Глава 20

"Я хочу спать… мне больно и почему-то страшно… Мама? Ты здесь? Мамочка, хорошо, что ты здесь. Мне так много надо тебе рассказать, — она могла различать мутные силуэты людей, но кто они видеть не могла, — рассказать о том, что я самая счастливая, у меня есть ребенок. Ты должна увидеть сына. Почему кругом все кажется белым? Где Тони? Пусть он заберет меня отсюда, от этого стерильного цвета и запаха… Мой город пахнет травой и влажной листвой, весь погружен в истому звенящего от кузнечиков, пчел и всяких неизвестных букашек лета, иногда проскальзывает запах смолы. Здесь белый цвет и совсем беззвучно… Что же там, по ту строну смерти?»

Монотонное попискивание аппарата смолкло и превратилось в настойчивый непрерывный звук.

— Все кончено, что вам еще нужно?

— Мне нужны ее вещи, где они?

— Там, там, в приемном отделение, скорее всего, не знаю, — доктор покосился на пистолет в руках незнакомца, — сейчас сюда прибежит охрана и вас увидит.

Но человек уже исчез также быстро, как и появился.

*****

Предстоящая корпоративная вечеринка должна была пройти в этот уикенд, а вставать утром не хотелось. Маша натянула одеяло на голову, делая вид, что спит. Антонио стянул ее с кровати за ногу, весело хохоча над ее взлохмаченным видом. К нему присоединился Сашка, пытавшийся найти маму в складках одеяла.

— Я никуда не пойду! Я буду спать прямо здесь на полу. За окном дождь, зачем куда-то идти, — хотя она знала, что ливень кратковременный, но он освежил зелень, остудил раскаленный асфальт, умыл город. Надо выскочить под дождь и также, как природа, обновиться и начать все заново, но Маша сделала последнюю попытку спрятаться, — не пойду! И плевать я хотела на то, что они обо мне думают, я просто хочу спать.

— Трусиха! Саша, посмотри на свою маму, она трусиха и соня. Поцелуй свою мамочку, — он посадил сына на нее, который запрыгал с веселым хихиканьем и лепетом, превращая ее в лошадку.

— Если не пойдешь, тебя посчитают побежденной, а кто сомневался, поверит в наглую ложь. Вставай! Приведи себя в порядок и иди, с гордо поднятой головой и глядя прямо в глаза. Ты меня поняла? А потом, стоит ли твоя работа таких унижений?

Маша замерла от неожиданных слов Антонио.

— Что ты имеешь в виду?

— Вот это, — он развернул монитор ноутбука, который который стоял тут же на туалетном столике, на экране были знакомые фотографии, обработанные в фотошопе, — это пришло мне на электронку. По-моему, тебе объявили войну.

Маша краснела от стыда и злости.

— Это не мой блог, ты не можешь в это верить!

Антонио захохотал, пытаясь стянуть с нее одеяло. Сашка поддался его веселью и присоединился к их возне.

— Ты так спокоен, когда речь заходит о людях нетрадиционной ориентации. Ты не попадал в подобную ситуацию, как я.

— Я знаю, что женщины предаются фантазиям в мой адрес, иногда фанатично сходят с ума. Думаю, что и у мужских особей я вызываю своеобразный интерес, но пока они не прикасаются ко мне, я спокоен, — он опять потянул одеяло, — разве я могу поверить этим пакостным выпадам? Поэтому вставай и собирайся!

— Куда я пойду? У меня красный нос и глаза.

— Что глаза? У тебя самые прекрасные припухшие глаза, — он поцеловал ее, — ты самая красивая женщина в мире. Вставай и иди, у тебя еще вечер впереди.

Она шла по офису, взглядом окидывая огромное пространство, разделенное перегородками из матового стекла, ничего лишнего, только то, что необходимо для полноценного, рентабельного труда. Стиль «Манхэттен» — это открытое пространство, динамичность, деловитость, почти переходящая в агрессивность. Затаенная агрессия сквозила сквозь приоткрытые двери и сверлила ее спину. Даже к вечеру ей не стало легче, потому что не могла привыкнуть к шепоту за спиной, к этому привыкнуть невозможно, легче делать вид, что не слышишь и отгородиться от всего мира монитором компьютера и заняться делом. Маша маялась вопросом выбора весь день. Если не можешь найти друзей, то лучше их не искать, а принять реальность такой, какая она есть, а чтобы узнать, кто твой враг, надо идти на сближение. Кирилл заглянул в ее «стеклянную коробочку», за ним просочилась Марла.

— Ты прячешься? Думаешь, эта стеклянная дверь спрячет тебя от злыдней? Если бы я был лесбиянкой, то встречался только с русскими девочками, — раньше многие слова и поступки не вызывали у нее никаких эмоций, теперь же они задевали, и ей казалось, что Кирилл хочет ее оскорбить. Марла встала рядом с Кириллом, в ее глазах было сочувствие.

— Неприятная ситуация! Еще эти фотографии! Прости, я видела, весь офис в курсе.

— Что? Не может быть.

— Представь, какие выводы все сделали!

— Кто это подлец, что так пошутил? Что я сделала не так, чтобы так меня ненавидеть?

— А у тебя на самом деле с Мадам нет? Прости! Прости!

— Кирилл, это сделал ты? — вопрос был задан в лоб, но парень даже не смутился. Он всегда был мутный, как многие предприимчивые молодые люди, готовые ради карьерного роста пойти по головам, но она не придала этому значение, рассчитывая на солидарность соотечественника. Френн как-то сказала, что у нее эластичная совесть, вот и у Кирилла могло быть то же свойство.

— Это не я, не дергайся раньше времени, наша Мадам и не узнает. Ты идешь на вечеринку?

— Да, меня не уволили пока, и я никому не позволю смеяться мне в спину. Они сами не настолько кристально честные, чтобы мне стыдиться того, что я не делала.

— Хочешь, я буду сопровождать тебя?

— Не стоит, запачкаешься еще, — она скидала документы в ящик стола и направилась к выходу, — я буду на вечеринке.

*****

В зеркале отразилась юная красавица в коротком черном платье для коктейля, светлые волосы были заплетены в замысловатую косу, которая змеилась по спине. Она подняла голову, высокомерно задрав подбородок, и светлые глаза цвета пасмурного неба оценили, как она выглядит. Внезапно Маша прыснула в кулак и обернулась на подошедшего мужчину.

— Тони, ты идешь со мной? — она повисла на его шее. — Все понятно, ты делаешь это специально. Даешь мне самоутвердиться за твой счет? Ты такой милый!

— Разве я тебя брошу на растерзание, будем отбиваться вместе.

— Ты знаешь, что я люблю тебя! — этот вопрос был похож на утверждение, и не требовал ответа. — Пошли?

Их появление вызывало вначале ступор, быстро переходящий в восхищенное волнение из-за спутника Маши, иона впервые оценила влияние известного человека на окружающих людей. К ним подходили, приветствовали, своим долгом высказать или восхищение, или пожелание успехов, но это было не все, что предстояло выдержать. Антонио был внимателен и подчеркнуто вежлив, сверкал ослепительной улыбкой. Что он умел делать в совершенстве, так производить впечатление. Когда чета Лакросс направилась к ним, Маша сжалась, почувствовала себя маленькой и незначительной, ожидая, что ее попросят уйти, возможно, на этом празднике она «персона нон грата», но Нора мягко поздоровалась, бросая восхищенные взгляды на ее спутника. Маша тихонько выдохнула, чтобы никто не заметил, и расправила плечи. Она стояла, придерживаемая Тони за талию, но никто не обращал на нее внимание, она надела шапку — невидимку. Присутствие Тиссеро притягивало всеобщее внимание, вызывало неподдельное любопытство, восхищение, восторг, создавало эффект эксклюзивности и роскоши, ложной причастности к богеме, высшему классу общества, от этих ощущений было сложно отказаться. Он извинился перед собеседниками и вывел Машу в круг танцующих, приковывая к ним взгляды присутствующих.

— Почему женщины так реагируют на тебя? И почему в обычной жизни такого ажиотажа я не наблюдаю?

Тони засмеялся, окидывая взглядом банкетный зал, все глаза были устремлены на них.

— Я для женщин всего лишь ролевая модель героя — любовника со стандартным набором качеств, не буду перечислять каких, — он тихо засмеялся, — но только ты принимаешь меня таким, какой я есть на самом деле, за это я и люблю тебя, — наклонившись к ней, поцеловал в висок. Стильный, привлекательный и уверенный мужчина прилюдно оказывал ей знаки внимания — в этом не было ничего необычного, если бы он не был Антонио Тиссеро.

— Знаешь, как тебя можно назвать? Свадебный генерал.

— Что это?

— Это одно и тоже, что и приглашенная звезда.

Он прижал к себе девушку, показывая всем, кто наблюдал за ними, насколько они близки. Плавные и страстные движения в соединении с нежным поцелуем заворожили зрителей.

— Танец — «страшная» сила, ведь с помощью движения тела, с помощью его изгибов, женщина может заставить мужчину желать ее с новой силой.

— Ты хочешь меня? — она зашептала, не отрывая глаз от его губ. — Я пьяна тобой. Чем дальше, тем большеи это ненормально. Почему ты такой?

— Ты слишком сентиментальна.

Пространство зала былонаполнено нежными звуками красивой песни, ей показалось, что она видит, как в воздухе медленнолетают светлячки, оставляя за собой яркий след, и вязкий дурман окутывает всех танцующих.Она положила голову ему на грудь, ей хотелось, чтобы музыка никогда не заканчивалась.Мистер Лакросс постучал по бокалу, извлекая из него глубокий звенящий звук, прерывая танец. Все притихли, ожидая его речи. Он стал говорить о перспективах агентства, покачиваясь на носках туфель, и сам заводился от собственных слов, как часто бывает у эмоциональных людей. Все поддержали своего шефа аплодисментами, и выпили за успех будущего проекта. Мистер Лакросс светился, как люстра, оглядывая счастливым взглядом всех присутствующих коллег.

— Он хороший дядечка, редкий индивидуум в мире бизнеса, — Маша рассматривала своего шефа, мучаясь сомнениями относительно дальнейшего ее пребывания в агентстве.

— Ритуал вечеринки соблюден, дан старт взаимным комплементам и деловым предложениям. Мне придется вернуться к … — он покрутил пальцем, сем действием помогая подобрать правильные слова, потом поправил лацканы костюма, — не будешь скучать?

— Только ревновать.

Кирилл прошептал под самое ухо слова приветствия, что Маша вздрогнула от неожиданности. Она согласилась на танец лишь бы не торчать одной посередине зала, привлекая внимание любопытных кумушек.

— Маша, во Флориде не было ураганов лет пятнадцать, но сегодня от дыхания взволнованной женской половины, случится мощнейший торнадо. Но ты и меня удивила — зацепить такого мачо. Харизма прет, как трамвай, потерявший управление.

— Ты хочешь стать мне хорошей подружкой, Кирилл, или у тебя другие интересы?

— Перестань. Ты, конечно, стерва, но подставлять тебя таким способом у меня мозгов не хватило бы — это женские штучки. Тебе повезло, твой парень уладит все твои неприятности, смотри, как на него повисла Мадам и пускает слюни.

Маша взглянула, куда указывал Кирилл.

— Никто уже не усомнится в ее неправильности, очень уж откровенно мадам Лакросс тащится от красивого мужика, как настоящая баба, — Кирилл засмеялся. — Он знает, что делает. Правда, непонятно, что об ее поведении думает муж. А ты не ревнуешь? Хочу заметить, что умеешь ты вызывать в людях низменные чувства.

— Что?

— Женской зависти нет предела, накроет тебя с головой — не выплывешь. Все бабы, независимо от национальности — стервы.

— Кирилл, это не мы стервы, это ты — чмо. Человек морально отсталый.

— Все мы в той или иной мере чмо. Например, наш шеф — человек материально обеспеченный. Твой парень — человек модно одетый. Чрезвычайно мобильный организм — наша секретарша, и еще чрезвычайно малообразованный объект.

— А я — человек мещающий обществу? — Маша развеселилась. Кирилл прижал ее к себе, шепча на ухо скабрезности и вызывая недовольство Марлы. Девушка давно наблюдала за своим возлюбленным, неприятное чувство ревности зашевелилось внутри. Марла вздохнула и отвернулась от танцующей парочки, она не будет подкармливать зверя, терзающего ее душу. Маша— единственный человек в офисе, которая пыталась искренне помочь ей в сложной ситуации с бывшим парнем. Когда Марла занималась тем, что выискивала в себе недостатки, объясняя ими отсутствие интереса к ней со стороны мужчин, слова Маши поставили все на свои места: «Только не надо объяснять отсутствие интереса парня собственными недостатками — непривлекательной внешностью, чрезмерной скромностью, дефицитом сексуальности, обаяния и прочими дурацкими отговорками, ты не такая, ты — симпатичная, умная, у тебя есть чувство юмора, по сути, ты уникальна. А если твой парень не ценит этого, он — бот, а не человек!» Кирилл присвистнул, разглядывая происходящее в глубине зала, Маша невольно оглянулась, заметив, как Нора в танце прижимается к Тони, заглядывая ему в глаза.

— До чего же девчонки падки до красивых мужиков. Кстати, тебе сосвоим мачо не скучно? Я же вижу, как ты отрываешься со мной, приятно побазарить на родном языке, а что делаешь с ним?

— Тебе надо заняться Марлой, а не моим психоанализом.

Марла маялась у барной стойки, когда к ней подошла Маша. Она то и дело поглядывала на своего спутника, неужели она также выглядела в момент знакомства, как Нора Лакросс. Восторженные взгляды, заигрывания, похожие на ужимки, и обожание — ажиотаж вокруг его персоны не утихал, а ей хотелось показать всему миру, что этот мужчина принадлежит только ей.

— Ты устроила всем сюрприз. Никто бы не подумал, что Антонио Тиссеро — твой парень. Девчонки теперь трещать будут только о нем, а в твиттере уже завтра будут фотографии с вечеринки, — Марла посмотрела на Антонио, у нее было странное выражение лица, как будто она испытывает очень сильное смущение, и причиной его является уверенность в собственной никчемности. Марла в очередной раз комплексовала, а из Кирилла не получался рыцарь в блестящих доспехах. Марла продолжала таращить глаза на танцующую парочку, и ее невнятное бормотание говорило о том, что она испытывает дискомфорт.

— Пошли, я хочу познакомить тебя с моим парнем, — дождавшись, когда музыка смолкла, она потянула испуганную девушку к Антонио.

— Тони, это Марла — моя единственная подруга, — Тони улыбнулся и взял маленькую руку девушки, которая сбилась с дыхания от ударной дозы обаяния. Она не могла противиться его притягательной силе и улыбнулась.

— Приглуши свое свечение, выключи обворожительную улыбку, а то я потеряю подругу, а очередную соперницу не переживу, — Маша незаметно щипнула его за локоть. Он выпустил руку девушки, но улыбку сделал шире. Это было чистый профессионализм — играть сцену обольщения, проникновенно стреляя глазами, или бесконечно фотографироваться с поклонниками, раздавая автографы.Извинившись перед смущенной Марлой, Антонио подхватил Машу за талию, вводя в круг танцующих, и шепнул на ушко далеко не нежные слова.

— Ты опять дуришь, любимая? Хочешь спровоцировать очередную волну сплетен? Тогда приди на вечеринку в дорогом платье, с украшениями в несколько тысяч долларов, — он нежно провел пальцем по шее девушки, — а лучше приведи своего мужчину. Одно дело, когда я сам знакомлюсь с теми людьми, с которыми считаю нужным, и совсем другое, когда меня представляют, как выставочногожеребца перед своими подругами, — он почувствовал ее замешательство, увидел, как ее глаза стали наполняться слезами. Вот — вот, и у нее начнется истерика. Тони приподнял ее, и, пытаясь остановить надвигающийся слезный ливень, страстно поцеловал. Нежный, откровенный, пьянящий поцелуй вызвал восторженное придыхание любопытных. — Успокойся, любимая, теперь уж точно никто не сможет утверждать о твоей нетрадиционной ориентации.