18 глава

Моэма подхватила на руки двухлетнюю кроху и прижала к себе, сюсюкаясь с ней. Малышка весело расхохоталась, забрызгав мать слюнями.

— Нова, сегодня мы пойдем надоедать папочке! Наш папочка ждет свою бабочку.

— Мама, папа, — ребенок запрыгал на руках матери, — дай, дай пичку.

Моэма опустила дочь на пол, и та сразу же помчалась к клетке, стоящей на окне. Там сидел большой попугай Птичка, вернее, не сидел, а носился и по привычке верещал, требуя к себе внимания.

— Хочу на ручки, хочу на ручки!

— На ручки, на ручки! — поддержала попугая дочь и потянулась к клетке.

— Дождалась, теперь я не знаю, у меня два попугая, или две дочери!

— Ну, такой дочери, как эта Птичка, у меня просто быть не может! — засмеялся Дарио, собираясь на работу.

— Поздно каешься, сын мой, — выдал попугай, уставившись одним глазом на мужчину, а потом клюнул палец Новы, который та успела просунуть между прутьями. Ребенок заверещал, перекрикивая птицу.

— Дарио, когда ты унесешь этого дракона? Пусть живет в лечебнице и веселит посетителей, — возмутилась Моэма, подхватывая дочь на руки. — А ты замолчи, Птичка, иначе посажу в холодильник. Будет тебе компания в виде замороженной курицы! Тогда поймешь, к чему приводят болтливый язык и сварливый характер!

— Нова любит ее.

— Конечно, любовь зла…

— Вы куда собрались?

— К доне Ванде, она просила принести Нову, да и ребенок спокойнее становится, когда находится там. Дона Ванда, как бабушка, нянчится с ней.

— Да, уж, как бабушка… — нахмурился Дарио, но Моэма ничего не заметила, поглощенная перепалкой с птицей. — В том районе опасно. Ты же сама говорила о Нелсоне.

— Дона Ванда просила принести Нову.

— Моэма, тебя не волнует твоя безопасность и безопасность твоей дочери? — Дарио разозлился на упрямство жены. — Я могу понять, что дона Ванда для Новы… бабушка, тогда кем ты считаешь Керро?

— Что? — Моэма споткнулась от неожиданности. — Что ты такое говоришь?

Она поставила дочь на пол, которая тут же опять полезла к Птичке, и встала перед мужем, боевито вздернув подбородок.

— Ну-ка, скажи все, что хотел! Объясни мне, что ты имел в виду!!!

Дарио попытался уйти от ответа, отвернувшись от ее разгневанного взгляда, но не тут — то было. Моэма развернула его и стукнула в грудь кулачком.

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего, — он легонько отодвинул женщину от себя и вышел из комнаты.

— Дурак! — она села на диван с расстроенным видом. — Нова, мы никуда не идем. Придется тебе, дорогая, посидеть опять с доной Кларой, благо, что хоть соседка не отказывается нянчиться с тобой.

*****

Дон Луис вернулся в Сан-Пауло в надежде, что здесь он сможет продолжить более серьезно продолжить свои изыскания. Единственным минусом этого переезда он считал легкость в подборе экспериментального материала. Нелсон же был с этим не согласен, считая, что при такой плотности населения всегда можно найти желающих за деньги поучаствовать в исследованиях. Такой практикой пользовались почти все научно-исследовательские институты, лаборатории и центры — полузаконная деятельность, на которую правительство закрывало глаза, пока не происходил сбой.

— А любой неудачный эксперимент можно скрыть, на то это и эксперимент, — усмехаясь, рассуждал Нелсон. — Для этого у нас есть люди и незаменимый Житман.

Научный Центр Велозу, являвшимся частью фармкомпании, всегда проводил исследования по разработке и апробированию медикаментов, сотрудничая с клиниками страны.

В лаборатории официально вербовались люди, готовые за деньги участвовать в экспериментах, среди них были и здоровые, так и те, кто соглашался ради призрачной надежды выздоровления. Но были и такие, кто оказывался в стерильных условиях кабинета дона Луиса всего лишь из-за подходящих по генетическим параметрам. Вот тогда для ученого наступал момент наивысшего творческого подъема, и Велозу мог работать днем и ночью, стараясь добиться наилучших показателей. Вот только слабым местом его разработок много лет оставался нестабильность и недолговременность эффекта от приема препарата. И дон Луис искал возможные варианты сочетаний различных методов улучшения человеческой породы, чтобы обеспечить эту стабильность. Для этого и были подобраны кадры по биоинформатике и биогенетике, способные программировать возможные комбинации и результаты воздействия с помощью современных цифровых технологий. Таким способом уменьшалось количество расходного человеческого материала.

Нелсон всегда курировал и прикрывал работы отца, создавая условия и обеспечивая безопасность проекта. Первое, что сделал дон Луис, это осмотрел лабораторию, где предстояло работать. Сделала он это с расстановкой и знанием дела и остался доволен. Вторым вопросом, что волновало Велозу, был индеец.

— Ты нашел его?

— Нет еще, но Житман меня никогда не подводил.

— Ищут, ищут — надо поторопиться! А эту… эту индианку? Хоть ее ты нашел?

— Нет, но это произойдет скоро. Сан-Пауло — большой город, но не настолько, чтобы спрятаться от меня. Но меня волнует один момент.

— Какой же?

— Моэма имеет ребенка.

— Ребенка? От кого? От Фогу? — дон Луис даже подскочил от неожиданности и засмеялся. — Еще один любопытный образчик.

— Нет, я думаю, что это мой ребенок.

— Твой?

— Да, ведь Моэма была моей любовницей, а ребенок, которого она держала на руках, совсем не похож на индейца. Он светлый.

— Даже так? — дон Луис почесал подбородок. — Это осложняет дело, лучше бы он был от этого индейца. Можно было провести исследования его крови и посмотреть его наследственную мутацию.

— Их сначала надо найти.

*****

Эдвалду просматривал документы, которые он взял для изучения с работы. Мысль о реституции засела у него в голове достаточно прочно, что он предпринял несколько действий по реализации своего проекта. Во-первых, он дал задание своим подчиненным заняться сбором информации по вопросам наследования и имущественного владения семейства де Соза в Португалии. Через несколько дней были подготовлены списки недвижимости и имущества, которые пришли по запросам с противоположной стороны океана. К документации были приложены фотографии, по которым Эдвалду мог точнее определить, на что он мог рассчитывать. Изабел, рассмотрев изображение поместья, обветшалого от времени, и где сейчас располагалась школа для слабовидящих людей, покачала головой.

— И ты хочешь выгнать этих людей из поместья?

— Изабел, не стоит делать из меня монстра, но наша семья имеет право владеть тем, что является нашим наследством, а эти больные люди могут найти для себя другое пристанище. В конце концов, при положительном для нас решении, мы можем поспособствовать их устройству на новом месте.

— Хорошо, а это что такое?

— Это фотографии фамильные ценности, которые переходили из поколения в поколение и теперь рассредоточены по разным коллекциям. Вернуть ювелирные изделия и картины вряд ли удастся, если они находятся в частных коллекциях, а вот то, что отошло в государственные архивы вполне реально. Правда, при определенных условиях.

— Каких же?

— Скажем так, если мы докажем, что являемся собственниками, то есть обладаем правами наследования. Кроме того, условием возврата ценностей может стать запрет на вывоз их в чужую страну, а может и не стать. Это зависит от удачливости, нет, от компетентности адвокатов.

— Дорогой, твоя адвокатская контора состоит из одних первоклассных специалистов, так что тебя смущает?

— Иск мы подготовим, но пройдет достаточно много времени, когда все ценности будут разыскиваться. Вот на фотографиях представлены вещи, которые были имуществом семейства графа де Соза до войны, а после нее никто этим не занимался. Они могли просто пропасть, раствориться в пространстве, и мы можем никогда не узнать, где они находятся.

— Боже, совершенно роскошный гарнитур… — Изабел полюбовалась колье, изображенное на черно-белой фотографии.

— Да, красиво, и разве ты не достойна носить его на своей шее? — ее муж рассматривал фотографию. — К этому гарнитуру есть дополнение в виде мужских драгоценностей — часы старинной работы в золотом корпусе на цепочке, и очень старинное кольцо с изумрудом, под которое и делался гарнитур с такими же камнями. Вот оно!

— Немного грубоватое. Почему же под него делался гарнитур?

— Это всего лишь потому, что из всех драгоценностей этого гарнитура кольцо является наиболее старинным и содержит монограмму с инициалами и графской печатью.

— Где же эти драгоценности?

— Колье находится в частных руках, и я буду выяснять, каким способом оно попало в чужие руки, а кольцо пропало. Возможно тоже находится где — то в закрытых коллекциях. Вы не представляете, какое количество имущества, награбленное нацистами, находится в закрытых банковских ячейках Швейцарии! И доказать свое право на ту или иную вещь просто невозможно — идет отказ о предоставлении информации. Но вот часы! — Эдвалду с заговорщическим видом пошарился в небольшом сейфе, что располагался в одном из ящиков секретера и вытащил на свет драгоценность. — Эти часы подарила твоя мать, Изабел, когда признала, что я достоен ее дочери!

— Я помню эти часы! — оживилась женщина, разглядывая золотой корпус с монограммой и мелкими драгоценными зелеными камешками. — Это же те часы, что привезла Лусия де Соза, а потом они перешли в нашу семью, как память о прекрасной и несчастной любви графа и дочери рабыни!

******

1945 год

Корабль шел медленным ходом, как неповоротливая черепаха. Лусия, несмотря на пронизывающий весенний ветер, стояла на палубе и наблюдала, как зажигались мачтовые огни. К ней подошел Бишоп.

— Зря они это сделали! Теперь мы прекрасная мишень для подводных лодок.

— Но разве мы не в безопасности?

— Пока остались еще группы тех, кто не сдался на милость победителя, мы в опасности даже вдалеке от берегов Европы. Я слышал разговоры еще до отплытия, что один из кораблей с беженцами был обстрелян и затонул у берегов Франции.

— Боже! Когда же это все закончится?! Но зачем капитан включает эти огни?

Бишоп остановил пробегающего мимо матроса и задал этот же вопрос.

— Ждем сопровождение.

— Какое сопровождение?

— Тральщиков, что будут сопровождать нас до выхода из зоны возможных боевых действий, — прокричал матрос и скрылся в темноте.

— Не беспокойтесь, все-таки, нас будут охранять. Уже поздно, я вижу в ваших руках часы.

— О, да, это часы моего мужа… это все, что осталось у меня… Он оставил их мне, как залог нашей вечной любви и он оказался прав, когда говорил о вечности.

— Не стоит придавать вещам такое глубокое значение, даже если они принадлежали людям, которых мы очень любили, — Бишоп поежился на ветру. — Здесь холодно, могу ли я вас проводить в каюту?

— Да, конечно, — они прошлись по палубе, подошли к двери каюты и Лусия задержала Бишопа вопросом.

— Сеньор Бишоп, я хотела бы узнать вы искали своего сына?

— Да, конечно.

— Скажите, как вы это делали? То есть… может у меня тоже есть шанс найти мальчика… сына моего мужа, что пропал еще в начале войны?

— Вы хотите узнать, какими связями я воспользовался, чтобы получить сведения?

— Да, я хочу попросит вашего совета… с чего начать?

— Хорошо, но тогда называйте меня Альфред.

— Договорились, — Лусия улыбнулась, а Бишопу показалось, что ее слова и улыбка — это приглашение в каюту. — Тогда до завтра, сеньор Бишоп.

Ему только показалось, а Лусия закрыла дверь.

******

Сэс спустилась в гостиную и увидев там своего деда, бросилась к нему.

— Как хорошо, что ты приехал! Я так давно тебя не видела, дед! Я соскучилась.

— Как у тебя со здоровьем? Головокружения есть?

— Нет, дедушка. Прошел подростковый период, все наладилось. А помнишь, как ты со мной сидел, когда я была больна и читал мне Гейне?

— Ну, что ж, ты же моя внучка, — эти слова очень умилили Сэс, потому что дед был человеком суховатым, погруженным в свою работу настолько, что мало замечал окружающих его людей. Она обняла дона Луиса, поцеловала в щеку.

— Очень хорошо, что ты вернулся с фазенды, а то жил там как отшельник.

— Меня это вполне устраивало, но твой отец решил, что мне пора вернуться в его Центр… Ты-то когда за ум возьмешься?

— Дед, что ты имеешь в виду? — удивилась Сэс.

— Хватит тратить время попусту, пора заняться карьерой!

— Ха-ха-ха, а отец считает, что женщина должна заниматься хозяйством и шопингом.

— Он не прав, ты наследница и придется соответствовать статусу. Я поговорю с ним.

— О чем ты поговоришь со мной? — переспросил только что вошедший в гостиную Нелсон. Он ответил на поцелуй дочери и посмотрел на отца.

— О том, что твоей дочери пора заняться семейным бизнесом.

— Отец, я не претендую на работу в Научном центре, реально оценивая свои способности, если только где-нибудь в компании в цехе сопутствующих товаров, — виновато улыбнулась Сэс, она всегда чувствовала смущение из-за того, что не оправдала надежды своего отца и деда стать ученым или, на худой конец, просто хорошим врачом. — Например, административную работу я могла бы вести. Как ты думаешь?

— Да, Нелсон, как ты думаешь? — поддержал внучку дон Луис.

— Что ж, ты захотела стать деловой женщиной и начать работать? — Нелсон улыбнулся, а Сэс кивнула в ожидании вердикта.

— Хорошо, — Нелсон казалось, равнодушно отнесся к желанию Сэс, но это было не так. — Возьми.

— Что это? — Сэс взяла из рук отца ключи от машины. — Это ключи от машины? Ты отдаешь мне свою машину?

— Нет, я купил тебе новую машину, чтобы ты начала свою самостоятельную деловую жизнь.

— Ой, папочка, — Сэс бросилась на шею отцу, — спасибо!

— Ты стоишь того, — неожиданно размяк Нелсон, ласково придерживая ее в объятиях.

— А где она? Можно я посмотрю?

— Конечно, она перед домом, — как только радостная Сэс убежала, Нелсон повернулся к отцу. — Надо решать вопрос с Агатой и… Далилой.

— Что тебя беспокоит?

— Далила слишком много знает, а если они будут общаться, то ситуация может выйти из-под контроля.

— Твоя жена — умная женщина и лезть дальше не будет.

— Но я не хочу постоянно чувствовать удавку на шее, — дернулся Нелсон.

— Это цена за наследство твоей жены. Иначе, как ты стал бы владельцем такой крупной компании, как фармацевтический концерн? Откуда бы взялся твой начальный капитал для Научного центра?

— Это цена не за наследство Далилы, оно всего лишь бонус.

— Но приятный.

— Конечно, я владелец этого концерна, а не Далила. А у Далилы всего-то часть акций, — усмехнулся Нелсон.

— Тогда что тебя беспокоит?

— Любые акции, а особенно в 20 процентов, могут очень сильно осложнить жизнь. Мой адвокат сказал, что у жены оформлено распоряжение о наследовании их своей дочерью.

— Тогда в чем дело? Сэс — безмозглая девчонка, которая с легкостью отдаст свои акции в твои руки.

— Между мной и Сесилией стоит Далила.

— Хм, — дон Луис закурил сигару, удобно устроился на диване, — Далила тебе мешает, как когда — то мне помешала Агата, но проблему решила комбинация с анектином…

— Я подумаю.

— Подумай! Кстати, Нелсон, Сесилия очень хороший материал для апробирования препарата, почти идеальный, молодой организм быстрее адаптируется…

— Отец, а ты помнишь, что она твоя внучка?

— А для тебя это существенно — твоя она дочь или нет?

— Я просто предупреждаю тебя, что не хочу, чтобы над моей дочерью проводились какие — то манипуляции.

— Если бы я был настолько бессердечен, то не беспокоился об ее здоровье. Но я мог бы сделать из нее человека с очень высокой мозговой активностью без существенного воздействия на ее организм, — оживился дон Луис, почувствовав перспективу такого опыта. — Сэс могла быть настоящей наследницей того, что суммировалось десятилетиями, а не мажорной акционеркой твоей компании.

— Отец, я не желаю расширять ее умственный потенциал. Ты уже пробовал, и чем это закончилось? Галлюцинациями? Нет, мне нужен всего лишь контроль над ней, а не вторая сумасшедшая. Красивая женщина дорого продается, — циничная фраза не обманула дона Луиса, который насмешливо улыбнулся.

— Нелсон, ты настолько алчный или хочешь спрятать свою одержимость своей падчерицей?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты хочешь выгодно сбыть ее с рук, договорившись на выгодных условиях с Камойнсами или сам бежишь от нее?

— Ты говоришь чушь! — вспылили Нелсон, демонстративно покидая гостиную.

*****

Вызов по скайпу был от Керро, и Мелисса, задумчиво посмотрев на дисплей, решила ответить. Видимо, парень был домашнего компьютера, потому что камера показывала и часть его комнаты. Девушка с интересом отметила небольшой беспорядок на книжных стеллажах и кучу компьютерных дисков.

— Привет, извини, что не позвонил сразу, но у меня слишком много работы…

— Ничего страшного, я понимаю, — Мел вильнула глазами: «Конечно, так был занят этой вертихвосткой, а теперь оправдывается работой», — я тоже была занята.

— Мы можем встретиться…

Мел хмыкнула: «Неужели принц снизошел и дал свое благосклонное согласие на встречу?! Боже, я стала брюзгой?! Ладно, дадим ему еще шанс».

— Хорошо, у меня занятия заканчивается около двух.

— Я заеду.

За спиной Керро появилась какая-то смуглянка, тараторя что-то о беспорядке в доме, махнула рукой, приветствуя Мелиссу, и неожиданно поцеловала парня коснувшись его щеки. Конечно, поцелуй можно счесть дружеским, так целуются друзья при встрече или родственники, но смуглянка не была похожа на родственницу и вела себя слишком нахально, и явно прекрасно ориентировалась в его комнате. Керро, увидев едва скрываемое удивление своей собеседницы, стал оправдываться.

— Мелисса, это… это Моэма…

«Конечно, Моэма! Это должно меня успокоить?»

— Моэма мне, как … сестра!

— Да, я рада, — Мел резко отключилась, захлопнув свой нетбук: «Сестра! Еще бы сказал, что двойняшка! Самовлюбленный павлин!»

Керро тоже вышел из онлайна и шикнул на Моэму.

— Что за привычка лезть в мою жизнь?

— А что я такого сделала, братик? — дурашливо пропела Моэма. — Тебе противопоказаны ревнивые женщины, разве ты неученый? Что ты смотришь на меня, будто я твой враг? Я говорю правду. Кудрить мозги девчонкам ты умеешь…

— Что ты сказала? Кудрить?

— Ну как это называется, — она накрутила свои волосы на палец, — а не важно! Если ты хочешь, чтобы тебя каждый день разбирали на эти самые, ну то, что ты вечно говоришь… маленькие такие заразы…

— Что???

— Мо-ку-ле-лы!

— Молекулы, — Керро захохотал, понимая, что Моэма хоть и осталась на том же образовательном уровне, но быстро пополнила свой лексикон множеством всяческих ненужных ей словечек и научилась их вставлять в разговор при каждом удобном случае.

— Почему тебя интересуют мои отношения с женщиной?

— Ха, смешно!

— Вот тебе и «ха»! У меня просьба, не веди себя со мной, как курица со своими яйцами. Не бери пример со своего мужа и не опекая меня так усердно!

— Я буду опекать, потому что от тебя зависит наше благополучие. Дарио не бросит тебя, потому что обещал моему деду, и отговорить его не в моих силах. Что мне остается делать? Так что ты обречен на мою ласку и заботу, — хихикнула Моэма.

— Надеюсь, жену я выберу сам.

— Не зна-а-аю!

— Сынок, Моэма, я иду в булочную, куплю пирожное для Новы, — в комнату вошла Ванда.

— Хорошо, дона Ванда, продолжала веселиться Моэма.

****

Зеке крутился около Сэс, не давая возможности девчонкам посекретничать. Ей хотелось поговорить о прошлом благотворительном мероприятии, и даже скорее о том, что случилось после него, а Мелиссе высказать недовольство по поводу присутствия девушки в жизни Керро, которую она видела по скайпу. Зеке не понимал, что лишний, и продолжал тереться около них.

— Карамелька, ты же должна понять, я же настоящий мужчина, а разве настоящему мужику понравится, если к его девчонке клеится хлыщ? Нет, конечно. Надо было, все — таки, его проучить!

— Зеке, ты начал заново оправдываться, а я терпеть не могу болтливых парней. В любви молчание дороже слов. Слышал такое выражение? Нет? Иди и подумай! — Сэс демонстративно отвернулась.

— Карамелька, давай сходим в клуб. Ты же любишь танцевать, а там рай для таких, как ты и я. Прости меня, конфетка, этого больше не повториться.

— Хорошо, если я тебя прощу, то ты оставишь нас в покое, потому что нам надо поболтать.

— О чем? О том типе?

— Зеке! Не начинай заново, — Сэс запустила в парня свою сумку. — Лучше принеси мне что-нибудь попить.

— Решила так от него отделаться? — прошептала Мелисса.

— Придется.

Как только Зеке отошел к стойке кафе, Сэс зашептала.

— Мелли, мне столько надо тебе рассказать.

— Мне тоже.

— Ты наверно, будешь на меня в обиде, но я вчера арендовала у тебя твоего спутника. Это из-за Зеке! Прости меня, но если бы не он, то я бы окончательно опозорилась…

— Керро? Ах, вот оно что! — разочарование прозвучало в голосе Мелиссы. — Что он опять натворил?

— Почему опять? Почему натворил?

— Абсолютно ненадежный человек. Начинаешь ему верить, а он обязательно все испортит.

— Это ты про Керро? Почему ты так говоришь? Почему испортит?

Мелисса уже собиралась рассказать подруге о красивой девушке, что целовала Керро, но передумала. «Какое я имею право предъявлять Керро претензии, когда мы друг другу слова не давали, наши отношения не перешли границ дружеского общения. Я не хочу выглядеть глупой и ревнивой в глазах Сэс».

— Меня раздражают такие люди. В нем есть какая-то отстраненность или самоуверенность. В общем, он ведет себя так, будто весь мир крутится вокруг него. Но это же не так!

— Может потому, что мир на самом деле крутится вокруг него? Мы с тобой тоже обсуждаем его, — засмеялась Сэс.

— И как это у него получается? — искренне удивилась Мелисса.

— Не знаю. Возможно, есть такой тип людей, которые своими манерами, разговором и даже молчанием будут привлекать внимание везде, где бы не находились.

— Ты только не считай меня дурочкой, но ты не замечала, что рядом с ним воздух, как будто наэлектризовывается?

— Возможно, — Сэс пожала плечами. — И я начинаю нервничать рядом с ним.

*****

Нелсон остановил машину около кафе, там, где видел Моэму. Район можно было назвать эконом-классом, но довольно благополучным. Городская жизнь бурлила людским месивом, непрекращающимся шумом голосов и шумом транспорта. Он понаблюдал за людьми, проходящими мимо и сидящими в кафе, отдыхающими впарке и целующимися влюбленными, но та, что его интересовала. Нелсон вышел из автомобиля, потягиваясь от долгого сидения, прошелся вдоль небольших уличных магазинчиков-бутиков, зашел в один из них, чтобы купить бутылку освещающего напитка. Стоящая перед ним женщина разговаривала с хозяином магазина о повседневных делах, и ее голос переливался и притягивал внимание. Нелсон нетерпеливо потоптался на месте и поторопил продавца небрежным жестом, но не привлек его внимания, потому что тот был, видимо, очарован посетительницей.

— Извините, я тороплюсь…

— Я вас задерживаю? — женщина повернула к нему лицо и ее красивые глаза скользнули по Нелсону, который замер.

— А-а, нет, конечно, нет, сеньора… — он стоял перед ней, как провинившийся ребенок и мямлил, — сеньора… помогите мне… я попал в незнакомый район… я не знаком с этим районом, а хотел бы приобрести недвижимость.

— Вы риэлтор? — ее голос ласкал слух мужчины, а она терпеливо выждала, пока Нелсон сообразит, что ответить. — Судя по вашей одежде, вы не житель таких кварталов, как наш.

— Отчего же? Может быть, я пытаюсь своим внешним видом пустить пыль в глаза?

— Вы сейчас пытаетесь меня дурачить, — засмеялась незнакомка. — Чтобы купить квартиру не стоит одевать такую дорогую одежду, иначе агент повысит цену.

— Об этом я не подумал. Ну, хорошо, я придумал предлог для того, чтобы слушать ваш голос, как музыку, — признался Нелсон, хотел еще добавить о ее глазах, но лишь восхищенно пялился на эту зрелую красавицу. — Значит, вы живете где — то здесь поблизости?

— Теперь вы хотите узнать мой адрес?

— Лишь для того, чтобы послать букет цветов, — все — таки, он не был юнцом, чтобы только пускать слюни из-за красивой женщины, Велозу пошел в атаку. — Вы знаете, что очень красивы?

— Вы не первый, кто это замечает.

— И это вас не тяготит?

— Моя красота или признания? — засмеялась женщина.

— Навязчивые поклонники.

— Иногда попадаются приятные собеседники.

— Вы очень разборчивы?

— Могу сказать, что никто от ошибок не застрахован.

Впервые Нелсон был восхищен женщиной, которая не пыталась произвести впечатление, но производила, которая с достоинством признавалась в слабости, но выглядела сильной, и ко всему этому была красива.

— Я хотел бы пригласить вас на чашечку кофе… Мы могли бы поговорить.

— Я не разговариваю с незнакомцами, — таким образом женщина напомнила Нелсону, что он не назвал своего имени.

— Если вы не будете разговаривать с незнакомцами, то никогда не смоете найти друзей. Мое имя Нелсон. Меня зовут Нелсон, — повторил несколько раз мужчина.

— Нелсон. Я поняла, но от кофе откажусь.

На языке уже вертелся вопрос о ее замужестве, но Велозу опасался, что после него придется отказаться от своего желания обладать ею, которое возникло сразу, как только он ее увидел.

— До свидания, сеньор Нелсон. Приятно было поболтать, — она направилась к двери.

— Э-э-э, а… вы куда? Я могу проводить вас, — он заспешил за ней.

— Вы думаете, я забыла дорогу домой?

— Нет, но я бы хотел узнать ее. Может быть, все — таки, позволите узнать ваше имя?

— Ванда, — улыбнулась женщина, — но провожать меня не стоит.

Но Нелсон не смог отказать себе в удовольствии не проследить, куда направилась женщина.

*****

1945 год

Бишоп не мог отказать себе в удовольствии почувствовать близость женщины, которая его притягивала. Его никогда особенно не волновали женщины, потому что к людям он всегда подходил со оценивающей скрупулезностью, и его жена соответствовала принятым параметрами — светловолосая красивая арийка. Но удивительным образом, холодноватая и преданная их делу арийская красавица не волновала его так, как эта смуглянка.Он даже представлял, какое роскошное смуглое тело она прячет под этим убогим черным нарядом. Это стало его наваждением, которое он старательно прятал, чтобы не спугнуть свою новую знакомую. Он удивился такому повороту судьбы, как знакомство с человеком, который оказался отдаленно связан с его жизнью и который, не подозревая об его истинных мотивах, попросила помощи в поиске ребенка, которого и сам Альфред пытался найти.Он опять почувствовал себя на пике жизненной волны, добился того, что Лусия согласилась продолжить их знакомство и даже остался в этом неприятном городе, наполовину наполненном черной швалью. Лусия оценила ухаживания мужчины, но не решалась сделать шаг навстречу, пока Альфред сам не сломал хрупкую преграду. Их первая ночь прошла в гостиничной номере, в котором жил мужчина, и вызвала у нее очень противоречивые чувства. Истосковавшаяся по мужской ласке женщина не смогла противостоять его натиску, но, закрыв глаза, ей показалось, что любимый мужчина дарит ей эти поцелуи, это его ласковые руки Будят в ней такое сильное желание.

— Эдер, — прошептала Лусия так тихо, что оглушенный страстью любовник не мог услышать истинное имя любви.

*****

Керро что-то щелкал на клавиатуре, сосредоточенно наблюдая за множеством бегущих знаков, когда пришел Дарио. Ванда заглянула к ним, принесла кофе.

— Дарио, как дела? Моэма жалуется, что ты целыми днями торчишь в лечебнице.

— Нормально, она сама готова торчать там целыми днями и разговаривать с животными, скорее заговаривать их, — заулыбался мужчина, — у нее столько примочек, она постоянно их пробует на мне.

— Это в ней говорят предки. Хоть вы и живете в городе, но то, что мы получаем в детстве, не исчезает.

— Да, уж, — Дарио взглянул на погруженного в свое занятие Керро. — И долго он так?

Ванда только развела руками.

— Дона Ванда, не пускайте сюда Моэму, отвлеките ее, нам надо поговорить, — попросил Дарио.

Ванда кивнула и вышла, а мужчина дал легкий подзатыльник парню.

— Очнись!

— Я должен попасть в поле зрения Нелсона, чтобы приблизиться, — Керро не обиделся на такое отношение друга.

— Ты уже попал и стал грантополучателем, что дальше? — Дарио сел рядом с Керро, заглядывая на монитор компьютера. — Это настоящая работа или так для видимости.

— Если бы для видимости, то Нелсон Велозу бы не клюнул. Правда, я придал ей определенное направление, чтобы привлечь его внимание.

— Что именно?

— Завуалированную теорию «высшей расы», ведь, по твоим словам, оба Велозу помешаны на этом.

— Да.

— Вот и сработало.

— А что дальше? Чего ты хочешь добиться? Чего тебе надо?

— Никому не позволено заниматься геноцидом малых народов, да и кого угодно. Для чего и какие исследования проводятся доном Луисом? Он ищет способ селекции человечества или создания суперчеловека?

— Может, то и другое.

— Он напоминает тех фанатичных ученых, для которых не имеет значение промежуточные жертвы, по большому счету, им безразличен конечный результат, который может принести еще большие жертвы, им важен сам процесс исследований. Такими были нацистские ученые, которые благодарили Гитлера за создание условий для безнаказанного и бесконтрольного превращения десятки тысяч людей в подопытных кроликов.

— Послушай, клоун, болтать ты мастер, только что ты можешь сделать? Стать своим среди чужих? Стать рядом с Велозу, чтобы остановить его? А я тебе скажу, что не получится!

— Почему?

— Твой мозг заточен также, как и мозги дона Луиса.

— Что ты имеешь в виду, Дарио?

— Вы думаете одинаково, то есть у вас одинаковый склад ума. Ты никогда не задумывался, почему, например, у нас большое количество людей с не самым высоким интеллектом? Это нормальные середнячки. У них существует цель и одна, ну, две дороги к ней. Они выполняют свой долг, четко зная, что хорошо, а что плохо. Но чем выше потенциал, — Дарио постучал по голове Керро пальцем, — тем больше в человеке сомнений и путей, по которым он может пойти.

— Ты считаешь, что я стану похож на Велозу?

— Есть такая вероятность. Поэтому я буду рядом, и каждый раз буду давать тебе подзатыльник, как только ты свернешь не туда.

— Не дашь мне забыть, что такое хороша, а что такое плохо? — фыркнул Керро.

— Кто-то должен приземлить тебя, иначе ты ничем не будешь отличаться от своего врага.