65 глава

После того, как Криспин рассказал Эдвалду о своем впечатлении о чете Аленкар, желание поговорить с Амандой Аленкар привело их к дому префекта. Префект жил, не бедствуя — огромный особняк, сад, не хватало только фонтана. Криспин усмехнулся, увидев охрану, торчащую из кустов.

— Неужели честное служение обществу приносит такие дивиденты?

— Ну, Аленкар из состоятельной семьи и вполне возможно, что стартовый капитал дала семья. Хотя ты прав, Криспин, — согласился Эдвалду, нажимая на звонок. Он сообщил охране, что хочет поговорить с их хозяйкой по поводу Леонарду Киссера. Охранник не показал никакого удивления.

— Странно, — хмыкнул Криспин.

— Киссер был вхож в этот дом, но, скорее всего, он тут же позвонит и сообщит о нас и предмете разговора своему хозяину. Начнешь разговор ты, хорошо, Криспин?

— Хорошо.

Аманда встретила их в гостиной и с неудовольствием сообщила, что ее муж уже говорил с полицией, а она сама не имеет никакого отношения к его помощнику. Но беспокойство так и сквозило в ее движениях, жестах и выражении глаз.

— Но с тех пор появились новые обстоятельства, — Криспин воспользовался тем, что женщина приняла их за полицейских.

— И какие же? — она заломила пальцы, что сразу же заметили гости. Детектив решил играть ва-банк и подтвердить подозрения или опровергнуть их. Он подошел к ней и снял с ее плеча почти невидимый волос.

— Знаете ли, сеньора, на месте преступления были найдены следы пребывания женщины. Леонарду Киссер был большой любитель женской ласки и перед смертью имел близость с женщиной.

— И что? — глаза Аманды расширились.

— Вот видите, совсем невидимая частичка вашего присутствия в этой комнате, но так же может оказаться, что не только здесь… — он не договорил, как Аманда побледнела и подскочила, будто хотела выхватить из его рук свой волос.

— Сеньора, значит, вы были там? — напрямую спросил Криспин, одергивая руку. — Иначе откуда такой страх?

— Что вы хотите от меня? Чего добиваетесь? Я не убивала Лео! Я его любила.

— От любви до ненависти один шаг — это всем известно, — вставил свое слово Эдвалду. — А тут он хотел жениться на другой…

— Нет! Между ними уже ничего не было, и Лео принадлежал мне! — Аманда упала на диван и судорожно зарыдала. — Я не убивала его!

Ее истерика скрывала что-то еще, потому что одно дело связь на стороне, другое дело, если она так плачевно заканчивается.

— Вы причастны к гибели своего любовника! — это даже не был вопрос, это было утверждение.

— Нет, нет, я не убивала!

— Ну, тогда мы сейчас поедем в полицию и вы объясните, откуда на месте преступления ваши волосы и отпечатки пальцев.

— Я никуда не поеду, пока не поговорю со своим мужем!

Эдвалду не ожидал, что сеньор Аленкар был в курсе похождений своей жены.

***

Мелисса настояла на том, чтобы они приехали к ним в дом. Изабел была настолько рада, что едва не бросилась на Керро с объятиями, но сдержалась, чтобы не показаться ему ненормальной экзальтированной дамочкой. Эдвалду попытался расспросить о последних событиях, но не добился никакого результата. Керро находился в странном сомнамбулическом состоянии: невнятная плавающая речь, отрешенное выражение лица и неподвижный взгляд стеклянных глаз с расширенными зрачками.

— Что с ним?

— Мне кажется, что он накачен чем-то…— Изабел охнула. — Мел, Тони, в чем дело? Где он был?

— Мамочка, я все расскажу позже, а сейчас прошу тебя, прикажи приготовить комнату для его спутницы, — ответила Мелисса, проводя Керро к одну из гостевых комнат. Как только его голова коснулась подушки, глаза Керро тут же закрылись.

— Кто она? — прошептала мать, посмотрев на Агату, безотрывно смотрящую на спящего парня.

— Они были вместе…

Изабел кивнула и вышла из комнаты.

— Керро… — Мелисса склонилась к парню, проверяя спит он или нет. — Керро, только не умирай.

— Смерть вообще невозможно разглядеть, если она подходит слишком близко, — прошептал Керро, проваливаясь в сон. Вокруг него сомкнулась тьма, и стало холодно. Он почувствовал себя одиноким и беспомощным в бешено крутящемся туннеле, что всасывал его, как водоворот. Огненное пятно полыхнуло впереди него и обожгло лицо, а потом появился свет, который стал усиливаться и с каждым витком становился ярче и ярче, превращаясь в новую неизведанную энергию. Керро увидел чей — то силуэт, сначала расплывчатый, но очень знакомый.

— Мама? Ты? Мама! — он хотел закричать, дотянуться до нее, но неожиданно Ванда остановила его.

— Уходи немедленно! Уходи!

Керро вздрогнул и расслабился, забываясь более спокойным сном.

*****

В сумке Дуды лежали вольты после обряда Ажурикабы. Особенно нежно она относилась со сломанным вольтом, ей казалось, что если она покажет Керро и расскажет все, на что она пошла ради него, то он оценит ее преданность. И пусть Ажурикаба не завершила обряд, но она, Эдуарда Капри, сможет доказать свою любовь. В голову полезли мысли о том, что сейчас он вместе в Сэс. Она накручивала и накручивала себя, пылая ненавистью к своей сопернице. Чтобы быть готовой к любому развитию событий, Дуда вытащила спрятанный в тайнике Бенту пистолет и сунула его в сумочку, а потом направилась в университет. На нее никто не обратил внимание, но и девушка была полностью погружена в собственные мысли и ощущения, что не замечала никого, кроме… она искала соперницу.

— Ты исчезнешь из нашей жизни! И я помогу тебе, — Дуда заглянула в университетскую лабораторию, но там ей сообщили об отсутствии Фриаса.

— Значит, они вместе! — прошептала она, решая, что единственным ее союзником остается Зеке Камойнс. Посмотрев расписание своей группы, она нашла аудиторию и заглянула внутрь. Начавшаяся лекция очень мало интересовала ее, как сидевшего на последнем ряду Зеке. Дуда подсела, заставив его вздрогнуть.

— Что с тобой? Не в себе? О чем думаешь?

— Ты на себя посмотри. Что такая всклоченная?

— И где Сэс?

— Отстань!

— Что такое? Сэс опять послала тебя подальше и поэтому ты сидишь на лекции?

— Мне надо закончить университете и начать работать.

— Что?! Работать? Ты ли это, Зеке? Ты же любишь проводить время в клубах, развлекаться… и у твоей семьи достаточно денег, чтобы не работать!

— Не так, чтоб много… — Зеке скривился, как от зубной боли, вспоминая слова Нелсона об установлении контроля над их компанией Фонда Велозу. Его отец оказался в очень сложной ситуации, когда был не в состоянии влиять на политику компании и на распределение дохода от производства. Нелсон Велозу, как паук, сплел паутину, в которую попали все, кто мешал ему единолично править.

— Значит работать? — усмехнулась Дуда. — А с твоей девчонкой будет развлекаться другой!

— Заткнись! Ты ничего не знаешь, поэтому не распускай свой грязный язык!

— Что такое? Обидно?

— Нет, не обидно! Сэс — моя жена, а твой фрик исчез из ее жизни, как туман! Все!

— Жена? — Дуда даже подскочила на стуле от неожиданности. — Не верю! Чтобы она согласилась выйти за тебя замуж, когда с ума сходит по другому?! Ты врешь!

— Отстань!

— Ты не убедишь меня в этом, — но радость на ее лице говорила об обратном: «Неужели заклятие Ажурикабы начинает действовать?!» — Зеке, я хочу вас поздравить!

— Нет!

— Почему? Мое поздравление будет от души. В этом ты не можешь сомневаться.

— Отстань, — Зеке отдернул девушку и решительно пересел на другое место. Дуда ликовала, прокручивая в голове мысли о совместном будущем с Керро: «Ажурикаба не врала, теперь эта моль не будет мешать нам, не будет путаться у меня под ногами! А если, — она нащупала в своей сумке сломанного вольта, — а если обряд не был закончен и Керро все равно будет думать об этой моли? Нет, это только начало, надо подождать… И она исчезнет из нашей жизни… А если нет?! Но можно и поторопить события…»

Она дождалась конца лекции, ни слова не поняв, о чем шла речь, и направилась за Зеке. Парень спешил домой, гнал машину, не замечая, как машина такси неустанно следовала за ним.

— Ого, хороший район. Да, у тебя, Зеке, хорошая квартира. Ты постарался для своей женушки, — побормотала Дуда, останавливаясь около дома, во двор которого заехал Зеке. Она прошла внутрь двора и тут же увидела стоящие на стоянке машину Зеке и красный кабриолет Сэс.

— Красивое гнездышко для молодоженов…

Сначала она решила дождаться Сэс и окончательно разобраться с ней, но потом ожидание затянулось, и нетерпеливая Дуда проскользнула к красной машине.

*****

Психиатрическая экспертиза Моасира показала, что он находится в стадии пограничного сознания, и ему сложно давать показания, но так как сам является объектом незаконного клинического исследования, то его следовало допросить. Теперь многое зависило от Лимы, который вел допрос сидевшего напротив него Моасира.

— Мне сказали, что заплатят, а мне нужны были деньги…

— Кто сказал тебе? С кем ты имел дело?

— Я не знаю его. Он представился сотрудником НИЦ и предложил пройти это… — Моасир задумался на секунду, а потом закончил, — тестирование.

— Какое тестирование?

— Я не знаю… но у нас брали кровь, измеряли сердечный ритм и еще что-то…

— У кого у вас?

— Но я же был не один, со мной было еще человек пять.

— И где они сейчас?

— Я не знаю, больше я их не видел.

— И что произошло дальше?

— Нас поместили в какой-то кабинет, сказали, что необходимо провести дополнительные анализы и потом я очнулся уже в непонятном месте, — Моасир напряженно сжал сжал виски. — Это было странное место… и я не понимал, где это… Там яркий свет сменялся темнотой. А, может быть, я просто терял сознание?

— И что было там?

— Боль, одна боль. Меня держали связанным по рукам и ногам, говорили, чтобы я не навредил самому себе… Иногда я улетал в другой мир и там мне было лучше, чем в этом месте…

— У тебя были галлюцинации?

— Не знаю, но мой мозг сжирали красные черви и постоянная боль…

— Что делали с тобой в лаборатории? И главное, кто? Дон Луис Велозу?

Моасир посмотрел на Лиму и пожал плечами.

— Я не знаю. Там было несколько людей и они менялись…

— Но дон Луис Велозу был?

— Не знаю.

— Черт! — руганулся полицейский, ведь показания Моасира не давали прямых доказательств участия Велозу в опытах. Придется идти более длинным путем, доказывая вину через косвенные улики. Антонио Корхальо говорил о Фриасе, это единственный человек, который сможет прямо указать на участников исследований со всеми расширенными пояснениями, но где он?! В кабинет вошел Дьегиш и вопросительно посмотрел на напарника. Лима покачал головой.

— Обыски в НИЦ ничего не дали…Подчистили все, что возможно… А финансовая документация требует глубокого анализа…Время идет! Даже пожар в больнице пришелся кстати. Если бы там не погиб дон Луис Велозу, я бы счел, что пожар был устроен специально. При таком раскладе Нелсон Велозу может соскочить с крючка… Я вызвал Ривареса на допрос.

— Хорошо.

— Я видел… я видел, — Моасир неожиданно оживился. — Он вышел из стеклянной банки, выбежал… он гнался за ней. А потом она захрипела…

— Кто? — не понял Лима. — Кто за кем гнался?

— Велозу… Он догнал ее и схватил за горло… а потом я видел по новостям, что нашли труп…

— Моасир, ты о ком говоришь?

— О Нелсоне Велозу. Он убил свою жену. Я не знал, что эта женщина его жена, пока не увидел по телевизору.

Лима подался вперед и стал похож на охотничью собаку, которая сделала стойку.

— Ты уверен?

— Да, да, я был около стеклянной банки и видел…

— Ну, вот Нелсон Велозу и попался!

****

Как и предполагал Эдвалду, охрана сообщила своему хозяину о приходе полиции к его жене, поэтому префект явился домой буквально через полчаса. Он влетел в гостиную, негодуя и желая выкинуть наглых полицейских из своего дома.

— Что вы тут делаете, сеньоры? Кто вам дал право появляться в моем доме без предупреждения и тем более допрашивать мою жену?

— Дорогой, они все знают, — жалобно пропищала Аманда, шмыгая носом.

— Что?! Что они знают?!

— Что ваша жена была на месте преступления и вы об этом знает, — чеканно произнес Престес.

— Дура! — Аленкар подскочил к жене, давая ей пощечину. — Дура! Лучше бы молчала! Вот к чему приводят твои шашни с мужиками!

Сеньор Аленкар полыхал негодованием.

— Чего вы хотите добиться? По-моему, там нашли убийцу… какого — то парня. Что вам еще?

— Нам нужна правда! — ответил Криспин. — А потом посмотрим, что делать. Ваша жена была на месте преступления и …

— Я не убивала! — завопила Аманда. — Роберту, скажи ему, ты тоже там был!

— Дура! — тоже завопил Аленкар. — Лучше бы ты молчала! Мы же с тобой договорились, что будем молчать!

— Это ты убил Лео за то, что я любила его! — пошла в разнос женщина, обвиняя во всех грехах своего мужа.

— Дура! Шлюха! — семейный скандал перешел в заключительную фазу, когда видный политик вцепился в волосы своей неверной жены, а Криспин с помощью прибежавшей прислуги бросился их разнимать.

— Стоп! Прекратите эту драку!

— Сеньор Аленкар, не теряйте лицо перед своими избирателями! — этот довод Эдвалду отрезвил дона Роберту, он оторвался от жены, отправил прислугу на кухню, а чтобы они не грели уши, и пригласил Криспина и Престеса в свой кабинет.

— И ты, дрянь, пойдешь с нами, чтобы помочь выпутаться из этой ситуации, в которую всех нас ввергла! — префект плотно прикрыл дверь и указал ей на кресло.

— Вы должны понимать, что все услышанное и уведенное нами теперь невозможно скрыть, — теперь инициативу в разговоре взял на себя Эдвалду.

— Почему? У меня очень много связей…

— Потому что я — Эдвалду Престес, представляю интересы моего клиента. Того самого парня, которого обвинили в убийстве Киссера…

— Так ваша дочь…

— Отпечатки пальцев которой обнаружены лишь на ручке двери, ну, никак не на пистолете, который валялся около трупа… Не выйдет, сеньор Аленкар! У вас гораздо больше и существенней причины желать смерти любовнику своей жены! — он акцентировал на последнем словосочетании, чем разозлил дона Роберту.

— Так вы не из полиции? — дошло до Аманды. — А какого черта вы тут делаете и еще пытаетесь нас запугать?

— Заткись, шлюха! — Аленкар понимал, что попался на крючок.

— А имеет ли это значение?

— Я не собираюсь идти в полицию и признаваться в том, чего не делала! Это ты убил Лео! Ты! — Аманда боевито подскочила. — Ненавижу!

— Мы не собираемся идти в полицию и признаваться в том, чего не делали! — Аленкар выпятил подбородок, что придало ему упрямый вид.

— Аленкар, вам придется дать показания. И я советую сделать это немедленно, — Эдвалду улыбнулся, — иначе я, выйдя из этого дома, отправлюсь в полицию сам и поверьте, что добьюсь того, чтобы вами занялись вплотную.

— Они ничего не докажут! — взвилась Аманда.

— Но на этом я не остановлюсь, — продолжил Престес, — в утренних газетах появятся репортажи о возможном подозреваемом и причине этого убийства. Ваша личная жизнь будет вытряхнута на обозрение публики. Как вы думаете, Аленкар, долго ли вы удержитесь на своем месте после такого скандала?

— Вы этого не сделаете! — Аленкар искал выход. — Я на самом деле не убивал Киссера. Что же мне делать? Вся моя политическая карьера коту под хвост.

— Хм, а кто же убил его? — спросил Криспин.

— Да, мы с ним поругались… кто же будет терпеть шашни жены возню за своей спиной?! Я подозревал об их связи, но тут представился случай! Я застал эту потаскушку на горяченьком… и устроил им.

— Вот именно, — закричала Аманда. — Ты вышвырнул меня из квартиры, я ушла, а ты остался! Это ты убил Леонарду!

*****

У Житмана было звериное чутье, он уже понимал, что империя Велозу покачнулась, один за другим кирпичики этого сооружения начали разрушаться и падать, а он не хотел, чтобы один из них упал ему на голову. Нелсон начал терять хватку, погружая свои руки в кровь, но таким способом не спасешь то, что затряслось. Житман вернулся в дом, пока его шеф находился в НИЦ, просматривая документацию Фонда. Ему необходимо было вывести из-под удара женщину, которую он продолжал любить.

— Быстро собирайся! — бросил он, найдя Млоэму на кухне.

— Куда?

— Мы уезжаем из этого дома. Быстро, и никому не говори, — он потащил ее в комнату прислуги, где та жила.

— Куда?

— А тебе не все равно? Не ты ли недавно просила меня спасти тебя! Вот считай, я тебя спасаю! Собирайся! — он сам стал помогать ей собирать сумку, правда вещей толком и не было, а Моэма очнулась и бросилась в детскую.

— Нова! Я должна забрать Нову!

— Нет! — он остановил ее властным жестом.

— Что?!

— Нова пока останется здесь!

— Нет! — Моэма затрепыхалась в его руках. — Я никуда не уеду без дочери! Житман, отдайте мою дочь! Ну, что ты молчишь?!

— Хорошо, хорошо, только собирайся, дорогая, — Житман встряхнул ее. — Я увезу вас к себе, никто не будет знать об этом, потому что Нелсона ты разозлила настолько, что он приказал сдать тебя в бордель. К самому наглому сутенеру… Ты понимаешь, что тебя ждет, если я выполню его приказ?

— Он не смеет такое приказывать! Я мать его ребенка!

— Но прежде всего ты кабокла, которая посмела сопротивляться ему!

— А ты? Ты меня сам отдал своему хозяину и, наверно, стоял около спальни и молча терпел? Почему ты отдал меня?

— Я слишком завяз, у меня нет пути назад! — мрачно пояснил Житман.

— Даже ради меня? Отдайте моего ребенка! — заорала Моэма во все горло, и Житман перехватил ее, закрывая ей рот ладонью.

— Дур-ра! Заткнись, а то весь дом переполошишь! Не ори! Собери вещи, а я пойду за Новой.

Вывезти из дома Моэму с дочерью для Нелсона не составляло труда, тем более приказы начальника службы безопасности рядовыми сотрудниками не обсуждались. Но Житман понимал, Нелсон все равно узнает, что его ребенок исчез из дома в течении нескольких часов, поэтому у него не было пути назад. Он привез ее к себе в квартиру, намереваясь выиграть еще день или два, чтобы обналичить деньги со своего счета и забрать спрятанные Моэмой алмазы, ведь они так понадобятся им для бегства. Оглушенная его словами о намерениях Нелсона женщина тут же сообщила, что камни находятся в квартире Керро между диванными подушками.

— Житман, я боюсь, если Нелсон узнает, где мы находимся? — Моэма заняла Нову игрушками, а сама беспокойно кружила вокруг мужчины. — Он убьет меня! Теперь он точно меня убьет! Он всех убивает. И дону Ванду, и Керро, и меня убьет, и тебя!

— Я не отдам тебя никому… Я заберу алмазы и мы с тобой уедем подальше отсюда, возможно, в другую страну, где нас никто не найдет… Я соскучился по тебе… — он прижал ее к себе, целуя и шепча о том, что они станут свободными и никто не сможет помешать им любить друг друга.

— Житман! Как ты можешь думать об этом?

— Знаешь ли, аппетит разыгрывается от близости опасности.

— Нет! Я ни о чем не могу думать, пока нахожусь здесь рядом с Велозу! — она вывернулась из рук Житмана. — Я сделала очень много ошибок в своей жизни и не хочу делать новые!

— Хорошо, хорошо, я заберу алмазы и мы уедем…

Моэма дождалась, когда дверь за Житманом закроется и вздохнула.

— Слишком много ошибок… и самая большая — это расставание с Дарио.

Она уже часто возвращалась мыслями к своему бывшему мужу и той спокойной жизни, которую она вела под его защитой. Она бы с удовольствием вернулась к нему сейчас, но у него уже есть какая-то потаскушка. А как еще называть женщину, которая спит с ее пока еще мужем?! С Дарио они еще не разведены, а значит, она имеет на него права.

*****

Лима согласился с присутствием Эдвалду на допросе Роберту Аленкара, тем более, что этого свидетеля сам Престес и привел. В его практике редко бывало столкновение с чиновниками высокого ранга, и присутствие грамотного юриста будет полезным.

— Я сразу хочу сделать заявление, что не потерплю, если все, о чем здесь пойдет речь, попадет в газеты.

— Хорошо, но ведь это зависит от того, что вы нам скажите.

— А я скажу, что не убивал Леонарду Киссера. Вот только не начинайте говорить мне о том, что у меня была весомая причина для убийства. Я не убивал.

— О чем же вы говорили?

— Как о чем?! О моей жене и его предательстве, — возмутился Аленкар. — Этот наглец предал меня! Я взял его под свое крыло, увидел в нем перспективного молодого человека и чем он отплатил мне?! Соблазнил мою жену!

— Это очень весомая причина и тот пыл, с которым вы говорите, показывает ваше желание наказать Киссера.

— Да, да, у меня возникали мысли о том, чтобы растоптать эту крысу! Убить его … политически! Уничтожить его надежды на прохождение в Ассамблею. И поверьте, у меня были такие возможности…

— Да, да, конечно, — поддакнул Эдвалду, — но тем не менее, вы могли поддаться порыву и убить подлеца.

— Да, нет же! Когда я уходил, то Киссер был жив! Да, и у меня есть свидетель…

— Кто это?

— Пожилой мужчина. Его приход заставил меня уйти… Он пришел к Киссеру по какому — то делу.

— Кто это? — повторил вопрос Лима.

— Я не знаю, кто он, я был очень расстроен, чтобы вглядываться и запоминать лица. Но Киссеру он был важен, потому что он не захотел заканчивать наш разговор. И буквально вытолкал меня взашей.

— Хм, и как же нам теперь этого человека найти? — полицейский посмотрела на префекта.

— Подождите-ка, — Эдвалду покопался в своем портфеле и вытащил газету. Положив ее перед Аленкаром, ткнул в фотографию.

— Это он?

— Да, да, — дон Роберту оживился, а Лима заглянул в газету и увидел статью о пожаре психиатрической клиники и гибели выдающегося ученого страны Луиса Велозу.

— Вот это номер! Престес, откуда вы поняли?!

— Видите ли, круг замкнулся, все взаимосвязано. Но теперь я смогу предположить причину убийства Киссера.

— И что же? Зачем Велозу убивать Киссера.

— Это тени прошлого.

******

Желание увидеть Керро привело Дуду к его дому. Ее больной разум избирательно относился к пониманию содеянного, все свои поступки она оправдывала собственной любовью, поэтому она без страха и сомнений решила встретиться с человеком, которого любила. Тем более сейчас между ними никто не стоял. Она хихикнула, когда представила, что проклятие Ажурикабы будет действеннее после того, как она засунула проклятую куклу — двойника под сидение красного кабриолета Сэс.

— Я ради него весь мир превращу в ад! Она еще увидит, что значит стоять между нами. Теперь она исчезнет навсегда, а мой любимый будет со мной, — она посмотрела наверх, окна горели теплым призывным светом. — Я иду к тебе. Ты теперь мой, я забрала тебя у всех!

Бесконечно повторяя слова, похожие на заклинания, девушка поднялась наверх и встала перед дверью.

— Керро… ты будешь моим или ничьим, — и прижав к своей груди сумочку, она позвонила в дверь.

*****

Нелсон залил в горло полстакана виски, окинул взглядом комнату, в которой еще недавно был счастлив. Этим вечером он приехал в квартиру Фриасов, сорвал пломбу и окунулся в горькую ностальгию.

— Черт, почему ты ушла? — Нелсон присел на постель. — У нас бы все получилось! Я бы … я бы сделала все, — он замолчал и задумался о том, смог ли бы он сделать выбор между любовью и делом жизни. Наука, как женщина, требует жертв. И жертвой стала та, которая могла подвинуть соперницу. А потом последовал отец, а теперь настала очередь его.

— Нет, врешь, меня просто так не сломишь! Если бы ты была жива… я был бы другим, — произнес Нелсон, но в глубине душе знал, что врет.

Он встал, покачнувшись, чтобы налить очередную порцию спиртного и в этот момент в дверь позвонили. Нелсон направился к двери, ему было наплевать на то, что это могла быть полиция, которую вызвали соседи, увидев, что сорвана пломба и в окнах горит свет, распахнул дверь и мотнул головой, отгоняя видение.

— Керро…

— Ты? — Нелсон обернулся, перед ним стояла та самая сумасшедшая девица, что лишила его женщины, которую он любил. Он мгновенно выкинул руку, схватив ее за горло и втащил внутрь. Вся его ненависть сосредоточилась на кончиках пальцев, что сжимали шею.

— А-а… хр-р — захрипела убийца, воздух перестал поступать в ее легкие, а выпученные глаза со страхом застыли. Неслон не мог остановиться, все сжимал и сжимал ее горло, пока она не перестала сопротивляться и обмякла. Потом разжал пальцы, на коже жертве вышли красные пятна сдавливания. Она была мертва, но жалости он не испытывал. Неожиданно он почувствовал нервное возбуждение, такое что было, когда он душил свою жену. Далила тоже не сопротивлялась, видимо не ожидала, что он способен убить ее.

— Все, дорогая, ты отомщена, — он встал, собираясь уничтожить следы своего присутствия в этой квартире, и запнулся о женскую сумочку, что сжимала в руках убитая. Нелсон заглянул вовнутрь, вытаскивая пистолет. Тот именно пистолет, из которого была убита Ванда.

****

Когда Эдвалду вернулся домой, Тони еще находился у Мелиссы. Он сообщил молодым людям, что снятие всех подозрений в убийстве Леонардо Киссера с них дело решенное, потому что нашелся свидетель, который указал на дона Луиса.

— Дона Луиса? — удивилась Мелисса. — Так вот почему дневники Ришера оказались в лаборатории, а потом у Керро.

— Принеси мне эти дневники, — устало попросил Эдвалду, — я найду эксперта, который сможет помочь нам в анализе и переводе текстов, а так же признании их подлинности. Все надо свести воедино, потому что они будут одним из элементов обвинения Велозу. Мне самому интересно, что ж там такого, за что убивают людей.

— Там жизнь деда Керро, Раула Фриаса.

— Хм, посмотрим. Как Керро?

— Он спит.

— А вам, молодой человек, я очень благодарен, — Эдвалду встал и протянул руку Тони, — за то, что не бросили мою дочь в самый сложный для нее момент.

— Я и не бросил бы никогда…

— Приятно осознавать, что у Мелиссы, а и у Керро есть такой преданный друг. А ты, дочка, береги такого друга, — уже шутливо погрозил ей пальцем. — Я иду отдыхать, очень устал за сегодняшний день.

— Да, папочка, — Мелисса обняла отца, — я очень тебя люблю! Ты самый лучший отец! Как моей маме повезло!

Эдвалду вышел, а Мелисса обняла Тони.

— Я так рада, что все разрешилось. Теперь я могу спокойно пойти вперед, не оглядываясь.

— Твой отец крутой, — засмеялся Тони, прижимая девушку к себе. — А ты очень красивая.

— Я… я… Извини, ты же хотел узнать, как твой друг. Керро еще не пришел в себя, мы даже не знаем, что произошло там с ним…

— Керро — это безопасная тема, — иронично заметил Тони.

— Да, — улыбнулась Мелисса и, решившись, пояснила. — Тони, мне нужно время, чтобы понять саму себя, успокоиться после Леонардо…

— Я люблю тебя.

— Ты наверное святой! — она не пыталась уйти от его объятий, доверяя ему. — Ты самый лучший, ты стараешься понять, поддержать и даже оправдать мои поступки… ты прощаешь меня…

— Я люблю тебя! — повторил Тони. — Но иногда я ревную тебя к Керро.

— Ах, — вдохнула в себя воздух Мелисса. — Ревнуешь к Керро?

— Но что я могу сделать, если выбор за тобой.

Мелисса внимательно посмотрела в глаза парня.

— Ты самый преданный мужчина в мире… Но сделай так, чтобы я думала только о тебе! — в ее голосе был призыв. Это был такой удобный момент, которым парень не мог не воспользоваться. Ее губы показались ему невероятно сладкими, и он не мог оторваться от них.

*****

Житман Хуки торопился, он подъехал к дому, резко затормозив, выскочил из машины. Телефон звонил не переставая, но мужчина не отвечал, потому что звонок был от шефа. Нет, нельзя отвечать, надо забрать алмазы и уехать с Моэмой туда, где их не достанет Велозу. Он еще не знал, куда, но знал, что далеко, возможно в США. Почему бы не в США?! С этими камешками они смогут устроиться, где угодно. Он вбежал на нужный этаж и увидел, что дверь в квартиру была приоткрыта. Он осторожно заглянул во внутрь и увидел лежащее в коридоре тело.

— Что происходит? — он прокрался на цыпочках и заглянул в лицо убитой. Это была та самая ненормальная, что недавно размахивала пистолетом и выстрелила в любовницу шефа. Житман оглянулся, заглянул в гостиную — никого не было. Зачем она пришла сюда? За алмазами? Хуки рванул к дивану, раскидывая подушки в поисках алмазов.

— И что ты ищешь? — Нелсон стоял в дверях спальни и внимательно наблюдал за хаотичными движениями начальника своей охраны. — Как ты здесь оказался, Житман?

— Я?! — охранник растерялся, медленно оборачиваясь на голос. — А вы что здесь делаете?

— Житман, не переводи разговор на меня!

— Я думал, что в последний раз оставил здесь свой … партмоне. Выпал, когда мы… вот я и пришел.

— Ну, ну, — Нелсон кивнул, — надо убрать тело. Вызови ребят и очистите территорию.

— Да, конечно, сейчас я найду какое-нибудь одеяло, — облегченно выдохнул Житман и поспешно бросился исполнять приказ.

— Я сегодня слишком напряжен, мне надо расслабиться. Я еду домой, — Нелсон направился в прихожую и неожиданно остановился. — Житман, где Моэма? Мне надо расслабиться, а она умеет доставлять удовольствие…

— Она… она … я не знаю.

— Что мямлишь? Тебе нравится Моэма?

— Что? — Хуки не понимал, почему его шеф резко сменил направление разговора.

— Я не слепой, чтобы не понять, что ты неровно дышишь к этой шлюхе.

— Я… предан вам! Вы же … приказали отдать ее сутенеру.

— Хорошо, — он будто специально испытывал его терпение. — Ха-ха, думаю, что ж, пусть поработает там, и Дарио получит второго чужого ребенка… Беременных шлюх там не держат, вернется к мужу, а влюбленный дурак будет воспитывать ублюдка, — Нелсон засмеялся.

— Она не вернется к мужу! — скрипнул зубами Житман и, пряча глаза, стал заниматься телом Дуды.

— Житман…

— Что? — он поднял глаза и замер, увидев, что пистолет в руках Нелсона направлен прямо ему в лоб. — Сеньор?

— Житман, твое поведение начало вызывать у меня слишком много вопросов. Ты ведешь свою игру?

— Сеньор Нелсон, что вы делаете?

— Нет, это ты что здесь делаешь? Никто не знал, что я нахожусь здесь!

— Я все могу объяснить.

— Объясни, — Нелсон опустил пистолет и медленно подошел к дивану, задумчиво осмотрел его. — И где же твой портмоне?

Он нагнулся, провел рукой по поверхности, откидывая подушки. В соединительной щели между спинкой и поверхностью дивана сверкнула небольшая стекляшка.

— Что это? Что это, Житман? Алмаз? — удивился Нелсон. — Да ты за моей спиной не только сводил шашни, но и проворачивал более серьезные делишки…

Неожиданно Житман кинулся на Нелсона, но просчитался.Звук выстрела был гулким, начальник охраны упал рядом с Дудой.

— Житман, Житаман…. Зря ты считал себя умнее и хитрее меня. А потом я не делюсь ни с кем своими женщинами, даже шлюхами.

****

Ночь не принесла успокоения, дневная жара превратилась в духоту и доводила Сэс до полной апатии. Она спряталась в своей комнате, желая, чтобы ее никто не трогал. Головная боль, что мучила ее почти весь день, усилилась. Она попыталась освободиться от нее, поднесла руку ко лбу и помассировала, но тут же почувствовала, что все плывет перед глазами. Неожиданно над ней склонилось лицо. Она, конечно, же узнала его с первого взгляда. Оно снилось ей по ночам, но она никак не ожидала увидеть его сейчас и здесь.

— Это ты? Любимый…

— Да, это я…

— Где ты был?

— Я с тобой.

— Любимый, я все тебе объясню… Люблю тебя, я так соскучилась. Поцелуй меня, — их губы соединились, нетерпение тела заставило их пойти дальше. — Любимый, не бросай меня…

— Я никогда тебя не брошу.

— Любимый, — ее охватил восторг от чувства, что счастье переполняет все ее существо. Сэс выгнулась навстречу ему и тяжесть его тела стало доказательством его любви. Она открыла глаза и в ужасе вздрогнула. Совсем другой человек смотрел на нее.

— Милая…

— Не прикасайся ко мне! — ее обуяла ярость. — Не смей! Не трогай меня!

— Сэси, успокойся… ты же сама захотела.

— Я думала, что со мной…

— Твой фрик? Ты занималась любовью со мной! Со своим мужем!

— А-а-а, — она стала извиваться, пытаясь освободиться из его объятий, била и царапалась, как разъяренная кошка. — Я ненавижу тебя! Ты решил воспользоваться мной… Не прикасайся ко мне! Ты больше никогда не прикоснешься ко мне! Никогда!

— Успокойся, Сэс, у тебя опять может быть приступ! Я не собираюсь тебя насиловать! — Зеке отпустил ее. — Ты всю душу у меня вымотала! Я должен терпеть все твои завихи, все твои истерики, еще я должен делать вид, что рад твоему ублюдку, а что я получаю взамен? Ненависть!

Сэс размахнулась и ударила мужа. Зеке взорвался, схватил руку, что коснулась его лица, и примял Сэс к постели, тяжело дыша ей в лицо.

— Ты — моя! Твой отец продал тебя мне за пакет акций нашей компании. Теперь ты принадлежишь мне и твой ребенок будет моим сыном! И я хочу, чтобы моя жена любила меня… если не душой, то телом!

— Отпусти меня, иначе я плюну тебе в лицо! Ты меня знаешь, я плюну!

Зеке посмотрел в ее глаза, черные от бешенства, и оттолкнув, встал.

— Запомни, ты — моя жена! И у меня скоро закончится терпение.