Глава 21

— Жизнь, — от звука голоса она очнулась.

— Что? — ее голос не слушался, хрипел и был тих, как ручей, но Маше показалось, что она кричит, и вздрогнула от испуга. Она была в другой реальности, возможно, в параллельной, иначе как объяснить ее совершенную неподвижность.

— Теперь ты будешь жить, милочка. Посмотри на меня, ну, открывай глаза и посмотри, — голос человека был настойчивый, — смерть лишена смысла и логики, если, конечно, она не от старости. Поверь мне, милочка, в конце жизни это понимаешь.

Она забыла, как открывать глаза, веки были тяжелыми, все лицо онемело, а в ее груди родился протест против того, что заставляли ее делать. Доктор отошел от кровати и посмотрел на мониторы, покачал головой.

— Как тебе пришло в голову имитировать ее смерть? А как родственники? А если бы ты не смог ее реанимировать?

— У меня не было выхода, я был с глазу на глаз с убийцей. Никогда не видел более леденящего зрелища, чем глаза убийцы. Он пришел за ней, девчонка была обречена, и я тоже, как свидетель, поэтому пришлось пойти на подлог. Когда стоишь пред прицелом пистолета, перестают действовать обычные моральные принципы. Отец, мне нужна помощь, чтобы выйти из этой ситуации. Я перевел ее в твою клинику, все остальное я уладил, — молодой мужчина склонился, ощупывая ее повязку.

— А полиция? Почему не сообщил? Зачем надо было сообщать о ее смерти родственникам?

— А вдруг он рядом, не уходит и ждет развязки. Отец, я был вынужден. Ты выручишь меня? Тебе ее не жаль, ведь у нее один шанс выжить — поменять внешность, тем более лицо у нее обезображено от выстрела. Отец, прошу, если все откроется… я тоже подвергаюсь опасности, я — свидетель. Если объявить ее живой, это новое расследование, все станет известно тому, кто хотел ее убить. И по сравнению с этим потеря лицензии — ерунда.

— Это преступление, и ты заставляешь участвовать в твоих махинациях. У меня кристально чистая репутация, а ты все пустил под откос.

— Я спас ее и себя, теперь — твоя очередь.

*****

Френн дернулась от звонка и схватила телефонную трубку, роняя аппарат на пол. За последнюю неделю ее душевное состояние ухудшилось. Она чувствовала себя «иудой», хотя понимала, что не виновата в случившемся. К ее переживаниям примешивался страх за Майкла, но не потому что бывший муж был ей настолько дорог, а потому он превращал ее жизнь в набор сумбурных событий, и потому что правда о могла окончательно порвать тоненькую нить, связывающую ее и Антонио. Френн пугалась перспективы объяснения с ним.

— Алло, кто это? Антонио, это ты? — но звонок был сброшен и были слышны одни гудки. Она выдохнула, присела на диван и стала мысленно уговаривать себя успокоиться. В этот выходной она смогла уговорить Антонио сходить на карнавал, он согласился лишь для того, чтобы прогуляться с сыном. На улицах была куча народа, хотя в прошлом году было гораздо оживленнее и веселее. Они шли по тротуару Восьмой авеню, потягивая какой-то незамысловатый коктейль с ромом, а Сашка бежал впереди, тянув за собой связку шаров. Дым от барбекю плыл над улицей, повсюду играла музыка. Самое великолепное зрелище карнавала — это красочное шествие, которое проходило по улицам города до парка Bicentenial. Для детского карнавального парада Сашка был еще мал, да и шум и гам толпы быстро его утомлял, поэтому он забрался на плечи к отцу и счастливый взирал на толпу.

— Я уезжаю на съемки, они продлятся несколько месяцев, но я буду приезжать по выходным, — он помолчал, не глядя на девушку, и продолжил говорить. — Мне безразличен успех проекта, моя собственная популярность больше не заводит, даже материальная сторона успеха не так значима. Удивительное дело, все, к чему я стремился раньше, кажется пустым. Ты понимаешь?

Он закончил свой монолог, взглянув на спутницу. Френн закивала, если раньше она еще придумывала способы, как перестать его любить, всеми силами пыталась избавиться от чувства, то сейчас одним вопросом он вернул ее в исходное положение. Как же это у него получается — быть сильным и слабым одновременно. Она испытала бесконечную нежность и желание помочь ему.

— Я могу помочь с Сашкой, Лупе не может же сидеть сутками с ним, у нее тоже должны быть выходные, — предлагая помощь, девушка ничего не теряла, хотя щеки ее слегка порозовели от собственной смелости. Она пытается завоевать мужчину, стать ему необходимой — довольно банальная ситуация, но ирония заключена в том, что она испытывает те же чувства, что и бывшая подруга, и идет тем же путем, что и Маша. Прощаясь, он коснулся губами ее щеки, но Френн этого было достаточно, чтобы воспарить.

Зайдя в квартиру, она со страхом оглядела пространство, все было перевернуто. Эмис встала, как вкопанная, у порога, разглядывая разбросанные вещи, ящики стола, разбитый телевизор, провода которого змеились по полу, перемешивались с ворохом бумаг, журналов и разодранных книг, сброшенных со стеллажей вперемежку с одеждой.

— Мама, а почему у нас так грязно? Я хочу к бабушке, — дочь присела над разбросанными книжками, вытянула из-под них свою куклу. Первым желанием Френн было позвонить в полицию, она бросилась к телефону, но аппарат был раздавлен чье-то ногой. Потом опомнилась, ей не хотелось добавлять к своим существующим проблемам с полицией еще и эти. Она никогда не сможет объяснить причину этого погрома, а эти два детектива вцепятся в нее, как бойцовские псы. И до нее добрались безликие монстры, только почему? Она устало направилась на кухню, подбирая по пути вещи, и не увидела его, пока он не схватил ее сзади за шею, прижимая к себе. Сквозь помутневшее сознание услышала визг ребенка и из последних сил вцепилась в руки неизвестного. Почувствовав, что его хватка ослабла, Френн изо всех сил стала пинаться и закричала.

— Эмис, беги… немедленно, — Френн подумала, хорошо, что она не закрыла дверь, и дочь, не прекращая визжать, выскочила на лестничную площадку, где тотчас послышалось хлопанье дверей.

— Ох, сука! — человек сжал ее горло еще сильнее, прислушиваясь к шуму в подъезде, он не ожидал подобного развития событий, поэтому со злостью ударил женщину об стену и выпустил жертву. Френн сползла по стенке, теряя сознание. «Как хорошо, удивительно хорошо, я больше ничего не хочу, мне хорошо и светло. Только тихо, а что это? Какой-то нарастающий гул. Кто это говорит? Что он мне говорит? Тони, я сейчас приду, мне надо отвести Эмис к родителям… Эмис, где Эмис?» — ей показалось, что ее крик был ужасен, и Френн очнулась. Над ней нависала соседка, шлепая ее по щекам. Рядом маячил ее муж, с интересом наблюдая за происходящим.

— Что с вами? Вам плохо? Эмис так кричала, напугалась вашего обморока. У вас часто бывают такие приступы? Давайте-ка поднимайтесь, сможете? Вы ударились, когда падали, — она помогла Френн подняться и посадила на диван. — Почему у вас такой беспорядок?

— На меня… на меня напали, — она окинула блуждающим взглядом комнату и поморщилась, шея болела, голова раскалывалась. Френн осторожно потрогала лицо и охнула, скорее всего, скоро появятся синяки, — где моя дочь?

— Здесь, с ней все в порядке, вам надо вызвать полицию, — соседи помогли ей найти сотовый в ее сумке. Френн прижала к себе дочь и тупо посмотрела на дисплей телефона. Кому же ей позвонить? У нее нет близких друзей, только сослуживцы, обремененные семьями или личными проблемами. Кто же сможет ей помочь? Родителям придется все объяснять, а у матери вечно скачущее давление. Полиция? Она не хочет ни видеть, ни слышать этих чокнутых детективов, которые готовы списать на нее преступления в округе. Но оставаться в квартире нельзя, ее лоб покрылся испариной, когда она представила, что могло случиться, если бы не ее смелая Эмис. Френн погладила ее голову и поцеловала в макушку.

— Я позвоню сначала своему другу, а потом в полицию, спасибо вам, спасибо, — она проводила соседей и закрыла замок на два оборота, накинула цепочку и еще раз проверила, закрыта ли дверь. Ужасный хаос вызывал страх, и казалось, за каждым углом стоит человек и выжидает, когда она потеряет бдительность. Френн набрала номер Антонио.

— Что случилось? — недоумение сменилось настороженным вниманием, его знакомое беспокойство стало быстро усиливаться, он уже переживал нечто подобное. Он сконцентрировал внимание и уже более трезво оценил ситуацию. — Почему ты не хочешь обратиться в полицию?

Френн стремительно прижалась к нему, желая почувствовать тепло его тела и найти в нем защиту. От неожиданной смелости ее бросало то в жар, то в холод, но приблизившись к нему настолько близко, отступать она не желала.

— Я боюсь всего, что теперь окружает меня. Тони, мне надо срочно снять другую квартиру, — Френн замерла, почувствовав сердечные толчки почти в горле, и придвинулась к нему еще плотнее. — Тони, помоги нам, Эмис уже спит, она столько пережила.