16 глава

На утро вся семья собралась за завтраком, как всегда, все молчали. Вообще, молчание было чуть ли не ритуалом их утренних встреч. Семья казалась благополучной и стабильной в своем несчастье и в безмолвии. Отстраненность отца, и затаенность матери угнетали девушку. Причину такого отношения Сэс не могла понять, как ни старалась.

— Сесилия, — наконец прервал молчание Нелсон, — какие у вас планы с Зеке Камойнсом? Не подумать ли тебе о замужестве?

— Папа, я еще не закончила университет, а потом я хотела еще съездить в США. Ты же обещал мне эту поездку, сказал, чтобы я выбрала себе курсы, которые бы хотела пройти. То есть совместить приятное с полезным…

— Ну, это может организовать и муж.

— Нелсон, не настаивай, — вмешалась Далила, — Сэс еще очень молода, чтобы …

— Для чего она молода? — у Нелсона дернулась бровь. — Для благопристойного поведения? Меня беспокоят ее вечеринки и отсутствие по ночам!

— Ну, почему Зеке? — спросила Далила.

— А почему не Зеке?

— Папа, я хотела бы выйти замуж по любви! — Сэс встряла в начинающуюся ссору. — А Зеке мне просто друг…

— С которым ты обжимаешься и целуешься при удобном случае? — неожиданно в голосе Нелсона появились нотки ревности.

— Папа! Не преувеличивай! — Сэс смутилась.

— Я не против ваших отношений, но придайте им официальный статус. Мне пора!

Когда он ушел, Далила похлопала Сэс по руке, и успокоила.

— Не переживай. Если ты не хочешь выходить замуж за Зеке, то никто не смеет тебя заставить. Я не хочу, чтобы ты жила также, как я.

— Что происходит между тобой и отцом? — Сэс подняла глаза на мать. — Почему у вас так сложно?

— Потому что твой отец сложный человек, — Далила замкнулась, будто погрузившись в свои мысли, выстроила вокруг себя непроницаемую стену. Когда Сэс ушла к себе, Далила поднялась в спальню, закрыла дверь и осталась наедине со своими страхами.

— Если ты не закроешь рот, то окажешься в соседней палате со мной. Ты этого хочешь? — растрепанная сумасшедшая вцепилась в ее плечо худыми пальцами. — Хочешь жить — молчи! Живи и молчи! Иначе тебя запрут здесь, будут пичкать таблетками и никому не будет дела до того, что ты говоришь.

Временами ее угрозы становились совершенно осознанным действием и пугали Далилу еще сильнее, чем ее бессвязные крики.

— Живи и молчи, молчи и живи! Дочка, не ходи сюда! Ты мне не нужна! Поздно! Все поздно!

*****

Мелисса постучалась в кабинет сеньора ди Коста.

— Дон Николас? — прошла, зная особенность своего учителя погружаться в работу с головой, выпадая из реальности. Профессор копался на книжных стеллажах, балансируя на этажерке.

— Извини, Мелисса. Сейчас я освобожусь.

— Давайте я вам помогу?

— Нет, нет. Я справлюсь. Вот ты где, — он выудил толстенный фолиант и довольный слез с лестницы. — По-моему, то, что я ищу находится здесь. А тебя, что привело ко мне?

— Я хотела с вами посоветоваться.

— О чем же?

— Понимаете, я хочу совместить приятное с полезным. Видите ли, моему отцу нужна помощь в его деле.

— Юриспруденции? Вот это новость! Эдвалду хороший адвокат. Неужели он чего-то не знает? — удивился Николас.

— Он занимается реституцией, хочет вернуть нашей семье утраченное некогда имущество. Но для этого необходимо собрать материал по истории семьи, чтобы доказать право наследования. Вот я и подумала, почему бы мне не заняться этой работой и рассмотреть влияние глобальных мирового значения событий, а конкретно, становление фашизма в Европе, на историю отдельно взятой семьи?

— А это неплохая идея. Конечно, не так нова, но вполне может потянуть на курсовую, — профессор покачал головой в знак согласия. — А вот если в вашей истории найдутся какие-то черные пятна, способные повлиять на дальнейшую жизнь, то все твоя идея приобретет другие оттенки, обогатится и станет оригинальной.

— Я хочу попробовать. Вы согласитесь меня и дальше курировать?

— Конечно, с чего начнешь?

— С запросов в посольства Португалии и Франции, где жили мои родственники.

— Да, — согласился профессор. — Но что ты ожидаешь получить?

— Мой родственник граф де Соза погиб в то время, когда Германия начала свою военную компанию в Европе. О его смерти достоверно ничего неизвестно. Вот посмотрите. Это генеалогическое древо, что заказал отец из Лиссабонского архива, — Мелисса развернула свиток, — это копия. Вот посмотрите, это род де Соза, ведущий свою линию от Энрике Мендеша де Соза, незаконнорожденного сына португальского короля Педру I от своей любовницы фрейлины королевы Инес де Кастро. Правда, говорят, что он тайно женился на Инес вопреки приказу своего отца Афонсу IV, и она родила ему четверых детей.

— Но Инес была обезглавлена, — Николас внимательно разглядывал замысловатые узоры генеалогического дерева.

— Да, вот поэтому Энрике де Соза не носил имя ни отца, ни матери, хотя имел покровительство Педру. А вот прямая ветвь и последний представитель этой ветви — Эдер де Соза. И его сестра Мария дель Кармен де Соза — моя прабабка, и здесь должна появится моя мать.

— Я помню, что Изабел говорила о том, что в ее жилах течет гремучая смесь крови потомков аристократов и рабов, поэтому она истинная бразильянка, нежели представительница европейской аристократии.

— Я хочу восстановить справедливость и продолжить историю рода.

— Что ж — это похвально!

*****

1945 год

Последний раз, когда Лусия побывала в Португалии был год завершения победоносной войны Советского Союза и его союзников над нацистской Германией. Эйфории не было, была горечь и страх за будущее. Когда ей открыл дверь швейцар и тихим шепотом сообщил, что она опоздала и графиня Линда де Соза умерла, она почувствовала, что с прошлым покончено. В их особняке организован координационный центр по работе с бывшими военнопленными и жертвами нацистского режима. Португалия, как страна державшая нейтралитет во время войны, теперь стала перевалочным пунктом для тех, кто желал уехать из Европы. Когда же она сделала попытку вернуть собственность де Соза, ей прислали официальную бумагу о том, что имущество графа де Соза передано во временное государственное пользование для размещения офисов и различного рода контор, работающих на правительство. Вступать в полемику у Лусии не было ни желания, ни сил. Она печально прошлась по все еще красивым коридорам и комнатам, отмечая, что уже кое-где не хватает картин, мебели и ковров. Все это было в прошлой жизни, а теперь не принадлежало ее семье. Ей разрешили забрать какие-то безделушки, что-то из фотографий, даже нашлись несколько украшений, спрятанных в потайном ящике секретера. Так закончилась период ее европейской жизни. Уже на корабле, отбывающем в Бразилию, она встретила людей, что бежали, так же как и она от мрачных теней, которые были порождены утратами. Они с тоской смотрели на исчезающий берег и вздыхали.

— Вы опечалены? — к ней подошел высокий мужчина с пронзительными светлыми глазами. — Не печальтесь, лучше радуйтесь тому, что остались живы и вам есть, куда уехать.

Его португальский был несовершенен, чтобы принять его за жителя Лиссабона и как будто он начал только что изучать. Скорее всего, Португалия для него всего лишь промежуточный пункт, он сам был таким же беженцем, что и она.

— Я не хотела никуда уезжать.

— Почему же?

— Я оставила здесь людей, которые были смыслом моей жизни.

— Почему же они не поехали вместе с вами? — спросил мужчина.

— Потому что они умерли, а я умираю от горя и одиночества, превращаясь в тень, — по ее щеке скатилась слеза. — Моя душа омертвела.

— Время лечит, поэтому человек способен отогнать от себя все тени прошлого. Поверьте мне. Давайте познакомимся, чтобы скоротать время в пути.

— Лусия Сиприану де Соза.

— Де Соза? — переспросил мужчина, его взгляд был похож на взгляд сумасшедшего. — Де Соза?! Хм, значит, вы плывете одна?

— Да.

— Мое имя Альфред…— он на мгновение замялся, — Альфред Бишоп из компании Коdак, португальское подразделение.

— Это та компания, что освоила производство взрывателей, детонаторов и другой продукции военного назначения для нацистов? — Лусия не смогла скрыть свою брезгливость.

— Но, сеньора, кто вам это сказал?

— Мой муж, — Лусия отвернулась, не желая продолжать знакомство, и пошла в свою каюту.

******

Житман вошел в конференц-зал и встал за спинами сотрудников Научного совета, не привлекая к себе внимание. Здесь присутствовали ученые с именем, но больше всего менеджеры от науки, что курировали разные проекты и решали актуальность того или иного научного направления. Это заседание было предварительным, перед тем, как принять окончательное решение по грантополучателям. Полный пакет документов для рассмотрения был сформирован, каждая работа рассылалась для рецензий по своим направлениям к ведущим специалистам. Рядом с Нелсоном сидел дон Луис и, просматривая работы, ворчал о том, что научная мысль измельчала, в ней нет полета и нет желания расширить границы реальности.

— Сеньор Велозу, вы правы только отчасти, иногда открытия практического плана более ценны, чем то, что являет миру ум научного фанатика, залетающего в иные миры или измерения.

— Для чего более ценны?

— Для человечества.

— Да, возможно изобретение второй микроволновки — это открытие!

— Более совершенного способа готовки…

— Ладно, ладно, сеньоры, все мы пользуемся теми же микроволновками, но не одними же микроволновками нам заниматься! — Нелсон поддержал отца, все зашумели, высказывая свое мнение, а Нелсон обратил внимание на Житмана. — В чем дело?

— Новости из Кампу-Гранди.

— Что? — они вышли в коридор. — Что узнали твои люди?

— Я решил подключить к поиску своих людей из полиции.

— Есть результаты?

— Среди индейцев ничего… прошерстили более менее известные индейские поселения в штате. События вокруг деревни превратили всех в молчащее стадо или они на самом деле ничего не знают. Я тут подумал, что если нет никакого результата, то может быть, этот индеец просто выехал из штата? — Житман усердствовал.

— Или переехал в другой город. Ладно, ты сворачивай свою деятельность, ты нужен мне здесь. На фазенде останется Майса, вот он и будет следить за происходящим там.

В коридор вышел дон Луис и проворчал о том, что с такими узколобыми людьми они будут всю жизнь топтаться на месте.

— Нелсон, я ухожу и оставляю на тебя всю эту организационную работу. Я слишком стар, чтобы терять время на плоскодумающих.

— Отец, не стоит так говорить о своих коллегах, они люди чувствительные, могут обидеться.

— Да мне нет дела до их обиды… Когда в науку приходят те, что умеют сотрясать воздух и не видят дальше собственного носа, мне нечего здесь делать! Они говорят, что мир движется вперед, технологии, информация и что? Все эти прикладные программы никакой ценности не представляют, если нет идеи и нет цели более высокой, чем изготовление микроволновки!

— Отец, оставь в покое микроволновку!

— Оставлю, но я прихожу сюда на этот Совет не первый раз. Я хочу результат, я хочу увидеть что-то новенькое или кого-то, способного увидеть будущее и умеющего работать! — дон Луис был расстроен.

*****

Тони стоял в тенистом университетском парке неподалеку от студенческого кампуса. Его жизнь в Сан-Пауло началась с того, что он не смог найти работу по специальности и ему пришлось заняться извозом, работая в таксомоторном парке. Но он не унывал, ведь с чего-то всегда приходилось начинать. И если бы не его ночная смена, то он вряд ли познакомился с прекрасной девушкой Сесилией. Сейчас он всматривался в прохожих, выискивая знакомый силуэт и раздумывая, куда поведет девушку. Занятия в университете уже давно закончились, но Сэс предупредила, что придет не одна, а со своей подругой, которая так увлечена учебой, что ее приходится вытаскивать из университетской библиотеки чуть ли не волоком.

— Привет, — звонкий голосок игриво прозвучал за его спиной и Тони обернулся на подруг.

— О! А! Э-э-э…

— Алфавит мы знаем! Не знаешь кого из нас выбрать? — засмеялась Сэс. — Познакомься с моей подругой — Мелисса Престес.

— Очень приятно, — Тони неожиданно смутился, не готовый к такой реакции на девушку. — Тони, то есть Антонио Корхальо.

Он еще раз поперхнулся, но взял себя в руки, чтобы не выглядеть в глазах девушек полным придурком.

— Куда пойдем? Сан-Пауло большой город, город булочных и пиццерий… — пробормотал Тони.

— Ха, а ресторан тебе не по карману? — улыбнулась Сэс.

— Я согласна на пиццу, — Мелисса широко улыбнулась парню, обескураженному прямотой Сэс. — Я очень люблю пиццу.

Тони облегченно выдохнул, ведь у него на самом деле не хватило бы средств пустить пыль в глаза походом в ресторан.

— Но я предупреждаю, что у меня мало времени…

— Мел, не порть нашу встречу своей занятостью. Ты же заметила, что Тони запал на тебя.

— Боже, Сэс, хватит нас смущать своими шуточками, — тем не менее Мелисса покраснела, не смея поднять глаза на парня. И это было хорошо, потому что и Тони чувствовал себя не в своей тарелке.

— Любовь с первого взгляда — это божественно! Ну да ладно, мои смущенные влюбленные, — Сэс не могла остановиться, — Тони приезжал в наш университет на университетскую олимпиаду выпускников. Помнишь? Тони, а разве ты не видел Мелиссу там? Она иногда показывалась в аудиториях, помогая мне.

— Нет, то есть, я так был занят, но я бы обязательно заметил… — Тони не мог оторвать глаз от личика красавицы.

— Все понятно! Одни обрывки мыслей, смятение чувств вместо логичного объяснения, — они зашли в пиццерию, сели за столик и сделали заказ. — Мел, а знаешь ли, Тони очень смелый молодой человек. Он спас меня от бандитов, а потом весь вечер и ночь, ой, только не подумай ничего плохого, охранял меня, пока наконец, мне не захотелось поехать домой.

— Да, для общения с тобой нужна определенная смелость, — Мел кинула взгляд на Тони и засмеялась. — А сейчас ты занимаешься рекламой?

— Конечно! — согласилась подруга. — С твоей занятостью мне приходится брать на себя обязанности по рекламе молодых людей, чтобы ты хотя бы краешком глаза удостоила их внимания.

— Перестань меня смущать! О, пицца! — Мел нарочито переключила свое внимание на принесенный заказ, а потом на нового знакомого. — Тони, скажи, ты смог выиграть олимпиаду? И в каком разделе ты участвовал?

— Нет, я не смог, но мой друг стал победителем. С ним мы дружим со школы, а потом учились в университете.

— Он в Сан-Паулу?

— Да, совсем недавно, — Тони не удивился интересу девушки, потому что привык, что всегда находился в тени своего друга, несмотря на то, что тот не никогда не показывал своего превосходства. — Мой друг притягивает внимание… особенно девушек. Наверно тем, что при своей замкнутости кажется загадочной личностью.

******

Николас долго не возвращался к мысли о том, что Мелисса могла быть его дочерью, но сейчас, когда девочка пришла к нему с идеей восстановления истории семьи, все началось сначала. Понимание того, что его интерес может стать причиной краха семьи Престес, заставляло Николаса молчать долгое время, но не думать о возможном отцовстве он не мог. И чем больше он думал об этом, тем более нетерпеливым становился. Его жена, по сути хорошая женщина, чувствовала его повышенную заботу о Мелиссе, и списать ее на просто профессиональное внимание к своей студентке не удавалось. Раньше Жулия предполагала, что Николас смог на старости лет увлечься юной кокеткой, но поверить в такое было просто невозможно. Нет, ее муж относился к девушке с отеческим вниманием, что успокоило женщину до тех пор, пока она не познакомилась с семьей Престесов. Многое стало на свои места, и многое, что оказалось довольно обидным для Жулии.

— Все дело в этой женщине! Ты очарован ей и продолжаешь думать о ней постоянно!

— Жулия, — засуетился мужчина, — Изабел — жена другого. Нас многое связывает, общие взгляды, общее занятие благотворительностью.

— И общий ребенок!

— Что?! Боже, Жулия! Я всего лишь ее крестный отец! Да, да, я люблю Мелиссу, как дочь.

******

Нелсон зашел в комнату своей падчерицы, ее опять не было дома. Он осмотрелся, потрогал какие-то тетрадки, куклу, что он подарил ей когда — то и которая до сих пор сидела на верхней полке книжного шкафа, потом обратил внимание на множество фотографий, на которых были запечатлены многие моменты их жизни — его и белокурого ангела. Маленькая Сэси превратилась в красивую девушку с тонкими изысканными чертами лица и стала его проклятием. Идея поскорее выдать ее замуж стала преследовать Нелсона, как только девчонка закончила школу, а тут еще и подвернулась довольно выгодная партия с Камойнсом. Зеке Камойнс будет любить его белокурого ангела, даст ей обеспеченное будущее и даст Нелсону возможность вздохнуть свободно, сложив с себя ответственность за ее судьбу.

*****

Мелиссе понравился Тони, тем более опыт близкого общения с парнями у нее был очень скромный, то ей было приятно внимание молодого человека, который настойчиво, не смотря на собственное смущение, назначал свидания, дарил цветы и закидывал ее СМС-ками. Сначала ее тревожила мысль, что она перебежала своей подруге дорогу, но видя, что Сэс это особенно не трогает, успокоилась. Их встречи были не так часты и от этого более желанны для обоих. Тони нашел время сидеть с ней в библиотеке и помогать ей систематизировать нужную ей информацию.

— Ты считаешь, что в Бразилии достаточно информации о событиях в Европе?

— Нет, конечно, но университет имеет обширные связи для обмена нужных сведений. Мне обещали помочь. Хотя Латинская Америка приняла много беженцев из Европы, в том числе и нацистских преступников со своими архивами. Представляешь, что среди нас может оказаться тот, кто в прошлом…

— Мел, не фантазируй. Если они и были, то уже умерли от старости.

— Да, я увлеклась, — Мелисса задумчиво перелистывала пожелтевшие страницы найденных урывочных документов о поимке в Аргентине Адольфа Эйхмана, немецкого офицера, сотрудника гестапо, непосредственно ответственного за массовое уничтожение евреев, и которого нашли в Буэнос-Айресе. — Я знаю, что самый известный нацистский преступник, имеющий отношение к Бразилии умер еще в 1979 году. Разве то, что, хотя бы его присутствие в нашей стране говорит, что бегство нацистских преступников из Европы было массовым. Знаменитые «крысиные тропы» — это черное пятно на репутации Красного креста. Но сейчас меня интересует еще и семейный архив, я хочу сделать запрос в португальское посольство об одном его служащем времен Салазара. Я хочу, чтобы моя курсовая имела оттенок более личного характера.

**********

1945 год

Альфред Бишоп не хотел отступать, он был настойчив, предупредителен, и Лусии ничего не оставалось, как вступить с ним в разговор.

— Я не хочу обсуждать вещи личного характера, это слишком болезненно, — Лусия покачала головой.

— У меня чувство, что вы сердитесь на меня из-за того, что я работал в фирме, которая запачкана нечистоплотными действиями правительства. Но это политика государства, которое держит нейтралитет, а люди лишь приспосабливаются и выживают.

— Но выживать надо с достоинством, чтобы потом не было стыдно.

— Вы правы, Лусия. Но как же жить, если от тебя зависит благополучие семьи и ты ответственен за несколько людей?

— У вас есть семья?

— Уже нет.

— Простите.

— Моя жена погибла в концлагере, а сын исчез.

— Что?! Ваш сын исчез? Как это произошло? — взволнованность женщины понравилась Бишопу, он впервые за долгие годы ощутил женскую живость, оголенный нерв эмоций, направленный на него лично.

— Видите ли, мы жили в Германии, а мне приходилось по долгу службы выезжать из страны… но однажды я вернулся и не нашел мою семью. Соседи сказали, что за ними приходили, обвинили в шпионаже и … С тех пор я не видел их.

— Почему же вы говорите, что ваш сын исчез?

— Потому что я наводил справки… их поместили в лагерь для интернированных и разлучили. Жена погибла там же, ее расстреляли, когда она не захотела отдавать сына, а мальчик… Мой сын исчез, — неподдельная печаль стояла за каждым словом мужчины, Лусия положила руку ему на локоть, успокаивая. — А мне пришлось бежать…

— Вы не одни в этом горе. Мой сын тоже погиб… только на поле боя, — слеза выкатилась из глаза и застряла на женской щеке. Бишоп коснулся ее пальцем и неожиданно сунул мокрый кончик пальца себе в рот, но Лусия не видела этого, она думала о своем сыне и муже.

— У вас был один ребенок?

— Что? — очнулась от воспоминаний Лусия.

— У вас был один ребенок?

— Да. То есть нет. У меня был еще пасынок, который тоже исчез, как и ваш сын.

******

К Керро заехал Дарио, поздоровался с Вандой, которая уже воспринимала его не просто, как друга своего сына, а как старшего сына.

— Почему так редко приезжаешь?

— Почему же редко, дона Ванда?! Я был два дня назад. Устроились на новом месте? — он осмотрел новую квартиру, уже почти обустроенную для комфортного проживания.

— Да, но я все равно боюсь, — прошептала женщина.

— Чего? Опять начались звонки или показалось, что следят?

— Нет, нет, но я боюсь за Керро. Мне иногда кажется, что он никогда не научится жить спокойно. У него дефицит доверия. Сложно жить с постоянным ожиданием удара в спину.

— Успокойтесь, дона Ванда, за его спиной всегда стою я, — Дарио поцеловал женщину, принимая ее материнскую ласку.

— Я так благодарна тебе, что ты не бросаешь нас. Сейчас у меня нет времени — я недавно устроилась на работу. Как бы сказали французы — я стала мадам Шоколад, стою за прилавком и продаю кофе и шоколад. Привези свою дочку, я так хочу повозиться с ребенком.

— Хорошо. Где Керро?

— У себя. Хорошо, что у него есть такие друзья, как ты и Тони.

Дарио направился в комнату друга. Друзья были чем-то заняты, рассматривая какую — то информацию.

— Что ты задумали, дурачки? Керро, хочешь один пойти против того, чем обладает Велозу? Связи, деньги, влияние… Тони, объясни ему, что он добьется лишь того, что выдаст себя и попадет к нему в руки. И не помогут его фокусы, — Дарио взял на себя заботу о семье Керро, потому что несмотря на необычайные способности парня, он был беззащитен перед людской злобой и хитростью, а его мать металась, не зная, что с этим делать. Дарио же оказался именно тем человеком, кто смог восстановить хрупкое равновесие и следить, чтобы Керро в порыве ненависти к Велозу не вступил в неравный поединок. Способность Керро воздействовать на предметы и людей Дарио называл фокусами, а самого парня клоуном, и намеренно пренебрежительным тоном мог удержать своего «младшенького» от полного самоуничтожения.

— Легче ему помочь, чем отговорить, — Тони пожал плечами.

— Когда Велозу успокоится, решив, что поиски безуспешны, я его поджарю, — усмехнулся Керро. — Ты же знаешь, что я умею это делать.

— Клоун! — Дарио был недоволен. — Твоей матери уже мерещатся звонки, и вместо того, чтобы уехать подальше от Велозу, ты прешься именно в его логово.

— С чего это ты взял, Дарио, что я полезу к нему напрямую. Не считай меня наивным простаком. Я найду его болевую точку или слабое место и ударю именно туда. Вот тогда он узнает, с кем связался, — Керро откинулся на стуле и посмотрел на Тони. — А почему бы тебе не поменять занятие и не устроиться по специальности?

— Думаешь, не пробовал?

— Ты классный специалист, так почему не спровоцировать такую ситуацию, при которой тебя возьмут при любых условиях.

— Что у тебя за идеи? — подозрительно спросил Тони.

— Тони, какова защита системы Фонда Велозу или Научно — исследовательского центра Велозу?

— Ха-ха-ха, тебя не смущает не совсем честный способ достижения цели? — засмеялся Тони, понимая, что имеет в виду его друг.

— Это не просто нечестный способ, но еще и незаконный, — попытался остудить пыл парней рассудительный Дарио, заглянув через плечо Керро на монитор компьютера. — Что ты делаешь?

— Готовлю свой выход.

— Что это?

— Это мой проект, который я начинал еще, будучи студентом, но потом забросил. Сейчас приведу его в порядок, добавлю несколько штрихов для того, чтобы приковать внимание небезызвестного нам сеньора и посмотрим, как он среагирует, — Керро сжал виски и выдохнул. — Но, чтобы это был не только мой выход, надо побродить по серверам Фонда.

— Ладно, посмотрим, — согласился Тони.

— Слушайте, дурачки, не лезьте туда, где вас может прихватить полиция, — завелся Дарио, а Керро, хитро прищурив глаза, спросил.

— Как твоя жена, Дарио?

— Почему тебя это интересует? — тут же Дарио забыл о препирательствах с ними.

— Ну, мне показалось, что вы опять поссорились, — улыбнулся Керро. Он ловко перевел разговор, зная, что Дарио очень чутко реагирует на упоминание Моэмы.

— Моэма отличается потрясающим упрямством. Теперь вот решила, что с вашим приездом она должна взять шефство над тобой, — в шутливом тоне пряталось беспокойство, хотя Дарио понимал, что оно надуманное. Керро никогда не взглянет на его жену, но иногда он ловил странный долгий взгляд Моэмы на своем бывшем возлюбленном, вот тогда ревность заползала в душу мужчины. И Нова! Голубоглазая Нова! Он бы полжизни отдал за то, чтобы Нова не оказалась дочерью Керро.

******

Мелисса работала в архиве с картотекой, осматривая ряд коробок с затертой от времени нумерацией. Она потянулась за тем коробом, что стоял на самом верхней полку стеллажа, балансируя на небольшой подставке.

— Эту коробку? — незнакомый парень, оказавшийся за ее спиной, достал необходимый предмет и протянул Мелиссе. Девушка улыбнулась случайному помощнику.

— Спасибо, стеллажи такие высокие, а тащить этажерку нет времени.

— Конечно. Я не ожидал, что встречу здесь хоть одного человека в такой поздний час, — он окинул взглядом огромное количество папок. — А стоит ли дышать книжной пылью, когда на улице прекрасный вечер?

— Это же я могу спросить и у вас, — Мелиссе было неудобно стоять перед незнакомцем и отчитываться в своих поступках, но и уходить не хотелось.

— Я здесь случайный посетитель. Меня направили сюда, чтобы получить очень специфическую справку.

— Специфическую? О чем?

— Я совсем неловкий, — парень улыбнулся, — начал разговор не с того места. Разве могут мои проблемы заинтересовать красивую девушку, — каждое его слово было выверенным, он намеренно оттягивал свое объяснение, чтобы вызвать интерес к себе, но Мелисса уже попалась на его приманку.

— И что же это?

— Мне нужны сведения о концлагерях Заксенхаузен и Ризвальд.

— Что?! — Мелисса опешила от такого совпадения. — Нет, такого не может быть! Теперь я точно знаю, что вы это сделали специально, чтобы со мной познакомиться, ведь так?

— Конечно, — он не стал отрицать, что действовал намеренно, — разве это так удивительно?

— Не стоит так легко относится к таким историческим документам и использовать их для флирта с незнакомкой, — Мелисса напустила на себя неприступный вид, хотя не смогла отказать себе рассмотреть своего собеседника.

— Я знаю, что обозначает этот шифр у вас на коробке, потому что тоже занимаюсь изысканиями, как и вы.

— Я вас здесь прежде не видела. У меня такое чувство, что вы мне знакомы.

— Вряд ли, просто моя внешность довольно распространенный типаж. Меня же направил сюда смотритель. Сказал, что здесь очень красивая девушка интересуется историей второй мировой войны. И он оказался прав.

— В чем?

— В том, что вы очень красивая девушка…

Мелисса не ожидала, что такой простой, если не заезженный комплимент будет для нее таким приятным, и заулыбалась, глядя в спокойные голубые глаза незнакомца.

— Вы историк?

— Почти. Меня зовут Керро.

— Свободный?

— Что?

— Керро — свободный!

— Не так чтоб очень, но не женат…

— Я не об этом говорила, — Мелисса смутилась. — Имя испанское, означает свободный. Но не надо думать, что все девушки думают о парнях, как о потенциальных мужьях. И… почему — то мне кажется ваше лицо знакомым.

— Не знаю, а как ваше имя?

— Мелисса Престес, — Мелисса опять смутилась под пристальным взглядом прозрачных глаз и поспешила напустить на себя деловой вид. — Так Заксенхаузен или Ризвальд?

— Заксенхаузен.

— Надо делать запрос в Германию, потому что на территории Бразилии вряд ли будут какие-то первоисточники, связанные с деятельностью таких организаций в военное время.

— Мне нужны сведения о периоде с 38 по 40 года.

— Можно сделать запрос через университет. Вы студент?

— Нет.

— Тогда поступим так: я сама сделаю запрос и посмотрим, когда и что придет, но обещать ничего не могу, ведь очень много документов все еще засекречено, — она уже решила, что попросит помощи у профессора Коста, если столкнется с трудностями. — А что вас больше всего интересует?

— Опыты над людьми. И сведения о тех, кто прошел лагерь и выжил.

— Выжил?

— Да, мне кажется, что мой дед был одним из них.

Мелисса едва сдержала улыбку, понимая, что ее реакция неуместна в такой момент, но не смогла удержать радости.

— Простите! Не принимайте меня за невоспитанную или совсем за беспардонную девицу! Я не ожидала встретить человека, который может стать центральной фигурой моей курсовой работы.

— Я?!

— Нет, ваш дед.

*****

Подруги встретились на общих лекциях. Зеке тоже присел рядом и с хозяйским видом обнял Сэс. Девушка бросила с плеч мужскую руку и обратилась к Мелиссе.

— Подружка, ты совсем пропала. Раньше тебя можно хоть перехватить между библиотекой и университетом, а теперь совсем зарылась в своем архиве. Неужели все это для курсовой.

— И да, и нет, сейчас у меня еще одно направление появилось. История своей семьи. Я натолкнулась на очень интересные факты из семейного архива. Вот и хочу разобраться. И еще… я помогаю одному человеку найти сведения о своем предке…

— Кто такой? — Сэс очень заинтересовалась последними словами подруги, потому что голос Мелиссы стал приглушенным, и она опустила глаза. — Что это за «один человек»? Ой-ой-ой, посмотри, Зеке, она покраснела! Наверно, «один человек» молод и красив.

— Перестаньте доставать меня! У нас общая тема и много… общих точек соприкосновения….

— Да, да, наверно, точек соприкосновения много! Вы их уже все нашли или еще в поиске? — подколол Зеке.

— Фи, Зеке, у тебя все одно на уме, — фыркнула Мелисса.

— Да, у парней всегда мысли об одном и том же, и твой человек — не исключение, если он не седовласый старичок! — Сэс засмеялась. — Ну!

— Что «ну»?

— Ну, какой он?

— Обыкновенный.

— Тьфу ты, Мел! Как его зовут? И чем он занимается?

— Историей…

— Точно вы нашли общую тему — разговоры о мертвецах! — Зеке был в своем репертуаре.

— Не будь грубым, Зеке! — нахмурилась Мелисса.

— А я согласна с ним, — Сэс поддакнула, — потому что говорить о прошлом — значит, терять время.

Позвонил сотовый и Мелисса вздрогнула и неожиданно покраснела.

— Твой новый? О! Наш незнакомец! — сунула любопытный нос Сэс.

Когда Мелисса вернулась в аудиторию, то подруга уставилась на нее в ожидании разъяснений.

— Это Тони! Напросился пойти со мной в библиотеку.

— До чего же скучная жизнь! — Зеке усмехнулся. — Ты всех своих парней решила подвергнуть испытанию, как поход в библиотеку?

— Отстаньте!