Глава 11

Маша накинула халат и спустилась в столовую. Крис запретил ей работать, и дал возможность проявить себя в обустройстве дома, к тому же, Саша требовал много внимания. Малыш заполнял всю душевную пустоту, страшные люди из ювенальной юстиции исчезли из поля ее зрения, и Маша чувствовала себя почти счастливой. Она подолгу играла с сыном, носила его на прогулку, отгораживаясь ото всего мира, в том числе и от мужа. Но он требовал постоянного внимания к себе, что было вполне логично для молодоженов, не мог принять ее холодноватого отношения к себе, пытался разжечь в ней страсть, но наталкивался на открытую враждебность. И чем чаще он настаивал на близости, тем яростнее становилось ее сопротивление. Злился, но продолжал желать ее, почти ненавидел, но любил до умопомрачения.

— Любимая, что с тобой? С ребенком что-то? Он ведь веселый, не болен. Что опять не так? — его губы шептали любовные признания, но Маша еле сдерживала себя, чтобы не закричать в исступлении: «Мне не нужна твоя любовь, мне не нужно финансовое благополучие, даваемое семьей Вальдеров, мне необходим другой единственный мужчина, его любовь и нежность». Она никак не могла выкинуть из головы воспоминания о потерянной любви, ведь перед ее глазами был желанный ребенок от любимого мужчины. Она его любила еще сильнее, чем прежде, не могла ничего сделать с собственными чувствами и мыслями.

Сегодня они собирались в гости к родителям Кристиана. Маркус и Милена Вальдер были замечательными собеседниками, и Маша любила бывать у них, хотя и отличалась сдержанностью в отношении всей семьи мужа. Свекор любил поболтать с ней за стаканом бренди, жена сына поразила его своей красотой и созерцательным отношением к жизни, умением поддержать беседу. Вот и сейчас оба предвкушали приятный вечер. И конечно, они привезут малыша. Сашка был красивым карапузом, взиравшим на мир темными, как вишни, глазами, и постоянно болтавшим на своем непонятном языке — гуканье, а его смех был заразительным и мог развеселить кого угодно. Каждый раз, когда они собирались к родителям, Машу беспокоила договоренность с Крисом о том, что его родители не должны знать все подробности их свадьбы и рождения Сашки. Маша согласилась, понимая желание мужа не вдаваться в объяснения.

— Ты считаешь, что они не догадываются?

— Возможно, но пусть решают сами, что им стоит знать или сделать вид, что не знают.

— А как ты объяснил, что Сашка не носит твою фамилию?

Крис недовольно дернул губами, этот факт раздражал его и вносил в его жизнь чувство неуверенности.

— Я думаю, что ты изменишь свое мнение, в конце концов, твой инстинкт самосохранения подскажет, что твоему сыну нужен отец. Подрастая, Алекс заинтересуется таким несоответствием, как ты ему объяснишь? Сможешь сломать его представления о семье? — он неожиданно прижал Машу к себе, и его голос стал мягче, вызывая в ней приятную дрожь. — Перестань, любимая, играть своим сыном. Ты упрямая и непоследовательная в желании провести границу между мной и Алексом. И мне непонятно, почему ты с упорством бультерьера называешь Александра странным именем Сашка?

Крис ровно относился к малышу, но в поведении жены проскальзывало ревнивое и необъяснимое желание не допустить их сближения, лишний раз напоминая, что Саша не его сын. Когда же он переставал делать попытки приласкать ребенка, она злилась и обвиняла его в равнодушии.

— Я, вообще, странная, тебя что-то не устраивает? — в ее голосе прозвучал вызов, но в планы Криса не входило ссориться из-за темы, к которой он собирался еще вернуться позднее. Он продолжал прижимать ее к себе, ломая возникшее сопротивление. Его жена была импульсивной, но пока он мог ее контролировать. Его красавица — крепкий орешек, а добраться до сердцевины можно лишь сломав или зубы, или скорлупу.

— Приехала моя сестра с мужем на эти выходные. Тебе стоит с ней сблизиться, возможно, она станет твоей подругой.

— Ты считаешь, что можно дружить электронной почтой? Посылать приветы и смайлики? — Маша скептически пожала плечами. — Мы проведем у родителей все выходные?

У них была хорошая традиция: приезжая к родителям на выходные или праздники, взрослые дети вселялись в свои комнаты и не чувствовали себя чужими в доме, где они выросли, таким образом, поддерживалась тесная связь поколений.

— Да, надень короткую юбку, — Крис наблюдал за тем, как она выбирает вещи для двухдневных выходных. Маша демонстративно бросила в сумку брюки, не желая подчиняться абсурдным прихотям.

*****

Маша замерла, когда перед ней возникли сестра Криса и ее муж. Она как-то не сопоставила тот факт, что Изабель Вальдер некогда была невестой Андреса. Прошлое имело привкус горечи, поэтому она постаралась выкинуть из головы все, что связано с Бредфордами. Но все возвращалось, она словно двигалась по кругу, вот только чувства были другие. Изабель с улыбкой обняла жену брата и обратила внимание на ребенка.

— Вот он, мой племянник, сладкий красавчик, — Маша передала ей ребенка, давая возможность его потискать и познакомиться поближе. Сашка хихикал, пускал слюни от избытка чувств, выказывая свое расположение тетке.

— Какой ты сплошной позитивчик, карапуз! — Изабель целовала его щечки, а Маша увидела в ней искреннего и доброго человека. Должно быть, Андрес нашел свое счастье рядом с такой красивой и ласковой девушкой. Мужчина сдержанно поздоровался, поддерживая Машу в желании не афишировать их знакомство. Выходные предстоят непростые.

— Вот, о чем, я мечтала, чтобы вся семья собралась за одним столом, — миссис Вальдер погладила руку сына, окидывая взглядом всех собравшихся. Казалось, наступил период успокоения, когда от жизни пора получать удовольствия в виде общения с детьми и внуками. — Милая дочка, ты должна почаще приезжать в Нью-Йорк, и мы ждем от вас внуков.

— Да, да, пора заполнить весь дом шумом и гамом, чтобы я не вспоминал о своих болячках и не слышал скрип своих суставов, — Маркус принялся за очередное блюдо и уже получал удовольствие. — Очень вкусно.

— Папочка, ты еще в отличной форме, чтобы жаловаться на болячки. Если бы ты еще и не ездил в свой клуб, чтобы накачиваться там до положения «риз» …

— Если бы я не курил, если б я не читал газеты и не смотрел новости, то жизнь была бы скучной и однообразной.

Маша заулыбалась, ощущая непринужденную обстановку, потому что в этой семье была любовь и понимание. Она перехватила взгляд Андреса, который даже не собирался прятать свой интерес к ней, и тут же посмотрела украдкой на Криса, опасаясь, что он может заметить их молчаливый разговор, но муж был занят разговором с отцом. Он и не предполагал, что у его жены и деверя есть общее прошлое. Андрес сидел напротив Маши и не упускал возможности полюбоваться ею. Она расцвела, словно роскошный цветок, в ней не было подростковой неуклюжести и скованности, она осознавала, насколько хороша и преподносила себя с размеренным достоинством. И сейчас, одетая в легкое обтягивающее фигуру платье, она дразнила мужчин своими плавными и соблазнительными изгибами тела, но вела себя, как чопорная гувернантка.Он всегда хранил воспоминания о том времени, когда она уютно устраивалась в его объятиях, отвечая на его поцелуи. Он не пытался воскресить прошлые чувства, потому что они никогда не угасали. Теперь рядом сидела Изабель, самая порядочная и любящая жена, о которой может мечтать любой мужчина, а он пялился на другую женщину.

Когда вместе собираются мужчины, то их разговоры всегда крутятся около политике, бизнеса и женщин. У некоторых эти темы разнообразятся обсуждениями о футболе или бейсболе. Все мужчины всего мира похожи друг на друга. В этот момент женщинам не стоит вмешиваться, поэтому Маша забрала сына, чтобы уложить его отдохнуть, и ушла в спальню. Изабель составила ей компанию, желая поближе ее узнать. Их свадьба была спонтанной и, вследствие, неожиданной для всех, поэтому не было ни долгих подготовок, ни вечеринок, ни шумного празднества. Всю семью поставили перед свершившимся фактом. Сестру Криса разбирало любопытство, как мог ее брат так скоропостижно потерять голову от любви, чтобы заключить брак. Маша произвела на нее впечатление, но не внешней привлекательностью, а затаенной отстраненностью. Есть такие люди, во взгляде которых читается что-то недоступное другим. Они, как книги на древних языках, в которых написано много, но никто не может прочитать. Сама же Изабель отличалась открытостью, легким нравом и уверенностью, что жизнь прекрасна.

— Мы с мужем хотим поехать куда-нибудь отдохнуть. Вот было бы замечательно, если вы с Крисом присоединились к нам. Прекрасно провели время, валяясь на пляже, а можно арендовать целую яхту и отправиться в круиз, пусть и не очень долгий.

— Но у меня ребенок, я не могу.

— Но вы же ездили с братом в свадебное путешествие?

Маша согласилась, с неприязнью вспоминая те дни, которые должны были быть самыми счастливыми. Крис привез ее на один из Антильских островов, где прозрачная синь воды набегает на белоснежный песок, а яркое солнце ласкает кожу. Первые дни прошли спокойно, они валялись на пляже и купались, ходили в рестораны, делали вылазки по местным достопримечательностям. Но беспокойство за сына заставило Машу нервничать, ведь ребенок был совсем крохой, а его оторвали от матери. Она стала дергаться из-за каждого звонка в номер и сделала несколько попыток позвонить в Нью-Йорк, чем раздражала Кристиана.

— Положи трубку, — он сжал ее запястье, заставляя положить телефон и сбросить вызов. Маша напрягла руку, сопротивляясь. Она не могла понять, как муж относится к ее ребенку, если его не беспокоит его долгое отсутствие. Крис был внимательным и даже иногда нежен с ним, но потом прорывалось раздражение.

— Крис, я хочу позвонить и узнать, все ли в порядке с моим ребенком. А вдруг он заболел или плохо спит…

— С ним все благополучно. Во-первых, он у моих родителей, во-вторых, за ним присматривает опытная прислуга. Так, что не трогай телефон, любовь моя, и не забывай обязанности жены, особенно в медовый месяц.

Он прижал ее к себе, желая обладать ею единолично, и стянул с нее легкую тунику, ломая небольшое сопротивление. Крис, как многие мужчины, для выхода угнетающих эмоций использовал секс, во время которого его ничего не интересовало, кроме своих желаний. Во время таких мужских приступов, бесполезно сопротивляться, он становился неуправляем. Проще было уступить, чему Маша и училась весь этот медовый месяц, заставляла себя и подстраивалась под желания мужа. Она попала в какое-то эмоциональное рабство, муж контролировал ее действия, мысли, у нее не было своих желаний, это наваждение с тяжелым похмельем. Нет, она не хочет повторить подобный отдых. Маша вернулась мыслями к Изабель и улыбнулась, переводя тему разговора с совместного отдыха на кратковременные выходы в ресторан.

*****

Крис был постоянно занят, впрочем, это не особо расстраивало Машу, она могла больше времени проводить с сыном. Она разговаривала с ним по-русски, стараясь, чтобы его первые слова были произнесена на родном ей языке, но называла его испанским chico. Сашка — интернациональный ребенок, в нем переплелись разные этнические черты, но он все больше и больше становился похожим на Тони. Она баловала своего ребенка, пытаясь компенсировать ему любовь и заботу отца, чтобы он никогда не почувствовал отстраненность Кристиана. У мужа дефект нравственного чувства. Нормальный мужчина должен любить ребенка, которого он воспитывает с пеленок, даже если не является его биологическим отцом. Но с Крисом все не так, он спокоен, внимателен и равнодушен. Сашка делал первые попытки встать на ноги, умиляя своим упорством всех близких. С приездом Бредфордов у него было много зрителей, каждый день подарки, прогулки по пляжу и купание.

В августе началась знаменитая Ресторанная Неделя (RestaurantWeek), в которой участвовали многие рестораны Нью-Йорка, в том числе и заведения, принадлежавшие Вальдерам. Изабель, помня предложение Маши провести время в каком-нибудь ресторанчике, решила использовать эту возможность для более тесного сближения с женой брата. Заказанный столик находился в приватной зоне ресторана, где небольшое пространство, приглушенные тона и освещение создавали ощущение умиротворения. Совершенно незаметно появлялись официанты и также исчезали, поставив на стол очередное блюдо. Маша наблюдала за Андре, пытаясь понять, насколько он доволен семейной жизнью. Мужчина не поднимал на нее глаз, и если приходилось поддерживать разговор, то его взгляд становился скользящим мимо нее.

— Прекрасный ресторан, достоин всех трех звезд, — Иза улыбнулась. — Я знаю толк в ресторанном деле. Маша, нравится?

— Да, конечно, — она с интересом рассматривала удивительный по виду десерт, ковыряя всю эту конструкцию вилкой. Андре еле сдерживал смех, наблюдая, какое у нее было выражение лица, когда желеобразный соус выполз на тарелку.

— А почему три звезды, а не сразупять при таких-то изысках?

Иза засмеялась, ей нравилось, что жена брата не испытывает стеснения от своего невежества в некоторых вопросах и от неумения ловко орудовать вилкой, в ней не было позерства и боязни выглядеть смешной.

— О, это настоящая история. Однажды Андре Мишлен, президент фирмы «Мишлен», сделал гениальный маркетинговый ход — издал путеводитель о состоянии дорог, гостиниц, заправок по Западной Европе. В нем же описывались рестораны. А затем появились так называемые звезды «Мишлен», которые присваивались заведениям по качеству кухни.

Маша улыбнулась, Иза так старательно рассказывала историю, известную всему миру, что девушка не решилась пояснить свое ироничное замечание.

— Эксперты «Мишлен» инкогнито путешествуют по ресторанам мира, оценивая их.

«Андре повезло с женой, она очень открытый человек, — подобная мысль уже второй раз промелькнула в голове Маши, — а сам он не ожидал, что я стану женой Криса. Леди Кэт будет рвать на себе волосы, когда узнает, что мы стали родственниками».

— В этот ресторан часто приходят известные люди — актеры, писатели… так, что у нас великолепная компания. Конечно, доходность этого заведения очень высокая.

— Это потому, что никто из известных людей не придумал, как экономить на ресторанных счетах.

Иза поперхнулась от удивления, ей в голову не приходило найти причину не платить за заказ. Маша хихикнула от ее неподдельного изумления.

— Рассказывать все способы не буду, а отмечу лишь самый безобидный, чтобы не травмировать вашу психику. Когда Сальвадор Дали посещал такие заведения, как этот ресторан, то он использовал свою известность, как предлог не платить за еду. Он выписывал счет, а на обратной стороне чека писал слова благодарности хозяину ресторана, рассчитывая на то, что он не будет обналичивать чек с подписью самого Дали и оставит его, как свидетельство знакомства с гением живописи. Надо сказать, что Дали очень часто удавалось экономить в ресторанах.

— Не стоит делиться этим советом с нашими звездами кино, их слишком много, — Андре засмеялся, — а Дали единственный в своем роде.

— Маша, ты — русская? Я ничего не знаю о твоей стране, кроме этой водки «Столи», которая есть в ресторанах. Брат рассказывал, как однажды ты умудрилась его напоить каким-то русским коктейлем.

— Андре, хочешь попробовать русскую «Столи»? Неужели не сможешь? — Маша хихикнула. — Ты не пробовал настоящую столичную, от которой мой дядя умудрялся впасть в условно просветленное состояние и говорить за жизнь часами. Не могут немощные американские мужчины говорить за жизнь.

Андре почувствовал себя неловко, понимая, что это сплошной блеф, но желание видеть смеющееся личико девушки пересилило осторожность. Он выпил, невольно кривясь и вызывая взрыв хохота. Машка подвинула пальчиком бутылку водки к мужчине и скорчила уморительную рожицу, не давая отступить назад.

В течение последующих дней Маша очень сдружилась с сестрой Криса, пока бедный Андрес был выведен из строя провокацией Маши. Его мучил обыкновенный сушняк, а вода, выпитая для облегчения состояния, делала его опять пьяным. Девушки проводили вместе много времени, сблизившись до возможности посплетничать и обменяться секретами. Иза с детства страдала от отсутствия дружеских связей, не отягощённых принадлежностью ее семьи к избранному кругу нью-йоркского общества. Она в школу всегда приезжала на машине, встречали ее сразу же после занятий, на школьные вечеринки она не ходила, с мальчиками не встречалась. Одинокая девочка, опекаемая со всех сторон и лишенная радостей бесшабашного детства.

— Да, не сладкое детство. Мне даже жаль, что ты не смогла почувствовать прелести школьных тусовок. А у Криса также было?

— Нет, мальчишкам проще, а его, вообще, сложно было контролировать. Он у нас свободолюбивый парень, да и могза себя постоять. Крис с друзьями даже тусовался, — она понизила голос до шепота, — среди феминисток, но думаю, мальчишкив очередной раз заключили пари. Знаешь, чем закончилось? Они притащили в школу одноразовые бумажные pee-mate[1], и подсовывали их всем девчонкам, тогда родителей вызвали к директору.

Маша хохотала до икоты, она не могла предположить, что ее Крис мог так прикалываться, хотя она мало что знала о своем муже. Она не пыталась узнать его, та внешняя оболочка и щедрость по отношению к ней вполне ее устраивала.

— Это не все, с тех пор у него довольно «нежные» чувства к феминисткам. В прошлом году в ресторане было настоящее шоу, когда одна из представительниц этого движения оголилась и ввела в шок всех посетителей. Но эта дама часто оголяла свою грудь на улицах Нью-Йорка, пририсовывала себе усики, превращаясь в свое альтер-эго по имени Харви. Она требовала равных прав для обоих полов таким необычным способом. Видимо, Кристиана вся эта ситуация очень веселила, потому что он не сдал ее в полицию.

Этот случай заинтересовал Машу настолько, что когда муж появился вечером в спальне, она попыталась узнать все подробности. Крис смеялся от одного упоминания о Харви.

— В любой женщине сражаются два противоречивых чувства — желание быть самостоятельной и быть защищенной любовью. Она среагировала на меня, фактически сделала стойку, позволив даже заплатить за свой заказ, превратившись из ярой феминистки в обыкновенную женщину. Но поняв свою ошибку, очень рассердилась и обвинила меня в шовинизме. Кстати, на днях будет Международный топлесс-день, и Нью-Йорк покажет настоящее представление. Любимая, давай устроим топлесс? — он хохотнул, плюхнулся на кровать рядом с женой, пытаясь стянуть с нее блузку, но Маша вывернулась, не скрывая недовольства, и собралась спуститься в гостиную.

— Вернись, немедленно! Что с тобой не так, почему у тебя такое несчастное лицо, как только я прикасаюсь к тебе? — он оказался рядом с ней, резко закрывая дверь перед ней, и схватил ее за подбородок. — Вернись в пастель!

Машка нервно дернулась, стукаясь затылком, он пугал ее своими резкими переходами от нормального состояния до неконтролируемого бешенства. Она совсем не хочет повторения той ночи в Майами, не хочет вызывать в муже вкус к насилию, поэтому сама стянула блузку, путаясь и срывая пуговицы.

— Тебе так нравиться? Пожалуйста, наслаждайся.

Крис выругался, словно что-то внутри лопнуло, и вышел из спальни, хлопнув дверью.

[1]pee — mate(фемин) — приспособление для исправления малой нужды.