70 глава

Моэма была такой хорошенькой и ласковой, как кошечка. Округлившийся животик, торчащий из-под майки, делал ее трогательной и беззащитной. И она знала, какое впечатление производит.

— Керро звонил. По-моему, возвращение дается ему с трудом. Хорошо, что он занят делами наследства и проектированием восстановительных работ, меньше думает о прошлом. В суде пока затишье, и Эдвалду не светит его. Заседания все чаще переносят, Престес говорит, что если так дело пойдет, то скорее всего, передадут на доследование из-за бегства Нелсона. В общем, все разваливается.

— Нет тела, нет дела! — заключила Моэма. — А почему Керро не приходит к нам? Он изменился? Какой он?

— Хм, хочешь его увидеть, сходи к Престесам.

— Неудобно. Что я им скажу? Я человек простой, а там все такие воспитанные, слова красивые говорят… Куда я там…

— Неужели тебя это смущает? — захохотал Дарио.

— Чего смеешься? Чтобы сидеть за одним столом с ними, мне надо научиться правильно сидеть, правильно вилку держать. Я уж не говорю о том, что просто не знаю, как и о чем с ними говорить.

— Дона Изабел и Эдвалду люди воспитанные и простые…

— Угу, Дарио, может быть мне пойти на курсы?

— Какие еще курсы?

— Ну этого самого … эпикета!

— Этикета.

— Ну, да, я и говорю — этикета. Буду, как сеньора, в тарелке ковыряться и шампанское пить!

— Ладно, подумаем, — хихикнул Дарио. — Но сначала, вон книжки, что стоят на полке перечитай. Я помню, дона Ванда тебе стихи Кастру Алвеса, чтобы ты училась, вот и займись хотя бы этим. К тому же у Престесов будет вечер в честь новоявленного графа де Соза, и нас там ждут.

— Что?! Правда? — восторг Моэмы было сложно передать. Она вскочила с места, засуетилась, кинулась к шкафу, распахнув дверцы. — Но мне нечего одеть. У меня же живот!

— Пойдешь в этой маечке, — пошутил Дарио.

— Ты смеешься надо мной?

— Хорошо, вечером совершим набег на местные бутики и подберем что-нибудь подходящее.

— Я хочу красное платье! — но тут же вспомнила то платье, что подарил ей Житман, и осеклась.

— Не люблю красный цвет, — буркнул Дарио.

— Купим то, что тебе нравится, — поспешно согласилась женщина. Дарио ушел в лечебницу, а Моэма поискала на полке книгу Алвеса и, разбирая чуть ли не по слогам строки, уткнулась в стихи.

*****

Эдвалду недовольно посмотрел на пустующее место дочери за обеденным столом.

— Что происходит?

— Что ты имеешь в виду? — сдержанно спросила Изабел, медленно разделывая курицу на тарелке.

— Где наша дочь?

— Наша дочь взрослый человек и вполне может распоряжаться своим временем без разрешения своего отца. Курица изумительная, Эдвалду. Не находишь? — но натыкаясь на недовольный взгляд мужа, добавила. — Кроме того, она занята каким-то там проектом с восстановлением индейских поселений в Пантанале и собирается поехать туда.

— Куда? — удивился Эдвалду.

— В Пантанал.

— Зачем?

— Я же сказала, чтобы помочь индейцам. Видишь ли, Эдвалду, некогда Керро дал слово какому-то шаману, что поможет восстановить разрушенное индейское поселение…

— Он распаляется на много дел. По-моему, он стал совладельцем газеты Сезарии Бенведеш! Когда он всем этим собирается заниматься?

— Это благодарность за то, что эта газета поддержала его. И он всего лишь номинальный совладелец. Но сейчас для него главное выполнить данное слово.

— А наша дочь здесь при чем?

— Мелисса хочет помочь ему.

— И что это означает? То, что она не излечилась от любви к Керро? — Эдвалду потер подбородок.

— Надеюсь, что излечилась. Жаль, что туда не едет Тони. Мне очень нравится этот молодой человек и я считаю, что он самая подходящая пара для нашей дочери, — Изабел оторвалась от еды и посмотрела на мужа. — Как ты думаешь?

— В этих джунглях такое количество всякого зверья, — Эдвалду проигнорировал ее вопрос. — А от москитов он ее тоже спасет? Нам стоит поговорить с ними.

— Дорогой, согласись, что Керро не может планировать свою жизнь, руководствуясь вялотекущим судебным разбирательством. Оно то начинается, то заканчивается, слушания перенесены на несколько месяцев.

— Велозу объявлен в розыск.

— Тогда Керро волен заниматься тем, что считает нужным и уж если он так щепетильно относится к данному слову, то пусть едет. Кроме того, Эдвалду, мне показалось или нет, что ты не разделяешь мое отношение к Антонио? — Изабел вернулась к интересующему ее вопросу.

— Нет, нет, дорогая, — Эдвалду улыбнулся. — Антонио прекрасный молодой человек, но согласись, что Керро наиболее удачная партия.

— Что ты имеешь в виду?! — Изабел чуть не поперхнулась. — Эдвалду, ты не оставил надежду вернуть наследство де Соза в семью? Я прекрасно помню твое сомнение по поводу оглашения экспертизы ДНК.

— Изабел, я не сожалею о том, что Керро принял титул со всеми вытекающими отсюда последствиями. К тому же мне придется вводить его в деловое сообщество Сан-Паулу и представлять его, как графа и нашего родственника. Но я думаю о Мелиссе. Мы могли бы совместить приятное с полезным.

— Эдвалду! Твоя пробивная сила известна твоему деловому сообществу, ну и, конечно, мне тоже, но здесь это не сработает.

— Разве их чувства ненастоящие?

— Они настоящие, вот только у него они братские, а нашей дочери нужна любовь! — Изабел не хотела уточнять, что Мелисса пока лелеет надежду на то, что Керро сблизится с ней, как только поймет, что она ему нужна. Но пока этого сближения не наблюдалось. — Это то, что может дать Антонио. И к тому же, меня очень смущает наследственность. Я предпочла бы, чтобы у моих внуков не было талантов их отца, — Изабел покачала головой. — Да, да, я хочу, чтобы у них была нормальная жизнь, а не под микроскопом.

******

Организованный Престесами прием не был грандиозным, это скорее был ужин с многочисленными друзьями, официоз обеспечивался присутствием деловых партнеров и просто влиятельных людей Сан-Паулу. Громкое судебное разбирательство против такого мощного концерна, как империя Велозу, и скандальное сопровождение обеспечили большой интерес к личности Престеса и Керро. Последний особенно интересовал гостей в связи и с такой, по словам женской половины романтической историей воссоединения семейства. Наследник европейского состояния и титула, молчаливый «последователь мрачноватого Байрона» был настолько притягателен для местного общества, что его приняли сразу и безоговорочно.

— Я же говорил, что Керро очень выгодная партия… — Эдвалду с самодовольным видом осмотрел приглашенных, отвечая кивком и улыбкой на приветствия.

— Эдвалду, не серди меня своей мелочностью. Наша семья не страдает финансовой несостоятельностью или великосветским снобизмом, чтобы гонятся за всем этим! Пусть отношения строятся на взаимной любви и уважении! — Изабел рассердилась настойчивости своего мужа. Ее грозный взгляд готов был пронзить Эдвалду, но тут она заметила Николаса и Жулию, которая соизволила сопровождать своего мужа на ужин, и заулыбалась.

— О, мой друг, я рада вас видеть!

— А я-то как рад! — пробормотал Эдвалду, взглянув на Жулию, и направился в другую сторону, чтобы кого-то поприветствовать.

— Я видел Мелиссу, она выглядит счастливой… Лучезарная улыбка и блеск в глазах…

— О, да, она счастлива. Как поживаете, дона Жулия? — улыбнулась Изабел на сухое приветствие женщины.

— Прекрасно, мы недавно вернулись из поездки… — завязался разговор, приглушающий накал соперничества между женщинами.

Моэма сияла от восторга, что попала на подобное мероприятие, и еще большую уверенность придавал тот факт, что она близко знакома с виновником этого торжества. Она без стеснения повисла на его шее, правда, была одернута мужем и, скромно потупив глазки, сообщила о том, что она занялась э-пи-ке-том и высокой литературой.

— Что? — удивился Керро.

— Я буду воспитанной сеньорой, не хуже, чем все эти нарядные фифы, — она вздернула нос, придавая себе гордый вид, чем очень рассмешила парня. — Посмотри на меня! Как тебе мой животик? Потрогай!

Она схватила руку Керро и прижала к своему животу.

— Мне сказали, что у меня будет девочка! Еще одна девочка! Как хорошо было бы, если бы наши дети…

— Моэма! — Дарио подхватил ее под локоток и отлепил от побледневшего Керро. — Не трещи без умолку. Так воспитанные сеньоры не делают!

И как только они отошли в сторону, Дарио высказал свое недовольство.

— Что ты творишь? Какого черта ты полезла к Керро со своими мечтами о детях!? Я не думаю, что ты хотела сделать ему больно…

— Я не хотела!

— Но сделала! Держи свой язык за зубами! Ты затрагиваешь чужие чувства!

— Боже, до чего же вы все тут закомплексованные. Это не скажи, то не напомни… а как же мои чувства? Я хочу жить нормально! Керро не маленький мальчик, чтобы так с ним носились!!! — Моэма хватанула бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта, но Дарио мгновенно перехватил его и поставил обратно.

— Да ты лишена комплексов, поэтому ведешь себя, как слон в посудной лавке.

— Это я-то слон?! Это вон наша недотрога воспитанная сеньорита, — она кивнула в сторону Мелиссы, которая подошла к Керро. — Вот ведь чума! Двоих мужиков при себе держит и ни от одного отказаться не хочет! Посмотри, посмотри, под руку с Тони, а сама пялится на Керро! Разве тебе это нравится?

— Между ними ничего нет!

— Ага, нет, конечно, но кто-то очень хочет!

— Не занимайся сплетнями! — Дарио довольно грубо оборвал жену.

Мелисса положила руку на лацкан костюма Керро и посмотрела на парня.

— Неужели ты нервничаешь? Ты очень бледен.

— Нет, все нормально, — он перевел взгляд на стоящего рядом с девушкой Тони. — Привет, как дела? Ты устроился на работу?

— Да, аналитик в одной из структурного подразделения сети «Компьютерного мира» нормальное место. Особенно мне нравится свободный график, — глаза Тони скользнули по руке Мелиссы, которая сжала ладонь его соперника. За время, проведенное в Европе, он многое переосмыслил и решил для себя, что никогда не покажет, насколько ему тяжело видеть их рядом и слышать даже в обычных фразах завуалированный смысл. Его любовь отдавала привкусом жертвенности, но отказываться от нее он не собирался. Он шел на риск, зная, что может потерпеть неудачу. Керро засунул руки в карманы костюма, чем вызвал легкий смех Мелиссы.

— Как это не аристократично, граф…

— Прекрати, не делай из меня посмешище, — прошептал Керро. — Какой я… граф…

— Граф! — и тут же к нему подошло несколько человек, желая облагодетельствовать его более близким знакомством. — Как приятно свести знакомство с представителем настоящей европейской аристократии. История вашей семьи связана с самыми тяжелыми событиями 20 века. Это так?

Праздный ли это был интерес или нет разбираться не приходилось, потому что подобные светские тусовки предназначались именно для подобных разговоров. В них не было душевности, но был деловой интерес и с этим надо было считаться. Керро улыбнулся.

— Да, конечно. Я и сам только недавно стал изучать все подробности жизненных коллизий моего деда и прадеда.

— Они стали жертвами нацистской машины.

— Да, — бесстрастно ответил Керро, — и в современном мире чувствуется отголоски фашиствующей идеологии.

— Нацисты затронули очень много вещей, которые из-за этих прикосновений, больше ничего не выражают. Наверно, поэтому сейчас возрождаются радикальные фашиствующие группировки и такие люди, как Велозу, продолжают вносить в общество принципы отбора людей… — к ним подошел Эдвалду, чтобы помочь парню справиться с назойливым интересом.

— Но вы и сами должны понимать, — один из собеседников усмехнулся, его глаза были злыми, а губы сложились в вежливую улыбку, — что вы тоже являетесь своего рода продуктом этого отбора. Аристократия — это фактически искусственно выведенная раса, нет, скажем так, группа людей с определенными качествами. Конечно, отбор происходил в течении нескольких веков и ненасильственно, не в концлагерях, но все же происходил! Тогда как вы можете осуждать такое понятие, как «чистота расы»?

Керро и Эдвалду поняли, что перед ним очередной охотник за сенсациями, который проник в дом под видом гостя.

— Когда вы, граф, работали в НИЦ под руководством Велозу вы сами занимались чисткой генной информации человека. Ведь так?

— Чего вы хотите узнать?

— Насколько велико ваше сочувствие к тем людям, что были подвергнуты опытам с вашим участием?

Керро почувствовал внутреннее напряжение и покалывание кончиков пальцев, но страх не пришел. Год не прошел даром, и он мог руководить собственной силой.

— Да, я испытывал сочувствие. Сочувствие — это нечто, что можно испытывать по отношению к отдельно взятому человеку. Но это сочувствие не должно оказывать влияние на принятие решений, касающихся миллионов людей.

— Что? — журналист еще попытался провоцировать собеседника, но, поперхнувшись, закашлялся. И пока его душил непонятный кашель, Керро отошел в сторону.

— Как удобно, раз и отделался от наглого провокатора, — засмеялась Мелисса, увлекаемая в танце на середину зала. — Тони, ты хотел бы обладать таким ценным даром?

— С нас хватит и одного Керро.

Медленная и чувственная музыка и в танце можно позволить себе то, на что не решишься в обычной жизни. Тони пригласил Мелиссу на танец и прижал к себе девушку, почувствовав все изгибы ее тела, вдохнул ее восхитительный запах, склонившись к женской шее. Но и она не смогла остаться безучастной к такому проявлению чувств. Невысказанная нереализованная любовь мужчины и такое преданное проявление чувств обязательно разбудит в женщине возможно, благодарность, а, может быть, и нечто большее, чем дружеское отношение. Мелисса подняла голову.

— Тони, поцелуй меня… я хочу почувствовать… насколько я желанна, — и тут же прильнула к его губам.

— Мелисса… — в его поцелуе была надежда.

— О, боже, что мы делаем?! — она отклонилась и метнула взгляд в сторону. — Если мой отец видел, то нравоучений не избежать!

Тони проследил за взглядом девушки и его лицо превратилось в непроницаемую маску. Мелисса смотрела на его друга.

— Ты хотела почувствовать насколько желанна не мной, а им? Ты хочешь заставить ревновать Керро?

— О, Тони, ты неправильно понял! — Мелисса смутилась от того, что ее застали на месте преступления.

— Да, видимо, я очень непонятливый и удобный…

Мелисса покраснела еще сильнее.

— Тони, ты говоришь глупости! Ой, осторожнее, мне больно, — она с трудом вытащила из его ладони свои пальцы. — Прости, я не хотела … не думала, что ты так неправильно поймешь меня. Я…

— Охладись! — Тони подал ей бокал шампанского. — И не стоит идти на попятную, когда тебя застукали с поличным.

Тони, демонстративно отдалившись почти на вытянутую руку, бесстрастно продолжил танец.

— И не смешно даже! — пробормотала девушка.

Дарио тоже заметил пассаж Керро и по тому, как его собеседник все еще продолжал кашлять, понимал, что его друг разозлился.

— Не стоит так открыто использовать свои способности, тем более, чтобы отшить писаку. Как с делом об убийстве Житмана и Дуды? Тебя оставили в покое или все еще пытаются повесить на тебя?

— Пытались, но прямых доказательств нет. Единственное, что указывает на меня — это то, что все произошло в моей квартире. Но и Нелсона невозможно привязать к этому убийству.

— Ему вечно везет, — Дарио хлопнул друга по плечу. — Тебе не стоит зависеть от Велозу, у тебя своя жизнь, пора заниматься собственной жизнью.

— Я тоже так думаю, поэтому и собираюсь поехать в Пантанал, чтобы выполнить обещание Ара— рибойе и восстановить поселение.

— А нужно ли это сейчас? — засомневался Дарио. — Деревня пришла в упадок, а те, кто уцелел переехали и осели в других местах. Возможно, лучше подумать о том, чтобы помочь индейцам Пантанала в целом, а не отдельно взятой деревне.

Керро внимательно выслушал друга, Дарио всегда отличался трезвым взглядом на жизнь.

— Мне без тебя не обойтись. Ты же прекрасно знаешь те места и людей. Я могу рассчитывать на твою помощь?

— Конечно, — согласился Дарио, но тут же вспомнил о жене, беременность которой делала ее еще более болтливой и требующей к себе внимания. — Думаю, придется уговаривать Моэму отпустить меня. В последнее время она перетягивает одеяло на себя любимую…

— Но она не должна быть против того, что хотел ее дед.

— Хм, возможно.

******

Дела имеют особенность накапливаться, если происходит непредвиденная остановка, вот и с приостановкой судебного разбирательства, в полиции накопилось много вопросов без ответов. Лима прочитывал отчет за последнюю неделю и сверял ее с текущей сводкой по суточным преступлениям. Когда вошел Дьегиш, то отвлекся, сообщая.

— Мой информатор из Военного ведомства сообщил о том, что исчезновение Велозу не спонсировалось его кураторами. Они сами в полном недоумении от такой выходки их подопечного. Но они не пойдут на сотрудничество, раскрывая собственный интерес в исследованиях, Велозу пустился в свободное плавание.

— А может его просто убрали?

— Тогда он ушел от справедливого возмездия, потому что смерть для него слишком легкое наказание.

— Вот последние его передвижения перед исчезновением, — Дьегиш передал напарнику новые отчеты наружного наблюдения.

— Интересно, а ведь у него четко планированное передвижение… одни и те же места… дом, НИЦ, суд, а это что?

— Это клиника в Рио… Это же ведомственный военный госпиталь, — они посмотрели друг на друга, и Лима сделал предположение. — Нелсон связан с военным госпиталем? Может, НИЦ связан с ним?

— И там продолжаются опыты? — Дьегиш тут же зашел в интернет и нашел сайт госпиталя и прочитал. — Так, лучшие медицинские услуги с высокой техники, современных технологий, занимается собственной научно-исследовательской деятельностью, большая часть которой проводится в рамках международных исследовательских проектов.

— И Велозу ездил туда, как на работу?

— Ну, раз в неделю, судя по записям.

— Как раз достаточно для того, чтобы давать указания в работе, — Лима почувствовал, что они напали на след. После того, как три месяца назад исчез Нелсон, они получили хоть что-то похожее на подвижки в расследовании.

— Если это так, то не имеет значение, жив Нелсон Велозу или нет, мы прижучим этих людей, что продолжают заниматься незаконными исследованиями.

— Престес сообщил, что Керро Фриас, тьфу ты,… де Соза… не могу привыкнуть к его смене имени, уехал в Кампу-Гранди, а потом в Пантанал. Он приставил к нему своего человека, чтобы отслеживать его передвижения, — сообщил Лима о звонке адвоката Фриаса.

— Эдвалду Престес перестраховывается.

— Лучше перестраховаться, чем нет.

— А чем он там собирается заниматься?

— Вроде бы благотворительностью. Что — то связанное с восстановлением индейских поселений, но точно сказать не могу.

— Свалилось на парня такое богатство, и он сразу давай бросаться деньгами туда-сюда, — проворчал Дьегиш.

— Не знаю. Это его право…

*******

Керро поехал в некогда разоренную индейскую деревню Аро-рибойя, где осталось несколько домов, в которых уже никто не жил. С ним поехали Дарио и Моэма, которые имели отношение к тому, что он собирается сделать. В начале Сангалу был против того, чтобы Моэма поехала с ними, но женщина заявила, что не против даже родить там, где сама родилась и поэтому ее ничто не остановит быть рядом с ним. Хотя мужчина и предполагал, что жене просто скучно оставаться одной, он со скрипом согласился. Деньги, вырученные от продажи алмазов, были настолько большими, что позволили им спланировать проект многоцелевой помощи местному населению. Переговоры с местной властью по восстановлению деревни шел очень туго, и тогда — то встал вопрос о целесообразности такого действия. Местные индейцы, что выжили в том столкновении разбрелись по другим деревням, находя себе пристанище, и восстанавливать то, что никому не было нужно было бесполезно. Алмазные деньги, так называла их Моэма, были поделены на равные доли между ней, Керро, а третья часть была направлена на финансирование проекта по социальной поддержке индейцев, включающую и медицинское обслуживание. Она кричала, топала ногами, заявляя, что если Керро все бросит на проект, а они останутся с голой задницей, то Аро-рибойя никогда не простит его. И она знает, что говорит, ведь она внучка шамана, а не он. В конце концов, Дарио принял сторону жены и убедил Керро. Дел было много, молодые люди были заняты с утра до вечера работой с организациями, которые участвовали в этом проекте. Их плодотворную деятельность, которая не оставляла времени о чем-то сожалеть, прервал неожиданный приезд Мелиссы.

— Приехала чума, — пробормотала острая на язык Моэма и заслужила предостерегающий оклик мужа. — А че, я неправду говорю? Она это сделала специально…

— Чем ты недовольна? Она приехала, чтобы помочь нам. Во всяком случае, она умеет вести переговоры на равных с местной властью и бизнесменами, а ты не умеешь, — подначил ее Дарио.

— Угу, точно, помочь, — хмыкнула Моэма, вид у нее был такой загадочный, что Дарио одернул ее еще раз. — Ты лучше сам посмотри, она трется около Керро!

Дарио кинул взгляд на хмурого друга, потом на Мелиссу.

— Нет, Мелисса очень воспитанная и разумная девушка…

— Ага, только весь разум потерялся в дороге сюда. Тони жалко… — вздохнула Моэма, будто ей и на самом деле было жалко незадачливого влюбленного. — Даже в джунгли поперлась….

Их компания осматривала разрушенную деревню Моэмы, в которой некогда нашел приют и Керро— Фогу, чтобы оценить состояние их немногочисленных жителей. Индеец— проводник, что пошел с ними, наконец-то развел костер, собираясь приготовить на вертеле мясо, затянул заунывную песню.

— О чем он поет? — поинтересовалась Мелисса, присаживаясь у костра.

— О несчастной любви, — хихикнула Моэма.

— И что?

— О том, как одна молодая индианка полюбила богатого белого и забыла своего индейца…

— И что же произошло дальше?

— Что, что?! Пришел и убил изменницу, — закончила Моэма. — Уже довольно поздно. Дарио, пойдем на озеро?

— Здесь рядом озеро? — восторженно спросила Мелисса.

— Ага, озеро любви, где индеец и убил свою неверную возлюбленную. Для индейцев самое популярное место…

— Почему популярное?

— А ты спроси Керро, — съехидничала женщина. — Фогу знает о нем, а вот Керро … не знаю… Керро, помнишь озеро, где индейцы любят друг друга? Тебе надо сводить туда Мелиссу.

Это походило на провокацию, и Дарио шикнул на Моэму, бросив взгляд на сидящую у костра парочку.

— А что я такого сказала?

— Закрой рот...

Моэма обиженно фыркнула.

— Керро, я хочу увидеть это озеро! — Мелисса вскочила, готовая пойти куда угодно.

— Не боишься темноты и диких зверей? — сдержанно спросил парень.

— Нет, когда со мной рядом ты.

Моэма торжествующе посмотрела на Дарио и кивнула вслед уходящей в лес пары.

— А ты чего не пошел с ними? — не выдержала Моэма. — Ты хранитель Керро! А на месте Тони я бы не позволила, чтобы его девчонка висла на его друге.

— Моэма, ты даешь совета согласно своему опыту? — Дарио одернул жену. — Я не потерплю твои пошлые ужимки… Лучше позвони доне Изабел и узнай, как чувствует твоя дочь!

— Я звонила, Нова уже спит… — засопела Моэма, — почему ты постоянно меня одергиваешь?

— Тебя надо крепко держать и тыкать носом в твои косяки, только тогда моя дорогая женушка станет понимать, что такое быть нормальным человеком. Керро тоже надо тыкать, он заигрывается… но… но между ними ничего не будет. Я точно знаю, что Керро не предаст друга.

— Как бы не так! — она, вскочив с места, побежала в хижину, но прежде, чем скрыться там, она остановилась и выдала. — Они уже это сделали. И, наверно, уже делают сейчас!

— Что?!

— Ничего… Я бы не упустила такую возможность!

Дарио замолчал, не зная, что сказать, неужели, все-таки, Керро переступил через дружбу и их связь продолжается: «Неужели Моэма права. Мелисса стремиться быть рядом с Керро, жмется к нему и что они сейчас делают у озера?» — Дарио вскочил с места.

— Ты куда?

— Сейчас… — и рванул в лес.

*****

От леса шел густой запах пряной влажной листвы и земли, все продолжало жить, дышать и звучать, озеро раскрывало свои объятия, а солнечная дорожка на водной глади резала глаза.Мелисса, как городской житель, никак не могла привыкнуть к естественному течению времени, и эти дни, проводимые в деревне, казались ей застывшей временной материей. Когда они находились здесь, весь остальной мир переставал существовать для них.

— Какая красота! — девушка обернулась к нему, застыв в ожидании. — Почему ты бегаешь от меня? Тебе не надоело притворяться?

— Я не притворяюсь!

— Нет, ты притворяешься!

Мелисса посмотрела на озеро и вздохнула полной грудью.

— Посмотри, как здесь красиво и мы одни. Давай поговорим начистоту. Я не боюсь показаться жалкой или несуразной. Я хочу просто поговорить.

— Давай.

— Ты продолжаешь думать о Сэс, — Мелисса констатировала очевидное. — И я тебя понимаю, что случившее, как долго незаживающая рана. Она ноет и болит, но ведь надо сделать шаг вперед и подумать о другом.

— Ты права, мне надо пойти дальше… прошлого не вернешь.

— Вот видишь, — обрадовалась Мелисса, обнимая его за плечи. Керро не отодвинулся. — Не зря же мы оказались здесь вместе. Может быть это наш шанс?

— Нет, это не шанс, это твое упрямство.

— Ты опять закрываешься! Ты не откровенен со мной. Что тебя беспокоит? Тони? Правила мужской дружбы? Неуверенность в себе? Что? Не молчи, если мы говорим начистоту, — она не дождалась его ответа и продолжила. — Тони я люблю. Да, я люблю его, но не испытываю…

Она задумалась, подбирая правильные слова.

— Это как честная жена, что уважает и ценит мужа, и даже старается стать хорошей и демонстрирует любовь к мужу, семье, но в какой — то момент понимает, что готова рискнуть всем, лишь бы оказаться в объятиях любовника и почувствовать ошеломляющую страсть, — наконец, пояснила Мелисса.

— Значит, ты уже прописала наши роли? — усмехнулся Керро.

— Не переиначивай мои слова. Может быть, неудачный пример, но я хочу соединить и то и другое!

— Почему не в Тони, а во мне?

— Ты для меня, как незавершенная мечта о любви. Как только я начинаю надеяться и верить, что у нас все сложится, как только прикипаю душой, ты ускользаешь. Так было с самого начала… с нашего первого знакомства. И мне сложно отступиться от такой мечты.

— Вот видишь речь не идет о любви, это всего лишь желание реализовать розовую мечту избалованной девочки.

— Ты так думаешь? Возможно. Но я хочу попробовать. Может быть, у нас ничего не получится, но я хочу попробовать, а ты не даешь, уходишь, будто дразнишь меня. Вот ты здесь передо мной, я обнимаю тебя и ты не сопротивляешься. Или ты оттолкни меня или давай попробуем? Только одно слово и имя моей любви будет твоим именем, — ее рука скользнула по мужской груди, расстегивая пуговицы на рубашке.

— Пора возвращаться, — он медленно выдохнул и слегка накрыл своей ладонью ее руку.

— Это твой ответ? Ты опять делаешь то же самое, ты ускользаешь! Скажи мне все, глядя мне в глаза. Не можешь? Нет сил отказаться от меня? Держишь меня, как на привязи! Разве это честно по отношению ко мне, к Тони или к себе? Не молчи!

— Мелисса, я не могу… — Керро сжал зубы, гася в себе желание. — Я не могу…

— Почему? Что тебя останавливает?

— Слово… Тони мой друг… и пусть сейчас он меня таковым не считает, но он все равно мой друг…

— А ты? Ты чего хочешь? — Мелисса хотела ясности во всем.

— Керро, — к озеру вышел Дарио. — Мне надо обсудить с тобой кое-какие дела… не для женских ушек.

Он улыбнулся Мелиссе, смягчая эффект от своего появления. Девушка смешалась, а Керро облегченно выдохнул.

— Да, конечно, — она направилась в деревню, ругая себя. — Я больше никогда не буду бегать за тобой! Сам справляйся со своими завихрениями… со своей любовью к умершей.

Дарио сразу же понял, что прервал объяснение на самом волнительном моменте и не мог сдержать свое недовольство происходящим, что сразу же отразилось на его лице.

— Только не начинай нравоучений, — Керро сделал ему предостерегающий жест рукой. — Я не обязан объяснять тебе, что здесь происходило!

— А я не собираюсь выспрашивать тебя об этом, — он не стал признаваться, что некоторое время наблюдал за ними и вышел из-за деревьев, чтобы не дать Мелиссе унизить саму себя. — Что лучше получить отказ или пребывать в неведении? Зачем ты даешь надежду девчонке и не говоришь, что не любишь ее?

— Прекрати! — Керро шикнул на друга и скрылся в лесу.

— Клоун! Когда же ты научишься быть человеком, а не фриком?! Отпусти девчонку раз и навсегда!

*****

Вернувшись из деревни после осмотра местности, они остановились в пансионате, который славился уютом и местной кухней и был предоставлен мэрией на время подписания договоров. В городе было шумно и весело, как бывает в карнавальную неделю почти во всех городах Бразилии. На центральной площади у небольшого собора длинными торговыми рядами была развернута ярмарка. Большую часть товаров представили местные индейцы. Все кругом гудело разговором, смехом, музыкой и нестройным рядом этнических песен.

— У нас сегодня праздник, — пояснила владелица пансионата, в котором они поселились, — несколько дней нашим гостям будет очень сложно заснуть, но я позаботилась о вас и окна ваших комнат выходят не на площадь.

— Прежде, чем веселиться, нам необходимо нанести визит, — напомнил Дарио. Они побывали в мэрии, где был подписан еще один договор о создании реабилитационного центра для оказания медицинской и иной помощи индейцам, который будет работать на благотворительных началах. А на улице, чуть ли не пританцовывая, их ждала Моэма, ей не терпелось уже окунуться в атмосферу праздника.

— Дарио, ну, пошли, скорее, — она потащила его вглубь площади и стала кидаться от одной лавки к другой. Дарио снисходительно смотрел на ее оживление, ведь она будто вернулась в свое детство. Она схватилась за яркое полосатое самотканое одеяло и восторженно взглянула на мужа.

— Тебе нравится? — спросил Дарио.

— Ага.

— Ну, хорошо давай купим его, — он тоже потрогал плед, оценивая его качество.

Керро и Мелисса глазели на выступление танцоров, исполняющих замысловатый индейский танец. Неожиданно один из танцоров, что был впереди направился к Керро.

— Я знаю, кто ты!

— И кто же?

— Старый индеец говорил правду о потомке белых богов, который придет и вернет гордость за свой народ. И ты пришел и делаешь хорошее дело для индейцев.

— Нет, нет, я не могу быть им, — Керро опять почувствовал себя в ловушке. — Вы приписываете мне чужие заслуги…

— Не хочешь признавать свой долг? Но от него не уйдешь. Ты же здесь и помогаешь нам… Возьми этот амулет, — индеец снял с себя какой — то амулет, сплетенный из кожи с элементами металлических чеканных пластинок, и протянул Керро. — Он поможет тебе.

Керро понял, что не может отказаться от такого подарка и, улыбнувшись, позволил надеть его на шею.

— Индейцы всегда верили в пришествии худурш и не надо отнимать у нашего народа надежду, — индеец закивал головой, а потом добавил. — Твоя судьба находится здесь! И совсем близко!

В его тоне чувствовался какой-то иной смысл, но Керро решил его не замечать, попрощался с индейцем и пошел вдоль торговых рядов.

— Ты кумир индейцев… — Мелисса полюбовалась на украшение.

— Все, с меня хватит этого мистического маскарада!

— Если им легче верить в то, ты их худурш, то пусть будет так. Так значит твоя судьба здесь совсем близко? — к ним подошел Дарио с Моэмой, похлопав Керро по плечу, и неожиданно воскликнул сорвавшимся на фальцет голосом. — О, черт!

— Пусть меня сожрет жекаре! — выдохнула Моэма.

— Что это? — воскликнула Мелисса, а Керро взглянул на друзей. Дарио удивленно смотрел куда-то за его спину. Удивительно красивая девушка стояла около прилавка, разговаривая с лавочником и не обращая внимание на устремленные на нее взгляды.

— Вот это поворот! — хмыкнул Дарио, а Керро обернулся.

****

Керро обернулся. Его будто пригвоздило к земле, и противный холодок пробежал по спине.

— Сэс?

Девушка о чем-то говорила с торговцем, улыбнулась чему — то и поправила короткие темные волосы.

— Этого не может быть! — Дарио даже сморгнул от удивления. Девушка обернулась и на мгновение замерла, глядя на них. Замешательство было совершенно мимолетным, будто случайным, потом она отвернулась и продолжила разговор. Керро подлетел к ней и схватил за локоть, разворачивая к себе.

— Сэс? Как же так, ты жива? Сэс!

— Не трогайте меня! Я вас не знаю! Что вам надо от меня? — воскликнула девушка, шарахаясь от него.

— Сэс, посмотри на меня! Разве ты не помнишь меня?

— Помню?! — она растерялась. — Вы меня с кем-то путаете! И меня зовут не Сэс… а Селия.

— Девочка моя, — Керро не мог отпустить ее, он касался ее лица, заглядывая в темноту ее глаз, и понимал, что она не обманывает. Она на самом деле, его не помнит. Отказывался верить в это. Он метнул взгляд на рядом стоящую Мелиссу, что боялась пошевелиться.

— Мелисса, скажи же ей, что ее имя Сесилия, Сэс! Ты же ее подруга! — он запаниковал. Мелисса, выдохнув, произнесла.

— Сэси, я же твоя подруга, мы учились вместе, дружили с самого раннего возраста… И твое имя не Селия… А это Керро… вы же любили друг друга…

— Нет, нет… — Сэс отступила, в глазах была паника. — Я не хочу вас слушать! Я не знаю вас!

Она увернулась от рук Керро и попыталась скрыться в праздной толпе.

— Стой! — Керро рванул за ней. — Сэс?

Он не мог позволить ей исчезнуть, цеплялся за нее.

— Что вам надо? — девушка остановилась. Керро коснулся волос стоящей перед ним девушки.

— Ты жива?

— Сэс? — Мелисса была так же поражена появлением подруги, которую похоронили. — Но как же? Твой отец… неужели все оказалось ложью? Как ты могла?

— Да она тупит, не видите что ли?! — возмутилась Моэма. — Все она помнит, только притворяется!

— Извините, я не понимаю, о чем вы говорите… не понимаю, — чересчур спокойным голосом произнесла Сэс.

— Сэс? — Керро заглянул в ее безмятежные глаза. — Любимая… посмотри на меня. Я — Керро…

Он приблизился настолько, что почувствовал ее запах… Головокружительный, нежный, медовый — запах его Сэс.

— Сэси, очнись! Что с тобой?

— Я вас не понимаю, — она передернула плечами, сбрасывая его руки. — Что вы делаете? Мне больно! Не прикасайтесь ко мне!

— Эй, парень, — перед ним вырос огромный детина, отодвигая от Сэс. — Не прикасайся к моей хозяйке. Сеньора, что он вам сделал?

— Нет, ничего. Успокойся, Педру.

— Да, хозяин мне голову снимет, если что с вами случится, — пробубнил ее сопровождающий, но отступил, продолжая ворчать. — Он сказал, глаз с вас не спускать, говорит, чтобы ни один волосок с вашей головы не упал.

Глуповатый детина стоял, как стена между Керро и девушкой, а Дарио схватил друга за плечи.

— Стой! Не надо устраивать разборки прямо на улице!

— Дарио, отпусти меня! — Керро дернул плечами. — Сэс, разве ты меня не помнишь? Очнись же ты! Это я…

Он схватил плечо собравшейся уходить девушки, как тут же наткнувшись на мощный кулак Педру, отлетел в сторону. Но это его не остановило, он, сплюнув кровь, пошатываясь встал.

— Сэс…

— Педру! Прекрати! — воскликнула девушка, ужасаясь тому, что сейчас может произойти, потому что к конфликтующим сторонам бросились люди, чтобы развести драчунов. Но телохранителя было сложно остановить, и он пошел крушить всех, кто попался ему под руку. Началась возня, крики, женский визг, и ее потащили в сторону.

Сэс шарахнулась в сторону и исчезла в толпе.

— Сэс, — Керро стал оглядываться, но ее и след простыл. — Что с ней случилось? Почему нам сообщили, что она погибла?