Глава 17

Крэг не собирался устанавливать слежку за мисс Борн, она вряд ли выведет их на убийцу Стивена Миранги, но иногда он звонил или заезжал, чтобы узнать новости и полюбоваться юной красоткой. Девчонка немного нервничала, смущенно улыбалась, упорно отмалчивалась, но в ней явственно проступала какая-то надломленность. Его интерес объяснялся неожиданно открывшимся обстоятельством — мисс Борн была знакома с Антонио Тиссеро, который проходил свидетелем по нераскрытому убийству и судя по почерку тоже заказному. Крэг был неплохим детективом, чтобы просчитывать возможные связи, вычленяя причины и следствия происходящих событий. Он обсудил это с Колфеном, вызвав в нем интерес и надежду на раскрытие прошлого убийства.

— Девчонка не так проста, но она не является ключевой фигурой. Глазки у нее хорошие, чистые, но есть небольшая возможность через нее выйти на крупную рыбу.

— А ее подстраховать.

— Крэг, она зацепила тебя?

— Я женат, а она совсем еще девчонка. Тоже мне, следователь!

Он остановил машину около подъезда ее дома, собираясь начать долгое наблюдение. Колфен посмотрел в зеркала заднего вида, спокойно закурил, зная, что главное в слежке — это естественность. Способность наблюдать и замечать мельчайшей нелогичности в поведении человека, умение анализировать перемены в действиях окружающих делает работу детективов интеллектуальной и, судя по киношным боевикам, романтичной, но для Колфена и Крэга слежка — это повседневная работа.

— Посмотри, странный тип, — взгляд Крэга был направлен на невысокого человека, остановившегося около дома. Он вскользь осмотрел окрестности и, не заметив ничего подозрительного, вошел в подъезд.

— Считаешь, следует пробить?

— Сначало придется узнать, кто это и к кому пришел. Внизу консьерж, можно уточнить, — он вылез из машины и как бы нехотя направился вслед за подозрительным мужчиной.

*****

Очередная ночь стала бесконечным кошмаром. Марине снились мутные сны, оставляющие своей зыбкостью ощущение недосказанности, и от которых она просыпалась с криком и опять забывалась в бредовом сонном тумане. Ей виделся Стивен, он вел за собой по тенистой аллее покрытой изумрудным мхом, постепенно пальмы вытягивались, словно солдаты в строю, и начинали превращаться в стройные сосны, и они оказывались на опушке соснового бора. Сквозь раскаленный смолянистый воздух звучал тихий голос ее спутника: «Мне жаль, мне очень жаль, что все так произошло…» Марина вздрогнула и проснулась окончательно. Уже с утра она чувствовала себя совершенно вымотанной, поэтому не могла заставить себя пойти в ее бывший дом, словно пыталась уберечься от сомнений. Сегодня был именно такой день, она осталась дома, закрывшись на все замки и прикрыв жалюзи на окнах, она забралась с ногами на диван, обхватила себя за плечи и задумалась. Каждый день она встречалась с большим количеством людей, но она не могла довериться ни одному из них. Панический и необъяснимый страх заставил отдалиться ее от Антонио, настояв, чтобы Сашка некоторое время находился у своих родственников, и теперь проводила время в одиночестве, избегая всяческих объяснений, возвращаясь мысленно к исходной точке. Она застонала, вспоминая, какая сцена разыгралась между ними несколько дней назад, когда она заявила, что не верит ему. На его лице было неподдельное удивление, но в ее памяти сразу всплыли слова детектива: «У него врожденная склонность к лицедейству, поэтому он легко планирует, играет с жертвой и продумывает линию защиты». Да, сегодня она не могла заставить себя выйти на улицу, и когда в дверь позвонили, не хотела открывать, зная, что за ней стоит Лео. Она хотела, чтобы ее оставили в покое, решив, что если звонок не прекратиться в течение десяти минут, то откроет дверь. Он стукнул кулаком по двери и крикнул, что не уйдет, пока они не поговорят, и продолжал стучать, пока его ни впустили.

— В чем дело? — Марина вызывающе вскинула голову, но дрожащий голос и неуверенная походка выдали ее болезненное состояние. «Скоро наступит кризисная точка невозврата, — он улыбнулся, не разжимая губ, чтобы скрыть свое ликование, — что же могло привести тебя, моя фиалка, в такое расстроенное состояние? Уж не волшебные таблеточки? У тебя дрожат руки, тело не слушается и в голове полный бардак, но стоит выпить голубую таблетку, как мир преображается. Бедная красивая девочка с кучей проблем и комплексов, ты скоро попадешь в настоящую сказку».

— Хватит, моя фиалка, мучиться, — наклонившись, Лео дружески поцеловал девушку. Марина сильно смутилась и резко отстранилась от мужчины, чувствуя его напряженное еле скрываемое нетерпение. Ее движения были поспешные и суетливые, словно она пыталась за ними скрыть свое беспокойство. Она впервые посмотрела на него новыми глазами, что она знает про него — ничего. Он ходил за ней по пятам, успокаивал ее или, наоборот, поддерживал ее беспокойное состояние, оказывался рядом в каждый сложный момент, неотступно следовал за ней, а она подвергает сомнению его преданность.

— Смотри, что я принес, — он поставил на столик бутылку испанского вина, — я хочу выпить за тебя — самую красивую и удивительную девушку в мире.

Марина слушала его слова, повторяемые во всем мире влюбленными, они казались пресными и малоубедительными. Лео пустил в ход все свое обаяние, чтобы скрасить впечатление от банальности слов, но потом перевел разговор в нужное для него русло.

— Что тебе сказали в полиции? Зачем тебя вызывали еще раз?

— Ничего нового, все уточняют, что меня связывало со Стивеном Миранги. Мне кажется, что я виновата в его смерти, и от этого мне становится плохо. Лео, как мне смотреть в глаза его отцу?

— Тебе не стоит встречаться с ним. Что он тебе скажет? Если он обвинит тебя, любой человек ищет виноватого, чтобы самому стало легче. Я тебе помогу справиться со всеми проблемами, моя фиалка, послушай меня, я тебе помогу, только слушай меня.

Девушка с благодарностью посмотрела на него, только Лео заслуживает ее привязанности… «Если бы рядом был Тони, но он мучается своими призраками, злится, сам не знает на кого или на что. Тони, приди ко мне, спаси меня!» — она оборвала свои рассуждения. С Антонио не все так просто, как ей хотелось ему верить без оглядки и оговорок — не получалось, не могла избавиться от своих подозрений. «Тони, а как же наши чувства, что были между нами, они испарились, как дым от осенних костров у меня на родине. А может, ничего и не было? — она подумала о себе, но как-то отвлеченно. — Он всегда был отстранен, принимая ее любовь, а ведь я действительно любит его, а он? Он и сейчас отгораживается от меня из-за пустяка, из-за пустой оговорки». Марина неожиданно погладила Лео по щеке, показывая свою благодарность за заботу, и сдержанно ответила накрепкие объятия, неумело изображая нежность. Его хаотичность трясущихся от желания рук вызывала в ней брезгливость, смешанную с отвращением. Такой поворот событий не нравился, она вцепилась в его плечи, сдерживая мужской пыл. Нет, это не герой ее романа.

— Я чувствую себя, как в ловушке, не выхожу из дома несколько дней, боюсь собственной тени. Боюсь за … — она поняла, что чуть не проболталась про сына и покраснела.

— Я смогу защитить тебя.

— Нет, не надо, мне надо научиться самой справляться с трудностями, — она пошарилась в сумке и выудила из нее знакомый флакон, но неожиданно уставилась на Эскудейро, — а где ты работаешь? Ты всегда находишься поблизости, в любое время суток и в любом месте, ты безработный?

— Я — свободный художник!

— В каком смысле художник?

— В смысле зарабатывания денег, — он хохотнул.

— Ты исповедуешь власть денег?

— От денег не бывает отказа, все в мире можно купить и продать, в деньгах все сосредоточено. Я считаю, что они выше законов и приличий, ради них можно легко убить человека или умереть самому.

— Ты говоришь страшные вещи. Я думаю, что деньги — это главный двигатель человека, они заставляют его работать.

— Работать? Да, в какой-то мере, работать, но как? Доставать деньги любой ценой, даже противозаконными способами. Бабло дает власть и свободу. Оно управляет человеком, всеми его помыслами, нельзя остановить человека, который ощутил их власть, а ты приписываешь положительное влияние деньгам по собственной глупости.

— Лео, у меня закончились таблетки, ты можешь их достать?

— Какие? — он легко сыграл забывчивость, чтобы не заострять ее внимание на лекарстве, повертел пустой флакон. — Хорошо, мы можем съездить за ними сейчас.

Марина захватила сумку и направилась к выходу, приглашая Лео не откладывать дела. Она распахнула дверь и наткнулась на статную фигуру Антонио Тиссеро.

— Ты меня чувствуешь даже через закрытую дверь? — он улыбался, наблюдая, как радость высветлила лицо девушки. Она откинула все сомнения и прильнула к нему и подняла лицо для поцелуя. Антонио поцеловал ее неторопливо, пробуя на вкус нежные губы, а его рука без стеснения скользнула по спине вниз к ее ноге.

— Вы кто? — Лео знал, кто он, но ему в голову не могло прийти, что Марина неравнодушна к Тиссеро. Теперь Эскудейро осознал, что его затея познакомиться с ней и использовать в своих интересах изначально была провальной.

— Я ее жених, правда, любимая? — Антонио оторвался от Марины и ответил, не отводя от нее глаз. Лео был ниже ростом, и поэтому мимолетный взгляд Антонио казался еще более снисходительным, чем был на самом деле. Тяжелый взгляд, сжатый рот и руки, сжатые в кармане в кулаки говорили о недовольстве Лео, но Марине было безразличны его чувства, она стояла рядом с Антонио, обнимая, и смотрела снизу-вверх в его лицо такими глазами, что любому стало бы понятно, что Марина влюблена, и никакая сила не заставит ее отказаться от этого мужчины. Она смущенно повела плечиком, словно извинялась перед Лео, не скрывая нетерпеливого желания остаться наедине со своим женихом. Эскудейро мысленно выругался, уходя и в который раз хлопая дверью, она опять оставила его бороться со своей тайной страстью.

Антонио нежно касался ее лица, покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, понимая, что теперь она принадлежит ему навсегда. Нарастающая страсть заставила их поддаться магическому ритму извечных движений, с губ срывались какие-то слова, рождаясь из стона, и тонули в нем. Это были даже не слова, а свидетельства их сладострастия. Лео отшатнулся от окна, с трудом останавливая желание разбить его, броситься к любовникам и растерзать, уничтожить и навсегда стереть с их лиц выражение любовной отстраненности. «Черт, черт, черт! Сучка, столько меня третировала, не подпускала к себе, а этот хлыщ пришел — сама прыгнула в пастель, сучка! Стонет от… Посмотрим, кто будет последним в твоем списке любовников!» — он грязно выругался, прижавшись к стене дома, но продолжил наблюдать за вожделенным объектом, чувствуя, как накатывает на него волна желания и ненависти. Он осторожно заглянул в комнату и понял, что сейчас подходящий момент, когда можно расставить все по своим местам. Ему даже показалось, что невиданная внутренняя сила пытается вырваться наружу, и он готов подчиниться ей. Но Марина, выскользнув из объятий мужчины, подошла к окну и потянулась в нежной истоме. «Су… — мысль прервалась и потекла в другом направлении, — как он ее называет? Милая, красавица или конфетка? Я бы называл тебя ночной фиалкой. Угораздило же меня влезть в это дерьмо по самые уши! Я уберу каждого, кто встанет на моем пути. Добьюсь, что ты сама придешь и будешь принадлежать только мне!» — он скрипнул зубами, сбрасывая с себя возбуждение, и мягко, по-кошачьи, спрыгнул с пожарной лестнице и скрылся в толпе.

*****

— Ты спас меня, я словно очнулась от дурного сна. Прости меня, прости! — она лежала на боку, подперев рукой голову, и наслаждалась его прикосновениями.

— Мы должны научиться доверять друг другу, — он очертил пальцем полукружья ее груди, любуясь свечением ее кожи, обвел мягкую линию тела от плеч до бедер, заканчивая путь совершенными выпуклостями. Он рассматривал ее сквозь ресницы, возбуждение придавало ей еще большее очарование, и она казалась ему самой красивой женщиной в мире.

— Где Сашка?

— Он с Лупе, ее устраивает работа на кухне, но иногда она согласна составить компанию моему сыну.

— Ой, Тони, я забыла, на днях заезжал мистер Вальдер, он привез документы в суд.

— Я знаю, но суд вряд ли состоится. Со мной связался его адвокат по поводу этих документов. Вальдер разбился в автомобильной аварии …

— Что? — Марина вскочила. — Почему ты мне раньше не сказал?

— С какой стати? Во-первых, я узнал об этом совсем недавно, во-вторых, кто-то злился и игнорировал меня.

Марина потерла лоб в ожидании головной боли, ей стало страшно от сознания того, что очередная трагедия произошла из-за нее. Непонимание происходящего давило на нее, а внутренний голос нашептывал, что это все взаимосвязано и крутится вокруг нее. Марина бросила взгляд на свою сумку, вспомнив, что таблеток не было, сжалась. Антонио прижал ее к себе, успокаивая и отвлекая ее от мрачных мыслей.

— Он жив.