или пожалеть. Очень неприятное чувство, будто тебя видят насквозь.

— Криспин, — засмеялся Эдвалду, — да ты подвержен приступам паники! Не обижайся, но ты же не первый год занимаешься своим ремеслом и можешь определить опасен или не опасен человек...

— У него такой невинный вид, полное погружение в себя, даже отрешенность. И вдруг цепкий волчий взгляд. Нет, Эдвалду, этот волчонок еще не стал матерым волком, но у него есть предпосылки. Вот, что я чувствую.

— Кто не стал матерым волком? — переспросила Изабел, появившаяся в кабинете мужа. — Дорогой, неужели это о тебе?

— Нет, нет, это я о своем клиенте, — Криспин встал. — Эдвалду, я принес тебе материалы, тебе решать, продолжать мне свою работу или нет.

— Чем ты занимаешься, дорогой? — спросила Изабел, как только Криспин исчез за дверью. — Чем — то незаконным?

— Нет, милая, ты же знаешь, что я вывожу на свет тех, кто занимается незаконной деятельностью.

— О ком волке говорил Криспин?

— О Керро Фриасе.

— Матерый волк?!

— Нет, ты вырвала фразу из контекста. Криспин, как раз говорил, что Керро не похож на матерого волка, а всего лишь волчонок, который огрызается из-за того, что попал в неприятную ситуацию.

— Ему не позавидуешь, так потерять лицо из-за влюбленной негодяйки Дуды. У него, наверно, неприятности на работе. Я хотела бы сблизиться с ним. Все-таки, очень велика вероятность того, что он наш дальний родственник. Как с анализом ДНК?

— Пока никак, но как только придет, ты будешь первой, кто его увидит, — Эдвалду опустил глаза, чтобы жена не заподозрила его в плохих намерениях. — Не думаю, что вам надо сближаться…

— Нет, дорогой, я чувствую, что его внешняя похожесть не просто шутка природы, и мне хочется его видеть.

— Хорошо, но как ты это представляешь?! Как ты объяснишь ему свой интерес?

— Ничего сложного в этом нет. Я думаю, что Мелисса будет не против, если пригласит своего друга на свою свадьбу, — Изабел вся светилась от того, что так славно придумала.

— Милая, — пошутил Эдвалду, — я даже не знаю, чему ты больше радуешься — помолвке своей дочери или возможности увидеть Фриаса.

— Ты говоришь глупости! Конечно, наша дочь важнее всего на свете.

Изабел направилась из кабинета мужа, в какой-то момент решая, стоит ли продолжить недавний разговор о Николасе. Недоговоренность и слова Эдвалду о сплетнях беспокоили женщину. Что и кто смог смутить ее всегда разумного и терпимого к чужим слабостям мужа? Неужели ее одна единственная ошибка молодости вдруг дала о себе знать? Изабел даже стало плохо от одной мысли, что ее глупость и слабость в двадцать лет может сейчас стать причиной их размолвки. Эдвалду недоуменно посмотрел на остановившуюся у двери жену.

— Что-то случилось?

— Я… я … мне не дают покоя твои слова о сплетнях… то есть ты сказал, что нечто может испортить жизнь нашей дочери… — Изабел заволновалась. — Я хотела бы знать, что ты имел в виду?

— Я имел в виду Жулию ди Коста, — лицо Эдвалду стало непроницаемым, — и ее убежденность в том, что… ее муж является отцом Мелиссы.

Он решился и высказался, с замиранием сердца ожидая реакции жены.

— Что?! О, боже, Эдвалду, и ты всерьез воспринял бредни этой женщины? А я еще считала ее своей подругой! — взвилась Изабел. — Но ответь ты поверил ей?

— Нет, иначе бы я тебе не сказал, а нашел бы более эффективный способ узнать правду!

— ДНК? — мгновенно поняла Изабел.

— Изабел, — Эдвалду вышел из-за стола и обнял жену за плечи. — Я сказал тебе об этом не потому, что сомневаюсь в твоей преданности, а лишь потому, что Жулия может причинить боль Мелиссе. Поэтому дай мне слово, что ты отдалишься от Николаса и Жулии. Я не желаю видеть этих людей здесь.

— Да, конечно, — растерялась Изабел, подумав о том, как ее муж объяснит такое Мелиссе? Николас ее крестный и ее руководитель научного проекта.

*****

Нелсона душила злоба. Такое сильное чувство уже давно его не посещало. Он не пытался его подавить, скорее, хотел выплеснуть эмоции наружу и принять правильное решение. Чувство опасности заставило его сгруппироваться, откинуть лишние эмоции и сосредоточиться на решении ситуации.

— Мне еще этого не хватало! Журналюги итак осаждают дом из-за убийства жены, теперь еще один жирный кусок грязи на потеху публики! Вон уже собрались, шакалы, — Нелсон посмотрел в окно и заметался по своему кабинету, как загнанный зверь.

— Прикажи Житману, усилить охрану НИЦ, — дон Луис внимательно читал статью. — Это слишком сложно и логично написано для простого журналиста желтой газетенки.

— Конечно, это все один к одному. Проникновение в лабораторию, побег кролика, непонятные повреждения коммуникаций, теперь взлом и статья! Корхальо — один из звеньев этой цепочки. Вот только доберусь до него! — бесновался Нелсон.

— Лучше подумай, как узнать, кто написал эту статью. Здесь написан, что это редакционная статья. Автор не хочет подставляться. Знают, как подстраховаться, чтобы не получить по загривку. Выясни, кто стоит за этой статьей, — дон Луис тоже посмотрел вниз на собравшихся журналистов, которые цеплялись к каждому выходившему или входившему в НИЦ человеку.

— Выяснить? На этом проекте не так много людей… в том числе твой любимец! А насколько ты доверяешь своему Фриасу?

— Ты опять сомневаешься в нем? Твоя ревность диктует тебе выводы, которые ты притягиваешь за уши. Ты же сам говорил, что Фриас не может быть замешан в проникновении в лабораторию, у него алиби. И, вообще, Нелсон, оставь в стороне наши разногласия по нему, сейчас важнее то, что разгорается скандал, способный сорвать дальнейшие исследования на самом ответственном месте.

— Но ты же сам сказал, что статья написана слишком логично и сложно, что означает, что человек в теме. Таких людей, что работают по данному проекту всего пятеро! Пятеро, отец! — Нелсон упорно возвращался к молодому специалисту. — И среди них Фриас. Он вполне мог написать эту статью.

— Мог, но Фриас перешел свой рубикон, на его совести смерть человека.Подними видеозапись и ты будешь диктовать свои условия.

— Если только файлы видеонаблюдения смогут восстановить! Как все во время для Фриаса… — Нелсон не успел развить мысль, как в кабинет постучалась секретарша и сообщила о звонке из полиции. — Что им надо?

— Просили приехать и подписать какие — то документы.

— Хорошо, — Нелсон выдохнул, успокаиваясь.

— Нелсон, я хотел с тобой кое-что обсудить…

— Потом, я меня сейчас неотложные дела.

— Хорошо, — дон Луис видел неустойчивое положение сына, поэтому решил отложить разговор о дневниках Ришера на более позднее время.

*****

И тем не менее Велозу решил присмотреться к молодому сотруднику, насколько серьезны отношения между его внучкой и этим парнем. Конечно, нынешняя молодежь слишком вольная и не ограничена правилами поведения, иначе бы Сесилия не оказалась бы в интересном положении до официального заключения брака, но Фриас не худшая партия для его внучки.

Дон Велозу зашел в кабинет Керро. Парень вел себя спокойно, погружаясь в работу, то уткнувшись в компьютер, то зависая где-то в пространстве, что-то обдумывая. Все, как обычно.

— Ну, как идет работа?

— Слишком много вариантов, которые могут привести к совершенно неожиданным результатам. Природа не терпит такого сильного вмешательства, — пожал плечами Керро.

— Как сказал Остин Хайнц: «Мы хотим подредактировать все живое», но не больше. И вот эта белковая комбинация CRISPR-CAS может с высокой точностью модифицировать в клетках цепочки ДНК. Мы же можем повлиять на качественное воспроизведение человечества!

— Вы говорите о появлении «селекционных детей», зачатых с применением методов генной инженерии?

— Я прихожу к мысли, что повлиять на биокод взрослой особи не так продуктивно, как задать нужные параметры при зачатии и формировании плода.

— Вы хотите начать работу по модификации человеческого эмбриона? — Керро покусал губы, выдавая свою нервозность. — И как давно вам пришло это на ум?

— Об этом я думал еще несколько лет назад, правда, я рассматривал вариант воздействия на ребенка и на эмбрион, ведь детский организм очень мобилен и легче адаптируется к изменениям.

— Вы проводили опыты на детях? — не опуская глаз спросил Керро.

— Тебе надо понять, что ученый должен быть всегда беспристрастен, потому что наука не терпит эмоций. А я вижу в твоих глазах сомнение. Почему?

Керро опустил глаза, делая вид, что нужна корректировка запущенной на компьютере программы.

— Ну, ничего, это пройдет со временем, тебе придется относится к расходным материалам более спокойно. Что между тобой и моей внучкой? — вопрос был неожиданным, особенно после разговоров про человеческие эмбрионы, и парню пришлось подавить в себе панику.

— Я люблю ее… и она тоже. Только не думайте, что я выбрал Сэс, потому что она ваша внучка, я этого не знал.

— Я не против этого и не вижу ничего плохого в том, что молодой человек будет трезво оценивать свои карьерные шансы и подчинять свои чувства разуму.

— Но…

— Я верю в то, что ты любишь Сесилию. Она хорошая девочка. Глуповата немного и эмоциональна, но из нее получится правильная жена.

— Вы не против?

— Нет, я признаю в тебе свое будущее… будущее своего дела и если нас будет связывать еще и родственные отношения, то я только приветствую такой расклад.

— Спасибо, дон Луис, — Керро мысленно застонал, если бы дон Луис был против, то было бы легче, ведь тогда он мог оправдать свои действия против Велозу желанием вырвать Сэс из рук негодяев. А что сейчас?!

****

Житман остался в НИЦ, получив приказ от Велозу проследить за порядком, который то и дело пыталась нарушить толпа, собравшаяся у здания. Сюда подтянулись не только журналисты газет и телевидения, но какие-то общественные организации, радеющие за права человека и просто зеваки, что снимали происходящее на телефоны. Люди Житмана пытались успокоить пронырливых журналистов, что бросались всей стаей на каждого появлявшегося сотрудника НИЦ. Сейчас перед ним стояла проблема незаметно вывести из здания старшего Велозу, за которым особенно охотилась пресса.

— Ты думаешь мое бегство будет уместным? Да они тут же сделают свои выводы, поперчат их страшилками из теории заговора и мы получим еще больший скандал, чем сейчас!

— Что же делать? — Житман уже прикидывал план эвакуации Велозу. — Не стоит на них обращать внимание.

— Я думаю, надо просто сделать заявление перед ними, — он решительно направился к выходу, а за ним гуськом побежала охрана.Толп колыхнулась при его появлении и журналисты тут же набросились с вопросами, среди которых были и безобидные, и совершенно провокационные. Шику Нэгл выскочил вперед, представляя свою газету, и закидал его вопросами.

— Вы нарушаете Хельсинскую декларацию медицинской ассоциации о принципах ведения исследований с человеком? Каким образом череда убийств и нападений около вашего Центра связана с вашими исследованиями? — выдал Шику и его собратья по перу подхватили эту мысль, как доказанный факт. — Что за лаборатория работает у вас наверху? Там держат подопытных людей?

— Наши исследования совершенно не связаны с убийствами… — начал дон Велозу, но потом переспросил, — ваши домыслы необоснованны. Из какой вы газеты? Откуда у вас такая жаренная информация?

Житман взглядом вцепил Нэгла из толпы прошептал охране.

— Притащить этого борзописца ко мне. Дон Велозу, это та газетенка, что подняла волну. Нам стоит поговорить с ним один на один.

Шику заметил, как люди в костюмах двинулись в окружную, чтобы охватить толпу и заметался, пытаясь спрятаться. Наскочил на кого-то с камерой и заорал, что требует гласности и честности перед камерой.

— Ответьте, сеньор Велозу, какое действие имеет препарат под экспериментальным названием D-IX, он вызывает в мозговой деятельности человека сбой? Почему? Имеет ли он воздействие на генный код человека? Правда ли, что под воздействием вашего препарата организм и в частности мозг человека сами вырабатывают какие — то гормоны, которые полностью меняют его. Скажите правду, Велозу!

Дон Луис с каменным лицом прошел сквозь живой коридор охраны и скрылся в автомобиле.

— Все молчат о том, что за стенами этой стеклянной башни происходят страшные вещи! Из людей делают монстров! Что с ними происходит дальше? Эти добровольцы, по словам уважаемого сеньора Велозу, где они? Что происходит с ними? — Шику распалился настолько, что стал подпрыгивать, когда его подхватили за руки двое охранников. — Караул! Прессе затыкают рот, потому что им есть, что скрывать!

Его активное сопротивление в толпе принесло результаты и завязалась драка между охраной и несколькими смельчаками, а Шику нырнул в толпу и исчез.

******

Нелсон приехал в Управлении полиции с ожиданием того, что ему скажут результаты расследования убийства. Ему сообщили о том, что он может забрать тело жены для похорон, потому что все следственные действия и экспертизы были сделаны.

— Как продвигается ваше расследование?

— Пока не можем ничем обрадовать, но возникли некоторые нестыковки, — Лима начал объяснение, но потом решил не договаривать до конца, — впрочем, пока нельзя раскрывать в интересах следствия.

— Я пострадавшая сторона. Почему мне нельзя сообщить об этом? Или вы и меня подозреваете?

— Зачем же так сразу?! Нет, таковы правила и вы тоже должны подчиняться им. Я обещаю, сеньор Велозу, что мы обязательно найдем убийцу вашей жены. Но я бы хотел задать вам несколько вопросов по поводу вашей деятельности.

— То есть? — не понял Нелсон.

— О деятельности НИЦ. Ведь большинство случаев произошло около вашего Центра, да и вот интересный материал, — Лима постучал пальцем по лежащей на столе газете. — Нелсон в полиции и заходит разговор о газете.

Нелсон мысленно чертыхнулся, хотя на лице появилось искреннее недоумение.

— Что ж в этом интересного? Всего лишь конкурентная борьба.

— И тем не менее для любого журналистского расследования необходима почва, а тут слишком гладко все изложено. Так вот я хочу спросить вас напрямую — вы на самом деле ведете работу по созданию суперчеловека, подвергая людей опытам, которые запрещены Нюрнбергским Кодексом медицинской этики?

— О-о! Этот Кодекс всего лишь правила, не признанные международной конвенцией в качестве международного закона, тогда что говорить об этом, — Нелсон усмехнулся.

— Хорошо, но Декларация об этических принципах медицинских исследований все — таки, существует.

— Существует, и мы следуем ему до последней запятой.

— А в статье приведены факты обратного.

— Я еще подам в суд на этого газетенку, которая подрывает мою репутацию!

— Но вы ведете исследовательскую деятельность с участием человека в качестве объекта?

— Да, конечно. В конце концов, любые исследования служат интересам человека, ради человека и с участием человека. У нас есть списки добровольцев, готовых послужить науке. Часть опытов проводится на поддающемся идентификации биологическом материале человеческого происхождения или поддающихся идентификации данных. Но все таки, наша цель — это эмпирические исследования…

— Постойте, постойте, а проще?

— Биологический материал — кровь, лимфа, срезы биологического материала, заметьте, полученного легально во время операций, проводимых в клиниках. Все законно и легально. Так что вряд ли вы что-то найдете. Лучше бы занимались своим делом — убийством моей жены!

— Я умею работать и рассматривать ситуацию со всех сторон, что и сейчас делаю, — Лиме не понравилось высокомерная самоуверенность Велозу, — а поэтому рано или поздно я найду ответы на все вопросы.

Нелсон вышел из Управления и позвонил Престесу, назначая ему встречу в НИЦ.

******

Эдвалду приехал к Нелсону, как только тот ему позвонил, хотя рабочий день уже закончился. Его агентство предоставляло юридическую помощь для НИЦ и сам Престес был посредником Велозу и полиции. Он сделал многое, чтобы оградить своего клиента от настойчивого внимания полиции, но теперь все закрутилось по-новому. Разоблачительная статья в газете, убийство жены Велозу говорило о том, что в Центре происходят какие-то подозрительные подвижки, и Нелсон нуждается в услугах Эдвалду.

— Я никак не могу понять, Нелсон, что в этой статье правда, а что нет?

— Да в ней есть доля правды — название препарата, а вот дальше полностью идет бред! Выдумки журналистов. И я хочу, чтобы ты прижал эту газетенку к ногтю, пусть неповадно будет совать свой нос. Предъяви им обвинение в разглашении секретных данных.

— Нелсон, ты противоречив самому себе. Если ты утверждаешь, что все это журналистских бред, то как мне обвинить его по этой статье? Здесь или ты признаешь, что произошло разглашение данных, хотя бы частично, либо — нет. И тогда газета выходит сухой из воды.

— Черт!

— Можно, конечно, обвинить в клевете и удержать с них имиджевые издержки, но..

— Что «но»?

— Решай, чего ты хочешь добиться — раздуть скандал или погасить его.

Нелсон походил по кабинету, раздумывая над словами Престеса.

— Эдвалду решай сам, ты же адвокат, но мне опять нужна твоя помощь еще и в полиции, потому что из-за этой статьи она опять заинтересовалась этими разработками. Что можно сделать, чтобы ограничить доступ к нашим лабораториям?

— Я подумаю, — нехотя согласился Эдвалду. Когда он в первый раз брался за подобное дело, он не сомневался в репутации Велозу, но сейчас слишком рьяно Нелсон пытается скрыть сферу деятельности своего Центра и есть возможность того, что все написанное в статье, может быть правдой.

*****

Телефонные угрозы ненормальной девицы не прекратились, будто она получала удовольствие от панического беспокойства, что слышала в голосе Ванды. Женщина понимала, что, скорее всего, таким атакам подвергается и ее сын и все, кто находится рядом с ним. Ни уговоры, ни ультиматумы и угрозы полицией не действовали на распоясавшуюся девицу, которая вбила себе в голову, что все ополчились против ее любви и теперь надо всем отомстить. Ванда заглянула в комнату сына, который опять был погружен в свои недоступный для ее понимания мир алгоритмов, формул, идей, выводов. В углу комнаты в коробке валялись презенты от этой навязчивой поклонницы — всяческие безделушки и плюшевые игрушки, которые она не переставала присылать почти каждый день.

— Как же неприятны люди с такими маниакальными наклонностями!

Телефон сына валялся на постели, экран его то загорался, то гас, видимо, Дуда пыталась дозвониться до него, но Керро выключил звук и просто не обращал внимание на беззвучную истерику сотового. Она прошла и тихо села около сына, дожидаясь, когда он оторвется от своей работы.

— Что — то случилось? — Керро поднял голову.

— Нет, это я хочу спросить, может быть, у тебя какие — то проблемы?

— Нет, — по губам сына скользнула легкая улыбка.

— Твою способность притворятся я знаю очень хорошо. Может быть, проблемы на работе? Не получается?

— Мама, — засмеялся Керро, — ты придумываешь того, чего нет. Я занимаюсь тем, чем всегда хотел заниматься…

— А девушки?

— Да-а, это посложнее, чем теорема Римана .

— Что? Ты мне зубы не заговаривай! Что случилось у тебя с Сэс? Вы поссорились из-за этого нелепого обвинения?

— Нет.

— Что «нет»? Не смей меня обманывать! — вспылила мать.

— О, мама, послушать тебя, так я постоянно занимаюсь обманом! Я всего лишь умалчиваю. Чувствуешь разницу?

— Я вполне могу понять недовольство Сэс, когда эта нахалка устраивает скандал, обвиняет тебя в самом отвратительно непотребстве и достает постоянными звонками!

— Откуда ты знаешь о звонках? — подозрительно переспросил Керро.

— Я не слепая и не глухая! Ты советовался с Эдвалду? Неужели эта девица добьется пересмотра дела?

— Ей не доказать того, чего не было. Иногда собака лает, но не кусает.

— Мне самой надо поговорить с твоим адвокатом. Он порядочный человек, тебе необходимо держаться рядом с ним, чтобы получить защиту…

— Мама, о какой защите ты говоришь? Почему ты постоянно ищешь для меня защиту?

— Да, потому что знаю, чем все может закончится! Я не хочу потерять тебя так же, как и твоего отца. Ты еще глупый мальчишка, не понимаешь, что нам не выстоять против тех, кто захочет использовать твои способности. Наверно, у тебя эйфория от того, что ты можешь влиять на людей, но это всего лишь комариный укус по сравнению с тем, с какой силой ты можешь столкнуться.

— С какой силой? В лице кого? — Керро прекрасно все понял, но продолжал играть спектакль, чтобы не пугать мать тем, что уже по уши влез в это противостояние.

— Государство! Откуда я знаю?! Спецслужбы или еще кто-то! Одно неверное движение, и ты можешь выдать себя. Мне от этого страшно! — мать на самом деле нервничала.

— А что же может сделать Эдвалду?

— Когда рядом с тобой человек, который умеет бороться с государственной махиной, зная все ее слабые и сильные стороны, человек со связями, всегда легче. Я просто настаиваю на том, чтобы ты принял помощь Престеса.

— Ты хочешь посвятить его в мои проблемы? Или ты уже это сделала?

— Да, он знает.

— Мама! — воскликнул Керро. — Он… знает?

— Я была так напугана твоим арестом, что проговорилась. Обещай мне, что поговоришь с ним и не станешь отмалчиваться.

— Ты слишком веришь этому человеку. Почему? — он внимательно посмотрел на мать и неожиданно спросил. — Эдвалду Престес — твой мужчина?

— Боже! Негодник, — она хлопнула сына по спине, — как ты смеешь задавать мне такие вопросы? И как ты такое придумал?

— А что мне еще думать, если ты доверяешь ему без оглядки?! Так я прав, ты встречаешься с Престесом? И поэтому он так быстро вытащил меня из полиции?

— Ты говоришь глупости! — Ванда покачала головой. — Нас связывают совсем иные обстоятельства… всего лишь забота о тебе.

— Даже так? С какой стати ему беспокоиться обо мне? — он бы добился ответа, но на глаза ему попался засветившийся экраном телефон. Керро ответил на звонок, перекинулся парой фраз и сообщил матери.

— Это Тони, мне надо идти.

*****

Леонарду чувствовал себя победителем, у него все получалось, но обсуждать со своей тайной подругой разговор с Велозу он не хотел, хотя и чувствовал эмоциональный подъем от этой схватки.

— Ты только посмотри, как раскручивается скандал вокруг Велозу!

— Кто такой Велозу? — Аманда равнодушно посмотрела на экран телевизора.

— Это тот, кого можно доить… хорошо подоить. И этот скандал как раз кстати.

Да, Аманда не могла оценить красоту интриги, затеянную им, надо потерпеть, а потом насладиться триумфом. Мысли же Аманды были сосредоточены на новой пассии ее любовника.

— Ты уже сделал предложение сеньорите Престес? Думаю, что эта простушка верит каждому твоему слову.

— Эта дурочка очень мила… только ее отец мутит воду. Но даже если будет подписан договор я ничего не потеряю. Мелисса влюблена в меня и будет делать все, что я захочу…Она будет прекрасной женой, ее родословная и аристократизм будет прекрасной защитой от любого негатива, которым наполнена высокая политика. Деньги семьи будут работать на меня.

— Дорогой, ты всегда мог использовать женщин в своих интересах, — Аманда перегнулась через стол, дразня мужчину. — Я одна из них… Без меня ты вряд ли оказался на этом месте…

— Но я и отработал… — усмехнулся мужчина. — Или ты чем — то недовольна?

— Не увлекайся молодой женой, потому что я не хочу терять любовника…

— Ей далеко до тебя, дорогая!

Женщина засмеялась, но внутреннее недовольство тем, что в своих предпочтениях ее поставили ниже, чем неопытную девчонку, подвергало ее самолюбие испытанию.

— Когда же ты ей откроешь глаза?

— Я не знал, что ты такая кровожадная, дорогая. Зачем осложнять себе и ей жизнь ненужными признаниями? Меня устраивает то, что моя невеста влюблена в меня, верит каждому моему слову, так пусть остается в благом неведении.

— Ты совсем не думаешь обо мне! — капризно фыркнула Аманда.

— Я только думаю о тебе… что тебе еще не хватает?

— А вдруг ты влюбишься в эту девчонку и что буду делать я?

— Вернешься к мужу! — засмеялся Леонарду, забавляясь показным негодованием женщины. — Бедняга Роберту наконец — то будет счастлив.

— Посмотрим!

Они не стали больше терять время зря, ведь их встречи теперь отличались большей краткостью и, как следствие, торопливостью, что Аманду сильно раздражало.

******

Тони пришлось собрать вещи из квартиры, которую он снимал и указал в анкете при устройстве на работу, и направиться к Дарио, как единственному человеку, который не был связан с НИЦ. Дарио все еще пребывал в уныние, хотя его депрессию уже разбавляло присутствие в его доме новой знакомой из клуба. Дарио даже не обратил внимание на состояние друга, потому что был занят перепалкой с Аниньей, которая вела себя, как хозяйка, наводив порядок на кухне. Она наступала, а Дарио проигрывал. Чтобы оставить победу за собой, она подсунула под нос парням горячие эмпанадас и кофе, сопроводив все большой кучей информации о том, как их готовила ее мама и, что она научила ее. Дарио потянул носом и протянул руку за угощением. Анинья хмыкнула и заявила, что завтра она приготовит фригидейру или, все — таки, фейжоаду, она еще не решила.

— Да, она взялась за тебя всерьез, — пробормотал Тони, откусывая пирожок, — я бы не стал отказываться от такой заботы.

Анинья уселась на колени Дарио, обняв его за шею, прижимаясь к нему горячим телом, весело кокетничая и с ним, и с Тони.

— Но, но, дорогуша, я девушка серьезная, меня интересует только этот мужчина. Ты, Тони, слишком умный и с тобой скучно… А Дарио похож на побитого щенка… А еще я очень сердобольная, до чертиков люблю делать добро… Твоя стерва, — она запустила длинные пальцы в волосы Дарио, — кинула тебя, а ты еще решил свою жизнь спустить в унитаз? Не получится, ты еще не знаешь Анинью! Я — горячая штучка, как вот этот пирожок, так что быстро забудешь свою тощую тукунаре!

— Тощую?!

— Тощая тукунаре! — пополнил свой словарный запас Птичка.

— Видела я тут вашу фотографию! Дрянь и не красивая вовсе! Тощая!

— Тукунаре, — продолжал орать попугай.

— Анинья, не лезь в мои дела! — рассердился Дарио, пытаясь столкнуть ее с колен, но Анинья прилипла к нему, как пиявка, а попугай над самыми их головами подытожил.

— Тукунаре!

Она замахнулась на птицу и согнала его с холодильника, тот перелетел и сел не дверь, повернувшись к ним спиной, а Анинья ни на дюйм не сдвинулась с колен мужчины.

— Милый, да у тебя эти фотографии по всему дому раскиданы! Я и не лезла никуда! Закуси пирожком! — она засунула эмпанадас в открывшийся рот мужчины так глубоко, что он чуть не подавился. — Жуй, жуй!

Тони хмыкнул, наблюдая, как Анинья со своей нагловатой напористостью напоминала Моэму и полностью подчинила себе Дарио, не оставив ему ни времени, ни сил для самобичевания по поводу ухода жены. Звонок в дверь известил компанию о приходе Керро, Анинья спорхнула с колен Дарио и открыла дверь.

— Черт, — он проглотил еду и пробормотал Дарио, — она везде успевает!

Керро поздоровался и сразу же спросил.

— Что случилось? Кекс даже вспотел от страха, когда сообщал, что за тобой гонится Житман.

— В лаборатории после бегства Моасира были установлены камеры…

Керро моментально понял, о чем говорит Тони.

— Я оказался запутан в эту историю… поверь, я не собирался так далеко заходить, но видеть, как человека выгибает от боли невыносимо. Я растерялся и сделал ошибку.

— Ты можешь не оправдываться, я тебя понимаю. Мне пришлось изъять эту запись.

— Как ты это сделал?

— Вошел в систему, но меня засекли…

— О какой записи идет речь? — Дарио насторожился и попросил Анинью не вмешиваться. По их серьезным лицам девушка поняла, что разговор будет долгим и важным, и тут же исчезла на кухне.

— Я… убил человека… теперь мне с этим жить, — Керро кусал губы, выказывая свое беспокойство. — Но я не ожидал, что дон Луис так меня подставит…Он сделал это специально, будто испытывал меня.

— Но он не сможет использовать эту запись против тебя, — успокоил его Тони.

— Но я-то знаю, что сделал.

— Все мы скоро будем под колпаком, — мрачно заметил Дарио.

— У меня чувство, что за мной постоянно кто-то следит… я не уверен, но очень противный мужик с бегающими глазками.

— Опять стал предметом интереса у представителя радужных? — хмыкнул Дарио.

— Ха-ха-ха, очень смешно! Я разберусь, а вот тебе, Тони, нельзя появляться дома. Ты должен исчезнуть хотя бы на время… — Керро волновало положение Тони.

— Можешь остаться у меня, — предложил Дарио.

— Не стоит, я не хочу мешать твоему лечению Аниньей… — Тони покачал головой. — Она, кстати, на самом деле, неплохой человек.

— Она не собирается здесь оставаться.

— Неужели? — Тони хмыкнул.

— Послушай, Тони, не оставляй меня наедине с ней, — понизил голос Дарио, — у меня впечатление, что она меня проглотит, как акула, не разжевывая и не подавится.

— Анинья — акула, — заверещал Птичка, а Дарио шикнул на разнузданного нахала. Но Тони не решился оставаться в доме Дарио, поэтому принял предложение Керро.

— Я сниму квартиру в ближайшие дни. Придется все начинать с начала...

— А работа? — спросил Дарио.

— Найду. В конце концов, я могу прекрасно работать и фрилансером. Пока, Дарио, успехов тебе, — ухмыльнулся Тони, направляясь за Керро к выходу.

*****

Житман не перестал следить за Фриасом, хотя и умерил свой пыл. Банальная жажда наживы заставила забыть о преданности Велозу. Из-за алмазов, которые находились в руках его врага он убедил Моэму, что она настоящая наследница алмазов племени и должна пойти и забрать их у Керро прежде, окончательно захлопнуть мышеловку. С утра женщина собралась поговорить с Керро, но, вспомнив слова Житмана о том, что часть ее наследства было отдано Дарио для открытия лечебницы, решила поговорить сначала с ним. Открыв дверь своим ключом и пройдя в квартиру, Моэма нос к носу столкнулась с неизвестной девицей.

— Ты кто? Дарио обзавелся прислугой?

— Акула! Акула! — Птичка услышав голос хозяйки рванул к ней, извещая о том, чему научился за вчерашний день.

— Я не прислуга! Я новая женщина, а старой здесь не место! Или ты решила, что Дарио будет сохнуть по такой тощей тукунаре? — Анинья сразу же узнала жену ее друга и встала перед ней, боевито подперев бока руками и готовая броситься в бой при первой возможности.

— Это я-то тукунаре? А ты кто? Местная девушка по вызову? Так пошла отсюда! Это мой дом и мой мужчина, чтобы всякая гулящая будет устанавливать здесь свои порядки, — завелась Моэма.

— Твой дом? Твой мужчина? Ха! А своему любовнику ты сказала, что работаешь на двоих? — не осталась в долгу Анинья.

— Ах, ты… — Моэма не выдержала и бросилась к ней. Они сцепились, царапаясь и визжа ругательными словами, превращая простую перепалку в настоящую драку, от которой любой мужчина впадает в ступор. Дарио выскочил из спальни и застыл, пораженно наблюдая за этой драмой. Анинья выдрала клок волос, заставив Моэму взвизгнуть и бросила его в мужчину. Дарио очнулся и бросился разнимать женщин.

— Прекратите немедлено-о-о! Молчать! Заткнитесь! — заорал он, оттаскивая жену от боевой подруги.

— Дарио! — взвизгнула Моэма. — Ты посмел привести в наш дом эту курицу? Ты подлый развратник!

— Я?!

— Это я-курица? А ты нырнула в постель к другому, как только муж отвернулся! А еще права качает, шалава! — Анинья попыталась дотянуться до Моэмы, но Дарио не позволил им сцепиться заново.

— Прекратите! Все, хватит!

— Пусть она уйдет! — заявила Моэма.

— Нет, пусть она уходит к своему любовнику! Дарио, выбирай! Или я, или эта проститутка!

— А-а! — завопила Моэма, и вынырнув из рук мужа схватила соперницу за блузку, разрывая ее ворот. — Я покажу тебе твое место! Пойдешь обратно на улицу к своим клиентам!

Дарио перехватил ее и… выставил из квартиры. Обида захлестнула Моэму с головой, она оттолкнула мужчину.

— Ты выгоняешь меня? А ее?

— Ты сама ушла! Ты сделала выбор!

— Я?! Да, я сделала выбор! Житман лучше тебя, он мужик! Он любит меня и думает обо мне!

— Житман? — Дарио не успел уточнить, про кого говорит женщина, как она развернулась и заскочила в лифт.

******

Неожиданный приезд Зеке очень сильно удивил Сэс, потому что она считала, что его родители не выпустят из дома после выписки из больницы, оберегая от всяческих волнений и нагрузок.

— Зеке, ты сошел с ума! Как тебя угораздило придумать такое? Позвонил бы мне, я бы сама приехала.

— Я здоров, а ты не рада? — он не стал говорить о том, что ее отец позвонил, посоветовав быстрее решить вопрос со свадьбой, потому что Сэс готова дать согласие.

— Я очень рада тебя видеть, — она поцеловала его. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, но мне надоело внимание врачей, сиделок, тренеров. Мой реабилитационный период закончится через день. Я уже здоров, это только мать бегает вокруг меня, как наседка. Я не выдержал, потому что хотел увидеть свою карамельку.

— Зеке, не успел выйти выздороветь, а уже флиртуешь? — улыбнулась Сэс, обнимая парня. — Ты такой славный.

— Чем ты занималась, пока меня не было? — вроде бы безобидный вопрос, но ему хотелось узнать совсем другое, и Сэс его поняла.

— Собой. Я, наконец, поняла, что мне надо больше любить себя, а не того… в общем, я занялась учебой, все — таки, последний курс и надо решать чем заниматься после. Хотя мой отец и говорит, что женщине не нужно образование, но надеюсь, что ты иначе думаешь?

— Не знаю, что сказать, я просто хочу сделать тебя счастливой. Хочешь учиться — учись, хочешь работать — работай, но как только ты же станешь моей женой, я найду тебе интересное занятие, — он погладил девушку по щеке, потянулся к ней. — Я так по тебе соскучился…

— Зеке, — Сэс остановила его, — ты совсем недавно из больницы, тебе запрещены … нагрузки.

— Да меня там заставляли делать такие упражнения, чтобы поставить на ноги, что я и в спортзале не делал. А потом поцелуи — это же лекарство, — пробормотал Зеке, ловя ее губы. — Самое лучшее лекарство. Я так долго валялся в больнице, а вокруг меня суетились белые и безликие существа, что теперь я хочу праздника, цвета, ночного веселья в клубе и тебя… Возьмись за мое лечение, а?

— Осторожнее, не переусердствуй в своих желаниях, Зеке, — Сэс отодвинулась от него, пресекая его попытки развить свое наступление.

— Все еще думаешь о нем? — Зеке сжал губы. — Этот придурок обидел тебя, выбросил, как старый башмак, а ты все еще хранишь ему верность?

— Зеке, хочешь со мной поссориться? Хватит с меня нравоучений отца! Я же сказала, что выйду за тебя замуж, вот и успокойся!

— Мне этого мало!

— Чего тебе еще нужно?

— Я не хочу, чтобы меня сравнивали с ним! У меня ощущение, что ты сравниваешь мои поцелуи с его, а что потом? Ты будешь сравнивать секс?

— Заткнись, Зеке!

— Но разве я не прав? Я вообще аутсайдер, ведь он уже успел отметиться!

Сэс вскочила.

— Это упрек?

— Ладно, ладно, не сердись, я нервничаю. Прости! Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Сэс и села рядом с женихом, — давай договоримся, что не будем мучить друг друга воспоминаниями?

— А ты сможешь?

— Смогу, — и чтобы его успокоить, она ответила на его поцелуй.

— Любимая, ты не пожалеешь. Я буду любить тебя всегда, буду самым верным мужем, — Зеке подтолкнул девушку к постели.

— Зеке, прекрати…

— Мы же поженимся, ну, давай, карамелька, докажи, что не отступишь от своего слова.Я люблю тебя, — зашептал парень. Сэс вспомнила холодный взгляд голубых глаз, и спину уходящего Керро, подумала, что если она ответит на предложение Зеке, то перестанет надеяться на возвращение другого, выбросит из сердца свою несчастную любовь и постепенно забудет. Может быть, это единственный способ излечения?! Она обняла парня за шею, давая возможность ему снять с нее одежду.