Глава 26

Глава 26

На съемочной площадке стояла неразбериха. Техники настраивали аппаратуру, режиссер делал последние указания, актеры в ожидании съемок разбрелись, кто куда, и не знали, чем заняться, потому что не было готово либретто. Тиссеро сидел под тентом. Он не мог дозвониться до дома уже третью неделю, поэтому еле скрывал свое недовольство происходящим. Будучи на съемках, связанный контрактом, он не мог бросить все и вернуться в Майами. Впрочем, его состояние проявлялось лишь в нервном покачивании ноги. Мишель дефилировала мимо с видом королевы, награждая окружающих немного снисходительной улыбкой, и косилась на Тиссеро.Как только она приехала на съемочную площадку, почувствовала нетерпеливое предвкушение, которое испытывает женщина перед встречей с мужчиной, который был когда-то ее первой любовью. Нет, он не был ее бывшим возлюбленным, их пути даже не пересекались, но именно от него она желала слышать слова восхищения. Тиссеро был слишком неоднозначен для ее понимания, поэтому и вызывал интерес. Ее уверенность в собственной неотразимости имела основание, потому что Мишель Ферзь была чрезвычайно красивой женщиной. Эффектная внешность была даже вызывающей, граничащей с вульгарностью, но это и привлекало большинство мужчин. Если бы она была умна, также как красива, ее можно было назвать роковой женщиной. Но, увы! такая роскошь оказалась лишним отягощением прелестной головки. Антонио чувствовал ее взгляды и игривое настроение, но ему проще было не понимать скрытых намеков, чем демонстрировать притворное восхищение. День предвещал прекрасное времяпрепровождение для Мишель, наполненное новыми возможностями показать свое влияние на окружающих. Манерность проскальзывала во всех ее жестах и взглядах, возможно, она уже вошла в образ умной злодейки, а может, это стиль поведения в реальности. Она старательно пыталась быть в центре всеобщего внимания, хотя это был театр для одного зрителя. Для Мишель Антонио Тиссеро был тем самым яблочком, который висит на самой верхушке дерева, достать сложно, а очень хочется, поэтому она сразу поставила себе цель — привлечь его внимание. Ее не волновало, к чему может привести интрижка на съемочной площадке, лишь бы стереть с его красивого личика непробиваемую самоуверенность. Кроме этого, она прекрасно осознавала, что Тиссеро является в этом проекте наиболее значимой фигурой, чем она, и если она не могла этого изменить, то хотя бы в силах заставить его упасть к своим ногам. Мишель пустила в ход все свое кокетство, пользуясь всеми женскими уловками для того, чтобы быть всегда рядом с Антонио. Незначительные, но своевременные знаки внимания, легкие и от этого более осязаемые прикосновения, приятные, но ненавязчивые комплименты всегда давали желаемый результат. Мишель ловила на себе его внимательный взгляд, почти празднуя предполагаемую победу. Удивительно, но она даже строила планы, ощущая себя почти влюбленной, почти желанной, почти властительницей его сердца, его сдержанность она объясняла лишь нежеланием афишировать свои чувства к ней. Женские заблуждения самые жестокие и приятные в мире.

Ближе к обеду они стали обсуждали совместную сцену. Мишель испытывала восхитительное нетерпение, показывая всем видом желание более близких отношений. Легким движением руки она убрала спутанные волосы с его лица, вызвав на лице мужчины недоумение. Тиссеро еле терпел постоянное сексуальное заигрывание, Мишель смотрела в его глаза, ожидая ответной реакции, но … Но в какое-то мгновение его лицо преобразила улыбка, он встал и направился мимо нее вдоль побережья. Женщина растерянно оглянулась, какая — то незнакомка повисла у него на шее, не обращая внимания на окружающих. Ее могли принять за экзальтированную поклонницу, если бы не его реакция, Антонио нежно прижал ее к себе и совсем не спешил разжимать объятия. Для Мишель стало откровением тот факт, что мужчина, который так сильно заинтересовал ее и, как ей казалось, отвечал взаимностью, предпочел другую женщину. Настроение испортилось мгновенно, словно она потеряла смысл своего пребывания здесь.

— Что у тебя случилось? Что с твоими глазами? — Антонио растерянно разглядывал Машу. Она изменилась настолько, что сразу возникло ощущение надвигающейся беды. Беспокойные серые глаза вильнули в сторону, и Маша кокетливо дернула плечиками.

— Я скучала по тебе.

— Таким способом ты реагируешь на мое отсутствие?

Маша уткнулась ему в плечо, боясь встретиться с ним взглядами, ей необходимо привыкнуть к сложившимся обстоятельствам, врать она не любила, да не особо умела, но если продолжатся расспросы — другого выхода не будет. Он прижал ее к себе и гладил по стриженому затылку, а Маша чуть не расплакалась.

Впереди были выходные, на которые рассчитывала Мишель в своих планах покорения Тиссеро. Но все рушилось на глазах с приездом этой «лолиты». Что же он мог найти в этом несуразном создании? Девчонка была похожа на взъерошенного голенастого страусенка, а Антонио смотрел на нее влюбленным взглядом. Мишель недовольно отметила, что нимфетка была улыбчивой и прижималась к парню при каждом удобном случае. Все было бы ничего, если бы Тиссеро вел себя осмотрительнее, но его не интересовали чувства Мишель, он позволил себене обращать на нее внимание. Мишель не смогла сдержаться и выплеснула свое раздражение на Тиссеро, предъявляя ему претензии, нелепые по сути, и от этого выглядела глупее и стервознее обычного. Маша, конечно, и раньше сталкивалась с капризными дамами, но возбужденные выкрики настолько исказили красивое лицо актрисы, что девушка испытала чувство вины, хотя и не понимала за что. Она не знала испанский язык, и все слова слились с один шумовой фон. Девушка вцепилась в руку абсолютно индифферентного Тони и зашептала:

— Это и есть производственный процесс? Слава богу, что я не стала актрисой. О чем она говорит?

Показное спокойствие Тиссероскрывало желание поставить на место зарвавшуюсяактрисульку, но это было равноценно выйти навстречу бегущему носорогу.

— У нее мушка в глаз залетела. Ма-аленькая, такая хорошенькая, глупенькая, — он с легкой улыбкой рассматривал Машу, повернувшись спиной к Мишель, пытаясь не вызвать очередные опусы партнерши.

— Почему глупенькая?

— Была бы умной, знала бы, куда не следует залетать.

И как только закончились съемки, Тони увел девушку подальше от глаз и злых языков.

*****

Маша сидела в кровати гостиничного номера, скрестив ноги, как султан, и наблюдала за спящим Тони. Она соскучилась по нему, по его теплой коже, запаху, по его голосу, ночью хриплому от страсти. Ночью он ловил каждый легкий судорожный вздох и протяжный выдох любимый, ласкал ее выгнутое от страсти тело, покрывал поцелуями грудь, плечи и лицо любимой, теперь же он спал и становился совсем беззащитным. Какие мысли скрывал этот красивый лоб, какие чувства скрывали эти красивые глаза? Не человек, а сплошная головоломка. Вчера до одури веселились в местном кафе, снимали стресс, впервые в жизни Маша позволила себе выпить столько, что мысли впали в ступор. Ей стало стыдно, и она уткнулась лицом в его волосы. Тони приоткрыл глаз и застонал, переворачиваясь, его рука дотянулась до Маши и притянула к себе.

— Фу, от тебя такое алкогольное амбре! — он со смешком поморщился. Машка вспыхнула, пытаясь освободиться от его рук.

— Можно подумать от тебя чайной розой пахнет, — она соскочила с пастели и пулей побежала в ванную.

— Маша, я же пошутил.

Девушка смотрела на свое отражение. Да уж видок! Вчера она просто была не в состоянии умыться, тушь на глазах размазалась, и теперь темные круги делали ее похожей на зомби, а волосы торчали в разные стороны задорными кудряшками. Веселенький зомби. До чего же у нее любимый мужчина — избалованный эстет.

«А муж твой носит томик Уайльда,

Шотландский плэд, цветной жилет...

Твой муж — презрительный эстет».[1]

Ему абмре не нравится, ему ее глазки не нравятся, рядом с ним должна быть женщина — конфетка и всегда в боевой готовности.

— Ты самая красивая женщина в мире и особенно, когда умоешься.

— Уйди отсюда.

Тони засмеялся, уворачиваясь от полотенца, полетевшее ему вслед.

Маша сидела в кафе, расположенном на первом этаже гостиницы в ожидании Тони. Они планировали отдохнуть на пляже, а затем пройтись по достопримечательностям этого курортного местечка.

— Где твой спутник? — пренебрежительным тоном Мишель демонстрировала свое отношение к сопернице. Маша понимала, что пришлась не ко двору, и королева пытается очертить границы своего влияния. Но какое дело ей до королевских закидонов?

— Сейчас спустится.

Мишель рассматривала сидящую напротив девушку. Она была красивой девочкой, но какой-то растерянной. От нее веяло неуверенностью в себе, и разве может она противостоять яркой и знающей себе цену Мишель? Прима сериала села за столик, по-видимому, решив быть любезной. Она была средненькойактрисой, но умело использовала сценический опыт в любых ситуациях. Теперь ей нужна была победа любой ценой, чтобы никто не усомнился в ее неотразимости. Увидев подходящего Антонио, Мишель поднялась, с улыбкой здороваясь и подставляя лицо для приветственного поцелуя.

— Обмен микробами состоялся? — Маша скривила губы, не в силах сдержать колкость. — Осталось подружиться организмами.

— Хамство никогда не украшает человека, даже если облачено в шутовские одежды.

Девчонка покраснела, слезы подобрались почти к глазам, она обиженно отвернулась. Зачем Тони такое сказал при этой даме? У нее такое довольное лицо, а взгляд неподвижный, словно у змеи. Мишель похлопала парня по плечу, словно поблагодарила, и вышла из кафе. Маша взвилась, оттолкнув стул, и помчалась обратно в номер, рыдая от обиды.

— Девочка, перестань, что за ребячество?! — Антонио поднялся следом, сгреб ее в охапку и прижал к себе. — То, как ты ведешь себя — полная глупость. Что ты себе нафантазировала?

— Она была счастлива от моего унижения. А ты…ты такой благовоспитанный, чмоки-чмоки… сюси-пуси… не прикасайся ко мне! У нее такая осиная талия, а грудь — липовая!

— Неужели я присутствую при очередном приступе ревности? — он стал целовать рассерженную девчонку, слизывая ее слезы, Маша еще немного поворчала, но ее возмущение становилось все тише и тише, поцелуи любимого лишали разрушительной силы ее гнев.

Мишель тоже мучилась ревностью. Все попытки отвлечься, посвятив выходной походу по бутикам, закончились фиаско. Она не могла получить удовольствие от покупок, потому что думала о том, чем сейчас эта пара занимается. Она злилась от одной мысли о его никчемной подружке, но Тиссеро великолепен. Как он грациозно осадил эту пустышку. Мишель даже хихикнула от удовольствия. В последующие дни она делала попытку за попыткой завоевать этого мужчину, но он оставался равнодушным, старательно избегая щекотливых ситуаций. Ничего не изменилось и после отъезда нимфетки. Он продолжал игнорировать ее, вызывая взрывы гнева и словесные перебранки. А ведь их совместные сцены предполагали и близкий физический контакт, но любое объятие или поцелуи усиливали отчуждение, Антонио перекашивало от ее близости, на лице появлялось еле сдерживаемое презрение, которое не сыграть на пустом месте. Режиссер был доволен этой ситуацией и отснятыми сценами, потому что они были пропитаны живыми человеческим страстями. Нельзя было сказать, что Тиссеро не делал попытку сгладить конфликт, найти разумное решение, но, в конце концов, отмалчивался, стараясь не заострять внимание на причинах конфронтации. Кроме того, он считал, что вторгаясь в личностное пространство другого человека, что и происходило почти в каждой снимаемой сцене, он несет ответственность за слабости и даже эмоциональные срывы партнерши, но терпение было на исходе.

[1] А Блок «Встречной»