Глава 23

Антонио потянул носом. Из кухни пахло чем-то сладким и немного пригорелым. Он сполз с пастели, натягивая на ходу халат, направился вниз. Да, запах распространился по всему дому и был теплым и уютным. Парень заглянул в кухонный проем и усмехнулся. Маша и Лупе, которая была приходящей работницей по дому, сидели за столом и болтали. Перед ними на тарелках что-то лежало, напоминающее лепешки.

— Ну и что это так пахнет?

Машка вскочила, схватив тарелку, протянула ему. Ее смеющиеся глаза стрельнули на Лупе, а потом на Тони.

— Национальное блюдо — блины. Вот с мясом, эти — со сладким соусом, а эти — уже не помню с чем…

— А это что? — Тони указал пальцем на скукоженный и подгоревший блин. Надо сказать, их там было несколько, поэтому выглядели они не блинами, а скорее изрядно помятым колобком из сказки.

— Это первый блин комом, — по-русски сказала Маша, не зная, как перевести эту поговорку на английский. Антонио уже привык к ее привычке внезапно переходить на родной язык, когда она в затруднении. Он всегда прислушивался к звучанию иностранной речи, как будто пытался повторить.

— Довольно необычное название и выглядит странно.

Маша засмеялась. В детстве ее мать говорила, что мужчине не обязательно признаваться в том, что у тебя что-то не так получилось. Пусть думает, что все так и задумывалось, надо просто его вовремя отвлечь. Пока любимый приводил себя в порядок, они сЛупе убрали кухню, и прислуга ушла. Она с интересом наблюдала за тем, как Антонио приспосабливается к блинам, пыталась не рассмеяться.

— Да брось ты свою вилку с ножом, ты же не в ресторане. Бери руками и наслаждайся.

— А ты не хихикай. Вкусно. У меня через неделю съемки. В Мексике.

— Я представляю эту страну по роману Майна Рида «Всадник без головы». Сплошные прерии, кактусы, жгучее солнце и страстная мексиканка Исидора Коварубио дель Лос-Льянос целует своего кабальеро, — она вкрадчиво прижалась к его спине, обнимая и проводя губами по шее. По его лицу расползлась довольная улыбка, он ответил на ее игру.

— По секрету хочу сказать, события романа происходят не в Мексике, а в Техасе.

— А не важно, — она уселась к нему на колени, — на чем это я остановилась?

Девушка обняла Тони, запустив пальцы в черные волосы, стала покрывать быстрыми поцелуями его лицо. Его всегда забавляла эта сексуальная импульсивность девушки. Впрочем, он не мог привыкнуть и к ее откровенности в словах и желаниях.

Потом они лежали на ковре в гостиной, куда проникало солнце и играло на стенах и полу зайчиками, а ветер колыхал шторы. Она вытянула руки вперед, разглядывая сквозь пальцы муху на потолке, устроила свою голову поудобнее на его груди, прислушиваясь к звуку его сердца, и заметила:

— Забавная муха.

— Почувствуй момент. Представь, мы лежим на пляже и смотрим на звезды, — Тони растянулся, улыбаясь ощущению нереальности. Он поймал ее руки и стал целовать каждый ее пальчик. Муха бойко ползала по поверхности потолка и внезапно слетела. Маша хмыкнула.

— Тогда представим, что это падающая звезда. Давай загадывать желание.

Антонио понял, что в целом мире у него нет никого важнее, чем эта девочка. Ему никто не нужен, кроме нее. Осознание этого пришло сейчас, в нелепый момент с загадыванием желания.

Маша протяжно вздохнула. То, что она загадала, могло и не исполнится. И только потому, что Тони был, уже в большей мере, американец, в России бы сказали — западным человеком, в котором происходит внутренняя борьба между рациональными взглядами и чувствами. Иногда на его вопрос «Ты сегодня останешься или нет?» ей хотелось стукнуть парня по голове, чтобы очнулся. Именно этот стиль жизни и предполагал понятие «frieds-with-benefits» — заниматься сексом, но оставаться просто друзьями. Скорее всего, таким подходом объясняется легкость, с которой он расставался со своими бывшими женщинами. А Маше хотелось, чтобы к ней относились, как к единственной любимой женщине, потому что ментальность русской девушки не приемлет принцип «мы никому ничем не обязаны».

— Сериал — то про любовь?

— Да. Розовая сказка со счастливой концовкой. Мне надо ознакомиться с массой материала.

— Мне нравится розовый цвет. У меня складывается впечатление, что ты не веришь в то, что будешь воплощать на экране.

Антонио пожал плечами. Он как-то завис над либретто, в котором описывалась основная канва новеллы. И герой был с характером и внутренним содержанием, и главная героиня должна пройти сложный путь взросления, но что-то было не так.

— Понятно. Настроение плохое, а придраться не к чему.

Тони улыбнулся. У Маши была удивительная способность чувствовать его.

— Может ли любовь возникнуть из простой симпатии? Героиня не вызывает ни восхищения, ни страсти, а лишь любование своей молодостью и наивностью. Да и сам герой абсолютно ничего существенного ради любимой не делает, так красуется.

— Почти про нас. Да уж, гораздо логичнее было бы проследить рождение любви из страсти.

— А тебе не кажется, что любовь — это и есть страсть, которую облачили в романтические одежды для оправдания обыкновенного телесного влечения. Ты, как романтическая особа, не хочешь признаться себе, что людьми управляет не высокие чувства, а здоровое сексуальное влечение.

Маша поморщилась от досады, кто бы знал, что такой прагматичный взгляд у человека, который из сериала в сериал изображает неземную любовь. Может он ее разыгрывает? Она даже заглянула в его глаза. Антонио почувствовал состояние девушки и притянул к себе, целуя. Отвечая на ласку, она все же сделала попытку поколебать его самоуверенность.

— Я люблю тебя. Когда ты слышишь мое признание, можешь сказать, что не хотел его услышать? Я люблю тебя.

— Ты победила. Хочешь узнать, что я тебе купил? — он соскочил с пола и поискал что-то на полках. Маша переселилась на диван и ждала сюрприза, вытягивая шею от нетерпения. Он с улыбкой взял ее руку и надел на палец кольцо. Маша была в замешательстве, потому что не могла понять его поступка. Если он делает предложение, то почему не облек это в какие-то романтические слова? Почему он молчит про свои чувства и желания? Не будет же она выпрашивать его признания в любви. Тони был закрытым человеком, за его улыбкой могли скрываться и великая любовь, и безразличие. И сейчас под его внимательным взглядом ей показалось, что она расплачется от досады за его несуразное признание в любви.

— Почему ты молчишь?

— Я не поняла, это предложение или нет?

Антонио смутился, погладил ее пальцы и очень ласково потерся носом о ее щеку.

— Послушай, мы с тобой — два свободных человека, проводящих вместе время, нам приятно и интересно друг с другом, но причем тут брак, семья? Какие бы чувства мы не испытывали друг к другу, нет никаких причин официально оформлять брак.

— Я тебя при-ду-шу. Но разве мужчине, который реализовался в профессиональном и социальном планах, не нужны дети?

Тони отодвинулся и с удивлением заглянул ей в лицо.

— Ты беременна?

— Нет.

Маше показалось, что он внутренне отстранился, взвешивая правдивость ее слов.

— Тогда назови хоть одну причину для вступления в брак.