глава 17

Кассио метался, его заполняло чувство бессилия и абсурдности происходящего. Нина смогла обвести вокруг пальца своего отца и его родителей, ему даже не с кем было обговорить создавшееся положение, потому что Лусия уехала к своей подруге и, даже если бы она осталась, то он не смог бы подвергнуть огласке случившегося с ней проишествие, а значит, и доказать роль Нины в ее злоключениях. Кассио решил съездить к Брандау, потому что это были единственные люди, которые могли повлиять на отца. Габриэл Брандау встретил сына своего друга приветливо, пригласив его отобедать со своим семейством. Кассио прошел в гостиную и был встречен буйными объятиями Карины.

— Кассио, ты так давно не был у нас. Как тебе не стыдно, оставлять меня без внимания, когда я скучаю? Половина нашего семейства находится сейчас на фазенде. Ты не присутствовал на нашем ужине, поэтому позволь познакомить тебя с моей кузиной Марией дель Кармен, — она представила молодому человеку Мари, — а это самый привлекательный молодой человек во всем Салвадоре Кассио Сиприану, мой лучший друг.

Мари распахнула глаза на красивого светловолосого и голубоглазого парня и покраснела.

— Очень рад знакомству, — Кассио сдержанно улыбнулся. Они сели за стол и теперь речи не было, чтобы рассказать о мучившей его проблеме.

— Как твои родители, Кассио? — Алисия проявила интерес, потому что давно не видела Ану и Антенора.

— Здоровы. Отец занят на фабрике, а мама иногда поет в ресторане, но уже не часто. Как она говорит, когда душа просит.

— Я слышала от Габриэла и Арманду, что у Антенора опять какие — то проблемы на фабрике?

— Нет, проблемы все старые, о которых вы знаете — нужно переоснащение, которое требует больших вложений, а тут еще требования рабочих повысить зарплату. К тому же, груз в порту застрял, но это наверняка, дон Арманду вам говорил. Отец уверен, что рабочих кто-то подстрекает.

— Профсоюз?

— Если бы был профсоюз, то с ними можно было договориться, потому что они сами заинтересованы в рентабельности производства, а тут нечто иное. Кто — то извне старается подвести фабрику под раззорение.

— Да, и мы уже знаем, кто, — дон Габриэл кивнул, соглашаясь, — некий Каларуш. И это уже серьезно. Я попрошу тебя, Кассио, передать своему отцу, что я хочу с ним встретиться и поговорить. Хорошо бы, встретиться за ужином всей семьей.

— Да, конечно, дон Габриэл, — Кассио повернулся к девушкам и встретился с восторженным взглядом Мари.

— Отец, давайте поговорим, о чем-то более легком, а не о работе и деньгах, — Карине не терпелось поболтать о культурных новостях города.

— Вот видишь, Кассио, девушкам совсем неинтресно слушать о том, как мужчины зарабатывают на их наряды. О чем же можно поговорить, дочь? — мужчины переглянулись и заулыбались, словно сошлись во мнении.

— Кассио, Мари приехала к нам из Португалии и для нее все здесь в новинку. Ты бы мог предложить нам прогулку по Салвадору, — Карина подсказала, что их может заинтересовать.

— Конечно, что-то я совсем неуклюжий. У меня есть сестра Лусия, она тоже могла бы составить нам компанию, когда приедет в город.

— Да, они знакомы, — Мари оживилась, — было бы замечательно. Она очень приятная в общении и понравилась Эдеру. Он несколько раз говорил о ней, хотя сейчас мой братец опять нашел себе приключения. Познакомился с девушкой, и знаете где? — было видно, что Мари любит своего брата и снисходительно относится к его поступкам. — В полицейскои участке, куда их посадили во время беспорядков, там и познакомился.

Мари говорила и не могла оторвать от Кассио глаз.

— Это Алессандра — подруга моей сестры, очень интересная девушка. А об этом проишествии мне сестра рассказывала, — Кассио улыбнулся. — Но Лусия не такая … как сказать… неосмотрительная.

— Алессандра Сан-Марино? Это же дочь моей сестры Велмы, красивая бойкая сеньорита, готовая перевернуть весь мир. Я знаю о ней по рассказам твоей мамы, Кассио, — Алисия всегда интересовалась своей сестрой, но после того, как Велма отдалилась. Причину ее поведения она не могла понять, лишь делала предположения, пыталась наладить отношения, но та закрылась в поместье и никого не принимала. Рассказы о ее дочери хоть как — то приближали Алисию к своему прошлому и своей бывшей семье.

— Да, да, Эдер нашел себе подобную, и они очень хорошо проводили время, раз от раза попадая в сомнительные истории или еще куда-нибудь, поэтому отец и отправил моего брата подальше от города на фазенду.

— Как тесен мир, я не думала, что Эдер будет знаком с дочерью Велмы, — Алисия переглянулась с мужем, — если они увидятся, думаю, моя сестра испытает шок.

— Особенно, если предположить, что они сейчас находятся в опасной близости друг от друга.

— Дорогие родители, о чем говорите? — Карина внимательно посмотрела на Габриэла и Алисию. — Что может произойти?

— Ничего особенного, просто Линда и Велма давно не виделись и вполне могут не узнать друг друга. Мне кажется, что следует поехать на фазенду. Возможно, мне выпадает возможность сблизиться со своей сестрой.

— Хорошо, это неплохой шанс, — Габриэл согласился.

*****

Эдер выехал из ворот фазенды, которая была наследством его матери. Огромное поместье с большими земельными угодьями, которые были частично сданы в долгострочную аренду итальянским крестьянам, которые поселились здесь много лет назад, и теперь возделывали плантации кофе, платя небольшую ренту владельцам, жившим за границей. Возможно, его заинтересует в будущем рентабельность земель, но сейчас он хотел осмотреть эту собственность и оценить возможности, а заодно проскакать по обширным лугам. Он осмотрел границы с соседней фазендой и направился к знаменитому озеру, о котором так часто рассказывала мама.

Живописное озеро было тихой заводью и скрывало множество секретов прошлого, сюда любила приходить Велма.

1887 год

— Моя Луна перестала меня слушаться, смотри, она опять зашла в воду. Я хочу слезть с лошади.

Эдер протянул руки, чтобы помочь ей спрыгнуть с лошади, и Велма упала в его объятия, крепко обняв за плечи и не отпусая его. До чего же ей нравились все эти условности, что мужчина должен помогать женщине, ведь они таят в себе массу приятных неожиданностей.

— Я хочу, чтобы ты носил меня на руках.

— До ближайшего берега, — он подхватил ее и понес из воды, а Велма, пользуясь случаем, прижалась к его шее губами.

— Сеньорита, что вы делаете? Я боюсь щекотки, — его неуклюжая попытка выкрутиться рассмешили Велму, заставляя ее еще больше провоцировать парня. Эдер скрипнул зубами и неожиданно плюхнул ее в озеро, смеялсь над ее возмущением.

— Что ты наделал, дурак! Как я покажусь перед родителями?

— По-моему, вы большая любительница освежающего купания!

Велма вскочила, но ее не сердило, что она была вся мокрая.

— Сейчас ты получишь свое! — и погналась за парнем, который дразнил ее, медленно отходя в озеро и заставляя ее следовать за ним. Но как только она споткнулась о длинный мокрый подол платья, Эдер подхватил ее.

— Вода не холодная?

— Нет, — но дрожь уже пробежала по всему телу девушки.

— До чего же вы упрямая!

Предвкушение поцелуя заставило девушку потянуться к нему.

— А ты бесцеремонный …

— Добрый день, сеньора! Я вас не побеспокоил?

Велма обернулась на спешившегося всадника, и ее сердце рухнуло вниз.

— Эдер? — перед ней стоял призрак из прошлого, словно своими воспоминаниями она вернула его к жизни.

— Да, — молодой человек выразил недоумение, а Велма неожиданно закатила глаза и упала в обморок. Ей казалось, что она летит в каком — то непонятном пространстве и впереди светит огонь того костра, который зажигали рабы на фазенде во время праздников. Ее Эдер появляется силуэтом на фоне этого пламени …, и Велма очнулась. Молодой человек придерживал ее, внимательно наблюдая за ней.

— Сеньора, что с вами? — его лицо было совсем рядом и женщина, повинуясь своему внутреннему порыву, прильнула к его губам страстным поцелуем. Он не отодвинулся, терпеливо пережидая всплеск женских эмоций и недоумевая по поводу происходящего. Велма, наконец, оторвалась от него, с любовью заглядывая в его глаза.

— Эдер, ты вернулся? — она погладила по щеке кончиками пальцев, словно исследуя его черты. — Ты вернулся, чтобы окончательно уничтожить меня? Когда любимый находится рядом, и мы верим в то, что все будет хорошо и время бежит быстро и незаметно, но потом когда теряешь любимого, жизнь кажется бесконечной. Я потеряла тебя…

— Сеньора, вы меня знаете? — молодой человек был в изумлении.

Велма замерла и отодвинулась, понимая, что происходящее не может быть правдой, и вгляделась в его лицо. Ее Эдер был смуглее и не был похож на фатоватого денди.

— Прости, я обозналась. Ты похож, но ты — не Эдер.

Эдер хмыкнул и улыбнулся.

— Разве?

Велма встала, держась за его руку, но потом медленно убрала свои пальцы с его ладони.

— Я могу проводить вас, если вы чувствуете себя не совсем хорошо.

— Нет, — она испуганно взглянула на Эдера и быстро направилась к лошади. — Боже, я сошла с ума!

****

Каларуша предупредили о появлении полиции у него в заведении своевременно, что он успел подчистить второй этаж, вывезти девочек, и соответственно спрятать документацию, которую хранил в кабинете. Содержание публичных домов не одобрялось обществом, хотя многие люди пользовались их услугами. Многие молодые люди приобретали первый опыт, а повидавшие виды женатые мужчины разнообразили свою жизнь. Дело было в запрете о привлечении женщин из других государств для занятий проституцией. Эта мера была принята в связи с увеличением деятельности Цви Мигдаль по всему миру. Для подобной проверки было достаточно газетной заметки, поэтому несколько полицейский осматривали помещения второго этажа в поисках документов, подтвержающих, что Каларуш пользовался услугами международных сутенеров. Но он считал, что причиной этого прихода полиции, была жалоба Сиприану.

— Если эта девчонка и паршивец де Соза навели полицию на нас? Я еще доберусь до него, как и до его отца! Никто не смееет бить меня в моем собственном заведении. И все из-за твоей глупости — привести дочь Антенора в бордель!

— Нет, ни слова не услышал о Лусии Сиприану. Она сбежала и теперь сидит тихо, как мышь, боится пискнуть. А жаль, что потеряли такую девочку, она могла бы стать лучшей в нашем заведении, — Ванансио представил сбежавшую девчонку и по привычке облизал губы.

— Тогда Паес! Чертов Алехандро Паес! — Каларуш пропустил мимо ушей сожаление сына. — Ванансио, немедленно разыщи мне этого ублюдка! Собственными руками придушу! — зашипел Каларуш, как только полиция ушла. — Говорил с редактором?

— Да, сначала молчал, потом, когда мои парни на него надавили, заговорил, что ждет новую статью на следующей неделе. Вот тогда мы и возьмем этого голубчика.

— Хорошо, следи за редакцией.

— Они сейчас восстанавливают помещение. Пусть знают, что с нами шутки плохи. Отец, я хотел бы спросить на счет Нины, — Ванансио помнил о просьбе девушки о работе.

— Что?

— Давай ее поставим на место старой Хильды. Из нее получится хорошая «хозяйка», да и под моим присмотром будет.

— Говоришь, под твоим присмотром, — Каларуш рассмеялся, — она же невеста Кассио.

— Одно другому не мешает. Пусть будет достопочтимой сеньорой днем, а хозяйкой борделя ночью. К тому же, ей надо же прикрыть кем — то рождение своего ребенка.

— Ребенка? Твоего ребенка? — Каларуш посмотрел на Ванансио, который пожал плечами и зашелся в хохоте. — Какую свинью ты подложил Антенору! Но ему невпервой растить не своего ребенка. А эта девица ловкая штучка! Не то, что Валеска, от которой не дождешься и проблеска ума. Что ж, мне нужен подход к Антенору или к Кассио, как к его наследнику, а твоя Нина способна добиться от будущего мужа нужных мне уступок?

— Говорит, что держит Кассио в кулаке.

— Тогда пусть надавит на своего жениха, чтобы он подарил ей в знак любви часть фабрики, которая принадлежит ему. И тогда мы сыграем с этими новым помощником Антенора в рисковую игру на выживание. Кто такой Арманду де Соза?

— Он из семьи португальских аристократов. Его дед был послом, работавшим при французском дворе, — похвастался своей осведомленностью Кузеняйро.

— Откуда узнал?

— Всегда найдется человек, которому стоит заплатить, то он начнет слушать все разговоры на фабрике, а там любят обсуждать новых людей, особенно если он становится совладельцем.

— Ты молодец! Что еще говорит твой человек?

— Что была война Португалии с Францией, и его дед был убит.

— А нам это зачем?

— Мне нравится слово «Франция». У семейства де Соза есть недвижимость и связи во Франции, в Португалии, а у графа де Соза есть красивая дочь, которая в будущем станет украшением любого дома. И самое главное, Париж! Париж — столица порока. Вот, где можно развернуться.

— Дочь графа? — хохот Каларуша прокатился по всему этажу. — Не смеши! Как ты собираешься с ней познакомиться? Тебе скорее свернут шею, чем ты приблизишься к ней, черномазый. Но о твоей женитьбе мне стоит подумать.

— Я знаю, на ком я хочу жениться. И это не дочь графа.

— Нина?

— Ангелочек.

Каларуш захохотал, думая, что его сын шутит. Ванансио промолчал, но желание увидеть своего Ангелочка становилось непреодолимым с каждым днем.

****

Как только пришел Лукас, Карина извинилась и вышла, уступая Мари первенство в борьбе за сердце мужчины.

— Сеньорита Карина сердится? — мужчина это почувствовал. С последней встречи с девушками Лукас поймао себя на том, что думает о карине так часто, что забыл свое желание приударить за ее кузиной.

— Не знаю, но я думаю, что у нее есть причина для этого.

— Почему? Я хотел пригласить ее на скачки. Моя лошадь участвует в забеге.

— Вы знаете, чем покорить мою кузину. Для нее одно только созерцание лошадей будет зрелищем увлекательным, а по мне ей надо освоить правила укрощения бестолковых мужчин, — Мари засмеялась.Лукас улыбнулся, девушка умела вести кулуарный разговор, но при этом ее легко можно было понять.

— Как вы думаете, куда она пошла?

— В сад, в свою комнату, на кухню… вам придется ее поискать. В сад...

— Я попробую, — он поспешил на улицу.

— Удачи!

Карина задумчиво сидела во внутреннем садике, погрузившись в свои мысли, поэтому не заметила приближение Лукаса.

— Карина, вы грустите?

— Я? — она вздрогнула.

— Вы грустите? — он повторил вопрос, и своим доверительным обращением не дал ей возможности спрятаться за отстраненной вежливостью. Он поцеловал ее руку, не собираясь отпускать.

— Нет, вы уже поговорили с моей кузиной?

— Вы ведете себя так, словно сердитесь на меня, словно не было прекрасного времени, которое мы провели вместе в театре. Скажи, в чем я провинился? Я сделаю все, чтобы заслужить ваше доверие.

— Я не умею выбирать мужчин, достойных любви и доверия.

— Что дурного в том, что юная девушка не разбирается в мужчинах. Это, скорее, ее достоинство. А счастливый брак — дело случая.

— Так может рассуждать человек, который никогда не любил, — Карина вздохнула и посмотрела на мужчину.

— Или сопротивляется любви, — Лукас вторил ей своим вздохом.

— А зачем он сопротивляется? Не успел выбрать достойный предмет своей любви? То за одной ухаживает, то за другой, а, в конечном счете, женится на третьей.

— Жестокие слова. А если он уже давно все понял, только опасается, что его чувства останутся безответными, потому что его избранница на него сердится?

Карина замолчала, и между ними возникло напряжение, ведь каждая девушка чувствует, что сейчас произойдет объяснение.

— Кажется, что я люблю вас, — его слова были, как музыка, но музыке свойственно умирать, как только она родилась. Карина на минуту перестала дышать, но потом усмехнулась.

— Вы не уверены в своей любви? Ваша неуверенность не делает вам чести.

— Карина, вы неподражаема! — Лукас засмеялся. — Даже объяснение в любви подвергнешь сомнению.

— Не я сомневаюсь, в кого влюблена, а вы? Это вы долго решали, за кем ухаживать, кого любить. Я не глупая, чтобы не заметить ваши метания между мной, Стаси и Мари.

— Стаси? А причем тут Стаси? — он удивился.

— А вы не знаете, какие слухи ходят в городе про вас? — открыто спросила девушка, ожидая такого же честного ответа.

— Про меня и Стаси? Какие?

— То, что вы связались с дочерью рабыни, — выпалила Карина, набравшись смелости.

— А вы мне верите? — он не отвечал, а ловко уходил от ответа. Карина подозрительно посмотрела на Лукаса, потому что ни в его голосе, ни в его поведении не было раскаяния или смущения. Она сама разрывалась между сомнениями.

— Я хочу верить, но вы никогда не были честны со мной до конца.

— Если я расскажу, то вы отвернетесь от меня.

— Что? Вы, все — таки, влюблены в Стаси!

— Нет, — его рассмешило огорчение девушки, — я люблю Стаси? Но это не так, как вы думаете, потому что она обыкновенная прислуга в доме, мать которой после отмены рабства осталась в нашей семье.

— И она живет и работает в вашем доме?

— Да. Она сирота, куда же ей податься? Поэтому я отношусь к ней, как к сестре.

— О, Лукас, — Карина в порыве облегчения пожала его руку, но тут же отстранилась. — Я рада, что Стаси для вас ничего не значит, но у меня не стало меньше сомнений. Почему вы сказали, что я могу вас отвергнуть, если узнаю правду?

*****

Арманду осмотрел плантацию, некоторые части которой были запущены, а часть возделывалась под присмотром управляющего, назначенного еще при Джильберту Антунесе и теперь несшим свою службу не так усердно в силу своего возраста.

— Да, поместье, некогда процветающее, превратилось в опустевший рай.

— Но, все-таки, рай, — Линда улыбнулась такому сравнение, — заросший и нетронутый. Надо сказать, что многие из бывших рабов остались на плантации и за работу получают заработную плату. А арендаторы — итальянские иммигранты, оставшиеся на этих землях.

— И как теперь сгонять их с земли?

— Не стоит, им надо предложить выкупить свои земельные участки или продолжать платить аренду.

— Многие работники бедствуют, — вставил слово управляющий сеньор Рибейру, — сеньора, вас не было здесь долгое время, а здесь такое происходило!

— Что же, сеньор Рибейру?

— Как отменили рабство, то некоторые рабы покинули свои фазенды по всей стране, решив попытать счастье в городах. Но наше правительство занималось лишь тем, что делило власть, гнало нашего короля, не позаботилось о том, чтобы всех этих отпушенных хоть как-то устроить. Бывшие рабы были предоставлены сами себе, заполоняя пригороды. А потом пошли кражи, убийства, и тюрьмы стали заполняться черными. Кто поумней, вернулся сюда. Ваш покойный отец — человек добрый, устраивал их на работы, но с его смертью все пришло в упадок.

— Фазенда требует реорганизации и вложение средств, — Арманду окинул взглядом огромное пространство земельных угодий, — но это наследство нашей дочери.

— Дочери?

— Эдер должен будет вернуться в Европу, там его земли и его фамильный дом.

— Только не говори, что он обязан вернуться сейчас.

— Нет, не сейчас. С его характером он ввяжется в очередную авантюру. Судя по тому, что написали мои друзья, не исключено, что Португалия вступит в войну. И Бразилия будет втянута, если уж не в военные действия, то в военные поставки.

— Боже мой! Зачем нужны эти войны?! — Линда расстроилась.

— Милая моя, думаю, что политическим авантюристам хорошо известно, что любая война — это толчок для развития экономики стран. На крушении империй делаются деньги! Бразилия может выиграть многое в своем развитии благодаря этой войне.

— Арманду, ты так же хладнокровно рассуждаешь так же, как эти политики.

— От того, что уже происходит никуда не деться. Кстати, где Эдер?

— Осматривает окрестности.

— Хорошо. Сеньор Рибейру, — Арманду обратился к стоящему рядом управляющему, — я хотел бы осмотреть всю документацию, расходные книги, если таковые есть.

— Есть, есть, я все эти года усправно все записывал. Я только хотел вас просить о милости.

— Что случилось?

— Мой внук, он очень толковый парень, возьмите его на работу. Его зовут Жайме.

— Хорошо, пришли его, и я посмотрю.

*****

Все утро Лусия металась в непонятном волнении, будто ожидала кого — то, а он все не появлялся и не появлялся. Не выдержав, Лусия уговорила Алессандру нанести визит на фазенду Антунесов.

— Мы незнакомы, как я туда заявлюсь?

— Что значит незнакомы? Там Эдер! — Лусия стремилась на соседнюю фазенду. — С Эдером же ты знакома.

— Это всего лишь твои предположения, а если его там нет? Я буду выглядеть, как дура. Тем более моя мама всегда избегала разговоров о соседях. С самого детства я не помню о том, чтобы она встречалась с соседями.

— Я знакома с семейством де Соза, наша семья ужинали у Габриэла Брандау, поэтому в любом случае мы не будем навязчивыми визитерами. Алессандра, поехали? Где твоя смелость?

— При чем тут моя смелость? Если Эдер умолчал, кто он такой, я ему выговорю, что он поставил меня в неловкое положение.

— А может ты сама не особенно интересовалась его семьей?

— Ты говоришь, как он, — Алессандра недовольно сжала губы.

— Значит, в этом есть правда. У нас есть прекрасная возможность расширить круг своих знакомств и разнообразить общение.

Алессандре тоже не терпелось поехать на соседнюю фазенду, удовлетворить свое любопытство, но она хотела еще и немного посопротивляться, чтобы показать свое недовольство скрытностью Эдера. Лусия побежала в свою комнату, тщательно прибрала волосы в прическу, осмотрела свое платье и облегченно выдохнула.

— Ну, вот я готова.

— Ты так собираешься, словно на собственную свадьбу, — подруга уже ждала ее в ландо, — тебя не дождешься! Садись!

— Ты сама будешь правит?

— Конечно! Знала бы ты, как я гоняла в детстве. Мама была в ужасе, но ничего не могло меня остановить! Поехали скорей!

— Но ты же сама не особенно хотела туда ехать, а теперь проявляешь нетерпение, — заулыбалась Лусия, — соскучилась по своему парню?

— Ха! Он не соизволил даже сообщить, что уехал из города, а я должна по нему скучать! — они тронулись в путь.

— Но может быть, у него были причины, так же, как у нас?

— Лусия, прости, я понимаю, что тебе пришлось пережить.

— Не беспокойся. Посмотри на меня, я счастлива. Я прекрасно себя чувствую здесь, потому что здесь спокойно и …

— Что «и»?

— И я очень благодарна Эдеру за то, что он подобно настоящему мужчине, пошел на риск и вытащил меня из этого логова. Ничего не сказал моим родителям, чтобы не подвергать меня еще большему унижению. Он самый лучший мужчина в мире.

Алессандра слушала признания подруги с открытым ртом.

— Лусия, ты влюбилась?

— Смотри, — Лусия подскочила на сидение, не ответив на прямой вопрос Алессандры, — это же Эдер! Вон у озера!

Они остановились, выпорхнув из экипажа.

— Эдер! Эдер! — Алессандра выскочила из экипажа, привлекая его внимание. Улыбка озарила лица всех встретившихся.

— Неужели мы на самом деле являемся соседями?

— Да уж, я обречен на созерцание вашей красоты, — пошутил Эдер, приветствуя сеньорит. С этого момента смелая Лусия смущенно замолчала, преданно глядя на парня, тем самым подтверждая догадки подруги, которая подошла к Эдеру так близко, что у него взлетели от удивления брови, и поцеловал его. Он не совсем понимал, что происходит, но ответил на легкий поцелуй девушки.

— Что случилось?

— Ничего, я скучала.

— Мы не виделись всего лишь три дня.

— Ну и что?

— Потрясающе, меня здесь постоянно кто-нибудь да целует, я начинаю думать, что это озеро волшебное.

— С кем ты целовался? — Алессандра отодвинулась от него и оглянулась в поисках соперницы.

— Я встретил здесь очень странную женщину, которая откуда-то знает меня. Она даже назвала меня по имени, а потом поцеловала, словно я ее возлюбленный. Очень странная женщина.

— Ты ее не знаешь?

— Нет, я видел ее впервые.

— Моя мама называет его озером любви, — Алессандра мечтательно осмотрела окрестности и заглянула в глаза Эдера.

— Понятно, поэтому ты повисла на мне?

— Нахал!

Лусия пришлось отойти, когда подруга решила показать свое право на мужчину. Чтобы не мешать встрече влюбленных, Лусия остановилась неподалеку, но одно зрелище целующейся пары вызвало в ней такую волну ревнивого неудовольствия, что она даже зажмурилась. «Если он сейчас спросит меня про самочувствие, напомнив постыдный для меня момент жизни, я разлюблю его! Я обещаю, что разлюблю на веки вечные!»

— Лусия, вы похожи на розу в райском саду! — от его неподдельного восхищения девушка чуть не задохнулась, порозовев еще больше. А Эдер, дурачась, продекламировал.

— Растет камыш среди реки,

Он зелен, прям и тонок.

Я в жизни лучшие деньки

Провел среди девчонок[1].

— Ты верен себе! Все также самоуверен и красноречив, — засмеялась Алессандра.

— Что есть, то есть.

— А мы направлялись на фазенду Антунесов с визитом. Ты не хочешь мне объяснить, как ты оказался здесь? — девушка старалась отвлечь внимание Эдера от своей подруги.

— Я живу на фазенде Антунесов, потому что она принадлежит моей матери — Линде Антунес де Соза.

— Сколько в тебе тайн, которые ты старательно оберегаешь, — Алессандра не смогла скрыть свою досаду.

— Ничуть, просто тебя это не интересовало. Милые сеньориты, почему бы нам не проехать на фазенду. Лусия, мои родители будут очень рады вашей встрече.

[1] Роберт Бёрнс