глава 14

Во время прогулки Мари стало окончательно ясно, что Карина увлечена Лукасом Авеларом настолько, что иногда не может скрыть своего интереса, а молодой человек не может решить, кто из девушек ему нравится больше.Как только девушки вернулись с прогулки, Мари решила предостеречь кузину от неразумных поступков.

— Я не хочу, чтобы между нами пробежала кошка из-за Лукаса Авелара, но он ведет себя, как человек, который хочет объять необъятное.

— Но тебе он безразличен!

— Возможно, — Мари было неприятно понять, что Лукас может предпочесть другую, хотя сам он не вызывал в девушке любовных фантазий. — Да, я отмечаю Лукаса Авелара среди моих знакомых, но я хотела лишь предупредить, чтобы ты не торопилась влюбляться.

— Ах, Мари, ты такая заботливая, но боюсь, ты опоздала. Лукас мне нравится.

— А как же слухи о его романе с бывшей рабыней или дочерью рабыни?

— Так ведь бывший роман с бывшей рабыней может, все это окажется чушью, потому что люди любят посплетничать, прибавляя от себя массу подробностей.

— А я была бы осторожнее прежде, чем бросалась в любовный омут. Лучше знать, насколько твой избранник был увлечен другой женщиной.

В гостиную вошла Линда и поинтересовалась темой разговора.

— Мы говорили о секретах, мама.

— О каких секретах?

— О тех, что есть у людей. Почему наличие секретов в прошлом у мужчины воспринимается, как достоинство его разнообразной натуры, и он становится для общества весьма привлекательным и даже демоническим, а для женщины ошибки прошлого становится проклятием? — Мари не заметила, что ее слова смутили мать, она побледнела.

— Мари, почему ты подняла эту тему?

— Тетя, Мари пытается убедить меня не обольщаться в адрес одного молодого человека, который мне нравится.

— Всего лишь?! — Линда облегченно выдохнула. — О ком идет речь? А не о сеньоре Авеларе, который был у нас с визитом?

— О, мама, ты такая проницательная! Карине нравиться этот сеньор, а я говорю, что о нем ходят неподобавющие слухи.

— Поэтому он и нравится многим женщинам. Ты сама об этом сказала, — Карина покраснела.

— Что ж, могу дать совет. Если любишь человека, то лучше верить ему и принять его прошлое, не подвергая сомнению свою любовь. Но разве вас это остановит, мои девочки? Женское любопытство иногда может стать концом любви.

— Мамочка, а если любовь еще и не начиналась? Как понять, что перед тобой стоит именно тот человек, который достоин любви?

— Сердце подскажет.

— Когда же оно мне подскажет? Я уже совсем заждалась, — Мари театрально вздохнула, вызывая у собеседниц смех.

*****

Очередной вечер и очередная ночь заполнилась звуками любовных игр в заведении Каларуша, девушки, смирившиеся со своей участью, безропотно отрабатывали свое содержание и пополняли счета своих хозяина. Лаура прошла по коридору вдоль комнат, из которых слышалось хихикание или сладострастные стоны, перемеживающие ритмичными звуками пружинной кровати, и остановилась перед дверью комнаты номинальной владелицы публичного дома Хильды. Комната была пуста, и девушка, проскользнув внутрь, стала лихорадочно искать ее записи, которые та вела по расходам и доходам заведения. Об этом ее попросил Эдер, ради которого она была готова на все, лишь бы мужчина смог помочь ей выкарабкаться отсюда. Услышав отдаленный говор хозяйки, она схватила все, что нашла и побежала в свою комнату. Бумаги, которые были выкрадены у старой Хильды, содержали сведения о новых девушках, сколько и кто их привез и продал.

— Когда же ты придешь? — она ждала Эдера, бесконечно повторяя одни и те же слова. — Ты моя последняя надежда на спасение. Божечко, пусть он придет ко мне.

В коридоре послышались визгливые крики Хильды, которая, скорее всего, обнаружила пропажу своих записок. Она вопила и стучалась в каждую дверь, а за ней ходили ее помощники из охраны борделя.

— Немедленно вытаскивайте свои задницы из комнат, я сейчас вытрясу из вас всю душу, паршивки! Захотели меня подставить? Немедленный обыск! Я быстро найду предательницу!

На всем втором этаже поднялся шум, топот, крики, Лаура спрятала бумаги под подушку и открыла дверь, натыкаясь на Эдера.

— Что происходит? — он посмотрел вдоль коридора на беснующую Хильду.

— Это вы! — она втянула его в комнату и, схватив документы, сунула ему под сюртук. — Спрячьте, это для вас.

В этот момент дверь задрожала и распахнулась, а девушка, обхватив Эдера за плечи, неистово стала его целовать. Он среагировал мгновенно, притворяясь поглощенным этим процессом. Хильда заткнулась, уставившись на целующуюся парочку, а Эдер оторвался от Лауры и оглянулся.

— В чем дело? Как вы смеете врываться, когда я с девочкой?

— Сеньор, простите меня! Я не знала, что Лаура занята.

— Если вы хотите потерять постоянного клиента, то можете продолжить стоять здесь, как соляной столб.

Хильда извинилась и исчезла. Лаура погладила Эдера по щеке.

— Вы настоящий. Как жаль, что я не встретила такого, как вы.

Он терпеливо выдержал ее ласку, не показывая истинное отношение, но как только девушка тронула пуговицу его сюртука, накрыл ее руку своей ладонью.

— Не стоит, — он не хотел унижать своим явным нежеланием любовных игр проститутки, поэтому вытащил спрятанные бумаги.

— Они ищут это?

— Да, я забрала их у Хильды для тебя. Здесь сейчас неспокойно. Говорят, что в газете началась компания по прекращению деятельности публичных домов? Это вы?

— Это моя девушка.

— Девушка?

— Да, она хочет стать репортером, чтобы бороться с несправедливостью.

— Конечно, у такого мужчины должна быть умная и смелая женщина, — Лаура погладила Эдера по подбородку, но парень неосознанно отклонился, собираясь уйти.

— Не уходите, сейчас вам нельзя уходить, иначе Хильда заподозрит что — нибудь.

— Хорошо, — он осмотрел комнату, но было видно, что ему не терпится исчезнуть из этого места.

— Как вас зовут? Я даже не знаю, как вас зовут? — женщина не могла отойти от него, потому что считала его своей надеждой на лучшее будущее.

— Эдер.

— А меня Катарина, только здесь у меня другое имя, — она прислушалась к шуму в коридоре. — Хильда разошлась, она будет искать до последнего, тебе придется остаться здесь, пока все не успокоятся. Почему вы так странно на меня смотрите?

— Катарина — красивое имя, такое же красивое, как ты. Тебе надо отсюда сбежать, иначе от твоей красоты ничего не останется.

— Я этого хочу больше всего на свете, но как? Девочек никуда не отпускают, мы заперты в этом доме, как в тюрьме. Я надеюсь, что вы сможете мне помочь, посадив нашего хозяина и его приспешников за решетку.

— Я изучу эти записи и, скорее всего, они помогут нам…

— Эдер, — она подождала, пока молодой человек оторвется от изучения бумаг, подняв на нее глаза.

— Что?

— Вы могли бы полюбить такую, как я?

— Не знаю, — Эдер замялся, подбирая слова, чтобы не обидеть девушку. — Я не хочу обидеть тебя, но для многих мужчин женская привлекательность оценивается ее душевной и физической чистотой. Моя женщина должна быть единственной для меня.

Лаура вздохнула, жестокость его слов можно было понять, но от такой правдивости становилось тошно на душе. Ее жизнь, испорченная походя заезжим зухером не исправить и не вернуть прежнего.

— Я думаю, что найдется человек, который полюбит тебя. Но для этого надо разорвать этот порочный круг, в котором ты оказалась.

— Нет, я не достойна любви, я замарана. Вот и вы не прикасаетесь ко мне, словно я чумная.

— Знаешь ли, Лаура, я — романтик, и верю в ту единственную, которая предназначена только для меня.

*****

Ана ходила по комнате, заламывая руки от волнения, и не могла найти выхода из сложившейся ситуации, конфликт разрастался на глазах, и никто не хотел уступать. Нина с отцом ушли, поверив их заверениям, что они поговорят с сыном, заставив его поступить, как порядочный человек. Лусия следила за матерью, раздумывая, как ей все рассказать о Нине.

— Мама, вам надо больше доверять своему сыну, а не этой Нине Муньос. А если она обманывает всех вас?

— Нет, такого нельзя придумать.

— Почему?

— Сложно признаться в том, что потеряла невинность, переспав с мужчиной вне брака, но еще и беременность! Это слишком для девушки из хорошей семьи.

— Отец, я прошу вас, выслушайте Кассио. Разве он вас когда-нибудь подводил? — теперь она обратилаь к отцу, сидящему в кресле.

— Мне надо поговорить с сыном, — Антенор очнулся от раздумий и направился в комнату сына. Кассио сидел на диване, сжав голову руками, и сразу вскочил навстречу отцу.

— Отец, Нина интриганка, способная обвести вокруг пальца любого, даже тебя и своего отца. При вас она сама кротость ивам сложно поверить в то, что она может оказаться подлой лгуньей. Она выдумала эту чушь.

— Ни одна женщина не пойдет на такой обман с беременностью, это позор для нее и семьи, а Нина искренне раскаивается в своей ошибке. Она дочь нашего доброго друга, поэтому я настаиваю, чтобы ты выполнил свои обязательства и женился на бедной девочке.

— Бедная девочка? Да она… спросите Лусию, она может потвердить мои слова.

— Лусия все, что угодно подтвердит, чтобы отбелить любимого брата. Я отказываюсь верить в то, что мой сын потерял всякое чувство уважения…

— Когда я женюсь, то мною будет руководить любовь и уважение к достойной женщине, а не к лицемерной и амбициозной интриганке. Я не притрагивался к ней, и ее будущий ребенок не от меня.

— Прекрати изворачиваться. Ты должен нести отвественность за свои поступки.

— Отец, ты меня убиваешь. Почему вы с мамой вдруг перестали мне доверять?

— Молодые люди импульсивны и подвержены сильному плотскому влечению, поэтому я допускаю, что между вами была связь.

— Не было! Моя единственная ошибка в том, что я когда-то верил этой женщине. Значит, я не заслуживаю доверия?

— Мы все делаем ошибки, но их надо вовремя исправлять, поэтому на следующей неделе ты женишься на Нине и приведешь ее в наш дом. А завтра будь любезен поговори с ней и успокой, ведь она в ужасном состоянии.

— Я не желаю с ней разговаривать.

— Ты сделаешь то, что я сказал, — Антенор вышел из комнаты сына. Кассио не выдержал и чертыхнулся.

*****

В столовой зависла напряженная тишина, Алессандра то застывала, словно ее мысли уносились в неизведанные дали, то начинала лихорадочно ковырять в тарелке, стуча вилкой по фарфору.Велма была обеспокоена взбудораженным видом своей дочери, которая пыталась скрыть свое беспокойство, но это ей очень плохо удавалось.

— Что случилось, Алессандра? Почему у тебя такой вид?

— Мамочка, я волнуюсь, я очень волнуюсь за одного человека, который очень мне помог. Он сейчас рискует, а я сижу дома и ничего не могу сделать.

— О ком ты говоришь? Как он рискует?

— Я не могу сказать. Вот посмотри, — она положила перед матерью газету со статьей, — он рискует.

Велма прочитала, но недоуменно посмотрела на Алессандру.

— Алессандра! Какое отношение эти события имеют к тебе и твоему другу?

— Эта статья из редакции, где я работаю.

— Зная тебя, я могу предположить, что ты вступила в конфликт с Каларушем? Алессандра, немедленно отвечай! Ты не знаешь, какой это страшный человек! Ему ничего не стоит убить своего врага, а вы перебегаете ему дорогу!

— Мама, я тут ни причем, — Алессандра решила слукавить, чтобы успокоить свою мать, — я восхищаюсь людьми, способными к таким решительным действиям.

— Алессандра, как бы эти действия не привели к серьезным последствиям!

1900 год

Велма посмотрела украдкой на заплаканную Ану, которая сидела в первом ряду и прошла к трибуне перед судьей. Текущие вопросы не задели ее, но она ждала того самого страшного вопроса, который может окончательно разрушить ее жизнь. Он прозвучал.

— Сеньора Пруэнс, в чьих руках был пистолет, из которого был застрелян ваш отец дон Рафаэл Сан — Марино? — адвокат Сиприану встал перед Велмой.

Велма молчала, встретившись со взглядом Антенора, но потом увидела стоящего у дальней двери Каларуша, который ехидно усмехнулся, сделав приветствующий жест.

— Я не знаю. У обоих мужчин в руках были пистолеты, кто из них выстрелил, я не знаю, потому что была напугана.

— Вы утверждаете, что у сеньора Сиприану и вашего мужа было оружие?

— Да.

— Сеньор Сиприану утверждает, что выстрел произвел ваш муж. Это так?

— Я уже сказала, что не видела, кто стрелял, потому что отвлеклась на мальчика — сына Антенора Сиприану.

— Вы знали, что ваш муж похитил ребенка?

— Я узнала только тогда, когда он привез Кассио на фазенду. Мне и в голову не могло прийти, что Виторио сможет пойти на такое.

— Вы можете пояснить суду причину, по которой ваш муж похитил ребенка?

— Я думаю, что он не хотел, чтобы мой отец объявил Кассио Сиприану своим наследником, — после паузы произнесла Велма.

— Что он хотел сделать с ребенком?

— Я не знаю! — вскрикнула Велма. — Виторио совсем потерял голову и не осознавал, к чему могут привести его действия.

— Он хотел избавиться от ребенка?

— Не знаю, — Велма заплакала, отмахиваясь от настойчивого адвоката Сиприану.

— Не получилось, и тогда он решил, что лучше избавиться от самого дона Рафаэла. Это так? — напор адвоката давил на женщину в надежде зацепиться за какое — нибудь слово в ее показаниях.

— Не знаю!

— Сеньор адвокат, не усердствуйте так, у вашего подзащитного тоже были веские причины для убийства сеньора Сан-Марино, — в полемику вступил обвинитель. — Сеньора Пруэнс, скажите, сеньор Сиприану, когда-нибудь угрожал вашему отцу?

— Да, между ними были очень натянутые отношения.

— С чем это было связано?

Велма посмотрела на Ану, решая насколько вдаваться в подробности прошлого.

— Из-за любовной связи с молодой рабыней и …

— Кто это рабыня?

— Жена Антенора Ана Сиприану, которая лишила моего отца сына, отдав его в руки Антенора. Мой отец всегда хотел иметь сына. А эта женщина лишила его возможности воспитывать собственного ребенка, — неприязнь к Ане вырвалась наружу.

— Дон Рафаэл хотел иметь сына? И что же он хотел сделать, когда нашел его?

— Он хотел забрать Кассио и официально признать его своим сыном

— Что не мог допустить Антенор Сиприану, сеньор судья, — обвинитель обратился к суду, — поэтому он застрелил своего ненавистного врага при первой же возможности! Ведь так, сеньора Велма?

— Да, — Велма даже не поняла, как вертлявый обвинитель вытянул из нее это признание, но теперь отступать было поздно.

****

Лусия спустилась в гостиную и увидела Нину, которая разговаривала с ее матерью. Ана убеждала девушку, что все будет хорошо, а та лила крокодиловы слезы. Вид у нее был самый разнесчастный, и Лусии было непонятно, как раньше она не замечала всю лживость бывшей подруги. Девушка демонстративно прошлась перед разговаривающими и села на диван, слушая всхлипы «невесты».

— Дочка, тебе надо поговорить с подругой, утешить ее, — Ана встала и направилась на кухню, — я распоряжусь относительно обеда.

— Тебе не видать моего брата, потому что он слишком хорошо для такой дряни, как ты, — яростным шепотом произнесла дочь Аны. Нина откинулась на спинку дивана и фыркнула.

— Посмотрим!

— Я все расскажу родителям и твоему отцу.

— Что ты расскажешь? Все сказанное будет клеветой, а ты сплетницей, потому что доказательств у тебя нет. Тебе лучше не ссориться со мной, а замолвить за меня словечко.

— Я всегда видела, как ты флиртуешь с мужчинами, но не думала, что ты способна опуститься до распутного поведения, — Лусия сморщилась, показывая чувство неприязни к Нине.

— Я умею нравиться в отличие от тебя, у меня есть поклонники! А ты злишься, потому что влюблена в чужого жениха, ведь так? Сама мне говорила.

— Неправда!

— Правда, ах, Эдер, он такой красивый, он такой умный, он такой веселый, лучший, смелый… Я не дура, чтобы не замечать несчастной любви к мужчине своей подруги!

— Я сожалею, что я тебе доверяла и рассказала тебе о своих чувствах! — голос слезно задрожал.

— Ты ему не нужна! Ты никогда не выйдешь замуж, останешься старой девой, а с твоими принципами никогда не узнаешь, что такое с-е-к-с! — последнее слово Нина выдохнула в лицо Лусии и засмеялась.

— Возможно, но тебе никогда не понять, что нравственная чистота человека гораздо привлекательнее, чем животное влечение. И возможно, что меня можно будет назвать старой девой, но только не шлюхой, как тебя!

— Ах, так! — Нина взвилась и бросилась на Лусию, пытаясь добраться до ее волос и лица. Девчонки вцепились друг в друга, выкрикивая обзывательства. Ана в ужасе застыла над ними.

— Девочки! Прекратите немедленно! Лусия, как тебе не стыдно!

Лусия вскочила, поравляя платье и волосы.

— Нисколечко не стыдно, пусть ей будет стыдно за свою ложь!

— Донья Ана, вот видите, какая я несчастная, меня презирает даже моя подруга! А я так люблю Кассио, что сделала все, что он хотел, — Нина вытерла слезы и выбежала из дома.

— Лусия, ты поступила низко. Нельзя обвинять Нину, если виноват твой брат.

— Мама, я верю Кассио, он никогда не лжет.

— Как же нам разобраться в этой ситуации? — Ана присела на диван. — Какая же ты у меня принципиальная, надо уметь понимать другого человека и жалеть его, если он попал в сложное положение.

— Мама, вот и пожалейте Кассио, а не эту нахалку! — Лусия вскочила и, заплакав, побежала в свою комнату.

******

Стаси прокралась в комнату Лукаса и стала искать свидетельства его измены, может быть любовная записка и женский платочек, надушенный духами. Она обшарила стол, принялась за комод, но ничего не нашла.

— Значит, у него еще не все так серьезно, — она села на его пастель, погладила одеяло, улыбаясь своим мыслям.

— Стаси, что тут делаешь? — Лукас вошел в комнату и удивился ее присутствию. Девушка была настойчива, но неумело маскировала свой интерес под обязанности служанки.

— Я ничего, просто зашла протереть пыль, — она усиленно помахала метелкой перед носом Лукаса.

— На моей пастели?

— Простите, я не подумала, что вы вернетесь так рано. Встреча с сеньоритой Брандау и сеньоритой де Соза закончилась так быстро?

— Ты, как в детстве, следишь за мной? — Лукас засмеялся.

— Вы помните?

— Почему бы мне не помнить, я же уже был взрослый, когда ты еще была совсем девчонкой.

— Да, совсем девчонкой…

— Но я уже любила вас, — Стаси подошла к Лукасу, коснулась его руки и потянулась к мужчине, — поцелуйте меня.

— Нет, Стаси, я не повторю той ошибки, что произошла в прошлом.

— Почему? Почему? Я плохая? Я просто прислуга — в этом дело? Прислуга недостойна стать счастливой, она нужна только для того, чтобы прислуживать. Вы делаете меня несчастной!

— Прекрати заниматься шантажом, эмоциональным шантажом! Мне это не нравится!

— Шантажом? Что это такое?

— Ты не просто хочешь вернуть то, что прошло, но и заставить меня почувствовать обязанным. Меня это только раздражает. Все прошло и забыто, а ты должна знать свое место, — он отклонился от нее и сел в кресло, но Стаси не желала отсутпать.

— Я знаю свое место, — она присела перед мужчиной, заглядывая ему в глаза, — возле вас.

Лукас встал, недовольно прошелся по комнате.

— Иди прочь! — но как только девушка направилась к двери, обреченно опустив плечи, он не выдержал. — Стаси, черт тебя возьми! Почему тебе просто не уйти, не вызывая во мне сожаление?! Уходи просто и не смей мне надоедать своей назойливым чувством.

*****

Нина не стала отклоняться от поцелуя Ванансио, хотя ее мысли были о другом мужчине. Последние события стали незначительным испытанием для ее изворотливого ума. Она думала, что легко заставит Кассио жениться, не расчитывала на такое сопротивление, а тут еще эта беременность.

— Как дела с твоим женихом? Ты сердита от того, что он отказался жениться?

— Он женится, потому что этого я хочу, а дальше посмотрим, чем приручить этого тигренка.

— Тигренка?

— Он шипит и зарапается, а съесть меня не сможет. Мне даже интересно, каким ручным можно его сделать, если добраться до него, — Нина просунула руку под белую сорочку Ванансио и погладила мужскую грудь, — мужчины такие предсказуемые.

— Негодяйка, — Ванансио засмеялся, — мне жаль парня.

— Я такая же, как ты. Сегодня его сестра посмела ударить меня. Я такого не прощаю. Ты сделаешь мне приятное, Ванансио? — Нина хитро улыбнулась.

— Все, что хочешь.

— Я хочу, чтобы эта добродетельная выскочка оказалась в борделе и прошла все радости жизни, превратившись в самую презираемую и последнюю дрянь. А еще я хочу видеть ее унижения.

— Ты с ума сошла? У нее есть семья, а, значит, и есть люди, которые смогут постоять за нее. Нам не нужны неприятности! — Ванансио покачал головой. — Опомнись, лучше подумай над тем, как скорее выскочить замуж.

— Я хочу! Пусть это станет твоим подарком на нашу с Кассио свадьбу, понял? — у нее изменилось лицо, из хорошенькой кокетки она превратилась в злобную фурию. — Ты сделаешь это?

— Если девчонка пропадет, ваша свадьба с Кассио будет отложена.

— Нет, я хочу, чтобы она прошла через все, а потом ты ее отпустишь, пусть идет домой, все равно о своем позоре она никому не расскажет.

— Ты слишком кровожадна.

— Я не желаю, чтобы какая — то безмозглая девчонка считала себя выше меня.

— Тебе ее не жалко?

— Нет, я хочу увидеть ее личико после того, как она упадет со своей башни кристальной добродетели в грязь, — зашипела Нина.

****

Эдер и Алессандра встретились в парковом гроте, куда часто заглядывали влюбленные пары, чтобы сорвать поцелуй. Этот альков привлекал их своей отдаленностью от самого многолюдного прогулочного центра, и эта конспирация вызывала в девушке восторг.

— Почему именно здесь? — Эдер оглядел небольшое сооружение, сел на скамью. — Очень похоже на часовню.

— Мы занимаемся с тобой опасным расследованием, ведь редакция подверглась нападению.

— Ты лелеешь мысль, что твоя статья стала причиной нападения? Алессандра, ты очень честолюбива, — ирония сквозила в голосе парня. — Мало ли какой политик написал сплетни про своего конкурента, а он решил разобраться с печатным изданием.

— Моя статья вызвала такой резонанс! В университете только об этом и говорят. Я честолюбива? Да, ты прав, я очень честолюбива и мне приятно слышать, как на каждом углу говорят о моей статье, — Алессандра взглянула на Эдера, на лице которого сквозила насмешка над ее восторгами. — Ты должен знать, что благодарна тебе за помощь, потому что без нее статьи не было, а Каларуш продолжал свое черное дело.

— Ты напоминашь мне москита, который доволен тем, что укусил слона. Перестань пищать от восторга, Каларуша ты ущипнула, но он и не заметил.Ты прочитала то, что передала Лаура?

Девушка расстроилась на мгновение, но потом с новым энтузиазмом принялась строить планы.

— Да, прочитала, она молодец! Конечно, это не последняя статья, необходимо сделать целую серию заметок, чтобы окончательно подорвать положение Каларуша и ему подобных в обществе и прервать их деятельность.

— Алессандра! — в голосе Эдера прозвучало отчаяние. — Тебя интересует только твоя статья! Оглянись, мы с тобой находимся в гроте, где стены помнят признания в любви и пылке объятия любовников, а у тебя голова заполнена совершенно неромантичными мыслями, — он отошел к большому витражному окну, через которое солнечный свет проникал внутрь, и окрашивался различными оттенками цвета. — Ты не видишь перед собой яркости и многоцветия мира, не чувствуешь, а значит, не можешь подарить душевной теплоты.

— Почему ты так говоришь? — девушка подошла и заглянула ему в лицо.

— Потому что я не чувствую тебя, — в последней попытке достучаться до нее, он нежно коснулся ее овала лица и, склонившись, поцеловал. Неожиданно она ответала на его призыв с откровенной смелостью, подавшись вперед и попадая в его объятия.

— О, Эдер, — их поцелуи не были лишены скромности, свойственной молодому возрасту и неопытности, и Алессандра позволила себе увлечься, опомнившись лишь тогда, когда ее пальцы запутались в завитках его волос. Она отшатнулась, поражаясь той легкости, с которой он мог заставить ее забыться.

— Так не должно быть! Я … я слишком…

— Ты слишком пылкая, — Эдер встал и поправил галстук, — но мне это нравится больше, чем твои вечные разговоры о далеко идущих планах переустройства общества. Женщина рождена для любви, все остальное удел мужчин.

Алессандра поправила волосы, убирая выпавшие локоны из прически, непроизвольно привлекая внимание мужчины своими чисто женским кокетством.

— Твои слова могут навести меня на мысль о твоей ветрености.

— Моя ветреность? — он засмеялся.

— Да, о непостоянстве и о твоей увлеченности женщинами. Например, меня волнуют твои отношения с Лаурой!

— Мои отношения с Лаурой??? — Эдер удивился настолько, что стал оправдываться. — У меня нет никаких отношений!

— Только не говори, что вы целомудренно проводите ночь, обсуждая события в борделе.

— Вот именно! Постой-ка, ты сама заставила дать тебе слово, что я буду помогать, а теперь устраиваешь сцены ревности?

— Это не сцена ревности, но мне не нравится, что она прикасается к тебе.

Эдер взглянул на девушку исподлобья и покачал головой.

— Ты относишься ко мне неправильно, решаешь, что мне делать или что не делать. Очнись, Алессандра, я не твоя собственность.

— Ты все переворачиваешь с ног на голову. Я даже не претендую на то, что чтобы называться твоей возлюбленной, — фыркнула девушка и отвернулась. Ее попытка приревновать обернулась не доказательством ее заинтересованности, а довольной усмешкой мужчины.

— Меня это расстраивает больше всего, потому что не могу понять твоего отношения ко мне. Я сделал все, потворствовал твоим устремлениям, ходил в «Мiragem», общаясь с обитательницами этого заведения. Все, с меня хватит, потому что я чувствую себя использованной вещью.

— Ты бросаешь меня на полпути? Эдер, разве тебе все равно, что проклятый Каларуш будет продолжать свое черное дело? — патетика опять зазвучала в голосе Алессандры.

— Ты пытаешься вызвать во мне чувство несуществующей вины и использовать меня.

— Эдер, ты единственный, кто воспринимает меня серьезно. Я и сама не знаю, как себя вести рядом с тобой, — она решила откровенно признаться в своих ощущениях.

— Почему?

— Я боюсь потерять свою мечту, если поддамся чувству, но я не хочу потерять и тебя, — девушка смиренно, почти кротко взглянула на молодого человека.

— Знаешь, что я только что услышал? Эдер, дорогой, давай дружить и не будем выходить за рамки общепринятых границ дружеского участия.

Алессандра опустила глаза и кивнула.

— Да, ты правильно понял.

— Хорошо, только потом не передумай, — после непродолжительного молчания принял решение Эдер.