69 глава

Мелисса проснулась с ощущением, что это прекрасное утро будет началом их счастья. Вскочила, направилась в душ, делала все быстро, потому что ей не терпелось увидеть Керро. И пусть пока он держит дистанцию, это вполне объяснимо, но рано или поздно они будут вместе. В комнате его не было.

— Керро? Ну почему ты так делаешь? — это опять повторилось, он исчез ничего не сказав и никого не предупредив. Постель была не разобрана, а книги на столе не закрыты, будто он только что встал из-за стола. Она осмотрела комнату, неужели он ушел еще ночью? А если он пошел к Сэс?

— Ну, конечно, же он поехал в больницу! — спасительная мысль пришла в голову. — Какая я глупая! Но он мог бы и меня взять…

Потом ей пришло на ум то, что Керро рискует, когда появляется в больнице, ведь его могут там искать, если Сэс проболталась Нелсону об их встрече. Ей стало страшно, и она заторопилась, чтобы быть рядом с ним.

*****

Изабел чувствовала себя усталой после ночи, что провела в больнице. Первый испуг прошел и Эдвалду настаивал на том, чтобы она отдохнула.

— Криспин займется вашим отъездом в Португалию. Это откладывать нельзя…

— Эдвалду, приди в себя! Разве я смогу бросить тебя? Даже не проси! Я соглашусь с тобой, что детей надо спрятать, но я буду рядом!

— Хорошо, — смягчился Эдвалду, показывая, как ему приятно такое отношение жены. — Но где Мелисса? С ней необходимо обговорить все обстоятельно… Надеюсь, она не будет против…

— Не думаю, она была очень воодушевлена поездкой в Лиссабон, собираясь заняться восстановлением особняка де Соза.

— Ха-ха-ха, — усмехнулся Эдвалду, — им придется решить многие задачи по финансированию и по реставрационной документации после вступления решения суда по реституции в законную силу. Но Керро должен заняться этим сам, а не Мелисса. Все — таки, это его собственность.

— Мелисса влюблена, — вздохнула Изабел.

— О, боже, любовь к всяким развалинам…

— Она влюблена в Керро, Эдвалду! Они вместе. И я подозреваю, что у них уже давно не братско-сестринские отношения.

Эдвалду от неожиданности сглотнул и приподнялся на подушках, конечно же, он видел нежное отношение между молодыми людьми, но то, что дочери пришлось недавно пережить, казалось, станет стеной для любых любовных авантюр.

— Я бы хотела, чтобы она предпочла Антонио Корхальо. Этот молодой человек доказал, что любит нашу дочь всей душой, но… она всегда любила Керро, только не показывала этого, и ее любовь прошла многие испытания.

— А он? — заволновался Эдвалду. — Он — то что думает?

— Он? — Изабел вздохнула. — Я надеюсь, что он любит ее, даже если не осознает этого. Иногда мне кажется, что Мелисса спасает его от самого себя, является его хранительницей, освободив от теней прошлого, пытается сделать его по-настоящему свободным.

Эдвалду хотел возразить, но понял, что его дочь выбрала себе свою судьбу осознанно и будет рядом с Керро несмотря на опасения отца.

— Что ж, зато фамилия де Соза вернется из небытия в нашу семью. Да и состояние де Соза не уйдет на сторону…

— Боже, Эдвалду! Я тебе о любви говорю, а ты о деньгах!

*****

Дарио собирался встретиться с Керро, который назначил ему встречу в больнице, где лежал Эдвалду, чтобы обсудить дальнейшие действия, пока Престес вышел из игры. Его направили в палату к Эдвалду и, так как Криспин, дежуривший в коридоре, знал Дарио в лицо, ему разрешили пройти внутрь. Дарио приоткрыл дверь, желая поздороваться с Престесами и остановился, услышав совершенно неожиданную для него новость.

— Она влюблена в Керро, Эдвалду! Они вместе. И я подозреваю, что у них уже давно не братско-сестринские отношения, — произнесла Изабел. Дарио замер. Неужели это было правдой? Он тоже видел эти затаенные взгляды, на первый взгляд случайные касания, улыбки и смущение говорили о тайной любовной игре, но с чьей стороны? «А может быть, это обоюдно? Но тогда это подло вдвойне! — Дарио отшатнулся от двери и прошелся по коридору. — Черт, его ничего не останавливает…»

— Дарио?

Мужчина резко обернулся, увидев вошедших в фойе Керро и Мелиссу.

— Дарио, ты долго ждешь?

— А вы? Вы вместе?

— То есть? — недоуменно переспросил Керро. — Ну, да, мы встретились на входе.

— Керро! — предостерегающе резко прозвучал голос Дарио. — Что ты делаешь? Что вы делаете?

Мужчина мгновенно оказался рядом с парнем и тряхнул его об стену.

— Я не буду убеждать тебя словами, что ты поступаешь неправильно, я устрою тебе такую трепку…

— Чего ты взбесился?

— Дарио! Отпусти его, — закричала Мелисса, но тут же была отстранена.

— Он сам залижет свои раны, а ты, девочка, опомнись… не будь сучкой! С меня хватит Моэмы, чтобы презрительно смотреть на женщин. Но моя жена хоть дикарка с замашками дикой ослицы, но ты — благовоспитанная сеньорита, а ведешь себя ничем не лучше, чем она.

— Дарио… — Керро сделал предостерегающий жест.

— Что?

— То, что ты можешь врезать мне, это одно дело, но не оскорбляй Мелиссу.

— Да, что с вами?! — возмутился Дарио, опуская парня. — А как же Тони?

— Для тебя все просто, черное-белое, ты не привык к сложным отношениям? — скривился Керро, потирая плечо, которым ударился об стену.

— Сложным отношениям?! У тебя вечные метания, постоянные вопросы вместо ответов… а еще запомни, женщин у тебя много, а друзей верных, настоящих скоро не останется, — Дарио захотелось сплюнуть, показав свое презрение к тому, что они натворили, но лишь чертыхнулся, направляясь к выходу.

*****

Мысли Керро не были заняты словами Престеса, который настаивал на скором отъезде из Сан-Паулу. Погруженные в личные проблемы он очень поверхностно воспринимал информацию Эдвалду. И только его прямой вопрос об отношениях с его дочерью вызвал в нем смущение. Эдвалду и Изабел ждали ответа, и Мелисса замерла в ожидании того, что он скажет. Керро облизал губы и небольшой задержкой ответил.

— У нас дружеские отношения…

Было видно, что девушка разочарована.

— Что ж, дружеские так дружеские.

— Папа, вчера Керро видел Сэс.

— Что?! Почему ты умолчал об этом? Ты понимаешь, чем это грозит тебе? Разоблачением! — забеспокоился Эдвалду, привставая с постели. — Немедленно собирайте вещи. Криспин подготовит все для отъезда!

— Нет, я не собираюсь никуда бежать. Мы встретимся с Велозу лицом к лицу…

— Керро, куда ты лезешь?! — воскликнул Эдвалду. — Ты же видишь, что я не могу сейчас быть рядом с тобой!

— Я справлюсь!

— Нет, постой, — вмешалась Мелисса, — ты не имеешь право рисковать. Один неверный шаг и все полетит тартарары. Мой отец прав, ты должен быть осторожным и хотя бы выждать, пока он поправится. Керро, пожалуйста…

— Дочка, ты должна уговорить его уехать… Изабел, пожалуйста, повляй на них, — стал настаивать Эдвалду, как только Керро вышел из палаты.

Керро вернулся домой и закрылся в своей комнате, вспоминая встречу с Дарио и его слова о дружбе. «Запомни, женщин у тебя много, а друзей верных, настоящих скоро не останется» — Дарио был прав. И теперь ему не нужны были нежные слова Мелиссы о том, что они ни в чем не виноваты и то, что у них есть право стать счастливыми… Его окружало предательство и он сам опустился до этого уровня. В разговоре с Тони он не почувствовал всю глубину своей вины, потому что у него возникло чувство соперничества. Но после стычки с Дарио Керро испытал отвращение к самому себе. Его друг удивительно доходчиво в нескольких фразах смог донести до него отвратительность его поведения. И что же теперь? Как ему поступить сейчас? Пойти к Тони и признать свою вину? А что сказать Мелиссе?

Керро потер виски, к нему вернулась головная боль, что мучила его в детстве, и сейчас она стала более назойливее и сильнее. И все из-за того, что сделал с ним в клинике дон Луис. Введение препарата Ришера-Велозу привело к нарушению энергетического баланса организма и ему требовалось больше усилий, чтобы контролировать себя, но повысилась и чувствительность к чужим биополям. Теперь люди для него представляли сильно заряженные объекты, от которых он мог кожей чувствовать вибрацию, что бывает при электромагнитном поле. И поэтому он по-животному чувствовал флюиды желания, исходящие от Мелиссы. И поэтому он бросился в ее объятия, забыв обо всем. А сейчас ему лучше остаться одному, чтобы не причинить вреда дорогим ему людям. В дверь постучались, подергали руку.

— Керро? Что с тобой? Ты здесь? Нам надо поговорить, — голос Мелиссы вызвал в нем панику. Он потерял опору из-за предательства Сэс. И уже не различал, где хорошо, где плохо. Керро медленно подошел к двери и прислонился к ней, касаясь лбом и руками.

— Керро! Тебе плохо? Открой дверь… Керро? — понимающая чуткая натура девушки смогла почувствовать состояние парня и его желание остаться одному. — Я подожду тебя…

Мелисса прошла на кухню, где Агата разговаривала с прислугой.

— Дона Агата, я прошу вас отнести кофе в комнату Керро. Он слушается вас… ему нужна помощь…

— Что с ним?

— Думаю, душевные муки… Пожалуйста, поговорите с ним. Меня он не пускает к себе, а вам откроет дверь.

— Конечно, — улыбнулась пожилая женщина.

*****

Моэма готовила завтрак, весело переругиваясь с попугаем, при этом успевала давать советы Дарио и Нове, что были заняты игрой. На плите все трещало, скворчало и шипело, и к этим звукам добавлялись звуки включенного телевизора. Что — то необычное привлекло внимание женщины, в первое мгновение она даже не поняла но застыла перед экраном. Диктор эмоционально вещал об аварии и злоключениях известного в городе бизнесмена и мецената Нелсона Велозу, не обошлось и о его проблемах с полицией. Но в данном новостном разделе он подавался, как жертва обстоятельств.

— Дарио! — воскликнула Моэма. — Дарио, ты, конечно, запретил мне говорить о Нелсоне, но посмотри, что тут говорят! Это не я говорю, это по новостям!

Дарио оторвался от Новы и подошел к телевизору.

Комментатор зашелся в восторге от важности происшедшего.

— Этого не может быть! — Дарио тут же подумал о Керро, слышал ли он репортажи. — Бедная девочка! Нелсону на самом деле не позавидуешь…

— Ты его жалеешь?

— Я сожалею о его дочери.

— А по мне, так и ему и надо, — мстительно произнесла Моэма, желая показать свое отношение к Велозу. — Пусть теперь узнает, что значит потерять ребенка!

— О чем ты говоришь?! — возмутился Дарио. — Никто не заслуживает того, что случилось…

— А Нелсон заслуживает! Я его ненавижу! — Моэма вскинула голову и встала перед мужем, как богиня правосудия. — Пусть теперь страдает! Пусть ему будет плохо! Чтобы у него кишки вывернуло! Чтобы ему было так же плохо, как и мне!

Звук хлесткой пощечины прекратил излияния женщины, Моэма ахнула и закрыла лицо. Дарио тут же пожалел, что не смог сдержаться, но отступать и каяться тоже не хотел.

— А ты не подумала о самой девочке? Она ждала ребенка, а Керро? Что будет с ним, когда он узнает об этом? — до Дарио дошла мысль, что смерть Сэс — это наказание Керро за предательство друга, правда, уж слишком тяжкое. — Если ты продолжишь свое злопыхательство, то получишь еще одну оплеуху.

Моэма взвыла, напугав Нову, которая тут же стала вторить матери. Дарио в сердцах махнул на них рукой и выскочил из дома.

****

Тони прослушал несколько раз сообщение об аварии, в которую попала дочь Нелсона Велозу, не зная, что предпринять. Нет, он не желал такого наказания для своего друга, не в его натуре было мстить за собственную слабость или невезение в любви и, уж тем более, желать такого исхода. Но как воспримет эту новость Керро? Он подумал о том, что сейчас его друг находится в доме Престесов.

— И уже нашел себе утешение, — произнес вслух, но тут же, прервав свою язвительную тираду, сорвался с места, чтобы поехать к Мелиссе.

****

Агата принесла в комнату Керро кофе — это был предлог для разговора. Женщина нуждалась в общении или хотя бы в присутствии рядом человека, который невольно будил в ней воспоминание молодости. Она подолгу засиживалась около парня, а он терпеливо сносил ее присутствие, давая женщине выговориться, тем более, что ее воспоминания были связаны с его дедом.

— Раул тоже любил кофе… черный, терпкий. Он говорил, что кофе придает жизни острый привкус…

— И где вы познакомились? — Керро отвел взгляд от монитора компьютера и посмотрел на пожилую женщину.

— На улице среди хиппующей молодежи… Нет, он не был один из них, но тогда в этой среде было модно использовать эти расслабляющие средства… легкие наркотики. Тогда популярным стала аяхуаска[1]. А Раул изучал воздействие аяхуаски на сознание человека.

— Я знаю, что дед работал со средствами, меняющими сознание человека.

— Чтобы погасить демона, что сидит внутри него, — согласилась Агата.

— Вы считали его странным?

— Не странным, а отстраненным… я даже ревновала его к его книгам. Он был очень требователен к себе… потому что был необыкновенным человеком! — она погладила Керро по плечу. — Ты очень похож на своего деда, мой мальчик! Такой же красивый и такой же погруженный в свою науку…

— Вечер воспоминаний? — в комнату заглянула Мелисса. — Дона Агата, Керро, вас ждут в столовой.

Агата поднялась с дивана и улыбнулась, наблюдая за молодежью. Мелисса с ее сверкающим взглядом, устремленным на своего избранника, напоминала ее саму в юности. Будет хорошо, если у них все сложится.

— Что ж, я пойду… а вам, я знаю, надо поговорить. Влюбленные никогда не могут наговориться, — согласилась женщина, приводя обоих в смущение.

— Ну, что вы, дона Агата, мы вовсе… — начала Мелисса, но потом передумала, вопросительно уставившись на Керро. Он отвернулся, делая вид, что занят.

— Нам не о чем говорить? — девушка спросила напрямую, как только они остались одни.

Керро взглянул на девушку, не зная, что ответить, Мелисса не заслуживала неопределенности, но и еще одного обмана она не вынесет.

— Мелисса, мне тяжело… — и все-таки, он решил поставить точку, но не успел.

— Керро! — это был приглушенный возглас Агаты из соседней комнаты, а потом нарастающий шум голосов заставил их насторожиться.

— Что-то случилось! — он направился из комнаты, Мелисса бросилась за ним. Агата лежала на диване в гостиной, а вокруг нее схлопотала прислуга. Изабел пыталась привести ее в чувство.

— Я вызвала доктора, — Изабел положил телефон и тоже склонился над пожилой женщиной. — Дона Агата, как вы себя чувствуете? Что с вами?

Бледное лицо со старческими морщинками напоминало иссохший пергамент, из приоткрытых губ слышалось присвистывающее дыхание и шелест неразборчивых слов. Керро подскочил к женщине, прикасаясь к холодной коже, покрывшейся испариной.

— Что случилось?

— Не зачем жить… нет смысла… Моя дочка, моя внучка…все ушли…

— Какая дочка, какая внучка? — Керро слегка похлопал ее по щекам. Агата тут же открыла глаза и закричала в голос.

— У меня все отобрали… — она махала обессиленной рукой куда-то в сторону, — все … Этот демон все отобрал, ничего не оставил…

— Какой демон?

— Демон Велозу, моя бедная девочка… моя внучка… — она опять махнула рукой, и Изабел обернулась, чтобы посмотреть, куда она указывала женщина. Новостной канал надрывался репортажем с места происшествия и лишь беспокойство за Агату не привлекало внимание присутствующих к экрану телевизора. Крики женщины раздавались по всему дому, она билась, будто пойманная птица, пытаясь освободиться.

— Будь проклят этот демон! Зачем мне жить? Зачем? — она то выкрикивала проклятия в адрес дона Луиса и Нелсона, то жаловалась на судьбу и собственную глупость.

Изабел засуетилась.

— Керро, сейчас же перенеси дону Агату в спальню! Сейчас приедет доктор. Мелисса, помоги ему. Быстро! — она хотела выключить телевизор, но своими поспешными движениями наоборот привлекла внимание.

— Мама, что с тобой? — Мелисса удивленно уставилась на мать, а Керро оторвался от Агаты и обернулся. Пустота… и страх, что пробежал холодком по спине, заставил его замереть. Мгновенно пространство сузилось до экрана телевизора: «Неприятности преследуют семейство известного бизнесмена Нелсона Велозу… Гибель его дочери Сесилии Пиньон стала…» — слова диктора прорвались сквозь надрывные причитания пожилой женщины. Керро качнулся, мотнул головой, будто отгоняя наваждение. Пронзительная боль ударила в виски, усиливая бешеное головокружение. Появились кадры с места аварии, и Керро упал на колени перед телевизором, будто потерял силу, и неожиданно светящийся экран взорвался, осыпая присутствующих искрами.

*****

Тони не рассчитал силу своего удара, когда понял, что у Керро приступ. Такое было раньше, еще в школе, ведь он привлекал к себе внимание своими необычными способностями и неадекватным поведением, которое вызывало у большинства взрослых и детей страх, а в конечном счете, ответную агрессию. Его приступы сделали из него отщепенца. И только Тони всегда был рядом, потому что Керро был ему почти братом. Сейчас приступ был гораздо сильнее и страшнее. Его друг потерял контроль, что грозило большими неприятностями для окружающих его людей. От удара по лицу Керро отлетел к стенке и отключился. Согнувшаяся в сильнейшем удушье Изабел поднялась с колен и с ужасом смотрела на покореженные предметы, телевизор и обожженный ковер и дрожащим голосом спросила.

— Что это такое?

— Дона Ванда, когда Керро был маленьким, всегда делала ему успокоительный укол, чтобы притупить остроту приступа, — Тони встряхнул Керро. — Надо его накачать седативными препаратами, пока я его вырубил. У него не было еще такого сильного приступа… но… со смертью Сэс нам придется столкнуться с настоящим Керро! Мелисса!

Тони кинулся к девушке, скорчившейся около дивана, на котором лежала Агата, приподнял голову Мелиссы.

— Мелли, вздохни, ну, давай, моя милая… — он не смог удержаться, чтобы не коснуться губами ее щеки. — Как ты себя чувствуешь?

Мелисса почувствовала, как скачет ее пульс, ощутила, как пересохло во рту, как все сжалось у нее внутри, и открыла глаза.

— Где Керро?

— С ним все будет в порядке, — Тони отодвинулся, помогая девушке встать. — Лучше бы побеспокоилась о пожилой сеньоре. Доня Изабел, срочно нужен врач!

— Сеньора, — Мелисса окончательно пришла в себя и уже хлопотала около Агаты. Женщина была очень взволнована, она цеплялась за нее, бессвязно шептала, пытаясь что-то сказать. — Сеньора, сейчас придет доктор, потерпите…

— Моя внучка… моя внучка Сесилия…— ее шепот перешел на свист, — бедная девочка...

— Ваша внучка? Сэс? Дона Агата, Сэс ваша внучка?

— Демон отнял у меня дочь… и внучка… мои девочки… — она заговорила о чем-то еще, и стало понятно, что ее сознание стало спутанным, а речь невнятной. Одна часть лица заметно поползла вниз.

— Боже мой, что происходит?! — Изабел уже кричала в трубку телефона, вызывая семейного врача.

*****

Отъезд в Португалию был таким скорым, эта необходимость продиктована эмоциональным срывом Керро и его опасным положением, как главного свидетеля обвинения по делу НИЦ. А сейчас в таком сильнейшем стрессе он мог выдать себя, желая мести Нелсону за смерть Сэс. Криспин буквально насильно вывез его из страны после того, как у Керро случился приступ неконтролируемого выплеска энергии. Приехавший по вызову семейный доктор отправил Агату в больницу с подозрением на инсульт, а Керро, по просьбе Изабел, был накачан сильными успокоительными препаратами и погрузился в сомнамбулическое состояние. Испуганная такой непонятной силой Изабел оказалась в сложной ситуации. Она понимала, что парня надо увозить, но не могла доверить Мелиссу человеку, который способен убить оказавшегося рядом человека из-за неспособности контролировать себя. Она порывалась поехать в Европу вместе с молодыми людьми, но и оставить мужа и Агату, что слегла с инсультом, она тоже не могла. Единственным выходом из такого положения стал Тони.

— Антонио, ты единственный человек, кому я могу доверить свою дочь. Ты здравомыслящий человек и к тому же можешь контролировать ситуацию.Ты доказал свою любовь…

— Но Мелисса так не считает.

— Она глупая девчонка! Не думала, что скажу такое о своей дочери! Но она глупая! Но только ты должен быть рядом с ней.

— Она влюблена в другого…

— Но ты же любишь!

— Я безнадежный случай, — признался Тони. — Это все, что я могу сказать о себе. Я, конечно, работаю, общаюсь с друзьями, но мои мысли о ней! А она ведет себя, будто не замечает меня, нет, я ее брат, которого можно использовать, а можно и не замечать… Керро ничего плохого не сделает ей.

— Он не контролирует себя, у него срывы… Он пережил столько потерь за такое короткое время, что обозлен на весь мир.

— Я не знаю, чем вам помочь, — покачал головой Тони.

— Еще раз доказать свою любовь к Мелиссе, — Изабел понимала, что для парня это тоже очень сложное решение. Страдать от неразделенной любви и признавать своим счастливым соперником своего лучшего друга — это почти драма. — Эдвалду сказал, что ты находишься под защитой полиции, но этого мало. Тебе необходимо уйти в тень на время. Но я, как мать, хочу попросить, ты должен стать защитником Мелиссы. Я знаю, что это трудно, но если ты любишь, не оставляй ее! — эти слова стали решающими и Тони согласился.

Криспин, получивший инструкции от Эдвалду, нашел в лице Тони настоящего помощника, да и радость Мелиссы, когда она узнала о совместной отъезде, стала бальзамом для раненной души парня.

****

Почти год спустя

Состояние Керро улучшилось, тем более, что его стабилизация зависела во многом от его волевых усилий. Тоже самое произошло и с эмоциональным фоном. Он он был скрытен и молчалив, сидел сутками над дневниками Ришера и своими разработками, но Мелисса не была уверена в том, что его больше всего в них интересовало — упоминания о его деде или научная составляющая. О Сэс они не разговаривали, вернее, она пыталась завести с ним разговор, но Керро отмалчивался. Девушка пришла к заключению, что таким образом он переживал ее гибель, закрывшись в себе. Его отстраненность давала шанс для Тони. В первое время Корхальо понимал, что его присутствие в Лиссабоне и, в частности, в особняке графа де Соза мера вынужденная, даже выразил желание поселиться в каком-нибудь недорогом пансионате, чтобы не быть свидетелем возможных нежных отношений молодых людей, но слова Керро его остановили.

— Ты уступаешь свою любимую женщину мне? Так безропотно? Без борьбы за ее сердце? — это была провокация чистой воды.

— Оно мне не принадлежит!

— Откуда ты знаешь? Женщины так изменчивы и лицемерны…

— Не смей говорить так о Мелиссе!

— О! Я даже завидую силе твоей любви! Вот и используй все возможности, чтобы завоевать ее.

— А ты?

— Ты был прав, когда говорил, что я использовал ее. Я сделал это не специально, но от этого суть не меняется.

— Твоя прямолинейность сбивает с ног! Пожалей самолюбие Мелиссы.

— Я это говорю тебе, потому что не хочу недоразумений. А как мне еще разрешить ваши проблемы? Если я не скажу, то Мелисса будет питать надежды, а скажу, разобью ей сердце. Так?

— Ей будет очень тяжело пережить еще один обман. Ей хватило Киссера…

— Так какой выход?

— Знаешь, как мне хочется дать тебе по морде?

— Знаю… Дай, если тебе будет легче.

— Да иди ты к черту! Но лучше тебе не подходить к Мелиссе!

— Хорошо, что у нее есть такой защитник, как ты. Тони, в конце концов, возьми инициативу в свои руки, добейся ее любви, а не страдай по надуманным причинам, — Керро дал понять, что уступает Мелиссу ему. И с этого момента Тони стал для Мелиссы почти вторым «я», ее тенью, ее другом, ее молчаливым и преданным воздыхателем, с которым она делилась всеми своими мыслями и переживаниями, даже относительно его друга. Ее привязанность к Керро граничила с желанием его опекать, заменить ему и мать, и любимую, что иногда приводило Тони в отчаяние. Эта тяжкая миссия давалась парню с трудом, но он упорно нес этот крест.

Часто звонил Эдвалду и предупреждал, чтобы не смели засвечиваться в социальных сетях или не вздумали начинать свою вендетту.

— Маховик судебного правосудия начал раскачиваться и скоро придет время для твоего появления, а пока я буду промежуточным звеном для ведения дела, — его изображение на вебкамере ухмыльнулось. — Ты готов?

— Да, — коротко ответил Керро.

Но вскоре судебное разбирательство по НИЦ на определенном этапе застопорилось и не только из-за гибели главных фигурантов дела, но из-за того, что некто из государственных структур был заинтересован в том, чтобы развалить дело. Не помогли показания Моасира Скуматоса и нескольких найденных Эдвалду других свидетелей. Неожиданно исчезла документация по научным разработкам Луиса Велозу, что была частично восстановлена после пожара в лаборатории клиники, и Эдвалду попробовал возмутиться, потребовать дополнительного расследования. Именно тогда и настал момент появление на судебном процессе главного свидетеля по делу, способного поставить точку в этом затяжном процессе.

— Нелсон не ожидает, что у нас есть козырь в руках — это ты. Его хватит удар, когда объявленный свидетель появится в зале суда, — Эдвалду не мог скрыть эйфорическое настроение. — А ты уверен, что сможешь потопить эту махину, как Нелсон Велозу? У него слишком много защитников и явных и тайных.

— Все, чем занимался дон Луис у меня вот здесь, — Керро постучал по лбу пальцем, — к тому же записи Ришера доказывают то, что опыты над человеком велись уже долгое время и в них замешаны госструктуры.

— Поэтому нам надо быть осторожными. Я заявлю суду о новом свидетеле. Смена имени собьет Велозу с толку, но только до тех пор, пока он не увидит твое лицо.

— Его ожидает сюрприз, — усмехнулся Керро, — хотя я не могу привыкнуть к новому имени, да и к тому, что на меня возложены новые обязанности, в которых я ничего не смыслю.

— Привыкнешь, — успокоил его Эдвалду, довольный тем, что завершил тяжбу по возвращению имущества графа де Соза настоящему владельцу, хотя не получил ничего, кроме скупого слова «спасибо».

— И на том благодарствую, — он не стал настаивать или что-то выяснять, понимая, что парню сложно примириться с самим собой. Кроме того, нанятая местная адвокатская контора, работающая в связке с Перестесом, начала делопроизводство по разблокированию банковских счетов графа де Соза, которые зависли в нескольких банках. Дело это было долгое, но все, чем владела семья Эдера, должно было перейти законному наследнику, хотя новоявленный граф Раул Керрос де Соза не стремился воспользоваться своими правами.

Тони поддерживал более тесную связь с Сангалу и знал, что Дарио и Моэма со скрипом, с переменным перетягиванием одеяла на себя наладили свою семейную жизнь. Тони не понимал, как его друг мог простить свою жену за подлое предательство. Кроме того, как только у Дарио лопнуло терпение, Моэма заявила о своей беременности, и теперь они ждали ребенка. Великодушие Дарио поражало. Впрочем, возможно, Моэма смогла измениться в лучшую сторону, стать более рассудительной и менее импульсивной, чувствуя за собой вину. Человеку надо давать шанс. Видимо, ей необходимо было пройти через эти испытания, чтобы понять ценность основательной натуры ее мужа и успокоиться.

Дона Агата прошла курс лечения, но так и не смогла оправиться от болезни, и последствия инсульта отразились на ее состоянии. Хоть Эдвалду и окончательно выяснил ее личность, но, как свидетель злодеяний Велозу, она была бесполезна из-за неспособности внятно говорить. Благородная натура Изабел проявилась в желании дать старой женщине хотя бы в конце жизни спокойствие и заботу.

Год — это долгий промежуток времени.

*****

Эдвалду был в бешенстве от того, что судебное заседание было перенесено из-за неявки на суд главного фигуранта дела. Нелсон Велозу, несмотря на запрет суда выезжать за пределы Сан-Паулу, неожиданно исчез.

— Суд посчитал правильным выпустить его под залог! И вот мы имеем результат — он исчезает в самый разгар разбирательства и теперь никто не знает его местопребывание! Все коту под хвост!

— Он объявлен в розыск, — пояснил Лима, который тоже был удручен таким поворотом событий. — Но в этом и вы виноваты! Не надо было так долго прятать главных свидетелей и кормить суд обещаниями!

— Я пытался уберечь свидетелей от смерти! Тебе ли не знать, как Нелсон расправляется со своими врагами!

— Знаю, но от моего знания легче не становится, потому что доказать причастность Велозу к убийствам просто нереально. Все, кто мог это подтвердить, просто исчезли. А мои или ваши ощущения к делу не пришьешь! — разозлися полицейский. — Да, и наши предположения, что его кураторы сдадут Велозу, не оправдались.

— Система хранит свои секреты, наверно, для них Нелсон еще не выработанный ресурс, — согласился Эдвалду. — Вот только почему? По логике вещей оскандалившийся объект никому не нужен… и от него избавляются.

— То есть его исчезновение связано с банальным убийством ненужного элемента? И тогда вскоре всплывет его тело. Скажем, несчастный случай или нападение каких нибудь головорезов… в общем, все то, что совершенно не касается дел Центра и клиники.

— И тогда будет закрыто судебное разбирательство, — закончил мысль детектива Эдвалду. — И тем не менее, я постараюсь, чтобы дело не было закрыто и было доведено до конца, чтобы появились прецеденты и никто не смел преступать закон и принципы человечности.

Приехав в свой офис, он позвонил в Португалию, предложив Керро вернуться и довести начатое судебное разбирательство до конца.

*****

Страх отступил в глубины подсознания, перед мысленным взором замелькали образы, странные и непонятные. Все чувства были обострены до предела, но тут же все исчезло в непроглядной темноте. Неожиданно тонкий лучик света проник сквозь приоткрытые веки. Свет был направлен на кровать с лежащим человеком.

Опыты продолжались и еще одна жертва металась в бреду страшных видений, подцепленная к аппаратам, а над ней склонялись люди в халатах.

[1] Наркотический напиток индейцев