глава 4

На утро Велма собралась встретиться со своей подругой, дочерью соседнего плантатора Линдой. Как только вся семья позавтракала, и отец встал из-за стола, сообщила, что они с сестрой намерены прокатиться до ближайшего поместья Антунес.

— Хорошо. Антенор, прикажи, чтобы оседлали лошадей, — отец сделал знак своему управляющему, ждущему его в гостиной.

— Луну, мою лошадь. Хочу похвастаться, какой подарок сделала мне мой кузен.

— А мне самую спокойную, — Алисия вздохнула, предстоящая поездка на лошади ее не вдохновляла.

Антенор вышел, а Велма побежала переодеваться, постоянно выглядывая во двор через окно. Так тщательно и долго она еще не одевалась, за ней прислали Ассунту, которая просунула голову в комнату и сообщила, что лошадь уже готова.

— Уже? Сейчас бегу, только надену шляпку, — она натянула на голову изящное творение шляпного дела и кокетливо стрельнула глазами в зеркало.

— Хороша! — и побежала вниз. — А Алисия готова?

— Конечно, она уже ждет вас внизу.

Отец и Алисия ждали ее во дворе и, когда Эдер привел под уздцы Луну и поставил перед Велмой, то дал распоряжение парню.

— Собирайся, поедешь с моими дочерями. Головой отвечаешь за них.

— Папа, я справлюсь сама и дорогу не забыла, — она так поспешно стала отказываться, что вызвала на лице Эдера едва сдерживаемую улыбку, он покусывал губы, чтобы не рассмеяться.

— Я беспокоюсь из-за лошади, вы еще не привыкли друг к другу, так что пусть Эдер проследит, чтобы с тобой ничего не случилось.

Алисия стояла перед большим рыжим конем, с ужасом оценивая его размеры.

— А, что — нибудь поменьше не нашлось?

— Это самый спокойный конь во всей округе, — Эдер подвел к ней животное, терпеливо выжидая, что предпримет Алисия.

— Он спокойный, потому старый, боюсь, он не осилит дорогу до соседней фазенды, — Велма всегда подтрунивала над боязнью сестры.

— Тогда я остаюсь, — Алисия облегченно вздохнула, найдя причину отказаться от поездки, — с Линдой я встречалась совсем недавно, и потом пусть уж она сама приезжает к нам на фазенду.

— Трусишка, — Велма шепотом подразнила сестру, но уговаривать не стала.

*****

Они выехали за ворота фазенды, дорога змеилась по возвышенностям и пряталась за поворотом. Велма направила лошадь по тропинке, чувствуя, молчаливое присутствие молодого человека за своей спиной.

— Я знаю, ты смеешься надо мной. Хватит сверлить мой затылок взглядом.

— Я вообще на другое место смотрю!

— Что? — она дернула лошадь под узцы, останавливаясь. — Куда ты смотрел, нахал?

Эдер рассмеялся, показывая ровный оскал зубов, и демонстративно опуская глаза на ее грудь.

— Что такое? Пожалуетесь папеньке?

— Не помешало бы.

Эдер припустил своего коня галопом и быстро обогнал Велму.

— Стой! Тебе приказали следить, чтобы со мной ничего не случилось.

— Вы уж разберитесь, чего хотите, чтоб я на вас смотрел или не смотрел?

Некоторое время они ехали молча, но душевное спокойствие Велмы уже было нарушено, и она хотела поговорить.

— Кто твои родители? Почему у тебя белая кожа?

— Не совсем белая, но родителей я не знаю, подкидыш. Сколько себя помню, всегда рядом была Маура, вечно недовольная Маура.

— Кто такая Маура?

— Местная колдунья, — он оглянулся и, увидев недоверие на ее лице, добавил, — если перейдете ей дорогу, она напустит на вас злых демонов Эшу, и они уволокут …

— Прекрати, я не верю в ваши негритянские штучки!

— Ну, да, ну, да! Негритянские — в самую точку!

— Почему ты разговариваешь со мной без всякого почтения? Я ведь твоя хозяйка, и требую от тебя уважения.

— Вы думаете, я боюсь вас или угроз вашего кузена? Ничуть! Вы хотите почтения? Станете пожилой сеньорой, а не вертлявой девчонкой, тогда может быть, я еще склоню перед вами голову.

— При чем тут мой возраст? Я просто твоя хозяйка, а ты — мой, — она остановилась, не желая становиться похожей на Виторио.

— Ты — мой? — Эдер сделал вид, что не понял, к чему она вела. — Такие слова говорят только своим любовникам.

— Что??? Нахал! — Велма подъехала к Эдеру и, замахнувшись, легко съездила ему хлыстом по спине, но на его лице расплылась совершенно бесстыжая улыбка.

— И дерутся так только со своими …

— Дурак! — Велма не дала ему закончить и огрела его еще раз. — Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Парень захохотал, а Велма пришпорила лошадь и пустила ее в голоп по дороге.

*******

Анита бросила взгляд в окно, ставни которого были распахнуты, и увидела управляющего Антенора Сиприану. В последнее время она натыкалась на него всякий раз, как только оглядывалась. Антенор производил впечатление закрытого человека и даже грубого, но Анита чувствовала в нем цельную натуру, способную на глубокие чувства и сильные поступки.Она могла оправдать его некоторую ожесточенность, считая, что под мрачноватым видом скрывается метание души, словно человек борется сам с собой и всегда стоит перед выбором.

Анита улыбнулась, столкнувшись с его взглядом, и склонилась над столом, занимаясь приготовлением фейжоада[1].

— Почему сеньор Сиприану так часто появляется на кухне, Анита? — Зелия хитрила, потому что уже догадывалась причину столь частых посещений управляющего. — Когда мужчине нравится женщина, он становится странным. Вот мой Кику! Когда ему нужно что-то, сама понимаешь, что, мой злобный Кику становится ласковее котенка.

— Зелия, между мной и сеньором Антенором дружеские отношения.

Зелия неожиданно расхохоталась.

— Дружеские отношения… только наша святая Анита может дружить с управляющим фазенды, — Зелия стала икать от смеха.

— Девушки! Это что такое? — дона Мария вошла на кухню, и Зелия мгновенно присмирела, опустив глаза. — Анита, скоро ли будет готов обед?

— Да, сеньора.

— После обеда пойдешь в сензал и отнесешь молока для детей. Как чувствует твоя бабушка?

— Хорошо.

Донья Мария бросила враждебный взгляд на Зелию, вышла.

— И как дону Рафаэлу удается скрывать свои маленькие шалости от своей жены? — Зелия опять развеселилась. — Сегодня ночью я провела время у хозяина.

— А как же Кику?

— А что Кику, даст парочку затрещин и все. Что он может поделать, если меня хочет хозяин? — Зелия покривлялась, радуясь своему положению при доме.

— Как тебе не стыдно?

— Разве я виновата, что красива и умею радовать дона Рафаэла? Пусть беспокоится донья Мария, если хочет, чтобы ее муж не пользовался рабынями.

Анита покачала головой и подумала об Антеноре.

— Я думаю, что не все мужчины поступают так, как дон Рафаэл. Порядочные и верные мужья обязательно существуют на этом свете, и я выйду замуж только за такого.

— Жди, так и состариться можно. Где ж сыскать такого у нас на фазенде? — Зелия весело посмотрела на Аниту. — Или ты о сеньоре Сиприану мечтаешь? Хах-ха-ха, он одинокий волк, который рыскает по окрестностям, а ночью воет на луну.

— Даже у одинокого волка может появиться волчица, которая придет на его вой, Анита тоже развеселилась от такого сравнения.

******

Заехав во двор дома Антунес, Велма соскользнула с лошади и вбежала в дом, лишь бы не обернуться и не увидеть его глаза.

— Велма! Как я рада тебя видеть, — Линда бросилась навстречу подруге и обняла ее за талию. — Как замечательно, что ты решила к нам заехать. Что с тобой?

— Ах, Линда! Я в бешенстве! И все из-за этого нахала!

— Какого нахала? Рассказывай немедленно.

— Нет, пойдем в нашу беседку, я соскучилась по вашей беседке….

Девушки прошли во внутренний дворик, где мать Линды устроила настоящую оранжерею.

— А где Алисия, я думала, что вы приедете вместе.

— Линда, моя сестра совершенно неприспособленное к жизни существо, боится всего на свете, готова сидеть дома и часами читать романы. Боже, как здесь красиво, как в Эдеме, и тихо, только жужжание пчел и стрекотание кузнечиков. Великолепно! — Велма уселась на скамейку. — Мне столько надо рассказать тебе про пансион.

Девушки так и болтали без передышки, если бы не пришла донья Милена и Велма нежно поздоровалась с матерью своей подруги.

— Я слышала, что ты приехала, и мы собирались нанести вам визит, но вот ты и здесь.

— Донья Милена, мы все будем рады, если вы окажете нам честь и прибудете к нам на праздничный ужин. Я так счастлива снова оказаться дома и увидеть Линду, вас, дона Джильберту.

— Спасибо, девочка, но приглашение на ужин должен подтвердить твой отец, так требует этикет.

— Да-да, конечно, донья Милена.

— Ты приехала не одна?

— Что вы имеете в виду?

— Этот парень, что ждет тебя во дворе нашего дома. Почему ты не хочешь нас познакомить с ним?

Велма густо покраснела.

— Нет, это не мой жених и даже не друг. Это наш… работник, которого приставил ко мне отец в целях безопасности. Донья Милена, разрешите нам с Линдой совершить конную прогулку. Мне Виторио подарил самую красивую лошадь, я хочу показать ее своей подруге.

— Да, конечно, я то сразу подумала, что для твоего поклонника он бедновато одет, — мать Линды одобряюще кивнула, и девушки побежали во двор. Эдер стоял в окружении нескольких молоденьких рабынь, глупо хихикающих и старающихся привлечь его внимание, он даже не обернулся при появлении Велмы, чем вызвал ее раздражение.

— Вот только посмотри, этот нахал везде умудряется вести себя неприлично.

— Кто это? Ваш работник? — Линда с любопытством уставилась на высокого парня, который не собирался даже прекращать болтовню с девушками. Но как только привели лошадей, он оторвался и подошел, чтобы помочь девушкам сесть в седло. Велма сделала непроницаемое лицо, взглянула на подругу, на лице которой застыло невольное восхищение.

— Линда, только не это!

— Что такое? — Линда смешалась, но сдержать улыбку не могла. — Куда едем?

— К нашему озеру, помнишь, там есть заводь с толстой ивой, в которой есть дупло.

— Помню, а ты помнишь, что мы туда положили, когда были маленькими?

— А сейчас посмотрим, — Велма пришпорила лошадь и вырвалась вперед.

******

Девушки качались на стволе той самой ивы, которая росла у самой воды и была в детстве их заветным местом.

— Ах, Линда, я так хотела поехать в Лиссабон, посмотреть этот красивый город, но отец сказал, что сейчас не сможет оплатить мое путешествие.

— Дон Рафаэл лукавит, просто он очень по тебе соскучился и не хочет больше расставаться. Велма, послушай, — Линда наклоняется к подруге и прошептала, скосив глаза на Эдера, — неужели ты никогда не задумывалась над тем, в кого ты сможешь влюбиться? Кто тот мужчина, который сможет превратить разумную и воспитанную Велму ввулкан страсти.

— Линда, что ты говоришь! Откуда ты знаешь такие слова — вулкан страсти? Из романов, которые читает Алисия?

— Посмотри на него. Ты можешь представить себя рядом с таким мужчиной? — Линда не без интереса рассматривала Эдера из-под шляпки.

— Линда, прекрати! Я его еле терплю! Ты не представляешь, насколько он невоспитанный, вульгарный, нахальный и, — она стала подбирать еще более выразительные эпитеты, когда Эдер добавил.

— Несносный!

Девчонки охнули, понимая, что парень слышал все, о чем они говорили.

— Боже! А подслушивать просто недопустимо.

— Кто бы говорил, сеньорита!

— Вот посмотри, Линда, вот так он разговаривает со мной! — Велме стало настолько обидно, что она была готова расплакаться. — Несносный!

Эдер отвернулся, собираясь больше не обращать внимание на девушек, и стал тихо разговаривать со своим конем. Его мягкие поглаживания, тихий шепот превратили нервного жеребца в послушное животное, готовое идти за ним по первому жесту.

— Почему ты любишь лошадей больше, чем людей?

— Они не выясняют отношения.

Велма подумала, оценивая, стоит ли обижаться на слова Эдера, но решила продолжить разговор.

— Как у тебя это получается?

— Что именно? — он обернулся.

— Так управлять животными. Почему он слушается тебя? И кто тебя этому научил?

— Не знаю, я это умел всегда. Я просто их чувствую. Как говорит Маура, у каждого человека есть дар, у меня — дар разговаривать с животными.

— Вот папа сделал мне услугу, приставил ко мне человека, у которого слух, как у кошки, и который умеет разговаривать с животными. Э-э, как там тебя? Эдер, я надеюсь, что все, что услышал здесь, останется между нами? Не стоит все рассказывать моему отцу и подслушивать тоже не стоит.

— Конечно, сеньорита, — Эдер с легкостью согласился и отошел на значительное расстояние, уводя с собой всех лошадей.

— Вот видишь, Велма, не стоит так переживать, он очень милый. Лучше расскажи, как у вас на фазенде? Говорят, что твой отец приобрел поместье и собирается заняться скотоводством?

— Да, у нас большие перемены, отец постоянно занят, Виторио старается ему во всем помогать, ана фазенде появились новые рабы, — Велма бросила быстрый взгляд на Эдера.

******

Велма открыла окно еще шире, чтобы почувствовать свежесть залетного ветерка и стала наблюдать, что происходит во внутреннем дворе фазенды. Ее сестра оторвалась от книги и подошла к ней, выглянув в окно. Отец прошел мимо важно и степенно, постукивая палкой по выложенной каменными плитами дорожке. За ним, как тень, почтительно проследовали Антинор — управляющий фазендой и Жоакин, один из надсмотрщиков на фазенде. В руках Жоакина была плеть, и он пощелкивал ею по своей ладони, словно отсчитывал время. Их разговор не был слышан, но Велма и так знала, что надсмотрщик жалуется на очередного работника. Вот вышла мама, давая распоряжения какой-то рабыне, а затем скрылась в доме. Из подсобных помещений показался Эдер, он остановился в нерешительности, не желая показываться на глаза управляющего, огляделся и столкнулся взглядами с молодой хозяйкой. Сердце Велмы подскочило и на мгновение замерло, она покраснела и спряталась в прохладной глубине своей комнаты. Эдер был настолько красив, что смущал собой не только молодых рабынь, но и Велму, которую так и тянуло к нему несмотря на то, что он был рабом.

— Алисия, пошли вниз, узнаем у отца, когда будет праздник? — она взяла с собой зонтик, и девушки помчались вниз, чтобы поговорить с отцом.

******

Дон Рафаэл, выслушав доклад управляющего, рассматривал ценовые сводки по кофе.

— Отец, у нас будет праздник? Ведь урожай уже собран, а каждый раз ты устраиваешь на фазенде праздник…

— Праздник для рабов? Я и забыл, совсем замотался с новой фазендой. Черт! Если бы не эти крикуны в Сан-Пауло, нам бы не пришлось так заботиться о настроении собственных рабов! Но их вопли разбудили зверя, что долго спал в душах этих грязных оборванцев…

— Папа, я тебя не понимаю, как можно быть таким … — Велма не могла подобрать правильного слова, чтобы не задеть своего отца, — двуликим! Ты ненавидишь тех, кто сделает тебя богатым, говоришь о них, как о бесправных и грязных недочеловеках, но тут же признаешь у них наличие души!

Рафаэл засмеялся, беря свою старшую дочь за руку.

— Милая девочка, я настоящий политик, а политики люди лицемерные были и останутся таковыми всегда. Но каждый должен знать свое место под солнцем, иначе рухнет мир.

— Тогда укажи Виторио свое место, он сегодня опять не сдержался и отхлестал прислугу, на лице раба остался шрам. Он не должен быть таким жестоким даже с рабами, — Алисия поджала губы, она считала кузена жестоким человеком, и его отношение к рабам ее очень возмущало.

А Велма не могла долго думать о плохом.

— Так все-таки, будет праздник?

— Конечно, мы устроим настоящий пир и будем веселиться. Тем более, что к нам приглашены наши соседи, с которыми необходимо поддерживать хорошие отношения, а праздник — это прекрасный повод для этого. Говорят, к семейству Антунес приехал дальний родственник из Европы. Посмотрим, каких идей нахватался он в свободном от всех правил и приличий Старом Свете.

— Опять ты противоречишь себе, словно тебя самого не тянет вернуться в Португалию.

— Моя родина здесь. Мой отец, твой прадед, заслужил признательность у короля Португалии Жуана IV и получил в дар землю, а теперь эта фазенда принадлежит мне и моей семье, — дон Рафаэл задумался о том, что его жена не дала ему настоящего наследника, которому он смог бы передать в наследство свои земли, и это чувство неисполненного долга перед предками не покидало его уже несколько лет.

[1] Блюдо, придуманное рабами, которые смешивали остатки свинины, достающиеся им со стола хозяев, с черными бобами, которыми кормили животных.