19 глава

Мелисса согласилась на встречу с Керро в библиотеке. Обдумав все то, что связывало ее и нового знакомого, она пришла к выводу, что она размечталась и поддалась ревности, на которую не имела права. Их не связывали романтические отношения, не считая мимолетных и дружеских поцелуев, между ними не было объяснений в любви или привязанности, поэтому она не имела право сердиться на Керро. Возможно, все впереди, а сейчас надо показать свое дружеское расположение. Он сидел за дальним столом под ярким светом светильника, но смотрел в сторону, задумавшись.

— Привет, — они обменялись дружескими поцелуями, — давно ждешь?

— Не совсем, но я не против и подождать, лишь бы заслужить твое прощение. Я отвлекся на звонок на вечере и не смог проводить тебя.

— Нет, нет, — Мел присела рядом, — просто вышло недоразумение, но меня проводил до дома мой друг, который работает таксистом, поэтому мне не пришлось даже заботиться о машине.

— И все — таки…

— Не стоит. Лучше посмотри, что пришло на мой запрос.В списках не числится Фриас или Фриаш, а в этот промежуток времени документация ввелась очень хорошо, потому что нацистская государственная система была в самом пике своего развития, и кроме того контроль за лагерем осуществляли охранные отряды СС.

— Да, просмотрел уже историю этого лагеря. Заксенхаузен был административным и тренировочным центром системы террора. В нём располагалась медицинская школа СС, в которой проводились опыты над заключенными: живыми и мёртвыми. Здесь же располагалась Инспекция концентрационных лагерей — административный и командный центр всей системы, штаб-квартира дивизии СС «Мертвая голова».

— В 1936-39 года в Заксенхаузене сидели немецкие политзаключенные, а также люди нетрадиционной ориентации и позже евреи. Но вот здесь вот прочитай, — она показала на выделенные строки.

— В лагеребыла еще одна дополнительная область, зондер-лагерь, который использовался для спецзаключенных, которые по воле нацистского режима должны были быть изолированы, — прочитал Керро. — Почему?

— Не знаю. Почему бы тебе не познакомиться с моим профессором истории сеньором Коста. Он неплохо разбирается в архивных документах и одно время очень помог мне с… О! — Мелисса воскликнула так громко, что Керро вздрогнул. — Не может быть! Просто не может быть! Посмотри, Керро! Вот! Одним из практикующих врачей Заксенхаузена был Альфред Ришер!

— Что? Ришер?

— Да, я уже сталкивалась с этой фамилией, только по другому случаю. Ты не представляешь, какая интересная штука — эта история! Я уже изучала историю Ришеров — Альфдреда и Магды Ришер!

— Ришер? — Керро побледнел, застывая, будто его мучила головная боль.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Нет, — он справился с внезапно пришедшей волной неконтролируемого жара и слабо улыбнулся. — Какая история Ришеров?

Фамилия Ришера всплыла в памяти Керро мгновенно, его упоминал в своем письме дед. Все-таки, они на правильном пути, Раул Фриас и Ришер были связаны.

— Какая история Ришеров? — еще раз переспросил Керро. Мелиссе было приятно рассказать о своем первом расследовании.

******

Дуда всегда отличалась болезненной привязанностью, для нее люди были источником вдохновения и разочарования. Она сильно привязывалась, а потом, когда ее чувства и эмоции начинали тяготить предмет ее внимания, то приходил момент разочарования, сопровождающийся бурными истериками и угрозами суицида. А пока девушка находилась в поиске очередной жертвы своей привязанности, она производила вполне нормальное впечатление, шутила, флиртовала, посещала с шумными компаниями ночные клубы. На благотворительном вечере Дуда наметила себе цель и всеми фибрами души рванула навстречу новым ощущениям. В желании приблизиться к вожделенному объекту она могла переступить черту дозволенного и не заметить этого, искренне считая, что их разлучает судьба в образе никчемных людишек, снующих между ними. Период ее охоты начинался с того, что, повинуясь желанию постоянно видеть обожаемого человека, она преследовала его сначала тайно, но настойчиво, погружаясь с головой в его жизнь, а потом переходила к активному покорению вершины. Вот и сейчас она преданно шла за ничего не подозревающим Керро, который ходил между стеллажами в огромном читальном зале. Она вслушивалась в его дыхание, покашливание или шелест переворачиваемых страниц и каждый раз замирала, когда Керро поворачивал голову в ее сторону с тайной надеждой, что он сам, без ее подсказки, почувствует тяготение, а потом подойдет к ней, и они будут вместе. Но он сел за стол, так и не ощутив ее присутствие.

— Какой же ты слепой! Ты ничего не видишь и не слышишь! Все мужчины такие! — прошептала Дуда, не выдержав его равнодушия, и уже собиралась подойти к нему, как появилась Мелисса. Они обменялись приветственными поцелуями и направились к столу. Дуда устроилась неподалеку. Молодые люди что — то обсуждали, но Дуда не могла подойти поближе, довольствуясь лишь визуальным наблюдением. Она умела выжидать, и ее терпению мог любой позавидовать. Когда же Керро коснулся руки девушки, потянулся к ней и поцеловал ее пальцы, Дуда очнулась, и как только Мелисса осталась одна, и тут же ринулась выяснять с ней отношения.

— Привет! Рада тебя видеть, — никто бы не сказал, что ее веселость была напускной.

— Привет, а ты как здесь? — Мелисса, собравшаяся уходить, помедлила.

— Ищу информацию для семинара. А где Керро? Я вроде бы вас вместе видела.

— Ему надо было уйти, — сдержанно пояснила Мел.

— Я рада видеть вас вместе, а то с вечера вы ушли не вместе, я даже подумала, что вы поссорились. Мел, а кто был тот парень, что отвез тебя домой? Очень симпатичный, вежливый, и, по-моему, просто влюблен в тебя.

— Мы просто друзья.

— Очень удобно иметь таких друзей! — она села рядом. — А насколько близкий друг? Было такое впечатление, что вас связывает гораздо большее, чем дружба.

— Дуда, не приписывай мне того, чего нет, — Мелисса стала оправдываться, чего и добивалась Дуда.

— Да ты не оправдывайся, очень интересный парень, жаль, что работает таксистом! О чем вы говорите? Правда? Ах, нет! — рассуждения Дуды отдавали оскорбительными намеками. — Зачем говорить, когда есть более интересные занятия, для которых интеллект не нужен. Природа позаботилась о том, что единственный вид млекопитающих может получать удовольствие от секса — это человек.

— Что ты такое мелешь? — возмутилась Мелисса, вскакивая со стула. — Не смей делать намеки относительно меня!

— Мел, а что я такого сказала? Это общие рассуждения и касаются не только тебя, — Дуда вроде бы удивилась возмущению подруги. — Извини, если ты восприняла только в свой адрес то, что касается эволюции человечества. Я же учусь на психолога, мне приходится копаться в человеческой натуре.

— В одной фразе ты умудрилась оскорбить и меня, и Тони.

— Чем же? Что оскорбительного в том, что парень и девушка вступают в близкие отношения? Я очень вежливо сказала, а могла бы сказать проще!

— Не стоит.

— Хи-хи, а что это за книга, что торчит у тебя из сумки? — Мелисса не успела среагировать, как Дуда выхватила из ее сумки книгу и прочитала. — Зигизмунд Фрейд «Психология сексуальности». Откуда же столько ханжества? Читаешь такие книжки и строишь из себя недотрогу!

— Верни книгу!

— Да, ладно, Мел, не психуй. Можно я возьму ее почитать? — она не дожидаясь ответа, засунула книгу в свою сумку. — Вот я и говорю, что я тоже за нормальные отношения мужчин и женщин. Кто же позаботится о продолжении рода человеческого?

Мелисса молчала, не зная, что ответить ей, чтобы не опуститься до банальной ссоры. Дуда умудрялась вывернуть все, но при этом говорить абсолютно правильные вещи.

— Ладно, мне уже пора в университет, а у тебя лекции? Передавай привет своему Тони! — Дуда исчезла, заканчивая разговор и оставляя последнее слово за собой.

****

1925 год

Лусия нервно поставила чашечку кофе на стол, она жалобно звякнула, словно пожаловалась.

— Алессандра обладает болезненной привязанностью, а с годами это усилилось. Иначе как объяснить то, что она бросила мужа и приехала в Европу под предлогом того, что хочет стать журналисткой. Боже, это именно сейчас, когда Эдер назначен консулом в Париж! Она появляется и заявляет, что намерена посетить все европейские столицы, и возможно, обосноваться в Париже, — она едва сдерживала свое раздражение. — И долго она собирается бегать за моим мужем?

— Ты не должна терять лицо и показывать, что ревнуешь. У тебя нет для этого причин. Твой муж тебя любит, а с сеньорой Алсо у него всего лишь небольшой романчик в прошлом, — донна Линда всегда поддерживала свою невестку.

— Но она обладает такой харизматической наглостью, что сводит мужчин с ума. Разве вы не видите, с какой легкостью она заводит знакомства и как свободно ведет себя в обществе? — Лусия не могла усидеть на месте, поэтому встала и подошла к окну, выглядывая, как в парке в обществе нескольких гостей сидит ее подруга и о чем-то оживленно говорит.

— Она заводит знакомства и крутит романы с другими мужчинами, а не с Эдером. Ты должна быть выше всяких интриг. И боже упаси, выговаривать свое беспокойство мужу. Лусия, будь увереннее в себе, тогда станешь победительницей.

Донна Линда подошла к окну, наблюдая за веселой компанией. Алессандра обладала чертами своей матери, которая в свое время доставила ей множество неприятных моментов, а теперь ее дочь идет по материнским стопам, будто копируя ее страсть к Эдеру, другому Эдеру, с которого началась их жизнь и соперничество. Линда улыбнулась своим мыслям: «Все прошло, но все продолжается, как будто повторяется история».

— Сеньоры, — в зал вошел дворецкий, — вас ждут к столу гостям.

— По-моему, там могут обойтись и без меня — отозвалась Лусия, вызывая неудовольствие Линды. В свое время граф Арманду де Соза хоть и смирился с женитьбой своего сына на дочери рабыни, но не питал теплых чувств к Лусии, что всегда и демонстрировал, поэтому она до сих пор чувствовала себя гостьей среди всего этого великолепия и светских церемониальных вечеринок.

— Лусия, идем же, — тихо промолвила донна Линда, — тебя не должно волновать поведение Алессандры и ее планы относительно Парижа. Выше нос и покажи, что ты являешься хозяйкой сердца моего сына.

*****

Дон Луис засел за свою работу, без которой не мыслил свое существование. На фазенде его никто не отвлекал от мыслей, обуревавших и подпитывающих его честолюбие, ему лишь не хватало ночных разговоров с сыном. Теперь же и это стало одним из бонусов для плодотворной работы. Нелсон, как только вернулся домой, рассказал о поисках объекта, но пока порадовать ничем не смог.

— Мои люди ищут. Рано или поздно они найдут. Думаешь, что без него невозможно завершить опыты, вон сколько людей, которые околачиваются без дела в фавельных проулках. Можно использовать их.

— Нелсон, ты не до конца понимаешь, почему мне нужен абориген? Он воплощение того, что я хочу получить в конечном результате! Ты понимаешь, он существует! К чему я стремлюсь все эти годы, нет, десятки лет, оказывается существует в реальности. Он ходит среди нас, пьет, ест, но в то же время является носителем ценной генной информации, таким набором генов или мутаций, черт знает, чего именно! Но он существует! Вот посмотри! — дон Луис стал лихорадочно листать свои записи и тыкать пальцем в какие — то понятные только им знаки химических формул.

— Теория Горслебена, над которой работал и Ришер, действует! Только основатель говорил о «кристаллах воли», но я бы назвал это вещество DМТ (де-эм-ти) — молекула духа. Знаешь ли, что в человеческом мозге существует такая маленькая железа, неизученная поныне — шишковидная железа. Именно она и вырабатывает DМТ и особенно в стрессовых ситуациях, что позволяет выходу духа — силы, которая способна воздействовать, как на сам объект, так и на окружающих.

— Этим ты объясняешь необычные способности нашего индейца? — Нелсон просмотрел записи по опытам над местными индейцами.

— Да, да, я в этом уверен. DМТ можно объяснит все способности человека и галлюцинаторные явления. Мозг генерирует выброс молекул DМТ и воздействует на реальность. Это нечто схожее на сильнейший выброс гормонов или наркотическое воздействие, но не могу объяснить механизм такого сильнейшего выброса. Это сознание давлеет над телом! Но каким образом, у Фогу работает эта область мозга и главное, почему? Непонятно еще и то, почему происходит выброс энергии за пределы человеческого тела!

— Вот найдем его, тогда ты получишь ответ.

— Я смог синтезировать препарат, который воздействует на мозг, но насколько адресное это воздействие не знаю. Да я уже говорил, что эффект нестабильный. То, что синтезировано до меня, хотя бы LSD-25, тоже имеет быстропроходящее воздействие.Вот мои наблюдения, — он передал сыну журнал.

— Что происходило с другими образцами?

— Вид не для слабонервных. Они словно уходят из тела — глаза при этом остаются открытыми и почти черными, температура тела повышается и жалуются на жжение в затылке, гул — это психоделический трип — выход молекул духа! С этим многие не справились, — мимоходом заметил дон Луис.

Нелсон протянул отцу файловую папку для того, чтобы тот с ней ознакомился.

— Ты говорил, что тебе нужны люди в нашей лаборатории.Посмотри на эту работу.

— Что это?

— Очень интересная работа по прогнозированию одного молодого человека, который получил университетский грант, но думаю, он может пригодиться и тебе. Он талантливо анализирует и выводит определенные проблемные направления в исследовании и возможные модели реализации. Умеет отделить зерна от плевел, а при таком количестве информации эти способности могут помочь в аргументации самого процесса любого исследования.

— Хорошо, я ознакомлюсь с его работой, но мне нужны не аналитики, а практики, что будут возиться с пробирками, а не с компьютерными моделями.

— Отец, ты живешь в прошлом веке, сейчас многое можно прогнозировать, а потом найдя правильное направление, заниматься практическим исполнением.

— Хорошо, хорошо, я посмотрю, — дон Луис отложил папку в сторону.

*****

1945 год

Альфред Бишоп сжал в объятиях Лусию, он не мог насладиться тем ощущением счастья, которое испытывал, когда обладал этой женщиной. Их связь началась быстро, будто она таким образом пыталась заглушить свою боль, но бывали моменты, когда тяжелая тоска накрывала ее и даже страстные объятия не могли вывести ее из состояния ненависти к самой себе.

— Лусия, — произнес Бишоп, поглаживая обнаженные плечи женщины, — мне предоставляют работу в одном из институтов Сан-Паулу… очень хорошую работу…

— И что?

— Ты могла бы поехать со мной.

— Я не могу, здесь мои родные и… этот город… он слишком много для меня значит.

— Этот город наполнен этими вонючими черными… они не способны хоть к какой — то сложной мыслительной деятельности…

— Прекрати! В моих венах течет кровь этих черных! Это означает, что ты презираешь меня?!

— О, боже, прости, моя смуглянка… я не хотел тебя обидеть…

— Ты хотел этого, — она соскочила с постели и стала одеваться. — Ты можешь уезжать куда угодно, но я останусь здесь! Этот город дал мне настоящую любовь на всю жизнь!

— Ты говоришь о своем покойном муже? — Альфред вскочил вслед за ней. — Ты до сих пор помнишь его? Даже в постели со мной?

— Да, наверно, потому что я виновата перед ним! Я не смогла уберечь его сына, не смогла… Альфред, я понимаю твое негодование, но ты не в силах исправить прошлое. Я всегда буду помнить о своей вине.

— Но мальчишка может быть жив! Его стоит поискать через официальные органы, тот же Красный крест, что занимается беженцами… Я мог бы присоединиться к твоим поискам и попросить мое руководство заняться поисками через свои каналы…

— Правда? — оживилась Лусия. — Ты думаешь, что есть шанс?

— Надо попробовать, но ты должна поехать со мной.

— Но…

— Ты должна быть рядом со мной, — он коснулся ее атласной кожи плеч, она сводила его с ума своей чувственностью. — Твой бывший муж был очень счастливым человеком, обладая такой женщиной.

******

Тони составил резюме, где в приложении более подробно изложил достоинства своей разработки по компьютерной безопасности, и отослал в Научно-исследовательский центр, а затем выждав время безмолвия, запустил в компьютерную систему вирусную программу, которая активировалась раз в неделю, а потом затаивалась до следующего раза, приводя всю службу безопасности Центра в состояние панической боеготовности. Больше всего нервничал дон Луис, который, как человек старой закалки, не доверял компьютерам.

— Срочно найди мне того, кто решит проблему с защитой нашей базы данных. Не нравится мне этот активный интерес, который возник именно тогда, когда мы подходим к заключительной фазе разработок.

Вот тогда — то и всплыло одно из многих интересных предложений, которое пришло по электронке и оставалось невостребованным до поры до времени. Тони Корхальо был приглашен на собеседование и продемонстрировал работу собственной программы, делая вид, что вирус, с которым он столкнулся очень сложный, но все — таки, его разработка может справиться и с такими трудностями.

— Видишь, как легко можно получить работу, если не заморачиваться этическими запретами и правилами. Подложить свинью, а потом исправить все, — Дарио не нравился такой подход, он, как старший из друзей, пытался направить парней в нужное русло или поддержать их в сложных ситуациях, как сейчас, — но признаю, что иногда борьба с несправедливостью ведется грязными руками.

— Мне тоже не нравится некоторые примочки Керро, но то, что делают Велозу перекрывает любые наши неправильные действия, намного хуже, — Тони надел очки, которые редко носил. — Ну как?

— Сойдешь за умного, — пошутил Дарио.

— Я всегда стоял за спиной своего друга и не отступал, но иногда мне начинает казаться, что он может с легкостью переступить границу жизни и смерти. Ведь все — таки, Жонас почему-то попал в больницу, а те парни из универа… Конечно, они заслужили встряску, но не такую, чтобы потом лечиться.

Дарио подумал об их бегстве из племени, когда Керро с легкостью уложил людей Нелсона, ничуть не заботясь о их дальнейшем состоянии, и ни разу не вспомнил о них.

— Да, но это необходимая жестокость. Или ты, или тебя.

*****

Дуда стояла около приоткрытой двери в ректорат университет, куда она пришла следом за предметом своего «маленького помешательства». Она назвала выдуманную причину появления здесь и уселась, будто ожидала своей очереди. Секретарь, сидевшая в приемной, была занята своими делами, поэтому не заметила, как девушка придвинулась ближе к приоткрытой двери. Дуда вслушивалась в разговор, происходивший между исполняющей обязанности руководителя университета и Керро. Так как Марилза Виэйра Куинья Руджи, была известным ученым в области медицины, то она курировала все университетские исследовательские разработки в этом направлении. Речь шла о создании какого-то многофункционального госпиталя, где будут вестись исследования в трансляционной медицине, о чем — то еще очень заумном, таком, что Дуда не понимала, да и ее это совсем не интересовало. Оглядевшись кругом, она опять прислушалась.Говорили о лаборатории генетики старения и продолжительности жизни, лаборатории химического синтеза и катализа и о Геномном центре, и тут Дуда поняла, что Керро будет заниматься исследовательской работой в университете. Ее охватило радость и еще большее желание сблизиться с таким перспективным молодым человеком, потому что он был великолепен. Итак, Дуда окончательно наметила себе «жертву», и как только их разговор подошел к концу, она бойко соскочила с кресла и выскользнула в коридор, обдумывая, с чего начать свое наступление.

****

Керро прошелся по университетскому коридору, собираясь поехать в лабораторию, чтобы ознакомиться с будущим рабочим место и будущими коллегами. В огромном фойе центрального входа он столкнулся со вчерашней компанией. Дуда рванула к нему, крича через все пространство приветствие.

— А у Мел сегодня лекции со следующей пары, поэтому вы разминулись, — Дуда подхватила Керро под руку, заглядывая ему в лицо. — А ты какими судьбами здесь?

— Заключал договор… Университет предоставляет свою лабораторию для моей работы и обеспечивает финансирование…

— Вау, да ты у нас еще и умный мальчик! Пошли-ка, сообщим эту радостную новость нашим!

— Нашим? — Керро удивился, но позволил девушке поволочь его к собравшейся компании. Дуда так радостно говорила, будто он устроился работать в университете только для того, чтобы видеться исключительно с ней.

— Давай отметим сейчас твой прием на работу, а? Пойдем все вместе куда — нибудь? Например, в какое-нибудь кафе?

Сэс отвернулась, показывая свое безразличие, но напряженность позы говорило об обратном. Зеке поворчал в ответ, придвинулся к Сэс.

— Нет, я занят, — Керро сделал вид, что не понял заигрывание Дуды.

— О, боже, тебе надо пересмотреть свое общение с девушками! Ты слишком прямолинейный, как робот. Голову отремонтируй, — игривый совет немного разрядил обстановку.

— Не пори ерунды, козявка! — улыбнулся Керро, а девушка захохотала, едва не обнимая его.

— Ты такой нежный! — Дуда отчаянно флиртовала. Сэс, наконец, отрываясь от разглядывания соседней стены, и поймала на себе взгляд Керро.

— Чем больше вы все молчите, тем больше я болтаю, — Дуда пыталась расшевелить компанию. — Может быть, у меня что-то с языком? Вот сейчас мне так и хочется выразить сочувствие Зеке, ревнующего Сэс, которая сердится на меня, потому что ревнует Керро…

— Дуда! — Сэс и Зеке возмутились в один голос.

— Джонатан Свифт отдыхает. Извините, мне пора, — губы Керро изогнулись в кривой усмешке.

— Тогда я с тобой, — Дуда засеменила рядом. — Простите, ребята, я не могу упустить мужчину своей мечты.

— Она очень настойчива, — Сэс осуждающе покачала головой. — Дуда у нас богиня флирта.

— Да уж с богинями шутки плохи, парню не повезло, — отозвался Зеке.

*****

Дон Луис был счастливым человеком, потому что его умения совпадали с его желаниями, талант служил его интересам, а сын был достойным продолжателем его дела и всецело разделял его взгляды. Его взбудоражила новость о том, что давнее дело сдвинулось с места и, возможно, этот индеец, за которым так тщетно они охотились несколько лет, станет недостающим и ключевым звеном его исследования, а дон Луис, наконец, утолит свой научный интерес. Нелсон встретил отца с нескрываемой радостью, и даже уступил просьбе отца, оборудовать его лабораторию в доме.

— Я, конечно, буду вести исследования и в нашей компании, но мне нужно время и пространство для долгих раздумий и неспешного осмысления. Ты же знаешь, что я люблю работать по ночам и в одиночку, чтобы ни один аспирант или твой молодой талант не маячил за моей спиной.

— Хорошо, хорошо, отец, все будет так, как ты хочешь, тем более твои исследования должны держать ся в строгой секретности, — Нелсон поспешно согласился, давая распоряжение своим людям разгружать оборудование.

— Секретность нужна, чтобы не возникли вопросы морали, что часто бывает лишним в науке. Да и кто позволит использовать живого человека в качестве экспериментального образца? — прошептал дон Луис.

— Это ты об индейце? Разве это человек? Всего лишь внешняя оболочка, да и то не сомнительного качества. Лучше расскажи, что ты смог достичь, воспроизводя эксперименты Ришера?

— Пока отличных результатов нет, но есть подвижки и это уже неплохо. Я же говорил о негодности используемого испытуемого материала. Некоторые из них показали неплохие результаты, но очень нестабильные. Это или приводило к инсультам, или они превращаются в тыкву. Мне просто необходимы личные дневники Ришера, в которых могут быть такие подробности, которые он не делал в своих регистрационных книгах. Ему было, что скрывать.

— Думаешь, из-за этого дела с приемным ребенком?

— Да, он не мог проводить официальные опыты над своим приемышем, сразу же вскрылось, что этот мальчишка не его сын, а всего лишь биоматериал.

— Но это и так вскрылось.

— Но мне надо знать, что он мог достичь. Ты знаешь, что дневники находятся у этой сумасшедшей, так действуй! Ты же знаешь, что там написано! Чего ты медлишь? — дон Луис забеспокоился. Его выводило из себя любое упоминание о бывшей любовнице, которая воспользовалась его доверчивостью.

— У нее большие проблемы с головой. Она или молчит, или у нее приступы буйства. Но узнать от нее, где находятся дневники, невозможно!

— Черт! Подключи свою жену, ведь, все-таки, сумасшедшая ее мать! Пусть попробует поговорить с ней, если твои люди не смогли ничего добиться.

— Далила похожа на свою мать, если она поймет, что мне нужно, у нее будет искушение использовать это против меня.

*****

Дуда лежала в темноте своей комнаты, погружаясь в свои сонные видения, похожие на мечту. Рядом спала ее подруга, с которой она делила комнату в студенческом общежитии.

— Мелисса не получит его, строит из себя благородную недотрогу, а сама так и мечтает запустить в него свои коготки! Она делает все, чтобы заполучить его, — она вскочила с постели и забегала по своей комнате, раскидывая попадавшие ей на пути вещи. — Мы же любим друг друга! Он смотрел только на меня и провожал меня домой.

Девушка будто забыла, что сама побежала за ним и настояла на общении, Керро же, как человек воспитанный, не смог быстро и грубо избавиться от прилипчивой особы. Ему пришлось проводить ее, но подняться в ее комнату в общежитии кампуса он все же отказался.

— Ну, если еще не влюбился, то обязательно скоро поймет, что мы созданы друг для друга.

Подружка проснулась от восклицаний Дуды и заворчала.

— Дуда, что с тобой? Дай мне поспать!

— Как ты можешь спать? Кругом любовь! Она в воздухе! Везде!

— Где? Любовь? — Лижия резко села в постели.

— Я должна послать ему подарок! Он же должен понять, что я люблю его!

— Что — то я не понимаю, вы любите друг друга или только ты страдаешь по нему?

— Мы любим друг друга, только мужчинам всегда надо время для того, чтобы признаться в этом самому себе. Я сделаю ему подарок! — Дуда оживилась. — Он будет вести свой проект при университете, а значит ему понадобится очень хороший компьютер, я накопила немного денег, еще попрошу мать и …

— Дуда, да он с ума тебя сводит! — возмутилась Лижия. — Чтобы дарить парню такой подарок! Очнись!

— Ну, ладно, ладно, я согласна, что я перестаралась, но подарок все равно будет.

— Кто он такой? — заинтересовалась подружка. — Когда ты с ним познакомилась? Раньше я не слышала от тебя, чтобы ты так говорила о парне.

— Я и не говорила, потому что я ждала его. Я всегда знала, что он придет, вот он и пришел. Завтра же узнаю его адрес. Лижия, мы обязательно будем вместе.

— Ну хорошо, давай лучше спать, а то завтра на занятия с самого утра.

— Спи! Спи, а я подумаю над тем, что же подарить мне своему парню.

— Хм, своему парню? — хмыкнула Лижия, отворачиваясь к стенке.

— Ты не веришь, что мы любим друг друга? Мы будем вместе и поедем в город влюбленных, чтобы провести там свой медовый месяц.

— Это еще куда?

— В Париж!

******

1925 год

Париж… Париж… Париж. Он многолик, он неповторим, великолепен, загадочен, величествен, дружелюбен и переполнен радужными эмоциями. «Когда Богу на небе скучно, он открывает окно и смотрит на парижские бульвары», — написал об этом городе Генрих Гейне. В Париже невозможно чувствовать себя несчастным, но именно здесь Лусия была несчастна, потому что между ней и мужем всегда стояла Алессандра. Ее старания не замечать и не принимать близко к сердцу неприкрытый флирт соперницы потерпели фиаско. И так продолжалось неделя за неделей, месяц за месяцем и Лусия, не выдержав постоянное соперничества, вернулась в Лиссабон. Не помогли ни клятвенные заверения мужа, ни уговоры свекрови, Лусия забрала ребенка и, оставив Эдера, который работал в консульском отделе посольства Португалии, покинула Париж. А торжествующая Алессандра тут же примчалась в опустевший дом виконта де Соза.

— Твоя жена — трусиха сбежала, и я ничуть не жалею, что стала причиной ее бегства, — заявила она, не скрывая своей цели.

— Ты этого добивалась все время! Вот только я не понимаю, на что ты надеешься? — негодовал Эдер. — Ты стала человеком, который думает только о самом себе и создает другим проблемы.

— Что ты обо мне знаешь, Эдер? Я ни на что не надеюсь, но и находиться вдалеке от тебя не могу. Каждое утро я встаю и проживаю день ради тебя, — Алессандра, наконец, могла сказать ему открыто все, что чувствовала эти годы и не могла себе позволить, пока рядом с ее любимым была Лусия. — Ты даешь мне силу. Я сказала это не для того, чтобы порадовать тебя, а потому что не в силах больше скрывать. Ты молчишь, потому что привык слышать объяснения в любви?

— Нет, не поэтому. Я не знаю, что ответить. Алессандра, мне надо остаться одному. Прошу тебя, уходи, — он проводил ее до двери, не ответил на ее попытку поцеловать его и тихо закрыл дверь, словно отгородился.