Глава 2

Мария, Марина — похожие имена, но разные, пусть будет так, она тоже не похожа на ту прежнюю не только внешностью, но и душой. «Чтобы начать жить, надо перестать жалеть о прошлом», — слова Стивена стали точным по сути напутствием, когда он принес новые документы. Он остановился, томясь в ожидании благодарности, но девушка не заметила, разглядывая свою фотографию и имя. Она думала о том, что теперь она вольна встать и уйти из клиники, но куда — не знает. Ее желание вернуться в прошлую жизнь имело привкус мании, но проблема заключалась в том, что ее никто не ждал.

— Знаю, о чем думаешь. Не торопись, я могу отвести тебя туда, только скажи. Ты посмотришь, что изменилось за этот год, и решишь, стоит ли возвращаться, — за несколько месяцев ее реабилитации, Стивен отслеживал ее передвижения, желания и намерения с такой тщательностью, что иногда вызывал в ней дикое раздражение. Но постепенно она привыкла к его обществу и назойливое внимание стала воспринимать, как постоянную величину в математике.

— Сегодня мы выезжаем в свет, чтобы отпраздновать появление твоей официальной личности, — он протянул ей огромный пакет.

— Правда? — она сверкнула глазками, заглядывая внутрь. — Это платье! Прямо, как в мелодраматическом кино. Платье, ресторан, благодарный поцелуй и … на большее не рассчитывай!

Терраса была украшена цветами, небольшие столики сверкали белизной скатертей, между которыми сновали одетые в белое официанты, звучала латиноамериканская музыка — посетители развлекались. Официант, глазея на Марину, чуть не опрокинул поднос, когда принес им заказ.

— О, ростбиф, тушенные овощи, салат, — Марина скосила глаза на официанта, который с легким заиканием пожелал им приятного аппетита и удалился.

— Ты стала привыкать к неадекватной реакции мужчин? — Стивен бросил на нее лукавый взгляд.

— Она меня веселит.

Стивен всегда провоцировал ее, вот и сейчас, выбрав для нее персиковое платье, он предвкушал реакцию публики, а главное, ее самой. Обнаженные плечи в сочетании с прозрачной тканью платья могли шокировать пуританскую душу Марины, но Стивен просчитался. Она выглядела настолько откровенно соблазнительной, что вызывала всеобщее мужское восхищение, и Стивен сам попался в свою ловушку, невольно представляя, какие изысканные постельные забавы может подарить подобная женщина.

— Красивым женским телом можно любоваться, предвкушая телесное наслаждение или отвлеченно, как произведением природы.

— Боюсь, Стивен, ты любишь изъясняться слишком вычурно. Что-то хочешь — скажи прямо, — и захихикала, наблюдая, как смутился мужчина. Стивен умел еще краснеть при его-то профессии и склонности к флирту, скорее всего, из-за того, что был рыжеватым блондином.

— Нет, лучше скажи, что ты хочешь, если ты не заметила, Марина, по твоим документам сегодня у тебя день рождение. Марина Борн!

— Борн? Символично…— она задумчиво поковырялась в салате, отодвинула тарелку, — прекрати таращиться на мою грудь! Ты выполнишь мое желание без всяких оговорок? Тогда, я хочу вернуть себе все, что имела до своей, — она помолчала, но потом взглянула на сидящего напротив спутника и озвучила свое желание почти в ультимативной форме, — смерти, я хочу вернуть своего ребенка, я хочу вернуть мужчину, которого любила и продолжаю любить. Ты в силах это сделать?

Стивен промолчал, так они и сидели, молчали, изредка бросали друг на друга взгляды, потягивая из бокалов вино.

— Ладно, будем исполнять твои желания с завтрашнего дня. Поехали, — он встал и тронул ее за локоть, — волшебная ночь еще не закончилась.

— Стивен, опять тебя тянет на романтику! Это уже клиника! — она пошла к выходу, не обращая внимание на то, сколько мужских взглядов проводили прекрасное видение.

Доктор Миранги был недоволен поведением своего сына, его смущала неожиданная влюбленность Стивена в его пациентку. Этим объяснялись его частые визиты в клинику, неустанное внимание к ее душевным метаниям, постоянные комплементы и подарки, его не останавливало и то, что он был женат и имел ребенка. Отец мог понять и даже, в некоторой мере, оправдать его увлечение, но поощрять эту связь он не желал. Когда сын сообщил, что купил квартиру для Марины, Миранги понял, что сын готов идти до конца и подать на развод. После ужина Стивен привез Марину в новую квартиру, с удовольствие демонстрируя свою щедрость.

— Это главный подарок. Квартира, в которой мы, то есть ты будешь жить.

Марина прошла в комнату, погруженную в полумрак, ее гибкая фигура высветилась в прозрачности платья на фоне окна, освещенного уличными фонарями. Она не двинулась с места, ожидая любовных признаний. Стивен подошел к ней со спины, нежно проводя по плечам подушечками пальцев, стягивая по пути бретельки платья. Он ласкал ее, еле сдерживая себя, чтобы доставить девушке большее наслаждение, чтобы растянуть удовольствие. Марина смотрела в темноту комнаты слегкой улыбкой, прислушивалась к собственному телу. «Может уступить его желанию? Отблагодарить его за заботу, ведь имитировать оргазм не так и сложно, сложнее с чувством. Он нежный мужчина, он любит, и отказываться от секса такое количество времени просто невыносимо. А что я скажу Тони? Но я сейчас Марина, а не Маша. Марина не может изменить Антонио, потому что они еще незнакомы», — Марина отодвинулась от мужчины, натягивая на обнаженное тело тонкую ткань платья, отклоняя его дрожащие от страсти руки. Девушка вздохнула и разрушила любовную ауру прозаической фразой о несварении желудка.

— Прости, у меня проблемы с кишечником. Что ж поделаешь, физиология!

Она проводила Стивена до двери и чувственно поцеловала, лаская его губы языком. Мужчина напрягся, но тут же был выпровожен за дверь. Пусть жена получит массу удовольствия от нерастраченного сексуального желания. Марина везде включила свет, рассматривая обстановку ее новой квартиры.

— Да, красота — страшная сила! — она села на широкую кровать, погладила шелковое покрывало и усмехнулась. — Стивен постарался, не кровать, а сексодром. Прости, Стивен, любовью заниматься я буду только с одним единственным мужчиной, которого люблю.

*****

Долгая разлука сделала их встречу немного нервозной, они так долго стремились друг к другу, что в первое мгновение растерялись. Но он сделал первый шаг: просто ее обнял и стал нежно целовать.

— Я стала для тебя еще красивее, чем раньше, — она прижималась к нему, просунув руки под толстовку и ощущая, какое у него сильное упругое тело. Он постепенно замедлил свои ласки, придавая им большую изысканность.

— Да, ты несказанно прекрасна, — она с трудом оторвалась от его губ, заглянула в горячие кофейные глаза, горло перехватывало от невыносимого желания, а он продолжил поцелуй, — ты имеешь вкус… сладкой горечи.

Марина очнулась ото сна и села в кровати, все еще плавая на волнах наслаждения, испуганно оглядела окружающие вещи. Она была вся мокрая и судорожно прижимала простынь к груди, пытаясь утихомирить сердцебиение, новые страхи нагоняли ее с убыстряющей силой и дышали в затылок.