Глава 135. Может что-то удастся исправить

Механикус в очередной раз обозвал себя мясорубкой. Впрочем, этот древний кухонный механизм вовсе не был глуп. Его кажущаяся простота на самом деле включает несколько изобретений, к которым человечество шло не одно тысячелетие. А вот он, Механикус, глуп, хоть и невероятно сложен. Потратить массу времени на драки с отдельными монстрами, вместо того, чтобы бросить все силы на поиск места, откуда они приходят. Нет, это же ни в какие ворота!

Ну, да, Механикус понимал, что действовал так в силу своей прямолинейной природы. Кратчайшее расстояние между двумя точками, это прямая, кратчайший путь до цели, тоже прямой, но вот беда — он далеко не всегда верный. Его цель, все эти годы, была — защитить людей от монстров. Для этого прямой путь — уничтожение монстров, казался наиболее рациональным. И он уничтожал их, больших и малых, поодиночке и группами. Нет, мысли о том, что должен существовать некий центр, откуда они появляются, приходили в его механический мозг, но он считал эти мысли абсурдными, так-как длительное время принимал монстров за создания природы. Мясорубка он этакая!

— Не убивайтесь вы так, коллега! — успокоительным тоном сказал ему сэр Мальтор. — Я живу… Существую на этом свете намного дольше вас, а монстров изучаю давно и основательно. Но и я долгое время не мог связать их появление с мистическими порталами.

— Нет, вы не в силах меня понять, коллега! — вскричал Механикус. — Какие там мистически порталы? Наука отвергает мистику, магию и все прочие подобные продукты человеческого воображения. Да, всё это представляет собой значительную часть человеческой культуры, но это же абстракция! На самом деле ничего этого нет.

— Я, по-вашему, тоже абстракция? — усмехнулся рыцарь. — Меня нет?

Механикус смущённо примолк.

— Вы есть, — наконец сказал он. — Вы мыслите, разговариваете. Но, простите, сэр Мальтор, для меня вы до сих пор пустой доспех...

Рыцарь рассмеялся.

— Благодарю! — сказал он. — Благодарю за откровенность и за признание реальности меня, как такового. Да, представьте себе, я существую, несмотря на то, что вы не можете меня ощущать своими сверхчувствительными сенсорами. А ведь всё очень просто — они у вас настроены на материальные объекты, живые и неживые. Я же принадлежу к мистическим сущностям, отвергаемым наукой создавшей вас. Но, как это частенько бывает, отвергнуть что-либо, не значит отменить это. Простите, коллега, но слабое место науки, которую вы так почитаете, как раз в том, что она вечно спешит что-либо отвергать. Например, шарообразность Земли, потом вращение её вокруг Солнца. Да, да! Эти простые для нас факты, отвергала, прежде всего, наука своего времени, а уже потом церковь, власть и общественное мнение. В тех самых университетах, которые были некогда средоточением науки, профессора самых различных факультетов, аргументированно отвергали, например, возможность создания кораблей из металла, на том основании, что дерево плавает, а железо тонет. Или, скажем, вероятность построения человеком летательных аппаратов, ведь свойство летать дано только птицам! А когда люди отправили в полёт воздушные шары, с тем же азартом наука стала отвергаться возможность создания аппаратов тяжелее воздуха. Вас ведь тоже отвергали, не так ли?

Механикус утвердительно кивнул.

— Моего создателя обвиняли в том, что он заключил внутри механической куклы учёного карлика, — сказал он. — Даже когда перед научным собранием были открыты на моём теле несколько панелей, чтобы продемонстрировать моё устройство изнутри, слухи о карлике продолжали ходить, как среди обывателей, так и среди учёных.

— Вот видите! Значит вам не понаслышке известно, каково чувствовать себя, когда ваше существование отказываются признавать, несмотря на то, что вы стоите перед всем честным народом.

— Вы правы, — задумчиво проговорил Механикус. — Даже в эпоху самого бурного развития науки и общества, большинство людей видело во мне лишь машину. Человеком, пусть и необычным, признали только сейчас...

— Вот и не торопитесь вслед за наукой отвергать всё непонятное. Наиболее близок к истине был тот, кто предположил, что мистика и магия заключают в себе законы мира, пока не изученные человеком, но достойные того чтобы их изучить. Так вот, о мистических порталах — это те самые, через которые призраки, вроде меня, проникают в мир людей. Какова их природа я сам не знаю, как не знает никто из призраков. Впрочем, подавляющее большинство из них, вообще, ничего не знают. Не знают даже, что умерли. Духи сохраняют лишь тень разума, и весьма неуклюже подражают самим себе или точнее тем, кем они были при жизни. Но это я так, к слову. Итак — порталы. До сих пор они представляли собой нечто практически невидимое взгляду. Недаром столько свидетельств о привидениях выплывающих прямо из стен. Те порталы, через которые монстры проникают в мир людей, имеют ту же природу, что и проходы для привидений, но они не только видны, но и осязаемы. Вероятно, они также более… сильные, что ли? А точнее, не сильные, а усиленные! Призрачные порталы, возможно, имеют природную структуру, по крайней мере, открываются не по воле людей. Эти же явно искусственного происхождения. И открываются они согласно некоему расчёту. Так было здесь в Торговом городе.

— Вы имеете в виду то, что эти, м-м, порталы, открылись в подвалах домов?

— Именно это. Согласно извечной логике люди ждут нападения извне и укрепляют своё жилище с помощью прочных стен, крепких дверей и надёжных замков. Нападения изнутри при этом никто не ждёт, а значит, кто бы ни придумал открыть порталы в подвалах домов, он сделал это неспроста, а по злому умыслу. Отличный тактический ход, знаете ли.

— Но в связи с этим возникает множество вопросов!

— Как всегда.

— Например — кто это сделал? Человек ли это, монстр или ещё кто-то? А каким образом призраки погибших горожан, едва ли не в полном составе оказались привязанными к месту гибели и даже делают там уборку?

— И самый главный вопрос — как всё это прекратить? Я хоть и призрак, но беспокоюсь о судьбе человечества, ведь здесь живут и мои потомки.

— Ведь мастер Рарок ваш потомок, не так ли?

Сэр Мальтор развернулся к Механикусу всем корпусом и с минуту молча, смотрел на него сквозь забрало.

— Вы так решили, глядя на то, как я о нём забочусь? — спросил он.

— Нет, проанализировал ваш и его голос.

— А разве похож?

— Если брать во внимание только лишь возможности человеческого слуха, то нет, но если применить все возможности, какими обладаю я, благодаря усовершенствованиям, полученным в эпоху высоких технологий, то можно выявить совпадение на 75%. Такое бывает только между родственниками, причём родство должно быть близким. Поскольку вы не можете быть его братом или сыном, то это означает, что вы его предок. Ясно, что не отец и не дед, но он точно ваш наследник. Любопытно, в каком поколении?

— Этого я сам не знаю, ведь учёт, как правило, вёлся по мужской линии, а это значит, что о потомстве от дочерей частенько забывали, ведь его записывали уже в другой род — по мужу.

— Вот глупость! Ведь генетический код передаётся в равной степени через женский и мужской организм. Внуки, рождённые вашей дочерью, могут быть не менее, если не более похожими на вас, чем те, которые являются детьми вашего сына.

— Да, мой друг, теперь я это знаю. После столетий постижения наук я многое знаю, но мои современники придерживались другого мнения, да и сам я в те годы из всех наук одолел только грамоту и простой счёт. Но сейчас это неважно. Да, Рарок мой потомок. Я охотно признаю это, несмотря на то, что родство несколько раз переходило с мужской на женскую линии. Как я уже говорил, это помешало мне достаточно быстро его отыскать. Точнее, даже не его, а его матушку. Я нашёл её в королевстве Лоргина, и была она тогда малюткой трёх лет. Её мать, соответственно, тоже была моим потомком, но какие бы чувства не вызывала у меня красивая молодая жена булочника с очаровательной крохой на руках, моей целью был именно ребёнок. С взрослыми делать, как правило, нечего — их жизнь сложилась, а если это счастливая жизнь в достатке и любви, то грех её ломать. А вот дети, это уже совсем другое дело. Они — бездна возможностей, если эти возможности поддержать и направить на верный путь, а не задушить, как это в большинстве случаев делают родители и учителя. Но девочка была ещё слишком мала и поэтому, мне делать возле них пока было нечего. Было бы странно, если бы я вдруг стал напрашиваться ей в няньки! Я решил выждать время, когда моя прадочерь подрастёт, а сам отправился в странствие. Пока я странствовал, королевство Лоргина пало, а столицу разорили монстры. На месте богатого дома булочника остались лишь руины и его собственный обезглавленный скелет. Логично было бы предположить, что его жена и дочь тоже погибли, но я продолжал поиски среди беженцев и угрохал на это почти два десятилетия. И представьте себе, опоздал снова! За это время девочка выросла, вышла замуж за бывшего купца, сына стражника и успела родить ребёнка. Тогда они с мужем были гладиаторами по контракту и выступали на арене Большого цирка в Торговом городе. Такая компания подходила мне куда как лучше, чем семья булочника, и я решил подождать, когда их контракт закончится, а потом придумать способ как сблизиться и взять всех троих под своё крыло. Вот вы, друг мой, в минуты самобичевания ругаете себя мясорубкой, а я в таких случаях — жестянка пустая. Надо было просто выкупить их контракт и всё! Но я повторил свою прежнюю ошибку — стал ждать. Родители Рарока погибли на арене во время боя, который должен был стать их последним и коронным. Их убила мантикора, и я думаю, что это произошло неслучайно. Скорее всего, те, кто заправлял этим цирком, решили сделать своим чемпионам драматичный уход. Ради своих шкурных интересов, конечно же. Я хотел было тогда просто взять и увезти их сына с собой, но потом понял, что азам ратного дела его в школе гладиаторов научат не хуже, чем это сделал бы я. И не стоило ограждать его от опасности, ведь я хотел видеть в нём рыцаря, а не закормленного барчука. Вот я и стал ждать в третий раз. И дождался.

— Но ведь его могли убить.

— Могли. А ещё, он мог умереть на тренировке. Чтобы сделать из человека настоящего воина, его приходится подвергать таким нагрузкам, какие не снились ни крестьянам, ни работягам со всем их тяжёлым трудом. Но оградить от этого своего потомка, значило бы искалечить его. В результате Рарок вырос таким, каким вы могли его видеть. Не скажу, что считаю его идеальным, но согласитесь — он очень неплох.

— Да, — подтвердил Механикус, — очень приятный молодой человек. Я бы назвал его украшением сословия гладиаторов, и могу только пожелать вам успехов в стремлении воспитать из него рыцаря. Вот только мрачноват он и… слишком нерешителен с нашей Лесой. Впрочем, не он один.

— Эх!

Боевая перчатка сэра Мальтора со свистом рассекла воздух.

— Не в обиду будь вам сказано, коллега, — проговорил он с сожалением, — но Огненная принцесса не та партия, которую я хотел бы для своего потомка. Нет, мисс Леса девушка наделённая массой достоинств, в том числе и не свойственных девушкам. И дело вовсе не в том, что она принцесса третьего ряда наследования после своей матери и бабушки. И даже не в том, что её королевство придётся ещё найти и возможно отвоевать. Раньше меня раздуло бы от гордости, узнай я, что мой сын, внук или такой вот отдалённый потомок может породниться с королевской семьёй, а теперь… Теперь я предпочёл бы видеть его невестой румяную пухленькую крестьяночку.

— Ай, ай, сэр Мальтор! — покачал головой Механикус с шутливой укоризной. — Вы мечтаете воспитать непобедимого воина, а готовите ему судьбу труженика-домоседа?

— Вы правы, коллега, вы правы! Но этого в любом случае не будет.

— Почему?

— Хотя бы потому, что нашего с вами мнения никто не спрашивает. Всё просто — мисс Леса не пошла в Торговый город, я это понял ещё на полдороги. Она куда-то свернула, и я сильно разочаруюсь в своём потомке, если узнаю, что он не свернул за ней.

— Ах, вот как! Но что же вы предлагаете? Нам-то что делать, идти за ними?

— Боже упаси! В таких делах наше с вами вмешательство только повредит. Сами управятся. А нам прямая дорога туда.

Сэр Мальтор указал на сплошное огненно-радужное сияние, затопившее Торговый город.

— Что ж, попробуем разобраться, что здесь к чему, — согласился Механикус. — Может, что-нибудь удастся исправить.

И они вошли в ворота, словно затянутые радужной плёнкой.