47 глава

Эдвалду приехал в кафетерий к Ванде, чтобы сообщить о том, что скоро будет известен результат по ДНК.

— Как вы смогли его уговорить?

— Я не смог это сделать и пошел на хитрость, сказать о необходимости судебной экспертизы по изнасилованию. Но вы мать, поэтому я сообщаю, что анализ будет сделан через несколько дней и будет точно установлено, есть ли между нами родственные связи.

— Как вы это смогли сделать? Вы сами сдавали пробы?

— Нет, у нас существует семейная реликвия, которая, по правде сказать, оказалась в нашей семье случайно.

— И что это за семейная реликвия?

— Локон волос графа де Соза, — Эдвалду потер кончик носа. — Мы посмотрим, что покажет исследование.

— Я надеюсь, что вы не причините моему сыну вреда, сеньор Престес, — напомнила Ванда.

— Мы же договаривались, что обращаться по имени.

— Да, Эдвалду.

— Ванда, если вы мне доверяете, то ответьте на один вопрос.

— Я доверяю вам, вы вытащили моего мальчика из полиции, — с готовностью откликнулась женщина.

— Что с ним не так?

— Что вы имеете в виду? — переспросила она, хотя уже поняла, о чем идет речь.

— На него было совершено нападение. Я еще буду разбираться, что это за люди, но он …, то есть их раскидало… — Эдвалду замялся, пытаясь объяснить свои ощущения. — Я не понимаю, как и что произошло, но чувство было очень неприятное, словно меня сплющило… Что это? Что с вашим сыном? Извините, Ванда, вы, конечно, можете отрицать очевидное, но я был там. Я спрашивал вашего сына, но Керро талантливо морочит мне голову…

— Нападение? В камере? Когда?

— Он обманывает и вас? Я говорю не о разборке в камере, хотя и тут все очень непонятно! Я говорю о нападении около полиции. И меня интересует, кто объявил на него охоту и каким образом ваш парень выводит из строя своих врагов?

— Нет! О, боже, — Ванда прикрыла рот рукой, сдерживая крик отчаяния, потом решилась поговорить с мужчиной откровенно. — Сеньор Престес, Эдвалду, я прошу вас о помощи. Керро нуждается в защите, он не понимает своей уязвимости, он думает, что сможет справиться со всеми, но это не так. Ему нужна защита!

— От чего или от кого?

— Я не знаю этих людей, они охотились и за его дедом, и за его отцом, а теперь их целью является Керро, потому что им нужен он. Он необычный… он всегда был необычным ребенком — это предалось ему по наследству. И это всегда приносило только проблемы, очень большие проблемы…

— О чем вы говорите?

— Я не сильна в объяснении этого дара. Может быть, это что-то похожее на пирокинез, но он не вызывает огонь, он воздействует на окружающие вещи. Он сам пока не способен объяснить это явление, но это пугающее отклонения от человеческой природы…

— Влияние на окружающее пространство… — Эдвалду не поверил бы, если бы сам не оказался под этим влиянием, — но у него это не просто воздействие, это целенаправленное действие… Он умеет управлять этим?

— Да, — Ванде стало легче, потому что Эдвалду поверил ей сразу и не стал подвергать сомнению ее слова.

— Да, думаю, найдутся люди, которых интересуют такие способности, — задумался Эдвалду.

— Керро нужна защита, — повторила Ванда, с надеждой ожидая ответа мужчины.

*****

Моэма не могла дозвониться до Житмана с того дня, когда муж хлопнул дверью и ушел. Ночь прошла в волнении, наступил тот момент, когда надо было решать — изменить свою жизнь или остаться, продолжая жить с Дарио. Ее муж всегда был хорошим человеком, но с ним у нее не было ощущения полета, все обыденно и просто. Их любовь была ровной и слишком правильной, это был тот случай, когда изо дня в день повторялось одно и то же, и за этим повторением исчезла страсть.

— А была ли она? — произнесла вслух Моэма. Она знала, что это такое, когда душа ликует рядом с любимым, дыхание прерывается от счастья и захлебываешься от поцелуев. Так было у нее с Керро, и так было с Житманом, но не было с Дарио.

— Ну где же ты, Житман?! — и как ответ на ее вопрос зазвонил телефон. Моэма бросилась к нему.

— Да, любимый! Да… конечно… что случилось? Почему ты так взволнован? Ты внизу? Да, да, конечно, я сейчас, — она разбудила Нову и, одев сонного ребенка, скидав одежду в большую сумку, кинулась вниз. Она уже сделала выбор.

Он ждал ее в машине, нетерпеливо постукивая пальцами по кожаной оплетке руля. — Что с тобой? — это был первый вопрос женщины, положив дочь на заднее сиденье.

— Что?

— Ты же в ссадинах и волосы…, — она склонилась к нему, разглядывая, — обожжены. Твои волосы обожжены.

— Голова болит, — Житман не врал. — Так несчастный случай…

После их попытки схватить Фогу, двое охранников были госпитализированы в местную больницу, где им оказали первую помощь, посчитав их состояние приступом астмы, тем более они не могли объяснить, что с ними произошло. Житман же, находясь на приличном расстоянии от них, испытал короткую потерю сознания от остаточной ударной волны, и теперь горел желанием во всем разобраться. Он уже хотел спросить о Фогу, но Моэма накинулась на него с поцелуями со азартом игривой кошки.

— Я соскучилась!

— Я тоже думал о тебе… Подожди, мы едем ко мне!

«Сначала ее губы, ее тело, а потом уже разговор», — решил Житман. Они едва дотерпели до его квартиры, устроили спящую Нову в соседней комнате, и кинулись друг к другу.

— Моя кошка! — их любовная игра на самом деле напоминало животное спаривание, они самозабвенно подчинялись своему разбуженному инстинкту, утоляя желание.

— Ты скучал по мне? — прошептала Моэма. — Я тебе звонила весь вечер.

— Ты хотела меня?

— Да, я ушла от мужа ради тебя! Я здесь, у тебя в гостиной! — она оседлала его, прижимая к дивану. — Попробуй теперь отказаться!

— Нет, нет, я люблю тебя! Но… но меня бесит, что ты думаешь о другом мужчине!

— Что?! О Дарио? Кстати, мне надо позвонить, — она сползла с него и покопавшись в сумке, нашла свой сотовый. — Керро, Дарио у тебя? Нет? Да… послушай, это наше дело… мы поссорились! Наверно, в лечебнице… вы же друзья… вот и ищи его сам!

Житман сосредоточился, слушая разговор женщины. Он до сих пор был под впечатлением того, что произошло около полиции. Этот любимец дона Луиса оказался Фогу, не индейцем, как все думали, а белым, и то, что он с легкостью уложил охрану, делало его очень опасным. Как же все — таки, он легко обвел вокруг пальца всех, играл с ними! И теперь понятно, кто проник в лабораторию НИЦ. Керро Фриас — Фогу! Под самым носом… В этой ситуации Житман стало ясно, чтобы у него единственная возможность быть с любимой, это сдать Керро Нелсону, который, заполучив его, оставит в покое Моэму и ребенка. Женщина отбросила телефон и прижалась к Житману.

— Дарио больше не существует! Мы жили вместе несколько лет, он был хорошим мужем, но теперь он — мое прошлое…

— А Фогу? У вас совместная дочь… это связывает вас на всю жизнь. Я лопаюсь от ревности, когда вижу, как ты прыгаешь на него!

— Когда это я на него прыгала? — удивилась Моэма.

— Около полицейского участка!

— Ты не должен меня ревновать! — но было видно, что Моэме это очень нравится.

— А что мне оставалось делать, если ты не отвечаешь на мои звонки, потом отказываешься встретиться. Я хотел видеть тебя, я поехал за тобой, — стал объяснять мужчина, — и что я увидел, как ты буквально вешаешься на шею к другому. А сейчас говоришь, что любишь меня!

— Но Фогу тоже мое прошлое!

— Что с ним не так? Я видел, как упали эти люди, вокруг вас, что это? — зашептал Житман, а жадные губы ласкали горячую кожу Моэмы, вызывая в ней очередной приступ сладострастия. — Что с ним?

— Он — худурш, у него сила… — ее голова затуманилась, — он может все!

— Почему он устроился к Велозу?

— Потому что души погибших не найдут дороги к древним богам, пока не будут отомщены, — Моэма была так поглощена собственными ощущениями, что не обратила внимание на то, откуда Житман знает, где работает Фогу. — Фогу обещал моему деду… отомстить… тогда его душа успокоится.

— Что он добивается?

— Справедливости, — промурлыкала Моэма. — Фогу любил моего деда, а мне он, как брат.

— Брат? Странные у вас отношения…

— Если ты любишь меня, то ты должен хорошо относиться к моему брату! Иначе ничего не получится!

— Да, брось…

— Он хороший и честный, он хранитель звезд!

— Что? — не понял Житман.

— Сверкающих камней, что передал ему мой дед.

— Сверкающих камней?

— Ну, да, Керро говорит, что это алмазы.

— Алмазов?

Моэма уставилась на любовника, поняв, что сказала лишнее.

— Ой, я не могу тебе рассказывать об этом! Фогу рассердиться на меня! Житман, обещай, что ничего ему не расскажешь!

— Не расскажу! Ты сводишь меня с ума, — Житман сжал ее в объятиях, — я смогу защитить тебя.

Он обязательно расскажет о Керро Нелсону, но только потом, когда заполучит сверкающие звезды, ведь так повезти может раз в жизни. Он уже мысленно наметил план действий, как по телевизору показали репортаж с места событий. Диктор вешал о страшном убийстве жены известного предпринимателя и мецената Нелсона Велозу, добавляя, что оно является продолжением недавних событий, связанных с нападениями около здания НИЦ. Житман отпустил Моэму и уставился на экран.

— Что ты уставился в телевизор? О, Житман, тут говорят о Нелсоне Велозу. Ты знаком с ним?

— Нет, — спохватился Житман, подумав об их беглом пациенте, которого скорее всего, вывел из лаборатории Фриас. Он подхватил женщину на руки и понес в спальню. — Хочешь познакомиться поближе со своими владениями?

*****

Керро заглянул в кабинет Дарио, где он вел прием, как только тот освободился. Вид у него был самым мрачным, он молча вымыл руки после лохматого пациента и встал перед другом.

— Зачем явился?

— Что происходит? Мне позвонила Моэма…

— Ах, тебе позвонила Моэма… — Дарио размахнулся и кинулся на него. Керро дернулся, отклоняясь, но все равно получил скользящий удар по лицу.

— Дарио, ты сошел с ума? Что с тобой?

— Ты и … Моэма! Ты…

— Стой! Я не хочу тебя вырубать, ты же знаешь, что я это могу, — Керро зашел за стол, чтобы Дарио не достал его. — Успокойся! Что тебе наговорила Моэма?

— Вы спали! Вы спали за моей спиной! Вы кувыркались в постели, пока меня не было дома! Тебе мало разбитых сердец?

— Ты с ума сошел?! Послушать вас, так я переспал со всеми женщинами Сан-Паулу! Я не притрагивался к твоей жене, и она никогда, слышишь, никогда не была со мной! Это все твои фантазии или ее желание позлить тебя! Дарио, не подходи ко мне! — Керро потрогал легкую ссадину на губе. — Если бы я не уклонился, ты бы разбил мне лицо!

— Ты все врешь, клоун! Моэма всегда добивалась тебя! Разве не так? Ты всегда стоял между нами, я всегда чувствовал третьего даже в постели.

— Ты в себе? — Керро постучал пальцем по голове. — Разве я тебя когда-нибудь обманывал?! Я даю слово, что между нами ничего нет. Возвращайся домой и ты убедишься, что Моэма всего лишь разыграла тебя. Она злится, что ты пропадаешь на работе, оставляешь ее одну.

— Ты… даешь слово? — было видно, что Дарио хотел ему поверить.

— Да, да, даю слово. Ты же знаешь, что Моэма всегда такая! Она живет только эмоциями! Рассердилась на тебя и наговорила кучу глупостей, не подумав ни о ком, лишь бы достать тебя.

Дарио немного успокоился, обдумывая слова друга.

— Я никогда бы не предал друга.

— Ладно, я тебе поверю… но моя жена получит хороший нагоняй за свое вранье!

— Мне эта ситуация тоже не нравится, но это вам разбираться.

— Сам разберусь, но если ты… — Дарио сжал кулаки.

— Нет! Я не притрагивался к твоей жене.

*****

Подружки встретились в фойе университета прежде, чем разбежаться по своим аудиториям. Они поцеловались, Мелисса погладила Сэс по плечу, потом еще раз обняла подружку. Ей было не по себе, потому что она хотела сообщить Сэс о предстоящей свадьбе, но боялась уязвить подругу своими счастливым видом. Она еще немного помялась, но, вздохнув, сообщила.

— Я должна тебе кое-что сказать! Я выхожу замуж!

— Что? За кого?

— Ты его не знаешь! — сообщила Мелисса, едва сдерживая улыбку. — Его зовут Леонарду Киссер, нас познакомил профессор ди Коста. Он помогает мне в переводе исторических записей… Я совсем забросила свое расследование со всеми этими событиями, — затараторила девушка. — Сэс, он такой умный, замечательный и… страстный…

— Вы с ним близки? А как же твои принципы? — у Сэс от удивления открылся рот.

— Нет, нет, ты не поняла… он понимает меня, но поцелуи… м-м, такие … такие откровенные… я впервые чувствую себя… я не могу объяснить даже, как я себя чувствую… — Мелисса покраснела. — Он сделал мне предложение, попросил руки у моих родителей.

— Так быстро? И что же ты?

— Я думаю, — кокетливо потупилась девушка. — Но ты не понимаешь! Рядом с ним я чувствую себя так, будто могу летать! Не смотри на меня, как на сумасшедшую, и не говори мне про бабочки в животе! Это совсем другое! Это что-то большее!

— Да ты влюбилась! — засмеялась Сэс. — Я буду подружкой невесты?

— Да, конечно, — Мелисса вдруг осеклась, вспомнив, насколько тяжело подруге обсуждать ее любовные переживания и планы на будущее. — А у вас как? Ты… вы не объяснились? Прости! Я не подумала…

— Да перестань, ты — то тут при чем! Мои отношения с Керро в прошлом, он … он даже не смотрит на меня, — в голосе прозвучала обида, поэтому Мелисса поняла, что несмотря на слова подруги, она все еще надеется на примирение. — Мой полет был прерван на самой вершине, я упала и теперь собираю свои ошметки… И не понимаю, почему все так! Я помню твои предупреждения и то, что говорила мама, но все равно очень больно и обидно! Мелисса, почему он поступил так?

— А ты спроси его, глядя в глаза!

— А-а, — она махнула рукой, — не хочу! Я поняла, что оказалась просто очередной и временной игрушкой, но не переживай за меня! У меня есть Зеке. Мы нужны друг другу.

— Ты все — таки решила согласиться с его предложением?

— Да! — легко ответила Сэс. — Он на днях выйдет из больницы, мы объявим о помолвке и…

— Ты сказала ему о своей беременности?

— Нет, еще. А стоит?

— Ты… ты хочешь … нет, зачем строить ваши отношения на обмане? Думаешь, это останется тайной, если Керро знает о своем ребенке?

— А он пусть не суется в мою жизнь, если сам выбросил меня, пусть только появится с претензиями! — вспылила Сэс, осознав, насколько она запуталась в своих желаниях, то сетует на то, что Керро не замечает ее, то пусть не показывается на ее глаза.

— Но ты и меня заставляешь врать, ведь я — то знаю правду, — вздохнула Мелисса.

— Ладно, — задумчиво произнесла Сэс, — я скажу… вот поеду к нему и скажу. А там пусть решает… А может сходим вместе?

— Я не могу, у меня встреча с Лео.

*****

Детектив Лима сел, хотя возможности рассиживаться не было, как всегда львиная доля времени уходила на всякого рода отчеты и сводки. Он воспринимал эту бумажную работу, как неизбежное зло, но когда ему приходилось составлять доклады для вышестоящего начальства, и сразу же вдруг выяснялось, что кучу безнадежных мелких дел нужно срочно доделать, что-то не оформить, что-то просто не закрыто и так далее. Он вздохнул и посмотрел сквозь стеклянную перегородку, как Дьегиш ведет допрос. Лима хотел было опять заняться документацией, как понял, что тот разговаривает с сеньором Велозу, мужем погибшей, поэтому подскочил с места и направился к ним.

— В чем дело? Почему надо было настаивать на моем приезде? Опять допросы по нападению на Жозе Карлоса Камойнса? Но я ничего не знаю! В следующий раз я приеду с адвокатом и он поставит вас всех на место! — Нелсон лютовал, возмущаясь настойчивым приглашением в Управление полиции.

— Сеньор Велозу, к сожалению, мы вызвали вас… для опознания… — Дьегиш пытался его успокоить, хотя то, что ему предстояло сообщить, не обещало спокойствие.

— Для чего?

— Ваша жена была найдена сегодня утром. Она убита!

— Что?! — Нелсон плюхнулся на стул и уставился на детектива.

— Ваша жена была найдена сегодня утром в районе Пенья убитой и мы предполагаем, что она стала очередной жертвой нашего потрошителя… извините, — Дьегиш понял, что сморозил глупость, назвав ницовского убийцу потрошителем, — то есть жертвой нашего преступника, что нападает около вашего Центра.

— Нет, нет, Далила … нет, вы же сказали, что она найдена в Пенья, при чем тут НИЦ?

— Мы судим по тому, насколько схожи между собой эти преступления! А вы не заметили, что ваша жена отсутствует?

— Я…, я был в НИЦе, потом вернулся домой и … видите ли, мы с женой спим в разных комнатах, потому что у нас разный режим бодрствования и сна, да и моя работа…, в общем, я не заглядывал в ее спальню, — закончил Нелсон, обескураженный этой новостью.

— У вашей жены в этом районе были дела? — спросил Лима. Нелсон мгновение смотрел на детектива, который почувствовал себя будто под микроскопом. Неприятное чувство…

— Ночью? Дела в Пенья? — поворчал Велозу. — Это личные отношения! Я не хотел бы…

— Вам придется рассказать все, что вы знаете или даже предполагаете. Или вы не хотите найти убийцу своей жены? — Лима настаивал.

— У моей жены была интрижка… романчик… я слишком занят на работе, да и мы не ладили из-за этого.

— Вы знаете, кто он?

— Когда я узнал, то попытался прекратил этот романчик, пока он не стал серьезным.

— И вы злились на свою жену? — спросил Дьегиш.

— Это вы пытаетесь мне приписать убийство жены?

И опять у полицейского возникло чувство приколотой букашки, которую хотят изучить.

— Но у вас есть причина для недовольства!

— Я люблю, то есть любил свою жену и хотел сохранить наши отношения! Это уж скорее ее несостоявшийся любовник заигрался во всесильного бога!

— Что вы имеете в виду? Кто заигрался?

— Когда всю жизнь имеешь дело с душевнобольными людьми, легко возомнить себя всесильным гуру, богом среди неразумных агнец… Другом, — Нелсон сделал акцент на этом слове, — моей жены был главный врач психиатрической клиники в Пенья. Мой фонд выделял значительные суммы на содержание больных и совершенствование методов лечения, и моя жена занималась благотворительностью.

— Больница в Пенья?

— Да, скорее всего, именно оттуда она возвращалась… ночью, — взгляд Нелсона был острым и внимательным, он отслеживал даже мельчащее изменение мимики собеседников. — Я же просил ее не общаться с этим человеком! Мы с ней договорились, что попробуем начать все сначала, забыв все недоразумения, но моя жена была таким сострадательным человеком и таким внушаемым! Видимо, он назначил ей свидание и у них произошло бурное объяснение.

— Как зовут врача клиники?

— Любовника моей жены зовут Жозе Риварес.

Когда Нелсон ушел, Лима просмотрел протоколы допроса и покачал головой.

— Странно, рогатый муж, занятый на работе, знает об интрижке своей жены и так спокойно говорит об этом. Он, вообще, очень спокойно ведет себя.

— Да, но он же сказал, что любил свою жену и они все выяснили между собой. Если его жена решила вернуться в семью, кинув любовника, то рассерженный врач мог и расправиться с ней, — предположил Дьегиш.

— Нет, зачем ему убивать свою любовницу? Он не муж, делить нечего…

— Ну, мало ли какие причины…

— Если это правда, то у меня ни разу за время службы не было такого быстрого раскрытия преступления.

— Это не быстрое раскрытие, это именно та часть головоломки, которая позволит раскрыть целую цепочку убийств.

— Думаешь, что это третья жертва одного и того же преступника?

— Но картина преступлений, раны на теле говорят об одном почерке.

*****

Пообещав Зеке уделять ему больше внимания, Сэс уже не могла отступить от данного слова, поэтому между лекциями она заехала в больницу. В палате она столкнулась с незнакомым человеком, впрочем, он оказался полицейским, который попрощавшись с Зеке, вышел.

— Полиция?

— Да, все выспрашивал о том, кто напал на меня.

— И что?

— Ничего! Как в тумане, помню силуэт, странный бледный человек, но лицо смазано. Как начинаю думать об этом, то голова болит. А ты как?

Сэс села рядом с Зеке, но мысли были далеко, делая выражение ее лица отстраненным.

— О чем мечтаешь? — Зеке переспросил, уже зная правильный ответ, оттого придавая своему вопросу неконкретную форму.

— Ни о чем.

— Ни о ком?

— Перестань.

— Перестану, когда ты перестанешь.

— Чего ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы думала только о нас. Ты обдумала мое предложение?

— Что? Какое предложение?

— Хм… ты выйдешь за меня замуж?

— А тебе нужна беременная невеста? — напрямую спросила Сэс.

— Что?! Ты беременна?!

— Случается такое…

Зеке замолчал, обдумывая ее слова, а Сэс поняла, что ей безразлично, что он думает, ей безразличны его действия и все попытки выйти из щекотливой ситуации.

— Почему замолчал? Говори, Зеке, меня уже сложно обидеть.

— Ну и гад же он! — вспыхнул Зеке. — До чего он тебя довел? Неужели ты продолжаешь любить этого фрика?

— Не спрашивай, если не хочешь услышать то, что тебе неприятно.

Слышать правду в таком вопросе было больно, поэтому Зеке решил зайти с другой стороны.

— Я думаю, что ребенок ничего не меняет! Мое предложение остается в силе! — торжественно провозгласил он.

— Хахаха, гордишься собой?

— Ты стала злой! Но я дело говорю, — засопел Зеке, заворочался, морщась от боли. — Так что скажешь? Ты выйдешь за меня?

— Я не знаю… Я чувствую себя заплутавшей в лабиринте, я хочу найти выход. Я хочу избавиться от ненавистной привязанности… от любви, — ее губы скривились, но она сдержалась. — Я последую совету матери и перестану быть частью его, а стану самостоятельной личностью.

— И как?

— Я пойду работать. Я буду учиться и работать, я сделаю карьеру и стану успешной женщиной…

— А замужество со мной в твои планы не входит?

— Входит!

— А фрик?

— А он еще пожалеет о своем решении! — Сэс встала. — Мне пора возвращаться в университет.

— Зачем? Бросаешь меня? Ты стала похожа на Мелиссу. Останься со мной.

— Зеке, я хочу добиться успеха, я хочу доказать, что я не кукла, у которой нет достоинства, которую можно выкинуть, когда она надоест…

— Ты хочешь ему доказать? Сэс, послушай, перестань… хватит! Ты все время будешь на него оглядываться? Как же он тебя обидел!

Сэс оценила слова Зеке, иногда этот немного поверхностный парень говорил правильные вещи и не самом деле не был глупым человеком.

— Зеке, спасибо тебе, что поддерживаешь меня, хотя сам находишься в больнице… это я должна помогать тебе…

— Но мы же с тобой всегда вместе. Разве не так?

— Да, так. Ты меня не предавал. Но в университете я должна пойти…

— Иди, — засмеялся Зеке. — Но я буду тебя ждать! Придешь, когда меня будут выписывать?

— Когда?

— Скоро, мне надоело лежать. Врач сказал, что мне надо двигаться, тогда на мне все зарастет, как на собаке.

— Ладно.

*****

Нелсон назначил встречу Риваресу в ресторане, как только вышел из полицейского управления. Он спешил, и эта спешка давала ему возможность быть на шаг впереди ищеек. Доктор был встревожен тем, что его выдернули из привычной среды и как только услышал об убийстве Далилы, пришел в ужас.

— Зачем вы направили полицию ко мне? Вы выставили меня убийцей! — Риварес был возмущен.

— Не волнуйся, все мои слова о вашей любовной интрижке, нужны для того, чтобы полиция обратила внимание на больницу.

— Зачем? Вы же подставили меня! Вас не страшит, что им станет известно о наших общих делах. Если я завязну, то расскажу о вас и ваших опытах над людьми, проводимых в больнице и в Центре. Это вы — убийца!

— Кого я убил? Это твой «кролик» сбежал и прирезал моего сотрудника и чуть не убил жениха моей дочери! А теперь убил и мою жену! Сдашь его и раскроешь преступление. Не сдашь, полиция будет копать лично под тебя… Ты, Риварес, выберешь наименьшее зло. Для нашего беглеца, что сидит на препаратах, устроишь побег. А потом наведешь полицию на мысль, что убийцей был твой больной, который сбежал. Все неприятности, связанные с твоей некомпетентностью, будут тебе наказанием за совращение моей бывшей жены…

— Между нами ничего не было! — отчаянно воскликнул Риварес. — Я не буду отвечать за то, чего не было! Я уважал вашу жену, — последние слова рассмешили Нелсона, отчего Риварес занервничал еще сильнее.

— И поэтому нашел для Далилы адвоката по разводам?! Из-за глубокого уважения? При таком раскладе ты еще легко отделаешься, я мог бы приказать просто убрать препятствие, но я человек цивилизованный, убийствами не балуюсь, поэтому даю шанс выплыть …

— Но мы все рискуем!

— Нет, это ты рискуешь, отказываясь от моего предложения, — он кивнул головой и стоящие сзади «гориллы» двинулись к Риваресу.

— Нет! — воскликнул доктор. — Я сделаю так, как вы хотите! И у меня отберут клинику, лишат практики!

— Когда все успокоится, ты будешь работать в Центре, — небрежно кинул через плечо Нелсон и вышел из ресторана.

*****

Лео придвинул к себе один из дневников Ришера, что читал накануне. Признаться честно, его мало интересовало содержание этих записей, но ему необходимо было окончательно покорить Мелиссу. Он уже подходил к следующей временной главе, как одна запись заставила его остановиться и перечитать заново. «Сначала мои благодетели перевезли меня в Аргентину. Еще в 1942 году Гитлер подписал документ«Южная Америка — колониальная страна», что означало присоединение этого региона к рейху.В Аргентину были направлены генерал Фон Аллен и штурмбаннфюрер СС Фридрих Швенд[1], которым поручили купить дома и поместья для нацистских руководителей, вложить деньги СС в местные предприятия, а также завести знакомства в среде местной политической и деловой элиты. Я стал одним из тех, кто получил фальшивый паспорт с помощью института «Души святой Марии» и мне пришлось освоить португальский язык, чтобы не выделяться среди местного населения, — Лео перечитал концовку. — Новое имя, новая жизнь и работа в одной из засекреченных исследовательских лабораторий Аргентины или Бразилии. Мне посоветовали жениться на жительнице колонии, стать примерным семьянином. Меня останавливает только то, что местные женщины — это непростительный результат смешанных браков, никакой чистоты крови, которую должны соблюдать представители высшей расы… Они пригодны лишь для того, чтобы стать любовницами, как моя прекрасная Лусия. Эта женщина будит во мне самые потаенные желания…ради нее я приехал в этот отвратительный черный город! Только ее присутствие сглаживает мои впечатления о нем. Как забавно осознавать, что в моей постели находится та, что будила страсть моего бывшего врага! Лусия де Соза, вечно страдающая Лусия, любящая своего погибшего мужа и не сумевшая сохранить верность его памяти… Иногда мне надоедают ее душевные стенания по этому поводу. Любить ту, что помнит другого невыносимо! — Леонарду удивился прерванной надписи и пропущенному белому месту на листе, перевернул его и продолжил читать. «Зачем она полезла в мои документы, это вечное женское любопытство! Боже, какие у нее были глаза, когда она смотрела на меня! Лусия де Соза, жена графа Эдера де Соза… мне пришлось избавиться от тебя, хотя я любил только тебя…» — Киссер прочитал мучительные признания палача к жертве, которую любил, покачал головой.

— Какая патетика! Одним убийством больше, одним — меньше… Да, господин Ришер, вы всех считали недочеловеками, лежащими у ваших ног, но вас задела любовь к этой женщине. И, все — таки, вы ее убили! — он был впечатлен тем, что изверг мог воспылать к кому-то вполне человеческим чувством, как любовь. Но то, что он прочитал в конце страницы, озадачило его.

«Мне пришлось уехать из Салвадора, куда я приехал вслед за своей любовью, и взял Лусию с собой… Мне дали работу в закрытой лаборатории Сан-Паулу и настоятельно попросили создать себе благоприятную среду. Семья, дети… безупречное и незаметное существование. Жена? Надо выбрать ту, что не будет будить воспоминание о красивой смуглянке…Хотя бы дочь одного из наших кураторов, она производит вполне хорошее впечатление своими светлыми волосами и серыми глазами, у нее вполне привлекательный вид и красивое имя — Анхелика Велозу (Veloso) — почти ангел…»Леонарду потер лоб, вспоминая, где он уже слышал эту фамилию. Она не была так распространена в Бразилии, поэтому он точно знал, что с ней сталкивался. Мужчина открыл поисковик на нетбуке и нашел все упоминания этой фамилии.

— Ах, футболист, — разочарованно протянул Лео, — Мигел Велозу… так ничего интересного… а это что?

Перед ним на экране вышли последние сводки криминальных событий Сан — Паулу, где все крутилось вокруг исследовательского центра и его главы Нелсона Велозу. Он лихорадочно, будто взяв след, стал выискивать все данные об этом человеке.

— Так, так… отец — Луис Велозу, профессор, один из крупнейших ученых страны в области медицины, дед — Альфреду Велозу работал в области фармакологии и медицины… как много можно узнать нового и сделать выводы… — Леонарду усмехнулся, — иногда даже старые записи имеют свою ценность и должны приносить выгоду…

Он подумал, потом аккуратно, чтобы не порвать старый переплет дневника, ксерокопировал нужную ему страницу.

******

Приготовления к свадьбе начались с невероятной скоростью, даже Эдвалду, умеющий быстро решать проблемы, удивился энергии Киссера, который, как чиновник префектуры, мгновенно договорился о регистрации брака, договорился о венчании в местной церкви. Дело оставалось за малым — покупкой свадебного платья и рассылкой приглашений гостям. Такая феерическая быстрота окончательно покорила Мелиссу, которая взирала на своего жениха с неприкрытым восхищением. Девчонка думала, что эта оперативность продиктована сильнейшими чувствами. Больше всех предстоящее событие беспокоило Изабел, которая пеняла своему мужу, что он слишком быстро успокоился. Она заехала в офис мужа, чтобы составить ему компанию во время обеда, попутно обсудив то, что ее волнует.

— А ведь совсем недавно места себе не находил из-за беспокойства за дочь! — первое, что она сказала, когда вошла в кабинет мужа.

— Я навел справки про него. Молодой политик, амбициозен, что я приветствую всегда в людях, появился из низов и взлетел при нынешнем префекте и имеет далеко идущие планы. Я думаю, что Мелисса нашла себе достойную партию.

— А меня смущает эта торопливость, с которой Киссер ведет наступление на нашу дочь. Ладно, я еще могу согласиться с тем, что бывает любовь с первого взгляда, но свадьбы с первого взгляда не бывает.

— Изабел, ты все время убеждала меня, больше доверять нашей дочери, а теперь сама ставишь под сомнения ее желание быть с этим мужчиной.

Изабел вздохнула, она не могла отделаться от ощущения, что за торопливостью Киссера стоит нечто другое, чем внезапная любовь.

*****

Леонарду и Мелисса договорились встретиться, чтобы сходить в церковь и обговорить все подробности венчания. В церкви стояла торжественная тишина, которая бывает в тех случаях, когда не идет служба, и редкие посетители приходят, чтобы побыть наедине с богом и получить прощение и благословение. Запах горящих свечей у алтаря и огромное подкупольное пространство, пронизанное лучами солнца сквозь оконные проемы, дополняли ощущение сюрреалистической картины бытия. Мелисса перекрестилась и прислушалась к тихому шелесту разговора священника, который говорил с одним из прихожан. Они сели на деревянную скамью, отполированную за многие годы большим количеством людей, дожидаясь пока священник освободится.

— Как же ты смог договориться, чтобы наше прошение в епархии рассмотрели так быстро, да еще без брачной лицензии?

— Я умею находить общий язык с людьми… — прошептал Лео, склонившись к Мелиссе. — тем более, что венчаться мы будем уже имея эту лицензию. Ради тебя я готов на многое… — его горячее дыхание обожгло щеку девушки, и чересчур смелая рука скользнула по коленке и забралась от легкий подол платья. Мелисса покраснела, сжала ноги, останавливая его поползновения.

— Лео, мы же в церкви!

Но Лео не хотел заканчивать, девушка неожиданно рассердилась на такое неуважение к дому божьему, к ее религиозным чувствам. Его поведение показалось ей кощунственным.

— Леонарду, у меня впечатление, что ты хочешь шокировать меня! Будто дрессируешь меня, как комнатную собачку! Я не хочу здесь оставаться, у меня заболела голова, — она вскочила и почти бегом направилась к выходу.

— Мелисса, не будь ханжой!

— Ханжой?! Да это твое поведение отдает ханжеством.

— Подожди! Прости меня, я не сдержался, прости! — заюлил Лео, останавливая ее на улице. — Но здесь ведь уже не церковь, поэтому я могу сказать тебе, что хочу тебя. Я теряю голову, когда ты так близко. Прости!

Он поймал ее и прижал к себе, запрокидывая ее голову. Настойчивый поцелуй немного поколебал решительное недовольство Мелиссы.

— Лео, прекрати… — прошептала она, но сопротивляться дальше не хотелось.

— Я обожаю тебя, ты сводишь меня с ума!

— Все, сегодня я не хочу возвращаться в церковь, я еду в университет.

— Ты сбегаешь от меня?

— Нет, но после обеда у меня лекции.

****

Эдвалду в который раз не мог решить, в какой форме сообщить Керро о том, что будет образцы его крови сданы на анализ ДНК, ведь проведение подобного исследования без ведома одной из сторон незаконно. И хотя результат мог обрадовать и Ванду, и парня, но осознание того, что он, ревностный сторонник законности, сам нарушил закон, очень смущало Эдвалду.

— Я могу и сама сообщить об этом Керро, если будет о чем сообщать, — Изабел проявила нетерпение.

— А какая разница? Мы пошли на нарушение…

— Во благо!

— Мда-а, — протянул Эдвалду. — Скажи лучше, разве в вашем роду были люди с экстраординарными способностями?

— Почему ты об этом спрашиваешь? О каких способностях ты твердишь? — Изабел не понимала, о чем говорит муж, которому пришлось рассказать о том, что произошло в тюрьме и чему он сам стал свидетелем.

— Нет, не слышала, — покачала головой Изабел. — Нет, если бы это было, то обязательно бы об этом рассказывали.

— Тогда откуда это у Керро? Ванда сказала, что его дед, то есть сын графа де Соза обладал таким же талантом и передал его своему внуку. Этот парень очень опасен, если его разозлить.

— Что ты имеешь в виду? Он сумасшедший? А Мелисса? Она знает об этом?

— О, наша дочь все прекрасно знает и стоит за него горой. Чтобы он ни сделал, у Мелиссы есть оправдание. Недавно она заявила о наличии каких — то дневников, которые могут пролить свет на прошлое, связанное с дедом Фриаса. Ну и, конечно, Николас здесь постарался. Дневники какого-то сумасшедшего ученого, исписанные формулами и признаниями в собственных злодеяниях…

— Эдвалду, не ерничай, это очень серьезно! Если Мелисса говорит, значит это заслуживает внимания. Разве не помнишь, что обыкновенная старая фотография стала причиной нашего интереса к Керро? Так и дневники — это то, что является настоящей историей.

— Субъективной историей, — возразил Эдвалду. — Рассказанной с точки зрения одного человека.

— Ты говоришь, как адвокат, который требует неопровержимых доказательств. Но вся история состоит из множества субъективных впечатлений, мнений и воспоминаний! Где эти дневники? У Мелиссы или у Николаса?

— Нет, они у Киссера, ведь он владеет немецким языком.

— Немецким?

— А я не сказал, что сумасшедший ученый был еще и нацистом.

*****

Убийство жены Велозу стало для Шику Нэгла еще одним подтверждением того, что он на верном пути. Не может быть, чтобы полученная информация и серия убийств не были связаны между собой. Нет, это были элементы одной головоломки, которую надо было разрешить. Шику с удовлетворением смотрел на себя, довольный собой.

— Да я первый, кто смог дать интервью и заметку в газете, а эти аутсайдеры пусть плетутся позади! Они еще не знают, что припасено у меня вот здесь, — он засмеялся, рассматривая подготовленный к печати материал по деятельности лаборатории Велозу. — Расшевелим это осиное гнездо!

Он с чувством выполненного долга щелкнул по клавише, ставя точку в конце статьи, и переслал ее на электронный адрес редакции.

— Завтра с утра начнется цирк! Надо завтра быть у здания НИЦ и посмотреть, как поведет себя Велозу. И пусть меня не считают жестоким, но зверя надо добивать в его же норе!

*****

Сэс засела в библиотеке, оказалось слишком много надо было догонять и выполнить заданий, которые она упустила, пока находилась в любовной эйфории. Большая стопка книг, лежащая перед ней, нагоняла тоску. Девушка вздохнула, но погрузиться в изучение текста, помешало появление в библиотеке Керро.

— Почему так происходит? Не хочешь человека видеть, он всегда оказывается перед твоим носом, — пробормотала девушка, краем глаза наблюдая за разговаривающим с одним из консультантом библиотеки парнем. — Почему его лаборатория не находится где-нибудь в другом здании или лучше в другом городе!?

К нему подошли двое девушек, перекинуться парой фраз.

— И конечно же, библиотека — это место для нахального флирта! — Сэс опять засопела, пытаясь по губам Керро определить, о чем идет разговор. — Он это делает специально?

Керро улыбался, что-то отвечая на кокетливые заигрывания девчонок, и чувствовал себя вполне свободно и легко, когда как Сэс мучилась от ревности.

— О-о, еще улыбается! — девушка вспыхнула очередной неосуществимой угрозой, когда Керро как бы случайно облизал губы. — Нет, лучше отправить его на необитаемый остров, пусть улыбается обезьянам!

Глаза сами по себе скашивались в его сторону, отслеживая каждое его движение, жест, мимику. Но как только он поворачивался в ее сторону, она напускала на себя безразличный вид и пучилась в книгу. Компания медленно направилась вдоль столов, где сидели некоторые студенты, и достигнув стола Сэс, демонстративно остановилась.

— Я могу найти эту программу, если хочешь… — слова были сказаны одной из девушек с игривой интонацией, хоть речь шла скорее всего о задании. Они договорились о следующей встрече и расстались, довольные друг другом. Сэс сделала вид, что не слышит их разговор: «Глаза бы выцарапала!»

— Коготки наточила? — неожиданно спросил ее Керро и ухмыльнулся.

— Откуда…? Ты мои мысли читаешь? — Сэс растерялась, ведь уже не в первый раз он с легкостью читает ее мысли.

— У тебя на лице все написано. Ревность женщину не красит!

— Это я ревную?!

— Да.

— Размечтался!

— Да я твои мысли читаю, как открытую книгу. Ты ревнуешь. Тебя выводит из себя любой мой взгляд на другую женщину… — он старательно разрушал между ними стену отчуждения, обиды и ненависти, рассчитывая, что Сэс не выдержит и проявит свой темперамент. Пусть начнутся упреки, пусть будут претензии, но он с ними справится и найдет к ней подход.

— Ха! Я сержусь на себя за то, что долгое время была слепой и не видела, с каким самовлюбленным придурком связалась. Но бог меня спас от дальнейших страданий! У меня будет хороший муж, а у моего ребенка прекрасный отец!

— Это Зеке — то?

— Да! Во всяком случае его не обвиняли в изнасиловании… — Сэс поняла, что перегнула палку и замолчала, когда Керро, будто ошпаренный выскочил из библиотеки.

******

Жесткий и обидный отказ Керро, истеричная попытка наказать непослушного возлюбленного, увеличили болезненность Дуды. Ее привязанность к выбранному предмету обожания окончательно превратилась в паранойю, которая толкала девушку на совершенно неадекватные поступки. Дуда каждый день отслеживала передвижение Керро всеми возможными и невозможными средствами. Душевное состояние девушки было расшатано, она то замыкалась, ненавидя Керро, то бросалась лихорадочно убеждать окружающих людей в их вечной любви и винить в ее проблемах соперницу. В своей постоянной гонке за ним она наметила себе жертвы, которые, по ее мнению, стояли между ней и строптивым возлюбленным, и изводила их своими упреками. Увидев Сэс, выходящую из библиотеки после окончания занятий, рванула к ней. Вот и настал ее момент торжества!

— Привет, подружка, я так тебе сочувствую, так сочувствую…

— Если ты по поводу Керро, то зря стараешься! Вы мне абсолютно безразличны! Вы такая сладкая парочка, друг друга стоите… а я сладкое не люблю!

— О, ты не знаешь? — Дуда торжествовала. — Полчаса назад в фойе передавали криминальные новости…

Сердечко Сэс дрогнуло, мысли метнулись к Керро, будто что-то случилось с ним, и она остановилась, выжидая, что скажет Дуда.

— Твоя мать… убита! Она умерла!

— Что?! Что ты несешь? Повтори!

— Твоя мать убита! По новостям передали!

— Сэс! — голос Керро, который быстрым шагом приближался к девушкам, прервал излияния Дуды. — Пошли.

— Сэси, — подбежала Мелисса, подхватив подругу за руку. — Пойдем, не обращай внимание на эту злючку! А ты, — девушка развернулась к Дуде и с жаром произнесла, — ты хоть перед таинством смерти помолчала бы! Насмешки, ехидство, подобное поведение ужасно! Не трогай Сэс! У тебя совсем размыто понятие нравственности! Ты злобная дрянь!

— О чем она говорит, — девушка сопротивлялась, но крепкие мужские руки, прижимали ее, не давая возможности вырваться. Керро вывел ее из здания и они тут же попали в толпу журналистов, которых охрана не пускала в университет, и им пришлось ожидать своего часа около входа. Сэс оглушило многоголосье, в котором она не могла разобрать ни слова.

— Что? Что происходит?

Одна пронырливая журналистка сунулась к ней, сунув ей в лицо большой микрофон.

— Скажите, ваша мать стала жертвой уже известного маньяка, который преследует Велозу?

— Мама? Керро, что случилось? Мама… — у Сэс закружилась голова, ее затошнило, и она упала в темную пустоту.

— Пошли вон, шакалы! — Керро подхватил девушку на руки и понес к машине.

— Сюда, — Мелисса открыла дверцу, — надо уезжать немедленно, пока она без сознания. Давай, Керро, быстрее.

Она села за руль и машина рванула с места.

— Как им не стыдно?! Разве так можно?!

— Чему ты удивляешься? Новости об очередной жертве маньяка — это самый высокий рейтинг для передач. Вот они и рвут… — Керро хотел выругаться, но сдержался. — Давай, моя девочка, приходи в себя. Я с тобой…

[1] Деятельность фон Аллена и Швенда послужило основой для создания легендарной ODESSA (Organisation der Ehemaligen SS-Angehorigen) — организации бывших членов СС.