глава 16

Велма была обеспокоена долгим отсутствием дочери. Конечно, Алессандра всегда была самостоятельна и независима в своих поступках, но всегда предупреждала мать о своих задержках у подруг, поэтому сегодняшнее отсутствие дочери вывело мать из равеновесия.

— Матеуш, я нервничаю, — она выскользнула из объятий мужчины. — Меня беспокоит то, что Виторио вертится рядом с нашим домом. Он может доставить Алессандре множество неприятностей.

— Но она же его дочь!

— Нет, Алессандра — моя дочь, а Виторио так и не признал в ней своего ребенка, хотя прекрасно знает о происхождении Алессандры. Он может досадить мне через нее. А эта девчонка слишком вольная. Вот где она? О, ты слышишь звук подъезжающего экипажа, — Велма прислушалась и подошла к окну. — Это она. Кто это с ней? Какой — то молодой человек.

Алессандра вошла в дом одна и виновато потупилась, увидев мать и Матеуша.

— Мама, прости, я виновата, но задержалась по очень уважительной причине.

— Уж не по этой ли? — она указывает на статью в газете. — Ты решила не прислушиваться к моим советам и продолжить расследовать деятельность Каларуша?

— Мама, мое опоздание не связано со статьей!

— А с чем или с кем? — Велма вышла из себя. — Кто этот молодой человек, который привез тебя к дому?

— Это мой друг.

— Друг? Алехандро Паес? Тот, который подталкивает тебя на безрассудные поступки? Авантюрист с большой дороги? Почему он, выбрав тему для своих репортажей увеселительное учреждение для всяких сомнителных людей, тащит за собой и тебя? Это выше моего понимания! Матеуш, ты знаком с этим молодым человеком?

— Да, очень приятный парень, но это не Алехандро Паес.

— А кто же?

— Мама, Алехандро Паес — это я!

— Что?! — Велма была поражена этой новостью, растерянно взглянула на дочь, потом на Матеуша. — Почему вы скрывали от меня этот факт? Алессандра, немедленно собирайся, и мы возвращаемся на фазенду, иначе Каларуш доберется до тебя. Все, решено, мы уезжаем завтра.

— Мама, я не могу! Я не брошу все на полпути, — Алессандра уже была готова рассказать о сегоднешнем проишествии, но вовремя остановилась.

— Мое терпение подошло к концу. Собирайся и не смей мне перечить. Матеуш, мы с утра уезжаем на фазенду, прошу дать распоряжение, — она порывисто вышла. Матеуш пожал плечами, глядя на Алессандру.

— Вы, сеньорита, могли бы и помягче сообщить такую новость.

— Мама, — Алессандра побежала за матерью, — а можно с нами поедет моя подруга Лусия? Она погостит у нас.

— Хорошо! Завтра утром, — согласилась Велма.

****

Нина прошла в столовую, принимая приглашение Аны, и села за стол, кротко потупив глаза, наблюдая за сидящим Кассио из-под ресниц. У него было непроницаемое выражение лица.

— Добрый день, донья Ана. Добрый день, дон Антенор. Здравствуй, милый.

— Ты бледна сегодня, Нина.

— Я плохо себя чувствую, а вчера совсем не могла сомкнуть глаз. Все думала о нашей ссоре с Лусией. Она ничего вам не говорила? — в глазах девушки блеснули слезы.

— Нет, вы опять поссорились?

— Нет, просто мне тяжело перенести наш разрыв, она ведь моя лучшая подруга, — Нина вздохнула. — А где она? С ней можно поговорить?

— Нет, она утром уехала на фазенду Сан-Марино к своей подруге. Ей захотелось погостить у Алессандры.

— Тогда я поговрю с ней после ее поездки, — покорно вздохнула Нина и посмотрела на Кассио.

— Хорошо. Но сейчас пришло время обсудить предстоящую свадьбу, — Ана обратилась к своему сыну.

— Я не женюсь на ней, никто не заставит меня! — Кассио не выдержал и полыхнул ненавистью.

— Дон Антенор, донья Ана, он опять унижает меня, — она взглянула на своего жениха глазами, полными слез. — Еще чуть-чуть, и он обвинит меня не только во лжи, но и в убийстве.

— Что ты такое говоришь, Нина! Успокойся, — Ана справилась со своим волнением, — мы все попали в очень сложное положение, из которого надо найти выход.

— Я люблю тебя, Кассио, и если ты разлюбил меня, то я согласна отпустить тебя, лишь бы ты был счастлив.

— Опять игра! Я все знаю про тебя и твоих друзей, — сделал намек Кассио и сжал кулаки.

— Что? Расскажи своим родителям о моих друзьях, если они не плод твоего воображения, — в глазах Нины мелькнуло торжество. — Я жду ребенка — это что — нибудь значит для тебя, Кассио? Почему же ты не веришь?

— Я больше не намерен терпеть ее наглость и цинизм, — Кассио вскочил и заметался, словно стараясь найти физическую точку опоры.

— Кассио! — Антенор тяжело стукнул кулаком по столу.

— Дон Антенор, прошу, не останавливайте его, я понимаю, что не могу рассчитывать на его любовь, потому что сама виновата в том, что уступила, и теперь расплачиваюсь за собственную доверчивость, — Нина остановила Антенора, когда Кассио скрылся в своей комнате. — Разрешите, нам поговорить наедине, и он поймет, как сильно я его люблю.

— Да, дорогой, Нина права. Возможно, они найдут общий язык.

Нина, игриво постучав в дверь, вошла в комнату Кассио. Парень сидел на диване, обхатив склоненную голову руками, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону.

— Милый, не стоит так переживать, мы будем счастливы.

— Не прикасайся ко мне! Ты показала свое лицо, лицо настоящей лгуньи. Я дорожил нашими отношениями и берег твою честь. Но я потерял тот образ, который лелеял в своей душе. Теперь я даже рад, что мы не имели интимных отношений, потому что сейчас свободен от угрызений совести в отношении тебя, он шарахнулся от нее так резко, что чуть не свалился с дивана. Нина топнула ногой, еле сдерживая ругательство.

— Ты пожалеешь о своих словах, потому что обвиняешь меня голословно! Кто — то хочет разрушить наши отношения! Может, у меня появилась соперница?

— Соперница? О, да, прекрасная девушка, лишенная двуличия. Но это не все! Как ты могла подвергнуть мою сестру такому испытанию! — он схватил ее запястье, чтобы нина не ушла и не смогла спрятать лицо, но просчитался — нина и не собиралась смущаться.

— Какому? О чем ты говоришь? — она потянулась к нему и, как только коснулась его волос, молодого человека передернуло, и он отпустил ее.

— Признайся в своей лжи! Хватит притворяться, что ничего не происходит!

— Кассио, любимый, что происходит? Почему ты так изменился ко мне? Что опять наговорила тебе Лусия? Я страдаю от ее постоянных нападок. Хорошо, я признаюсь, что хотела надавить на тебя, когда сказала, что мы с тобой провели ночь вместе, но я хотела лишь поддолкнуть тебя к предложению руки и сердца. Ты все тянул и тянул, а я так люблю тебя. Любимый, прости меня! — она присела рядом с ним со смиренным видом.

— Ты опять лжешь! — он брезгливо выдернул свою руку из ее цепких пальцев. — То, что рассказала Лусия, не может быть выдумкой.

— О чем ты?

— О публичном доме!

— Что? — Нина соскочила. — Что случилось с Лусией? Что она тебе наговорила? Она опять решила вызвать жалость у тебя. Почему ты ей веришь, когда она говорит просто немыслимые вещи? Что она делала в публичном доме?

— Это ты виновата в ее злоключении, — презрение лилось из светлых глаз парня.

— Я? Боже, кто я такая по-твоему? Владелица борделя? Глава преступной группировки? Почему я? Если ты мне не веришь, я готова на все, чтобы доказать, что невиновна, а Лусия мстит мне за то, что я более привлекательна, — Нина подбежала к столу и, схватив ножик для корреспорнденции, полоснула им посвоему запястию. Кровь брызнула на бумаги на столе.

— Вот! Ты не веришь мне, тогда я умру от горя!

****

Эдер спустился к обеду в столовую, когда уже оттягивать встречу с отцом не было никой возможности, и сел за стол подальше от него.

— Неужели нас осчастливил своим посещением мой брат? — Мари весело взглянула на смущенного Эдера, который старательно опускал лицо, делая вид, что болит голова. — Не выспался?

— Мари, не дергай Эдера, он на самом деле не в духе. Это сразу видно, — Линда внимательно разглядывала сына через стол.

— Чему я удивляюсь? Ты всегда его защищаешь, чтобы он не сделал.

Линда засмеялась, с нежностью посмотрев на своих детей.

— Это потому что он доставляет нам больше хлопот, чем ты.

— Это лишь пока, — Габриэл поддержал беседу, — дочери на выданье требуют очень много хлопот. Так, что, девушки, соберетесь замуж, ваши матери будут думать только о вас.

— Я выйду замуж тихо и незаметно, — Мари улыбнулась. — Это из-за Эдера у нас девушки передерутся.

— Хватит меня обсуждать, я просто не выспался, — он поднял голову и тут же перехватил взгляд отца.

— В чем дело?

Эдер мгновенно закрыл рукой едва различимую садину на лице после бурного общения с бандитами Каларуша, но было поздно.

— Что у тебя с лицом?

Все смотрели на парня, ожидая объяснений.

— Отец, мне пришлось … это абсолютно безобидная ссадина…

— Очередная потасовка или полицейский участок? Что на этот раз? — голос Арманду стал металлический.

— Мне пришлось защитить честь женщины.

— Опять? Этой полураздетой девицы, которую ты притащил в дом и сообщил, что ей нужна работа? — Линда не хуже Арманду могла превращаться из ласковой и понимающей матери в жесткую распорядительницу. Девушки притихли в ожидании бури, а Габриэл и Алисия с восхищением взирали на мгновенное единение Линды и Арманду.

— Нет, то есть да. Отец, я оказался в сложном положении.

— В каком положении, что подвергаешь свою жизнь опасности?

— Я познакомился с одной сумасбродной девушкой.

— Это та, что была с тобой, когда я забирал тебя из полиции? Это я помню еще с прошлого раза! Что теперь? Очередная драка на улице? Ты не уличный мальчишка, чтобы выяснять отношения с помощью кулаков.

— Да, отец, это была она, но Алессандра из приличной семьи, только вбила себе в голову, что должна стать самостоятельной, получив образование, и начать работать в газете. У нее масса идей для репортажей. Придумала, что должна описать жизнь простого народа изнутри и пороки общества. Разве я мог ее бросить или отпустить одну? — Эдер пожал плечами.

— Послушай меня внимательно, Эдер, ты подвергаешь свою жизнь опасности. Разве твоя мать переживет, если с тобой что-нибудь случиться? Сегодня драка, завтра — поножовщина, а эта девица напишет захватывающий репортаж об убийстве. Где твоя голова? Я требую, чтобы ты прекратил общение с людьми недостойного происхождения и поведения.

— Но, отец, я…

— Я все сказал, и попробуй не выполнить мой приказ! — он демонстративно медленно начал разделывать мясо на тарелке, показывая, что разговор закончен. Эдер тихо выдохнул.

— К тому же завтра мы выезжаем на фазенду Антунесов, которая по праву принадлежит тебе. Ее необходимо осмотреть и привести в порядок. Габриэл, прислуга уже выехала? — нежный голос Линды заструился в столовой. — Эдер, ты едешь с нами. Ты понял?

— Да.

— Уже несколько дней назад я направил туда прислугу, к вашему приезду там все будет готово. Эдер, отец прав, когда беспокоится о твоем благополучии. Фавелы — это особый мир, в который лучше не лезть.

— Да, конечно. Но мне придется с ней объясниться… отец, я должен сообщить о свлем отъезде.

— Никаких объяснений, иначе я приставлю к тебе человека, — Арманду брякнул вилкой по тарелке, обрывая возражение сына.

*****

Мари осмотрела партер, потом ложу и осталась довольной увиденным. Ее радовала возможность окунуться в мир развлечений, подобных театру. Раньше на сцене бразильских театров, а их было по стране немного, выступали итальянсике и испанские артисты, даже в Королевском театре Сан-Жуана[1] итальянцы правили балом. Но сейчас все больше появлялись национальные труппы и авторы, которые работали в легком комедийном жанре, отвлекая людей от событий первой мировой войны.

— Это бурлетта[2]?

— Да, — Карина держалась немного отрешенно, расстроенная тем, что Лукас Авелар успевал любезничать с обеими девушками. Мари склонилась к ее уху и прошептала.

— Ревность портит цвет лица.

— Я не ревную.

— Хорошо, я поддерживаю тебя в твоем игнорировании Лукаса, но не переусердствуй.

Карина нахмурилась, наблюдая за происходящим на сцене. Лукас присел рядом с ней и предложил театральный монокль, пытаясь обратить на себя ее внимание.

— Спасибо, не стоит, я слушаю, а не смотрю, — холодность стала заметна даже мужчине.

— Вы на меня сердитесь? — его шепот и интимность театральной ложи смутили девушку. — Скажите, в чем я виноват?

— Посмотрите на сцену, вон главный герой тоже не поймет, почему его колотит дама сердца.

— Неужели и я заслужил трепки за то, что был приветлив с другими женщинами?

— Ну, вот еще! — Карина была рада, что темнота скрывала ее зардевшиеся щеки. — Вы много о себе мните!

В это время происходящее на сцене подошло к кульминационному моменту, и певица взвизгнула, взяв самую высокую ноту. Карина и Лукас вдрогнули и, переглянувшись друг с другом, тихо засмеялись. Лукас протянул руку и погладил ее пальчики, вызывая борьбу в душе Карины, которая немного подумав, приняла его ласку.

— Вам не кажется, что спектакль отдает вульгарностью? — Мари высказала свое мнение о происходящем на сцене. — Может быть, уйдем отсюда?

— Нет, — почти одновременно произнесли Карина и Лукас, а Мари хитро скосила глаза, заметив их разговор взглядами.

******

Валеска подождала, пока Кассио выйдет из ворот фабрики и подбежала сзади, желая его напугать. Кассио вздрогнул и недовольно отмахнулся.

— Валеска, ты, как ребенок! Но тебе уже не столько лет, чтобы играть.

— Я просто рада тебя видеть! — Валеска насупилась. — У тебя плохое настроение? Тогда я тут не виновата.

— Прости, я не должен тебе выговаривать.Прости!

— Ладно, прощаю. Может, мы сегодня сходим куда — нибудь? — она заглянула в его лицо снизу вверх.

— Я не могу.

— Что — то случилось? Кассио, мы с тобой друзья, правда? Мне так хорошо, когда ты рядом… я помогу тебе, даже если ты совершил убийство!

— Даже так? — он пристально посмотрел на Валеску, ему нужен был человек, который бы его поддержал, потому что с отъездом Лусии он оказалася один против всех.

— Да.

— На меня возвели напраслину и обвинили в том, что я не делал. Мне… меня заставляют жениться.

— Как? — Валеска споткнулась от удивления.

— Прости, Валеска, тебе не следовало знать об этом. Теперь твоя вера в меня пошатнется.

— Нет! Я верю тебе, — девушка была готова поверить любому слову Кассио, лишь бы завоевать его расположение.

— Веришь? Даже не зная того, что говорят обо мне?

— Верю.

— Моя бывшая невеста хочет женить меня на себе, вот и придумывает всякие мерзости про нас. Она запудрила мозги моим родителям, ложь в каждом слове, а они верят ей. А еще говорит, что непременно выйдет за меня замуж, потому что ждет от меня ребенка, — отчаяние заставило Кассио проговориться.

— Так и говорит? А ребенок?

— Я даже не знаю, чей этот ребенок, но точно могу сказать, что не мой, потому что не прикасался к ней.

Валеска молча шла рядом с ним и не знала, как утешить, потом остановилась.

— Я верю тебе! Ты просто переиграй ее и все!

— Что? — не понял Кассио.

— Переиграй! Я всегда так делаю. Если не могу что-то доказать или изменить, я просто иду и это делаю — становится легче!

— Что ты имеешь в виду? — он остановился так резко, что девушка уткнулась ему в спину.

— А ты женись!

— Жениться? — Кассио хотел уже возмутиться, а Валеска засмеялась.

— На другой! Чем ты рискуешь в твоем положении? Ничем! Или ты женишься на беспардонной лгунье, которую ненавидишь, или на женщине, которую не знаешь. Может быть, тебе еще и повезет, и ты женишься на той, которая любит тебя по-настоящему! — слова Валески так поразили Кассио, что он не заметилее прямой намек на саму себя.

— Странное предложение. Такое же глупое, как и женитьба на Нине.

— Нине? Кто такая Нина? Это она решил заполучить тебя? Обломится! — она повертела маленьким кукишем перед носом Кассио.

— Ну и разговорчик у тебя! — Кассио повеселел. — Но ты умница. Извини, Валеска, мне надо бежать, — он вскочил на извочика и исчез, оставив растерянную девушку посреди улицы.

— Вот это да! Я к нему всей душой, а он ничего не понял!

*****

Велма взглянула на девушек, сидящих напротив, и удивилась тому, что они слишком молчаливые. В их поведении что-то настораживало ее, но что именно она не могла уловить.

— Что — то происходит, что я не знаю? После приезда на фазенду, я не видела еще ни разу, как вы смеетесь и шушукаетесь по углам.

— Мама, мы, вообще-то, взрослые.

— Особенно это касается тебя, Алессандра! До сих пор ветер в голове и вера в свою неуязвимость, а ведь этими качествами страдают только дети. Лусия, ты почему такая бледная, ты плохо себя чувствуешь? — Велма погладила девушку по плечу. Дочь Аны и Антенора очень нравилась Велме своим спокойной мягкостью, она даже надеялась, что Лусия сможет повлиять на дочь и уравновесит темперамент Алессандры.

— Нет, сеньора, все хорошо, это от переизбытка свежего воздуха, — Лусия подняла измученный взгляд на мать подруги и тут же опустила, словно стыдилась чего-то.

— Это хорошо, что вы еще шутить можете, значит, не все потеряно. Как твои родители? Как Ана?

— Все хорошо, мама сейчас озобочена тем, что пытается уговорить моего брата жениться.

— Рано или поздно все мужчины женятся, и вам уже тоже пора задуматься над собственным замужеством. У тебя есть жених? — Велма отметила, что Лусия была похожа на свою мать. А ведь когда — то она испытывала к Ане неприятные чувства ненависти, гремучую смесь, замещанную на ревности, страхе и презрения. Теперь все прошло, они не стали подругами, но относились друг к другу с пониманием. Лусия напоминала Ану не только внешне, но и прямым и правильным взглядом на окружающий мир, какой — то чистотой мыслей, и Велме подумалось, что эта девушка всегда выйдет из любой ситуации победительницей, как и ее мать.

— Нет, но я пока не думала о замужестве, — Лусия смутилась.

— Конечно, моя дочь и тебе голову задурила этими штучками, вроде женской независимости или еще чем — то!

— Мама! Вы, как дети, играете в игру вопрос-ответ, — Алессандра решила преключить внимание матери на себя. — Я не хочу замуж. Если выйдешь замуж, то придется полностью менять свою жизнь, подстраиваться под другого человека и отказаться от собственной мечты.

— Но так делают все, — Велма хотела, чтобы ее дочь была счастлива в браке и испытала то, что ей не удалось.

— Какое дело мне до всех!

— Ты готова отказаться от своей любви? — Лусия не смогла остаться спокойной, все смешалось в душе от непонятной надежды, но Алессандра промолчала. Лусия тяжело вздохнула и опустила голову, пряча свое разочарование.

— А я в вашем возрасте была готова отказаться ото всего ради своей любви, — в словах, как и в легкой улыбке Велмы проскользнула печаль.

— Ты так любила отца?

— Отца? Да, конечно, — Велму прервал Матеуша, которого она пригласила за стол.

— Нет, спасибо, сеньора, — его сдержанность делала ему честь, и это было оценено.

— Я хотела бы прогуляться после обеда, вы не составите мне компанию? — с каждым разом Велме становилось тяжелее разговаривать с дочерью и требовалось некоторое успокоение, которое она могла получить, лишь любуясь на местные красоты.

— Да, конечно. Но я пришел, чтобы сообщить вам, что на соседнюю фазенду приехали хозяева, — Матеуш кивнул.

— Хозяева? Алисия? — Велма вскинула глаза. Ее любимая сестра, с которой она не виделась целую вечность, могла находиться совсем рядом, стоило лишь доехать до соседнего поместья, и встреча стала бы возможной.

— Скорее всего, ваша сестра тоже приехала, но фазенда принадлежит дочери старого хозяина графине де Соза. Хотят ознакомиться с хозяйством и восстановить былую доходность этого поместья.

— Мама, у вас прекрасный шанс восстановить и отношения, — Алессандра воодушивилась, но ее мать сникла и, сухо кивнув, вышла из-за стола.

— Матеуш, пойдемте в кабинет, — и вышла.

— Графиня Линда де Соза? — Лусия вспыхнула неясной надеждой. — Я знала, что он приедет!

— Кто?

— Эдер!

— При чем здесь Эдер?

— Боже, Алессандра, ты меня поражаешь — иногда ты знаешь то, что и не следовало, а иногда — ничего не видишь! — оживилась Лусия.

— Что?

— Ты очень невнимательна к людям, даже к собственному молодому человеку. В твоей голове куча воображаемых идей и планов, но ты ничего не знаешь о нем. Хотя бы то, что Эдер — сын Арманду и Линды де Соза.

*****

Матеуш склонил голову, приложившись губами к тонкой руке Велмы. Она не спрятала ее в перчатку, как часто делала, а едва коснулась волос склоненной головы.

— Матеуш, я не знаю, как отреагирует моя дочь на ваши проявления чувств ко мне.

— Я люблю вас, Велма. Все эти годы я был осмотрительнымы, подавлял желания, но теперь я не в силах больше сдерживать.

— Дай мне немного времени, чтобы справиться с собой.

— Вам пора забыть то, что было плохого в вашей жизни и разрешить себе быть счастливой.

1900 год

Велма возвращалась после суда на фазенду, душа рвалась вон из города, чтобы не видеть ни Каларуша, ни Виторио, ни плачущей Аны и осуждающие глаза Антенора. Ее показания осудили бывшего управляющего, сделав виновным в преступлении, которого он не совершал. Она остановила экипаж около озера и подошла к воде.

— Почему сегодня вода такая мутная? Или это мои слезы застят глаза? — она огляделась, словно пытаясь найти в зарослях свое беззаботное прошлое. — Моя любовь к тебе была изначально обречена, но заставила совершать очень плохие поступки. Не лучше ли с этим сразу покончить, там, где я впервые увидела тебя? — она решительно ступила в воду, погружаясь в нее все больше и больше. Велме кажется, что впереди на коне сидит улыбающийся ее возлюбленный Эдер и зовет: «Иди сюда, иди ко мне». Она пошла вперед, вода дошла до пояса и в этот момент ее кто — то схватил и вытащил на берег.

— Сеньора, вы живы? Зачем же так? — незнакомец стал массировать ее руки и хлопать по щекам, приводя Велму в чувство.

— Вы кто?

— Меня зовут Матеуш де Сильва, я пришел на фазенду в поисках работы и увидел вас. Что с вами случилось?

Велма заплакала, рассказывая свои злоключения совершенно незнакомому человеку. Он внимательно слушал, а потом поднял женщину на руки и понес к экипажу.

— Вам надо согреться, привести себя в порядок, а уж потом решать все проблемы. Но послушайте моего совета, вы должны вернуться, иначе ваш поступок ляжет на плечи непосильным грузом на всю оставшуюся жизнь.

— Если вы, конечно, хотите быть счастливой.

— Счастливой? Да, я хочу быть счастливой, — Велма шагнула вперед в объятия мужчины.

[1]в начале 19 века в Рио-де-Жанейро открылся Королевский театр Сан-Жуана, в котором выступали артисты из Италии

[2]термин, применявшийся в 1-й пол. 19 в. к спектаклям, сочетавшим элементы оперы, бурлеска и пантомимы. В бурлетте текст сопровождался музыкой или заменялся пантомимической игрой.