64 глава

Полиция появилась в НИЦ с самого утра, это было похоже на рейдерский захват или операцию по захвату главаря наркокартеля и его окружения. Спецподразделение рассредоточилось по коридорам здания, блокируя входы и выходы и застопорив всю работу учреждения. Несколько оперативников принялись изымать и опечатывать документацию, что могли найти. Приехавший в офис Нелсон тут же вызвал адвокатов и попытался дозвониться до Эдвалду. Секретарь Престеса вежливо объяснил о занятости шефа в ближайшее время на текущем судебном процессе, вызывая гнев Велозу на себя. Нелсона злило, что Эдвалду намеренно игнорирует его панические призывы о помощи, ведя собственную игру.

— Ты же знал, что Престесу не стоило доверять после того, как он заявил о конфликте интересов. Думаешь, его лояльность будет неизменной, если речь коснется его родственника? — дон Луис наблюдал за попытками полицейских что-либо понять в научной документации.

— На кону стоит его репутация и личный интерес, — Нелсон пошел навстречу показавшимся в кабинете детективам. — На каком основании производится обыск в Центре? Вы понимаете, какие неприятности могут возникнуть у вас?

— Сеньор Велозу, не стоит пылать гневом. Наше вторжение санкционировано судом, — полицейский протянул ему ордер на обыск и изъятие документов. — Причиной наших действий стало заявление Моасира Скумато. Вы ведь знаете Скумато? Не первый пациент сбегает из-под вашей опеки.

— Хм, — неожиданно Нелсон успокоился, — а вы уверены в адекватности вашего свидетеля? Возможно, он также ненормален, как и тот, что сбежал из клиники и нападал на людей около Центра, и все его слова всего лишь измышления больного воображения?!

— Будьте уверены, что мы найдем доказательства, — Лима не зря торопился с ознакомлением с документами и файлами, потому что необходимо было подкрепить свои действия более существенными доказательствами, чем показания человека, который был направлен на освидетельствование к психиатру.

*****

Тео Кекс маячил в коридоре со скучающим видом до тех пор, пока в зоне его видимости не оказался один из полицейских.

— Вы не знаете, где Керро? Керро Фриас?

— Я это имя слышу уже несколько раз… в чем дело? — Дьегиш остановился и уставился на гея.

— Я не хотел бы, чтобы кто-нибудь заметил ваш интерес ко мне, — Кекс не сдержал свою игривость в голосе. — Но я мог бы быть вам полезен. Дело в том, что я много знаю.

Дьегиш хмыкнул, подумав, что при таком начале этот парень просто хочет внимания к своей персоне, поэтому спросил для проформы.

— Что же вы знаете, сеньор..?

— Теодор Кекс. Я друг Керро Фриаса. Он очень … привлекательный парень…

— Я понимаю… — Дьегиш уже терял терпение, когда его собеседник протянул ему флешку.

— Я ему помогал! Вот это то, что интересовало Керро, когда он начал свою борьбу с Центром…

— Что это?

— Видеозаписи из лаборатории, где проводились опыты. Керро говорил, что это похоронит Велозу.

Дьегиш даже не поверил в такую удачу и переспросил о содержании флешки.

— Ну, там, конечно, нет документов и медицинских записей, но есть видео, где и так понятно, что происходило с людьми во время клинических испытаний. Но только не говорите, что это я дал вам флешку…

— Почему?

— Если вы не заметили, но мы находимся в здании Центра! Я не хочу исчезнуть также, как и Керро.

— Где Фриас?

— Откуда я знаю?! — экспрессивно взмахнул руками гей. — Но я боюсь, что тоже могу пострадать за правду!

Было непонятно, то ли он боится, то ли гордится своей смелостью.

— Я, вообще-то, тоже против всяческих опытов над людьми, — сделал заключение Кекс.

***

Дон Луис уехал в клинической лаборатории. Его, конечно, волновало, что происходит в НИЦ, но он был уверен, что Нелсон и его адвокаты не допустят полицию в святые святых, а он не должен появляться там, потому что сейчас его заботило состояние внучки. Сейчас она спала. Доктор Малфетти провел здесь почти всю ночь и остался недовольным тем, что происходит с его пациенткой.

— Она просто отказывается бороться за жизнь… я врач, я конечно, могу проследить за ее физическим состоянием, но заставить ее захотеть жить, я не в силах, — сеньор Малфетти. — У нее проблемы психологического плана.

— А ребенок?

— Состояние плода мы стабилизировали на время, — успокоил гинеколог, — но как там пойдет дальше? Кто его знает?!

— Этот ребенок должен родиться! — поставил условие дон Луис. — Подключите ее к искусственному питанию, сделайте все, чтобы ребенок развивался правильно!

— Для этого необходимо создать благоприятные условия для матери. Вашей внучке нужна забота и любовь, — вздохнул доктор. — Спокойная обстановка, любящий муж гораздо лучше, чем искусственное питание и больничные стены.

— Но здесь мы можем отслеживать ее состояние. У нас прекрасное оборудование.

— Ну, хорошо, — согласился врач. — Как я сказал, у нее депрессия. Да, конечно, на таком сроке очень часты рецидивы, и женщина может потерять ребенка, но мы этого не допустим.

— Каким образом не допустим?

— Я настаиваю на переводе в мою специализированную клинику. Там я смогу проконтролировать и ее состояние, и плода, да и подкорректировать ее душевное состояние. Повторю, ей нужна спокойная обстановка. Разве ты этого не понимаешь? — Малфетти развел руками, пытаясь переубедить своего друга Луиса.

— Нет, пока она в таком состоянии и речи не идет о том, чтобы она была переведена куда-то, — дон Луис почесал лоб. — Кроме того, у меня есть одна идея… мне необходимо проверить одно предположение!

— Какое?

Дон Луис сделал предостерегающий жест и вышел из палаты. Его гнало в лабораторию желание подтвердить свою идею о «волновых приемниках», ведь когда Фриас и Сесилия так близко, они должны почувствовать это. После последней инъекции Керро лежал на постели, его лицо побледнело и осунулось, зубы были сжаты, будто он испытывает боль.

— Парень… эй, парень, открой глаза, — дон Луис нетерпеливо похлопал его по щекам. — Как долго он не приходит в себя?

— У него замедлены все процессы из-за препарата, но это очень обманчиво, — произнес Риварес, который вместе с другими врачами-лаборантами, контролировал его состояние. — Мозговая деятельность у него наоборот повышена. Он будто погружен в самого себя.

— Он слышит меня?

— Наверно.

— Парень, ты мне нужен! Слушай меня, ты нужен не мне, ты нужен Сесилии, — дон Луис измерил его температуру. — Сколько времени он такой горячий?

— Всю ночь. Я боюсь, что он не выдержит…

— Я знаю. Ты меня слышишь! — ученый склонился к самому лицу пациента и прошептал. — Соберись и открой глаза, потому что Сесилия сейчас находится рядом с тобой. Сосредоточься…

Керро медленно открыл глаза и сфокусировал взгляд на лице дона Луиса.

— Молодец! Ты сейчас в очень нестабильном состоянии… слишком восприимчив к воздействию извне, так же как и моя внучка.

— Что с ней?

— Она может потерять ребенка и ее душевное состояние на грани срыва из-за этого. Я не хочу, чтобы она потеряла этого ребенка…

Керро опять закрыл глаза, а в голове с бешеной скоростью промелькнула мысль, что гибель ребенка может стать благом для Сэс и для него самого, иначе во что превратят жизнь этого маленького существа вот такие фанатики, как Велозу.

— Я хочу увидеть ее, — он понимал, что сможет помочь Сэс и малышу.

— Ты понимаешь, что ты умер для нее?

— Почему?

— Потому что ей нужна спокойная жизнь, обыкновенная семья и куча обыкновенных детей, а не ты и тебе подобный ребенок.

Керро пошевелился, попытался сесть.

— Лежи! Ты привязан, чтобы не смог навредить самому себе.

— Зачем мне спасать своего ребенка, если его ждет та же участь, что и меня? Пусть Сэс будет счастлива. Я согласен, что я лишний в ее жизни. Это я знал и раньше! Но еще не родившийся ребенок уже готовится, как материал для опытов, поэтому вы хотите, чтобы она не потеряла его.

— Хм, — нахмурился дон Луис, — я дал слово, что не трону ни Сесилию, ни ребенка. Я не хочу, чтобы погибла моя внучка из-за этой беременности.

— Что я должен сделать?

******

Криспин приехал в офис Престеса, чтобы поделиться впечатлениями от посещения префектуры. Как человек проницательный и видавший разные ситуации, он прекрасно заметил реакцию Аманды Аленкар на упоминание убийства соратника ее мужа и сделал определенные выводы.

— Эта красотка слишком расстроена убийством Киссера и, — он сделал паузу, — слишком молода для своего мужа.

— Ты считаешь, что между ней и Киссером были отношения определенного свойства?

— Вероятно. Она делает стойку на любого мужчину. И на меня автоматически «сделала насечку». С таким темпераментом я не поручусь за ее добродетель, — усмехнулся Криспин.

— Хм, в квартире Киссера были найдены следы пребывания женщины и так, как они не принадлежат моей дочери, то вполне возможно они принадлежать Аленкар, — Эдвалду быстро делала выводы.

— Просто надо убедить в этом следователя. И ваша дочь окажется всего лишь свидетелем по делу.

— Да, это необходимо сделать официально, а ты сможешь доказать, что Аленкар имеет отношение к звонкам Мелиссе?

— Не знаю. Может быть, Киссер имел связь еще с кем-то, кто работает в префектуре, ведь все, что касается Аманды Аленкар строится на наших предположениях. А если нет, если это не она?

— Еще одна женщина?

— Ну, не знаю, будем надеяться, что женщина, кто бы она ни была, в чем-то проколется.

— В женских проклятиях очень много эмоций, поэтому… — Эдвалду задумчиво прошелся по кабинету и остановился перед окном, — и поэтому нужно спровоцировать неизвестную особу на неадекватные действия, когда она потеряет контроль над собой…

— И тогда можно будет доказать причастность к убийству?

— Да.

— И как же?

— Тебе, Криспин, придется поговорить с этой Амандой Аленкар.

— Моего свидетельства будет недостаточно, тем более я связан с тобой…

— Установи прослушку на ее телефон, — нетерпеливо произнес Эдвалду.

— Эдвалду, друг мой, ты же понимаешь, что прослушка применима в суде только в том случае, если она получена официально. Я же всего лишь выполняю частные заказы…

— Да, понимаю я! — Эдвалду едва сдержался, чтобы не выругаться от бессилия. — Нужно вывести на чистую воду шантажистку!

****

Малфетти обернулся на открывшуюся в палату дверь.

— Вы кто?

Но парень медленно прошел мимо врача и склонился над девушкой.

— Что с ней?

— Моя пациентка спит. Она под воздействием успокоительного…

— А вы кто? — задал тот же вопрос незнакомый для врача молодой человек. Он выглядел изнеможенным с синяками под глазами и трагическими складками в уголках губ, поэтому — то врач обеспокоился.

— Я доктор Малфетти, гинеколог… Сесилии стало плохо, вот меня и вызвали, — Малфетти не понял, почему так просто ответил на заданные вопросы, но понимая, что происходит что-то очень странное.

— Вас ждет дон Луис, — почти шепотом произнес парень, не глядя на врача. — Идите, я посижу с ней.

Как только Малфетти вышел, он присел рядом с постелью и взял тонкую руку девушки и поцеловал ее.

— Любимая, что же ты делаешь с собой? — он коснулся уже обозначившегося живота и погладил. — Я же не хотел влюбляться… не хотел, чтобы так получилось. Любимая…

Чувство безысходности заполнило его, что ему делать? Дать выжить маленькому существу, даже еще не человеку, а эмбриону или освободиться и освободить любимую. Как бы это цинично не звучало, но ему придется решать судьбу своего ребенка. Велозу нельзя доверять. Он никогда не остановится. Сэс застонала и приоткрыла глаза.

— Посмотри на меня, любимая. Я люблю тебя и всегда буду любить… Посмотри на меня… — он приблизил лицо, запустил пальцы в ее светлые волосы и поцеловал. — Не бойся, девочка…дыши глубоко, с тобой все будет хорошо. И с ребенком будет хорошо…

— Ты вернулся? — глаза у нее расширились, она судорожно задышала. — Керро, но ты же…

— Я вернулся.

— И не исчезнешь?

— Не исчезну, — его поцелуй стал продолжительным и таким горячим, что девушке показалось, что ее губы обожжены, и кровь внутри ее вен расплавилась. Какое — то блаженство распространилось по всему телу, заставляя голову закружиться и доводя ее до потери сознания.

Дон Луис наблюдал за молодыми людьми через монитор. Он был в полной уверенности, что Керро не посмеет выкинуть какой-нибудь фортель из-за боязни за Сесилию.

— Любовь, любовь… мужчина сделает все, чтобы спасти свою женщину.

*****

Дуда была взбудоражена, когда вылетела из дома Ажурикабы, будто ошпаренная. Приступ колдуньи произвел на нее впечатление, она поняла, что они вторглись в какой-то непонятный мир, неведомый и страшный. Она прижала к себе воскового вольта, разломанного во время приступа самой жрицей.

— Что же мне делать?! Что с ней делать? — незаконченность того, что она начала, тяжелым камнем давила на грудь. Мысли путались, трепыхались, как мухи в паутине, и невозможно было вздохнуть, будто где-то в горле стоял большой воздушный пузырь. Вернувшаяся с занятий Лижия, метнула взгляд на бывшую подругу, но увидев в сжатых пальцах куклу, ужаснулась.

— Дуда, что ты натворила? Что это? — она выхватила из ее рук восковые куски. — Ты с головой не дружишь? Это же… это же страшное проклятие, которое вернется к тебе. Ты хотела навредить кому-то, а сама станешь жертвой!

Лижия даже ощутила холодок от того, что находится рядом с человеком, который посмел воспользоваться культом, что имел своих последователей среди самого отребья и о котором говорили шепотом.

— Мне все равно не жить без него! — покачала голвой Дуда, гладя вольта. — Я люблю его! Он же должен понять меня и полюбить! Я же ради него готова на все… даже на убийство…

— Что? Какое убийство? — Лижия насторожилась, понимая, что подруга находится в таком состоянии, что от нее можно все ожидать. — Кого ты убила?

— Ее… я не хотела ее убивать, — блуждающий взгляд Дуды остановился на Лижии, и по спине той пробежал холодок. — Посмотри, Лижия, теперь он точно полюбит меня!

Она протянула искореженную восковую куклу.

— Ладно, ладно, он полюбит тебя, — осторожно согласилась девушка.

— Да, мы будем вместе. А где Керро?

— Не знаю, я его не видела.

— Его нет в университете?

— Нет, — все еще глядя на вольта, подтвердила Лижия.

— Где же он? Он с ней! Конечно, он с этой молью! Но скоро, и она исчезнет и не будет стоять между нами! — Дуда вскочила и выбежала из комнаты.

*****

Сэс резко очнулась и села в постели, испуганно глядя в пространство.

— Керро?

— Сэс! — Зеке вздрогнул и радостно кинулся к ней. — Сэс, как ты себя чувствуешь? Я так боялся за тебя!

— Что происходит? Где я? — она испуганно оглядела окружающее ее пространство и испугалась еще сильнее. — Что с моим ребенком? А где Керро?

— То есть как где Керро?

Сэс посмотрела на своего мужа, будто вспоминая, что с ней произошло.

— Где Керро? Где? — ее голос взлетел до потолка.

— Сэси, что с тобой? Твой фрик умер! Его больше нет!

— Как нет? Я же … я же видела его! Я чувствовала его губы!

— Сэс! — в глазах Зеке плескалась горечь. — Не мучай себя! Он умер! Его нет! И ты не могла его видеть.

— Я видела его!

— Он умер. Я был здесь!

— Ты? — Сэс помотала головой, отгоняя наваждение. — Значит, ты? Я схожу с ума?

Обреченность вернулась.

— Что ты здесь делаешь?

— Я беспокоился за тебя… за твоего ребенка.

— Что с моим ребенком? — она испуганно дотронулась до своего выпуклого живота. Никакой боли не было, будто и не бывало.

— С твоим ребенком все хорошо. Любимая…

— Где я?

— В клинике.

— Нет! Я не хочу! Не хочу! — ужаснулась Сэс, как только услышала слово «клиника». Для нее любая клиника ассоциировалась с гибелью ее любимого.

— Что ты не хочешь?

— Я хочу домой! Зеке, миленький, забери меня отсюда, не отдавай меня … Зеке, — она приподнялась, а Зеке перехватил ее и прижал к себе. — Зеке, не отдавай меня!

— Хорошо, хорошо.

— Не отдавай меня, — она вцепилась в мужские плечи, а Зеке, пользуясь возможностью, наконец-то, поцеловал свою жену. Она не сопротивлялась, принимая ласку парня, лишь бы оказаться подальше от всего этого страшного действа, пахнувшего лекарствами.

— Я сделаю все, что ты захочешь! — Зеке засуетился. — Хочешь домой, тогда поедем домой. Ты точно хорошо себя чувствуешь?

— Да, да, да!

— Пошли, девочка моя! — он подхватил Сэс на руки и вытащил из палаты.

*****

Дон Луис постучал пальцем по колбе, взбалтывая смесь, и посмотрел ее на просвет, потом, передав ее помогающему ему врачу, подошел к Керро.

— Ты молодец! Я восхищен… я аплодирую тому, с какой легкостью ты смог скорректировать физическое состояние Сесилии, у нее показатели в норме.

— Но не психическое. Что она почувствует, когда проснется?

— Она подумает, что видела сон. А нам надо работать. Как самочувствие?

— Очень цинично.

Помощник Велозу набрал жидкость в шприц и подошел к Керро.

— Наука всегда цинична, потому что вскрывает человеческую сущность, — он наблюдал, как врач ловко воткнул шприц в вену парня и медленно ввел препарат. — Возможно мы сможем усилить твою способность воздействия на предметы или, скажем, мозг адаптируется и выработает механизм воздействия на сознание другого человека. Надо признать, препарат Альфреда Ришера делает тебя более сильным и устойчивым. Несмотря на твое внешнее состояние, показатели мозга приходят в норму, если это можно назвать нормой…

— Знаете, кто вы? Нучный фанатик, психопат, который ставит свои интересы выше, чем интересы отдельно взятых людей.

— Только так мир идет по пути прогресса, — ничуть не обиделся дон Луис.

— Вы отличаетесь от нацистов второй мировой только одним — масштабами своих страшных экспериментов на людях.

— Ученые нацистской Германии ушли на многие десятилетия вперед своего времени только благодаря возможности открыто и безнаказано проводить эти эксперименты. Сейчас я могу сказать, что мой отец стоял у истоков генной инженерии, служа на благо Третьего Рейха. И ты не представляешь, насколько наши судьбы переплетены во времени. Тебя ко мне привел фатальный изгиб истории, чтобы я смог закончить то, начал мой отец с твоим дедом, — дон Луис говорил и говорил, чувствуя восторг от ощущения того, что подошел к заключительному этапу дела своей жизни. — Не каждому дано увидеть плоды собственных теоретических и практических научных разработок. Ты, как ученый, должен понять мое восхищение. Ведь ты не просто опытный образец, каким был твой дед, а ты — плод мутационных изменений, кумуляти́вный результат генного изменения под воздействием биохимическких методов, что привело к возникновению удивительных способностей.

— Что вы сказали о моем деде? Вы его знали? — Керро прервал цветистую речь ученого.

— Нет… Я не знал, но мой отец, Альфред Ришер, был тем, кто дал ему возможность стать тем, кем он был. Мой отец был настоящим ученым, и работающим над раскрытием потенциала человеческого мозга. И твой дед — Георг Ришер, приемный сын Алфреда Ришера, из-за своеобразной гибкости своего мозга смог стать настоящим первообразом человека будущего!

Препарат начал действовать, и Керро скрипнул зубами от боли, появившейся в висках, он покрылся испариной и выдохнул, отгоняя от себя дурноту.

— Все сошлось на тебе — и дневники моего отца, где описаны события прошлого, и заявление Престеса, что ты его родственник, представитель ветви де Соза… Вот в этих дневниках все написано! — он постучал пальцем по толстой открытой тетради.

— Престес? — пробормотал Керро. — Он… он…

— Ты же повторил, а, возможно, и улучшил генетические данные своего деда, — дон Луис так увлекся своим рассказом, что пропустил резкое изменение состояния Керро, — а теперь у тебя будет ребенок! Твой ребенок станет образцом чистой нордической расы… а я буду рядом с ним… Этот ребенок…

— Вы же обещали!

— Вы думаете, он выдержит? — забеспокоился врач. Дон Луис не договорил, когда Керро дернуло и изогнуло, а глаза стали настолько черными, будто глаза самого дьявола, его губы приоткрылись и в злобном оскале блеснули белые зубы. Суставы его сжатых рук побелели, и ремни, что их связывали, натянулись и лопнули. Мощная удушающая волна прошлась по старому ученому, ломая старческий позвоночник в нескольких местах, и, раскидывая все предметы и, как взрывная волна, ударила по стенам лаборатории. Что-то взорвалось и в миг все запылало, заполняя пространство трескающими звуками. Керро упал с кушетки на пол и отполз. Огонь побежал по полу, залитому растекшимися химикатами, многократно увеличивая свою мощь. Парень встал, покачиваясь и цепляясь за предметы, схватил дневники нацистского монстра и направился к выходу, не оглядываясь на поверженных людей. Тут же где сзади него что-то дважды бухнуло, припечатав его к противоположной стене. Он зацепился за металлическую дверь и рванул ее на себя, выпадая в коридор.

Огонь, будто зверь, лизал стеклянную стенку лаборатории, пока жар не сделался настолько сильным, что стекло треснуло мелкими осколками, и обжигающий монстр вырвался в коридор, туда, где был воздух. В больнице по всем корпусам сработала противопожарная сигнализация.

*****

Мелисса вышла из аудитории, собираясь навестить дона Николаса, который, как только вышел из больницы, нарушил постельный режим и явился в университет. С утра ей позвонила дона Жулия и попросила повлиять на ее мужа и убедить его уделять своему здоровью больше внимания. Мелисса заглянула в кабинет профессора ди Коста.

— Дон Николас, как я рада вас видеть! — она бросилась к нему и повисла на шее, потом поняла, что своими бурными объятиями может причинить неудобства больному человеку. — Ой, простите, простите, дон Николас, я неловкая.

— Что ты, девочка моя! — он долго допускал мысль о том, что Мелисса его дочь, что теперь не мог к ней относиться по-другому. Он похлопал ее по плечу и улыбнулся.

— Что тебя, дочка, опять печалит?

— Я встревожена… Керро пропал… — и она взахлеб стала рассказывать о последних событиях.

— Это хорошо…

— Что хорошо?! — не поняла девушка.

— Я боялся, что твои неудачные отношения с Леонарду могут сломать тебя. Боялся, что ты станешь меня винить…

— В чем же, дон Николас? Я сама виновата, что так жестоко обманулась., — горько улыбнулась Мелисса.

— Но ты выдержала, — согласился профессор ди Коста, — возможно, благодаря влечению к своему Керро…

— Что?! — засмеялась Мелисса. — Вы ошибаетесь!

— Разве?

— Он мой лучший друг. Я люблю его, как друга.

— Пусть будет так!

Мелисса вздохнула и еще раз обняла учителя.

— Я очень обеспокоена, что Керро не дает о себе знать. А ведь отец, наконец — то, получил прямые доказательства того, что между нами существуют родственные связи. Поверьте, в этом нет никаких сомнений! Мы хотели устроить семейный ужин, а мама настаивала на целом праздничном приеме, чтобы представить потомка графа де Соза местному высшему обществу. Вы же знаете, дон Николас, что моя мама придает этому огромное значение…

— А дневники? Ты перевела дневники?

— Дневники исчезли, — Мелисса сникла, ей не хотелось беспокоить дона Николаса еще сообщением об убийстве Киссера, пусть ее учитель окончательно оправится после болезни, а потом узнает все подробности, поэтому девушка заторопилась. — Дон Николас, мы ждем вас с доной Жулией к нам. Мама будет счастлива, но сейчас у меня еще лекции.

— Да, да, конечно, но нам необходимо все обсудить.

Мелисса вышла в коридор, направляясь на следующее занятие. Обеденный перерыв закончился, и студенты спешили по своим аудиториям. В холле работал подвесной телевизор, что транслировал во время перерывов некоторые познавательные передачи или новости, и сейчас на экране мелькало какое-то драматическое действие. Мелисса бросила взгляд на изображение и остановилась, прислушиваясь к словам диктора.

— Огромный пожар в психиатрической клинике в Пенья охватил большую часть корпуса, продолжается эвакуация персонала и больных… — Мелисса побледнела и, не дослушав сообщение, схватилась за телефон.

— Тони! Тони, ты мне нужен!

****

Агата перепугалась, когда страшный звук сирены огласил все коридоры больницы, дверь распахнулась и запыхавшийся санитар прокричал просьбу покинуть палаты. В заполненном дымом коридоре под нескончаемые звуки пожарного сигнала метались люди. Она тоже побежала сначала то в одну сторону, потом в другую, выскочила в боковой коридор и с несколькими пациентами оказалась на территории прибольничной парковой зоны. Отбиваясь от затравленных и испуганных больных, что с криками цеплялись друг за друга, пожилая женщина побежала к решетке забора.

— Скорей, скорей… — бормотала она, с трудом переставляя ноги вдоль забора. Никто не обратил на нее внимание, потрясенные зрелищем разрастающегося пожара. Агата обеспокоенно оглянулась и, потеряв равновесие упала в траву рядом с лежащим на животе человеком.

— Скорей, скорей… — она шарахнулась в сторону, боясь, что столкнулась с первой жертвой огня, и замерла, увидев, как человек вздрогнул и пошевелился. Парень встал на четвереньки, искоса глядя широко раскрытыми черными глазами. Он кашлял и мотал головой.

— Раул? — она подползла к нему и помогла ему привстать. — Раул! Боже мой, мой Раул!

Она вцепилась в него, ощупывая, будто проверяя, видение он или реальный человек. В верхнем конце улицы завыла полицейская сирена. Вой сирен стал уже очень громким, как парень очнулся и пробормотал.

— Ворота… сейчас откроют ворота.

— Да, да, да, — мгновенно поняла Агата, — держись за меня! Я не оставлю тебя! Я больше никогда не оставлю тебя!

Женщина не понимала откуда у нее взялись силы, чтобы помочь ему встать и пойти в сторону ворот, которые распахнулись, когда на территорию клиники стали въезжать пожарные машины.

— Я не оставлю тебя! — незамеченные в общей суматохе, они проскользнули на улицу до первой подворотни, где Агата буквально упала на землю, поддерживая парня. Он уткнулся ей в грудь и стал очень тяжелым.

— Раул… Раул…

*****

Лима и Дьегиш рассматривали флешку, которую получили от Кекса. На ней были собраны некоторые видеозаписи медицинских манипуляций, проводимых в лаборатории, а также текстовые документы, в которых мог разобраться только специалист медицинского направления. Именно здесь Лима вычленил информацию о филиалах Центра, которые были заняты теми же разработками. Это уже было что-то существенное, чем подчищенные файлы базы данных НИЦ. С этим можно начинать полное расследование деятельности Велозу.

— Необходимо получить ордера на обыски этих объектов, пока там не сориентировались и сделали также, как и в НИЦ. Возможно, по одному из этих адресов мы найдем то, что было вывезено из Центра. Вот посмотри! — Лима указал пальцем. — Клиника в Пенья… Это не та ли больница, где заведует некогда наш подозреваемый по убийству Далилы Пиньон — Жозе Риварес?

— Он связан с Фондом Велозу и вполне может участвовать в исследованиях, быть одним из звеньев… — согласился напарник. — Надо туда съездить! Чего стоим?! Поехали!

Дьегиш встал из-за стола, проверяя пистолет в кобуре.

— Нужен ордер.

— А мы просто поговорим! За разговор ордер не попросят, а мы сможем составить свое мнение.

— Знаю я, как ты составляешь мнение! — засмеялся Лима. — Прижмешь к стенке!

— Пора брать инициативу в свои руки, а то мы все время плетемся в хвосте.

Они вышли из кабинета, но уйти не успели, как в отдел забежал один из их коллег, работающих по этому жне делу.

— Лима! Опять взрыв!

— Какой взрыв?

— Ну, как в редакции… только теперь в клинике в Пенья, где мы недавно брали психа по убийству Пиньон. Один из корпусов горит.

Лима ускорил шаг, выбегая из здания.

— Думаешь, опять взрывное устройство? — спросил Дьегиш, садясь в машину.

— Может быть! Такое впечатление, что Велозу или некто, стоящий за ним, подчищает следы. Только мы вышли на журналиста — его убрали, теперь вышли на клинику и пожалуйста — там взрыв, — согласился детектив. — Если так дело пойдет, то стоит подумать о безопасности наших свидетелей. Они подвергаются большой опасности. Думаю, что Престес здесь прав, требуя программу по защите свидетелей для своих клиентов.

****

Огонь вырывался наружу из лопнувших окон, а густой и едкий дым распространился по всему двору. Пожарные проникли внутрь, уничтожая очаги огня и помогая людям выходить из здания. Отыскание людей затруднялось тем, что, спасаясь от дыма, многие больные прятались по углам, не понимая, какой опасности подвергаются.Вокруг царила паника, крики и причитания возбужденных таким зрелищем больных, команды пожарных и сирены подъезжающих машин скорой сливались в единую какофонию бессмысленного разрушения.

— Там находится Луис Велозу! — главврач клиники метался перед зданием. — Он остался внутри!

— Где именно? — его остановил один из пожарных.

— Там! Там в лаборатории!

— Там все полыхает! Оттуда же идет этот резкий запах…

— Но как же? Как же так? — Риварес попытался подойти ближе к окну, но неожиданно оно треснуло от температурного воздействия и из оконного проема полыхнуло, опалив волосы врача. Врач упал, его тут же оттащили, что-то крича ему в ухо, но тот не понимал. Одна мысль свербила мозг, что его карьере пришел конец, ведь клиника почти уничтожена, а Нелсон Велозу никогда не простит гибели своего отца.

Никто не замечал молодых людей, что бегали от больного к больному, кого-то выискивая.

— Его здесь нет!

— Но это же просто наше предположение. Может быть, его здесь и не было изначально!

— Не успокаивай меня! — воскликнула девушка, оглядываясь кругом. — Мы должны его найти!

— Ладно, я с тобой согласен! Пожар просто так не возникает! А я знаю, на что способен Керро! — Тони направился еще раз осматривать территорию вокруг клиники. — Я думаю, что далеко он уйти не мог! После такого выброса энергии ему надо прийти в себя. Он всегда плохо себя чувствовал, когда у него случались приступы.

Мелисса закивала, отгоняя мысли о том, что Керро мог погибнуть в огне лаборатории, и бросилась вслед за своим другом.

Агата дернулась на отзвук чьих-то шагов, отдававшихся эхом в темной арке дома и увидела два силуэта.

— Раул! Боже, Раул, надо уходить… на этот раз я вытащу тебя отсюда!

— Керро! — Мелисса рванула к лежащему на земле парню, которого прижимала к себе незнакомая пожилая женщина в больничной одежде. — Керро, что с тобой? Что с ним?

— Отойдите, не трогайте моего Раула!

— Керро, — Мелисса не слушала женщину, ощупывала его руки, грудь, лицо, пытаясь понять, что с ним. — Керро!

— Это не Раул… это наш друг. Мы не сделаем ему ничего плохого. Успокойтесь! — Тони пытался успокоить женщину, скорее всего, пациентку клиники, чтобы она отпустила голову друга. Керро неожиданно открыл глаза и застонал от боли, которая шла от затылка к вискам, сметая все на своем пути.

— Керро! — до его сознания долетел женский голос. — Керро! Что с тобой? Ты такой горячий… Смотри на меня, смотри! Очнись!

Он вздрогнул и мотнул головой, приходя в себя. Взгляд стал осмысленным и каким — то испуганным.

— Где я?

— О, боже! Ты очнулся… — Мелисса схватила его за шею и прижала к себе. — Я так испугалась…

— Что с тобой произошло? — Тони присел рядом с ними, тронув Мелиссу за плечо. — Мел, успокойся, а то придушишь его! Керро, что произошло? Ну, ты, друг, даешь — вечно попадаешь в истории!

— Где я? — он приподнялся и сел. — Где Сэс?

— Что? — Мелисса удивилась. — Сэс, наверно, дома…

— Нет, нет, — он неопределенным жестом отклонил помощь девушки. — Она была здесь… Где она?

Он попытался встать, но его качнуло и если бы не Тони, он повалился бы наземь.

— Постой, куда ты собрался?! Ты не в себе!

— Раул! — Агата вцепилась в него скрюченными пальцами. — Раул!

Керро повернул голову к Агате, встречаясь взглядом с пожилой женщиной.

— Кто вы?

— Ты меня не узнаешь? Это я — Агата. Раул, ты все такой же молодой, а вот я совсем… — женщина засуетилась, ощупывая свое лицо, — изменилась. Раул…

— Я не Раул… — Керро вглядывался в лицо женщины, пытаясь понять, каким образом она могла быть связана с его дедом, ведь совпадение имен не могло быть случайностью.

— Раул, — будто не услышав его слов, больная почти с нежностью гладила его лицо. — Раул, я стала забывать твое лицо…

— Вы не можете помнить его лицо, потому что это не Раул, — пояснила удивленная этой сценой Мелисса. — Это Керро.

— Керро? — женщина еще раз коснулась его лица и покачала головой. — Я не безумная! Я вижу те же глаза… да… конечно же, мой Раул не может быть таким молодым.

Керро помотал головой, отгоняя зудящую боль в висках, и сжал их ладонями.

— Керро, давай-ка, приходи в себя, — Тони взял дело в свои руки, — нам надо исчезнуть отсюда, пока охрана больницы не начала выискивать своих пациентов.

Он помог ему встать, но Керро, пошатываясь, обернулся к Агате и протянул руку.

*****

Нелсон плеснул виски в стакан и задумался. Мысли о смысле жизни его редко посещали, он всегда был слишком увлеченной, слишком целеустремленной натурой, чтобы метаться в поисках такого аморфного понятия, как смысл жизни. Но в последнее время жизнь его ударила наотмашь, будто наказывала за такое отношение к ней. Все женщины уходили из его жизни, и он не жалел об этом, пока не появилась Ванда. Но теперь и ее нет…

— Ну, нет, ты меня не сломаешь… я все еще расставлю на свои места и возьму свое, — он оглянулся на открывшуюся дверь в комнату. Вошла Моэма.

— Я принесла кофе, как вы и приказали, — пробурчала она и поставила поднос на журнальный столик.

— Как дочь?

— Хорошо.

— И это все, что ты можешь сказать?

— А как должен чувствовать ребенок, которого закрыли в доме, будто в тюрьме?

— Наверно, ты это говоришь о себе, а не о Нове. Но, милая, ты не вызываешь во мне доверия, чтобы предоставлять тебе свободу.

Моэма сверкнула глазами и направилась к выходу.

— Неужели в твоих глазах ненависть? — насмешливо хмыкнул Нелсон, но Моэма промолчала, исподлобья наблюдая за действиями мужчины. — Если женщина тебя ненавидит, то значит она тебя любила, любит или будет любить. Сейчас мы и посмотрим, как ты будешь любить.

Нелсон схватил ее за волосы, принуждая к поцелую, и толкнул на постель. Он намеренно причинял ей боль, желая наказать в ее лице всех женщин, которые были в его жизни и не смогли сделать его счастливым. Моэма вскрикнула, отбивая его грубые руки, и делала это так отчаянно, что Нелсон отступил.

— Пошла вон, — он столкнул женщину на пол, — на сегодня хватит твоих ласк.

— Ненавижу! — прошептала Моэма, а Нелсон усмехнулся.

— А ты думала, что я люблю тебя? Грязные индианки нужны лишь для развлечения.

— Ненавижу! — Моэма подскочила с пола и бросилась к прикроватному столику, в котором лежал маникюрный набор и, выхватив небольшие ножницы, полоснула Нелсона.

— Сучка! — мужчина отшатнулся, а она, перепугавшись содеянного, выскочила из спальни.

— Сучка! — он зажал окровавленную руку и заорал. — Житман! Житман! Черт, где ты?

Житман влетел в комнату и, увидев красные пятна на простыне, испуганно оглянулся в поисках Моэмы.

— Эта сучка порезала меня! Чего стоишь?! Принеси что-нибудь, чтобы остановить кровь!

— Может, врача?

— Да, я сам врач! Принеси бинт, антисептик… Да, эту сучку убери из дома, чтобы я ее больше не видел и не слышал. Понял, Житман?

— Как убрать?!

— Отдай ее Кику, пусть делает с ней, что хочет, может быть, заставит заняться ее любимой работой! — Нелсон усмехнулся, вспоминая сутенера, услугами которого иногда пользовался. — Его девочки очень умелые.

— А ребенок?

— Что ребенок? Это моя дочь! Это ее мамаша мне не нужна! Черт, кто это еще звонит? — его отвлек телефон и Нелсон взял трубку. — Да… да, это Нелсон Велозу. Что?! Повторите!

— Житман, едем в Пенья…

*****

Пожар был уже потушен, но запах дыма не мог выветрится даже из тех помещений, где не было огня. Всех больных согнали в корпус, стоящий на отшибе от сгоревшего здания, и Риварес приказал охране и медперсоналу проверить численность пациентов во избежания побегов. Его страшил приезд Нелсона Велозу после телефонного звонка .

— Что произошло? — сразу же с порога спросил Нелсон, стремительно приближаясь к главврачу клиники. — Что с моим отцом?

— Дон Луис погиб в огне… В лаборатории был эпицентр пожара, так мне сообщил эксперт, приехавший сразу же после пожарных.

— А где были вы? — взвился Нелсон. — Где?

— Но ваш отец мало допускал кого-то в свою лабораторию. Что я мог сделать? Там произошел взрыв, все кругом раскурочено и возник пожар. Кроме того была повреждена система кондиционирования…

— Скорее всего, ваш отец погиб от отравления, — подтвердил эксперт, который осматривал место пожара и тело.

— Вы разобрали пожарище, нашли тело?

— Нет, там еще раскаленный воздух, но пожарные смогли найти несколько… погибших. Но я знаю точно, что из-за поврежденной системы конденсирования вытек фреон, а там противопожарная безопасность сработала и раскаленный воздух… в общем, у многих людей наблюдается отравление парами плавиковой кислотой.

— Дон Луис находился внутри, испытывая свой препарат, когда полыхнуло, — кивнул Риварес.

— Полыхнуло?! Как вы смели оставить его наедине с этим психом? Это его рук дело! Только он способен сделать такое.

— Но… но Фриас был привязан и не мог… — растерялся Риварес.

— Именно он и больше никто! — Нелсон рвал и метал. — Где он?

— Он тоже погиб там… в лаборатории вместе с вашим отцом…

— Гаденыш! Ему повезло, что он погиб… — Нелсон походил по кабинету главврача. — А ты, Риварес, сделал главную ошибку своей жизни и ответишь за это! Можешь освобождать свое теплое место в этом кабинете!

Но на этом его неприятности не закончились, потому что в комнату вошли полицейские. Риварес подскочил на стуле, засуетился.

— Сеньоры! У нас такие неприятности, столько проблем с больными! Вы хотите, чтобы мои пациенты разбежались? Половина больницы сейчас находится в стрессовом состоянии и понадобится время, чтобы успокоить больных! Благодаря богу, сгорел только один корпус, и нам придется переселять их в другие.

— Но вы будете обязаны приехать в полицию.

— Полицию? Зачем полицию?

— Как зачем? Пожар… гибель людей, вы можете сказать точно, кто погиб?

— Кто погиб?! — ошалело переспросил Риварес и только сейчас до него окончательно дошел смысл сказанных Нелсоном слов. — Я погиб!

Риварес выскочил из кабинета, оставив детективов без ответов на вопросы. Его не волновали больные, его гнал страх прочь подальше от этой клиники. Он завернул за угол и тут же сокрушительный удар в висок опрокинул врача на пол. Из темноты коридора вышел Житман и, посмотрев в удивленные, но уже мертвые глаза доктора, перешагнул через тело.

— Слизняк!