глава 11

Каларуш стукнул кулаком по столу, разразившись проклятиями.

— Ванансио, какого черта ты таскаешь свою девицу сюда? Ты собрался на ней жениться? Ее нельзя равнять с нашими девочками, она же из порядочной семьи.

— В ней столько же порядочности, как невинности в старой Хильде.

— Тогда не вздумай жениться, здесь девочек хватает.

— Не собираюсь.

— Да, Муньос и не подозревает, какой цветочек вырастил, — Каларуш неожиданно рассмеялся. — Может, надавить на него? На что он готов ради беспутной дочки?

— Я тут подумал, что она могла бы работать у нас.

— Что? Я только что сказал, что она не бедная забитая овечка, которой можно вертеть, как хочешь, и нашей девочкой она не станет.

— Но, отец, ты ее плохо знаешь! Она может работать вместо старой Хильды. У нее такая хватка и врожденное знание того, что хочет мужчина.

— Вместо Хильды? — Каларуш даже завис от подобного предложения.

— Да, наша старушка уже не может держать в узде девиц, а Нина возьмется за дело и посмотришь, как наш бордель станет лучшим по всему побережью.

— Надо над этим подумать. А долго ли она сможет вести двойную жизнь? — Каларуш скептически отнесся к предложению сына. — Местных женщин приобщать к нашему бизнесу чревато уголовным делом, да и церковь стоит на страже моральных устоев общества. Женщины здесь более защищены и не так зависимы, как иностранки, привезенные с другого континента.

— Нина сможет все. Она хитра и беспринципна, это то, что нам нужно в нашем деле. К тому же, она — невеста Кассио Сиприану. Эта комбинация очень интересна.

— Даже так? — Каларуш удивился. — Я-то думал надавить на Антенора с помощью его сына и Валески, а тут еще и твоя Нина вырисовывается. Бедный парень запутается в женских хитросплетениях и поделом ему, если окажется исключительно доверчивым глупцом, а нам надо блюсти собственные интересы. Мне нужен этот жирный кусок — фабрика, чтобы я мог легализовать деньги.

— Разве это важно? — Ванансио не был так умен и изворотлив, как его отец, поэтому не просчитывал ходя на будущее. — Деньги не пахнут, главное, их иметь. Мы можем позволить себе ходить в рестораны и в театр, жертвовать на строительство общественных зданий и даже церквей.

— Ты тоже глуп, как Кассио, или притворяешься? Разве не видел, что они пока берут наши деньги, но нос воротят. А эта набирающая силу «Ассоциация по защите прав женщин и девочек»[1]или «Общество Истинного Милосердия»[2], которые набирают силу. Нам нужно хорошее прикрытие, чтобы никто не смог рот открыть, что наши деньги «грязные».

— А что они могут сделать? Расклеивать в нашем квартале объявления, призывающие не сдавать помещения и жилье для сутенеров, но это смешно-мы уже часть общества, к тому же, обладаем большими деньгами.

— Я ему — одно, а он мне — о другом, — плюнул Каларуш.

— Хорошо! Что нужно сделать?

— Надо подумать, — он задумался, просчитывая варианты. — Пусть Кассио завязнет поглубже, а там дойдет очередь и до его отца. Пока их груз находится в порту, они находятся в шатком положении, а я сделаю все, чтобы осложнить им жизнь, — Каларуш опять усмехнулся, вспоминая встречу с ними в ресторане Муньоса. — А сын виконта де Соза подозрительно похож на одного раба, которого я знавал лет двадцать пять назад. Очень забавный факт. Интересно, а сам виконт знает, что этот Эдер не его сын или высокочтимая женушка все эти годы морочила ему голову?

— Ты о чем?

— О том, что происходило много лет назад.

1900 год

Виторио прибежал к нему с выпученными от страха глазами. Каларуш спокойно выслушал истеричные вопли племянника своего хозяина.

— Я знаю, что ты можешь мне помочь. Мне нужен документы на чужое имя… ты же делал для дона Рафаэла… я должен уехать из страны немедленно, — временами его голос переходил на фальцет, потом на шепот или он начинал выкрикивать свои требования. — Меня могут обвинить в убийстве своего дяди. Я уеду, и никто не сможет найти меня. Мне нужны лишь деньги. Я знаю, ты был поверенным в делах моего дядюшки, отвечай! Отвечай, где деньги?

— Кто убил дона Рафаэла?

— Это не я, это Антенор! Там был Антенор, у него в руках был пистолет. Это все из-за его ублюдочного мальчишки! Это желание иметь сына стало для дяди неосуществимой мечтой.

Каларуш прекрасно помнил, что дона Рафаэла мучили ночные кошмары, когда он вскакивал с криком или шептал имя своего первого сына Эдера. Его мучила неподъемная вина за убийство собственного сына, поэтому — то он не смог оставить в покое своего второго сына. Дон Рафаэл хотел знать, как растет мальчик и сделать его своим наследником.

— Каларуш, я должен уехать немедленно.

— Где дон Рафаэл?

— В своем поместье, там была полиция и этот проклятый Антенор, который прикончил своего врага. Полиция предъявит обвинения, а мне надо уехать.

— Если полиция предъявит обвинения Антенору, то вам — то зачем прятаться?

Виторио на мгновение замер, обдумывая его слова, но потом опять засуетился.

— Я обвинил Антенора в убийстве моего дяди, но вдруг полиция не поверит мне? Я хочу уехать, и ты мне поможешь! Ты должен быть мне благодарен — своим отъездом я освобождаю тебя, теперь ты можешь взять на себя все управление нелегального бизнеса Сан-Марино. Что ты на меня смотришь удивленно, я все прекрасно знал, поэтому тоже являюсь наследником всего этого! Дай мне деньги и ты станешь управлять и моей долей. Чего стоишь? От тебя требуются лишь деньги и документы, чтобы я мог уехать!

Перед глазами Каларуша пронеслись радужные перспективы того, как он станет главой местного криминалитета.

— Хорошо, ждите меня здесь, я быстро! — Каларуш ринулся выполнять просьбу Виторио, но потом остановился. — Что это я? А что за выгода мне от того, что вы не попадете в тюрьму? Мне стоит заняться собственным положением. Или нет?

— Хорошо, я откажусь от своих притязаний, но ты вытащишь меня из этой передряги. В конце концов, докажи, что станешь хорошим приемником дона Рафаэла!

Каларуш осознал, как важно оказаться в нужном месте в нужное время и получишь все, заставив отвечать за содеянное совсем других людей.

*****

Лукас оценил стойкость девушки, которая терпеливо переносила боль в ноге. Он осторожно усадил ее на диван и позвал прислугу. Мари обеспокоенно присела рядом.

— Как это случилось? Это опасно? — к ним присоединилась мать Лукаса, которая была обеспокоена таким казусом. — Стаси! Стаси, принеси твою мазь от ушибов. Не беспокойтесь, деточка, это чудодейственное средство, которое обязательно поможет.

В комнату вошла темнокожая девушка, держа в руках баночку с подозрительной вязкой мазью, которая издавала острый запах травы.

— Это стоит намазать на больное место — сразу пройдет.

— Хорошо, Стаси, ты могла бы нам помочь?

Девушка кивнула, улыбнувшись Лукасу, а Карина, наблюдая за их красноречивыми взглядами, почувствовала себя лишней. Мари заглядывала через плечо мулатки, сочувствуя подруге.

— Надо быть осторожнее, когда садишься на лошадь. В другой момент рядом может и не оказаться молодого человека, который будет нести тебя на руках. Карина, признайся, тебе понравилось! Ты упала с лошади специально?

— Мари, как тебе не стыдно, — Карина покраснела.

— Сеньорита, можно я сниму с вас ботинок, иначе не смогу воспользоваться мазью, — Стаси присела перед Кариной, а Лукас отошел, чтобы не смущать девушку.

— Стаси, а ты здесь долго работаешь?

— Я родилась на фазенде и теперь работаю прислугой, — она стала намазывать ногу. Карина подозрительно посмотрела на привлекательную мулатку, возможно, с ней Лукас имеет связь, и как в подтверждение ее мыслей, молодой человек нежно коснулся руки девушки, поблагодарив за помощь. «Разве с простой прислугой так будут обходиться? Между ними есть связь, о которой говорят в обществе. Вот и Мари увидела этот жест, иначе бы не смотрела так пристально на них».

— Спасибо, мне достаточно. Что это такое?

— Очень хорошая лекарственная мазь от ушибов. Мы всегда мажем ею, если лошадь поранится.

— Лошадь? — все опешили от такой простоты Стаси, Лукас смутился, ожидая недовольства Карины, но та неожиданно засмеялась. — Лошадь?

Веселый смех разрядил обстановку, все присоединились к такому веселью.

— Стаси, ты обладаешь даром говорить остроты, не подозревая об их существовании.

******

Ана пришла визитом в дом Брандау для того, чтобы поговорить с Линдой и Алисией. Они долгое время не общались из-за сложившихся жизненных ситуаций, но, когда Ана увидела сына Арманду и Линды, ей не терпелось подтвердить свои догадки. Линда встретила женщину настороженно, потому что испугалась, что правда, которую она оберегала столько лет, начинает разрастаться и скоро станет достоянием общественности. Ее страшила реакция мужа, который посчитает себя обманутым, ее страшило то, что почувствует Эдер. Ана сразу ощутила напряженность.

— Линда, вы в праве ничего не говорить, и я не буду настаивать, но Эдер был почти моим братом, его гибель для меня стала настоящей трагедией, о которой я думала все эти года.

— Что я могу тебе сказать?

— Мне хотелось бы, чтобы твой Эдер является сыном моего брата. Когда я увидела его, и мне показалось, что горе от его потери отступило, потому что он вернулся.

Алисия подошла к Линде, погладила ее по плечу.

— Успокойся, Ана не тот человек, который будет ставить под угрозу будущее твоего сына.

— Я знаю, просто мне тяжело возвращаться в прошлое. Мы любили друг друга и хотели пожениться. Я была счастива и в один момент все оборвалось. Мой сын — сын Эдера, и я прошу оставить об этом все разговоры.

— Обещаю, что ни единым жестом или словом не дам понять, что знаю эту тайну, но мне стало легче. Я могу хотя бы иногда его видеть?

— А как же Антенор? — Алисия немного забеспокоилась. — Наши мужья достаточно близки, их связывает не только общие дела, но и дружба.

— Не думаю, что мой муж страдает болтливостью, особенно если сказанное может причинить вред его другу, — Ана успокоила женщин, — но если вас это беспокоит, то я могу ему напомнить о молчании.

— Хорошо, так будет лучше.

Разговор с Антенором Ана начала перед сном, потвердив и его предположение.

— Я знал, что Эдер связан с нашей семьей, особенно с нашим сыном, — Антенор успокоил свою жену. — Стоит ли говорить Кассио о том, что Эдер соединен с ним родственными связями?

— Но это не наша тайна, поэтому подождем развитие событий.

— Не наша, но она известна слишком многим. Каларуш тоже проявил интерес к юноше, хотя ничего не сказал, но от него можно ждать, что угодно, — было видно, что его беспокоит возможные осложнения в общении с графом.

— Ему — то что надо? — Ана вздохнула и положила голову на плечо мужа.

— Каларуш объявил нам войну. Наш груз завис в порту, забастовки, скорее всего, организованы по его указке, и он способен использовать самую малейшую возможность, чтобы расстроить наши планы.

— Что он хочет?

— Часть фабрики, — Антенор подумал, — возможно, всю фабрику. Он идет по стопам своего бывшего хозяина и, как свой хозяин, закончит.

*****

Нину никогда не смущало место, где они встречались с Ванансио, в этом был вызов всему тому, что девушка считала нарочито добродетельным. Ее заводила близость порока, который сквозил в каждой вещи, находящейся здесь. Ее лицемерие, которое помогало скрывать ее истинные желания, исчезало, как только она оказывалась в объятиях Ванансио, такого же порочного, как она сама. Нина со смехом рассказывала, как ее жених признавался ей в любви.

— Я слушала его, а сама думала только о тебе.

— Какая ты испорченная девчонка!

— Просто он такой правильный и от этого скучный. Как можно не понять, что ему предлагают развлечься, и еще посчитать себя виноватым в своем якобы непочтительном поведении. А он всего — то поцеловал меня в шею. Глупец!

— Он просто слишком доверчивый. Мне жаль его, ведь ты быстро сделаешь из него рогоносца.

— У него уже давно отрастают рожки, — она замурлыкала, чувствуя, как рука Ванансио полезла ей под юбку.

— Ты останешься сегодня на ночь?

— Нет, не могу. Отец думает, что я с Кассио, поэтому не беспокоится, но мой жених всегда приводил меня домой.

Они обнялись, но тут же Нина соскочила с пастели и склонилась на раковиной в уборной, ее вырвало.

— Фу, мне дурно. Неужели в ресторане что — то несвежее съела? — Она вышла и утомленно села на краешек кровати. Ванансио потянулся, внимательно разглядывая свою любовницу.

— Ты беременна?

— Что?! Что за глупости ты говоришь? Мне не нужен ребенок! — возмутилась Нина, но Ванансио знал, о чем говорит.

— Нужен — не нужен, наши девочки тоже иногда страдают такими расстройствами, поэтому у нас есть специальный врач, который умеет решать подобные проблемы.

— Проблемы? Врач? — Нина испугалась. — Я не могу забеременеть, у меня скоро свадьба. Что я скажу своему жениху?

— Раньше надо было думать! Любишь развлекаться, умей и выкручиваться, — Ванансио откинулся на подушку и закурил.

— Это твой ребенок.

— А скажешь, что ребенок твоего Кассио, — пожал плечами мужчина.

— Мы не спали с ним!

— Не могу поверить, что ты обошла его своими ласками, малышка.

— Негодяй! Я была только с тобой!

— Решай эту проблему, малышка, — Ванансио засмеялся. — В мои планы не входит женитьба.

— Ты всегда был низким и подлым! — глаза девушки сверкнули злобой, она не хотела притворяться веселой и беззаботной, но мужчина не заметил эту перемену.

— Разве тебя это волновало? — слова Нины рассмешили Ванансио. — Ты сама не страдаешь благочестием.

— Но сейчас игра потеряла вкус!

— Черт, Нина, ты решила навязать мне своего ребенка? — он вскочил с кровати и прошелся по комнате, а Нина следила за ним глазами.

— Но, Ванансио, ты говорил, что любишь меня!

— Я люблю тебя, поэтому мы с тобой можем развлекаться и без кольца на пальце, — он притянул к себе девушку, целуя. Сначала Нина обиженно засопротивлялась, но постепенно ее трепыхания затихли, и она ответила на его ласки. — Лучше придумай, как скорее женить на себе доверчивого Кассио Сиприану.

*****

Приказ отца увлечь сына своего конкурента Валеска помнила лишь до той минуты, пока не появлялся Кассио. При виде его все корыстные мысли вылетали из ее головы. Он был человеком из другого мира, где превыше всего ценят честность, чистые чувства, он восхищал и волновал так, что Валеска влюбилась или ей казалось, что она влюбилась. Девушка заглянула на верхний этаж фабричного здания, где находились кабинет хозяина фабрики, просунула свой любопытный нос в ближайшую дверь и, увидев сидящего за столом Кассио, вспыхнула радостью.

— Здравствуй, — она подошла к нему и встряхнула его руку в приветствии.

— Здравствуй, как ты здесь оказалась?

— Да так, пошла попить.

— А разве можно оставлять свое рабочее место без присмотра?

— А меня отпустили на несколько минут. Что ты делаешь?

— Работаю, просчитываю возможные расходы на закупку сырья.

— Уважаю! Я ничего не понимаю в этом производстве, кроме как следить за нитью. Ты когда особождаешься? — она уселась за стол, погладив мягкую поверхность стола. — Красиво!

— А ты хочешь меня куда — то пригласить? — Кассио усмехнулся.

— Я подумала, может, ты меня пригласишь? — с надеждой в голосе попросила девушка. В этот момент в кабинет вошел отец, освободив Кассио от ответа. Валеска подскочила и растерянно поздоровалась.

— Что случилось, почему здесь посторонние?

— А я не посторонняя! Я подружка вашего сына!

Антенор замер, переводя взгляд с одного на другого и ожидая пояснений.

— Отец, познакомься, это Валеска… она … работает здесь на фабрике.

— Ну, ладно, я пошла, — девушка скрылась за дверью, а Антенор проводил взглядом Валеску и посмотрел на сына.

— Красивая девушка, но уж слишком проста. А как же Нина? — Антенор явно не одобрял выбор Кассио.

— У нас с Валеской просто дружеские отношения.

— Возможно с твоей стороны, но девушка думает иначе. Она кокетничает с тобой и надеется на взаимность, поэтому будь внимателен. Не стоит поощрять девушку, если влюблен в другую.

****

Девушки так эмоционально обсуждали недавнее приключение, что не замечали стоящего в дверях Эдера. Тот, выслушав дифирамбы в честь Лукаса Авелара, наконец, кашлянул, привлекая их внимание. Подруги сконфуженно замолчали, а Эдер подошел и нагнулся, рассматривая перевязанную ногу своей кузины.

— Да, любовь не только лечит, но и калечит.

— Прекрати, бессовестный! — Мари запустила в брата маленькую подушечку, которую до этого вышивала. — Ты не должен был подслушивать наш разговор. Как тебе не стыдно смеяться над тем, что Карине больно.

— Мари, я не сержусь, зная способность Эдера к самокритике. Эти слова в большей степени относятся и к нему, — Карина засмеялась.

— Ты выиграла! — Эдер уселся в кресло и вытянул ноги. — Я покалечен на любовном фронте.

— Опять был ночной бой? Вот узнает отец, тебе не поздоровиться, — Мари очень любила брата и ее очень беспокоила его неуемная энергия, которая выливалась иногда через край и могла привести к нежелательным последствиям.

— Я уже взрослый мальчик и могу позволить ночевать вне дома, но, девочки, отцу об этом знать необязательно. А что же случилось с твоей ногой, Карина? Можно подробности?

— Я просто упала слошади, — промолвила девушка и покраснела.

— А этот Авелар спас даму своего сердца и тем самым покорил ее сердце.

Я сердцем таю,

Забыв весь мир порой,

Воображаю

Вас, Донна, пред собой.[3]

— От тебя, наверно, все девушки без ума? — глаза Карины засверкали, ей очень понравились стихи и умение Эдера нравиться всем девушкам, даже сестрам.

— М-да, зачем же мне глупые? В них все должно быть в меру.И не переводите разговор на меня, ведь речь шла о рыцаре и прекрасной даме.

— Карина, посмотри на нашего современного рыцаря, он благороден и красив, отважен и, конечно, уже страдает от любви. Да, Эдер?

— Бразилия — такая удивительная страна, где воздух наполнен любовью, зачем же страдать, если столько прекрасных дам кругом.

— Как поживает твоя дама сердца? — Мари не отступала. — Нашлась та, которая смогла обуздать твой нрав?

— Боюсь, у нее самой еще более непредсказуемое поведение и своенравный характер, — отмахнулся брат, не жедая вдаваться в подробности.

— «Каждой твари — по паре»?

— Мы съедим друг друга за завтраком, — Эдер хмыкнул, было видно, что его не воодушевляет такой расклад.

— Тогда не стоит продолжать, а я думала, что мой брат, наконец, нашел ту, ради которой готов на подвиги, даже решила, что он скоро женится.

— Если так, то мы быстро разведемся, и каждый останется при своих интересах.

— Она не любит тебя? — Карина была удивлена тем, что ее кузен при всей его привлекательности мог страдать от неразделенной любви.

— Не знаю, в любви должна быть гармония — нельзя все время отдавать, не получая. В наших отношениях эта гармония отсутствует. А как же Авелар? — он перевел разговор на Карину.

— У нас тоже отсутствует гармония, — вздохнула Карина.

— Или она еще не успела сложиться?

— Возможно, — девушка заулыбалась, довольная тем, что Эдер дает шанс их отношениям. — Но Мари ему больше нравится.

— Глупости! Я не могу нравится хотя бы потому, что не отвечаю ему взаимностью. Как утверждает братец, в любви должна быть гармония, и он сделает правильный выбор. Но я видела, как он на тебя смотрел, когда нес на руках, — Мари бросила взгляд на покрасневшую кузину. — Эдер, у него были глаза влюбленного человека, а Карина восседала, как королева.

— Ну, хватит, — Карина смутилась.

Мари и Эдер переглянулись, решив не беспокоить Карину своими подколами.

— Отец недоволен твоим постоянным отсутствием, он просил тебя зайти к нему.

— Хорошо, скажи ему, что меня не видела, ладно, сестренка?

— Я скажу, но от встречи с ним тебя это не спасет. Ты же знаешь, если отец захочет, он вытащит тебя даже из-под земли, как всегда делал в Лиссабоне, поэтому не раздражай его.

— Я занят, а домой заскочил мимоходом, — парень встал, собираясь уйти.

— Сейчас отец на фабрике, но вечером будет лучше, если ты окажешься дома, — Мари предупредила его о возможной буре.

— Хорошо, — Эдер исчез за дверью.

******

Был поздний вечер, когда влюбленные скользнули в сад коло дома. Ванансио поцеловал ее, игриво тиская ее, а Нина захихикала, отбиваясь и, обернувшись, неожиданно наткнулась на Лусию.

— Ты? Что ты тут делаешь?

Лусия молчала некоторое время, боясь поверить своим глазам, но потом охнула.

— Я? Я заходила к тебе, чтобы поболтать, но теперь даже рада, что стала свидетелем такой нежной сцены. Какая же ты дрянь! — она была обескуражена той сценой, которой стала свидетельницей. Ее возмущение подкатило к горлу, сжало его и выплеснулось наружу. — Нина, как ты можешь так вести себя?! Бесстыжая!

— Послушайте, девушка, не стоит распространяться об этом, иначе можно пожалеть, — Ванансио схватил Лусию за руку, не давая ей уйти. — Молчание — золото!

— Я не допущу, чтобы мой брат оставался слепым в отношении своей недостойной невесты.

— Лусия, ты все неправильно поняла! Ванансио, всего лишь меня провожал после работы в папином ресторане. Он, как брат, поэтому и позволяет себе вольности. Вот видишь, Ванансио, я сколько раз говорила папе, что ты держал себя в руках, — Нина топнула ногой.

— Вы ее брат? Вы на себя в зеркало смотрели? И потом, так братья не ведут себя! Я, конечно наивная, но не до такой степени, чтобы любовные объятия спутать с дружескими.

— Лусия, ты смеешь подвергать мои слова сомнению? Ты же моя подруга и должна знать, что я всегда была порядочной и честной, а ты оскорбляешь меня своими подозрениями.

— До чего же ты бесстыжая! Не смей рассказывать сказки про своего братца! А вы, сеньор, должны знать, что играть чувствами девушки недостойно мужчины! — Лусия полыхала гневом на эту парочку. — Очень хорошо, что я решила зайти сегодня к тебе, Нина, иначе бы мой брат женился на лицемерке и падшей женщине!

Лусия выскочила из сада и помчалась вдоль улицы, шарахаясь от прохожих, словно они тоже являлись сообщниками этих лжецов.

— Надо срочно что-то предпринять, — Нина заметалась по саду в бешенстве.

— Не переживай! Что может сказать эта девчонка и чему поверит ее болван-братец? Ты же сможешь его переубедить в чем угодно, ведь так?

[1]В 1885 году была создана «Еврейская ассоциация по защите прав женщин и девочек» (Jewish Association for the Protection of Women and Girls)

[2]В1906 году в Рио-де-Жанейро создана «Чесед Шел Емес» (Chesed Shel Emes) или «Общество Истинного Милосердия»

[3]Гильом де Кабестань