29 глава

Нова ковырялась в игрушках, то и дело поглядывая на родителей, а Моэма наблюдала, как Дарио собирается на работу. Ее тяготило то обстоятельство, что уже несколько дней она не выходила из дома, страшась появление тех страшных людей, которые стреляли в них. Ей всюду мерещился Нелсон, но и долго на месте усидеть Моэма не могла.

— Я теперь буду сидеть дома и носа не покажу на улице, а ты будешь ходить по магазинам… нет, ты тоже будешь сидеть дома! После убийства этого Афонсу и этих бандитов от Нелсона все можно ожидать, — она заявила Дарио.

— Прекрати истерику, кому-то надо работать, на что ты собралась здесь прятаться?

— Вот пусть Фогу и работает. Кстати, звонила дона Ванда, недоумевает, почему мы не приходим в гости? А еще сказала, что у ее сыночка появилась девушка… Представляешь? Это впервые после Бартиры. Хотела бы я на нее посмотреть!

— Вот лучше подумай, кто такая девушка Фогу, может, займешь этим свои мысли.

— Слышу в твоем тоне недовольство! Ревнуешь? Да? Ревнуешь?

— Нет, ты сама специально подогреваешь мою ревность, каждый раз упоминая Керро. Добиваешься, чтобы я разозлился и бросил его?

— Раньше ты злился, что Фогу для меня был солнцем на небе, а теперь ты сам готов следовать за ним и в огонь, и в воду!

— Теперь будешь знать, что чувствовал я…

— Мы опять ссоримся из-за него! — Моэма кинула в Дарио диванной подушкой. — Твой Керро сплошной источник неприятностей!

— Ошиблась! Твой Фогу! Именно с него все и началось! — Дарио готов был взорваться и это чутко уловила Моэма, которая тут же подскочила и обняла раздраженного мужа.

— Фогу! Фо-огу-у! — заверещала вредная птица в клетке.

— Любимый, я так скучаю по тебе, а теперь ты опять уходишь… Я же знаю, какой ты у меня любящий, преданный, внимательный… Ты правда думал, что я не узнаю о твоем сюрпризе? — Моэме не терпелось обсудить предстоящее венчание.

— О каком сюрпризе? — Дарио даже забыл, что был сердит.

— Ну, хватит притворяться! Знаешь, мы позовем всех, устроим в нашем районе такой праздник… вот и будет повод увидеть новую девушку Фогу… Хоть какое-то развлечение.

— Ты о чем говоришь?

— Как о чем? Прекрати притворяться! Я о нашей свадьбе! У тебя проблемы? Эти бандиты память отшибли? Мне уже не терпится одеть свадебное платье, что ты купил мне. Ау, вспомни — свадьба!

— Свадьба, свадьба! Хочу замуж! — завопил Птичка, повергая Дарио в шок.

— Хосю зямусь! — закричала Нова, прыгая от восторга около попугая.

— Свадьба? Платье? Когда купил? Кто купил?

— Что когда? То есть как когда? — Моэма отодвинулась от Дарио. — Платье, что висит у Керро в шкафу.

— А я при чем?

— То есть как при чем? Ты же его купил.

— Я купил?

— Ну, хватит! — топнула ногой Моэма, все еще полагая, что Дарио играет с ней. — Такое красивое платье!

Дарио посадил жену на диван и присев перед ней, осторожно спросил.

— Ты уверена, что это платье купил я для нашей свадьбы? Тогда почему оно висит у Керро?

— Ты же говорил, что хочешь, чтобы наш брак был освещен церковью, вот я и подумала… — она замолчала, испуганно глядя на Дарио. — Это не ты?! Ой, а кто?

— Нам надо обязательно съездить к Керро и посмотреть на это платье.

*****

Тони отказался пойти на обеденный перерыв под предлогом того, что не закончил свою запланированную работу. Как только большинство коллег вышло, а за дальним столом остался только Кекс, он вошел в базу данных НИЦ. Здесь было все как обычно: и уставные документы, и открытые для общего доступа данные проектов, научных руководителей и направления исследований. Но Тони прекрасно знал, что в любой системе существуют скрытые подсистемы для хранения и работы с информацией закрытого характера. Ему предстояло это найти. Он так увлекся, что не заметил, как к нему подошел Кекс и положил свою руку ему на плечо. Тони вздрогнул, но быстро, взяв себя в руки, откинулся на стуле.

— Что?

— Что ты делаешь?

— Тестирую систему, — спокойно ответил Тони. — Надо проверить, нет ли поврежденных файлов, после предыдущих атак.

— Мы уже это делали.

— Я делаю это с помощью своей программы. Кстати, сеньор Велозу дал на это разрешение.

— Понятно, а ты сообразительный, — Кекс кокетничал. — Знаешь, у нас тут есть клуб по интересам…

— Извини, — Тони улыбнулся, лихорадочно думая, как отвлечь Кекса от созерцания экрана до того, как на нем высветится результат поиска, — я не вхожу в такие клубы.

— Ты уверен?

— Да, конечно. Я нормально отношусь к людям… как ты, но это не мое.

— Жаль, ты симпатичный.

— Но у меня есть друг, красавец и в данный момент ищет свою половину…

— Да? — заинтересовался Кекс и присел рядом, спиной к монитору.

— Да, — с облегчением выдохнул Тони. Компьютер пикнул, радостно сообщая, что выполнил работу, и Кекс хотел уже было посмотреть, что там, как Тони поспешно сообщил.

— Хочешь я тебя с ним познакомлю, вдруг вы друг другу понравитесь?

— Да? Давай, можно посидеть где-нибудь, — Кекс оживился. — Созвонимся?

— Конечно.

Кекс довольный направился к себе, а Тони мгновенно дал команду на скачивание нескольких файлов, которые программы пометила, как серую зону.

*****

Керро обработал на компьютере материал дона Луиса, делая сравнительный анализ показателей двух экспериментальных групп. Попытка достичь один и тот же результат разными способами уводил ученых в разные стороны от исходного материала. Изменение функций головного мозга и качества мозговой деятельности в одной группе проводилось за счет химического воздействия, а в другой — электростимуляцией.

— Транскраниальная стимуляция постоянным током способна модулировать деятельность мозга. Улучшает концентрацию, способности по решению задач, а также рабочую память. Вот только эффект не будет сохраняется долгое время, а всего лишь до двух часов, пока мозг сохраняет электромагнитное поле. Вы же не тестировали людей спустя сутки? — спросил Керро.

— Нет, в этом ты прав, но можно провести более глубокую стимуляцию. Мы вводили электроды непосредственно в головной мозг и показатели были куда более значительны, — дон Луис показал результаты тестов.

— Чего вы хотите добиться? Найти средство борьбы со слабоумием или все — таки, дать человеку использовать свой мозг на полную катушку? Вы не сделаете человека иным таким способом, вы всего лишь подарите ему игрушку, карманный стимулятор мозга, когда качество самого человеческого материала не изменится, — Керро вдруг поймал себя на мысли, что ничуть не осуждает дона Луиса в попытке найти возможность воздействовать на людей, хотя прекрасно понимает, что все эти опыты опасны и скорее всего проводятся полулегально. — Или вы хотите вживить в мозг не только электроды, но и чипы, которые, скажем, связан с интернетом? Да вы трансгуманист, дон Луис.

— Я хочу использовать разные способы улучшения человеческой природы, но я сторонник не этих новомодных идей кибернейрологии. Я хочу модернизировать мозг посредством химического воздействия. Сильнодействующий химический препарат может вызвать ускоренную мутацию.

— Вы хотите вызвать эпигенетические[1] изменения?

— Да, да, да, молодой человек! — дон Луис аж подскочил от радости, что его поняли. В кабинет заглянул Нелсон и попросил отца зайти к нему. Дон Луис передал остальную документацию для обработки и вышел.

— В чем дело, Житман? — дон Луис увидел в кабинете сына обеспокоенного телохранителя. — Ты нашел Фогу?

— Нет, но мои люди нашли эту кабокло! То есть не совсем нашли, они смогли скрыться.

— Кто? Моэма и Фогу?

— Нет, Моэма и ваш бывший ветеринар Сангалу. Они были вместе. Мои люди не смогли их догнать, они скрылись, будто по волшебству.

— Так, — задумчиво произнес Нелсон, — значит, скрылись, как в сказке? Значит, что они прекрасно знают этот район, и мы скоро найдем их, потому что только местный житель может хорошо и быстро прятаться там, где, посторонний, как на ладони. Житман, сколько у тебя людей? Надо усилить охрану нашего блока в клинике и найти не только индейца, но и одного сбежавшего из клиники.

— Кто сбежал? — дон Луис встрепенулся.

— «Кролик». Мы вернули нам в клинику — отработанный материал и никаких результатов. Там должны были утилизировать его, а он сбежал.

******

1946 год

В лазарете, что был устроен при приюте, Бишоп устроил небольшую лабораторию, где, используя создавшуюся ситуацию, начал «лечение» тех, кого убедили в необходимости профилактических мер.Медсестра раздавала таблетки и записывала диктуемые доктором показатели состояния пациентов.

— Доктор, там в дальней палате…. — в кабинет заглянула медсестра. — Там приступ… он умирает.

Они припустили в лазарет. Молодой парень, почти подросток корчился от боли, изо рта и носа текла кровь, а его держали двое санитаров. Неожиданно его выгнуло и он затих.

— Отошел, — пробормотала медсестра, — уже третий на этой неделе.

«Опять неудача, — Бишоп беспристрастно осмотрел тело, — что-то я не учел…»

После осмотра, он тщательно вымыл руки, бросил полотенце на руки медсестры и вышел из лазарета. Некоторые жители приюта уезжали, убегая от болезни, от нищеты и безысходности, уезжали в неизвестность в надежде на лучшее. Бишоп равнодушно наблюдал, как группа людей направилась к воротам дома.

— Сеньор Бишоп, по вашей просьбе я проверил списки зарегистрированных жильцов и знаете, среди всех есть только один мальчишка по имени Раул… но он не Ришер и не де Соза, а Фриас.

— Раул Фриас? И где эта семья? Могу ли я с ними познакомиться?

— Вряд ли. Эта семья уезжает… да вон они! — домовладелец махнул рукой в сторону группы людей. Альфред присмотрелся к уходящим из внутреннего двора дома и вскрикнул.

— Георг?

Знакомый силуэт мелькнул и исчез за углом, а Альфред побежал за ним, но выбежав на улицу, не увидел никого. Среди уезжавших его приемного сына не было. «Неужели это самообман?! Отчаянное желание найти мальчишку? Но нет, я мало верю в призраков!» — он заметался по улице, выспрашивая у прохожих о своей Георге.

****

Агата впервые посмотрела прямо в лицо человека, вошедшему в ее комнату. Это был прогресс, больная стала приходить в себя, пусть частично и ненадолго, но это говорило о возможном восстановлении ее личности. Прекращение блокировки работы мозга нейролептиками могло иметь и обратную сторону — временное прояснение сознания могло привести к сильнейшему психозу, чего и опасался Риварес. Надо было ловить момент, чтобы поговорить с больной женщиной.

— Агата, вы помните, кто я такой?

— Доктор… — ее осмысленный взгляд высверливал в нем дырку.

— Вы помните свою дочь? Ее зовут Далила.

— Бедная Далила!

— Вы хотите увидеть свою дочь?

— Увидеть, — повторила Агата и вдруг сжалась, прижимая к себе свою куклу. — Вот моя Магда! Моя Магда — это моя гарантия…

— Какая гарантия?

— Он сказал, чтобы я отдала мою Магду! Но нет, это моя гарантия. Пока жива Магда — живу и я.Где Далила? — всполошилась Агата. — Мне надо увидеть Далилу, чтобы она позаботилась о Магде. Я отдам ей Магду, пусть она живет в хорошем доме. Я тоже хотела жить в хорошем доме, мы хотели уехать… уехать далеко, чтобы нас никто не нашел, а Магда была нашей гарантией… я плачу, и Магда плачет… Далила плачет… все плачут, — Агата вздрогнула и огляделась.

— Агата, успокойтесь.

Риварес протянул руку к кукле, но Агата, озлобленно сверкнув глазами, закричала о том, что Магда должна спать.У женщины начинался приступ, но доктор все равно решил пока не назначать сильнодействующие нейролептики и подождать прихода Далилы.

Агате казалось, что она молодая женщина, полная сил и желания любить. И этот мужчина… ее возлюбленный, в объятиях которого она забывала счет времени. Он смотрел на нее своими прохладными глазами и шептал о бесконечной любви к ней… Агата вздрогнула и закричала, будто испытала физическую боль.

— Не уходи! Только скажи, что мне сделать?

*******

Керро приручал Сэс к своему второму «я» ласково, но настойчиво, он приближал ее к себе осторожно, ненамеренно вырабатывая в ней зависимость от себя. Зависимость от того счастливого состояния влюбленности, которая посещает впервые любящие сердца. Его прикосновения к ней и поцелуи, нежные слова, сказанные полушепотом и горячее и сдерживаемое нетерпение, возникающее в моменты их свиданий, превратили ее в слепую от счастья женщину. Их совместные прогулки всегда были наполнены каким-то очарованием, свойственным первой влюбленности и в то же время шутливым соперничеством, потому что каждый из них отвоевывал место в сердце друг друга, решая кто из них ведущий, а кто — ведомый.

— Когда я тебя увидела, то подумала, что ты довольно привлекательный парень, правда не в моем вкусе, попить кофе и поболтать сойдет, но встречаться с тобой ни за что не буду! — съехидничала Сэс, облизывая мороженое и хитро щурясь на Керро.

— Я тоже об этом же подумал.

— О чем это ты подумал?

— Ни за что не буду встречаться с такой взбалмошной и капризной девицей, даже ради секса…

— Ах, ты… — ее притворное возмущение перемешивалось с едва сдерживаемым смехом. Сэс размазала мороженое по его губам, закатилась в смехе. — Нахал! Почему ты не говоришь приятные слова?

— Это какие же? — Керро прекрасно понял нетерпение девушки, но, подразнивая ее, не торопился произнести слова любви.

— Я люблю тебя, — а с губ девушки признания слетали легко.

— Ладно.

— Что?! — Сэс накинулась на него, опять измазав его липким мороженым.

— Постой, постой, я же прилипну к тебе!

— Я этого и хочу, — Сэс, все еще хохоча, прижалась к нему.

— Рассказать тебе о любви?

Сэс покраснела и замерла в ожидании.

— Я расскажу тебе историю, которую когда — то мне рассказывала мама, — он сделала паузу, будто припоминая. — Мальчик тяжело болел. Много ночей просидела мать у его кровати, моля Бога о помощи. В одну из самых тяжёлых ночей послышался шелест крыльев ангела смерти.

— Не забирай моего сына! — воскликнула мать. — Мой мальчик ещё не вырос и не познал самого главного-любви.

— На небесах он встретит всё лучшее, что есть на Земле, — прошелестел ангел.

— Но что он принесёт с собой?! Позволь ему собрать хотя бы несколько капель любви, и я отпущу его на небо! — взмолилась мать.

— Хорошо. Пусть будет так, как ты просишь. Когда он наполнит этот напёрсток каплями любви, я прилечу за ним снова, — произнёс ангел и положил перед матерью золотой напёрсток. Когда мальчик выздоровел, мать всё рассказала сыну и попросила.

— Помни, сынок, о нашем уговоре и не торопись любить. Но разве сердцу прикажешь. Сердце мальчика умело любить, и он с щедростью отдавал этот дар близким. Мать с тревогой ждала момента, когда напёрсток наполнится. Прошли годы, сын стал взрослым. Он любил свою семью, свою работу и друзей. Он с нежностью заботился о матери и отце, а напёрсток так и не наполнился. Мать снова увидела ангела смерти, только когда сама поднялась на небо.

— Ты перехитрила меня, мать, — засмеялся ангел. — Ни один сосуд не вмещает в себя больше своего объёма, но сосуд любви — бездонный.

— Бездонный?! — глаза Сэс было огромны и в их глубине плескался восторг. — Твоя мама очень умная женщина.

*****

Мелисса первое время сторонилась подруги, но видя, насколько та влюблена, поняла, что невозможно культивировать свое недовольство. Ее только смущала увлеченность подруги, которая теряла часть своей личности под влиянием Керро. Сегодня она решила поговорить с ней. Сэс заскочила домой к Мелиссе, ведь сегодня у них был запланирован поход по магазинам.

— Давно мы с тобой не организовывали такой разгрузочно-загрузочный день. Здравствуйте, дона Изабел. Как дела? Может быть, составите нам компанию?

— О, нет, девочки, вы уж сами, думаю, найдете, чем заняться и о чем поговорить.

— Мне Керро тоже самое сказал. — засмеялась Сэс.

— Керро? Это тот молодой человек, что был у нас? — переспросила Изабел.

— Да, мама, они с Сэс встречаются, — сдержанно подтвердила Мелисса, хотя и хотелось крикнуть: «Как ты могла! Ты же моя подруга и знала, что мне нравится Керро! Между нами стали складываться отношения! А ты взяла и влезла в них!»

— Хм, насколько я знаю, он работает у твоего отца, Сэс?

— Да.

— И у вас серьезные отношения?

— Настолько, что я первая сказала ему, что люблю его, — весело засмеялась девушка.

— А он что же? — Изабел удивленно застыла.

— Сказал «ладно».

— Ладно? — еще сильнее удивилась женщина. — И это все?

— Мама, он — тормоз, — встряла Мелисса, понимая, что в этой ситуации не парень, а ее подруга выглядит тускло.

— Ох, девочки, когда влюбляешься, теряешь разум, — спохватилась Изабел, поняв, что может задеть Сэс. — Девочки всегда отличаются большей открытостью в проявлении чувств.

— Да, я совсем потеряла разум, — улыбнулась Сэс.

— Да нет, это он потерял разум, потому что так растеряться может только сильно влюбленный человек, — Изабел успокоила девушку.

— Вы так думаете?

— Да, я так думаю. Он придет в себя и сам признается в любви по всем правилам.

— Но тогда я отыграюсь, сказав ему «ладно».

Девчонки направились в Ibirapuera Shopping, в котором, если вы имеете деньги, то время летит незаметно. Они устроили набег на самые модные и брендовые бутики, а потом засели в одном из кафе, чтобы передохнуть и обсудить покупки. Сэс трещала о том красивом платье, о том, что оно понравится Керро, а Мелисса вздохнула, ведь за сегодняшний день она услышала имя этого парня в сотый, если не в тысячный раз.

— Подожди, я сейчас ему позвоню, и он заберет нас с таким количеством покупок! — она не обратила внимание на протест Мелиссы, набрала номер Керро и сообщила, где они находятся.

— Сэс, что с тобой? Ты же поглощена им. Ау, ты где? Где та Сесилия, которая была совсем недавно? Самостоятельная, независимая? Сейчас ты ходишь по его следам… Разве ты этого не замечаешь? — Мелисса не могла достучаться до подруги. — Ты же учишься на психолога, посмотри на ситуацию со стороны. Ты думаешь только о нем, все мысли и слова о нем, я даже уверена, что и сны твои только о нем, но он не твой хозяин!

— Мелисса, я влюблена.

— Это очень заметно. Теперь что ни говори о нем, ты уже не услышишь.

— А что ты хочешь мне сказать? — улыбнулась девушка.

— Я хочу напомнить об осторожности. Любовь — это хорошо, но вы же знакомы всего ничего, а у тебя слепое доверие ко всему, что он говорит и что делает. Я даже боюсь спросить, насколько вы близки?

— Ты уже спросила, — засмеялась Сэс.

— Но ты не ответила, — Мелиссе хотелось услышать, что между ними еще нет близости.

— Я в восторге!

— Что?

— Ты не понимаешь! Мы настолько близки, что мне иногда страшно от того, что его не окажется рядом, и я умру.

— Он показал тебе, какой силой обладает?

— Силой? — Сэс покраснела. — О какой … силе ты говоришь?

Мелисса тоже покраснела, поняв, что ее подруга совсем иначе восприняла этот вопрос о силе.

— Чокнутая! О чем ты только думаешь!

— Но… что я должна думать?

— Мы просто друг друга не поняли! — Мелисса помялась, а потом осторожно спросила. — Он тебе сказал о Дуде?

— Что сказал? — недоумение Сэс показало то, что Керро и не думал говорить о своих пусть даже прошлых отношениях с Дудой, и Мелисса рассердилась.

— То, что они собирались пожениться.

— Кто??? — у девушки открылся рот от удивления.

— Это не мое дело, но он должен был сказать о том, что собирался жениться на Дуде… но передумал. Дуда совсем потеряла голову, нервная, бледная, теперь университет пропускает…

— Ты хочешь сказать, что из-за него Дуда попала в больницу? Нет! Этого не может быть! Мелисса, я такого от тебя не ожидала!

— О чем ты говоришь? — Мелисса не ожидала, что Сэс мгновенно воспылает гневом не к Керро, а к ней.

— Тебе самой нравился мой парень, вот ты и придумала эту историю и приплела сюда еще и Дуду. Разве ты сама хоть раз видела их вместе, чтобы такое говорить?

— Я видела ее в свадебном платье у него дома!

— Неправда! — Сэс вскочила из-за стола, не в силах больше выдержать такую ложь. — Он ни разу не произнес ее имени! Не вспомнил, даже не посмотрел в ее сторону!

— Это всего лишь говорит о его двуличии! — вспылила Мелисса.

— Почему ты хочешь нас поссорить? — Сэс неожиданно увидела подходящего к ним Керро, вспыхнула радостью и бросилась к нему.

— Я видел тебя во сне.

— И что я там делала?

— То, что мы можем притворить в жизнь.

Мелисса была поражена тем, что некогда такая независимая подруга полностью подчинялась и, не задумываясь, шла за ним. Она уже хотела закричать, устроить разборку и подпереть его к стенке, чтобы открыть Сэс глаза, но неожиданно успокоилась, потому что чувства Сэс были взаимны. У парня наблюдалась та же поглощенность, что и у подруги. Он не замечал никого кругом, когда держал в объятиях влюбленную Сэс.

— Лицемеры тоже влюбляются! — Мелисса подхватила свои пакеты и ушла.

*****

1946 год

— Лицемер! Боже, я совсем потеряла голову из-за его отвратительного двуличия! — первым желанием Анхелики было устроить мужу скандал, разоблачить его и …-А что дальше? Разорвать отношения? А как же ребенок? Я не могу носить клеймо брошенной женщины, а мой ребенок должен иметь отца!

Она обдумала свое дальнейшее поведение и решила, что эта графиня полусвета не получит ее мужа, потому что именно Анхелика — законная жена, а не какая-нибудь профурсетка. Она усмирила свою гордость и попросила помощи у своих подруг, чтобы узнать все подробности о любовнице мужа. О, сколько было проявлено женского энтузиазма, чтобы выспросить у своих мужей подробности отношений их знакомого с любовницей. И постепенно картина, пополняемая подробностями и личными догадками и комментариями, стала для Анхелики полной и понятной. Она тщательно продумала линию своего поведения и одежду, в которой предстанет перед любовницей мужа. Оценила себя перед зеркалом, и в последний момент взяла маленькую подушечку, что намедни вышивала и, решив усилить эффект своего появления, подсунула ее под платье. Довольно погладив выпуклый живот и надев шляпку, она вышла из дома.

****

Не только Мелисса беспокоилась за Сэс, но и Далила заметила изменение поведения дочери. Первое время она присматривалась к ней, пытаясь понять, в чем дело и, наконец, спросила о причине странного поведения.

— А почему ты спрашиваешь, мама?

— Ты очень… как бы сказать, возбуждена, взбудоражена… нетерпелива. Ты не можешь усидеть дома, а все время куда-то спешишь. Этому есть причина?

— О, мама, я не могу описать то, что чувствую! Восторг, полет… как будто впереди у меня необычайная жизнь, наполненная радостью и… любовью. У меня нет столько слов, чтобы описать то, что я чувствую, — ее восторженный тон, путаные слова окончательно озадачили мать. Сэс неожиданно вскочила и затанцевала перед матерью от избытка чувств, как делала это в детстве.

— Мама, это любовь! Любовь! — засмеялась от того, что готова признаться перед всем миром.

— Это… Зеке? Нет, нет, это не Зеке. Он никогда не вызывал в тебе такую бурю эмоций.

— Мое сердце готово выскочить, когда мы рядом, — она стрельнула глазами и опять рассмеялась. — Сесилия Фриас! Правда, красиво?

— Фриас? Кто такой Фриас?

— Это мой любимый!

— Кто это такой? — испугалась Далила.

— Мой любимый! Любимый! — и захохотала.

— Успокойся! Не говори так! Хорошо, ты встретила мужчину, который тебе нравится, но тогда тебе надо привести его в наш дом, чтобы представить своего жениха. Или ты не собираешься этого делать?

Сэс закрыла руками лицо и опять рассмеялась.

— Я счастлива! — и побежала в свою комнату.

Далила осталась сидеть в гостиной, когда Сэс упорхнула в свою комнату.

— Моя девочка выросла… но не повзрослела, вздохнула мать. — Боюсь, что такая острая любовь выйдет ей боком.

Вернулся Нелсон, чем — то озабоченный и если бы она не окликнула его, то он и не заметил жену.

— Ты стала совсем безликой, — с издевкой произнес мужчина, — совсем сливаешься с обивкой мебели.

— Можешь не стараться, оскорбляя меня. Мне безразлично, что ты обо мне думаешь. Ты в курсе, что наша дочь влюбилась?

— Влюбилась? — замер Нелсон. — Зеке — хорошая партия.

— И это не сын твоего компаньона. Я и раньше замечала, что Зеке ее мало интересует, а сейчас это подтвердилось.

— Тогда кто он? — обеспокоенность Нелсона стала явной.

— Надеюсь, достойный молодой человек, который никаким образом не связан с Велозу!

— Любовь — большая роскошь и часто, и быстро исчезает. Через пару недель она еще разочаруется и вернется к Зеке, как проверенному варианту, как это было и раньше, — он занялся самоуспокоением.

— А я рада тому, что она влюбилась, потому что Зеке не лучший вариант только потому, что это твой протеже. Да и девочка, по-моему, очень влюблена!

— Влюблена? — задумчиво повторил Велозу. — Я хочу с ним познакомиться.

— Сэс обещала нас познакомить.

Нелсон прошел в кабинет, раздумывая над словами жены.

— Черт! Успокойся! Будь спокоен! Все это девчоночья блажь! — он подошел к столу, на котором в рамке стояла фотография Сэс, провел пальцем по овалу ее лица. — Мой ангел! Мой ангел!

Он достал телефон и позвонил Ванде.

— Мой ангел, я соскучился. Я хочу тебя.

*****

Замечательная традиция собираться за ужином всей семьей. Неторопливое принятие пищи по всем правилам, с неторопливым разговором или обсуждениями новостей политики и экономики. Конечно, по убеждению Изабел, политика не способствует аппетиту, но Эдвалду все равно связан с ней, а за столом приобретает устойчивый иммунитет от всех переживаний, которые сопутствуют его за пределами дома.

— Эдвалду, передай мне, сок. У тебя между бровями складка. В чем дело? Проблемы в офисе?

— С нашими клиентами всегда есть чем озаботиться. Но сегодня дело не в этом. Я виделся с Криспином. Дорогая, ты помнишь этого человека?

— Конечно. Гений деликатных дел?

— Да, это о нем, — Эдвалду сделал паузу и посмотрел на Мелиссу. — Он сказал, что Керро Фриас встречается с Сесилией да Сильва… а я как-то думал, что он волочится за моей дочерью.

— Папа, это уже прошлый век, — хмыкнула Мелисса. — Каждый вправе выбирать того, кто по душе.

— Это, конечно, так. Дорогая, ты этим не удивлена? — Эдвалду обратился к жене.

— Нет, я об этом узнала от самой Сэс. Не скрою, была удивлена, но Мел правильно сказала, что каждый вправе выбирать, с кем связывать свою жизнь.

— Парень работает в НИЦ Велозу, и сразу приходит на ум то, что наша дочь избежала больших неприятностей, — Эдвалду чувствовал себя не в своей тарелке, будто по его вине парень предпочел другую, а не его дочь.

— Папа, что ты имеешь в виду?

— А то, что он предпочел ту, что может стать двигателем его карьеры, — и с насмешкой добавил. — Он олицетворение здравого смысла и логики.

— Хорошо, что у него красивые глаза, широкие плечи и располагающая улыбка. По крайней мере, это скрашивает его прагматизм, — пробормотала Изабел.

— Нет, я лучше знаю его, — Мелисса никогда не рассматривала такую причину предпочтений Керро. — Он, конечно, не подарок… но не надо говорить, что он бросил меня и выбрал Сэс только потому, что ее отец может помочь…Если быть честной до конца, между нами не было романтических чувств, а вы ошиблись, когда посчитали его моим кавалером.

— Даже это не отменяет его корыстный мотив, — Эдвалду не хотел отступать.

— А мне казалось, что ты питала к нему нежные чувства, — мать замялась.

— Мама, ты же знаешь, что я не умею лгать! Возможно, что-то и было, но он не настолько задел меня, чтобы сожалеть о его потере, бывает хуже… Ах, родители, не зачем так на меня смотреть! Я имела виду, что бывает хуже, но не со мной! — Мелисса решила, что причина попытки самоубийства Дуды должна остаться в тайне от родителей, потому что это ее вывод и, говоря словами отца, не доказанный факт.

Эдвалду улыбнулся жене, благословляя то, что его дочь не попалась на удочку легкомысленного повесы.

— Постой-ка, папа, — Мелисса неожиданно напряглась. — А откуда ты узнал, что Керро встречается с Сэс? Только не говори, что мама сказала! Папа, ты установил слежку за Керро?

— Но… мне же надо было знать…

— Папа! Как нестыдно!? Ты совсем мне не доверяешь?

— Дело вовсе не в доверии, а в том, что я обязан тебя оберегать.

— Папа, прекрати немедленно! Ты собираешься всю жизнь меня прикрывать? Дорогие родители, я сама могу постоять за себя, сама разобраться со своими чувствами и, если вы разрешите, то пережить все, что мне преподнесет жизнь.

— Дочка, не сердись.

Мелисса укоризненно покачала головой и вышла из-за стола.

******

Голубая тень от домов и деревьев сгустилась, медленно поглощая все городское пространство, но тут же в противоборство вступили огни фонарей, почти ничем не уступая по силе света и превращая улицы в фееричную ночную перспективу. Нелсон видел сквозь стекло витрины кафетерия, как Ванда говорит с мужчиной, скорее всего, хозяином заведения. Она нравилась своему собеседнику так же, как и Нелсону, сеньор Секу улыбался, жестикулировал, старался оказаться к ней ближе, чем злил Велозу. Он набрал номер телефона и когда Ванда ответила, спросил.

— Это что за паяц крутится вокруг тебя, любимая?

— Нелсон? Ты где? — она мягко засмеялась, поняв, что мужчина ревнует. — Как приятно слышать твой голос, дорогой!

Нелсон растаял, забывая свое недовольство. Но когда Ванда села в его автомобиль, он опять ощутил беспокойство, потому что женщина была озабочена.

— Он тебя достал? Я скажу своим людям…

— Каким людям? — не поняла Ванда. — Ах, Нелсон, не стоит приписывать мне те чувства, которые я не испытываю и тем более, моему работодателю. Ревнивый мужчина выглядит смешно.

— Почему же смешно?

— Потому что становится слабым, как душевно несформировавшийся подросток, у которого мир делится только на черное и белое. Ну, не смотри на меня с таким выражением лица, — она улыбнулась. — Кто же полюбит слабого мужчину?

— До чего же ты хитрая!

— Я разумная.

— Чем же ты расстроена? Я же вижу твой беспокойный взгляд и даже твой смех слишком тихий, — он протянул руку и погладил ее по щеке.

— У меня семейные проблемы.

— Это… это касается наших отношений?

— Нет, это касается моего сына и его отношений с девушкой.

— Ну-у-у, — Нелсону стало легче, — парень сам сможет разобраться в своих чувствах без надзора матери. Ты говорила с ним о нас? О твоем переезде в нашу квартиру?

— Нелсон, не торопи события. Мы уже обсуждали то, что это ты не свободен, чтобы заводить серьезные отношения и создавать новую семью. Мы будем все решать постепенно.

— Хорошо, любимая, но сегодня ты не откажешь мне в любви, я так нуждаюсь в твоих объятиях.

Ванде и самой нужна была поддержка после того, как в течение дня она накрутила себя мыслями об отношениях Керро и той девочки, кажется, Сэс. Ее пугали возможные неблагоприятные варианты развития любовных взаимоотношений и их последствия. Они приехали в их наполовину обустроенную для быта квартиру, и губы Нелсона немного отвлекли ее от раздумий, она ответила на его поцелуи. Немного отдышавшись от страстного напора, Ванда мечтательно произнесла.

— Горячие губы, горячие простыни — вот смысл всей жизни мужчины и женщины. Все сводится к этому.

— Разве это плохо?

— Ничуть, но это так не хочется терять…

— Что случилось? — насторожился Нелсон. — Ты хочешь закончить наши отношения?

— Мы встретились слишком поздно и потом… таковы обстоятельства, что мне сложно, что-либо обещать, — ей хотелось сбросить с себя груз дара Керро, но понимала, что не сможет и то, что всегда происходило с ее сыном, всегда будет давлеть и над ее жизнью. Хотелось признаться Нелсону, что ее беспокоит, рассказав о сыне, и она решала, что предпринять.

— У моего сына проблемы… вернее, это его натура не дает ему быть счастливым без оглядки, а, значит, и я не могу стать свободной от беспокойства за него.

— Что случилось, мой ангел? Он доставляет тебе неприятности?

— Мой сын… сложный человек… он, конечно, изменился с тех пор, как побывал в индейском племени, но сущность свою не переделаешь.

— Он был в индейском племени? Что же он там делал?

— Не знаю, в это он меня не посвящает, да и в отношения с этой девушкой… Она не сможет выдержать его…его энергетику, — Ванда нашла неопасное название для обозначения дара Керро, — видел бы ты ее! Тонкая, хрупкая… Ей не место рядом с ним.

— О, Ванда, это ты ревнуешь своего сына к его возлюбленной, — Нелсон расхохотался.

— Ты не понимаешь, мой сын… — но Нелсон не дал ей закончить фразу, закрывая ей рот поцелуем.

1928 год

— Мой сын должен занять достойное место в обществе несмотря на то, что он рожден вне брака! Ты сделаешь это? Ты признаешь своего сына? — Алессандра поцеловала маленькую щечку младенца и передала его Эдеру, который с нежностью взял кроху.

— Ты счастлив, любимый? Ты же знаешь, я хотела бы, чтобы ты был рядом всегда со мной и с нашим сыном…

— Алессандра, — Эдер еще раз поцеловав ребенка, передал его няньке, потом настойчиво взял Алессандру за локоть и вывел из детской. — Твоя шантаж неуместен. Не делай из ребенка средство для того, чтобы удержать меня около себя.

— Хорошо, я подожду! Я подожду пока ты не наиграешься в счастливую супружескую жизнь. Да вы же смотрите друг на друга, а сами думаете о предательстве!

— Не бросайся такими словами!

— Я не бросаюсь, я всегда была честной! Ты хочешь быть здесь рядом со своим ребенком, а Лусия знает об этом. Ладно, я смирюсь с ролью твоей любовницы! С тем, что я буду всегда на втором плане после твоей бесценной Лусии. Но разве ты ее любишь? Желание, которое ты испытывал к ней притупилось, ведь так? А чем еще она может удержать твое внимание? Интересными и содержательными беседами, при ее-то зачаточном образовании и нежелании увидеть мир? Она, как домашняя наседка, готова денно и нощно молча сидеть около своего мужа и преданно смотреть ему в глаза. Как долго продлиться этот этап вашей идиллии? Ах, любимый, ты до сих пор не понял, что мы с тобой люди одного сорта, нам недостаточен уютный мирок нашего дома, поэтому ты с удовольствием проводил время около меня, а не около Лусии! Наш сын будет таким же! Жадным до жизни! Он будет похож на тебя больше, чем твой законный сын и наследник твоего состояния! — Алессандра раскраснелась от такой эмоционального выступления и была, чудо, как хороша, когда вдохновенно расписывала их возможную жизнь.

— Я буду приезжать к сыну, но не к тебе, — Эдер взялся за перчатки и пальто, брошенные в кресле, но Алессандра подбежала и порывисто обняла его за плечи.

— Я подожду, пока тебя сожрут твои желания, и ты придешь ко мне.

[1] химические изменения, которые не затрагивают последовательность нуклеотидов